Текст книги "Незадачливый игрок"

Автор книги: Лоренс Блохмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Лоренс Блохмен
Незадачливый игрок

Макс Риттер, самый молодой и наиболее толковый из лейтенантов полиции Норсбенка, прибыл на работу, как обычно, в семь часов. Прочтя послание, лежащее на столе, он не стал ждать утренней пятиминутки, а сразу отправился на Кенольд-стрит, 2214.

Двое полицейских в гражданском, сидевшие на ступеньках двухэтажной виллы, при появлении Риттера тут же вскочили.

– Коронер еще не прибыл, – сказал один из них. – Труп по-прежнему лежит у подножия лестницы. Некто Роберт Арлингтон, проживавший у Смитов.

Тело лежало головой вниз, одна нога зацепилась за ступеньку. Покойному было лет тридцать пять. На нем было только нижнее шелковое белье и надорванный у ворота жилет.

– Смиты наверху, – сообщил один из полицейских.

Молодой детектив обнаружил в спальне атлетически сложенного мужчину в хлопковой пижаме, сидевшего на краю кровати и не отрывавшего взгляда от рук. Невысокая блондинка в небесно-синем дезабилье смотрелась в зеркало, нервно пытаясь накрасить губы. Когда мужчина встал, Риттер обратил внимание, что у него чуть обвислые щеки и большие залысины, окруженные венчиком седых волос.

– Я – Джонатан Смит, а это моя жена Моника. Полагаю, вы хотите, чтобы я рассказал, что случилось.

Моника едва доходила ему до плеча и выглядела лет на пятнадцать моложе. Она таращила невинные синие глаза. Ее внешность и кокетливое дезабилье свидетельствовали о женственности, от которой могло растаять любое мужское сердце, даже каменное сердце офицера полиции.

– Сказать особо нечего, – начал Смит. – У меня бывают приступы сомнамбулизма, и примерно год преследует один и тот же сон – я сталкиваюсь с грабителем, ворвавшимся в дом. Я собирался навестить психиатра, чтобы избавиться от кошмара, но постоянно откладываю свой поход… В эту ночь я опять бродил по дому. Мне показалось, что я наткнулся на злоумышленника и подрался с ним… А когда проснулся, то стоял на верху лестницы. Жена трясла меня за руку, издавая пронзительные вопли. А бедняга Арлингтон лежал внизу в том положении, в каком вы его нашли.

Смит облизал губы. Его жена смотрел на детектива серыми, честными глазами, умолявшими поверить в его рассказ.

– Продолжайте, – кивнул Риттер.

– Я, конечно, испугался. Похоже, я схватил Арлингтона во сне и, сочтя его грабителем из сна, столкнул с лестницы. Я бросился вниз на помощь, но он был мертв. Наверное, ударился головой о ступеньку. Я тут же вызвал полицию.

– Время помните?

– Четыре часа три минуты, – сказала Моника. – Я глянула на часы, пока Джонатан звонил.

Она не сводила испуганно обожающих глаз с застывшего лица мужа. Тот обнял жену за хрупкие плечи, словно пытаясь ее успокоить.

– Давно Арлингтон жил у вас?

– Три дня, – ответил мужчина.

– Может, он знакомый вашей жены?

– Нет, нет!

Моника так энергично затрясла головой, что волосы упали ей на лицо.

Смит объяснил, что Арлингтон прибыл в Норсбенк специально для консультации с ним, ибо изучал труд профессора Смита «Мутации костистых рыб». Места в доме хватало, и они предложили гостю остановиться у них.

– Где спал Арлингтон? – осведомился полицейский.

– Внизу, в комнате рядом с кухней. Когда-то это была спальная горничной, но поскольку у нас нет средств на прислугу…

– Если он спал на первом этаже, какого черта Арлингтон делал на лестнице в четыре утра? – удивился Риттер.

– Думаю, это останется тайной навсегда, – вздохнул Смит, отпуская плечо Моники, чтобы убрать прядь волос с лица жены. Потом небрежно добавил. – Не вижу смысла в дальнейшем допросе. Все предельно ясно – я убил этого беднягу. Невольно, но все же убил. Вероятно, вы арестуете меня на убийство?

– Это решать коронеру, – возразил Риттер. – А пока позвольте провести осмотр.

