Текст книги "Ангелы во тьме"

Перевод: Алика Литвинова

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ТРЕВОРОМ

Люси притормозила мотоцикл и остановилась перед домом у озера. Это был золотой Honda Shadow 1986 года и он был прекрасен.

Она была влюблена.

Ее одноклассница – безумная Рейчел Эллисон с крашенными рыжими волосами и безупречным французским, жила всего в нескольких милях к северу от их школы в Дувре. Поэтому, когда родители Рейчел покидали город, большая часть их класса собиралась у нее на вечеринки.

Для Люси это раз был первым.

Когда она вышла после своей смены в магазине Bike and Body Shop, у нее было уже три сообщения от Келли: одно о вечеринке; другое, что Келли позаимствовала ее черные шлепанцы; а третье с фото Келли, потягивающей коктейль Май-Тай на борту одного из скоростных катеров Рейчел.

И была голосовая почта оставленная Келли – голос Тревора Бекмана на фоне шума вечеринки, который видимо обращался к Келли: – Скажи Люси, чтобы поторопилась.

Он был самым крутым парнем в их классе и самым симпатичным. Тревор был капитаном баскетбольной команды, королем бала и партнером по биологии Люси. Он также был бывшим бойфрендом Рейчел Эллисон.

И он хотел, чтобы Люси побыстрее приехала туда.

Конечно, Люси была влюблена в Тревора. А кто бы не запал на него? Высокий и сильный, всегда веселый, с темно-каштановыми волосами, которые соответствовали его глазам. Все в этом парне было безупречно.

Сейчас происходило то, что Люси никогда не планировал на самом деле делать. Она не встречалась с парнями. У нее до сих пор еще никогда не было романтических отношений. Это сводило с ума Кэлли, но Люси было вполне комфортно любоваться мышцами Тревора издалека. Намного комфортнее, чем она будет чувствовать себя на этой вечеринке.

Она заглушила двигатель байка и спрыгнула с него прежде, чем кто-то смог увидеть ее и заинтересоваться, откуда у нее такой дорогой мотоцикл.

Конечно же, Люси не могла себе позволить купить его. Она позаимствовала его на одну ночь из магазина, где она работала неполный рабочий день в течение прошлых шести семестров только, чтобы иметь карманные деньги на мелкие расходы в Дувре, так как ее пансион в школе полностью покрывался школьной стипендией.

Для того, чтобы сохранить эту стипендию, Люси три года училась с отличием, сохраняя средний балл на высшем уровне и не отвлекаясь на развлечения.

Вероятно, она и на этот раз не попала бы на вечеринку Рейчел, если бы не сын мистера Пизани. Джо был на несколько лет старше Люси. Сексуальный и стильный. Он всегда хорошо относился к ней, с тех пор, как она начала работать в магазине. Он также знал, что она мечтала о байке, который он воскресил из кучи металлолома. Незадолго до того, как Люси вечером уходила со смены в магазине, он подошел и сунул ключ ей в ладонь.

– Что это?

– Я слышал, что сегодня какая-то вечеринка. – Улыбнулся он. – Разве тебе не нужно ехать к озеру?

Сначала Люси покачала головой. Она не могла. Но потом…

Через три дня она уедет домой, чтобы провести лето со своими родителями в Тандерболте, штат Джорджия, где все будет тихо, легко и комфортно. И скучно.

Целых три месяца сильной, сильной скуки.

– Повеселись, – подмигнул Джо Люсинде.

А затем она неслась на огромной скорости. Чувство езды на мотоцикле, ветер, обдувающий ее лицо, скорость, волнение от всего этого – это было так знакомо и в то же время так ново, как ничто другое в этом мире.

Это заставило ее чувствовать, что она летит.

Когда Люси пересекла украшенный тики-факелами порог вечеринки, она заметила Кэлли, которая стояла возле воды в компании нескольких парней. Она была одета в красное бикини, шлепанцы Люс и длинный белый саронг.

