Текст книги "Поверь в себя"

Автор книги: Лора Грэхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

3

– Спокойно, мальчик, – мягко говорил Алан пугливому мустангу, ласково похлопывая его по спине. За четыре дня работы на ранчо он постарался стать привычным для чалого жеребца. Важно приучить лошадь терпеть хотя бы одного человека на тот случай, если она заболеет или поранится и будет нуждаться в человеческой помощи. Мустанг уже не дрожал от его близости и не избегал его прикосновений. Жеребец даже в неволе не утратил своей независимости.

– Ты такой же свободный и независимый, как и при рождении, – шептал Алан, поглаживая мустанга по гибкой шее, и ему показалось, что тот довольно фыркнул. Он припомнил предостережение деда:

– Парень, жизнь – это портрет, и ты рисуешь его каждую минуту и секунду красками, данными тебе при рождении. Будь уверен, что это картина, которой ты можешь гордиться. Гордиться особо нечем, но и стыдиться тоже нечего.

– Ну, вы просто загипнотизировали этого мустанга.

Алан оглянулся – у ограды стоял незнакомец, высокий, крепкий, стройный, одетый, как все здесь, – в джинсы, ковбойку и соломенную шляпу.

– Привет! Чем могу быть полезен? – тихо проговорил Алан.

– Я пришел к Элис, но увидел вас и загляделся. Где вы научились разговаривать с лошадью?

– Дядя научил меня еще в детстве. Элис знает о вашем визите?

– Да пока нет. Сейчас пойду в дом. Не помню, чтобы видел вас раньше. Вы новенький в наших местах?

– Я недавно из Джорджии. – Симпатичный мужик, подумал Алан, из тех, на кого западают женщины. Кто он для Элис? – Меня зовут Железное Сердце.

– Дрейк Уоллес. – Он твердо пожал руку Алана. – Мне принадлежит «Бар Си» на север отсюда.

Алан уже слышал о «Бар Си» – самом большом и богатом ранчо во всем округе. Джо упоминал его не раз.

– У меня нет человека, способного так уговаривать лошадь, – продолжил Дрейк. – Да такого человека я не видел уже лет двенадцать. Если вам надоест «Долина», переходите ко мне.

– Пытаешься увести моего работника, Дрейк? – послышался голос Элис. Она подошла так неслышно, что оба мужчины даже вздрогнули. Алан заметил, как она раздосадована. Не из-за него, а из-за Уоллеса.

– Даже и не думал, – Дрейк с улыбкой покачал головой.

Элис уперла руки в бока и застыла в позе, уже знакомой Алану. Ему Элис не показывала свой гонор с тех пор, как он начал работать на ранчо, но теперь демонстрировала его Уоллесу. К чему бы это?

– Что привело тебя сюда? – спросила она Дрейка.

– Да хочу договориться о выпасе на лето. Ты согласна? У меня все бумаги с собой. Все как всегда, только вот плата повышается на пять процентов, если ты согласишься.

– Отлично. Заходи, я угощу тебя кофе, пока буду читать договор.

На кухне Элис налила две чашки кофе и поставила их на стол, за который уселся Дрейк Уоллес.

– Пожалуйста, не уводи у меня Железное Сердце, по крайней мере пока не вернется Джефри. Джо одному не справиться.

– Может, я смогу попросить его у тебя на пару часов для кое-какой работенки.

– Это на его усмотрение. – Она присела напротив него и протянула руку за договором.

– Как там Джефри? – спросил Дрейк. – Долго ему еще сидеть?

– Тэту решать. Судя по тому, что сказал судья, отменив условное освобождение, и настрою шерифа, ему придется посидеть.

– Очень сожалею, Элис. Я ведь знаю, как ты старалась воспитать его. К сожалению, не с каждым это получается, как, например, с Томасом.

– С Томасом?

У Дрейка скривилось лицо.

– Он оставил свою жену и ребенка. Поверишь ли? Я чуть не убил его.

– Что же с ней будет?

– Я пригласил ее с ребенком пожить с нами. Не должны же они страдать из-за того, что мой брат такой непутевый.

– Так она приедет?

– Не знаю, пока она все еще пребывает в шоке. – Он покачал головой. – Она любила его, Элис, как и ты. Что, черт возьми, с ним происходит?