И не ожидая разрешения, детектив распахнул шкаф, оценил взглядом судебного пристава кучу с виду дорогих платьев и роскошных туфель. Приглядевшись, он заметил, что наряды не новые, но имели хороший покрой и сшиты из первоклассных тканей. И на всех была отметка известных кутюрье Нью-Йорка и Майами.

Хотя у Смитов не было денег на прислугу…

В ванной Риттер не обнаружил ничего интересного, как и в соседней комнате, служившей кабинетом Смита. Он спустился на первый этаж.

Комната Арлингтона выглядела так, словно здесь пронесся разрушительный ураган, или гость поспешно собирался уехать. На полу лежали два раскрытых чемодана, а их содержимое валялось на кровати, стульях и ковре. Риттер отметил огромное количество шелковых рубашек и белья, пять габардиновых и твидовых костюмов от лучших портных Голливуда и Майами.

Очевидно, смерть Арлингтона представляла собой проблему, а потому требовалось участие научной лаборатории. Риттер позвонил своему приятелю, доктору Дэниелю Коффи, патологоанатому Пастеровской больницы, который, вероятно, сейчас доедал завтрак.

– Привет, лечило. Макс Риттер. Скажи-ка, старина, кто такой ихтиолог?.. Специалист по рыбам… Не удивительно. У меня здесь один преподнес мне апрельскую рыбку… Ихтиолог-сомнамбула, замешанный в убийстве. Дэн, можешь по пути в больницу заскочить на Кэнольд-стрит, 2214? Хочу, чтобы ты глянул на труп…

Телефонный звонок Макса Риттера подействовал на Коффи, как пожарный колокол на лошадей, готовых к выезду. Он быстро доел завтрак, чмокнул жену, залез в свою старую колымагу и поспешно отъехал.

Макс Риттер расхаживал перед домом, беседуя с низким плечистым мужчиной в рабочей спецовке с лопатой и граблями.

– Миссис Смит просила прийти утром и вскопать сад, – упорствовал он.

– Мало ли что она просила, – ответил детектив. – Сегодня садовых работ не будет.

– Позвольте поговорить с миссис Смит…

– Завтра, – оборвал Риттер садовника. – Возвращайтесь завтра… Привет, докторишко! Коронера все еще нет. Зайди, глянь на труп.

Пока врач осматривал Арлингтона, Риттер ознакомил его с фактами – ихтиолог-сомнамбула, жена, с виду невинная и простодушная, шкаф, набитый роскошной одеждой. Риттер решил, что ихтиология хорошо кормит или кормила в недавнем прошлом.

Доктор Коффи слушал и внимательно осматривал лежащее у подножия лестницы тело. Арлингтон был красивым человеком, и смерть не нанесла урона его внешности. На восковом лице не было кровоподтеков. Передвинув тело, чтобы осмотреть голые ноги и стопы трупа, он вдруг заинтересовался. Спустившись, доктор еще раз внимательно осмотрел тело, отметил рваное шелковое трико, осмотрел руки, утонченные и ухоженные, которые, похоже, никогда не занимались работой. Но под ногтями с маникюром виднелась грязь. Потом доктор осторожно приподнял голову, чтобы отыскать под густой шевелюрой следы повреждений. Наконец, что-то промычал и сообщил:

– Они тебе солгали, старина Макс. Тип умер не в этом положении.

– Почему?

– Посмотри на синеватые пятна на ногах и стопах. Если бы труп пролежал здесь четыре часа, трупная бледность проявилась бы на лице и плечах, а не ногах. Следы на нижних конечностях указывают, что труп довольно долго находился в сидячем положении. И оказался головой вниз через несколько часов после того, как прекратилось кровообращение.

– Ихтиолог-сомнамбула! Они издевается надо мной! Пора побеседовать со Смитами, – решил Риттер.

Профессор терпеливо пересказал свою историю. Хотя врач не отводил глаз от бесстрастного лица ученого, он видел отражение молодой женщины в зеркале. Она сидела позади, скрестив руки и нервно сжимая края дезабилье, которые расходились при каждом ее вдохе.

– Повторите еще раз, но не упускайте ни малейшей детали, – потребовал Риттер.

– Но… я все рассказал…

– Нет, вы не сказали, что передвигали тело.