– Наконец-то! – Взвизгнула она, увидев Люси. Мокрые спиральные завитки Кэлли подпрыгнули, когда она засмеялась. Должно быть, она только что искупалась в холодном и черном озере за ними, что Люси даже не могла себе представить без дрожи. Кэлли всегда была бесстрашной. Она подтянула Люси ближе и прошептала: – Угадай, у кого только что была самая грандиозная ссора?

Тревор направлялся к ним в баскетбольной футболке и плавках, держа в руке напиток. Позади него, на расстоянии в несколько футов, стояла Рейчел, ее лицо пылало.

– Быстро ты, – сказал он, улыбаясь Люси, и от этого его слова прозвучали немного невнятно.

– Тревор! – Взревела Рейчел. Было ощущения, что она хотела ринуться вслед за ним, но сдерживала себя, упершись руками в бедра. – Все. Я говорю бармену, чтоб больше тебе не наливал!

Тревор остановился перед Люси. – Как на счет переместиться со мной к бару?

Кэлли ткнула ладошкой в спину Люси перед тем, как испариться и Люси осталась наедине с Тревором Бекманом.

Возможно, она должна была переодеть свою засаленную белую футболку и шорты, прежде чем появиться тут. Люси потянула за резинку, чтобы распустить свою длинную косу, в которую она собирала волосы во время работы. Она чувствовала, как Тревор смотрит на ее темные, волнистые волосы, которые струились вниз по ее спине. – Выпить – это звучит хорошо.

Тревор улыбнулся, уводя ее в сторону бара.

Посреди лужайки Рейчел собрала своих фаворитов вокруг себя. Когда Люси с Тревором прошли мимо нее, Рейчел наклонила голову и потянула носом воздух. – Что это за запах, как от бензоколонки?

– Парфюм рабочего класса, – ответила Рейчел номер два. Шона Клип была такая же несносная, как Рейчел, но не так умна.

– Прости, – сказал Тревор, уводя Люси дальше. – Они такие суки.

Щеки Люси запылали. Ей было наплевать на оскорбления Рейчел, но она почувствовала себя неловко от того, что Тревор мог именно так и подумать. Он посмотрел на нее на мгновение, а затем повел ее мимо бара. – Знаешь, папа Рейчел держит и в домиках для гостей выпивку. – Он улыбнулся ей и кивнул в сторону леса к лунной тропе, ведущей в сторону озера Уиннипесоки. Тики-факелы были расставлены только в районе лужайки, а за ее пределами простирался большой черный лес.

Люсинда замешкалась. Лес был одной из причин, почему она избегала этих вечеринок. Для всех остальных темнота означала, что пришло время сходить с ума.

Для Люси это было время, когда выходили тени – ее личный вид сумасшествия.

Но это был ее первый раз один на один с Тревором, когда они не держали скальпель и не дышали формальдегидом. Она не собиралась облажаться, выглядя причудливой девочкой, которая не могла пойти к лесу.

– Туда? – нервно сглотнула Люси.

Он провел большим пальцем по ее щеке. Это заставило ее вздрогнуть. – Темно будет только до тех пор, пока мы не доберемся до поляны, да и я буду держать тебя за руку все время.

Пожалуй, это было хорошее предложение, но не для нее. Люси никогда не смогла бы объяснить Тревору, почему это было не очень хорошо для нее. Почему она чувствовала, что она погружается в кошмар, от которого она, возможно, не сможет проснуться. Если тени были там, они найдут ее. Они подкрадывались к ней, как черные пласты льда. Но она не могла сказать ему об этом.

Темнота окружала их, когда они шли по тропинке. Люси чувствовала тени на деревьях выше их голов, слышала их слабый шорох в ветвях, но не поднимала глаз от земли. Пока что-то не сжало ее плечо. Что-то холодное и плотное, что заставило ее прыгнуть прямо в руки Тревора.

– Да тут некого бояться. Видишь?

Тревор начал разворачивать ее к себе, но Люси высвободилась и потянула его за руку. – Давай просто побыстрее доберемся до домика.

Когда они добрались до поляны, луна заняла свое место на небе, освещая своим светом окрестности. Перед ними расположился аккуратный ряд гостевых домиков.

– Наперегонки, – крикнула Люси и ринулась вперед.