– Не могу даже вообразить себе, Дрейк. – Ей впервые пришло в голову, что она еще легко отделалась, когда Томас не явился к алтарю.

Элис попыталась сосредоточиться на договоре, когда дверь открылась и вошел Алан.

– Нельзя ли кофейку?

– Наливайте.

Как только Алан переехал в ковбойский домик, она сказала ему, что он может пить кофе или газировку в любое время. Пока что, не считая обедов и ужинов, он не пользовался ее предложением. Она беспомощно смотрела, как он направляется за кофейником. Должен же быть закон, запрещающий мужчинам ходить такой походкой. В нем было что-то от зверя.

Я веду себя по-дурацки, думал Алан, наливая кофе, но не мог заставить себя держаться по-другому. В самом деле, Элис – весьма привлекательная женщина, во всяком случае в его глазах. Он пытался не реагировать на нее, поскольку считал свое пребывание здесь временным, но ему почему-то хотелось убедиться, что ее не интересует Уоллес.

Элис пробежала последнюю страничку договора.

– Все нормально. Единственное мое условие – это, чтобы твои ковбои не пересекали изгороди у водопадов. Тамошняя луговина – мое любимое место. Если их лошади изгадят ее, она зарастет полынью и полевые цветы исчезнут.

– Обязательно предупрежу, Элис. Если возникнут какие-нибудь проблемы, сообщи мне.

Они подписали две копии договора, и Дрейк попрощался. Алан продолжал пить свой кофе.

– Что-нибудь не так? – спросила Элис.

– Что за дела с арендой вашего пастбища?

– У нас недостаточно пастбищ, но хватает воды. В июне Дрейк переводит свой скот к моим источникам.

– Но если есть вода, почему не держать собственный табун?

– У меня нет пастбищ для этого. Сколько-то голов я могла бы держать, но прибыльного дела из этого не получилось бы.

– Но у вас есть отличные земли, почему бы их не продать?

– Да, многие удивляются, зачем держать непродуктивное ранчо, разумнее продать его. Но эта земля – часть меня, – призналась она, – отказаться от нее – все равно что позволить отрезать себе руку.

– Вы могли бы держать здесь лошадей, – сказал вдруг Алан.

– Но у всех тут…

– Не у всех, – возразил он. – Люди в городе, например. Им негде держать их. Кто-то хотел бы, чтобы его лошадей объездили. А кое-кто желает сохранить и мустангов…

Она собралась было возразить, но передумала.

– Это – мысль, нужно будет подумать.

– Джо хочет, чтобы я съездил в город. Я вернусь к обеду, – сказал он, ставя чашку.

Судя по всему, они не в состоянии оплатить ему всю ту работу, которую он выполнял. Алан Железное Сердце не ленился и делал то, что на ранчо уже годами не делалось, постепенно приводя все в порядок.

Эта женщина вскружила ему голову, что совсем не входило в его планы. Все же ему далеко не шестнадцать. Это раньше гормоны управляли им. Пожалуй, Алана шокировало, что какая-то женщина могла без всякого намерения так взволновать его и заставить учащенно биться сердце.

Если бы она специально завлекала его, он бы не расстраивался так из-за своей реакции. Но Элис Олвин и не пыталась увлечь его: она не

строила глазки, не пользовалась косметикой, не делала ничего, чтобы привлечь его внимание. Может, она просто не воспринимает его как мужчину? Да нет же, он нередко замечал ее заинтересованный взгляд.

Часто появляясь в городе, Алан понял, что, хотя хозяева магазинчиков и вступали с ним в разговор, они не хотели отвечать на его расспросы о Мике Пэрише. Пожалуй, надо оставить это на время, иначе кто-то может заметить его повышенный интерес и что-то заподозрить.

Может, ему самому следовало бы познакомиться с Миком? Но он боялся этого. Как только Мик узнает о нем, все выйдет из-под контроля. Не может же он просто подойти к нему, представиться и сказать правду. Нет, нужно какое-то прикрытие.

Элис работает вместе с Пэришем, и ей легче всего будет представить их друг другу. Может быть, следует поговорить с ней?