Пальцы Моники, как пружины, отскочили от декольте. После недолгого молчания Джонатан пробормотал…

– Тело не было перемещено, лейтенант. Бедняга лежал там, где я его нашел.

– Доктор Коффи утверждает, что его передвигали. Объясните, док.

Дэн пересказал свои соображения по поводу трупной бледности.

– Убедительно, – согласился Смит.

– Ладно, – перебил его Риттер, – оставим пока все, как есть. Лучше расскажите, профессор, что вы делаете в Норсбенке.

Ученому не было трудно изложить все в подробностях. Дирекция консервной фабрики искала пресноводную рыбу, которую можно было бы разводить в реках и озерах. Для разработки проекта они пригласили Смита.

– Хорошо, – остановил его Риттер. – А теперь расскажите о садовнике, которого я только что выгнал из вашего сада. Это его обычный рабочий день?

– Мой… садовник? – удивился Смит.

– Я ему велела прийти сегодня, – заговорила Моника.

– Ему придется прийти завтра, – заявил детектив. – Не хочу, чтобы он мешался под ногами во время расследования. Миссис Смит, не будете любезны угостить нас с доктором кофе…

– Кофе по утрам варю я, – поспешно сказал Джонатан, – и буду счастлив…

– Нет, вы останетесь здесь. Я хочу побеседовать с вашей женой наедине.

Следователь не спешил с допросом. Он сидел на уголке кухонного стола, откинув шляпу на затылок. Затем достал две сигареты – одну себе, вторую доктору. Позволил Монике приготовить кофе и внезапно спросил:

– Миссис Смит, когда вы были с Арлингтоном во Флориде?

Молодая женщина выронила чашку и уставилась на детектива вначале с ужасом, а потом с вызовом. Коффи отметил, как мгновенно кошечка превратилась в тигрицу.

– Не понимаю, куда вы клоните, – сказала она.

– Прекрасно понимаете. Кем был Арлингтон?

– Вам уже, кажется, говорили, – прорычала тигрица.

– Хотелось услышать из ваших уст.

Моника смела осколки фарфора – операция была трудной, поскольку она все делала одной рукой, а другой удерживала распахивающееся дезабилье. А когда заговорила, то вновь стала кошечкой.

– Я все скажу, – просюсюкала она, – но обещайте ничего не говорить мужу. Если ему надо узнать, лучше будет, если скажу ему я сама.

– Даю слово.

– Я была с Арлингтоном года два назад. Мы жили вместе до моего брака с Джонатаном.

– Вот она женская хитрость – ввести своего дружка в супружеский дом, представив его мужу как эксперта по рыбам.

– Я вовсе не вводила его в дом! Я даже не знала, что он в Норсбенке, пока его не привел Джонатан. Боб умел обаять!

– Не говорите, что он приехал дискутировать по поводу рыб.

– Конечно, нет! Он сказал, что давно разыскивал меня. Хотел, чтобы я вернулась.

Ее история была похожа на сотню других – такая же банальная, пошлая и отвратительная. Юная девушка очутилась в Голливуде, но не пробилась дальше статистки, потом появился обаятельный сердцеед, который пустил ей пыль в глаза, потратив на нее несколько долларов. Она влюбилась в него. Ничего не изменилось, даже когда узнала, что он игрок. Не все ли равно! Когда ему везло, он вел бесшабашную жизнь, когда удача отворачивалась, они переезжали в дешевую квартиру, пили воду и закладывали драгоценности в ломбард, чтобы он мог вновь вернуться к игре. И все же Моника была счастлива, пока он не бросил ее ради другой. Через две недели она простила его и пустила к себе. После второй интрижки она опять приняла его, но не простила, ибо он стал пить и бить ее.

После года такого существования она, потеряв десять килограммов, душевное равновесие и уважение к самой себе, упаковала вещи и была такова. Она приехала к друзьям, у которых было шале в калифорнийских горах, надеясь обрести физическое и моральное здоровье.

Там она встретилась со Смитом. Через две недели после знакомства он попросил ее руки.

– Я была откровенна с Джонатаном, – продолжила молодая женщина, разливая кофе. – Сказала, что оправлялась от несчастной любви и считала себя недостойной столь порядочного и выдающегося человека. Я не назвала имени Арлингтона, а он и не спрашивал. И надо же!..

– Вы не боялись шантажа с его стороны, угроз, что он расскажет все вашему мужу?

