Текст книги "По соседству"
Автор книги: Лора Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Annotation
Сосед Лиры не может быть настоящим. Человеком, который смотрит на домашний хлеб так, словно отродясь не пробовал его. Который уродует газон своей внушающей ужас газонокосилкой. Мужчиной, который заставляет ершиться ее гормоны и вопить всякий раз при виде его. Он выкорчевал ее розовый куст и пробил девичью оборону, ночами вторгаясь в ее сны. Но Терек Джордан не так прост, как кажется.
Он происходит из семейства кошачьих и перед ним поставлены задачи. Во-первых, найти злобного дрессировщика Совета и, во-вторых, удостовериться, что некая небезызвестная барышня принадлежит только ему.
Однако прошлое и не думало отпускать Терека, дамокловым мечом нависнув над возлюбленной. И теперь очаровательной соседке лучше бы принять его, не то…
Лора Ли
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Лора Ли
По соседству
Пролог
«Тебя создали. Создали, чтобы Совет генетиков пользовался тобой в любое время и по своему усмотрению. Ты – животное. Не больше. Тебя не произвели на свет. У тебя нет суки-матери. Есть только мы. Мы решаем, достаточно ли в тебе сил жить дальше или же ты должен умереть».
Сон был жестоким. Память в точности воспроизвела то, каким он был, когда сотворивший его ученый рассказывал обо всей процедуре.
Генетически усовершенствованные анонимные сперма и яйцеклетка. Оплодотворенные, улучшенные, после чего помещенные в утробе человеческой матери. И в итоге каждый новорожденный семейства кошачьих появлялся на свет раньше положенного срока. При этом сосуд, выносивший их, умирал.
От юных созданий ничего не утаивалось. Они сидели на полу клеток и каждый день смотрели наглядное видео. Чтобы после увидеть повтор в ночных кошмарах.
«Ты не человек. Как бы внешне не походил на него. Ты животное. Существо. Оружие. Оружие, которое мы используем по своему усмотрению. Хочешь стать кем-то бóльшим? Даже не мечтай!»
Тереку из года в год снился этот кошмар, воспроизводя кровь и смерть. Укусы кнутом по спине и груди. Часы пыток за то, что убил кого-то недостаточно жестоко или же проявил милосердие. Боль от осознания, что мечты о свободе останутся мечтами, стремительно исчезла перед смертью.
Терек резко пробудился ото сна. Кровь бурлила в жилах. Тело покрылось потом от кошмара. Он долго сражался, чтобы вернуться в настоящее. Прерывисто дыша, мужчина поднялся с постели и натянул боксеры, прежде чем покинуть спальню.
Сделав глубокий вздох, он вышел из комнаты. Мозг машинально обрабатывал запахи дома, анализировал их, чтобы отыскать отклонения от нормы. Никаких. Его территория осталась нетронутой, такой же безопасной, какой была до того, как он лег в постель.
Терек потер грудную клетку, пытаясь унять боль от неумолимой памяти, так живо воспроизведшей и былые избиения, и кнут, и пытки электричеством. Ток пропускали через все тело, вызывая агонию. Он был создан, но не рожден. Эти слова эхом раздавались в его сознании, когда Терек отпер дверь черного хода и вышел на крыльцо. Создан для убийств. Не человек...
Терек всматривался в угрюмую пустоту Арканзасской ночи и позволил воспоминаниям завладеть им. Борьба с ними лишь усугубляла его состояние, только усиливала кошмары.
«Ты никогда не познаешь любовь. Звери не любят, поэтому не обольщайся, лучше забудь!»
Дрессировщики быстро уничтожили всякий проблеск надежды. Смутные фантазии не успевали оформиться до конца, как сразу же выбивались пытками и непереносимыми страданиями. В психологическом плане подготовка была зверской.
«Ты ничто. Ты – четвероногая тварь, ступающая на двоих лапах. Никогда не забывай об этом…»
«Твоя способность говорить не означает, что у тебя есть право на это…»
Терек вгляделся в звездную ночь.
«Для тебя нет Бога. Бог создает своих детей, зверей он не принимает…»
Сокрушительный разгром. С губ сорвался тихий рык, когда он взглянул в светлеющее небо, которое ему никогда не предназначалось увидеть.
