Текст книги "Не муж, а мед!"

Автор книги: Лора Энтони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  Дейзи уложила Кэла в постель, напичкав его лекарствами. Сделала ему холодный компресс и положила лед на изуродованное колено.

  – Как приятно, – пробормотал Кэл, откинувшись на подушки.

  Она боролась с желанием протянуть руку и погладить его раздувшиеся губы. Нежность, которую она так давно сдерживала, распускалась внутри нее, как молодой, зеленый росток, жадно тянущийся к солнцу. Как ни странно, беспомощность Кэла разожгла в ней страсть, задев в ее душе ту струнку, которая так давно не звучала.

  – Тебе надо поспать, – объявила Дейзи, выходя из комнаты.

  Кэл едва кивнул: лекарства оказывали снотворное действие.

  Дейзи тихонько закрыла за собой дверь спальни.

  Тетя Пиви с озабоченным видом стояла в дверях холла.

  – Ну, как он?

  – Распух, но через несколько часов ему станет лучше. Слава Богу, у него нет аллергии на пчелиный яд.

  Тетя Пиви шумно вздохнула.

  – Выглядел он ужасно, когда ты притащила его сюда.

  – Я насчитала пятьдесят два укуса. – Дейзи покачала головой.

  – Дейзи, пойди и поговори с Трэвисом. Он очень переживает. Думает, что он во всем виноват. Даже отказался от шоколадного печенья.

  – Я поговорю с ним.

  Дейзи прошла в кухню, где, понурившись, сидел Трэвис. Он закрыл руками лицо и опустил голову.

  – Дорогой. – Дейзи села рядом с сыном и нежно погладила его по волосам. Он был все еще мокрый после вынужденного купания в пруду. – Кэл поправится. Трэвис поднял голову.

  – Это я все наделал, – проговорил он, запинаясь. – Я во всем виноват. Кэл говорил, чтобы я держался подальше от ульев, но я не послушался... – И Трэвис зарыдал.

  – Ну, будет... – Она наклонилась и прижала его к груди. – Все в порядке. Кэл не винит тебя. Это же произошло случайно.

  Трэвис вытер глаза.

  – Правда?

  – Конечно. А теперь поцелуй меня.

  Мальчик проглотил слезы и поцеловал мать в щеку.

  – Вот и хорошо. – Она улыбнулась. – А теперь сними мокрую одежду и прими ванну. А я должна пойти и заняться тем злосчастным ульем.

  – Хорошо, мама. – Он слабо улыбнулся. – И спасибо.

  – За что?

  – За то, что не сердишься.

  – Дорогой, а почему я должна сердиться?

  Трэвис пожал плечами и отвел глаза в сторону.

  – Не знаю. С тех пор как ты вышла замуж, ты стала какой-то другой, все время сердишься...

  Его точное наблюдение испугало Дейзи. Неужели брак с Кэлом так испортил ее характер? Надо что-то пересмотреть в отношениях со своим мужем.

  – Извини, сынок. Я действительно в последнее время сама не своя. Слишком беспокоюсь о пчелах. Ты простишь меня?

  – Конечно. – Он снова улыбнулся. Как он похож на Кэла, когда улыбается!

  – Ну, беги. – Она обняла его и поцеловала в макушку.

  Остаток дня Дейзи провела, восстанавливая перевернутый улей. Слова Трэвиса не выходили у нее из головы.

  Ты все время сердишься с тех пор, как вышла замуж!

  От чуткого ребенка не укрылись ее терзания. Дальше так продолжаться не может. Единственный выход – еще раз откровенно поговорить с Кэлом. Приняв это решение, Дейзи почувствовала облегчение.

  – Пчелы на месте? – спросила тетя Пиви.

  – Да-а. – Дейзи зевнула и потянулась. – А где Трэвис?

  – Миссис Кармоди пригласила его на лимонад и печенье.

  – Кармоди вернулись?

  Дейзи не видела родителей Кэла с момента пожара. Сообщение тети почему-то взволновало ее.

  – Они возвратились из Нью-Йорка сегодня днем. Нила позвонила и сказала, что хочет видеть Трэвиса. Я и подумала, что можно его отпустить к дедушке и бабушке.

   Дейзи оцепенела.

  – Надеюсь, они не собираются говорить Трэвису, что они его дедушка и бабушка?

  – О нет. Нила и Чет думают, что вы с Кэлом сами сообщите об этом Трэвису.

  – Так странно, что Кармоди стали моими родственниками.

