Текст книги "Вкус искушения"

Автор книги: Лори Коупленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 6

Восхитительные ароматы доносились из кухни отеля «Рафаэль», когда многочисленные пары конкурсантов тщательно готовили блюда, которые, как они надеялись, должны были выиграть. Анни и Тейлор увидели, как Натан Патрари гордо принес свой мусс двум служащим, охранявшим дверь холодильной камеры. Они внимательно смотрели, как одетые в белые поварские костюмы служащие прикрепили этикетку к замысловатому творению Патрари, а затем поставили его в низкотемпературный отсек. Потом один из служащих закрыл дверь холодильной камеры, а другой повернул замок. Анни громко вздохнула с облегчением, когда Патрари и Барлоу с гордым видом вышли из кухни.

Анни и Тейлор без конца исправляли, добавляли, бессчетное количество раз пробовали и, наконец, подготовили свое блюдо – «Цыпленок Малоун». Они решили, что поставят его в духовку за час до того, как нужно будет его подавать. Служащие прикрепили ярлык и к их блюду и тоже поставили его в холодильную камеру.

Анни взволнованно посмотрела на Тейлора, когда они шли в кафе, и прошептала:

– Ты знаешь, а ведь у нас по-прежнему нет рецепта.

Он покачал головой.

– Ну, мы же знаем, из чего мы готовили.

– Но пропорции и последовательность операций – мы должны все точно знать, прежде чем передадим рецепт комиссии. Ведь рецепт победителей будет опубликован в общенациональном журнале «Творчество Кулинарии».

Он выбрал столик и сел напротив нее.

– Мы просто напишем все продукты и приправы и укажем примерное количество.

Анни взглянула на него в недоумении.

– Неужели ты говоришь серьезно?

– А кто узнает? – Он подставил чашку, и официантка, наливая кофе, улыбнулась ему. Она налила кофе Анни и одарила Тейлора еще одной улыбкой.

– Если я еще чем-нибудь могу быть вам полезна, – сказала ему официантка, – вам стоит только сказать.

Анни испытывала необъяснимое собственническое чувство в отношении Тейлора и с трудом сдерживалась, чтобы не гримасничать, глядя на слишком любезную официантку.

Когда женщина отошла, Тейлор продолжал:

– Неужели люди действительно следуют рецептам до последней буквы? Послушай, если у меня не оказывается под рукой какого-нибудь компонента, я обхожусь без него.

Анни не могла поверить своим ушам.

– И что, все получается?

– Ну, – сказал он немного уклончиво, – не всегда.

– Может, для опытного повара это и ничего, но для новичка так не годится. – Анни расправила плечи. – И, кроме того, я не собираюсь дать свое имя рецепту, который вполне может обернуться провалом.

– Эй, послушай, может, блюдо и не получится таким вкусным, как у нас, но что бы кто ни делал из этих продуктов, все равно должно быть нормально на вкус.

– Нормально? – Она выпрямилась на стуле. – Нормально – это недостаточно для «Цыпленка Малоун».

Тейлор взглянул на нее и покачал головой. Иногда она бывала так добродетельна.

– Ну, что касается меня, то нормально – это достаточно для «Цыпленка Мак Куэйд».

Она бросила на него ледяной взгляд.

– Ты сказал, мы назовем наше блюдо «Цыпленок Малоун». Ты что, отказываешься теперь от своего слова?

Он широко раскрыл глаза.

– А в чем, собственно говоря, дело? Разве имеет значение, в самом деле, как мы его назовем?

Она не могла скрыть своего разочарования.

– Поверь мне, имеет. – Ей так понравилась его любезность, когда он назвал их блюдо «Цыпленок Малоун». Теперь же она видела, что он уступил ей не из великодушия, а просто потому, что название для него было просто неважно.

Он привык иметь дело с людьми, которые иногда бывали вспыльчивы, но когда голос ее зазвучал снисходительно, терпение его быстро иссякло. Он был готов уже уйти, оставив ее здесь одну, но тут он увидел, как глаза ее затуманились от обиды. Он не мог так бросить ее.