Она взлетела по ступенькам к первому домику, Тревор бежал по пятам, пока они оба не ударились в дверь. Они смеялись запыхавшись. Сердце Люси колотилось от страха и нервного ожидание того, что они будут делать так далеко от всех остальных.

Тревор полез в карман и вытащил ключ.

Дверь распахнулась, и они ступили на порог гостевого домика, в котором были камин, небольшая кухня и очень заметная кровать размера "кинг-сайз". Еще час назад Люси никогда бы не поверила, что она останется одна в домике с понравившимся ей парнем. Она не делала таких вещей. Она никогда не делала ничего подобного в своей жизни.

Тревор двинулся прямиком к барной стойке и начал наливать что-то коричневое из матовой стеклянной бутылки. Когда он протянул ей небольшой наполовину наполненный стакан, она не задумываясь сделала большой глоток.

– Вау, – засмеялся он, – Наконец-то появился кто-то, кому нужна выпивка так же, как и мне.

Он взял пустой стакан и обнял ее за талию, притянув так близко, что ее тело прижалось к его. Она чувствовала его мускулистую грудь, теплоту его кожи.

– Рейчел и я, это для меня ничего не значит, понимаешь?

О Боже. Она должна была чувствовать себя плохо, не так ли? Он собирался поцеловать ее, и она собиралась поцеловать его, и это будет означать, что ее первый поцелуй будет с кем-то, у кого была девушка. Хотя девушка еще та стерва, но все же. Люси знала, что Тревор и Рэйчел в роде как расстались, но вдруг она также поняла, что Тревор лжет.

Потому что он говорил это, чтобы Люси осталась с ним. Потому что, вероятно, он знал, что нравится ей. Вероятно, он замечал бесчисленное количество раз за эти годы, как она смотрит на него. Он, должно быть, был совершенно уверен, что она хочет его.

Она хотела его, да, но до сих пор она всегда это представляла в далекой фантазии. И теперь, когда это случилось, она понятия не имела, что делать.

Теперь его лицо нависало над ее и его губы были в паре сантиметров от ее, и его глаза выглядели иначе, чем на фотографии из ежегодника, которую Люси привыкла видеть.

Внезапно она поняла, что совсем не знает его.

Но она хотела. По крайней мере, она хотела знать, на что было похоже то чувство, когда бы ее поцеловали, поцеловали по настоящему, толкнули к стене и поцеловали так глубоко, и так неистово сильно, пока у нее не закружилась бы голова, пока бы она не стала настолько наполнена страстью, что не осталось бы места для теней и темного леса.

– Люси? Ты в порядке?

– Поцелуй меня, – прошептала она.

Это было не правильно, но было уже слишком поздно. Губы Тревора раскрылись и накрыли ее. Она открыла рот, но почему-то ей было трудно поцеловать его. Ее язык стал как будто скованным. Она чувствовала себя в его объятиях, словно во сне, стараясь не противиться поцелую, пытаясь просто принять его и позволить этому случиться.

Руки Тревора обернулись вокруг ее талии, потянув ее к кровати. Они сели на край, все еще целуясь. Ее глаза были закрыты, но когда она открыла их, то увидела, что Тревор смотрит на нее.

– Что? – спросила она нервно.

– Ничего. Просто ты такая... красивая.

Она не знала, что ответить, поэтому она просто засмеялась.

Тревор снова начал целовать ее, его влажные губы были на ее губах, а затем на ее шее. Она ждала искры, фейерверк о которых рассказывала ей Кэлли.

Но все в этом поцелуе было иначе, чем она ожидала. Она не понимала, что ей делать с Тревором, с его языком, с его рыщущими руками. Но он, похоже, знал об этом гораздо больше, чем она. И она попыталась довериться в этом ему.

Вдруг она что-то услышала и отстранилась от Тревора, оглядывая комнату. – Что это было?

– Что было где? – Промурчал Тревор, покусывая мочку ее уха.

Люси взглянула на деревянные панельные стены, но они были пустые. Она пробежала глазами по камину, который был темным и неподвижным. На секунду ей показалось, что она что-то увидела – искру, мерцание желтого и красного цветов, но потом все исчезло.