– Кто же тогда нас примет? – прорычал он Небесам, нигде не примут ни его род, ни самого Терека. – Кто?
Глава 1
Нет ли какого-нибудь закона, который запретил бы мужчине выглядеть столь чертовски замечательно? Особенно крепко сбитому, скульптурно вылепленному телу, которое измывается над вполне приличным газоном в неподходящее время года.
Лира Мейсон была уверена, что должен существовать такой закон.
Особенно, когда упомянутый мужчина, Терек Джордан, совершал непростительный грех, то бишь выкорчевывал ее бесценные ирландские розы.
– Ты спятил?! – крикнула во весь голос Лира, выскакивая из парадной двери и пытаясь отогнать соседа от красивейшей живой изгороди, которая наконец-то разрослась до нужных размеров.
По крайней мере, пока этот субчик не напал на нее с газонокосилкой, размахивая ею как мечом.
– Остановись. Черт. Ой, бедные мои розы, – причитала девушка, мечась по лужайке перед домом.
Она подбежала к капоту своего автомобиля и едва не поскользнулась и не сломала шею на пышной мураве перед ним.
Хорошо хоть послушался.
Сосед опустил свою варварскую газонокосилку, приспустил очки на высокомерном носе и поглядел на нее так, будто это она совершила только что вышеуказанный акт вандализма.
– Выключи ее, – завопила она так сильно, что в горле запершило. – Немедленно. Выключай же!
Раздражение и волнение медленно закипали в крови, жар прилил к щекам, оставляя девушку дрожать перед Тереком. Он, может, и крупнее ее, зато Лира юрче всех больших и мускулистых мужчин в своей жизни. Да Терек по сравнению с ее братьями детская забава. Наверное.
Он выключил газонокосилку, вскинул брови, выхваляясь обнаженными роскошными мышцами, что пересекали грудную клетку и плечи. Как будто вознамерился спасти ее. Нет уж, дудки.
Этот человек поселился по соседству полгода назад и доводил до невообразимого бешенства как минимум раз в неделю.
А Лира совершенно не собиралась признаваться в том, сколько раз наслаждалась созерцанием его попки при любой возможности.
– Мои розы!
Девушка, чуть не плача, бросилась к сломанным, загубленным веткам четырехфутовой изгороди.
– Ты хоть представляешь, сколько времени мне понадобилось, чтобы заставить их расти? Ты вообще чокнулся? Какого черта ты пристал к моим розам?
Он поднял руку с зажатой в ней газонокосилкой и почесал подбородок.
– Розы? Ха!
О Боже, у него хриплый голос. Темный. Глубокий. Такой голос женщины жаждали услышать в полуночной темноте. Голос, который соблазнял ее во снах своими чертовски сексуальными нотками. При одном воспоминании о них Лира залилась краской.
Черт бы его побрал.
Он склонил голову набок, разглядывая ее розы сквозь стекла затемненных очков.
– Не верится, что ты сделал это. – Она враждебно хлестнула его взглядом, после чего, ссутулившись перед кустами, принялась оценивать урон. – Терек, ты живешь здесь вот уже шесть месяцев. И естественно, если бы мне понадобилось подрезать их, я бы и сама справилась.
Некоторым мужчинам обязательно нужен «поводок». Сей субъект, видимо, относится к их числу. Но он интересный, даже если о нем и ничего не известно. Ему просто лучше не знать, как часто она сдерживала свой порыв наброситься на него.
– Прости, Лира. Я счел, что работа для тебя будет чересчур тяжелой. В моих глазах это похоже на беспорядок.
Она смерила его донельзя потрясенным взглядом, едва Терек произнес сию святотатственную речь. Только мужчина может назвать розы беспорядком.
Правда, Лире чертовски нравилось, каким беспомощным Терек выглядел всякий раз, когда что-нибудь портил.
Ей оставалось только качать головой. Ну как долго человек должен прожить рядом с ней, прежде чем научится обходить стороной ее часть палисадника? Ему нужен надсмотрщик. Лира сочтет это за благотворительность.