  – Подумай, каково им, – заметила тетя Пиви. – Так долго жили всего в нескольких ярдах от своего единственного внука и не знали об этом.

  Тяжело вздохнув, Дейзи уселась на стул рядом с тетей.

  – С самого начала вся эта история была неудачной. Роза испортила всем жизнь.

  Тетя Пиви серьезно посмотрела на Дейзи.

  – Роза умерла.

  – Разве я не знаю об этом? Она была моей сестрой. – Волна старой враждебности накатила на Дейзи. – После гибели папы и мамы я только и слышала «Бедная Роза, она едва держится» или «Вы должны простить Розу, она тяжело перенесла смерть родителей». А как же я, тетя? Кто-нибудь подумал обо мне?

  – Родная, ты всегда была такой сильной. О тебе не надо было так беспокоиться.

  – Не надо? Я превратилась в одинокую, злобную мегеру, которая спряталась на этой пчелиной ферме и посвятила себя сыну своей сестры. Ребенку, которого она родила, украв у меня возлюбленного! – выкрикнула Дейзи.

  Впервые за десять лет она позволила себе дать выход долго сдерживаемой обиде.

  – У Розы было много проблем, дорогая.

  – А ты думаешь, у меня не было? Я не робот, черт побери! Я устала быть надежной, принимать решения, отказываться от развлечений ради долга. Если бы кто-нибудь заставил Розу принять на себя часть моих тягот, думаю, она была бы сегодня жива!

  Могучим потоком из Дейзи хлынуло горе, которое она таила долгие годы.

  Тетя Пиви встала со стула, подошла к Дейзи и обняла ее.

  – Прости меня, деточка. У меня никогда не было своих детей, и я не знала, как вести себя с шестнадцатилетними девочками.

  – Я не обвиняю тебя, – рыдала Дейзи. – Я обвиняю себя и Розу. Даже маму и папу – за то, что они умерли.

  – Поплачь, родная, тебе станет легче.

  И Дейзи плакала, выплескивая удушающее горе, которое уже несколько лет распирало ее. Тетя Пиви нежно покачивала племянницу.

  – Теперь все хорошо, детка. Кэл вернулся.

  Кэл вернулся.

  – Вы получили в подарок ребенка и возможность все исправить, – продолжала тетя Пиви. – Не бросайся этим. И прости свою сестру.

  – Что ты хочешь сказать?

  – Я вижу, как ты обращаешься с Кэлом. Все еще наказываешь его за ошибку, которую он совершил семь лет назад. А ведь он с нетерпением ждет твоего прощения, Дейзи.

  – Ха!

  – Не будь такой недоверчивой. Он много лет любит тебя.

  – Он никогда не говорил мне об этом.

  – Некоторым мужчинам трудно подобрать правильные слова. – Тетя Пиви вытащила из кармана салфетку и протянула ее Дейзи.

  – А некоторые мужчины не произносят их, потому что ничего не чувствуют, – парировала Дейзи.

  – Поступки говорят громче, чем слова.

  – Это верно. А кто сбежал семь лет назад?

  – Сбежал мальчик. А вернулся мужчина, который хочет наконец показать, кем он стал. Но ты не видишь его усилий. Кэл добровольно принял на себя ответственность, как только узнал, что Трэвис его сын. Он женился на тебе, Дейзи. Тебе это ни о чем не говорит?

  – И все-таки это не означает, что он любит меня. – Дейзи промокнула лицо салфеткой. – И нет никакой уверенности в том, что он снова не сбежит. Я в ужасе, что на следующей неделе он снова вдохнет запах родео.

  – В жизни ни в чем нельзя быть уверенной до конца.

  Дейзи задумалась над словами тети. Верно, жизнь полна риска. Если бы только она могла поверить Кэлу!

  – Тебе лучше, детка?

  Дейзи кивнула.

  – Извини, что выплеснула на тебя всю гадость.

  – Глупости. А для чего же тогда тетя?

  – Ты – самая лучшая, – прошептала Дейзи, крепко обнимая ее.

  – Ну, вот и умница. Пойду собирать сумку. Дженни Луиза приедет за мной в шесть. – Тетя Пиви поднялась и пошла к лестнице.

  В этот момент зазвонил телефон. Дейзи сняла трубку.

  – Алло.

  – Дейзи?

  – Миссис Кармоди? – Дейзи узнала спокойный и приятный голос матери Кэла.

  – Будь добра, называй меня Нилой.

  – Нила... – поправилась Дейзи.

