Текст книги "Призрак Джулии (СИ)"

Автор книги: Лора Вайс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Англия 1885 год.

Графство Саффолк, пригород Ипсвича

Глава 1

Старик выглянул в окно:

– С самого утра этот проклятый дождь размывает дорогу. Если так

продолжится, то завтра сюда не проедет ни одна карета и почтальон

не пройдет.

– Не переживайте, мистер Кол, – ответил молодой человек, сидевший в

кресле у камина. – С дорогой все будет в порядке. Может быть,

вернемся к нашему разговору?

– Да – да, мистер Даглаш, сейчас продолжим. Видите ли, на эту

непогоду у меня всегда ломит кости, а это, знаете, неприятно.

– Вам налить еще чаю?

– Будьте так добры.

Кол задернул бархатные шторы и вернулся на диван, где его

дожидался такой же престарелый фоксхаунд Барри. Пес поднял

голову в ожидании теплого колена хозяина и как только старик уселся,

Барри улегся на законное место.

Дом Кола Нэша отличался особой скромностью. Камин, простая

мебель, несколько шерстяных ковров и заветная кресло-качалка с

пледом – это все, что было нужно человеку, чья жизнь медленно

приближалась к закату. Для счастья мало надо. Тепло, мягкая кровать

и собака, по крайней мере, так считал мистер Кол. Родственников у

него не было, последняя тетушка умерла полгода назад в Лондоне,

оставив все свое состояние одному благотворительному обществу при

дворе королевы Виктории. Посему старик Нэш давно перестал ждать

гостей, лишь почтальонов принимал с особым гостеприимством, так

как они приносили ему свежие газеты и порцию марок для его

коллекции.

Но сегодня к нему пожаловал необычный молодой человек, который

представился Джоном Даглашом – журналистом одной из столичных

газет, название редакции которой Нэш, конечно же, не запомнил.

Старик настолько был рад собеседнику, что тут же усадил его в кресло

у камина и угостил ромом, что не первый год хранился в кладовой и

предназначался для особых случаев.

И вот, дождь стучит по стеклам, с улицы доносится лошадиное

ржание и лязг упряжи, а в камине потрескивают поленья, обстановка

самая что ни на есть располагающая к беседе. Кол наконец-то

устроился на диване, взял в руки чашку горячего крепкого чая и

уставился на гостя в ожидании вопросов.

– Вы говорили, что на местном кладбище творятся странные вещи.

Расскажите, пожалуйста.

– Ох, да это все сказки, которые пересказывает друг другу ребятня.

Лучше поговорим о политике…, – но журналист нахраписто стоял на

своем.

– Прошу вас, мистер Кол. Я проехал не один десяток миль, чтобы

встретиться лично с вами и услышать эту историю своими ушами.

– Ну, раз вы настаиваете.

И тогда старик откинулся на спинку дивана, он усердно что-то

вспоминал, а пока в гостиной зависло неловкое молчание,

нарушаемое тиканьем старинных часов. Через минут десять Нэш

взмахнул рукой и радостно заявил:

– Вспомнил! Когда я был еще ребенком, мы в компании таких же

сорванцов бегали на старинное кладбище, ну то, что в двадцати милях

отсюда. Мы любили полазать по деревьям и понаблюдать за

похоронами, а после рассказывали друг другу страшилки о

восставших мертвецах. Так вот, была одна история или легенда, это

как уж вам угодно, о юной девушке убитой накануне собственной

свадьбы. Ее растерзанное тело нашли в овраге у церкви. Похоронили

как раз на том кладбище, после чего поползли слухи, мол, по ночам из

могилы восстает призрак покойной невесты и бродит по

окрестностям, якобы она что-то ищет, но не может найти вот уже

пятьдесят с лишним лет.

– А вы еще что-нибудь знаете об этой истории? Кем была та девушка?

Кто ее убил?

– Она приходилась приемной дочерью графу Бенингу Оулдману, тот

женился на ее матери, когда девочке было шесть лет, у самого графа

имелось два сына, Генри и Эрик. Бенинг слыл превосходным

охотником, держал псарню из самых лучших гончих. Каждую субботу

отправлялся в леса вместе с семьей. Когда падчерице Джулии

исполнилось шестнадцать, он решил отдать ее в жены одному весьма

обеспеченному дворянину, прибывшему из Лондона. Но бедняжка не

дожила до венчания. Убийцу так и не нашли. Несчастный граф долго

оплакивал ее кончину, – затем Нэш с прищуром посмотрел на гостя. –

Право я не пойму, Джон, почему вы столь озабочены этой историей.