– Послушай, – начал он примирительно, – давай все вопросы решать постепенно. Давай сначала подумаем о банкете сегодня вечером. А о рецепте сможем позаботиться потом.

– Да, банкет. – Она кивнула. – Он будет в семь, после приема, насколько я помню.

У них по-прежнему была только одна комната – номер для новобрачных. Отель не мог предоставить им еще одну комнату. Он почувствовал ее волнение и понял причину этого.

– Можешь первая воспользоваться комнатой. Не торопись. Мне нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок.

– Хорошо. – Предложение его казалось справедливым, но оно не касалось вопроса о том, как они расположатся на ночь. Ладно, подумала она, глядя в почти нетронутую чашку кофе, будем решать все вопросы постепенно. Сначала им надо пережить банкет. А потом они смогут решить, кто будет спать где. Она взглянула на часы. Она бесконечно устала. Больше всего ей бы хотелось прилечь ненадолго, а потом принять душ.

– Я смогу воспользоваться комнатой, скажем, часа в четыре, – предложил он. – Это даст мне время немного вздремнуть и переодеться. Мы могли бы встретиться в холле в семь.

Она кивнула.

– Хорошо.

Она хотела было встать из-за стола, когда он поднял руку.

– Эй, а как насчет ленча?

Она покачала головой.

– Я не хочу. Я больше устала, чем голодна.

– У нас впереди долгий вечер, – сказал он спокойно. – Ты хочешь упасть в обморок на глазах у всех?

Она мгновение подумала. Конечно, такие, как он, всегда заботятся о том впечатлении, которое производят. Он не хотел, чтобы она опозорила его на людях.

– Да, конечно, ленч – это неплохо, – согласилась она.

Он подозвал официантку.

Анни заказала сэндвич и чашку супа. Но не успела она съесть и половины, как глаза ее стали само собой закрываться. Она извинилась и направилась в номер.

Когда она вошла в дверь, белые облака материи по всей комнате снова обступили ее, и зрелище это опять потрясло ее – номер для новобрачных. Она была так занята утром, что почти забыла, как выглядит комната. Она взглянула на окно: длинные шелковые шторы струились на снежно-белый ковер, как роскошный шлейф подвенечного платья.

На какое-то мгновение она испытала боль разочарования от тоге что ее пребывание здесь – всего лишь результат чужой шутки. Но затем она заставила себя встряхнуться. Она, должно быть, устала больше, чем думала. И почему она должна испытывать разочарование? Она не собирается выходить замуж.

Она быстро приняла душ и растянулась на кровати. Она решила, что только прикроет глаза на несколько минут…

Она внезапно проснулась, когда услышала, как в замке поворачивается ключ. Лучи заходящего солнца, рассеиваемые шторами, заливали комнату мягким оранжевым светом. Она села, пытаясь разглядеть неясную фигуру вошедшего человека.

– Я не думал, что испугаю тебя. – Тейлор стоял в ногах кровати. – Я думал, ты будешь…

– Который час? – прервала она его и сама посмотрела на светящийся циферблат на ночном столике. – О нет, – простонала она. – Уже половина пятого. Твоя очередь настала полчаса назад. – Она сникла, подумав, что ей следовало бы попросить позвонить и разбудить ее на случай, если она заснет.

– Нет проблем. У меня еще есть одно дело. Я могу вернуться, скажем, через…

– Меня здесь не будет через полчаса или даже раньше, – перебила она. – Прости, Тейлор, я действительно виновата.

Он помахал рукой, отметая ее извинения, и закрыл за собой дверь.

Она вскочила с кровати и кинулась к шкафу.

Через полчаса она уже оделась и шла по коридору, приведя себя в порядок в рекордно короткие сроки, для такого официального мероприятия, конечно. Она нажала кнопку лифта, а затем коснулась затылка, чтобы убедиться, что ее сложная прическа, французская коса, не раскололась.

Двери лифта раздвинулись, и Тейлор остановился на мгновение, не выходя из кабины, глядя на нее. Когда двери начали автоматически закрываться, они оба рванулись вперед, задерживая их движение. Рука Тейлора легла на ее руку.