  – Так гораздо лучше. Мы же все-таки родня.

  – Да, – согласилась Дейзи. На сердце у нее неожиданно потеплело.

  – Послушай, дорогая, Трэвис и Чет так разыгрались в компьютер, что я подумала, может быть, Трэвис переночует у нас?

  Дейзи была в нерешительности.

  – Да и вы с Кэлом наконец побудете наедине. А завтра, после церкви, мы привезем Трэвиса домой.

  – Ну...

  – Пожалуйста, Дейзи! Мы так долго о нем не знали. – У нее задрожал голос, и Дейзи поняла, что эта хладнокровная женщина едва сдерживает слезы.

  – А пижама... – запинаясь, произнесла она, разрываясь между желанием оставить сына у дедушки с бабушкой и привычкой видеть его всегда рядом. Семь лет Трэвис принадлежал ей одной. И вдруг она вынуждена делить его не только с Кэлом, но и с его родителями.

  – Если не возражаешь, Трэвис наденет детскую пижаму Кэла. Я ее сохранила.

  – Конечно, – невольно ответила Дейзи.

  – Большое спасибо. – В голосе Нилы звучала искренняя благодарность.

  Дейзи попрощалась и повесила трубку. Повернувшись, она увидела, как тетя Пиви спускается по лестнице, держа под мышкой сумку.

  – Это была Дженни Луиза?

  – Нет. Нила. Она хочет, чтобы Трэвис заночевал у них.

  – Очень хорошо, – сказала тетя Пиви, и в ее глазах зажегся огонек. – Вы с Кэлом останетесь одни.

  Хорошо, что он, искусанный, лежит в кровати, подумала Дейзи. Несмотря на все старания не поддаваться его обаянию, она не могла не признать, что Кэл Кармоди основательно «зацепил» ее. Все труднее стало находиться рядом с ним и бороться со своими желаниями.

  – Знаешь, последствия пчелиных укусов длятся всего несколько часов. – Тетя Пиви подмигнула, как будто угадав ее мысли. – Кэл будет в полном порядке, когда проспится.

  Об этом-то я и беспокоюсь, подумала Дейзи. На улице засигналил автомобиль.

  – Должно быть, это Дженни Луиза, – предположила тетя Пиви. – Увидимся завтра, родная. – Она махнула рукой и исчезла за дверью.

  В доме тут же наступила тишина, лишь в холле громко тикали дедушкины часы.

  Не раскисай, корила себя Дейзи, но она не могла избавиться от чувства непонятного ожидания.

  Дейзи стала машинально приводить комнату в порядок. Взбила подушки, которые и так были взбиты, сложила в стопку журналы, смахнула несуществующие пушинки с обивки. Пока наконец не остановилась около лестницы.

  Она стала медленно подниматься. Под ногами скрипели половицы. Кровь прилила к голове. Руки дрожали.

  Ты просто хочешь проверить, в порядке ли Кэл. Вот и все. Ничего не выдумывай, подсказывал ей разум.

  Кэл спал. Одеяла были сбиты, лед, который она положила ему на ногу, соскочил. Луч заходящего солнца упал ему на лицо, и она увидела, что опухоль и краснота почти совсем исчезли.

  Дверь громко заскрипела, но Кэл не пошевелился. Дейзи подошла к кровати, быстро и неровно дыша, затем очень-очень осторожно присела на край.

  Кэл зашевелился и что-то пробормотал. Дейзи разглядывала его, спящего.

  На лоб упала прядь волос, придавая ему мальчишеский вид. Пухлые губы слегка раскрылись. Квадратный подбородок, прямой нос...

  А его обнаженная грудь! Живот у него был плоским, а грудь – мощной и мускулистой.

  Это было тело атлета. Крепкое. Сильное. Мужественное.

  Какой мужчина! Такой красивый. Такой мужественный. Такой желанный.

  И он принадлежал ей. После стольких лет надежд, молитв, желаний и мечтаний Кэл, наконец, стал ее мужем. И она имела право на удовольствия, которые предлагал брак.

  Ей надо было только протянуть руку...

  Она робко наклонилась, чтобы еще лучше рассмотреть его. С ее плеча упала прядь волос, коснувшись его щеки. Дейзи затаила дыхание. Только бы не проснулся!

  Уверившись, что он все еще спит, она откинула волосы назад и продолжала пристально рассматривать его.

  Она заметила сеточку шрамов на его скульптурном теле. Шрамов, полученных во время скачек на быках. Шрамов, приобретенных в отчаянной погоне за славой. Шрамов, собранных как трофеи.