Случается всякое, девушка умерла, ее похоронили, а все, что после –

это лишь слухи, небылицы коими пугают детей, чтобы те не бродили

по кладбищу.

– Это по долгу службы, так сказать. Мой наниматель велел собрать

материал по таким вот необычным случаям. И чтобы не быть

голословным, приходится путешествовать по Англии в поисках

наиболее интересных историй. Еще в Содбори мне поведали об этой

«Мертвой невесте», поэтому я прибыл сюда и сумел найти вас –

фактически очевидца.

– Что ж, боюсь я мало чем смогу помочь вам.

– Но скажите, мистер Кол, вы сами видели призрак убитой? – подался

вперед журналист, отложив в сторону трость.

– Это было слишком давно, – улыбнулся старик и почесал седой

затылок. – Мы были детьми, мало ли что нам могло привидеться

после всех этих страшилок. Порою, мы сами придумывали то, чего

никогда не существовало.

– И все же? Пусть так, но вы видели?

– Возможно, мои детские глаза и видели что-то.

– Расскажите, как это было?

– Очередной ночью я и еще несколько ребятишек отправились на

кладбище. Мы дурачились, как вдруг послышалась песня, то был

холодный, томный голос. Все убежали кроме нас с Шоном, мы

спрятались за дерево, а когда выглянули, то увидели полупрозрачную

девушку в рваном подвенечном платье, разгуливающую средь могил.

Она подходила к каждому надгробию и внимательно вчитывалась, а

потом начинала размахивать руками и все громче и громче пела свою

загробную песнь, напоминающую скорее стон.

– Вот. То, что мне нужно! – радостно воскликнул Джон и залпом выпил

ром. – Как только закончится дождь, я пойду на то кладбище и все

разведаю.

На эти слова старик лишь рассмеялся:

– Я завидую вам, Джонни. Вы как большой ребенок, не утративший

веры в чудеса. Это замечательно. Знаете, когда-то я был таким же. Но

жизнь сделала свое дело, вера иссякла, чудеса растаяли в воздухе как

дым от сигары.

– Отнюдь. На самом деле, мистер Нэш, я самый настоящий скептик.

Каждый раз, когда попадаю в места, где когда-то, что-то произошло,

убеждаюсь в своей правоте. Я много где побывал, все рассказанные

мне истории оказались мыльными пузырями.

– Так, вы хотите опровергнуть все рассказанное мною?

– Именно.

Остаток вечера двое просидели, молча, старик поглаживал пса и

попивал чай, а Джон смотрел на огонь, выставив вперед ноги.

Джон Даглаш – обаятельный денди из Рочестера, всегда уверенный в

себе даже чуточку самоуверенный, совсем немного. Он специально

напускал на себя таинственности и скрытности, чтобы те, с кем ему

приходилось вести дела, относились к нему с особой серьезностью, ну

а дамы краснели и жеманничали, ловя его пытливые взгляды. Обладая

приятной внешностью и статью, Даглаш имел большой успех у

женщин, однажды ему посчастливилось оказаться при дворе, где на

него, было, покусилась одна престарелая леди, но Джон был

честолюбив, поэтому поступил по совести – сбежал, пока все не зашло

слишком далеко. Да и не по вкусу оказалась жизнь в четырех стенах,

пусть и в дорогих, куда милее сердцу были путешествия, тайны, азарт.

Журналист в свои двадцать восемь лет успел объехать всю Англию,

Шотландию и большую часть Ирландии, он собрал небывалое

количество информации о всевозможных паранормальных явлениях,

выслушал сотни баек о призраках и вампирах. Поначалу ему хотелось

подтвердить эти легенды фактами, самому увидеть тех призраков,

бродящих в ночи, но раз за разом не происходило ровным счетом

ничего, постепенно Джон терял веру, а потом и вовсе разуверился в

потусторонних силах, превратившись в разрушителя легенд. Отныне

его целью было найти историю и опровергнуть ее. Редакция, где

работал журналист, за несколько лет успела выпустить не один

сборник, в которых все легенды и мифы подвергались жесткой

критике с его стороны. К слову сказать, эти сборники пользовались

большим

успехом

в

лондонском

обществе.

