Текст книги "Кейден (ЛП)"

Автор книги: Лорен Брит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 9
Кейден

Следующая неделя пролетела незаметно. Клиенты, клиника, клиенты, клиника. Мы с Мелани виделись дважды, и ее поведение было предсказуемым. Обе сессии – повторение той, что была на прошлой неделе: она скачет на мне, провоцирует меня, развязывает меня, а затем кончает, пока я ее душу. Она сбивает меня с толку, и я одержим ею. Все, о чем я могу думать, это о встрече с ней. Мне всегда интересно, что она будет делать со мной дальше, на какие еще более острые провокации пойдет. Я не знаю, почему или что она делает со мной, но я чувствую, как она задевает меня за живое, и каждый раз, видя ее, у меня захватывает дух. Остальные клиенты примитивны в желаниях: они просто хотят провести время с молодым парнем, но не Мелани. Ее действия интригуют.

– Как тебе эта? – Пенелопа прерывает поток моих мыслей о Мелани.

– А? – я поднимаю взгляд и вижу, что она улыбается, надев на голову громадную соломенную шляпу.

– Прямо настоящая помещица, – говорю я.

– Ну и отлично, я ее возьму.

Я обвожу магазин взглядом, оборачиваюсь и вижу Мелани, осматривающую стеллаж с платьями. Она поднимает глаза и замечает меня. В это мгновение никто из нас не двигается. Я не знаю как себя вести. Должен ли я заговорить с ней? Проигнорировать? Сделать вид, что я понятия не имею, кто она? А затем Мелани сама направляется в мою сторону, виляя бедрами, словно демонстрируя этим, что всё и все вокруг принадлежат ей.

– Кейден, – она наклоняется и целует меня в щеку, и всего лишь невинное прикосновение отсылает меня мыслями к ее киске, стискивающей мой член, и к пальцам, сжимающих ее горло.

– Мелани.

Ее взгляд встречается с моим, и в воздухе появляется странное напряжение. Рука Пенелопы на предплечье заставляет меня разорвать зрительный контакт.

– Кто твоя подруга, Кейден? – Что там надо делать по протоколу, когда встречаются два клиента?

– Это Мелани. Мелани, это...

– Его бабушка, – Пенелопа перебивает меня, и мне приходится приложить усилия, чтобы взять под контроль эмоции. Бабушка, серьезно? Ужаснее того, что один мой клиент встречает другого, может быть только перспектива, что моя бабуля сталкивается с клиентом.

– Пенелопа, – она протягивает ей руку, и Мелани принимает ее, ее губы дергаются в едва заметной улыбке.

– Очень приятно, – ее взгляд перемещается с Пенелопы на меня, и мне кажется, она все прекрасно понимает.

– Ну, нам пора на бридж, бабуля, – говорю я, внутренне ёжась.

– Конечно. Рада была тебя встретить, Кейден, – ее голос полон сексуальности и... власти?

Как только Мелани скрылась из нашего поля зрения, Пенелопа дает мне подзатыльник.

– Бабуля! – произносит она, прежде чем драматично сделать вид, будто стряхивает песок, который уже из нее сыпется. – Само слово заставляет меня чувствовать себя дряхлой, – она вздрагивает.

– Ты сказала это, не я!

Она фыркает.

– Мои внуки называют меня Пенелопой, – она закатывает глаза. – И я не собиралась бросать тебя на растерзание волкам перед клиентом. – Я ничего не говорю в ответ. – Это ужасно.

Я прочищаю горло.

– Даже не представляешь насколько, – говорю себе под нос.

После похода по магазинам я пообещал Пенелопе поиграть с ней в бридж. Однажды она случайно записала меня на бридж, и мне пришлось с ней остаться. Теперь ее друзья настаивают, чтобы я приходил каждую неделю. Поэтому раз в неделю мы обедаем, играем в бридж, иногда она заставляет меня ходить вместе по магазинам. Я не возражаю.

