Текст книги "Братья по оружию. Танец отражений. Память"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 74 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

Она усмехнулась:

– Сделанной из стекла? Спасибо, это не в моем вкусе. По правде говоря, твой титул сочетается лучше всего с черной кожей и хромированными заклепками. А я терпеть не могу и то, и другое.

Мысленно представив себе Элли в таком облачении, Майлз настолько увлекся, что ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, где именно его мысли свернули не туда.

– Давай я сформулирую это иначе, – произнес он. – Скажи, ты выйдешь за меня замуж?

На этот раз молчание длилось дольше.

– Я думала, ты ведешь к тому, чтобы предложить мне с тобой переспать, – протянула наконец Элли. – И мне было смешно, с чего ты так нервничаешь.

Ага, ей уже не смешно.

– Нет, – ответил Майлз. – Это было бы самое простое.

– У тебя скромные запросы, дружок. Всего лишь полностью перестроить мою жизнь.

– Хорошо, что ты поняла меня. Это не просто брак. Это целая система обязанностей и необходимостей.

– На Барраяре. На планете.

– Да. Хотя, конечно, мы будем ездить с тобой всюду, куда ты захочешь.

Элли долго, недопустимо долго молчала, а потом произнесла:

– Я родилась в космосе. Выросла на дальней пересадочной станции. Почти всю жизнь работала на кораблях. Время, проведенное на земле, в грязи, могу измерить месяцами.

– Да, для тебя это было бы настоящим потрясением, – без энтузиазма признал Майлз.

– А что будет с будущим адмиралом Куин, командующей свободными наемниками?

– Будем надеяться, что работа леди Форкосиган покажется ей не менее интересной.

– Да, но работа леди Форкосиган не требует командования кораблем.

– Такой риск ужасает даже меня. Мать бросила службу, а она была командиром корабля в Бетанском астроэкспедиционном корпусе, и прилетела на Барраяр.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе нужна девушка, похожая на твою мамочку?

– Она должна быть умной, она должна быть осмотрительной, она должна любить жить, – без энтузиазма объяснил Майлз. – В противном случае наш брак будет закланием невинных. Может, жертвой станет она. Может, наши с ней дети. Как тебе известно, личная охрана не всесильна.

Элли беззвучно присвистнула, и Майлза потряс контраст между страдающими глазами и улыбающимися губами его личного телохранителя.

«Я не хотел причинить тебе боль. Самое большее, что я только мог предложить тебе, не должно было причинить боль. Неужели я предложил слишком мало? Или слишком много? Или… слишком страшно?»

– Ах, Майлз, – перевела дыхание Элли. – Ты ни о чем не подумал.

– Я очень хорошо о тебе думаю.

– И поэтому ты хочешь, чтобы я провела всю жизнь на какой-то – извини – захолустной планетке, которая только-только вылезла из феодализма, где к женщинам относятся как к безделушкам или животным, где мне придется забыть все мои навыки, которые я приобрела за последние двенадцать лет, – начиная с умения состыковать катер и кончая психохимией?.. Извини. Я не антрополог, не святая и не сумасшедшая.

– Тебе не надо отказывать мне прямо сейчас, – чуть слышно сказал Майлз.

– Нет, надо, – резко ответила Элли. – Пока я еще не совсем потеряла голову.

«И что мне сказать на это? – спросил себя Майлз. – Если бы ты меня по-настоящему любила, ты была бы счастлива пожертвовать ради меня всем на свете, включая собственную жизнь? О, ну еще бы. Только Элли не из тех, кто жертвует. В этом ее сила, и именно ее сила заставляет меня желать ее, так что мы оба в замкнутом круге».

– Значит, дело в Барраяре?

– Конечно. Какая женщина, будучи в здравом рассудке, по своей воле переселится на эту планету? Я, конечно, не имею в виду твою мать.

– Мать – необыкновенная женщина. Когда столкнулись она и Барраяр, измениться пришлось планете. Я это видел. Ты тоже стала бы источником перемен.

Но Элли покачала головой:

– Я знаю, на что способна, а на что не способна.

– Никто этого не знает, пока не дойдет до дела.

Элли пристально посмотрела на него:

– Естественно, что ты так считаешь. Но скажи мне – что для тебя Барраяр? Ты позволяешь им распоряжаться тобой, словно… Я никогда не могла понять, что тебе мешает взять дендарийцев и улететь куда глаза глядят. У тебя бы это получилось лучше, чем у Оссера и даже чем у Танга. А к концу жизни ты был бы уже императором собственной планеты.