Горожане,

придерживающиеся идей умеренного скептицизма, с большим

нетерпением ждали очередного выпуска.

Глава 2

Джон заночевал в доме мистера Нэша, старик с большой радостью

выделил ему одну из трех спален. Как только журналист вошел в

комнату, в нос ударило затхлостью. На белых простынях, укрывающих

кровать и комод, скопилось немало пыли, да и подоконники заросли

паутиной. Но Джон привык к подобным условиям, главное есть

крыша над головой и матрац, остальное не столь важно.

Освободив скрипучее ложе, Даглаш улегся поверх покрывала,

накрылся пиджаком и тут же уснул. Сегодня ему не снилось ничего,

тогда как обычно он разглядывал сны, в которых снова и снова

отправлялся в путешествия, а после выступал перед именитыми

журналистами Лондона, опровергая все факты существования

потусторонних сил.

Сам не замечая того, он зачерствел. Отныне чуть ли не каждое событие

в своей жизни подвергал сомнению. По его мнению все происходило

по воле случая, но никак не по воле Господа Бога или хотя бы

Фортуны. Джона всецело поглотило дело. В нем будто прибавлялось

сил, когда журналист убеждался в своей правоте, разрушая легенды. И

вот, Даглаш прибыл сюда, в Саффолк, чтобы очередной раз

удостовериться в людской непросветленности и набожности.

О наступлении утра знаменовал соседский петух, прокукарекавший

несколько раз, после чего резко замолчал. Дождь закончился, тусклое

солнце пробилось-таки сквозь туман и несколькими блеклыми лучами

осветило комнату.

Поскольку дом Кола Нэша был в два раза старше самого хозяина, то

отовсюду раздавались скрипы, словно кто-то очень маленький

беспрестанно бегал по чердаку, лазал по стенам и прыгал по лестнице.

Ветки старого вяза неприятно царапали по оконному стеклу, ветер

подвывал в небольших зазорах потрескавшихся рам, наполняя

помещение свежестью. Но при всем при этом, Джон проснулся с

ощущением полнейшего спокойствия и уюта.

Нахохлившись, столичный журналист встал, встряхнул, затем надел

пиджак, потом взглянул в окно и с довольным видом принялся

собираться. К этому времени заботливый мистер Кол поджарил

яичницу, заварил наикрепчайшего чая, а когда вниз спустился гость,

старик поспешил прогнать со стула назойливого Барри, который

каким-то чудом сумел взобраться на того. Пес сверлил хозяина

печальным взглядом, надеясь получить парочку ломтиков ветчины.

– Как вам спалось, мистер Даглаш? – проскрипел Кол, усаживаясь за

стол.

– Благодарю вас за гостеприимство. Воистину, давно так хорошо не

высыпался, видимо в Саффолке особенный воздух.

– Чем намерены заняться сегодня?

– Конечно же, отправиться на кладбище Вестерсон. Необходимо все

исследовать.

– Ах, ну да, ну да, – Нэш заправил белую салфетку за воротник и

принялся за яичницу. – Что дальше? – говорил он, закладывая в рот

хлеб. – Напишете, что недалеко от Ипсвича обитает выживший из ума

старик, рассказывающий байки?

– Ну что вы, мистер Кол. Как можно? Я лишь внесу сведения в свою

записную книжку, никаких имен.

– Да мне не жалко, дорогой Джон. Можете писать все, что пожелаете.

Я уже и сам не знаю, где заканчивается правда и начинается вымысел.

Одно могу сказать, если хотите проникнуться этой историей,

отправляйтесь в поместье Оулдманов, там есть те, кто еще помнят.

– Обязательно наведаюсь, – после этих слов Джон небрежно бросил

такую же салфетку себе на колени, подмигнул облизнувшемуся

Барри и приступил к трапезе.

Двое погрузились в тишину, нарушаемую скрежетом приборов по

тарелкам.