– Тебе надо получить лицензию на использование этой штуки. Готова поспорить, ты точно не сдашь экзамена.
Его губы изогнулись в улыбке. Ей нравилась эта скупая, кривоватая ухмылка, почти застенчивая, немного даже хулиганская. Она возбуждала ее. И это Лире не нравилось.
Она сталась не обращать внимания на легкий морозец зимнего воздуха. Разозлившись не на шутку, девушка прищурила глаза и поджала губы. Терек, очевидно, совершенно не чувствовал холода. Вон, даже рубашку не надел. А ведь температура едва опустилась до сорока градусов, а он размахивал газонокосилкой, как в июне, когда начал кампанию против захвативших власть сорняков. Или так, или же ему попросту не нравились ее розы.
– Слушай, орудуй-ка этим крошечным инструментиком на своей территории. Там, где нет никаких соседей. И не надо калечить мои розы. – Лира повелительно махнула рукой, прогоняя его. – Продолжай беспридельничать, но на другой стороне двора. Видеть тебя здесь не желаю.
Между золотисто-коричневыми бровями пролегла задумчивая морщинка. Потом брови зловеще насупились, а глаза сузились. Он что, действительно считал, что помогает ей? Лира едва не рассмеялась от такой мысли.
Ладно, Терек был опасен. Он заработал баллы. Сосед крупней и сильней ее. А не все ли равно?
– И нечего на меня так пялиться, – фыркнула она презрительно. – Тебе стоит знать, что на меня это не подействует. Только сильней взбесит. А сейчас уматывай.
Он огляделся вокруг, как бы проводя незримую линию между своим местонахождением и собственным жилищем в паре метров.
– Мне казалось, что я на своей территории, – заявил он холодно.
– Ах так? – Она внимательно посмотрела под ноги, с сожалением взглянула на остатки нещадно обкромсанного куста, посаженного поодаль.
Парня реально стоит просветить на сей счет.
– Займись-ка ты своими делами, Эйнштейн. Я же займусь своими. Мои розы посажены ровно в шести футах от границы участка. От дуба к дубу. – Она указала на дуб в начале тропинки, потом на второй – у лесной опушки. – От дуба к дубу. Мои братья провели черту и заботливо оградили маленькую «меня». – Девушка сладко улыбнулась ему. – Это переносит тебя на территорию моей собственности. Вернись на свою сторону.
Лира бы посмеялась, не будь так важно сохранять видимость гнева. Если она жила рядом с ходячей, болтливой рекламой для секса, то некоторые границы должны быть установлены.
Он сдвинул бедра, скрестил на груди руки, тяжелая газонокосилка повисла на проводе за спиной. Терек был обут в сапоги. Покрытые царапинами, поношенные сапоги. Но это не помешало Лире разглядеть под ними длинные, мощные ноги. И выпуклость… Нда, кажись, не туда она посмотрела.
– На твоей стороне участка такой хаос. Это все твои кусты, – проворчал мужчина. – Когда ты наконец выполешь всю траву?
– Когда надо будет, – отрезала Лира, выпрямляясь во все свои пять футов и три дюйма с хвостиком роста. – И уж точно не посреди зимы, когда она даже не растет.
– Я бы мог помочь тебе. – Он использовал тот снисходительный тон, которой всегда выводил ее из себя. – Я замечательно езжу на газонокосилке. Мог бы подстричь траву для тебя.
У нее от ужаса округлились глаза. Терек глядел на нее с кривоватой усмешкой, на лице была написана надежда. Девушка украдкой покосилась на траву и вздрогнула от тревоги.
– Нет. – Она пылко затрясла головой. Может, это подействует. – Нет, спасибо. Свой участок уродуй сколько душе угодно. Мой только оставь в покое.
– Извини.
Его плечи поникли. Мужская гордость была явно уязвлена. Терек упер руки в боки.
Он и это делал хорошо. Всякий раз, стоило ему что-то натворить, сосед сразу вываливал на нее свое высокомерное дерьмо. Следует уже усвоить, что на нее это не подействует.
