Текст книги "Разделяющий нож: Приманка. Наследие"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

9

Фаун высунулась из-за плеча Дага, едва не падая с лошади, чтобы хорошенько рассмотреть все на главной улице Глассфорджа; старые дома на ней были выстроены из камня и дерева, более новые – из кирпича. Дощатые тротуары позволяли людям не пачкать ноги в грязи проселочной дороги; впрочем, через квартал начиналась мощенная булыжником мостовая, а еще чуть подальше – кирпичная. Кирпичная – вот до чего был богат этот город! Улица повернула, следуя за изгибом реки, так что Фаун удалось лишь мельком увидеть городскую площадь, на которой раскинулся рынок. Вниз по течению реки в небо тянулись клубы дыма – должно быть, там и располагались мастерские... Даг направил кобылу в боковую улочку и кивнул на кирпичный дом слева, массивный и приземистый; гостеприимный вид ему придавал только вьющийся по стенам плющ.

– Вон наш постоялый двор. Отряды всегда останавливаются здесь – бесплатно. Так завещал отец теперешнего хозяина – лет шестьдесят назад мы уничтожили в этих краях крупного Злого. Должно быть, нагнал он на здешних жителей страха. Вот старику и пришла хорошая мысль: теперь мы чаще объезжаем окрестности.

– Вы целых шестьдесят лет не находили здесь другого Злого?

– Ну, парочка-то попадалась, я думаю. Мы просто прикончили их такими маленькими, что крестьяне о них и не знали. Это как выдернуть сорняк, не дожидаясь, пока придется выкорчевывать дерево. Так и для нас, и для всех лучше, только труднее заставить местных жителей раскошелиться. Старик трактирщик был дальновидным человеком.

Они свернули в широкую кирпичную арку и въехали во двор между самим домом и конюшней. Мальчишка-конюх, чистивший, сидя на скамье, сбрую, поднялся и двинулся навстречу, однако руки к самодельным поводьям не протянул.

– Простите, мистер и мисс. – Поклонился конюх вежливо, но взгляд его говорил, что потрепанный вид путников, едущих вдвоем на одной лошади без седла, не внушил ему доверия. – У нас нет мест. Придется вам отправиться в другую гостиницу. – Губы его насмешливо, хоть и не без некоторого сочувствия, изогнулись. – Да и вряд ли комната в любом месте будет вам по карману.

Рука Фаун, обхватывавшая Дага, почувствовала, как дрогнули его мышцы – от гнева? Нет, ему просто стало смешно.

– Мне-то точно не по карману. На счастье, мисс Блуфилд заработала на любую комнату в любой гостинице.

На лице парня появилась растерянность – он никак не мог взять в толк, что имеет в виду Даг. Однако тут из дому вышли, хромая, двое дозорных, которых явно заинтересовал Даг.

Эти двое выглядели как истинные Стражи Озера – в аккуратных кожаных куртках, с длинными волосами, заплетенными в косы и украшенными бусинами. Лицо мужчины покрывали синяки почти такие же черные, как у Фаун, а повязка на голове лишь отчасти скрывала воспаленный шов, тянувшийся по щеке. У женщины забинтованная рука покоилась на перевязи. Оба были темноволосыми и высокими; цвет их глаз – светло-карий – почти не отличался от обычного среди окрестных жителей.

– Даг Редвинг Хикори?.. – осторожно поинтересовалась женщина.

Даг перекинул правую ногу через спину кобылы и мгновение так и сидел, свесив обе ноги на одну сторону. Еле заметно улыбнувшись, он поднял руку к виску в приветственном жесте.

– Да. А вы из отряда Чато Лонг Холлоу?

Оба патрульных, несмотря на раны, вытянулись по стойке «смирно».

– Да, сэр, – ответил мужчина, а женщина прошипела: – Конюх, возьми лошадь у дозорного!

Парень подскочил как ужаленный и, вытаращив глаза, ухватился за веревку-повод. Даг спрыгнул на землю и повернулся, чтобы помочь спешиться Фаун.

– Эй, не вздумай прыгать, – строго сказал он, и Фаун, кивнув, соскользнула в его объятия; Даг мгновение помедлил, – прежде чем поставить ее на землю. Фаун с трудом подавила желание уткнуться головой ему в грудь и постоять так... ну, скажем, с недельку. Даг повернулся к дозорным, но левая его рука продолжала обнимать Фаун – твердая, надежная опора. – Где все? – спросил он.