– Ты уверен, что мы одни? – спросила она.

– Конечно. – Руки Тревора схватили низ ее футболки, поднимая ее вверх над головой. И прежде чем Люси успела что-то сказать, она уже сидела на ярко-голубом одеяле в одном лифчике.

– Эй, – сказал Тревор, держа руку над своими глазами, как будто он смотрел на солнце.

– Что? – Люси вздрогнула, чувствуя себя незащищенной и от этого немного смущенной.

– Все так ярко вдруг, – ответил Тревор, моргая.

Люси подумала, что она, наверное, понимает, что он имел в виду. Что-то между ними освещало всю комнату. Может это была искра, которую она ждала? В то же время у нее сложилось ощущение, что она не сильно ощущала свое тело.

Это причиняло ей неудобство. Когда он снова наклонился к ней, она почувствовала жар в своих внутренностях, как будто они горели, как будто она проглотила что-то горячее. Затем вся комната засветилась и стала слишком яркой. Трудно было дышать, и у нее внезапно резко закружилась голова, в глазах все засияло, и казалось, словно кровь отхлынула из ее головы. Она ничего не видела.

Тревор схватил ее за талию, но она начала отстраняться. Она снова услышала шум, и она была уверена, что кто-то еще был там, в домике, но она не могла никого увидеть, только слышала нарастающий шум, как визг тысяч пил по тысячам металлических листов. Она попыталась двинуться, но почувствовал, что застряла, Тревор навалился на нее всем телом. Он придавил ее грудную клетку, и ей казалось, что он вот-вот сломает ей кости, она чувствовала, как его кожа горела, врезаясь в ее плоть, пока…

Пока все не закончилось.

Кто-то тряс Люси за плечи.

Это была Шона Клип. Она кричала.

– Что ты сделала, Люсинда?

Люси моргнула и качнула головой. Она сидела снаружи, вокруг были ночь и дым. Ее горло пекло, и ее кожа была влажной и холодной.

– Где Тревор? – услышала она свой собственный шепот. Ветер развевал ее волосы. Она потянулась, чтобы убрать надоедливые пряди с ее лица и ахнула, когда кусок кожи с толстой черной прядью ее волос, казалось, скользнул прямо со скальпа. То, что приземлилось у нее на ладони, было хрупким и сильно обгорелым. Она закричала.

Люси поднялась на ноги и, обняв себя за лечи, огляделась. Прохладный, темный лес; все еще присутствовало ощущение парящих черных теней; по-прежнему аккуратный ряд гостевых домиков…

Был пожар..

Домик, где, она могла поклясться, что только что была с Тревором – Разве она? Как далеко они ушли? Что случилось? – теперь был охвачен пламенем. Домики слева и справа только начинали гореть. В ночном воздухе пахло серой.

Последнее, что она помнила, был поцелуй…

– Что, черт возьми, ты сделал с моим парнем?

Рейчел. Она стояла между Люси и горящими домиками, яркий румянец горел на ее щеках. Взгляд в ее глазах заставил Люси почувствовать себя убийцей.

Она открыла рот, но ничто не смогла выдавить из себя.

Шона указал на Люси. – Я пошла за ними. Я думала, что поймаю их двоих целующимися, – она ​​закрыла лицо руками и всхлипнула... – но они вошли внутрь, а потом... все это просто взорвалось!

Лицо Рейчел исказилось, и ее тело пошатнулись, когда она повернулась к домику и начала рыдать. Ужасный звук пронесся в ночи.

Только тогда Люси поняла с ужасом, сжимающим ее грудь: Тревор все еще был внутри.

И тут крыша домика рухнула, выплевывая клубы дыма.

К тому времени соседние домики тоже начали гореть, и Люси почувствовала, как темнота парит над ней, огромная и неумолимая. Тени, когда-то ограничивающиеся лесом, теперь закрутились прямо над ней. Так близко, что она могла коснуться их. Так близко, что она почти слышала, как они шептали. Это звучало так, как будто ее имя, Люси, повторялось тысячу раз, кружась над ней, а затем исчезало в бесконечности какого-то темного прошлого.