После завтрака Джон уложил все необходимое в черный саквояж:

чернила, перо, книгу в кожаном переплете, куда журналист вносил

основные записи и кое-какие обереги, но их он носил скорее как

сувениры, подаренные всевозможными магами-шарлатанами. Была

еще соль от злых духов, но сегодня Даглаш решил оставить ее в доме

Нэша. Зачем носить с собой лишнее? Все же путь до кладбища

неблизкий.

Он намотал на шею теплый шарф и вышел на улицу, его сразу же

обдало сырым, холодным воздухом. На дворе октябрь, солнце уже не

греет, да и ливни зарядили не на шутку, поэтому о тепле можно было

и не мечтать, однако настроения это все же не испортило. Даглаш

любил осень, ему нравилось смотреть, как природа меняет краски, как

питает землю проливными дождями, в это время года на него

снисходило спокойствие и умиротворение. Так и сейчас, глубоко

вдохнув и медленно выпустив пар изо рта, Джон отправился к

местному конюху, чтобы взять лошадь. На карете по размытой дороге

не проедешь, остается только сытый мерин.

Дорогу и вправду размыло, всюду поблескивала жидкая глина

вперемешку с землей. Журналист старался обходить особо крупные

лужи, но ноги то и дело вязли в грязи, а иногда и скользили. Пока он

добрался до дома Гарри Марлоу, его сапоги успели покрыться

несколькими слоями глины, успела испачкаться и трость, с которой

Джон никогда не расставался. Подойдя к забору, Даглаш увидел

мелькающую фигуру за кустами дикой розы:

– Мистер Марлоу?! – крикнул он.

– Да! Кто вы? Чего хотите? – послышалось в ответ.

– Меня зовут Джон Даглаш, я журналист, остановился у вашего соседа,

мистера Нэша. Мне нужна лошадь.

– Что можете оставить в залог? – голос становился ближе, а вскоре из-

за кустов вышел полный мужчина в летах, на нем был плащ и

небывалой длины сапоги с конским навозом на подошвах.

– Тридцать шиллингов.

– Сорок и лошадь ваша.

– Согласен.

– Ждите, мистер Даглаш. Сейчас все будет.

Гарри ковыляющей походкой отправился в конюшню, а Джон тем

временем осматривал здешние красоты. Листва на дубах и березах

еще держалась, где-то вдалеке виднелись холмы, небо окончательно

заволокло, очевидно, скоро опять пойдет дождь. От созерцания

вечного отвлекло ржание, Марлоу вел гнедого мерина под уздцы, а тот

мотал гривой и испускал клубы пара из ноздрей.

– Вот, прошу, – конюх отворил ворота. – Кличка Сомер, характер

вполне спокойный.

– Благодарю, мистер Марлоу.

Сейчас же Даглаш оседлал Сомера, закрепил саквояж, и они

неспешно двинулись в сторону дороги.

За все время в пути дождь принимался раз шесть, благо не

проливной, правда ветер усилился к полудню, но и это не помешало,

Джон добрался до кладбища Вестерсон к пяти часам вечера. Погост

встретил гостя тяжелыми железными воротами, поросшими диким

плющом. Журналист спрыгнул с коня, привязал его к дереву, после

подошел к воротам. Отворить их удалось только с третьей попытки,

металл издал дикий скрежет, видимо кладбище совсем заброшенное,

петли успели приржаветь.

Джон ступил на святую землю, отовсюду на него мрачно смотрели

покосившиеся серые надгробные камни, покрывшиеся мхом, где-то

лежали половины крестов, вросшие в землю, но опытного

разрушителя легенд это не пугало, лишь наводило некую тоску. Куда

приятнее было искать привидений в замках и старинных поместьях,

чем бродить по кладбищам. Но во всем есть свои плюсы и главный из

них – мертвые не говорят.

Через час он все-таки нашел могилу почившей пятьдесят пять лет

тому назад Джулии Оулдман. Могильная земля заросла диким

просом и прочим сорняком, теперь же сухие стебли торчали подобно

иглам дикобраза, не позволяя подойти к надгробию.

– Здравствуйте, мисс Джулия, – тихо произнес Джон. – Говорят, вы

ходите по погосту. Нехорошо как-то. Вы давно отдали Богу душу, а эти

суеверы плетут небылицы. Что ж, я пришел удостовериться в том, что

вы по-прежнему спите вечным сном, – произнес он и поправил свой

цилиндр.