– И ты была бы со мной? – Майлз как-то странно улыбнулся. – Ты серьезно предлагаешь взяться за покорение галактики с пятью тысячами дендарийцев?

Элли вскинула голову:

– По крайней мере мне не пришлось бы отказываться от мечты когда-нибудь командовать флотом. Впрочем, шутки в сторону. Если ты профессиональный военный, для чего тебе Барраяр? Флот наемников воюет в десять раз больше, чем флот любой планеты. А на шаре из грязи война случается раз в полвека, да и то в лучшем случае…

– Или в худшем, – вставил Майлз.

– …тогда как флот наемников следует за ней шаг в шаг.

– Высшее командование Барраяра тоже заметило этот статистический факт. И это одна из главных причин, почему я здесь. За последние четыре года я приобрел больший боевой опыт, чем другие имперские офицеры за четырнадцать лет. Непотизм иногда проявляется очень странно. – Майлз провел пальцем по красивой линии щеки Элли. – Теперь я понял. Ты влюблена в адмирала Нейсмита.

– Конечно.

– А не в лорда Форкосигана.

– Лорд Форкосиган меня раздражает. Он тебя предает, милый.

Майлз оставил эту шпильку без ответа. Значит, пропасть, разделяющая их, даже глубже, чем он думал. Для нее нереален лорд Форкосиган. Он переплел пальцы за шеей Элли и вдохнул ее дыхание, когда она спросила:

– Почему ты позволяешь Барраяру так с тобой обращаться?

– Такие карты мне были сданы.

– Кем? Я не понимаю.

– Не важно. Просто мне почему-то очень важно выиграть именно с теми картами, которые мне сданы. Значит, так тому и быть.

– Тебе же хуже. – Ее губы глухо произнесли эти слова у самого его рта.

– Угу.

Она на секунду отстранилась:

– А мне все равно можно спать с тобой? Потихоньку, конечно. Ты не разозлился, что я отвергла тебя? То есть не тебя, совсем не тебя – Барраяр.

«Я начинаю к этому привыкать. Уже почти не больно…»

– Мне положено надуться? – улыбнулся Майлз. – Раз нельзя получить все, я не возьму ничего и удалюсь, гордый и одинокий? Ох и врезала бы ты мне, если бы я свалял такого дурака! Верно ведь?

Элли расхохоталась. Ну, если он может заставить ее смеяться, не все потеряно. Если ей нужен Нейсмит, она его получит. Полумера для получеловека. Они подались к кровати, жадно целуясь. С Куин все было просто – она знала, чего хочет и как этого добиться.

Постельный разговор с Элли оказался одновременно и сверхделовым. Майлза это не удивило. Наряду с расслабляющим массажем, который превратил его в жидкость, которая того и гляди выльется из постели и соберется лужицей на полу, он получил подробный отчет о работе лондонской полиции и о том, что им удалось выяснить. В свою очередь Майлз посвятил Элли в последние события в посольстве и рассказал ей о поручении, с которым отправил Элен Ботари-Джезек. Надо же! Все эти годы он считал, что отчет надо проводить в сугубо деловой обстановке! И вдруг случайно открыл совершенно неизведанный мир альтернативного стиля командования. Похоже, наслаждение куда продуктивнее профессиональной собранности.

– Еще десять дней! – пожаловался Майлз, уткнувшись лицом в подушку. – Раньше Элен с Тау Кита не вернется. И никакой гарантии, что она привезет наши деньги. Особенно если их уже один раз отправили. А тем временем дендарийский флот бесцельно болтается на орбите. Элли, знаешь, что нам нужно?

– Контракт.

– Совершенно верно. Мы и раньше заключали контракты на стороне, несмотря на то, что барраярская служба безопасности нас содержит. Им это даже нравилось: не так страдает бюджет. В конце концов, чем меньше налогов они берут с крестьян, тем спокойнее в подведомственном им государстве. Удивительно, как это служба безопасности не попыталась превратить дендарийцев в источник доходов. Я бы еще месяц назад отправил людей на поиски задания, не застрянь мы из-за всей этой заварухи в посольстве на околоземной орбите.

– Жаль, что нашему флоту нечего делать здесь, на Земле, – вздохнула Элли. – К сожалению, на этой планете царит мир, и только мир.

Ее пальцы расслабляли ему икроножные мышцы, волокно за волокном. Майлз гадал про себя, сможет ли убедить ее приняться за стопы. Когда-то ведь он разминал ей стопы – правда, небескорыстно. О радость, ему не понадобилось даже убеждать ее!.. От наслаждения Майлз задрыгал ногами. Он и не думал, что пальцы ног так чувствительны к ласкам, пока Элли ему это не продемонстрировала. По правде говоря, никогда еще Майлз не был так доволен своим телом, буквально исходящим от наслаждения.