ВЫХОДНОЙ ДЕНЬ АРРИАНЫ

– Крупногабаритный груз! Посторонись!

Арриана катила большую красную магазинную тележку по проходу благотворительного магазина Армии спасения Саванны. Ее тонкие руки крепко держали ручку, когда она толкала тяжелую тележку вперед. Она уже загрузила ее двумя лампами с абажурами в горошек, несколькими мягкими диванными подушками на липучках, девятью пластиковыми фонарями для Хэллоуина, заполненными леденцами с истекшим сроком годности, пол дюжиной дешевых узорчатых платьев, несколькими обувными коробками, полными наклеек на бампер и парой неоновых роликов. Таким образом, к этому моменту Арриане было трудно нащупать ручку тележки, которая была заполнена почти в пять футов высотой и из-за этого она не видела куда рулит.

– В сторону, дорогуша, если Вам нужны Ваши пальцы. Да, я говорю Вам. И Вашему малышу.

– Арриана, – спокойно окликнул ее Роланд. Он стоял в следующем проходе возле переполненного пыльными виниловыми пластинками молочного ящика, просматривая их. Его блейзер в тонкую полоску был расстегнут, демонстрируя под ним футболку Pink Floyd. Его густые дреды, нависали над его темными глазами. – Ты ведь знаешь как вести себя сдержанно, не так ли?

– Эй! – голос Аррианы звучал обижено, когда она попыталась сманеврировать ее тележкой в крутой поворот и подкатиться по проходу к Роланду. Она остановилась перед ним и ткнула ярко-синим ногтем в его грудь. – Я отношусь к своей работе серьезно, приятель. У нас есть большой список для покупок и всего два дня на это.

Слова Аррианы, казалось, напомнили ей о чем-то, что наполнило ее внезапной радостью. Ее голубые глаза загорелись и широкая улыбка распространилась по ее лицу. Она схватила руку Роланда и начала трясти ее, в результате чего ее длинные черные волосы начали подпрыгивать в такт. Они струились по ее спине к талии и переливалась, когда она кричала, – Два дня! Два дня! Наша Люси возвращается к нам через два долбаных дня!

Роланд усмехнулся. – Ты такая милая, когда волнуешься.

Арриана прислонилась к стойке со старым стерео оборудованием и счастливо вздохнула. – Я живу ради ее прибытия. Я имею в виду, конечно, не так, как Даниэль. Но я определенно чувствую восторг от перспективы снова увидеть ее. – Она положила голову на плечо Роланда. – Как думаешь, она изменилась?

Роланд вернулся к просмотру пластинок, бросая каждую третью или четвертую в тележку Аррианы. – У нее была совсем другая жизнь, Арри. Конечно, она изменится немного.

Арриана бросила в тележку альбомы Sly и Family Stone, которые она увидела в ящике. – Но она ведь все равно будет нашей Люсиндой?

– Это обычная шаблонная ситуация, – ответил Роланд, одаривая Арриану «не-сумасшедшая-ли-ты» взглядом, который она привыкла ловить на себе от большинства людей, в том числе и сегодня в благотворительном магазине, но обычно не от Роланда. – По крайней мере, так было последние несколько тысяч лет. Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. – Задумчиво пожала плечами Арриана. – Я встретила мисс Софию в Мече и Кресте. Она таскала все эти коробки с файлами, бормоча о приготовлениях. Как все должно быть безукоризненным или что-то в этом роде. Я не хочу, чтобы Люси по прибытии была разочарована. Возможно, она будет действительно отличаться на этот раз. Ты знаешь, как я отношусь к переменам.

Она заглянула в свою тележку. Подушки на липучках, которые она бросила в нее были на тот случай, если эта Люси, как и последняя, захочет насладиться веселой неистовой дракой подушками. И, внезапно, это просто показалось Арриане ужасным и ребяческим. А ролики? Как они вообще собирались использовать ролики в исправительной школе? О чем она думала? Она увлеклась. Снова.