И поскольку основным временем гуляний призраков являлась ночь, то

Даглаш решил дождаться луны, дабы вписать в свою книгу очередное

разоблачение. Он уселся на большое поваленное дерево, что лежало в

нескольких метрах от могилы девушки, поднял воротник и, спрятав

нос в шарф, прикрыл глаза. Даглаш и не заметил, как уснул. Сейчас

ему снова снились путешествия и дебаты, дебаты и путешествия, но

вдруг в сон ворвался странный звук, который заставил пробудиться.

Журналист широко раскрыл глаза, сердце почему-то билось как

сумасшедшее. К этому времени над ним уже сияла полная луна.

– Все-таки этот воздух усыпляет, – пробормотал он себе под нос, после

чего поднялся. – А теперь посмотрим на могилу Джулии и домой.

Погода не жалует, так и лихорадку схватить можно.

Джон неспешно подошел к захоронению, осмотрел со всех сторон,

обернулся вокруг, и не увидев ничего интересного, впрочем, как и

всегда, хотел было идти обратно, но взгляд остановился на сухой траве,

коей поросла могила, правая половина была полностью смята, словно

кто-то хорошо потоптался на ней.

– Так, а это что еще за шутки? Хотя, может зверь какой? Заяц, лиса, да

хоть заблудившаяся собака.

В этот момент до ушей снова донесся тот звук, который разбудил его.

То было чье-то пение, но далекое. Даглаш еще несколько раз

обернулся вокруг своей оси, однако кроме сизых валунов ничего не

увидел, да и ветер уже завывал, скорее всего, именно он породил эти

звуки.

– Ладно, пора возвращаться, что-то неуютно здесь.

Устремившись к воротам, он тихо шел мимо памятников и надгробий,

посматривая то вправо, то влево. Вдруг нечто мелькнуло за одной из

статуй.

– Кто здесь? – как-то само вырвалось у журналиста. – Выходите, глупо

прятаться. Я вас не боюсь! – еще громче крикнул он, но его голос эхом

прокатился по кладбищу, а после наступила поистине гробовая

тишина.

Сейчас Даглаш прибавил шагу, его уже начало слегка потрясывать

изнутри, но стоило ему дойти до большого креста, лежащего на пути

к выходу, как снова мелькнула тень, а следом раздалось пение. Джон

начал оборачиваться, искать глазами подлеца, решившего так зло

подшутить над ним. И он нашел. Кто-то действительно стоял за

высокой статуей архангела, лишь клочок одежды выглядывал из-за

постамента.

– Я вас вижу! – заулыбался журналист. – Ну же, выходите. Шутка

удалась, вы до чертиков напугали меня!

В ту же секунду подул сильный ветер, заставив зажмуриться на

мгновение, а когда Джон открыл глаза, то за постаментом уже никого

не было.

– Ну все, хватит с меня, – заключил храбрец и поспешил к воротам.

Только не успел пройти и пары шагов, как вновь раздался голос, на

этот раз то была не песня, а зов:

– Джон, Джонни, – певуче пронеслось в воздухе.

Даглаш более не хотел играть в эти игры, поэтому продолжил идти. И

вот, впереди показались заветные ворота, еще немного и он на

свободе. Неожиданно спину обдало холодом, тогда Джон набрал

побольше воздуха в грудь и медленно обернулся. В момент глаза

округлились, в нескольких метрах от него стояла девушка в рваном

платье. Ее кожа имела голубой оттенок, темные волосы развевались на

ветру, руки были расслаблены и опущены вдоль тела, правда ему не

удалось рассмотреть лица, оно находилось в тени.

– Кто вы? – сглотнув ком, спросил журналист.

Но девушка не ответила, она просто стояла и смотрела на него.

– Вам нужна помощь? – продолжил Джон.

И тогда ее тело дрогнуло, она вышла на свет, луна озарила лицо

незнакомки: такая же синюшная кожа, глубокие черные глаза и

фиолетовые губы.

Джон уже начал сомневаться:

– Джулия? – чуть ли не шепотом произнес он. – Джулия Оулдман?