Когда мы возвращается, Надин и Линда уже на месте.

– Кейден! – Линда буквально светится, увидев меня. Я подхожу к каждой, позволяя им поцеловать меня в щеку. К тому времени, как наше обычное приветствие заканчивается, мои щеки уже измазаны яркой губной помадой.

Пенелопа похлопывает по месту рядом с собой.

– Ты и я, любовь моя. – Она научила меня играть, и я цитирую: "Так мы сможем обойти любую конкуренцию". Не то чтобы она конкурентоспособна или что-то в этом роде.

– Как учеба, Кейден? – спрашивает Линда, раздавая карты.

– Хорошо, спасибо.

– Ты уже встречаешься с какой-нибудь милой девушкой? – вклинивается Эвелин. Они всегда задают одни и те же вопросы.

– У меня нет на это времени, – с улыбкой качаю головой.

– У меня есть внучка... – отмахивается она.

Я поднимаю бровь и внимательно смотрю на ее морщинистое лицо.

– Ты хочешь свести внучку с жиголо?

Они начинают смеяться, и Пен кладет руку мне на предплечье.

– Кейден, любовь моя, нет никого лучше тебя. Я бы познакомила тебя со своей внучкой, но она тебя не достойна. – Я нахмурился. – И, к тому же, ты скоро станешь доктором, а там они уже сами выстроятся к тебе в очередь!

– Ох, я уверена, это уже происходит, – пропела Линда.

– Ну... – Эвелин смотрит на меня, и на ее губах вырисовывается зловещая улыбка. – Если бы я не думала об этом, я бы случайно описалась, – она подмигивает, и в этот момент Пен начинает активно жульничать.

– Эвелин Грейс! – Эвелин начала ворчать про себя, и я был не в силах сдержать смех. Что я люблю в этих дамах, так это то, что они уже пересекли рубеж взаимных претензий и всякого дерьма. Пен однажды сказала мне, что она уже достаточно стара, так что заслужила право говорить все, что хочет. Я думаю, так оно и есть.

– Послушайте, девочки, я думаю, вы все прекрасны, но я однолюб, – усмехнулся я и положил руку на спинку стула, на котором сидела Пен.

Она закатывает глаза и наклоняется в сторону, указывая на меня:

– Перестань. А то доведешь старушек до сердечного приступа.

– Ах, тогда он сможет сделать вам искусственное дыхание рот-в-рот, – говорит Линда. Они все смеются, а я готовлюсь к тому, что мне сейчас надерут задницу в бридж.

*** 

Пару часов спустя я проиграл в пух и прах. Они все пьяны. Эвелин спит на диване, ее вставная челюсть почти выпала изо рта. Линда и Пен танцуют под джаз 40-х годов в гостиной. Я совершенно не помню, когда игра в бридж превратилась в студенческую вечеринку для пожилых.

– Кейден, – Пен подзывает меня пальцем, и я улыбаюсь, идя к ней. Она обнимает меня в танце. Я обхватываю ее ладонь, а другой рукой поддерживаю за спину, на случай если она упадет. Я кружу ее по ковру в центре. Ее голова запрокидывается, и она смеется, внезапно выглядя на двадцать лет моложе. Я никогда не знал своей бабушки, и мои родители хорошие люди, но не такие как Пенелопа. Она такая женщина, что каждый мечтает видеть ее своей бабушкой. От нее в комнате становится светлее, она делает нелепые комментарии в самое неподходящее время и просто живет полной жизнью.

– Я не знала, что ты умеешь танцевать, – говорит она, задыхаясь.

– Со мной занималась мама. Я ненавидел каждую минуту. Пока Эмери Кейт не поцеловала меня за сценой, когда мне было семь, – я улыбаюсь. – Тогда я был полон энтузиазма.

– Да, ты рано стал дамским угодником.