Роланд легонько ущипнул кончик носа Арриэны. – Рискуя показаться банальным, скажу: просто будь собой. Люси полюбит тебя. Она всегда так делает. И даже если все потерпит неудачу, – сказал он, перебирая добычу, которую Арриана уже накидала в корзину, – всегда есть наше секретное оружие. – Он поднял небольшой пластиковый пакет коктейльных трубочек с бумажными зонтиками, приклеенными к ним. – Мы определенно должны использовать этих ребят.

– Ты прав. Как всегда. – Арриана улыбнулся, погладив Роланда по голове. – Я так жду это счастливое время. – Она обвила свою руку вокруг его талии, и они вместе покатили тяжелую тележку по проходу.

Пока они шли, Роланд посмотрел на список покупок, который он сделал на своем BlackBerry. – Мы взяли музыку для вечеринки. У нас есть украшения для вашей комнаты, и клейкая лента…

– То, куда ты используешь такое количество скотча – это одна из величайших тайн Вселенной.

– Что-нибудь еще нам здесь нужно, прежде чем мы отправимся в магазин для гурманов?

Арриана сморщила нос. – Магазин для гурманов? Но... Люси любит фаст-фуд.

– Не убивайте посыльного, – шутя взмолился Роланд. – Кэм попросил меня забрать его икру, фунт инжира и еще кое-что.

– Икра?! Во-первых, завяжи мне рот. Во-вторых, что Кэм собирается делать с икрой? Подожди минуту…

Она резко остановилась посреди прохода, спровоцировав столкновение с тележкой другого покупателя забитой уцененными рождественскими украшениями. Арриана позволила женщине пройти, затем понизила голос. – Кэм же не собирается снова пытаться соблазнить Люси, не так ли?

Роланд продолжал невозмутимо подталкивать тележку. Он  был превосходным  конспиратором, когда  это ему было нужно, и это всегда бесило Арриану.

– Роланд! – Она втиснула свой черный ботинок под колесо тележки, чтобы остановить ее. – Нужно ли мне напомнить тебе о катастрофе, которая была 1684? Не говоря уже о бедствии, вызванном Кэмом в 1515 году? И думаю, ты помнишь, что произошло, когда он попытался…

– Ты же знаешь, я стараюсь держаться подальше от всей этой драмы. – Отрезал Роланд.

– Да, – пробормотала Арриана. – И все же ты всегда оказываешься в центре этого.

Он закатил глаза и попытался протиснуться мимо Арриана. Она стояла на пути и держала тележку. – Мне очень жаль, но куртуазный Кэм – это мой ночной кошмар. Я предпочитаю его рычащим и с пеной у рта, как чертов пес, которым он и является. – Арриана на мгновение задохнулась от негодования, но когда она увидела смех Роланда, она скрестила руки на груди. – И, кстати говоря, о вашей ужасной первоклассной когорте, находящейся на темной стороне: когда вы собираетесь возвращаться к нам, Ro?

Роланд потупился. – Когда я смогу поверить в это.

– Хорошо, господин Анархия. Это похоже на... «никогда»?

– Нет, – сказал он, – это похоже на «подождем и увидим». Мы просто должны подождать и посмотреть.

Они миновали садово-хозяйственный отдел благотворительного магазина, товары которого состояли из запутанного зеленого шланга, стопки терракотовых горшков с отбитыми краями, нескольких использованных ковриков и вентилятора старой модели. Но когда они увидели большую вазу с пионами из белого шелка, Арриана и Роланд одновременно остановились.

Арриана вздохнул. Ей не нравилось становиться слишком сентиментальной, для этого были другие ангелы, на пример Габби, но это была одна из тех вещей о Даниэле и Люси, которая всегда трогала ее.

Арриан и Роланд посмотрели друг на друга. Как будто они подумали об одном и том же.

Или нет? Почему лицо Роланда дернулось? – Не покупай для нее это, Арри.

– Я никогда бы не купила их для нее, – ответила Арриана. – Они искусственные. Это будет полностью противоречить цели этого жеста. Мы должны достать реальные. Большие, огромные, красивые, настоящие, в хрустальной вазе с лентой. И только тогда, когда придет время. Мы никогда не узнаем произойдет это быстро или нет. Это могут быть недели, месяцы, прежде чем они доберутся до этого момента… – Она замерла, глядя на Роланда скептически. – Но ты все это знаешь. Так почему ты мне сказал не брать их? Роланд, что ты знаешь?