Он вышел из кабины и медленно опустил ее руку. С теплой улыбкой одобрения он оглядел ее с ног до головы.

– Ты выглядишь прекрасно.

Щеки ее порозовели. Она пыталась уверить себя, что выбрала новое черное вечернее платье для банкета, но когда она на прошлой неделе примеряла, подбирая подходящее, разные платья, она думала о том, что он подумает о них. Его одобрение очень обрадовало ее, даже хотя ей бы хотелось, чтобы оно не значило для нее так много.

– Спасибо, – вежливо сказала она.

– Это тебе, – и он протянул ей маленькую белую коробочку.

Анни широко раскрыла глаза от удивления. Через целлофановое окошко она увидела цветок. Он открыл коробку и вынул из нее прелестную благоухающую белую гардению.

– Я нашел цветочный магазин здесь в Вейле.

– Тейлор… как ты внимателен. – Она была глубоко тронута.

Пожав плечами, словно такой знак внимания был просто тем, что она заслуживала, он приложил цветок к ее платью, вопросительно подняв брови.

– Здесь нормально?

Она автоматически кивнула, не задумываясь, решив, что у него больше опыта в такого рода делах, чем у нее.

– Да, наверное. – Она почувствовала легкое возбуждение, когда он ловко просунул два пальца в вырез ее платья и приколол к нему цветок. Ничто в его лице или в его прикосновении не говорило о том, что действия его были направлены на нечто большее, чем просто прикрепить гардению, но когда его дыхание коснулось выбившейся прядки волос над ее ухом, сердце ее забилось вдвое быстрее.

– Я по-прежнему не знаю, почему ты сделал это. – Она была неприятно удивлена, что голос ее так прерывался от волнения.

Он небрежно пожал плечами.

– Когда тебе будут вручать приз, тебя будут фотографировать. А цветы всегда дают что-то такое особенное.

Конечно, он-то знает. Перед ее мысленным взором возникла подборка снимков со страниц светской хроники: Тейлор Мак Куэйд и его очередная дебютантка на Балу Тюльпанов, Празднике Первого Снега, Вечере Влюбленных.

Да, ему-то не знать, что могут дать цветы девушке. И он не хочет, чтобы ему было стыдно за нее, если их фотография будет где-нибудь напечатана, подумала она. И, кроме того, что он мог в ней найти, когда он привык быть в обществе самых красивых женщин?

Эта мысль больно уколола ее, хотя она думала, что надежно защищена от такого. Она опустила голову, чтобы взглянуть на гардению, и ее пьянящий запах окутал ее.

– Спасибо. – Голос ее звучал равнодушно, и Тейлор не мог понять, что же случилось, что так резко изменило ее настроение.

Двери лифта раздвинулись, выпуская несколько пассажиров, которые прошли мимо них. Анни воспользовалась предоставившейся возможностью и шагнула в кабину. Глаза ее на мгновение встретились с глазами Тейлора, прежде чем двери успели закрыться.

Пока Тейлор был в их комнате, Анни пошла на кухню. Она надела большой поварской фартук и, вынув кастрюлю с их блюдом, поставила ее в духовку. Когда цыпленок почти уже запекся, она вынула кастрюлю, обернула ее фольгой и поместила в теплую духовку ждать своего часа.

Когда, наконец, настало время, помощники шеф-повара поставили все приготовленные блюда на длинный стол. Со вздохом облегчения Анни вернула фартук и направилась в зал, где уже гудели голоса собравшихся.

Беря бокал шампанского с подноса в руках у официанта, она увидела, как в зал входит Тейлор. Он выглядел очень красивым в смокинге и держался так непринужденно, словно носил его каждый день. Со стороны, с того места, где она стояла, хорошо было видно, как все головы повернулись в его направлении. Стоящие группами именитые гости и лица, занимающие видное положение в обществе, чуть расступились, принимая его в свои ряды. Он дружески кивнул всем, небрежно беря бокал шампанского с подноса, и взгляд его все время пробегал по комнате, точно ища кого-то.