Когда Алан въехал во двор, Джо и его давний дружок Арчибальд Олений Рог стояли у изгороди, наблюдая за гнедой кобылой с жеребенком и чалым мустангом.

– Что тут происходит, Джо, – спросил Алан, подходя к ним.

– Мальчик знакомится с девочкой, – хмыкнул Джо. – Старая история. Мустанг устроил целое представление, чтобы привлечь внимание кобылы.

– И никак, – ухмыльнулся Арчибальд.

Ну и парочка эти Джо и Арчибальд, покачал головой Алан. В чем-то они не состарятся никогда.

Разгрузив грузовичок, он пошел помыть руки у крана за ковбойским домом. Чашечка кофе сейчас не помешала бы. Может, стоит рискнуть и забраться на территорию Элис?

Он закрыл кран и стряхивал воду с рук, когда его внимание привлек блеск над холмом. Словно солнце отражалось от стекла. Вот опять. Что это может быть? Кусок стекла, лежащий на земле не дал бы такое отражение дважды. То, что отражало солнечный свет, двигалось. Там кто-то был.

Не раздумывая, Алан побежал к холму. Вероятно, это заблудившийся турист. С наступлением тепла все эти дикие места Америки посещали многочисленные туристы. Надо проверить, все ли там в порядке. Элис и Джо были не против одного-двух пеших экскурсантов на своих землях, но вторжение мотоциклистов приводило их в бешенство.

– Эти разрушают почву, убивают растительность, отравляют атмосферу, лишают нас мира и покоя. Они пугают лошадей, оленей и мелких животных… Проклятые вандалы, – ворчал Джо.

Хозяева ранчо «Долина» уже не раз предупреждали путешественников на вездеходах о наказании за вторжение в частное владение. Время от времени появлялись и браконьеры, желавшие подстрелить оленя или лося.

Алан не пробежал и половины луговины, как мотоциклист, увидев, что его обнаружили, скрылся за деревьями, треща мотором. Алан заметил лишь отблеск солнца на металле.

Он обернулся на звук шагов и увидел приближающегося Джо.

– Мотоциклист, – пояснил Алан. Джо кивнул.

– Я слышал. Не преследуй его один, Железное Сердце. Они бывают вооружены. Не стоят они того, чтобы рисковать.

– Может, натянуть проволоку в некоторых местах? – предложил Алан.

Джо покачал головой.

– Подумай о лошадях. Пострадают в первую очередь они. Это всего один мотоциклист. Пойдем попьем лучше кофе.

– А где Арчибальд?

– Отправился домой.

– Почему бы ему не остаться здесь в ковбойском доме? Я не против.

– Арчибальд никогда не ночует вне собственного дома. За свою жизнь он и десяти центов не взял ни у кого. Ему претит благотворительность.

В доме было тихо. Элис, должно быть, прилегла. Его удивило, что она не спала, когда появился Уоллес, – ведь она вернулась с работы после ночной смены. Не нравилось ему это. Хотя какое ему дело? Но он был старомоден в некоторых вещах. Например, он знал, что она опытный, тренированный коп, носит пистолет и умеет им пользоваться. Но он не мог спокойно воспринимать, что женщина занимается мужским делом.

Джо наполнил кофейник водой, засыпал кофе и подсел к Алану. Поскольку скота было немного, жизнь на «Долине» протекала довольно лениво.

– Тебя одолевает нетерпение, мальчик? – спросил Джо.

– Вовсе нет. Я не теряю терпения так легко.

– Тогда почему ты до сих пор не обосновался на одном месте?

– Я менял места жительства потому, что не нашел ничего, что меня удержало бы после того, как заканчивалась очередная работа. Не люблю праздный образ жизни.

Когда кофе закипел, Алан наполнил кружки. От его внимания не ускользнула скованность движений Джо, вызванная артритом. С тех пор, как поселился на ранчо, Алан старался избавить старика от лишних движений и большую часть дел взять на себя.

– Спасибо, – поблагодарил Джо. – Тебе нужно посетить святого человека.

Алан пристально посмотрел на Джо.

– Ты когда-нибудь обращался к нему?