Мужчина усмехнулся, но тут же сморщился от боли и прижал руку к шраму.

– По большей части в лесу – тебя ищут.

– Ах, этого я и боялся.

– Ага, – кивнула женщина, – ребята из твоего отряда клялись, что ты объявишься, приземлившись на четыре лапы, как кошка, только все равно отправились на поиски, как следует не поев и не отдохнув. Похоже, что говорившие про кошку были правы. Тут наверху лежит парень по имени Саун, который сходит с ума от беспокойства за тебя. Каждый раз, как мы к нему заходим, он требует от нас новостей.

Даг облегченно перевел дух.

– Вы тут, как я понимаю, присматриваете за ранеными?

– Угу, – кивнул мужчина.

– Сколько у нас раненых, которые не могут передвигаться?

– Всего двое – ваш Саун и наша Рила. Она сломала ногу, когда ее сбросил конь, испугавшийся глиняного человека.

– Нехороший перелом?

– Довольно паршивый, но она справится.

– Что ж, хорошо, – кивнул Даг. Мужчина заморгал, с опозданием разглядев культю Дага, но говорить на эту тему не стал.

– Не знаю, насколько ты устал, но с твоей стороны было бы истинным милосердием первым делом пойти и успокоить Сауна. Он действительно ужасно тревожится. Думаю, он станет поправляться скорее, если увидит тебя собственными глазами.

– Конечно, – сказал Даг.

– А это... – начала женщина, взглянув на Фаун и тут же вопросительно посмотрев на Дага.

– Это мисс Блуфилд, – сказал Даг. Фаун изобразила нечто вроде книксена.

– Как поживаете?

– Но ведь она... – с сомнением начал мужчина.

– Она со мной. – Твердость, прозвучавшая в голосе Дага, отбила у дозорных желание задавать новые вопросы, и оба они, вежливо, хоть и со сдержанным любопытством кивнув Фаун, повели прибывших в дом.

Фаун смогла бросить только беглый взгляд на холл с высокой деревянной стойкой и дверями-арками, ведущими в какие-то большие комнаты; следом за дозорными она поднялась по лестнице с отполированными временем перилами, гладкими и холодными под ее робкими пальцами. Поднявшись на один пролет, их провожатые свернули в коридор с дверями по обеим сторонам и с застекленным окном в конце.

– Твой напарник сегодня уже не бредит, хоть и твердит все время, что ты вернул его с того света, – через плечо сказал мужчина-дозорный.

– Ну, мертвым он еще не был, – проворчал Даг.

Мужчина бросил на женщину довольный взгляд.

– Я же тебе говорил!

– У него только остановилось сердце и он перестал дышать, – сообщил Даг.

Фаун растерянно заморгала и, как она с удовлетворением отметила, не она одна.

– Э-э... – Мужчина остановился перед дверью с медным номером «шесть». – Прошу прощения, сэр... Меня всегда учили, что слишком рискованно соединять свой Дар с Даром смертельно раненного, а в спешке снять боль невозможно.

– Так и есть, – пожал плечами Даг. – Я просто не стал заниматься деталями и сделал все быстро.

– А-а, – протянула женщина понимающе; Фаун так ничего и не поняла.

– А разве не было больно? – выдохнул мужчина.

Даг одарил его долгим пристальным взглядом. Фаун порадовалась, что не она оказалась его объектом, поскольку такой взгляд мог оставить от человека просто пятно на полу. Даг помедлил – и Фаун внезапно почувствовала уверенность, что эта пауза была точно рассчитана, – потом кивнул на дверь. Женщина поспешила ее распахнуть.

Даг вошел внутрь. Если двое дозорных были почтительны раньше, то взгляд, которым они обменялись за спиной Дага, был просто испуганным. Женщина с сомнением покосилась на Фаун, но не стала пытаться вовлечь ее в разговор, когда та направилась к двери следом за Дагом.