Я поднимаю бровь, глядя на нее.

– Ты ожидала другого?

Она улыбается и прижимается щекой к моей груди, пока мы покачиваемся в такт музыке.

– Нет, мой дорогой. Я надеюсь, весь мир будет у твоих ног.

Глава 10
Мелани

Дверь номера с кликом открывается, и я отворачиваюсь от окна, чтобы взглянуть на Кейдена.

Он как всегда безукоризненно выглядит: костюм идеально выглажен, узел в галстуке симметричен. Хотя сегодня он без галстука, и его обычно опрятные волосы выглядят так, будто он буквально только что вышел из душа и провел по ним рукой. Верхние две пуговицы на рубашке расстегнуты, открывая вид на треугольник загорелой кожи. Его темные глаза не отрываются от меня ни на секунду, наблюдая и выжидая. Кейден прекрасен, и в нем так много потенциала, но он льстец. Возможно, это из-за его работы эскортом, возможно, из-за возраста, или же его просто воспитали быть хорошим мальчиком. В чем бы ни была причина, я собираюсь сломать его, медленно, кусочек за кусочком. Я вижу, как в глубине его глаз скрывается возможность стать кем-то невероятным.

Я подхожу к нему и тянусь, проведя ногтем от горла до верхней пуговицы на его рубашке. Я начинаю расстегивать их, наблюдая, как за бледно голубой тканью появляется гладкая шелковая кожа, обтягивающая тугие мускулы. Я наблюдаю за выражением его лица, когда срываю с него ремень. Его губы сжимаются, а брови слегка хмурятся. Поэтому за ним так приятно наблюдать. Ему нравится то, что я с ним делаю, но и в то же время он это ненавидит. Он отдает мне контроль, чтобы угодить, пока я не трахаю его, давлю на него, ломаю его... и тогда он борется, как запертое в клетке животное. И передо мной открывается прекрасное зрелище, и, конечно, чем сильнее он сердится, тем лучше себя ведет, когда я, наконец, дарю ему освобождение. Он почти готов. Почти.

Я провожу ладонью по гладкой теплой коже его живота. Его взгляд падает на мои губы, а затем обратно скользит к моим глазам. Я ухмыляюсь, когда он поддается навстречу, и прижимаю средний палец к его губам. Его губы изгибаются, и он недоверчиво приподнимает бровь. Да, он почти на пределе, почти готов. Я опускаю руку в боксеры и обхватываю пальцами член. Его глаза сверкают, ноздри расширяются, когда я с силой его сжимаю. Я прикусываю нижнюю губу, ухмыляясь, когда вижу, как напрягаются его руки, он стискивает кулаки. Я вижу по лицу, как внутри него идет борьба, и все, чего я хочу, это чтобы он победил, освободился от власти моих команд, действовал, не обращая на них внимания.

Я провожу вверх и вниз по члену, и он откидывает голову назад, тяжело сглатывает. На его шее выступили вены, кадык дергается. Я отпускаю член и принимаюсь стягивать брюки и боксеры вниз, когда в переднем кармане начинает звонить его телефон.

– Не обращай внимания, – произносит он хрипло. Но вскоре, после того как телефон замолчал, тот вновь начал звонить, снова и снова. Я плачу ему пять штук, а он не может вырубить телефон?

Я тяжело вздыхаю.

– Ответь или выключи его, – говорю я резко, отворачиваясь и положив руки на свои бедра.

Он отвечает на звонок, и я не слушаю его разговор, пока он не проводит пальцами по моей руке.

– Мелани, мне жаль, но мне надо идти. – Я оборачиваюсь и вижу на его лице панику.

Я смотрю на него не отрываясь.

– Хорошо. Иди.

– Мне жаль, – повторяет он, натягивая рубашку и застегивая брюки. – Увидимся в пятницу?

– Просто иди, Кейден.