– Несколько раз. В первый, когда мне было десять, а во второй – перед тем, как попросить Хильди выйти за меня замуж. Мужчина должен задуматься, когда собирается сделать такой шаг, как женитьба, особенно если невеста принадлежит другой расе и культуре. И Арчибальд отвел меня к святому человеку.

– Ты так давно знаешь Арчибальда?

– Сиротами мы вместе посещали миссионерскую школу. Не знаю, в курсе ли ты, но большинство религиозных обрядов индейцев-лакотов были объявлены вне закона в прошлом веке. Так что посещение святого человека проходило в тайне.

– И ты женился на ней?

– Женился. Удивительно, но против этого брака не возражал ее отец. Знаешь, бывают моменты, когда нити судьбы соединяются без узелков и твои мечты без всякой борьбы становятся явью. Но прежде нужно мечтать. Три-четыре раза в жизни человек слышит истину, которая становится частью его души. Это был как раз такой момент. Ты дай мне только знать, и я все организую, – добавил Джо.

Звуки шагов предупредили их, что Элис не спит. Через несколько мгновений она появилась на кухне с розовыми со сна щеками, с волосами, собранными в конский хвост. Она наклонилась и поцеловала деда в щеку, потом налила себе кружку кофе.

– А где Арчибальд? Я думала, он останется на обед.

– У него другие планы, так что тебе придется довольствоваться нами, детка.

– Не знаю, вынесу ли я это. – Она улыбнулась деду.

Джо хохотнул и похлопал ее по коленке, а Алан вдруг почувствовал желание, которое попытался заглушить. Она выглядела такой свежей со сна, а голос звучал более хрипло, чем обычно, и это волновало его как прикосновение теплой гладкой кожи.

Может, ему следовало пригласить ее на свидание, только чтобы поддразнить самого себя, а заодно что-нибудь узнать о Мике Пэрише.

Она взглянула на него.

– Ты выглядишь так, словно решаешь судьбы мира.

– Он раздумывает о визите к святому человеку, – подсказал Джо, словно не видел в этом ничего необычного.

– Вот как? – Элис с интересом посмотрела на Алана. – Ты хочешь поплакаться ему о какой-то мечте?

– Отчасти я думал об этом. Но одновременно хотел пригласить тебя на обед.

Элис почувствовала, как что-то затрепетало у нее внутри. За десять лет еще никто не приглашал ее на свидание. Она считала себя непривлекательной и уже смирилась с этим. Поэтому она не верила, что может заинтересовать мужчину.

– Я… Нет! – Она стремительно встала и покинула комнату.

– Что я такого сделал! – Алан взглянул на Джо.

– Это ей объяснять, – безмятежно ответил Джо.

– Тогда посоветуй что-нибудь. – Его озадачила реакция Элис.

– Может, ты не дал ей понять, что считаешь ее привлекательной, – Джо тщательно подбирал слова.

– Она вообще-то ходит на свидания?

– Нет.

Алан вспомнил, как она побледнела, и понял, что не должен это так оставить. Он чем-то задел ее и надо что-то предпринять. Он взглянул на

Джо.

– Она в своей спальне? Старый шошон кшнул.

– Что ты сделаешь, если я поднимусь к ней? – Уголки рта Джо искривились в намеке на улыбку.

– Я старик. Что ты думаешь, я могу сделать?

– Драться как воин, защищая своих.

– Иногда истинная защита не столь очевидна.

– Тогда я пошел наверх.

Лестница наверх поднималась из дальнего конца гостиной. Ступеньки заскрипели под его тяжестью. Элис, конечно, услышала его шаги и при желании могла запереться в своей комнате.

Но она этого не сделала. Она даже не закрылась, продолжая стоять у окна спиной к двери. – Элис?

Она вздохнула, но не повернулась.

– Я сожалею, Алан, что была так непростительно груба.

– Не стоит об этом. – Он вошел в комнату и с любопытством огляделся. Никто бы не подумал, что здесь живет женщина. – Я, кажется, застал тебя врасплох.

– М-м-м, – она так и не повернулась к нему. – Это дед подсказал тебе подняться сюда?

– Не совсем так.

– Ну, я извинилась, однако не собираюсь передумывать, так что ты можешь идти.

– Спасибо, что сказала, – тихо проговорил он. – Я уже думал, что мне придется умолять тебя.