На окне в комнате висели льняные занавески, откинутые в стороны, чтобы впустить теплый летний воздух; по обеим сторонам от окна располагались кровати с пуховыми перинами поверх соломенных матрацев. Одна кровать была не занята, хотя на полу рядом с ней лежали седельные сумки и другие вещи. Вещи лежали и рядом с другой, но на ней растянулся – конечно же – высокий молодой человек. Волосы его – в отличие от остальных дозорных – были светло-русыми и разметанными по подушке. Смятая простыня не закрывала его забинтованной груди. Молодой человек уныло смотрел в потолок, нахмурив бледный лоб. Когда при звуке шагов он повернул голову и увидел пришедших, выражение страдания на его лице сменилось радостью так быстро, словно его смыло наводнением.

– Даг! Тебе удалось! – Юноша рассмеялся, но тут же закашлялся, поморщился и застонал. – Ох... Я знал, что так и будет!

Женщина-дозорная подняла брови, услышал такое, но снисходительно улыбнулась.

Даг подошел к кровати, усмехнулся и жизнерадостно сказал:

– Ну а я знаю, что у тебя сломано по крайней мере шесть ребер. Вот я и спрашиваю: разве сейчас время произносить речи?

– Только коротенькую, – пропыхтел молодой человек. Его рука стиснула руку Дага. – Спасибо тебе.

Даг нахмурил брови, но спорить не стал. В глазах раненого сияла такая искренняя благодарность, что Фаун сразу же прониклась к нему теплыми чувствами. Наконец-то кто-то ценил Дага по достоинству. Саун повернул голову и бросил на Фаун затуманенный взгляд. Девушка улыбнулась ему от всего сердца. Парень ответил ей улыбкой на улыбку, хоть и выглядел несколько растерянным. Даг слегка встряхнул руку Сауна и мягко спросил:

– Как ты себя чувствуешь, Саун?

– Больно, только когда я смеюсь.

– Вот как? Тогда не признавайся в этом другим дозорным. – Огонек в глазах Дага был насмешливым, поняла Фаун.

Саун фыркнул и снова закашлялся.

– Ой... Чтоб тебе провалиться, Даг!

– Понял, что я имел в виду? – Более строго Даг добавил: – Мне говорили, что ты совсем не спал. Я сказал, что такое невозможно: нам же приходилось силой вытряхивать тебя из одеял по утрам. А теперь что, пуховая перина для тебя слишком мягка? Может, принести несколько камней, чтобы ты почувствовал себя как дома?

Саун прижал руки к забинтованной груди, изо всех сил сдерживая смех.

– Ладно. Все, чего я хочу, – это услышать твой рассказ. Мне говорили, – лицо юноши помрачнело от воспоминания, и он облизнул губы, – что вчера нашли твоего коня в милях от логова, потом нашли логово и твои вещи с ним рядом. Твой лук... Вот уж не думал, что ты когда-нибудь его бросишь. Еще нашли двух тухлых глиняных людей и какую-то кучу... Мари клялась, что это мертвый Злой... и кровавый след, пропадавший в лесу. Что мы должны были подумать?

– Я надеялся, что кто-нибудь подумает о том, что я нашел убежище на ближайшей ферме, – огорченно протянул Даг. – Я начинаю думать, что я не так уж интересен для вас всех.

Глаза Сауна сузились.

– Ты многого не рассказываешь, – сказал он уверенно.

– Очень многого, но сначала все должна услышать Мари. – Даг оглянулся на Фаун.

Саун принял это достаточно покорно.

– Ладно, если только потом я все узнаю.

– Когда-нибудь... – Даг помолчал, потом осторожно поинтересовался: – А нашли они тело, которое я подвесил на дереве? – Трое дозорных вытаращили на него глаза. – Похоже, еще не нашли...

– Помните, что я вам говорил? Помните? – сказал Саун тоном пророка, которому не верили. К Дагу он обратил умоляющий взгляд. – Только не тяни с новостями, ладно?

– Расскажу, как только смогу. – Даг повернулся к двоим другим дозорным. – Мари не говорила, когда вернется?

Те покачали головами.

– Она уехала на рассвете, – сказала женщина.

– Тебе сейчас что-нибудь нужно, Саун? – спросил мужчина.

– Я получил то, что было мне нужнее всего, – сказал юноша. – Ты сам-то отдохни.

– Пожалуй, я так и сделаю. – С еле слышным стоном дозорный опустился на вторую кровать, явно свою собственную, сбросил сапоги и руками уложил на постель свою негнущуюся ногу. – Ох...

Даг на прощание проворчал:

– Спи крепко, Саун. Глядишь, и проснешься поумневшим.