– У меня в мыслях затор, – вдруг объявил он. – В чем-то я ошибаюсь. Посмотрим. Дендарийский флот к посольству не привязан, хотя сам я привязан. Я мог бы вас всех отсюда отправить…

Элли издала странный звук, нечто вроде короткого стона. Майлз был настолько поражен, что рискуя вывихнуть шею, взглянул на нее через плечо.

– Да у меня просто мозговая атака, – сконфуженно извинился он.

– Ну так не останавливайся!

– Да… И к тому же из-за этой заварушки в посольстве мне вовсе не хочется остаться без моего флота, без всякой защиты. Что-то… что-то там происходит непонятное. Значит, сидеть на месте и ждать, пока посольство мне заплатит, – это верх идиотизма. Так. Надо обдумывать одну проблему, а не сто сразу. Дендарийцы. Деньги. Разовые мероприятия… Эй!

– Да?

– А где говорится, что я должен дать задание всему флоту? Работа. Разовые мероприятия… Временный доход. Разделяй и властвуй! Личная охрана, компьютерщики – все, что может принести нам хоть какой-то доход…

– Ограбление банков? – подсказала Элли с растущим интересом.

– И ты утверждаешь, что полиция взяла и так вот, за здорово живешь, отпустила тебя? Ох, зря она поспешила. Но у нас и в самом деле есть потенциальная рабочая сила в виде пяти тысяч хорошо и всесторонне обученных людей. Наверняка это еще лучший источник дохода, чем «Триумф». Поручать другим свои дела! Пусть они рассеются кто куда и найдут способ заработать эти чертовы деньги!

Элли, усевшаяся по-турецки в ногах Майлза, огорченно заметила:

– Я целый час тружусь, чтобы помочь тебе расслабиться, – и вот результат! Похоже, быть на взводе – твое естественное состояние. Ты сжался, как пружина, прямо у меня на глазах… Куда ты?

– Осуществлять свою идею, куда ж еще?

– Большинство людей в этот момент засыпает…

Зевая, она помогла ему разобраться в одежде, разбросанной по всей каюте. Черные футболки оказались почти одинаковыми. Футболку Элли можно было отличить по слабому запаху ее тела – Майлз чуть было не оставил ее себе, но потом решил, что влечение к нижнему белью подруги характеризует его не с лучшей стороны.

Их соглашение не было облечено в слова, но оно существовало. И эта сторона их взаимоотношений должна скромно прятаться за дверью каюты, иначе им не справиться с глупым запретом адмирала Нейсмита.

* * *

Когда Майлз с новым контрактом в руках проводил совещание штаба, ему всегда казалось, что у него двоится в глазах. Он остро ощущал обе свои половины, стараясь стать таким окном между дендарийцами и их истинным нанимателем – императором Барраяра, через которое можно смотреть только в одну сторону. Это неприятное ощущение обычно рассеивалось без труда, по мере того как он сосредотачивался на выполнении той или иной задачи, передислоцируя свою личность. В такие моменты адмирал Нейсмит занимал почти все существо Майлза. Принимая во внимание напористый характер адмирала, нельзя было сказать даже, что Майлз расслаблялся, – он просто переставал испытывать неловкость.

Сейчас он провел с дендарийцами невиданно долгий срок – пять месяцев кряду, и внезапное появление в его жизни лейтенанта Форкосигана оказалось совершенно неуместным. Конечно, барраярская сторона тут была совершенно ни при чем. Майлз всегда рассчитывал на то, что структура барраярского командования надежна, как скала. Это была аксиома, на которой основывались все последующие действия, мера успеха или провала любого задания. На этот раз все повернулось с ног на голову.

На этот раз он стоял в штабной каюте «Триумфа» перед спешно собранными главами подразделений и командирами кораблей, испытывая нечто вроде столбняка. Что он им скажет? «Выпутывайтесь сами, олухи!..»

– Какое-то время задания мы не получим, – начал адмирал Нейсмит, появляясь из той таинственной пещеры, где обитал Майлз. Ставшее наконец всеобщим достоянием известие, что плата задерживается, как и следовало ожидать, вызвало взрыв неудовольствия. Гораздо больше Майлза озадачила мгновенная сосредоточенность дендарийцев, когда он сказал им, зловеще понизив голос, что лично занимается расследованием этого вопроса. Это хотя бы объясняло его долгие отлучки, приходившиеся на те дни недели, когда он скармливал данные компьютерам в дендарийском посольстве. Господи, мысленно воскликнул Майлз. Похоже, я могу продать моим людям даже кота в мешке.