– Ты мне должен, – возразила она, в свою очередь уперев руки в боки, и воззрилась на него. – Ты срезал всю свою траву. Хуже того, ты скосил ее зимой. Там нет никакой симметрии, и ты слишком низко установил лезвие. Тебе повезет, если трава таки вырастет за следующее лето. Ты только что уничтожил ее всю.
Он повернулся и оглядел свою лужайку. Повернувшись обратно, посмотрел на девушку с холодным высокомерием.
– Газон идеален.
Он, должно быть, шутит.
– Послушай, – выдохнула она резко. – Просто продолжай издеваться над своим собственным газоном, лады? Мой оставь в покое. Запомни: линия от дуба к дубу и дальше.
Он снова упер руки в бедра. Этот жест привлек ее внимание. Глава устремились на блестевшее от пота совершенство, то бишь покрытую золотистым загаром мужскую грудь. Нет, ее нужно объявить вне закона.
– Это не по-соседски, – заявил он недовольно, что чуть было не сломило ее выдержку и не заставило губы растянуться в блаженно-довольной улыбке. – При покупке дома мне посулили, что все в этом квартале очень благожелательны. А ты грубишь все время. Если скажу, что поверил, то солгу.
В голосе его слышалось изумление. Сказать по правде, Терек дразнил ее, и это ей действительно не нравилось. Ну, может, совсем капельку, но она точно не собиралась ему показывать это. Лира не разрешила губам дрогнуть в улыбке при виде смешинок, плясавших в его глазах. Терек крайне редко улыбался, но периодически, вот как сейчас, она видела в его взгляде веселье.
– Так риэлтор пообещал бы тебе, что солнце восходит на западе, а луна – кусочек сыра, способствуй это продаже дома. – Она ехидно улыбнулась. – Со мной он заключил сделку вперед, так что он в курсе, что я не самая душевная соседка. Думаю, он просто забыл поставить тебя в известность.
Если честно, она замечательно поладила с агентом по недвижимости. Это оказался очень хороший джентльмен, который заверил ее, что дома в этом квартале будут продаваться исключительно людям определенного типа. Получается, он и ее ввел в заблуждение, поскольку человек напротив нее не был респектабельным и уж точно не намеревался создать семью. Он был богом секса, а она готова в ту же секунду пасть к его сильным мужским ногам.
Какая же она слабая.
Он – убийца роз, решительно напомнила себе девушка, и она надерет ему задницу, атакуй он еще раз ее бесценные цветочки. А еще лучше – Лира позвонит братцам и поплачется, а они за это надерут ему задницу.
Нет, не станет она этого делать, торопливо исправилась Лира. Они устроят его к себе на работу. А это определенно не то, чего бы ей хотелось.
– Пожалуй, мне еще раз стоит это с ним обсудить. – Он опять приподнял газонокосилку, поглядев на Лиру через агрегат. – По крайней мере, он не ошибся насчет внешности. – Терек окинул ее взглядом от макушки до пяток, сверкнув золотисто-карими глазами.
Льстит, ну да. Будто она не знала, что выглядит излишне домашней девочкой. Чересчур обычная с виду. Она не сексуальная, никакая не сирена, и желания становиться таковой не имела. Но это не означало, что у него было право подшучивать над ней.
Вполне можно сделать его своей развлекушкой. Поменяться с ним ролями и напоследок повеселиться.
– Совсем не смешно, – сообщила она ему с прохладцей и пожелала куда-нибудь спрятаться.
Джинсы на ней низко сползли на бедрах, и не потому, что были ультрамодными, просто чуть-чуть великоваты. Футболка выглядела получше, но была слишком удобной. Впрочем, Лира затеяла уборку дома, а не показ высокой моды.
– Я и не пытаюсь казаться забавным. – У него была дерзкая, чувственная улыбка. – Я правду говорю.
Он пытался выпутаться из неприятностей. Лира знала, что он надеялся на что-то. Не впервой Терек задирал ее.
– У меня есть три старших брата, – сообщила она бесстрастно. – Я в курсе всех ваших трюков…
– Джордан. Терек Джордан, – напомнил он спокойно.
Как будто ей неизвестно его имя. Она узнала его имя в первый же день, когда он заселился в свой дом, припарковав гоночный харлей на ее лужайке перед домом.