– Я с ужасом думала об этом.

– Вы не угрожали Арлингтону убить его, если он не оставит вас в покое?

– Разве я могла? Боб меня не боялся.

Не боялся, решил про себя Дэн Коффи. Моника была не тигрицей, а милой кошечкой, даже когда выпускала когти. Беззащитное существо, полное человеческой теплоты, и врач вдруг нашел ее привлекательной…

– Один вопрос, миссис Смит. Как заядлый игрок смог сойти за ихтиолога, обманув вашего мужа?

– У Боба была феноменальная память… фотографическая! Он мог прочесть газету и пересказать все. Запомнить названия рыб было для него пустяком. Наверное, он в поезде прочел книгу Джонатана.

– Вы переписывались с Арлингтоном во время брака?

– Нет.

– А как он оказался в Норсбенке?

Моника закусила губу.

– Сама недоумеваю… Если только ему не сообщил адрес Эдди Дрейк. Дрейк был компаньоном Боба, они держали казино в Лос-Хуэгос. Когда в последний раз Боб был в проигрыше, я заложила ради него колечко, оставленное умирающей матерью. Пустяк, но память. Я послала Дрейку деньги, чтобы он выкупил его и переслал по этому адресу с уведомлением о вручении. Я просила Эдди ничего не говорить Бобу, но тот, похоже, видел письмо.

– Теперь скажите, почему вы переместили тело?

– Но мы его не двигали! Я проснулась около четырех часов и…

– Да, мы знаем – вы нашли мужа наверху лестницы! – хмыкнул детектив. – Хотите, скажу, что произошло на самом деле? Уверен, вы убили Арлингтона, чтобы заставить замолчать, потом залезли в постель и мучили себя, пока ваш муж не встал во сне и не пошел. Тогда встали вы, подтащили бывшего любовника под лестницу, чтобы все поверили в его случайное падение. Потом разбудили мужа, заставив его поверить, что он совершил убийство.

Моника долго колебалась, потом заговорила.

– Допустим, что так и было. Но поверьте, лейтенант, эти трое суток кошмара показали, что я люблю Джонатана. Разрушительная страсть ушла. Я даже благодарна ему, что он открыл мне, как я люблю мужа. Я готова ради него на все. Хотите обвинить меня в смерти Арлингтона, обвиняйте. Я заслуживаю кары, ибо, представься мне возможность, я бы убила его! Арестовывайте.

– Может, так и сделаю, – задумчиво произнес полицейский, – как только узнаю, чем ему перебили основание черепа… Броди? Что вы хотите?

Полицейский в штатском был в явном затруднении.

– Там тип с соседней виллы. Полагаю, вам надо его выслушать.

Соседа звали Пелхэм. Накануне он вернулся домой после полуночи. Ему показалось, что кто-то находился на участке Смитов. Пелхэм крикнул: «Здравствуйте, профессор!», но ответа не получил. Пелхэма удивило поведение незнакомца. Уже дома он бросил взгляд в окно, в кустах явно была та же фигура. Пелхэм схватил фонарь и направил луч на кусты, но не заметил ночного визитера. Через мгновение послышался шум отъезжавшей от Смитов машины. Вначале он решил не беспокоить соседей, но когда у дома профессора появилась полицейская машина, изменил свое решение.

Риттер поблагодарил свидетеля, пообещал вызвать его, потом поднялся на второй этаж, чтобы ознакомить супругов с новыми данными.

Смиты не смогли дать разумного объяснения. Они не принимали никаких посетителей и не слышали отъезжавшей от их дома машины.

– Мы легли в половине одиннадцатого, – уточнил Джонатан.

– Поскольку я плохо спала уже две ночи, – подхватила Моника, – тут же заснула, а проснулась…

– Да, мы знаем – около четырех часов, – прервал ее Риттер, нетерпеливо вскинув руки. – Теперь попрошу вас одеться, надо отправиться в центральный комиссариат для записи показаний.

– Макс, я должен уехать на вскрытие, вернусь завтра, – сообщил Дэн.

Дэн вернулся в Норсбенк с первым утренним поездом и тут же направился в лабораторию, где встретился с ассистентом, доктором Мукерджи. Ассистент возился с пробирками, а Макс Риттер терпеливо сидел на табурете у стены.