– Ничего. – Его лицо снова дернулось.

– Роланд Джебедиа Спаркс Третий!

– Ничего. – Раздраженно взмахнул он руками.

– Скажи мне…

– Нечего говорить.

– Ты хочешь еще один катаклизм? – она угрожающе схватила его сзади за шею, чувствуя его лопатку возле ее плеча.

– Послушай, – сказал Роланд, сбрасывая ее с плеча. – Ты беспокоишься о Люси, а я беспокоюсь о Даниэле. Это очередное задание, это всегда было заданием…

– Будь оно неладно это твое задание, – надула она губки, и отвернулась от него к кассиру.

Арриана выглядела искренне обиженной, и Роланда это удручало, потому что была единственная вещь, которую не он мог вынести – это причинить ей боль. Он испустил долгий, глубокий вздох. – Дело в том, что я просто не знаю, захочет ли Даниэль следовать этому шаблону в этот раз. Может, он не захочет дарить пионы.

– Почему нет? – Спросила Арриана, и Роланд начал было отвечать, но выражение ее лица вдруг изменилось к какому то грустному. Она подняла руку, чтобы он остановился. – Даниэлю это надоело, не так ли?

Арриан редко чувствовал себя глупо, но теперь она чувствовала себя именно так, стоя посреди благотворительного магазина с ее тележкой, переполненной глупыми развлекательными вещами. Дело не в том, что все это было для нее игрой, как и для других ангелов, но это отличалось от того, чем это было для Даниэля.

Арриана подумала о Люси, уходящей каждую жизнь… как будто ее подруга просто уезжала на машине в летний лагерь, в то время как Арриана должна была остаться дома. Люси вернется. Без нее было скучно, но, в конце концов, она всегда возвращалась.

Но для Даниэля…

Его сердце разбивалось. Должно быть, оно разрывалось немного больше каждый раз. Как он мог это выдержать? Может быть, он понял, что больше не может. Он был ненормально удрученным в этот раз, как если бы наказание Даниэля, наконец, дошло до того, что оно убило не только его сердце, но и его всего?

Что, если так и было? Действительно грустная часть была в том, что это не имеет значения. Все знали, что Даниэль все равно должен был продолжать очередную жизнь и, не смотря ни на что, влюбиться в Люси. Так же, как и всем остальным до сих пор приходилось наблюдать, мягко подталкивая влюбленных к их неизбежной кульминации.

Даниэль ничего не мог с этим поделать, так почему бы не идти в ногу с хорошей, милой и любимой всеми частью этой истории? Почему бы не подарить Люси пионы?

– Он не хочет влюбляться в нее на этот раз, – сдался наконец Роланд.

– Так нельзя.

– Но ему все равно, – сказали они одновременно.

– Ну и что нам делать? – недоуменно пожала плечами Арриана.

–Придерживаться всего в пределах нашей компетенции. Обеспечить необходимые земные блага, когда они будут нуждаться в них. И ты обеспечишь комическую атмосферу.

Арриана стрельнула в него взглядом, но Роланд покачал головой. – Я серьезно.

– Серьезно шутить?

– Серьёзно то, что тебе нужно – это сыграть роль. – Он бросил ей розовую пачку балерины из коробки вблизи линии контроля. Арриан схватила толстую тюлевую юбку. Она все еще думала о том, что может означать для всех них, если Даниэль действительно будет сопротивляться гибели Люси. Если он каким-то образом нарушит цикл, и они не будут вместе на этот раз. Но это породило в ей тяжелое чувство, как будто ее сердце силой тащили вниз к ее ногам.

За нескольких секунд Арриана натянула пачку поверх джинсов, делая пируэт через магазин. Она пролетела мимо пары сестер в ближайшем отделе, врезаясь в рекламный щит, рекламирующий нижнее белье и чуть не свалила стоящие на полке подсвечники, прежде чем Роланд поймал ее в свои объятия. Он крутнул ее и пачка обернулась вокруг ее крошечной талии.