Блин, а харлей реально выглядел круто, Терек на нем смотрелся еще лучше.
– Мистер, – повторила Лира, – ты не подмажешься ко мне еще больше. А теперь убирай свою треклятую аппаратуру от моего имущества и от меня, и я, возможно, продемонстрирую тебе, как ею нужно пользоваться, и раню твое мужское эго, которого у тебя так много. – Она снова погнала его со своей территории. – Продолжай. Но на собственной земле. И оставь в покое мои розы.
Терек опять сощурил глаза. Но на сей раз переменилось и выражение лица. Оно стало… хищным. Не опасным, не угрожающим. Но и не внушающим доверия. Это было выражение, которое убедило ее, что избыток мужского тестостерона готовится атаковать. А мужской тестостерон Терека был очень хорош. Он стал высокомерным и недовольно брюзжащим, и ужасно сердитым, когда устремил на нее взгляд. Голос Терека звучал угрожающе, когда он рыкнул на нее и попытался отругать.
Лира отказывалась идти на попятную.
– И нечего так на меня смотреть. Я уже сказала тебе. У меня три брата. Тебе не запугать меня.
Он выгнул бровь. Медленно.
– Было очень приятно увидеть тебя сегодня, Лира, – кивнул он наконец добродушно. – Может, в следующий раз ты не будешь в таком плохом настроении.
– Угу. Тогда, когда ты не изуродуешь внешний вид жилищных застроек, – фыркнула она и отвернулась от него.
– Блин, только я мог застрять с соседкой, у которой нет никакой «озелененческой» благодарности. Как, к черту, я умудрился так влипнуть?
Лира зашагала прочь, решив по пути, что не стоило поддаваться папиным уговорам и селиться в этом доме.
– Это так близко к семье, – передразнила она его, закатив глаза. – И цена приемлемая, – издевалась девушка над словами брата. Ага. Точно. И выводящие из себя соседи…
Терек смотрел ей вслед, вслушиваясь в ее ехидный голосок, пока Лира маршировала по дорожке к крыльцу. Наконец захлопнула входную дверь, да с такой силой, что любой человек вздрогнул бы. Породы же не вздрагивали.
Терек искоса взглянул на газонокосилку, свисающую с его плеча, и глубоко вдохнул, прежде чем повернуться и оглядеть газон.
Трава прекрасно скошена, заверил он себя и едва сдержался, чтобы не скривиться. Ладно, не так уж и великолепно, но зато как весело было косить ее. Черт, он даже получил удовольствие, орудуя газонокосилкой.
Во всяком случае, пока не примчалась из дома мисс Не-трогай-мои-розы.
Как будто он не знал, что женская ярость была скорее наигранной, нежели истинной. Терек учуял запах ее жара, ее возбуждение и волнение. Она не скрыла это, хотя и думала наоборот.
Терек рассмеялся и окинул взглядом двухэтажный кирпичный-с-большими-окнами особняк. Он подходил ей. Прекрасный, царственно возвышающийся на улице, высокий. Высокий-превысокий. Он так и видел ее широко распахнутые синие глаза, пухлые мягкие губки.
Впрочем, Лира была дикой кошкой. Ну, в любом случае она походила на огненную дикую киску.
Терек кашлянул, задумчиво почесал грудь, потом снял с плеча газонокосилку и направился обратно к маленькому сарайчику, облицованному металлическими пластинами, позади дома.
Он любит свое жилище, сказал себе Терек. Двухэтажное строение из ароматной необработанной древесины с крылечком было… уютным. Оно было просторным и натуральным, с пустыми комнатами и чувством свободы.
Было в доме что-то такое, что успокаивало его, изгоняло кошмары, с таким постоянством угнетавшие Терека.
Мужчина не искал дом, но поддался на уговоры риэлтора осмотреть жилище. Терек искал себе жилье, чтобы снять его, не более. Однако едва уловив свежий аромат летнего дождя, смешенного с благоуханием свежеиспеченного хлеба, доносящегося из соседнего строения, он моментально осознал, что дом – его.