Саун фыркнул и тут же охнул. Трое посетителей вышли из комнаты, и на лице Дага отразилось облегчение, как у человека, неожиданно услышавшего хорошую новость.

– Да, с ним будет все в порядке, – пробормотал он удовлетворенно.

Женщина-дозорная тихо прикрыла дверь в комнату.

– Так это и есть Саун-Ягненок? – спросила Фаун.

– Да, самый настоящий ягненочек, – ответил Даг. – Если он проживет достаточно долго, чтобы энтузиазм сменился мозгами, из него получится хороший дозорный. Пока что он дожил до двадцати лет – чистое везение. – Улыбка Дага стала чуть насмешливой. – Совсем как у тебя, Искорка.

Когда они проходили мимо одной из дверей, из-за нее донесся слабый женский голос.

– Это Рила, – торопливо пояснила женщина-дозорная. – Вам что-нибудь еще нужно, сэр?

– Если что-нибудь потребуется, я сам найду, – махнул рукой Даг. – Я давным-давно все здесь знаю.

– Тогда, если не возражаешь, я пойду посмотрю, что ей нужно.

Когда они спускались по лестнице, Фаун услышала, как Даг бормочет себе под нос: «Перестаньте величать меня сэром, глупые вы щенки». Помедлив на последней ступеньке, Даг оглянулся, и лицо его стало озабоченным.

– О чем ты думаешь? – тихо спросила его Фаун.

– Да вот о чем... Когда ходячие раненые остаются ухаживать за лежачими, это верный признак: нас стало мало. В отряде Мари шестнадцать человек, четыре четверки, а должно быть двадцать пять – пять пятерок. Интересно, сколько не хватает в отряде Чато? Ладно, – вздохнул Даг, – давай раздобудем какую-нибудь еду, Искорка.

Даг отвел Фаун в потрясшую девушку туалетную комнатку, где она наконец смогла сменить прокладки и умыться в красивом расписном тазу. Когда Фаун вышла оттуда, Даг проводил ее в одну из больших комнат первого этажа, где стояло несколько столов, окруженных скамьями и стульями; в этот час там никого, кроме них, не оказалось. Через несколько минут служанка принесла из кухни тарелки с ветчиной, сыром, двумя разновидностями хлеба, ревеневым пирогом и клубникой; на столе появились кувшины с пивом и молоком – парным, как сообщила служанка, только что надоенным у коровы, содержащейся при постоялом дворе. Фаун мысленно добавила к своему списку возможных работ в Глассфордже занятия служанки и доярки. Под добродушным присмотром Дага она принялась за еду; Даг тоже от души налег на угощение – как с удовлетворением отметила Фаун, таким спокойным она его еще не видела.

Они как раз спорили по поводу последней ягоды клубники – каждый старался заставить другого ее съесть, – когда Даг настороженно поднял голову и выдохнул: «Ах...» Вскоре и Фаун услышала стук копыт и голоса, доносящиеся со двора. Еще через минуту хлопнула дверь и по доскам пола загрохотали обутые в сапоги ноги. В столовую ворвалась Мари в сопровождении двоих дозорных, остановилась у стола, уперев кулаки в бедра, и свирепо уставилась на Дага.

– Ах ты... – выдохнула она, и Фаун подумала, что никогда еще не слышала, чтобы два коротких слова прозвучали так тяжело.

Даг спокойно налил в кружку пива и протянул Мари. Не сводя с него взволнованного взгляда, та одним глотком выпила пиво и прорычала:

– Ты хотел напугать меня до смерти, парень? – Кружку она опустила на стол с такой силой, что та едва не треснула. Стоящие у нее за спиной дозорные широко улыбнулись.

– Нет, – протянул Даг, наполняя кружку снова. – Думаю, это было бы для меня просто премией. Садись и отдышись, тетушка Мари.

– Я тебе не «тетушка Мари», пока я не кончила тебя отчитывать, – уже более спокойно сказала женщина. Один из дозорных по знаку Дага подвинул ей стул, и Мари села. К тому времени, когда она немного пришла в себя, выражение ее лица стало не столь свирепым; взамен на нем проступила усталость, и Даг, заметив это, нахмурился и сжал руку Мари.

– Прошу прощения за ложную тревогу. Саун сказал, что вы вчера нашли мое снаряжение. Мне было не до него, понимаешь ли.