Анни хотелось бы, чтобы она не чувствовала себя здесь такой чужой. Какое-то мгновение она страстно желала, чтобы и к ней относились с той же приветливостью и теплом, как к Тейлору. Она заставила себя встряхнуться. Это было просто нелепо. Да, она хотела признания – но признания людей искусства, и здесь, и в Нью-Йорке. Она хотела, чтобы ее ценили за талант и за работу, а не за внешность и положение в обществе. Но, тем не менее, ей очень понравилось, как достойно держался Тейлор, принимая их отношение к себе как должное.

Он в своей стихии, чувствует себя спокойно, уверенно, думала она. В то время как она стоит с краю, как чужая, заглядывая внутрь.

Он, наконец, отыскал ее глазами и через всю комнату, через головы окружающих его людей медленно кивнул ей. Выражение ее лица смягчилось, когда она кивнула в ответ. Улыбаясь и что-то говоря, он оставил своих знакомых.

Легко, без видимого затруднения проложив себе дорогу в плотной толпе, он оказался рядом с ней. Не говоря ни слова, он коснулся краем своего бокала ее, и она услышала тихий звон. Они пили шампанское из тонких изящных бокалов, глядя друг другу в глаза.

– Ты выглядишь… восхитительно, – сказал он.

Легкая улыбка тронула ее губы.

– Я могла бы сказать то же о тебе.

Они повернулись, услышав, как ведущий церемонию постучал по микрофону.

– Дамы и господа, время начинать дегустацию. – Торжественно раздвинулась одна стена, и ведущий указал на кажущийся бесконечным высокий стол, покрытый скатертью из дамасского полотна цвета слоновой кости и уставленный всевозможными блюдами. – Сначала вдоль стола пройдут наши уважаемые эксперты и возьмут понемногу каждого блюда. Когда они закончат дегустировать и выставлять свои оценки, все остальные могут также попробовать то, что останется.

Раздался рокот одобрения, и дюжина экспертов выстроились друг за другом, держа в руках огромные тарелки. Они медленно прошли вдоль обоих сторон стола, беря по несколько ложечек каждого блюда. За каждым экспертом шел помощник, неся в руках блокнот, и следил, чтобы все образцы на тарелке эксперта лежали в том же порядке, как они стояли на столе, и были пронумерованы.

Эксперты отошли к отдельному столу, где они дегустировали еду, и их мнения заносились в блокноты. Потом пришла очередь Анни и Тейлора пройти вдоль стола. Разнообразие блюд потрясало. У Анни совсем не было аппетита, хотя внутри ее все дрожало. Она сидела за столом напротив Тейлора, который с видимым удовольствием ел все подряд.

– Не бойся, – шепнул он, – наше самое вкусное.

Она покачала головой.

– Ты просто не объективен.

Он пожал плечами, давая понять, что время покажет.

Позже, когда, наконец, объявили имена победителей, Тейлор взглянул на Анни, и во взгляде его можно было прочесть: «Я же говорил»!

Хотя она отчетливо слышала, как их назвали, она была удивлена.

– Наверное, это какая-то ошибка. – После того, как она увидела и перепробовала все блюда, она потеряла всякую надежду на победу.

– Не думаю, – Тейлор подтолкнул ее под локоть. – Нас вызывают.

Словно во сне, Анни сделала шаг, еще и еще, пока не стала рядом с ведущим. Она растерянно моргала глазами, видя перед собою море незнакомых людей, которые, стоя, аплодировали ей.

– И как вы назвали ваш шедевр, – ведущий взглянул на маленькую карточку, спрятанную в ладони, – мисс Малоун?

Она заколебалась.

– «Цыпленок Малоун», – сказал Тейлор, ловко заполняя паузу.

– А вы, мистер Мак Куэйд, – в голосе говорящего звучало немалое удивление, – каков ваш вклад в это восхитительное творение?

– В действительности, очень небольшой. – Раздался смех. – По большей части, я старался не путаться под ногами. – Вновь раздались аплодисменты.

Анни глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и взглянула на Тейлора краем глаза.

Ему так это удается, так ловко, уверенно он держится, подумала она. Ей тоже нужно постараться быть на высоте. Если на это способен он, то и она сможет это сделать.