Он бросает на меня еще один полный сожаления взгляд и уходит. Именно поэтому я нанимаю эскорт, чтобы мне не приходилось иметь дела с разочарованиями и извинениями. Я ожидаю сервис, за который заплатила. Может показаться, что я веду себя как вышедшая из-под контроля сука, но я и есть сука.

Глава 11
Кейден

У Пенелопы инсульт. Я до сих пор не могу принять этот факт, ведь Пенелопа всегда была сильной, жизнерадостной, независимой. И у нее случился инсульт.

Кроме родственников никому не разрешали с ней увидеться, но, к счастью, ее отвезли в больницу Святого Георга, где я работаю. Поэтому я могу навестить ее в любое время. Когда я захожу в ее палату, мне приходится бороться со слезами. Пенелопа уже преклонного возраста, но она всегда оставалась сильной, полной жизни и энергии. И мое сердце разрывалась от ее нынешнего состояния.

Она выглядит так, как и любой другой пациент в критичном состоянии, только я знаю ее, поэтому понимаю чуть больше. На ее лице – кислородная маска, а из ее хрупких рук торчат медицинские трубки. Это все больше походит на то, что к ней уже стучится смерть. Я приехал сюда прямо из отеля, где был с Мелани, как только мне позвонила Надин. Уверен, мне еще аукнется, что ушел от нее, черт, я могу даже потерять ее, как клиента, но мне плевать, потому что это Пен. Сейчас почти десять вечера, свет в палате приглушен. Конечно же, медсестра разрешила мне войти.

Я беру кофе и сажусь у кровати. Я не знаю почему. Хотя я прекрасно осознаю, что быть рядом с ней бессмысленно, я просто не хочу, чтобы она находилась в одиночестве. Я просматриваю ее карту, читаю, что написал доктор. Она сейчас под седативными препаратами, но они хотят отправить ее на томографию сегодня, позже. Хотя, пока она не проснется, не будет ясно, по какой причине у нее случился инсульт. И меня больше всего пугает то, что Пенелопа, возможно, больше никогда не будет такой, какой я ее знаю.

*** 

Последняя пара дней была тяжелой. Я разрывался между сменами в больнице и визитами к Пенелопе. Сон стал роскошью, и, честно, мне кажется, что я скоро начну бредить. К счастью, у меня не было встреч с клиентами, потому что я уверен, мой член сейчас просто не в состоянии работать.

Я ухожу из больницы в десять тридцать после двенадцатичасовой смены. Я сходил проведать Пен и заснул в кресле у кровати. Ее состояние не особо улучшилось, но они планируют снять ее с седативных препаратов. В ту секунду, как только я прохожу через стеклянные двери и включаю телефон, он начинает сходить с ума. Ничего хорошего от этого ждать не стоит. Я вижу один пропущенный звонок и голосовое сообщение от Мелани, после чего идут пять пропущенных от Тора и сообщение от него, чтобы я сразу же ему перезвонил, и в дополнение к этому еще два голосовых сообщения. Дерьмо. Я звоню Тору, и он сразу берет трубку.

– Где, блять, ты шляешься? – рычит он. Никто не знает, что я работаю в больнице.

– Был занят. А что?

– Занят, – фыркает он. – Ты должен был сегодня встретиться с Мелани.

Что?

– У меня с ней встречи по понедельникам, средам и пятницам.

– Сегодня пятница, – кричит он так громко, что мне приходится отодвинуть руку с телефоном подальше от уха.

Я подсчитываю в уме дни недели. Дерьмово. Как я мог перепутать?

– Дерьмово, – выдыхаю я.

– Ага. Дерьмово. Увидимся завтра утром в офисе. В десять.

У меня завтра смена. Я просто не смогу, но прямо сейчас не хочу говорить ему об этом.

– Окей, – я завершаю вызов и решаю поехать к его дому. Если он собирается меня уволить, тогда лучше, чтобы это произошло поскорее.