– Ага, так мне и сказали.

– Ах, так вы в конце концов нашли ферму Хорсфордов?

– Часа два назад. Ну и историю я там услышала! – Мари с любопытством взглянула на Фаун, потом, переведя глаза на Дага, снова нахмурилась.

– Мари, позволь представить тебе мисс Фаун Блуфилд, – сказал Даг. – Искорка, это командир моего отряда, Мари Редвинг Хикори. Мари – это ее личное имя, Редвинг – имя шатра, а Хикори – от названия лагеря, который служит нам базой.

Фаун вежливо склонила голову. Мари ответила ей небрежным кивком.

Показав на двоих дозорных, Даг продолжал:

– Это Утау и Рази, тоже из лагеря Хикори. – Дозорные дружелюбно поклонились Фаун. Утау оказался немолодым коренастым лысеющим мужчиной, с волосами, собранными на затылке в пучок, как у Мари. Рази был моложе и выше ростом и выглядел простоватым; его заплетенные в косу волосы доставали почти до талии; косу украшала красно-зеленая тесьма.

Старший дозорный, Утау, проговорил:

– Поздравляю тебя с победой над Злым, Даг. Наша молодежь тут с ума сходила, что не участвовала в своей первой охоте. Предлагаю тебе сводить их в утешение по очереди в логово и показать, как ты разделался со Злым.

Даг покачал головой, наполовину смеясь, наполовину хмурясь.

– Не думаю, что это будет так уж для них полезно.

– Насколько это было трудно? – раздраженно спросила Мари.

Все остатки веселья исчезли из глаз Дага.

– Достаточно трудно. История вкратце такова: мисс Блуфилд была захвачена на дороге той парочкой, которую я выслеживал от лагеря разбойников. Когда я догнал их у логова, мне пришлось схватиться с несколькими глиняными людьми, которые принялись разбирать меня на части. Только я заметил, что и Злой, и глиняные люди сделали ошибку: во время схватки не обращали внимания на мисс Блуфилд. Так что я бросил ей мои парные ножи, и она вонзила один в Злого. Прикончила его и спасла мне жизнь. Мир она тоже спасла, получив обычную награду.

– Она подобралась так близко к Злому? – с недоверием и изумлением спросил Рази. – Каким образом?

Вместо ответа Даг наклонился и, взглядом попросив у Фаун разрешения, осторожно отогнул ее воротник и обвел пальцем пятна на шее; Фаун с опозданием сообразила, что душившие ее огромные руки Злого оставили синяки, и она вздрогнула, несмотря на летнюю жару.

– Куда уж ближе, Рази. – Двое дозорных разинули рты. Мари откинулась на стуле и прикрыла рот рукой. Фаун стала гадать, как же выглядят синяки: она ведь уже много дней не смотрелась в зеркало. – Злой недооценил ее, – продолжал Даг. – Надеюсь, вы все не повторите его ошибки. Так что если ты хочешь повторить поздравления тому, кто их заслужил, Утау, не стесняйся.

Под холодным взглядом Дага Утау с трудом вернул своему лицу осмысленное выражение и поднес руку к виску в приветственном жесте.

– Поздравляю, мисс Блуфилд.

– Я тоже, – после момента остолбенения пробормотал Рази.

– Видишь, какие мы, дозорные, разговорчивые, – прошептал Фаун на ухо Даг, к которому вернулось насмешливое настроение.

– Я заметила, – пробормотала в ответ Фаун, и губы Дага дрогнули.

Мари потерла лоб.

– А как звучит подробный рассказ, Даг? Только не знаю, хочется ли мне его услышать...

Мрачный взгляд, которым ответил ей Даг, заставил ее сосредоточить все внимание на них с Фаун.

– Да, – сказал Даг, – тебе нужно его услышать, и как можно скорее. Только наедине... а потом мисс Блуфилд нужно будет отдохнуть. – Он повернулся к Фаун. – Или ты хочешь отдохнуть сначала?

Фаун покачала головой.

– Лучше сначала поговорить.

Мари обхватила руками колени и потянулась.

– Ах так... хорошо. – Она, прищурившись, оглядела столовую. – В моей комнате?

– Это подойдет.

Мари поднялась на ноги.