  Дейзи стиснула зубы. С одной стороны, эти шрамы возмущали ее. Он намеренно подвергал себя опасности на родео, вместо того чтобы остаться с нею. Но, с другой стороны, то были символы бесстрашия мужчины.

  Она даже завидовала ему. Он приобрел эти отметины, ведя бурную, интересную жизнь, а она в это время сидела дома, взвалив на себя непосильную работу.

  Дейзи нерешительно и нежно потрогала шрам на плече Кэла.

  Кэл. Она любила его почти всю свою жизнь. Может быть, тетя Пиви права? Может быть, Кэл Кармоди тоже любит ее? Если так, почему он до сих пор не сказал этих слов? Даже когда убеждал ее выйти за него замуж...

  Но, заговорил тоненький внутренний голос, разве он не показывал, что любит тебя?

  Он помогал ей с пчелами и по дому. Иногда приносил ей простые подарки: розочку из сада, конфеты из бакалейного магазина. Мелочи, которые имели какой-то особый смысл. Они говорили больше, чем все слова на свете. Он выполнил ее пожелание, чтобы они спали в разных комнатах.

  А сегодня он проявил себя настоящим героем. Пожертвовал собой, чтобы защитить Трэвиса от укусов. Семь лет назад он вряд ли был способен на такой поступок. Но отцовство изменило его. Так изменило, что это приводило Дейзи в смятение.

  А что, если... Ее мысли путались. Еще в шестнадцать лет она видела Кэла Кармоди отцом своих детей. У них будет ее трудолюбие и его бесстрашие. Его обаяние и ее преданность семье. Его карие глаза и ее золотистые волосы.

  И теперь он ее муж.

  А что, если у них будет ребенок?

  Ее тело кричало: да, да, да! Но разум упорствовал. Дейзи еще не была уверена в Кэле. Он уже бросил ее однажды.

  А что, если он действительно изменился?

  Только время покажет, по-настоящему ли изменился Кэл.

  Вдруг его рука сжала ее запястье. Его глаза, горячие и полные страсти, смотрели на нее.

  – Что ты, черт побери, делаешь?

  Дейзи попыталась соскочить с кровати, но он обхватил ее за талию.

  – Отпусти меня, – закричала она, вырываясь.

  – Это хорошо, Дейзи, что тебе нравится мое тело. Но когда ты дотрагиваешься до меня, будь готова отвечать за последствия. – И он прижал ее к себе еще сильнее.

  – Я... я...

  – Не дразни меня. – Его взгляд был совершенно серьезным. – Я не шучу!

  – Пожалуйста... – умоляюще прошептала она. Ее колотила мелкая дрожь.

  – Пожалуйста – что?

  Она не могла вымолвить ни слова, как и не могла оторвать взгляда от его карих глаз.

  – Хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, Дейзи?

  Да! Но еще сильнее ей хотелось услышать одно-единственное слово – «люблю».

  – Как твои укусы? – быстро спросила она, желая его отвлечь.

  – Они не помешают мне в постели.

  – Я не поэтому спрашивала.

  – Тогда почему ты краснеешь?

  – Послушай, Кэл Кармоди... – начала она, откинув назад голову.

  Ее волосы, как яркое пламя, легли ему на грудь.

  – Нет, ты послушай меня, Дейзи Хайтауэр. Ты забралась в мою постель, ты ласкала меня. Все начала ты – готова ли ты закончить?

  – Не знаю... Мне страшно.

  – Догадываюсь. – Он нежно погладил ее обнаженную руку.

  Она вздрогнула.

  – Кэл, я...

  – Не надо ничего объяснять. Как Трэвис? У него есть укусы?

  – Нет, ты спас его. Он ночует у твоих родителей.

  – Вот как? – удивился Кэл. Его глаза блестели. – А где тетя Пиви?

  – У своей приятельницы.

  – Так мы одни?

  Дейзи кивнула.

  – Только ты и я? Всю ночь?

  – Да, Кэл, но я правда не могу.

  – Все в порядке, любимая, я понимаю. – Он откинул ей волосы с лица, слегка касаясь мозолистыми пальцами щеки. – Тебе нужно немного времени.

  Нет, подумала Дейзи, мне нужно, чтобы ты сказал мне, что любишь.

  – Тебе нужно подготовиться, – продолжал он. – Ты все еще сдерживаешь себя. Все еще опасаешься, не предам ли я тебя снова.