– Ты сумасшедшая, – засмеялся он.

– Но тебе ведь нравится это, – ответил Арриана пошатываясь.

– Знаешь, да. – Он улыбнулся. – Пойдем, давай заплатим за это и уберемся отсюда. Нам нужно еще много сделать, прежде чем она прибудет сюда.

Арриана кивнула. Многое предстоит сделать, чтобы убедиться, что все будет так, как оно должно быть: Люси и Даниэль встретятся и влюбятся друг в друга. А все вокруг будут надеяться, что когда-нибудь она переживет это.

ДАНИЭЛЬ В ЛОС-АНЖЕЛЕСЕ

Когда солнце зашло за скалы, на Скид Роу в Лос-Анджелесе вырос палаточный городок. Одна за другой, пока их не стало настолько много, что едва можно было вести машину вниз по улице. Просто куча рваных нейлоновых палаток из сорванных накрытий с грузовиков Валмарт. Некоторые палатки были сделаны практически из ничего: простыни, накинутые на доски вставленные основанием в молочные ящики. Целые семьи ютились внутри таких жилищ.

Бездомные были там, потому что там они могли спать, не замерзнув до смерти. И потому что, после наступления темноты, полицейские оставляли это место в покое. Даниэль оказался тут, потому что тут легко можно было спрятаться.

И потому, что Скид Роу был последним местом на земле, где он мог встретить Люси.

Он дал клятву, потеряв ее после ее последней жизни – блестящий полыхающий столб посреди замерзшего озера. Он не мог больше этого вынести. Не мог позволить ей снова влюбиться в него. Она заслуживает того, чтобы любить кого-то не заплатив за это своей жизнью. И, возможно, она могла бы. Если только Даниэль останется в стороне.

Итак, там, в центре города Ангелов, вдоль самой грязной улицы, Даниэль разбил свою палатку. Он делал это каждую ночь с тех пор, как Люси исполнилось тринадцать. За целых четыре года до того, как он обычно сталкивался с ней. И это, как он предполагал, должно было разорвать их цикл.

Не было ничего более одинокого или более угнетающего, чем это жилище, да и любое другое из всех домов Даниэля, которые были у него за эти годы. У него были свободные дни, чтобы бродить по городу, а ночью он имел палатку, чтобы застегнуть молнию, закрывшись от остального мира. У него были соседи, которые держались в стороне.

Он давно отказался от стремления к счастью. Проклятие никогда не вызывало никакой реальной привлекательности, не так, как это было для остальных падших ангелов. Нет, предотвратить любовь Люси к нему так, чтоб она даже не знала его в этой жизни – это была его последняя и единственная цель.

Он теперь редко летал. Его крылья хотели свободы. Его плечи зудели и ныли почти все время, и кожа его спины постоянно была напряжена, как будто вот-вот взорвется от давления. Но это будет слишком заметным, если позволить им освободиться – даже ночью, в темноте и в одиночестве. Кто-то всегда наблюдал за ним, и он не хотел, чтобы Арриана, Роланд или даже Габби знали, где он прячется. Он не хотел компании.

Но время от времени он должен был связываться с членами Масштаба. Они были вроде офицеров условно-досрочного освобождения для павших. Вначале Масштаб имел большее значение. Чем больше было падших ангелов здесь, тем больше было усилий, чтобы изменить их, подтолкнуть назад к их истинной природе. Теперь, когда осталось так мало «для захвата», Масштаб предпочитал зорко наблюдать за Даниэлем. Все встречи, которые он проводил с ними на протяжении многих лет, не имели особого значения, кроме огромной траты времени. Но он прекрасно знал, что если он не будет появляться перед ними, они придут к нему сами.

Сначала он подумал, что новая девушка была одной из них. Оказалось, что она кто-то совсем другой.

– Привет. – Раздался голос возле его палатки.

Даниэль расстегнул молнию на передней планке и выглянул наружу. Небо в сумерках было розовым и задымленным. Еще одна жаркая ночь.

Перед ним стояла девушка. На ней были шорты и белая поношенная футболка. Ее белокурые волосы были собраны в густой пучок на макушке.