У нее вырвался смешок. Бог мой, подумал он, как же она возбуждает меня. Элис повернулась к нему, все еще улыбаясь. Ее щеки порозовели, в глазах сверкали искорки.

– Ничто тебя не колышет, – заметила она.

– Почти ничто. Разве только то, что женщина так бледнеет, когда я приглашаю ее на обед.

– Ты хочешь объяснений?

– Нет. Меня это не касается. – Он продолжал приближаться к ней.

– Верно.

– Может, ты что-то имеешь против чероки?

– Это еще почему? И откуда я могла знать, что ты чероки?

Он приблизился к ней еще на один шаг.

– Ты по крайней мере нае четверть шошон-ка, верно? Может, между нашими племенами пробежала черная кошка?

– Никогда об этом не слышала. И я не знала, что ты чероки, до тех пор, пока ты сам не сказал.

– Ну, на самом деле я только наполовину чероки.

– Как Мик Пэриш. Он тоже наполовину чероки, наполовину европеец.

– Вот как? – Он остановился лишь в полушаге от нее. – Так ты отказала мне только потому, что я полукровка?

– О Боже, конечно нет!

– Тогда почему?

– Просто не хочу опять оказаться в дурацком положении, – слова сами выскочили, и, прежде чем она могла взять их обратно, его твердая мозолистая ладонь прикрыла ей рот.

– Ш-ш, – успокаивающе сказал он, как говорил с мустангом. – Легче, Элис. Я никого не хотел поставить в дурацкое положение. Ни тебя, ни себя.

– Тогда почему?…

– Потому что вы меня волнуете, леди, – откровенно сказал он. – Я решил, что стоит попробовать. Может, через пару часов все станет ясно, и я забуду о вас. А может, и нет. Есть только один способ узнать это. Поехали пообедаем сегодня, Элис Олвин.

Элис пристально смотрела на него. Ее глаза выражали желание согласиться и неуверенность одновременно. Алан Железное Сердце сказал, что она волнует его, и у нее сжалось что-то внутри. Этот невероятно мужественный мужчина приглашает ее на свидание потому, что она волнует его. О Боже! Мечта стала явью и ужасной угрозой. Элис всегда считала, что в ней чего-то не хватает, чтобы нравиться мужчинам. Об этом ей все время напоминало бегство Томаса.

Она облизала губы.

– Не думаю… – Она так и не смогла закончить свою мысль, не смогла заставить себя сказать «нет».

– Пожалуйста, – настаивал он, как если бы имел дело с пугливой лошадью. Он просил ее. Мужчина, слишком гордый, чтобы просить, никогда ничего не добивается.

Наконец она кивнула, не в состоянии даже произнести «да».

– Вот и хорошо. – Он широко улыбнулся и направился к двери. – Сегодня в семь. Надень джинсы и захвати теплую куртку.

4

Об этом будут болтать по всему проклятому округу, подавленно думала Элис, поджидая Алана. Будучи помощником шерифа, она была знакома почти со всеми в округе, и в радиусе ста пятидесяти миль не нашлось бы ни одного ресторана, где ее тотчас бы не узнали. Завтра уже всем станет известно, что Элис Олвин, не ходившая на свидания с тех пор, как Томас Уоллес оставил ее у алтаря, обедала в компании незнакомца.

Последовав совету Алана, она надела новые джинсы, рубашку и джинсовую куртку. Элис пренебрегла макияжем, только распустила волосы, разделив их пробором, и они густой волной ниспадали на плечи.

Алан выбрался из грузовичка и направился к ней своей кошачьей походкой.

– Я уже решил, что ты передумала, – сказал он. – Это всего лишь свидание, Элис. Мы просто побеседуем, может быть, подружимся. О'кей? – Он повернулся и зашагал обратно к своему грузовичку. – Скажите Джо, что мы увидимся утром.

– Алан?

Он остановился и оглянулся через плечо.

– Мадам?

– Я думала, у нас свидание.

– Так оно и будет, если ты поймешь, что я не потеряю контроль над собой. Разве что один прощальный поцелуй, но не больше, Элис Олвин.