Строение было чересчур большим для него одного, двор взывал засадить его деревцами и кустарниками, и чтобы детский смех эхом разносился над ним. Шесть месяцев прошло, Терек еще не изучил этот дом до конца, но он смягчал-таки зазубренные края его души.
Терек распахнул дверь в сарай, останавливаясь перед местом для хранения газонокосилки. Он собирался при случае заменить сарай на больший по размеру. Всякий раз, шагнув в темноту, ему казалось, что она наступает на него, тянется. Заключает в клетку.
Впрочем, было и что-то иное. Потоптавшись, он вышел наружу и задумчиво посмотрел вглубь.
Здесь не было столь распространенного среди обычных зданий заплесневелого запаха. На этот раз от запаха сырой земли желудок не свело воспоминаниями. Но только потому, что обоняние было наполнено нежным ароматом кофе, свежеиспеченного хлеба и теплой, сладостной женщины.
Лира Мейсон.
Он повернулся и устремил взгляд на ее дом, потирая грудь. Пересекавшие здесь его плоть уродливые шрамы уже почти рассосались.
Кофе и свежеиспеченный хлеб.
Он никогда не ел свежий хлеб. Только осязал последние месяцы, когда его слабый аромат долетал из ее дома. Терек пойдет на все, чтобы выяснить, что это за аромат такой был. А кофе, увы, его слабость.
Терек размышлял, сумеет ли Лира сварить кофе лучше его. Черт, разумеется, сумеет. Он, заворчав, отвернулся и направился к задней двери дома. Распахнув ее, мужчина остановился, чтобы снять сапоги и поставить их на гладкую кремовую плитку.
Кухня явно была сделана не для него.
Он до сих пор не нашел газовую плиту. К счастью, была микроволновая печь, иначе Терек помер бы от голода.
Вперив взгляд в кофейник, он устремился к нему, но тут остановился и скривился. Он все еще осязал аромат кофе Лиры.
Его губы изогнулись в злобном ворчании, и из горла вырвался рык.
Ему хотелось попробовать ее кофе. От него пахло куда лучше, что от его пойла. И Тереку до смерти захотелось попробовать ее свежеиспеченный хлеб.
Не то чтобы она изъявила желание поделиться им с Тереком. Он искромсал ее драгоценные кусты, так что она, разумеется, накажет его. Так поступали во всем мире. Терек усвоил это с малых лет, в лаборатории.
Что ж, он познал это. Шрамы, что портили его грудь, и есть доказательство того, что это был урок, который он так полностью и не усвоил.
Он упер руки в бока и уставился на Лирин дом. Он был львом. Взрослой особью, вымуштрованной убивать. Ста способами. Его профиль – убивать из винтовки. Терек мог снять человека с расстояния в полмили, вооружись он кое-каким оружием, что было запрятано в спальне.
Он добился успеха, вобрал все, что только могла дать лаборатория, а затем взбунтовался, дабы спастись. Шанс появился, когда семь лет назад была атакована лаборатории Пород. С тех пор он пытался жить в мире, который все еще не доверял животной ДНК, бывшей его частью.
Не то чтобы кто-то в маленьком арканзасском городке Фейервилл был в курсе, кто он есть. Лишь в заповедной территории, где базировались все Породы, знали о нем правду. Они были его семьей и работодателями.
Терек опустил руки с груди и упер их в бедра. Он не в состоянии был выбросить из головы аромат кофе или хлеба. Это женщина сводила его с ума, она была чересчур сексуальной, но в то же время такой земной. А запах ко-офе… Терек вздохнул при мысли о нем.
Он покачал головой, не обращая внимания на ощущение излишне длинных волос, отросших до самых плеч. Было время, когда он остриг бы их, но будь он проклят, если это время настало сейчас. Его послали сюда работать, чем мужчина и заполнил каждую свободную минуту. За исключением времени, когда он завел привычку косить траву.
И Терек немедленно решил посмотреть, по силам ли ему исправить преступление против дурацкого куста, чтобы заполучить чашечку Лириного кофе.
Первое же близкое знакомство с женщиной должно было состояться довольно скоро.