– Привет, док, – сказал Риттер. – Я нашел в кухне Смитов утюг с несколькими прилипшими волосками и коричневым пятном, которое может быть ржавчиной или кровью. Наш друг утверждает, что это кровь. Мы заполучили орудие преступление. Кроме того, я вырезал из кресла в гостиной кусок ткани, заляпанный кровью.

– Две разных группы крови, – уточнил Мукерджи. – «AB» и «0». У погибшего группа крови «0», а потому тип, заляпавший кровью кресло, имеет группу «AB».

– Похоже, – сказал детектив, – убийца повредил палец, когда ударил утюгом жертву.

– Эта группа резко снижает поле поисков. Надо только найти человека с этой характеристикой крови. Вы взяли кровь у профессора Смита?

– Мне было крайне приятно войти в контакт с выдающимся ихтиологом, – сообщил Мукерджи.

– Вы не говорили, что знакомы с ним, – удивился Дэн.

– Это было заочное знакомство, – вздохнул Мукерджи. – До того, как стать медиком, я собирался заняться разведением рыбы в Индии.

Макс Риттер прервал излияния эрудита.

– Нам уже не нужны анализы крови, – сказал он. – Думаю, я знаю, кто убил Арлингтона.

– Муж или жена? – спросил Коффи.

– Поехали со мной, – сказал полицейский. – Мне кажется, пора покончить с тайнами. Но надо поспешить, ибо захват рассчитан по минутам.

Во время поездки Дэн спросил своего спутника:

– Ты попросил Мукерджи сделать анализ грязи под ногтями убитого?

– А как же! Грязь – хорошая земля со следами удобрений.

– Послушай, Макс, – продолжил доктор, – меня удивляет, что Смиты не воспользовались случаем списать смерть Арлингтона на счет бродяги. Шанс был им поднесен на серебряном блюде, когда сосед заговорил о ночном посетителе. Почему они упустили такую возможность? Тем более, они, похоже, действительно спали в полночь, когда Арлингтона, скорее всего, и убили.

– У тебя все данные стать хорошим детективом. Именно это и мучило меня. Если убийцы не они, то кто? Я поразмыслил над словами Моники и позвонил начальнику полиции Лос-Хуэгос и попросил рассказать о казино. Он сообщил, что заведение закрылось недели две назад. По разговорам завсегдатаев, один из совладельцев смылся вместе с кассой. Но поскольку второй совладелец, Эдди Дрейк, бродил по улицам чертовски пьяным, а потом прыгнул в машину и куда-то умчался, все решили, что с деньгами смылся Боб Арлингтон. Я объявил розыск Дрейка в десяти штатах, дав его приметы и невадский номер машины. Через час мои люди доложили, что нашли машину на стоянке в Норсбенке.

– Интересно, – кивнул доктор.

– Безумно интересно! Ведь если Арлингтона убил Дрейк, почему машина еще осталась в городе? Единственный ответ – Дрейк не нашел того, ради чего пришил компаньона. А именно денег из кассы казино. Именно поэтому чемоданы Арлингтона были обысканы, а исполосованная ножом майка говорила, что Дрейк проверял, не носит ли его бывший компаньон деньги в специальном поясе на теле. Вот мы и прибыли.

Они вылезли из машины. Навстречу им поднялся полицейский.

– Что нового, Броди? – осведомился Риттер.

– Ничего особенного, лейтенант. Но вернулся садовник. Вы разрешили ему работать сегодня, и он, как бешеный, копает в кустах позади дома.

Детектив и доктор обогнули дом и увидели невысокого багроволицего человечка, приходившего накануне, который рыл яму рядом с далиями.

– Можете прекратить поиски, – объявил Риттер. – Я уже вырыл то, что вы ищете.

Садовник выпрямился, и кистью вытер пот с лица.

– Кто вы такой? – спросил он.

– Не важно, – усмехнулся полицейский, – главное то, что вы Эдди Дрейк. Откуда у вас рана на безымянном пальце?

– Защемил дверью, – безмятежно ответил мужчина. – К тому же, меня зовут не Эдди. Я работаю на миссис Смит, которая поручила мне вскопать сад.

– Может, она и подтвердит ваши слова, но я обвиняю вас в убийстве Роберта Арлингтона.

– Кто такой Арлингтон?