И вот я сижу в машине около дома Тора.

Я делаю глубокий вдох и набираюсь смелости, чтобы открыть дверь и шагнуть на тротуар. Первый этаж дома погружен в темноту, лишь в окне апартаментов Тора горит свет.

Я открываю дверь своим ключом и поднимаюсь по лестнице. Я стучу в дверь и жду. Я нервничаю, чувствую истощение и волнение. Через пару секунд дверь открывается, и появляется Поппи в пижамных штанах и майке.

– Кейден? – хмурится она. – Что ты здесь делаешь? Все в порядке? – ее глаза изучают мое лицо, и я опускаю взгляд.

– Мне нужно поговорить с Тором. Он здесь? – даже я могу услышать, как безжизненно звучит мой голос.

Она кивает.

– Ага, входи. – Я захожу внутрь, и она проводит меня до дивана. – Он в душе. Хочешь выпить?

– Буду рад кофе. Особенно, если это будет эспрессо.

– Ты же знаешь, что сейчас одиннадцать вечера. Ты не заснешь.

Мои губы дергаются в улыбке.

– В таком состоянии я не успею даже доехать домой, чтобы не заснуть.

– Окей, – она идет на кухню и возвращается спустя пару минут с чашкой кофе.

– Спасибо.

Она садится рядом и собирает свои рыжие волосы в хвостик.

– Ты в порядке, Кейден? Выглядишь уставшим.

– Я в порядке, просто... мне нужно поговорить с Тором.

– О чем таком важном тебе нужно поговорить со мной, что ты заявляешься сюда в одиннадцать ночи, вместо того чтобы прийти завтра, как я просил?

Я поворачиваюсь голову на его голос. Он заходит в комнату одетый лишь в пижамные штаны, его волосы все еще мокрые после душа, а через шею переброшено полотенце.

– Завтра я не смогу.

Он вздыхает и сжимает пальцами переносицу.

– Кейден, ты перегибаешь палку.

Я провожу рукой по волосам.

– Знаю.

– Я не могу забыть это, как какой-то проступок, малыш, – он опускает руку и смотрит на меня. – Никто и никогда прежде не забывал о клиенте.

Вдруг я чувствую себя чертовски уставшим. Моя жизнь идеально сбалансирована, и в ней нет места лишнему. Пен же просто взяла и спрыгнула с эскортной части и перебралась в нормальную часть моей жизни, хотя, если быть честным, я никогда не воспринимал ее как клиентку.

– У Пенелопы Престон два дня назад случился инсульт, – говорю я тихо. – Я был в больнице с шести утра, именно поэтому я забыл о Мэл.

Поппи утешающе сжимает мою руку.

– Мне жаль, Кейден. Она твоя подруга?

– Она клиентка, – отвечает ей Тор, прежде чем взглянуть на меня. – Почему ты, черт возьми, провел в больнице шестнадцать часов?

Я делаю глубокий вздох и опускаю взгляд.

– Потому что я там работаю, – неохотно отвечаю.

Тор смеется и качает головой.

– Невероятно. Я даю тебе работу, за которую платят лучше, чем некоторым генеральным директорам, а ты работаешь на стороне.

– Я интерн. – Тишина. Он ничего не говорит.

– О боже, Кейд. Это потрясающе, – Поппи просто светится от счастья. Я слабо улыбаюсь. – Я так тобой горжусь, – она обнимает меня за шею. Тор стоит прямо за ней, уперев руки в бедра, его лицо было обращено к потолку.

– Не могу поверить, что ты не сказал мне. В смысле, я понимаю насчет него, – она небрежно машет в сторону Тора. – Но мне? – она прижимает руку к груди и выглядит обиженной.

– Ох, да ладно, Поппи, все не так, как ты думаешь. Эта работа оплачивает мою учебу, но я не хотел, чтобы Тор думал, что я не смогу заниматься и тем, и другим одновременно.