– Утау, ты был на ногах всю ночь. Отдыхай. Рази, поешь, а потом скачи к Тейлоре Пойнт и сообщи всем, что Дага мы нашли... точнее, он явился. – Дозорные кивнули и двинулись к выходу.

– Принеси свой мешок, – шепнул Даг Фаун.

Комната Мари находилась на третьем этаже. У Фаун дрожали колени и кружилась голова, когда она одолела второй марш лестницы, и она порадовалась надежной руке Дага, поддерживавшей ее. Мари ввела их в более тесную комнатку, чем та, где лежал Саун, хотя в остальном все выглядело точно так же – даже груда грязного снаряжения и седельные сумки на полу. Даг знаком велел Фаун положить мешок на постель. Фаун развязала завязки, и лежавшие на дне мешка ножи звякнули.

Брови Мари поползли вверх. Она взяла протез с порванными ремешками и стала рассматривать, как маленького мертвого зверька.

– Тебе досталось. Теперь я понимаю, почему ты не взял с собой лук. Рука-то у тебя уцелела?..

– Едва-едва, – ответил Даг. – Мне нужно починить эту штуковину и приделать к ней более крепкие завязки.

– На твоем месте я хорошенько подумала бы. Чего тебе не жалко в первую очередь – протеза или себя?

Даг помолчал, потом кивнул.

– Ах, пожалуй, ты права. Пожалуй, стоит сделать все так, как и было.

– Так-то лучше. – Мари положила протез обратно, взяла в руки полотняный узелок и пробежалась по нему пальцами, ощупывая содержимое. Выражение ее лица стало печальным и далеким. – Нож, пронзивший сердце Каунео, да? – Даг коротко кивнул. – Я знаю, как долго ты его берег. Этот Злой стоил того.

Даг покачал головой.

– На самом деле все они одинаковы, как я теперь думаю. – Он глубоко вздохнул и подошел к постели, жестом предложив Фаун сесть тоже.

Она уселась, скрестив ноги, в изголовье постели, натянула на колени юбку и стала смотреть на двоих дозорных. У Мари были такие же золотые глаза, как у Дага, разве что чуть более темные, и Фаун стала гадать, действительно ли она приходится ему теткой или, как она подумала сначала, такое обращение было просто шуткой или проявлением почтения.

Мари выпустила из рук узелок.

– Ты собираешься отослать обломки, чтобы их похоронили в могиле ее дяди? Или сожжешь их здесь?

– Я еще не уверен. Пока, как и раньше, нож побудет со мной. – Даг глубоко вздохнул, глядя на другой – целый – нож. – Вот теперь и начнется длинный рассказ.

Мари уселась на кровати, скрестив руки на груди, и стала внимательно слушать; на этот раз Даг начал с нападения на разбойничий лагерь. Отчет о его действиях был кратким, но очень точным, заметила Фаун: похоже, некоторые подробности обладали особым значением, хоть она и не могла понять, что делало их такими важными. Наконец Даг дошел до той части рассказа, которая была известна Фаун по личному опыту.

– Как я понимаю, глиняный человек захватил мисс Блуфилд на дороге потому, что она была на втором месяце беременности. Из-за этого же он вернулся, чтобы найти ее на ферме.

Губы Мари беззвучно выговорили:

– Была? – Потом она прошептала: – Продолжай.

Голос Дага сделался жестким, когда он дошел до описания своего опасного нападения на пещеру Злого.

– Я совсем немного опоздал. Когда я добрался до входа, Злой уже заполучил младенца.

Мари наклонилась вперед, нахмурив брови.

– Только его одного?

– По-видимому, так.

– Ах... – Мари покачала головой и взглянула на Фаун. – Прости меня. Я так сочувствую твоей потере... Просто все это оказалось для меня новостью. Мы знали, что Злые захватывают беременных женщин, ну так они ловят всякого, кого могут поймать. Иногда потом тела женщин находились... Я не знала, что Злой не всегда отбирает оба Дара.

– Не думаю, – отстраненным тоном сказала Фаун, – что он пощадил бы меня надолго. Он как раз собирался сломать мне шею, когда я вонзила в него тот нож, что нужно.

Мари перевела взгляд на лежащий рядом с мешком нож с синей рукоятью, потом пристально посмотрела на Дага.

– Что?

Осторожно подбирая слова, Даг объяснил, как Фаун перепутала ножи. Очень благородно с его стороны, подумала девушка, снять с нее всякую вину за это.