Распрямив плечи и приказав себе улыбнуться, она тут же почувствовала себя более уверенно, и когда ведущий преподнес ей «Приз Серебряной Ложки», большую серебряную поварешку, укрепленную на деревянной подставке, она взяла ее, улыбнулась, глядя в камеру, и вежливо поблагодарила всех, кто сделал возможным этот благотворительный конкурс.

– И еще, я хотела бы посвятить наше блюдо и эту награду памяти моей матери, Аннабеллы Малоун.

Она почувствовала, как Тейлор легонько сжал ее локоть в знак поддержки, а публика снова встала и бурно зааплодировала. Она им понравилась. Она могла почувствовать волны душевного тепла, набегающие на нее. Они любили ее, по крайней мере, в этот вечер.

Анни и Тейлор прошли между столиков, вежливо пожимая руки и отвечая на добрые поздравления.

Из-за стола перед ними резко поднялся Натан Патрари.

– Не могу поверить, что вы меня обошли, – резко произнес он.

Тейлор взглянул ему в глаза.

– Ты сам себя наказал, Патрари.

Ведущий постучал по микрофону, и гулкий звук разнесся по залу.

– Еще минутку внимания, пожалуйста, – начал он. – Я забыл кое-что.

Все замолчали, а Анни и Тейлор обернулись к говорившему.

– Мисс Малоун и мистер Мак Куэйд… судьи только что мне напомнили, – он помолчал с неловким видом, – попросить у вас рецепт.

Рецепт. Анни закаменела.

– И будьте любезны сейчас вернуться к микрофону, я уверен, что наши гости просто умирают от желания услышать ваш секрет.

И она тоже, подумала Анни, взглянув на Тейлора.

У микрофона Анни откашлялась. Она чувствовала, что Тейлор стоит рядом с ней. По крайней мере, он не бросил ее в беде.

– Ну, – начала она, – вы берете филе цыпленка.

Одна из судей, редактор журнала «Творчество Кулинарии», подошла к Анни и, наклонившись к ней, шепнула:

– Просто возьмите ваш рецепт, милочка, и прочтите его. – Когда на лице Анни отразилось удивление, женщина продолжала: – Конечно, мы опубликуем его только в рождественском номере, но наши гости хотели бы записать ваш рецепт сегодня. Им было бы приятно узнать его первыми, знаете ли.

Взглянув в зал, Анни увидела, как все вытаскивают блокноты, щелкают шариковыми ручками и смотрят на нее, в ожидании, подняв брови.

И что же она может им сказать? Они только что аплодировали ей, поздравляя с победой. Теперь же ей придется разочаровать их, как раз в тот момент, когда она насладилась их одобрением. Ничего не оставалось, кроме как сказать правду. Плечи Анни опустились, и она почувствовала свинцовую тяжесть в сердце. Она сглотнула, чувствуя, как пересохло у нее в горле, и осторожно начала:

– Ну, в действительности я не…

– Анни хочет сказать, – плавно прервал ее Тейлор, – что она не захватила с собой карточку с рецептом. – Он поднял руки точно на него навели пистолет. – Вините меня. Поскольку мы закончили готовить еще в полдень, я подумал, что вечером нам понадобится только немного удачи. Простите нас, – добавил он с видом напроказившего школьника, извиняющегося за свои проделки. – Мы в этом деле новички.

Люди в зале пожимали плечами и убирали блокноты. Анни смотрела на Тейлора с восхищением. Да он мог заворожить птиц на деревьях, такой он был обходительный.

Редактор подошла к микрофону.

– Мы простим вас на этот раз, мистер Мак Куэйд. Вы сможете представить нам ваш рецепт утром во время ленча.

Публика зааплодировала.

Анни вспомнила, что финалом уикэнда должен был стать ленч, организуемый шеф-поваром отеля и его помощниками. Благодаря Тейлору Мак Куэйду они только получили передышку до утра.