– С чем, очевидно, ты не справляешься, – бормочет Тор.

Лицо Поппи становится свирепым, она поворачивается к нему.

– Тор, – звучит как тихое предупреждение, но я вижу, что он начинает злиться. Тор-босс сталкивается с Тором-парнем, который безнадежно влюблен в Поппи.

– У меня есть бизнес, которым надо управлять, – резко произносит он, качая головой. Он отворачивается от нас и кладет ладонь на ближайшее окно.

– Я в порядке. Я занимался этим год. Мне просто нужно было все объяснить.

– И за этот год такого никогда не происходило, – добавляет Поппи. – И это случилось сейчас только потому, что его подруга больна, правильно? – Я не могу сдержать улыбку. Поппи может быть чересчур предвзятой в моем случае, потому что она ненавидит эскорт. Она уже говорила мне, что я выше этого. Она без сомнения одобряет мою профессиональную жизнь врача.

– Поппи, ты серьезно? – Тор оборачивается, выгибая бровь.

– Кейден – единственный, кто делает что-то хорошее со своей жизнью, а не просто трахает женщин за деньги, – она пожимает плечами. – Мне жаль, но это правда.

Я успеваю заметить движение в холле, и заходит Ксавьер.

– Скажи нам, что ты на самом деле чувствуешь, Поппи, почему нет.

Она бледнеет. Даже Тор, кажется, смущен.

– Ксавьер, я не имела в виду... – начинает она.

– Я знаю, что ты имела в виду. И ты права, – он берет бутылку воды из холодильника, прежде чем покинуть комнату, растворившись в темноте коридора.

– Дерьмо, – выдыхает Поппи.

– Вашу мать! Моя ночь катится к чертям, – говорит Тор. – Я не уволю тебя, но возьми перерыв на неделю, уладь свои дела. – Я киваю. – Кроме Мелани Майерс. Бог знает почему, эта женщина не хочет никого, кроме тебя, – он качает головой и идет за Ксавьером.

– О, боже, – голова Поппи падает на ее колени, и теперь уже я поглаживаю ее шею.

– Он будет в порядке. Ты знаешь, какой он.

Она фыркает и недоверчиво смотрит на меня.

– Ага, только теперь мне придется иметь дело с этой парочкой. – Я смеюсь. – Как весело.

– Хотя бы в отношении Тора ты знаешь, что делать, чтобы он снова был в хорошем настроении, – говорю с улыбкой. Она шлепает меня в ответ.

– А что с Ксавьером?

– Сигары? Это все, что я могу придумать.

– Ты очень помог, – она закатывает глаза. – Так скажи мне, леди, у которой случился инсульт, твоя клиентка? – между ее бровей появилась морщинка.

– Ага, но все не так, как ты думаешь. Она платит мне, чтобы я с ней ужинал, играл в бридж... танцевал. Ей восемьдесят девять, но, ты знаешь, она очень независимая, полна жизни, – я улыбаюсь, а затем неуверенно добавляю: – Или она такой была.

– Я уверена, с ней все будет в порядке, Кейден, просто отдохни недельку и не обращай внимания на Тора. Он слишком чувствительный. – Я не уверен, является ли чувствительность первой вещью, которая приходит мне на ум, когда я думаю о Торе. – К завтрашнему дню он уже придет в себя и, скорее всего, отправит Мэддокса к твоим клиентам.

– Ага, все нормально. Я не хочу их назад после того, как с ними проведет время Мэддокс.

Она смеется.

– Я слышала, что герпес – не такая уж и веселая штука.

Поппи провожает меня до двери и целует в щеку, наблюдая за тем, как я спускаюсь по лестнице.

– Выше нос, Кейд, – бросает она мне вслед.