  – Кэл...

  – Тс-с. – Он приложил к ее губам указательный палец. – Давай я пока просто обниму тебя.

  Ее ресницы увлажнились слезами, и она не понимала, почему. Она устроилась рядом с Кэлом и вдыхала его божественный запах, слышала, как бьется его сердце.

  Они лежали именно так, как она миллион раз представляла себе за прошедшие годы.

  – Ты не представляешь, как я мечтал об этой минуте, – прошептал Кэл, как будто угадывая ее мысли. Его теплое дыхание щекотало ей шею. – Я и ты, прижавшись друг к другу, как муж и жена.

  Муж и жена.

  Кэл все теснее прижимал ее к себе. Она устала сопротивляться своему влечению. Она любила Кэла Кармоди. И он был ее мужем.

  – Только мечта о тебе поддерживала меня в моих скитаниях. – Его голос звенел. – Мне было очень одиноко.

  – Тогда почему ты не вернулся домой?

  Кэл немного помолчал. Потом вздохнул.

  – Думаю, хотел что-то доказать.

  – Что? – Она никогда не могла понять, почему он выбрал поездки по родео, а не жизнь с нею. Возможно, теперь, когда они стали старше, Кэл сможет объяснить это.

  – Думаю, я искал цель жизни.

  – Разве не достаточно просто быть Кэлом Кармоди? – тихо спросила Дейзи, все еще недоумевая, почему ему понадобилось бросить ее, чтобы найти себя. – Я никогда не могла взять в толк, зачем рисковать жизнью ради удовольствия продержаться восемь секунд на спине брыкающегося быка.

  – Это потому, Дейзи, что у тебя всегда была цель. Сначала – ферма, потом забота о тете Пиви и Розе. Теперь – забота о сыне. – Он тяжело вздохнул. – Ты взвалила на себя ответственность за всех. Ты знала, что делать, и делала это. – Кэл умолк.

  – Продолжай, – отозвалась Дейзи.

  – А у меня не было ничего, чтобы показать, что я – мужчина. Вырос в роскоши, родители – богачи. Мне не надо было работать. У меня не было ни братьев, ни сестер, которые соперничали бы со мной. У меня было все на серебряном подносе, Дейзи. Кроме тебя...

  – И я тоже могла бы быть твоей.

  – Но не на таких условиях. Ты хотела, чтобы я отказался от единственной вещи, которая делала меня личностью, а не продолжением своего богатого отца.

  – Я не знала этого. – Она сжала его руку.

  – Больше всего на свете я хотел жениться на тебе. Но, пока я не создал себе имя, я чувствовал свою никчемность. Я увлекся родео не потому, что не любил тебя.

  – Ты любишь меня? – прошептала она. Теплая волна поднималась к ее горлу.

  – Дейзи, я люблю тебя с шестнадцати лет. Разве ты еще не поняла этого?

  Она пошевелилась в его объятиях и дрожащими пальцами дотронулась до его губ.

  – Это правда?

  – Правда, Дейзи.

  Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Она верила ему!

  – О, Кэл, почему же ты так долго ждал, чтобы сказать мне это?

  – После того случая с Розой я боялся, что ты мне не поверишь.

  Кэл заглянул ей в глаза.

  – Прости меня за то, что тебе пришлось пережить.

  – Ты действительно принял Розу за меня?

  – Конечно. Я бы никогда не стал обманывать тебя. Особенно с твоей собственной сестрой. – Глаза Кэла заблестели от подступивших слез. – Понимаю ту обиду, что ты носишь в себе, Дейзи, но поверь, что я отрубил бы правую руку, если бы это могло что-нибудь изменить.

  Дейзи приложила палец к его губам.

  – Тс-с. Сегодня я много думала, Кэл. В последние несколько недель ты очень старался. Ты стал хорошим отцом. Сегодня, когда ты спас Трэвиса от пчел, я поняла, что твои намерения серьезны.

  – Очень серьезны, Дейзи. Я хочу, чтобы мы были настоящей семьей. Ты поможешь мне в этом?

  Дейзи чувствовала, как оттаивает ее сердце. Исчезла злость. Взаимные обвинения и упреки ушли в прошлое. Ей предстояло сделать выбор: простить или навсегда остаться со своим горем.

  Дейзи послушалась голоса сердца. Она еще теснее прижалась к Кэлу и нерешительно коснулась его губами.

  Его реакция была мгновенной. Кэл страстно целовал Дейзи, жадно вдыхал ее аромат, утопая в россыпях ее пламенных волос.