Проведя еще около получаса в учтивой беседе с доброжелательно настроенными участниками банкета, Анни и Тейлор вышли в холл. Когда они на мгновение оказались почти одни, он решительно направился к лифту, увлекая ее за собой, и быстро нажал кнопку.

– Куда мы идем? – спросила она.

Нагнувшись, он тихо сказал ей на ухо:

– В номер.

Анни резко взглянула на него.

– Нет, подожди минуту, если ты думаешь…

– Нам надо поговорить, – перебил он ее шепотом, – наедине.

В кабине лифта Анни выдернула свою руку из его, как только дверца захлопнулась.

– Мне казалось, я ясно объяснила, что я думаю по этому поводу.

– Совершенно ясно. – Голос его звучал холодно, и в нем совсем не было той галантности и обаяния, которые она заметила, когда он стоял у микрофона. Это только подтвердило ее во мнении, что он может словно включать и выключать свой шарм по желанию. – Нам нужно составить план действий.

– Ну конечно. Очаровать людей, а в следующую минуту обмануть их. – Она не была уверена, говорит ли она о публике или о самой себе.

Он взглянул на нее, нахмурив брови.

– Я так понимаю, тебе бы больше понравилось, чтобы я оставил тебя у микрофона одну пытаться объяснить все?

Когда двери лифта раздвинулись, он вышел и направился прочь по коридору. Она мгновение поколебалась. Двери стали закрываться. Сжав губы, она выскочила из кабины. Двери захлопнулись за нею, и она почти бегом бросилась за ним вдогонку.

Он оставил дверь раскрытой, и, входя в номер и закрывая ее за собой, она испытала раздражение от того, что он был так уверен, что она последует за ним.

– Итак, – сказала она, чувствуя себя более уверенно, – в чем же дело?

– Дело, как ты это называешь, в том, что нам надо составить рецепт нашего блюда. – Он подошел к прикроватному столику и выдвинул ящик. Пошарив в нем несколько секунд, он вытащил блокнот и наполовину исписанный карандаш, сел на кровать, положил блокнот на колено и выжидательно посмотрел на нее.

Отойдя на другой конец комнаты, она пристроилась на краешке стула у камина.

– Так, – сказал он, принимаясь писать, – сначала филе цыпленка. Сколько?

– Фунт… наверное. – Под его пристальным взглядом она всплеснула руками. – Я просто подбираю пакет, который, как мне кажется, подходит.

– Значит, фунт филе цыпленка, – сказал он твердо, записывая это.

– Лучше сделать полтора фунта.

Он тяжело вздохнул, исправляя цифру.

– Дальше, сметана. – Он оторвался от бумаги. – Сколько?

Откинувшись на спинку, она смотрела в потолок.

– Сейчас соображу: в пакете восемь унций… Я использую два пакета… нет, иногда больше, иногда меньше.

– Двадцать четыре унции сметаны, – сказал он, записывая.

– Двадцать четыре унции! Ой, это кажется ужасно большим количеством. Лучше скажем два… с половиной пакета по восемь унций. – Она помахала в воздухе рукой. – Так лучше звучит.

Он сердито посмотрел на нее.

– Знаешь, с этим карандашом не дают ластик.

Она пожала плечами.

– Тогда зачеркни.

Склонив голову, он решительно нажал на карандаш. Даже на другой стороне комнаты она услышала, как сломался грифель.

– Черт возьми! – Он отбросил карандаш на ночной столик. – Почему в отеле никогда нельзя найти нормальный карандаш? – Швырнув блокнот на кровать, он вскочил на ноги.

– Так у нас все равно ничего не получится, – сказала она спокойно.

Он нервно ходил взад-вперед вдоль кровати, засунув руки в карманы и сгорбившись.

– Это ты мне говоришь?

Она не обращала внимания на его гнев и даже почему-то становилась спокойнее по мере того, как он все более расстраивался.

– Единственный способ составить рецепт, это снова приготовить наше блюдо, и при этом все тщательно взвешивать, отмерять и записывать.

Он остановился, взглянув на часы.

– Сейчас без двадцати пяти двенадцать. И как, ты предполагаешь, мы можем это сделать?

Она поднялась со вздохом.

– Следуй за мной.