Глава 12
Кейден

– Раздевайся и ложись на кровать, руки за голову, – как и всегда дает указания Мелани. Она ничего не сказала о моем отсутствии в прошлую пятницу, но ей и не нужно. Ее недовольство было громким и очевидным. Мне должно быть стыдно, наверное. Нужно извиниться и просто побыть ее сучкой, но я сейчас совершенно не в том настроении, чтобы терпеть ее доминирующую херню.

Я тяжело выдыхаю и смотрю на нее.

– Почему бы мне самому не связать тебя?

Ее взгляд вспыхивает, и она подходит ближе.

– Или ты можешь сделать так, как я тебе сказала. – Вместо того чтобы отступить, я продолжаю напирать. Мы смотрим друг на друга в течении долгих секунд. Медленно уголок ее губ поднимается в улыбке.

– Ты уверен, что готов к этому, Кейден? – холодно спрашивает она.

Я сжимаю губы и разминаю шею, пытаясь не придавать значения ее словам.

– Уверен, – отвечаю я тихо.

Она улыбается, прежде чем завести руку назад и ударить меня по щеке. Моя голова откидывается, и на ее лице появляется язвительная усмешка.

– Разозлись, – она снова заносит руку для удара, но я удерживаю ее, поймав за запястье. – Возьми то, что ты хочешь, – рычит она мне в лицо. Я не раздражительный человек... – Или мне следует снова тебя связать и сделать своей сучкой? Может, это тебе нравится?

Во мне что-то проснулось и зашевелилось. Сдерживаемые в течении недель стресс и разочарование, наконец, показали свое лицо, и мой обычный контроль ускользает. Прежде чем я понимаю, что делаю, моя рука опускается на ее горло, и я заставляю ее отступить на пару шагов назад, она прижимается к окну. Она не хочет, чтобы я ее целовал, поэтому это именно то, что я делаю. Я просто беру. Мои губы впиваются в ее так сильно, что я слышу, как она ударяется головой о стекло. Я проникаю языком между ее губ, и она встречает меня, сопротивляясь и заводя только сильнее. Пульс громко стучит в ушах, и кровь несется по венам, поглощая жаром мое тело. Я опускаю свободную руку, забираясь ей под платье и обхватывая между ногами.

– Возьми, Кейден, – стонет она мне в губы. – Не спрашивай разрешения. – Я отодвигаю белье в сторону и вталкиваю в нее два пальца так сильно, что чувствую, как она пытается отдернуться.

Она неровно дышит, ее руки цепляются в мои плечи, пока я трахаю ее рукой. Она отрывает свои губы от моих, и ее рот открывается в молчаливом стоне. Я целую ее челюсть, вдыхая запах ее духов. Мой каменно-твердый член потирается о материал боксеров. Вынув из ее лона пальцы, я хватаюсь за трусики и разрываю посередине тонкое кружево. Ослабляю хватку на ее горле и заставляю сделать шаг вперед, после чего встаю сзади нее и расстегиваю платье. Ткань падает на пол, и она выходит из него. На ней красный кружевной лифчик, и это все равно что красная тряпка для быка. Я рычу и подхожу ближе, но она ускользает от меня, идя к кровати. Она садится на край, медленно разводит ноги в стороны. Порванные трусики не прикрывают киску. Она осторожно проводит своим идеально наманикюренным ноготком между ног.

– Что ты хочешь сделать со мной, Кейден? – Все. Я хочу сделать, блять, все с ней.

– Встань на четвереньки, – говорю я ей, мой голос звучит хрипло и отчаянно. На ее губах появляется улыбка, и она делает то, что я сказал. Она выглядит такой сексуальной, выгнувшись в этой позе. – И только попробуй, черт возьми, шевельнуться, – я подхожу к своим брюкам на полу и достаю из них презерватив, который всегда храню в кармане, раскатываю его по члену.

Я слышу, как ее дыхание замирает, когда я становлюсь позади нее, а затем это происходит еще раз, когда я касаюсь пальцами ее задницы. Я шлепаю ее по ягодице, и она стонет. Поглаживая член, я провожу головкой по ее киске. К тому времени, когда я уже готов войти, я дрожу, как и она.