  Откинув назад голову, Дейзи застонала, удивляя даже себя таким восторженным откликом. Запустив пальцы в его волосы, она притягивала его все ближе, ближе...

  Она хотела Кэла Кармоди. Здесь. Сейчас. Сию минуту.

  – Кэл, Кэл, Кэл, – повторяла она, дрожа от нетерпения.

  – Любимая, – шептал он, осыпая поцелуями ее закрытые глаза. – Мы так давно ждали этого. Не хочу торопить тебя...

  Она ответила новым поцелуем, потом посмотрела ему прямо в глаза.

  «Я твоя, Кэл», – говорил ее взгляд.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

  Кэл проснулся. Дейзи мирно спала на его плече. Ее озаренные солнцем волосы рассыпались по подушке. Кэл с нежностью смотрел на жену, и его сердце наполнялось восторгом.

  Вчера вечером они впервые любили друг друга, и она раскрылась для него, как цветок, который тянется к солнцу.

  Теперь она действительно была его женой.

  Оставалось лишь одно: сообщить Трэвису, что он его отец. Иначе они не смогут стать настоящей семьей.

  Дейзи открыла глаза.

  – Доброе утро, – приветствовал ее Кэл, широко улыбаясь. Он приподнялся на локте и внимательно изучал ее. Радостный поток света, проникающий сквозь шторы, еще больше подчеркивал веснушки у нее на переносице.

  Дейзи натянула на себя простыню, чтобы прикрыть обнаженную грудь.

  – Как себя чувствуешь? – заботливо спросил Кэл.

  Она опустила глаза.

  – Очень хорошо.

  – Очень хорошо? – Он изобразил негодование. – И только?

  – Ладно, скажу по-другому, – смягчилась она, слегка поджав губы. – Я чувствую себя изумительно. Это была замечательная ночь. – Она зевнула и потянулась, с кошачьей грацией выгнув спину.

  Глядя на нее, Кэл вновь ощутил горячее желание.

  – Не жалеешь? – осторожно спросил он.

  Дейзи помолчала. Это молчание задело его за живое. Может быть, она сожалеет о случившемся? Или нервничает и смущается, как, впрочем, и он?

  – Нисколько, – наконец заверила его Дейзи.

  – Если тебя что-то беспокоит, лучше скажи об этом. – Кэл закусил губу и с нетерпением ждал ее ответа.

  Семь лет назад корнем всех их проблем были упрямство, гордость и нежелание все обсудить.

  И теперь он не допустит, чтобы высокомерие и неискренность снова разлучили их.

  Она покачала головой.

  – Все в порядке.

  – Тебя что-то беспокоит. Я вижу это по твоему лицу.

  – Просто я думаю о Трэвисе.

  – Я тоже. – Кэл нахмурился. – Я готов сообщить ему, что я его отец.

  – Подожди минуту. – Дейзи протестующе подняла ладони. – Ты очень торопишься. Нам надо все обдумать. Может быть, подождем еще немного?

  Кэл глубоко вздохнул. Возможно, она права, но ему необходимо, наконец, занять законное место в жизни своего сына.

  – Хорошо, – уступил он. – Сколько?

  – Не знаю.

  Кэл, досадуя, провел рукой по волосам.

  – Ты мне все еще не доверяешь... – зло сказал он.

  – Я не это имею в виду, – поспешила возразить Дейзи, но они оба знали, что она говорит неправду. Причина была именно в этом.

  – Ты хочешь сказать, что прошлая ночь ничего не значит? – Он вопросительно посмотрел на нее.

  – Нет.

  – Я думал, мы положили начало и принялись возвращать утраченное.

  – Мы и правда положили начало. Но только лишь начало. Между нами семь лет разлуки.

  Неужели он возлагал слишком большие надежды на их близость? Прошлую ночь Кэл расценил как прощение. Очевидно, он заблуждался.

  Кэл стиснул зубы и заставил себя успокоиться.

  – Хорошо. Пусть будет по-твоему. Ты дашь знать, когда мне можно будет сказать правду моему сыну. Надеюсь, что это произойдет не на пятидесятую годовщину нашей свадьбы!

  Дейзи посмотрела на раздраженного Кэла. Его гнев возбуждал ее. Покрывало было обернуто вокруг его узкой талии. Красные рубцы на лице полностью исчезли.