– Тот нож не был заряжен. Ты знаешь, для чего я его берег. – Мари кивнула. – Но теперь-то он оказался заряжен – смертью дочери мисс Блуфилд, как мне кажется. Чего я не знаю – так это не извлек ли он из Злого чего-то еще... или сработает ли он как дарящий смерть. Или... боюсь, я очень многого не знаю. Однако, с разрешения мисс Блуфилд, я хотел бы, чтобы ты тоже его осмотрела.

– Даг, я, как и ты, не мастер.

– Не мастер, но ты более... ты менее... Короче, я хотел бы услышать твое мнение.

Мари посмотрела на Фаун.

– Мисс Блуфилд, ты разрешаешь?

– Пожалуйста. Я хотела бы понять... я ведь не понимаю совсем ничего.

Мари наклонилась и взяла костяной нож. Сначала она сжала его в ладонях, потом провела пальцем по гладкому белому лезвию и, наконец, как и Даг раньше, закрыла глаза и поднесла нож к губам. Когда Мари положила нож, губы ее долго оставались крепко стиснутыми.

– Ну... – она глубоко вздохнула, – он, несомненно, заряжен.

– Это и я определил, – сказал Даг.

– Он кажется... э-э... странно могучим и чистым. Души ведь не поселяются в ножах – ты объяснил это ей, надеюсь? – строго спросила Мари Дага.

– Да. Тут у нее нет сомнений.

– Но ножи, окропленные кровью сердец разных людей, ощущаются по-разному. Какое-то эхо сущности дарителя сохраняется, хотя все ножи как будто действуют одинаково. Может быть, дело в том, что все жизни различны, хоть смерти и одинаковы, не знаю. Я дозорная, а не мастер-сказитель. Думаю, – Мари похлопала указательным пальцем по губам, – тебе следует отвезти его к мастеру – самому опытному, какого ты сможешь найти.

– Нам вместе с мисс Блуфилд, – поправил ее Даг. – Нож – ее собственность.

– Не такое это дело, чтобы вмешивать в него кого-то из крестьян.

Даг скривился.

– Тогда чего ты хочешь? Чтобы я отобрал у нее нож? Или ты сама?..

– Объясните, пожалуйста, – резко проговорила Фаун. – Опять все разговаривают, как будто меня тут нет. Обычно я не возражаю, я к такому привыкла, – но только сейчас не тот случай.

– Покажи ей свои ножи, Мари, – предложил Даг; в голосе его, хоть он и оставался мягким, прозвучал вызов.

Мари взглянула на него, потом медленно расстегнула верхние пуговицы рубашки и достала мешочек с парными ножами – почти такой же, как у Дага, только из более мягкой кожи. Сняв с шеи ремешок, Мари отодвинула мешок и положила ножи рядом на покрывало. Ножи были почти в точности одинаковые, только чуть изогнутые рукояти имели разные цвета – на этот раз красный и коричневый.

– Это настоящая пара, – сказала Мари, ласково проведя пальцами по ножу с красной рукоятью, – обе кости от одного дарителя. Моего младшего сына. Он третий год служил в дозоре – в окрестностях Спарфорда, – и я уже думала, что самая опасная часть обучения позади... – Мари коснулась ножа с коричневой рукоятью. – Этот заряжен. Ему подарила смерть тетка моего мужа Палаи. С крутым нравом была женщина – отсутствующие боги, мы все любили ее, хоть и старались держаться на безопасном расстоянии, – ну да такая найдется в любой семье. – Рука Мари снова легла на нож с красной рукоятью. – Этот не заряжен, он предназначен мне. На всякий случай я всегда держу его при себе.

– И что же случится, – сухо поинтересовалась Фаун, – с тем, кто попытается их у тебя отобрать?

Улыбка Мари стала мрачной.

– Я бы перещеголяла в гневе саму старуху Палаи. – Мари снова повесила мешочек с ножами на шею и кивнула на Фаун. – Только, мне кажется, тут другой случай.

– Мне все это представляется странным. – Фаун, хмурясь, посмотрела на нож с синей ручкой. – У меня нет счастливых воспоминаний, которые уравновесили бы печаль, но все равно это мои воспоминания. Я предпочла бы, чтобы они... не пропали зря.

Мари вскинула руки, неохотно сдаваясь.