Его замечание показалось ей столь нелепым, что она рассмеялась. Но она поняла, что он имел в виду. Не следует принимать слишком поспешные решения, сжигать мосты, до которых они могли и не добраться, и принимать всерьез то, что может оказаться простой забавой.

Алан протянул ей руку, и она спустилась с крыльца.

– Чудесный вечер, – заметил он, помогая ей забраться в кабину грузовичка. – Не замерзнешь в этой куртке, когда станет прохладно?

– Нет, она на теплой подкладке.

– Как Джефри переносит заключение? – спросил он, ведя машину по изрытой колеями частной дороге.

– Не очень хорошо. Он ни с кем словом не перемолвился с того момента, как Джо привез его.

– Это хороший признак, Элис. Он думает, а на это нужно время.

– Так делал и ты, когда твой дед призвал тебя к порядку?

– Мне, полагаю, было гораздо хуже, чем Джефри.

– Почему?

– Ну, насколько я могу судить, твой брат из хорошей семьи. Я же до двенадцати лет рос в приюте, и у меня были серьезные проблемы с поведением.

– Но тебя же усыновили в конце концов?

– Когда мне исполнилось одиннадцать, в приюте появилась весьма энергичная сестра Анна. В архиве она нашла мое свидетельство о рождении. Ей понадобился год, чтобы разыскать моего дядю Чарлза Легкую Ногу, и он немедленно забрал меня из приюта.

– Но почему… – Она прикусила язык – ее это не касалось.

– Почему он не появлялся так долго? Я задавал себе этот вопрос. Мне все объяснили, но в том возрасте я не очень-то разобрался. Сейчас я кое-что понимаю. Дело в том, что мой дед отрекся от дочери, когда она настояла на бракосочетании с моим отцом – англичанином. Старик сказал, что она умерла для него и всей семьи.

– Какой ужас!

– А дальше хуже. Брак распался. Когда родители разошлись, мать не повезла меня домой в Оклахому, а привезла в Атланту. С тех пор ее никто не видел. К тому времени, когда дед смягчился, мы с матерью исчезли.

– А что отец?

Об этом Алану не хотелось говорить.

– Кто его знает? – только и сказал он. Грузовичок повернул в сторону от города.

– Куда мы едем? Он улыбнулся:

– Это сюрприз. Понадобилось немало хитрости, чтобы выбрать это место., зато завтра никто в округе не сможет сказать, что видел помощника шерифа в обществе мужчины.

Элис хмыкнула.

– И ты нашел такое место? Он кивнул.

Дорога поднималась все выше в горы, и воздух становился прохладнее. Элис знала, что здесь не было никакого заведения на расстоянии пятидесяти миль, но пусть будет как будет.

С шоссе он свернул на узкую проселочную дорогу, которая вела к болотистому участку, дававшему начало горному ручью. В это время года здесь густым ковром росли полевые цветы.

– Это ваша земля, – заметил он, – и вы можете вышвырнуть нас отсюда, если пожелаете.

– Зачем мне это делать? Это мое любимое место. Как ты его нашел?

– Старый шошон шепнул мне на ухо. Интересный человек, этот Алан, подумала

Элис, когда они остановились и вышли из грузовичка.

Алан сам принялся за приготовление ужина, отказавшись от ее помощи, и теперь она бродила по болотистому участку, восхищаясь обилием цветов. Ручей стремительно несся по камням и весело плескался у ее ног.

– Прошу к ужину! – Ему пришлось перекрикивать шум воды.

– Я умираю от голода, – ответила Элис с улыбкой. Так оно и было. Ее нервы успокоились, вероятно оттого, что он привез ее в самое прекрасное место на земле.

Еда была разложена на цветастом одеяле. Она предполагала увидеть бумажные тарелки, на них сандвичи и холодного цыпленка, но никак не шампанское, разлитое в пластиковые стаканчики. Не ожидала она и свежей клубники, и того, что он собирался готовить на костре: сочных бифштексов и завернутых в фольгу картофелин.

По выражению ее лица Алан видел, что Элис оценила его усилия, и у него потеплело на душе. Она восторженно смотрела на импровизированный стол. Впервые за свои сорок один год он смог кому-то доставить удовольствие и не скрывал своей радости.

– Ничего особенного, обычный пикник, – с напускной небрежностью заметил он. – Ешь клубнику. А картофель придется подождать.