– Человек, который позапрошлой ночью зарыл на этой поляне шестьдесят тысяч долларов, узнав о вашем прибытии в город. Он вырыл яму голыми руками. Вы догадались об этом, когда увидели грязь под его ногтями. Не найдя того, что искали, вы принялись рыться в саду, пока вас не вспугнул сосед Смитов. Потом решили вернуться днем под предлогом того, что надо вскопать сад, зная, что Моника не захочет вас сдать, когда узнает.

– Не знаю, что вы здесь плетете, – заявил мужчина в спецовке.

– Плету или не плету, но черные ногти заинтересовали и меня, а потому я приступил к раскопкам до вас и прошлой ночью нашел шестьдесят тысяч долларов. Деньги в комиссариате, и я предлагаю вам отправиться вместе со мной. Хочу также взглянуть на квитанцию со стоянки, которая лежит в вашем кармане. А поскольку у вас рана на пальце, анализ покажет, что ваша группа крови «АВ», – Риттер глянул на часы и добавил: – Следуйте за мной, Эдди.

Когда троица садилась в машину, перед домом притормозил второй полицейский автомобиль. Из него вышли Моника и профессор. Увидев садовника, женщина побледнела.

– Вы дрожите, как осиновый лист, дамочка! – заметил детектив. – Я считаю, что вы опознали Эдди! Скажите, почему вы скрыли, что он в Норсбенке? И перестаньте ломать комедию, если не хотите, чтобы я арестовал вас за сообщничество. Эдди Дрейк не осмелился бы появиться в доме, полном полицейских, не будучи уверенным, что вы его прикроете. Когда вы в последний раз говорили с ним, миссис Смит?

– Он позвонил позавчера, но не сказал, что находится в Норсбенке. Уверял, что звонил по межгороду.

– И что сказал?

– Он знал, что Боб здесь, и посоветовал мне держать язык за зубами, если я не хочу, чтобы он поделился своими тайнами с моим мужем. Предупредил, что появится в виде рабочего.

– Значит, когда он вчера представился вашим садовником, вы догадались, что речь шла о нем?

– Да, но я думала, что он только что появился.

– Миссис Смит, – с серьезным видом объявил Риттер, – этот человек может показаться неблагодарным, но он оказал вам громадную услугу, убив Арлингтона.

– Что? Эдди?..

Удивление Моники быстро сменилось облегчением. Она потеряла сознание и опустилась на землю. Муж подхватил ее на руки и унес в дом.

Детектив надел на Дрейка наручники – последний даже не сопротивлялся.

Вечером Макс Риттер и Дэн Коффи с комфортом расположились в гостиной Смита и беседовали с ихтиологом.

– Думаю, с вашим сомнамбулизмом покончено, – сказал врач. – Вам перестанут сниться грабители на лестнице. Но придется объяснить суду, зачем вы переместили тело Арлингтона.

– Почему вы думаете, что я его перемещал?

– Беднягу убили, когда он сидел в кресле. И просидел здесь довольно долго, пока трупное окоченение не коснулось ног. У вашей супруги не было достаточно сил, чтобы дотащить его до лестницы. Поэтому сделать это могли только вы. Думаю, вы проснулись через три-четыре часа после убийства, увидели свет в гостиной, спустились и обнаружили труп Арлингтона. Вы с ужасом подумали, что его убила ваша жена, перенесли труп к лестнице и придумали мизансцену с сомнамбулизмом. Когда, профессор, вы заподозрили, что Арлингтон мог быть бывшим любовником вашей жены?

Смит робко улыбнулся.

– Почти сразу. Во время первой встречи незнакомец выглядел человеком, хорошо знавшим мою опубликованную книгу, но стоило затронуть темы, о которых в книге не говорилось, я понял, что имею дело с мошенником. Предчувствие заставило меня организовать его встречу с Моникой, а потому я пригласил его к себе. И тут же заметил, что мои подозрения не лишены оснований – жена явно испытывала неудобство, но это наполнило меня радостью. Было ясно, что она разлюбила этого человека. Вот почему, когда случилась драма, я решил, что она убила Арлингтона, когда он угрожал ей, требуя возвращения. Настала моя очередь защитить ее… Кстати, какое наказание полагается за перемещение трупа до приезда коронера?

– Никакое, – сообщил Риттер, – если сомнамбула сделал это во сне и обнаружил после пробуждения.