Как только прозвучало это имя, девушка выставила вперед руки,

открыла рот и закричала, чуть ли не зверем, после чего метнулась в

сторону Даглаша, ее тело будто летело по воздуху. Джон резко

развернулся и побежал к воротам, призрак практически нагнал его,

успев схватить за рукав, но к счастью журналист успел выскочить. Он

буквально выкатился, отчего споткнулся и упал в грязь. Вскочив на

ноги, посмотрел в сторону кладбища и замер. Призрак бродила вдоль

ворот, ее зрачки закатились под лоб, она разжала губы, оголив зубы,

ее руки бились о железные прутья. Но через минуту Джон

восстановил контроль над своими эмоциями, посему встрепенулся и

сделал пару шагов в ее сторону:

– Вы Джулия Оулдман, – более спокойным голосом сказал он. – Я

знаю, это вы. Послушайте, я не хотел нарушать вашего спокойствия,

это просто моя работа, – тогда он поймал себя на мысли, проговорив

ее вслух, – которая очевидно, уже не имеет смысла. Вы призрак!

Дьявол, да вы самый настоящий призрак!

Девушка так и продолжала ходить туда-сюда, только ее облик принял

прежние очертания, зрачки вернулись на место, пропал оскал.

– Джулия? Вы что-то ищете, уже очень давно. Я могу помочь вам. Могу

успокоить вашу душу.

На эти слова она остановилась и закричала с такой силой, что у Джона

заложило уши, а когда крик стих, то и призрака не стало.

Даглаш лишь перекрестился и побежал к лошади. Он мчался во весь

опор. В дом Нэша вернулся только к утру, старик даже растерялся,

когда увидел растрепанного журналиста с безумным взглядом. Джон

сам подобно привидению проплыл в свою комнату и рухнул на

кровать.

Глава 3

Первую половину дня Джон проспал мертвым сном, а вторую -

промучился, вспоминая события прошлой ночи. Он никак не мог

заставить себя поверить в то, что увидел. Укоренившийся в сознании

скептицизм отвергал идею существования призрака Джулии

Оулдман. Даглаш приводил себе десятки фактов, что там, на

кладбище все произошедшее было результатом чьей-то злой шутки,

оптическим обманом, но никак не правдой.

Сидя вечером у камина, журналист снова и снова перематывал в

голове сюжеты той жуткой встречи, но его отвлек певучий голос:

«Джон! Джо-о-о-о-н!», – от него мурашки побежали по спине

бедолаги, он резко выпрямился, и было вцепился в плед, но в дверном

проеме показался старик Нэш:

– Джон? Ну, сколько можно вас звать. Жаркое остывает, пойдемте же

скорее ужинать.

Тогда Даглаш расслабился и откинулся на спинку кресла. Почудилось,

не иначе, думал он. Даже испарина появилась на лбу, не говоря уже о

сердце, которое подпрыгивало где-то в пятках, отстукивая барабанную

дробь:

– Да-да, уже иду, мистер Кол.

Джон был тих как никогда, он вяло пилил кусочки мяса ножом и

также вяло закладывал их в рот, после чего еще минут пять

пережевывал, глядя в одну точку.

– Что с вами, друг мой? Вы выглядите расстроенным и

обескураженным.

В этот момент Даглаш поднял глаза:

– Скажите, как выглядел тот призрак?

– Я уже и не помню. Хотя нет, на ней было платье, потрепанное такое.

– А лицо?

– Нет-нет, лица не видел. Да и как можно было рассмотреть, когда мы

удирали, сверкая пятками. А почему вы спрашиваете? Неужели что-то

видели?

– Просто интересуюсь. Хочу завтра наведаться, по вашему совету, в

поместье Оулдманов.

Старик же хитро улыбнулся и кивнул головой. Он видел, как тушуется

Даглаш, видел, как блестят зрачки в момент упоминания о призраке:

– Правильно. Там вы почерпнете куда больше информации.

Этой ночью Джон долго не мог заснуть, он беспрестанно ворочался в

попытке найти удобное положение, но как бы ни укладывался, все

было не то. Перед глазами снова всплывали моменты встречи с духом

покойной, в голове слышался ее крик. Не выдержав такого

напряжения, журналист встал с кровати и зажег лампу. Оранжевый

огонек немного успокоил, за окном тем временем опять бушевала

непогода, отчего дом скрипел громче обычного. И дабы не созерцать

сию обстановку, Даглаш взял записную книжку. Вскоре послышался

скрип пера о бумагу, журналист воспроизводил события случившиеся

на кладбище, отмечая все необычное. Хотя на этот раз поездка

целиком оказалась необычной, а в конце он вывел чернилами:

«Явление призрака Джулии Оулдман, кладбище Вестерсон. Случай первый.