  Прошлая ночь, страстная и порывистая, напомнила о себе вереницей красочных картин, захвативших ее сознание. Лучшая ночь ее жизни... Она никогда не думала, что сможет отдаться мужчине в таком диком порыве.

  И если он теперь ее бросит, она погибнет. Дейзи закрыла глаза, почувствовав боль в груди. Может быть, она глупо поступила вчера. Горячая страсть и годы ожидания ослабили ее решимость. Она поддалась Кэлу. Хуже того, именно она все начала.

  Но что сделано, то сделано. И она не могла заставить себя сожалеть о той божественной ночи.

  Но ее долг – уберечь Трэвиса от душевной травмы. Дейзи не могла допустить, чтобы мальчик узнал правду, пока она не будет уверена, что Кэл вернулся навсегда.

  Предстоящее родео будет испытанием для Кэла. Почитатели Кэла, которых он непременно встретит, станут уговаривать его сделать операцию на колене и вернуться обратно на арену.

  Сможет ли Кэл устоять против такого соблазна? Сможет ли выбрать любовь и семью, а не скачки на быках и утверждение своего мужского начала? Если он выдержит это испытание, Дейзи позволит ему сказать Трэвису всю правду.

  – Дейзи?

  Она очнулась от своих мыслей. Кэл серьезно смотрел на нее. Его глаза излучали бесконечную любовь.

  – Не тревожься, любимая, – сказал он низким голосом. – Я не подведу тебя снова. Клянусь.

  Но приближение родео все же волновало Кэла. Охватившее город возбуждение не прошло мимо него. Однако Кэл считал, что опасения Дейзи излишни.

  Кэл был уже не тот, что семь лет назад. Теперь он должен был думать о семье и не мог позволять себе принимать решения только в зависимости от своих желаний. Теперь для Кэла появились более важные вещи, чем слава, риск, приключения и утверждение мужского начала. И ему необыкновенно понравилась его новая жизнь, жизнь семейного человека.

  Настоящее испытание для мужчины – стать мужем и отцом, а не продержаться восемь секунд на спине злобного, хрипящего животного. Окружить своего ребенка нежной заботой, дать жене любовь и привязанность, которых она была лишена, делить с ними обоими радость и счастье семейной жизни – теперь его цель состояла в этом.

  Конечно, ажиотаж в Иглтоне по поводу родео вызывал в нем ностальгию, но он не хотел возвращаться в прошлое. Он уже был звездой представления, золотым мальчиком. Купался в лучах славы. Теперь надо подумать о будущем. А «бразды правления» передать ребятам, которым еще нужно что-то доказывать.

  – Поторопитесь! – умолял Трэвис, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге. Кэл и Дейзи едва поспевали за ним.

  В новом ковбойском костюмчике мальчик выглядел уменьшенной копией своего отца. Накануне вечером все трое специально ездили в Корпус, чтобы купить Трэвису ковбойское снаряжение, и Кэл считал, что его сын чертовски здорово выглядит.

  – Когда мы придем, все хорошие места уже будут заняты, – жаловался Трэвис.

  Они подошли к проходу, где проверяли билеты.

  – Копуши, – ворчал Трэвис.

  – Он очень изменился, – заметила Дейзи, нежно глядя на ребенка.

  – Стал более открытым, – согласился Кэл. – Уже не такой застенчивый, как раньше.

  – Я слишком долго держала его в изоляции.

  – Ты старалась, как могла, – утешал Кэл.

  – Твое влияние полезно ему, теперь я вижу.

  – Спасибо за теплые слова, – ответил Кэл, обхватив ее за талию.

  Всю прошлую неделю их отношения были натянутыми. Он знал о страхах Дейзи, связанных с родео, и не собирался нарушить данное ей обещание. Никакое искушение не могло сравниться с радостью, которую он обрел в отцовстве. Когда он смотрел на сына, его переполняла гордость. И это чувство он не променяет никогда на сомнительные острые ощущения.

  Трэвис пришел в восторг, когда несколько ковбоев встретили Кэла радостными и удивленными возгласами.

  – Здорово! – воскликнул пораженный Трэвис. – Ты здесь многих знаешь.

  Кэл положил руку на плечо сына.

  – Как-никак я семь лет участвовал в родео.

  – Я тоже буду наездником, когда вырасту! – объявил Трэвис.

  Заявление сына вызвало у Кэла смешанные чувства. С одной стороны, он был чертовски горд, что его сын хочет продолжить традицию, но впервые он посмотрел на это опасное занятие с другой стороны. Неужели он захочет, чтобы его ребенок рисковал жизнью?