Глава 2
Хлеб был выстроен в ряд на столе идеальной, красивой кухни Лиры. Наисвежайший белый хлеб, банановый батон с орешками и папины любимые булочки с корицей. Возле локтя возвышалась чашка с кофе, на столе перед ней была раскрыта кулинарная книга. Девушка пыталась по указателям найти креольское жаркое, которое страстно желала отведать.
В поваренной книге было более нескольких сотен страниц, некоторые из которых написаны от руки, другие – машинописные, а третьи – отпечатаны на компьютере. Их собирали на протяжении многих лет. Начала мама, теперь Лира добавляла свои рецепты, а также пользовалась теми, что уже были внесены.
Из стереосистемы в гостиной доносилась мелодия новой группы, и ее нога постукивала в такт веселой песенки.
– Тебе в самом деле нравится эта песня?
Из горла от испуга вырвался потрясенный писк, Лира вскочила со стула, отшвырнув его к стене, и едва не метнула через всю комнату чашку с кофе.
И там стоял он.
Ее немезида.
Этот человек, должно быть, поселился тут, чтобы мучить ее. Другого ответа нет.
– Что ты натворил? – Она повернулась и, схватив опрокинутый у стены стул, поставила на место. Потом встала в позу, уперев руки в бедра.
Терек пришел сюда. И чувствовал себя слишком неуютно, чтобы приблизиться к ней. Небось, снова напортачил где-нибудь.
Он стоял в дверях, только после душа и представлялся на взгляд чертовски грубым самцом, чтобы девушка восстановила душевное равновесие. Не будь он таким, прямо скажем, красивым, она смогла бы его проигнорировать. Но Терек был. Его лицо было грубо вылепленным, с высокими скулами и чувственными аппетитными губами.
Мужчине не полагается обладать аппетитными губами. Они чрезвычайно отвлекают тех дам, у которых нет ни малейшего шанса испробовать их на вкус.
– Ничего я не натворил. – Терек потер ладонью затылок, оглянулся на входную дверь, потом как бы в замешательстве перевел взгляд на Лиру. – Я пришел извиниться.
Виноватым он не выглядел.
Терек выглядел так, будто хотел что-то.
Он опять потер шею, его рука двигалась под ниспадающими чересчур длинными, светло-каштановыми волосами. Они отбрасывали тень, что стирала границы и подчеркивала резкие грани и углы его лица.
Разумеется, ему что-то нужно. Как и всякому мужчине. И она серьезно полагала, что это не имело ничего общего с ее телом. Что было, честно говоря, не очень хорошо. Лира ведь могла пофантазировать о твердом мужском теле.
Увы, подобные ему мужчины – встреча, кровать и трах-тибидох, – вообще не смотрели в ее сторону.
– Извиниться? – Она поймала брошенный украдкой в сторону хлебов тоскливый взгляд.
– Да. Принести извинения.
Он слегка кивнул, лицо спряталось в тень глубже, чем ей понравилось бы. Лира поджала губы, поскольку чертовски хорошо знала, что он заявился не ради извинений. Не стал бы он тратить свое время, протаптывая к ней тропинку. Терек хотел ее хлеб. Она видела это по его глазам.
– Чудесно. – Лира небрежно пожала плечами. Что еще ей оставалось делать. – Держись подальше от моих растений, и я прощу тебя. Ты можешь идти.
Он пошевелился, привлекая внимание к его широченной груди и кипенно-белой футболке. Терек переоделся, а также ополоснулся. Надел узкие джинсы и аккуратно заправленную белоснежную футболку. Худощавые бедра опоясывал кожаный ремень, а на ногах были постоянные сапоги, которые, впрочем, выглядели получше предыдущей пары.
Его взгляд еще раз метнулся к хлебам.
Прикидывает. И голодный, отчаянный блеск в его глазах почти что убил ее. Почти что. Она не собиралась позволять сахарным речам помочь ему выйти из затруднительного положения, заверила себя Лира. Девушка безмятежно глядела на него, хотя руки крепко сжались на спинке стула. Он не слопает ее хлеб. Этот хлеб на вес золота, ибо он был единственным, что волновало ее братьев и папу. А Лире отчаянно требовались взятки. Это было единственное средство, ей же надо достроить дровяной сарай.