– Так могу я покинуть отряд и отправиться искать мастера?

Мари поморщилась.

– Ты же знаешь, как не хватает нам людей, но раз ты избавил Глассфордж от угрозы, отказать тебе я не могу. Да и брал ли ты когда-нибудь отпуск? Хоть когда-нибудь? Ты даже никогда не болеешь.

Даг на минуту задумался.

– Я уезжал, когда умер мой отец. Одиннадцать лет назад.

– Это было еще до моих времен. Вот что: напомни мне, когда мы будем отсюда уезжать. Если к тому времени на нас не свалится новая неприятность...

Даг кивнул.

– Мисс Блуфилд и не смогла бы еще отправиться в дорогу. Взгляни на ее веки и ногти – сразу видно, как много крови она потеряла, даже если бы у нее не дрожали колени. Правда, ее не лихорадит. Прошу тебя, Мари: я сделал все, что мог, но не осмотришь ли ее ты? – Даг коснулся рукой живота, поясняя свою мысль.

Мари вздохнула.

– Да, конечно, Даг.

Он выжидающе посмотрел на Мари; та, поморщившись, поднялась с постели, потом показала на седельные сумки в углу.

– Кстати, вон твое имущество. Тебе повезло, что конь не попытался сбросить его где-нибудь в лесу. А теперь уходи.

– Но разве... нельзя ли мне... Я имею в виду: ты же не будешь ее раздевать.

– Это женское дело, – твердо сказала Мари. Даг неохотно двинулся к двери, прихватив свой протез и седельные сумки.

– Я позабочусь о комнате для тебя, Искорка.

Фаун благодарно улыбнулась ему.

– Правильно, – кивнула Мари. – Исчезни.

Даг закусил губу, но подчинился. Его шаги затихли вдали. Фаун постаралась не очень нервничать, оставшись наедине с Мари. Хоть старшая женщина и пугала ее, в ней чувствовалась такая же прямота, как и в Даге. Мари велела Фаун смирно сидеть на постели и провела руками вдоль ее тела, потом уселась позади девушки и на несколько секунд приникла к ней, обхватив руками ее живот. Если Мари и делала что-то с ее Даром, Фаун этого не чувствовала. Интересно, не так ли чувствуют себя глухие среди людей с нормальным слухом? Когда Мари выпустила Фаун, на лице ее были написаны озабоченность и доброта.

– Все обойдется, – сказала она. – Ясно, что произошло нечто неестественное, поэтому и началось такое внезапное кровотечение, но ты поправляешься быстро, насколько это возможно при таком истощении, и воспаления матки нет. Горячка убивает женщин чаще, чем кровотечение, хоть она начинается и не так заметно. Повреждения у тебя внутри будут заживать медленнее из-за того, что они – дело рук Злого, как и синяки на шее, но это не помешает тебе иметь других детей, так что будь осторожнее в будущем, мисс Блуфилд.

– Ох... – Фаун с раскаянием призналась себе, что даже и не задумывалась о том, сможет ли рожать в будущем. – Женщины становятся бесплодными после выкидыша?

– Иногда. Или после неудачных родов. Там внутри такие деликатные штучки. Меня вообще поражает, как весь этот механизм работает, – столько всего может пойти не так, как следует.

Фаун кивнула и протянула руку, чтобы убрать нож с синей рукоятью, все еще лежавший на мешке поверх ее одежды.

– И кто же, – спросила Мари подчеркнуто равнодушно, – второй хозяин заряженного ножа – какой-нибудь олух с фермы?

Фаун стиснула зубы.

– Кроме меня, никого нет. Олух очень понятно объяснил, что выкручиваться придется мне одной. Поэтому-то я и оказалась на большаке...

– Эти крестьяне... Я никогда их не понимала.

– А разве не бывает олухов – Стражей Озера?

– Ну... – невнятное мычание Мари было достаточным признанием.

Фаун перечитала выцветшие коричневые буквы на костяном лезвии.

– Даг хотел когда-нибудь вонзить его в собственное сердце, да? – Так задумала та самая Каунео...

– Да.

Теперь не сможет – хоть какая-то радость.

– У тебя тоже есть такой нож.

– Кто-то же должен заряжать ножи. Это делает не каждый, но многие. Дозорные лучше, чем остальные, понимают необходимость этого.