  Бросив взгляд на Дейзи, он увидел, что она тоже взволнована заявлением сына.

  – Выбрось эти глупости из головы, – приказала Дейзи, отодвигаясь от Кэла и глядя на него осуждающе.

  – Ну, мама. – Трэвис поддел носком сапога кусок глины. – Ты никогда ничего не разрешаешь.

  Дейзи была в замешательстве. Кэл взял ее за локоть и прошептал:

  – Не волнуйся. Он забудет об этом. На следующей неделе он захочет стать пожарным.

  – Просто не поддерживай его, – прошептала она в ответ. – Ты знаешь мое отношение к этим скачкам.

  – Успокойся! – Он погладил ее по волосам. – Пошли, я вижу хорошие места впереди.

  Кэл усадил семью около загона для быков, откуда хорошо обозревалась вся арена.

  – Порядок. – Кэл достал кошелек. – Принимаю заказы. Кто хочет чего-нибудь выпить?

  – Я, пожалуй, выпью имбирного пива. – Дейзи настороженно посмотрела на мужа. Ей не хотелось отпускать его от себя.

  – Шипучку! – заказал Трэвис. – И сладкую вату.

  – Сию минуту!

  Насвистывая, Кэл направился к буфету. Приятно снова очутиться на скачках, пусть даже зрителем. Как бы сильно ему ни нравилась его новая жизнь, он не мог отрицать притягательной силы этого праздничного действа.

  Крепкий запах опилок, кожи и навоза щекотал ноздри Кэла и вызывал ностальгические воспоминания. Если бы не больная нога, если бы не Дейзи и Трэвис, он был бы сейчас на арене-

  «Оставь это, Кармоди», – посоветовал он себе. Он встал в очередь за напитками, продолжая смотреть на ковбоев, столпившихся возле ворот.

  Вдруг на его плечо легла чья-то тяжелая рука.

  – Посмотрите, кто к нам пришел!

  Кэл обернулся и увидел своего бывшего менеджера Рэнди Ховарда.

  Рэнди был высоким плотным мужчиной лет пятидесяти. Пожимая руку Кэлу, он широко улыбался.

  – Привет, старина! – Кэл сердечно ответил на рукопожатие. – Как поживаешь?

  – Я-то хорошо... – протянул Рэнди, оглядывая Кэла с ног до головы. – А женитьба пошла тебе на пользу.

  Кэл взглянул в сторону трибуны, где сидела Дейзи.

  – Да. Это самое лучшее из всего, что я пока сделал.

  – Должно быть, трудно такому свободолюбивому ковбою, как ты, принять готовую семью. Скажи правду, ты ведь скучаешь по скачкам? – Рэнди обвел рукой вокруг.

  – Видишь ли, я ушел с арены не только из-за семейной жизни, – заметил Кэл, дотрагиваясь до колена.

  – Колено не должно останавливать тебя, – констатировал Рэнди. – Знаешь, в прошлом месяце вернулся Таг Дженнингс. Он сделал-таки операцию. Улавливаешь?

  Кэл не ожидал, что эта новость так поразит его. Его главный соперник Таг Дженнингс получил такую же травму колена тремя годами раньше. То, что Таг снова участвует в состязаниях, неприятно задело Кэла.

  – Если решишь сделать операцию, только скажи, – предложил Рэнди. – Я бы очень хотел, чтобы ты вернулся.

  – Этого не случится, – немного грустно улыбнулся Кэл.

  – Чем же ты теперь занимаешься?

  – Пчеловодством.

  – Пчело... чем?

  – Помогаю Дейзи на пасеке.

  Рэнди присвистнул.

  – Никогда бы не подумал, что такой бродяга, как ты, станет пчеловодом. Восхищаюсь тобой, приятель. Я никогда не смог бы заняться чем-нибудь земным.

  – Занятие как занятие, не хуже других, – сказал, обороняясь, Кэл. Хотя Рэнди откровенно дразнил старого приятеля, мир в душе Кэла не был нарушен. Кэл Кармоди сделал свой выбор и знал, что он правильный.

  – Что ж, ладно, мне надо идти. Сегодня здесь выступают два моих ковбоя. К слову сказать, ни один из них тебе и в подметки не годится. Ты был великолепен, Кэл!

  Был...

  Люди говорили о нем уже в прошедшем времени.

  – Удачи тебе в пчеловодстве. Может быть, пришлешь медку к Рождеству? – Усмехаясь, Рэнди скрылся в толпе.