17 октября 1885 год»

Так и заснул, сидя в кресле. На его коленях лежала раскрытая книга, а

на полу – перо.

Утро наступило незаметно, мягкий рассвет легкой розовиной

наполнил комнату. Джон проснулся от звука упавшей на пол книги,

сегодня он чувствовал себя куда лучше. Мысли успокоились, образы

немного ослабли, потеряв очертания, а все потому, что теперь они

покоились на страницах, а не только в голове.

Не дожидаясь пробуждения Кола, Даглаш собрался и тихо вышел на

улицу. Сегодня его путь лежал в поместье графа Оулдмана. На улице

стояла тишина: ни дождя, ни ветра, ни злосчастного петуха, лишь

жухлые листья беззвучно падали с деревьев на землю.

Поместье располагалось в десяти милях к югу, огромный каменный

дом возвышался над пологими лугами, обширные территории

поместья утопали в плодовых деревьях, кустарниках и березовых

аллеях. Джон проехал по широкой дороге усыпанной гравием и

остановился у парадного входа. Журналист не переставал удивляться

красотам, особенно ему приглянулся старинный фонтан с тремя

херувимами в центре. Но он прибыл сюда за ответами, поэтому слез с

лошади, одернул пиджак, поправил цилиндр и приготовился

постучать в дверь. Однако, успел лишь занести руку, как та открылась.

На пороге стояла богато одетая пожилая женщина в сатиновом чепце:

– Что вам угодно? – смотрела она на Джона мутными глазами.

– Я журналист из Лондона. Пишу статью о легендарных личностях

Англии, – слукавил тот. – И не мог не посетить дом такого

удивительного человека, как граф Бенинг Оулдман.

– Правда? – оживилась старушка. – Что ж, проходите, мистер?

– Джон, Джон Даглаш.

– Да-да, мистер Джон. Давно к нам не приезжали столичные гости.

Женщина проводила его в большую светлую залу:

– Я мисс Энни Оулдман, сводная сестра графа. Сейчас поместье

опустело, дорого обходится содержание, так что не удивляйтесь тому,

что все в пыли. Проходите, садитесь, – указала она на роскошные

диваны, обшитые дорогим бархатом. – Чаю, мистер Даглаш?

– Да, будьте добры.

И пока Энни ходила за обещанным чаем, Джон рассматривал

архитектуру и убранство дома, на удивление он не заметил ни одной

пылинки, все чуть ли не сверкало. Мебель из слоновой кости,

огромные полотна известных художников на стенах, персидские ковры

и множество позолоченных статуэток, которые заполонили собой все

свободные поверхности, будь то тумбочка или столик. Несмотря на то,

что дому было за сотню лет, выглядело здесь все новым и свежим.

Мраморные колонны поддерживали расписные потолки, лепнина

украшала каждый уголок залы, что уж говорить о полах, выложенных

мозаикой.

Журналист даже побоялся класть свой цилиндр на диван, поэтому

оставил его в руках. Вскоре появилась и Энни, она несла серебряный

поднос, а на нем сверкал белоснежный чайный сервиз:

– Прошу прощения за ожидание. В силу возраста я стала очень

медлительна.

– Ну что вы. Я и не заметил, все внимание было приковано к вашему

чудесному дому.

– О, благодарю. Уже много лет я заведую порядком в поместье. Все на

моих хрупких плечах.

– И вы прекрасно справляетесь.

Старушка тогда выпрямилась и расплылась в довольной улыбке.

Даглаш было попытался помочь ей разлить чай, но Энни

повелевающим жестом указала ему на диван, а сама принялась

расставлять чашки:

– Итак, мистер Даглаш, – наконец-то закончила она и уселась в кресло

напротив. – Вы прибыли за историей моего рода.

– Именно.

– Я готова рассказать вам все, о чем только пожелаете. Лондону давно

пора узнать об Оулдманах.

– Безусловно. Расскажите о семье графа.

И Энни поведала историю семейства Бенинга.