Усевшись на одеяло, она потянулась к клубнике.

– Это просто сказочно, – восхищенно воскликнула Элис.

– По роду своей работы я много путешествую и, когда выдается хорошая погода, люблю разбить лагерь и готовить на костре.

– Я думала, в одном большом городе у тебя хватило бы работы надолго.

– Работа приходит и уходит. Когда заканчиваешь одно здание, другое еще не начинается. Парни с семьями стараются оставаться на одном месте, а большинство из нас путешествуют как цыгане. Сегодня заканчиваешь небоскреб, а завтра начинаешь строить мост или монтировать атомную электростанцию, или возводить башню для запуска ракет на мысе Кеннеди, или ракетную шахту, а потом снова переезд.

– Представляю, сколько ты повидал всего.

– Я видел почти всю страну и проехал по многим штатам.

– Я никогда не выезжала из Вайоминга, – призналась Элис.

– Да и зачем тебе уезжать отсюда. Меня самого не привлекает жизнь в большом городе. Когда я был помоложе, все это казалось довольно увлекательным, но теперь жизнь в городе просто раздражает меня.

Алан прилег на одеяло, опершись на локоть, чтобы наблюдать за костром. Время от времени он поглядывал на Элис и улыбался.

Она ощущала его близость и украдкой поглядывала на его длинные сильные ноги, широкую грудь, на его густые темные волосы. Все это волновало ее. Она вдруг почувствовала дрожь во всем теле.

Напуганная Элис пыталась не смотреть на него, успокоить себя и свое предательское тело, но глаза не слушались ее. Суровая мужская красота лишь подчеркивала его врожденную воинственность. И неважно, что он не принимал участия ни в одном бою. Он был рожден воином.

И почему этот опытный мужчина, старше ее больше чем на десять лет, попросил ее провести с ним вечер? Потому, что она волновала его? Так он сказал, но это казалось ей невероятным.

Он лежал расслабившись, потягивая шампанское из пластикового стаканчика, казавшегося слишком маленьким в его руке. Он глотал огромные ягоды клубники целиком. Нет, он не мог бы лежать так спокойно, если бы чувствовал хоть одну десятую того возбуждения, которое испытывала она от его близости.

– Ты сказал Дрейку, что находишься в отпуске.

– Ага, в длительном отпуске. Я стал слишком стар для своей работы.

– Слишком стар? Ты?

– Большинство высотников с возрастом переходят на более легкую работу. Эта работа для молодежи, а я продержался на ней дольше других.

Да, он явно старше ее. Черт, наверное, он смотрит на нее как на девочку.

– Что сложного в твоей работе? В чем она заключается?

– В среднем за утро я ставлю несколько колонн, соединяю их десяти – или двадцатитонными балками, выравниваю их шестнадцатифунтовым молотком и прикручиваю кучей болтов. Между этими операциями я хожу по узким балкам с пятьюдесятью фунтами инструментов, прикрепленных к поясу. Это большая физическая нагрузка, и нужно быть уверенным в каждом движении. В конце концов начинаешь сознавать, что ты не так быстр, как раньше, не так уверен, силен и вынослив. И тогда надо спускаться вниз, пока не упал.

– А что, люди действительно падают?

– Еще как падают! – Он сел, взял вилку с длинной ручкой и потыкал картофелины в огне. – Скоро будет готово. Еще шампанского?

– Нет, спасибо. Я быстро пьянею. – Элис покачала головой.

– Тогда перейдем к безалкогольным напиткам. – Ими у него была набита сумка-холодильник.

Элис опять захотелось рассмеяться – он действительно удивительный человек! Из холодильника Алан достал прозрачную чашку с салатом-латуком, огурцами и помидорами, две разные приправы к нему и еще один пакет в фольге, который положил рядом с огнем. Из грузовичка он принес решетку, которую водрузил над огнем и стал жарить бифштексы. Поляну заполнили аппетитные запахи.

Потом они ели превосходно прожаренные бифштексы, спаржу, подогретую в фольге, печеную картошку со сметаной и свежий салат. Алан бросил в костер все, что могло гореть, а оставшийся мусор собрал в мешок.