Терек впился в нее взглядом, на сей раз даже не попытавшись скрыть холодный расчет во взгляде.
– Мы могли бы заключить сделку, ты и я, – наконец предложил он уверенным тоном, почти деловым.
Угу. Она готова биться об заклад, что могли бы.
– Правда? – Она отпустила стул и прислонилась к стене, после чего скептически оглядела его. – И какую же?
О, парень, она не могла дождаться, когда услышит это. Терек должен показать ей, какой он паинька. Как и все знакомые ей мужчины, он, очевидно, тщательно готовил речь.
Но Лира была заинтригована. Немногим мужчинам удавалась правда, или даже полуправда, когда они испытывали желание что-то получить. Во всяком случае, Терек не обрушивал на нее шарм и не делал вид, что его влечет к ней, лишь бы добиться желаемого.
– Все, что пожелаешь, – в итоге выдал он уверенно. – Скажи мне, что я должен сделать, чтобы получить буханку хлеба и чашку кофе.
Лира шокировано вытаращилась на него.
Она не привыкла к такой откровенной, абсолютно торгашеской тактике.
Девушка обвела его задумчивым взглядом.
Терек жаждет хлеб – она желает сарай. Ладно, наверно, им можно и поторговаться. Не сказать, что она ждала такого, но попытка – не пытка.
– А ты, случаем, не пользуешься молотком лучше, чем газонокосилкой?
Ей нужен сарай.
Он поджал губы. Потом снова взглянул на хлеб с едва различимым унылым выражением.
– Я мог бы соврать и ответить «да». – Терек склонил голову и осторожно улыбнулся ей. – Я очень хотел бы это сделать.
Великолепно. Молотком он не владел.
Она окинула взглядом его ладно сложенное, скульптурно вылепленное тело. Не похоже, чтобы оно являло результат тренажерного зала. Мускулы были, как говорится, естественными, а не такими массивными, как у ребят из спортзала. Но если Терек собственную лужайку не в состоянии привести в порядок или молотком не владеет, то откуда, черт возьми, они у него взялись?
Она покачала головой. Очевидно, матерь-природа очень и очень благоволила к нему, потому как с виду Терек Джордан – не самая доброжелательная личность.
– Позволь, угадаю. Ты знаешь толк в компьютерах? – Она вздохнула при этой мысли. Ну почему ее привлекают технари, а не настоящие мужчины?
– Ага. – Он с надеждой улыбнулся ей. – Нужна ли тебе в этом помощь?
Хорошо хоть в некоторых вещах он честен. Лира полагала, что заслужила кое-какую компенсацию, хотя и допускала, что порой забывала о деликатности.
– Послушай-ка, пообещай мне держать подальше от моего участка свои игрушки, и тогда я дам тебе ломтик хлеба и кофе, – предложила она.
– Просто ломтик? – На его лице появилось разочарование, как у ребенка, у которого вырвали из рук любимое лакомство.
Мужчины.
Она покосилась на стол. Черт, в любом случае она испекла слишком много.
– Прекрасно. Буханку.
– Каждого вида?
В золотистых глазах засветилась надежда, и на мгновение Лире стало любопытно… Нет, ну, конечно же, он ел свежеиспеченный хлеб. А если не ел? Однако в глазах его мелькнула какая-то странная уязвимость. Такого Лира не ожидала.
Она опять взглянула на столик. У нее по четыре буханки каждого вида и много булочек с корицей. Не похоже, чтобы ей не хватило.
– Проходи. – Лира повернулась, чтобы налить вторую чашку кофе. Но тут замерла и, озадаченная, обернулась к нему.
Терек снимал сапоги? Ну да, именно это он и делал. Терек потянул за каблук, кожа сползла с голени, а потом он стянул их и аккуратно поставил у двери.
На нем белые носки. Чистые, кипенно-белые на фоне напольной темно-бордовой керамической плитки.
Он вошел в комнату и с надеждой стал ждать.
Черт, да кто ж он такой? Может, иностранец? Среди ее знакомых нет ни одного мужчины, у которого были бы белые носки. И уж тем более они не стали бы оставлять сапоги у дверей, какими бы грязным или чистыми те не были.