– Трахни меня! – приказывает она, и я тихо фыркаю.

И просто потому, что она хочет, чтобы я засунул в нее член, я этого не делаю. Я касаюсь пальцами ее киски, пробегая по влажности, чтобы смазать ее анус. Ее начинает трясти, дыхание становится рваным.

– Ты любишь в задницу, Мэл? – спрашиваю я, прижимаясь пальцем к дырочке. Уверен, что да, потому что, похоже, она ужасно любит делать это со мной.

– Сделай это! Вставь палец в мою задницу, Кейден! – приказывает она. Я давлю сильнее, вводя палец до второй фаланги. Я никогда не был любителем анальных игр. Однажды я попробовал анальный секс с девушкой, какой семнадцатилетний парень не хочет этого? Она плакала. Я чувствовал себя мудаком. Это было ужасно. Но то, как Мэл реагирует, когда я двигаю в ней пальцем, это точно не ужас. Каждый раз с ее губ срывается стон удовольствия. Кажется, будто сейчас кожа на моем члене лопнет, так сильно он разбух. Мне удается сдерживаться, пока эти ее стоны не подводят меня к грани.

Я вытаскиваю из нее палец, хватаю за бедра и вхожу по самые яйца одним толчком. Она давится воздухом, и ее киска сжимается вокруг члена, как тиски. Ее пальцы впиваются в простыню, и голова поддается вперед, из-за чего волосы рассыпаются вокруг лица. Я выхожу и сразу же погружаюсь обратно, и меня прошибает чистым удовольствием так резко, что я беспокоюсь, что могу кончить сразу. Я останавливаюсь, чтобы прийти в себя. Когда я снова начинаю двигаться, она откидывает голову назад, выгибаясь навстречу, чтобы принять меня еще глубже.

– Да, вот так, – выдыхает она. Мои пальцы сильнее впиваются в ее бедра, чтобы оставить след, и я набираю ритм, трахая ее сильно и быстро, потому что это то, чего она хочет. Она хочет мужчину – значит, она его получит.

– Да. Потяни меня за волосы, – выпаливает она. Я наматываю ее волосы на кулак и тяну с такой силой, что ее спина почти изгибается дугой. Из-за того, что я поменял угол проникновения, теперь ее ягодицы вздрагивают при каждом толчке. Дорожка пота прочерчивает ее спину, поблескивая в приглушенном освещении.

Я трахаю ее, пока ее стоны не превращаются в бессвязные крики. Ее тело трясется, дыхание становится все более рваным, с ее губ без остановки срываются какие-то слова, а затем ее киска сжимается вокруг члена. Кажется, каждый мускул в ее теле напрягается, пока она кончает. Она прекрасна, она идеальна, она – нечто такое, чего я прежде не видел.

Я откидываю голову, мою спину вновь начинает покалывать, только в этот раз я продолжаю ее трахать, продолжаю двигаться. Удовольствие захлестывает мое тело, как волна, разрушая все на своем пути. Я кончаю, наполняя презерватив, и выхожу из нее. Я отодвигаюсь и падаю на кровать. Мне кажется, она только что уничтожила меня.

Впервые она не встала с кровати в своей обычной манере, будто только что завершила заурядную бизнес-встречу, вместо этого она переворачивается на спину, и я слышу, что ее дыхание все еще не пришло в норму. Я наблюдаю, как ее грудь поднимается и опускается под кружевом бюстгальтера.

Я не знаю, что только что произошло, но я не буду притворяться, что это не была попытка покорить такую доминантную женщину, как Мелани. И мне это нравится.

Я ничего не говорю, когда поднимаюсь с кровати и одеваюсь, делая все то, что обычно делает она. А затем я ухожу, даже не посмотрев на неё на прощание.