Интересно, что еще он надумал, забеспокоилась Элис. Ее единственный опыт – свидания с Томасом, когда они были чуть ли не детьми. Томас не заходил дальше нескольких осторожных поцелуев. Алан же Железное Сердце был мужчиной и наверняка не играл в детские игры.

– Ты напрягаешься, Элис, – произнес он низким рокочущим голосом. – Я говорил тебе, что не теряю головы, так что не думай о сопротивлении.

На этот раз ей было не до смеха. Она ощущала лишь смущение и досаду от того, что он читал долго сдерживаемое желание в ее глазах.

– Иди сюда, мышка, – хрипло прошептал он.

Прежде чем она сообразила, что происходит, он уложил Элис на бок лицом к костру, а сам прижался к ее спине, положив одну руку ей на талию, а другую под голову. Ее сердце отчаянно билось, пока испуг боролся в ней с желанием. Она должна встать немедленно, думала она, но так приятно лежать в его объятиях. Ну что в этом плохого?

Она совершенно забыла о подобных ощущениях. Забыла о сладком предвкушении того, что должно случиться дальше. Оказывается, удивительно приятно от того, что тебя сжимают в объятиях, от прикосновения джинсовой ткани к коже и запаха мужчины…

– Сегодня чудесная ночь, и ею стоит насладиться. И мы здесь только для этого, – тихо сказал он.

Алан положил ладонь чуть ниже ее груди и услышал биение сердца. Элис была испугана и возбуждена одновременно.

Алан прекрасно понимал ее состояние. Но сегодня он хотел лишь немного пообнимать ее и чуть-чуть возбудить. Сам он не должен возбуждаться, напомнил он себе. Так, немного разогреться и взволноваться и, если получится, порасспросить ее о Мике Пэрише.

– Так я не единственный полукровка-чероки среди твоих знакомых? – спросил он чуть позже, когда она немного расслабилась.

– Нет, я работаю с одним полукровкой – Миком Пэришем. Я тебе говорила.

– Надеюсь, из общения с ним у тебя не сложилось плохого мнения о полукровках.

– Я сама квартеронка.

– Должно быть, интересно быть квартеронкой. Это подобно тому, как иметь в семейном древе конокрада. Но в общем это безопасно и никого не волнует.

– А быть полукровкой небезопасно?

– Еще как, леди. Особенно когда это написано на твоем лице, как на пятицентовой монете. Уверен, что Мик Пэриш сказал бы то же самое.

– Может, и сказал бы, но он молчаливый тип. Никогда не говорит много. Правда, после того как недавно женился, он стал более разговорчивым. Надо видеть эту пару!

– А что в ней особенного?

– Она такая малютка, чуть выше пяти футов, а он здоровяк, даже выше тебя, мне кажется. Она из тех сказочных блондиночек с почти белыми волосами и действительно синими глазами.

– Может, ты думаешь, что цвет волос или глаз имеет значение?

– Вроде так считают мужчины.

– Так думают только мальчишки, но мужчины понимают по-другому. – Он дохнул ей в ухо и почувствовал почти незаметное движение ее бедер. Он должен был сдержать себя, чтобы не ответить на это движение так, как хотелось бы.

– Итак, он женился на англосаксонке, – небрежно бросил он, проведя языком по мочке ее уха, и она вздрогнула.

– Фэйт очень любит Мика. Это видно невооруженным глазом. Благодаря ей он улыбается гораздо чаще и так гордится ребенком…

– Ребенком? Не рановато ли?

– Ребенок не Мика. Все это знают. Но для него это не имеет значения.

– Как странно звучит то, что ты говоришь.

– Бывший муж Фэйт был очень груб, и она приехала сюда на ранчо отца, сбежав от него. Он явился и едва не убил ее, хотя они были уже разведены. И Мик со своим другом спасли ее от него в последний момент. А двумя неделями позже Мик женился на ней, не обращая внимания на то, что она была уже на шестом месяце беременности.

– Это удивительно, – проговорил Алан.

– Пэриш – необыкновенный человек. Думаю, он пережил трудные времена, но в нем есть некая внутренняя сила, какое-то спокойствие… не знаю, как объяснить тебе это. Просто он живет в мире с собой и с жизнью.