Граф Оулдман был сыном Генри и Молли – влиятельных

политических деятелей Ипсвича, чета была частыми гостями при

дворе королевы и пользовалась большими привилегиями. Но

однажды случилось несчастье, Молли погибла, упала с лошади на

полном скаку, Генри долго страдал, но потом снова женился на

дворянке Берте Бишоп, а у той уже была дочь – Энни. По словам

самой Энни, супруги жили счастливо, делили все горести и радости, а

уж понимания между Генри и Бертой было куда больше, чем с

покойной Молли, хотя откуда она об этом знала – неизвестно. Через

пять лет Генри скоропостижно скончался от тяжелой болезни

поразившей его легкие. Тогда все думали, что поместье он завещает

своей любимой жене, но нотариус озвучил имя сына Оулдмана –

Бенинга. Сейчас же Энни поправилась, что они очень даже

обрадовались этому, поскольку домом и хозяйством должен

управлять мужчина. Таким образом, Берта с дочерью оказались под

крылом заботливого сына и брата, но почему-то через год Бишоп

приняла решение съехать из поместья, пожелав вернуться на свою

историческую родину, конечно же, она забрала и дочь. Бенинг тем

временем обзавелся семьей, у него родилось два сына – Эрик и Генри

второй. Только вот когда юношам было по восемнадцать лет, их мать

умерла. И Бенинг повторил судьбу своего отца, взяв в жены Мэри

Томпсон – жалкую простолюдинку, как выразилась Энни, у которой

уже был ребенок – пятнадцатилетняя Джулия.

– И где же сейчас дети графа?

– О, милый Джон, – старушка напустила на себя тоски и покачала

головой. – Судьба детей брата очень печальна. Они все мертвы.

Несчастья начались с появления в нашем доме этой жалкой Томпсон.

В свое время она потеряла мужа, затем у нее забрали за долги дом, она

не смогла правильно распорядиться своей жизнью. Эту женщину

преследовал злой рок, который перекинулся и на дочь – Джулию.

Несчастная девочка погибла накануне свадьбы.

– Что же случилось? – Даглаш хотел услышать историю именно

Джулии, а не подковерных игр семейства графа.

– Мало что известно. Ее тело нашли в овраге около церкви, там было

столько крови. Так мне рассказывали служители, лично я не видела,

поскольку с малолетства не переношу покойников. Поговаривают, что

на нее напала какая-то приблудившаяся дикая собака или даже волк.

Но мне кажется, ее убил отвергнутый ухажер, Джулия многим

отказала во внимании, ее всегда привлекали обеспеченные мужчины,

хотела вырваться в высший свет. Ее не устраивала жизнь в поместье,

мало внимания и денег. Бенинг избаловал падчерицу, что тут сказать.

– Какая печальная история. А что же произошло с Эриком и Генри?

– Эрик утонул через неделю после смерти сестры, а Генри отправился

на раскопки в Турцию и пропал. Осталась только я с матушкой, мы

вернулись в поместье и жили здесь в одиночестве. Теперь только я.

Большую часть прислуги пришлось уволить, но остались самые

трудолюбивые и верные.

– Да, нелегко вам пришлось, мисс Оулдман.

– И не говорите, Джонни. Но я сильная, хоть уже и в летах. Этот дом –

все, что у меня осталось от прежней жизни.

Далее Энни рассказала множество исторических фактов из жизни

рода Оулдманов, поведала кое-какие интимные подробности, с

особенным упоением рассказывала о пристрастиях Молли Оулдман

и, конечно же, Мэри Томпсон. В ее словах прослеживалось отчетливое

пренебрежение к ним, и даже злость.

После обеда заботливая и гостеприимная хозяйка пригласила Джона

прогуляться по заднему двору, там она показала конюшню и былую

гордость графа – псарню. Как выяснилось, собак у Бенинга

насчитывалось не менее тридцати особей, они были его страстью, как

впрочем, и охота. Теперь же в большом загоне среди множества

вольеров бродило несколько облезлых дворняжек.

К четырем часам Даглаш поблагодарил Энни и откланялся. Пока ехал

обратно, все никак не мог отделаться от зудящего чувства отвращения

к мисс Оулдман, в глазах этой старой женщины было столько

превосходства, эгоизма и тихой ярости. Она буквально закипала