А когда он сформулировал задачу – зарабатывать самостоятельно, – они выдали целую лавину идей. И Майлз предоставил им свободу действий. В конце концов командирское звено дендарийцев славилось находчивостью – иначе им просто не удержаться на своих постах. Майлзу казалось, что его собственные мозги высохли напрочь. Он надеялся только, что его подсознание все-таки еще работает. В самом деле, для маразма еще рановато.

Майлз спал один – и спал плохо, а проснулся совсем разбитым. Рассмотрев несколько рутинных вопросов внутренней жизни флота, он дал «добро» семи наименее сумасшедшим идеям, как заработать, которые за ночь сформулировали его люди. Один офицер даже принес контракт для отряда в двадцать охранников – не важно, что они нужны были всего лишь для торжественного открытия торгового центра… и где, к дьяволу, находится этот Ксиан?

Майлз тщательно оделся – серый бархатный мундир с серебряными пуговицами и брюки с ослепительно белыми лампасами, натянул блестящие сапоги – и отправился с лейтенантом Боун на планету, в лондонский банк. Элли Куин дала ему двух самых рослых охранников в военной форме и невидимое сопровождение в гражданском со сканерами.

В банке адмирал Нейсмит, на удивление лощеный и обходительный, если учесть его химеричность, передал весьма спорные права на военный корабль, который ему не принадлежал, финансовой организации, которой этот корабль был совершенно не нужен. Но, как напомнила ему лейтенант Боун, по крайней мере деньги были настоящие. Вместо немедленной катастрофы, которая должна была разразиться ровно в полдень (по расчетам лейтенанта Боун, именно в этот момент дендарийские карточки должны были превратиться в пустой звук), их ждет полный крах в неопределенном будущем. Ура!

Приближаясь к барраярскому посольству, Майлз отпустил всех охранников, задержав одну Элли. Они остановились перед дверью в подземном вспомогательном туннеле, на которой красовалась табличка «Осторожно: Яд. Вход только для персонала».

– Сейчас мы еще в поле действия сканеров, – заметил Майлз.

Элли задумчиво произнесла:

– А вдруг ты войдешь в эту дверь и узнаешь, что тебе приказано срочно отправляться на Барраяр? И я тебя еще год не увижу… Или вообще никогда.

– Я не стану подчиняться… – начал Майлз, но Элли приложила палец к его губам, поцелуем прервав очередную его глупость. – Я буду поддерживать с вами связь, командор Куин.

Выпрямившаяся спина, чуть заметный ироничный кивок, импровизация на тему салюта – и Элли исчезла. Майлз вздохнул, прикладывая ладонь к внушающему страх дверному замку.

За второй дверью, в комнатке охранника, сидящего за комм-пультом, его уже дожидался Айвен Форпатрил. Переминаясь с ноги на ногу и напряженно улыбаясь. Господи, что еще? Глупо надеяться, что ему просто надо облегчиться.

– Рад, что ты вернулся, Майлз, – бодро начал Айвен. – Точно в срок.

– Не хотел злоупотреблять расположением начальства: оно может мне пригодиться. Я и без того удивляюсь, как это Галени не заставил меня вернуться тотчас после недоразумения в космопорте…

– Ну, на это у него была причина, – загадочно ответил Айвен.

– О? – отозвался Майлз, стараясь говорить как можно беззаботнее.

– Капитан Галени ушел вчера из посольства – примерно через полчаса после тебя. С тех пор его никто не видел.

Глава 7

Посол провел их с Айвеном в запертый кабинет Галени. Он скрывал свое напряжение лучше, чем Айвен, только негромко заметил:

– Если что-то обнаружите, дайте мне знать. Может быть, указания на то, что придется уведомить местные власти о случившемся.

Значит, посол, который уже несколько лет знаком с Дувом Галени, тоже видит несколько вариантов. Неоднозначный и непростой человек, этот их пропавший капитан.

Айвен уселся за комм-пульт и пересмотрел несколько текущих дел, пытаясь отыскать последние записи, а Майлз бродил вокруг, стараясь отыскать… что? Послание, записанное кровью где-то на уровне его колена? Волокно инопланетного растения на ковре? Приглашение на надушенной бумаге? Любая находка была бы лучше той бесцветной обыденности, которая окружала их здесь.

Айвен поднял руки:

– Ничего, кроме обычных записей!

– А ну вали отсюда! – Майлз подергал спинку вращающегося кресла Галени, чтобы побыстрее согнать кузена, и устроился на его месте. – Меня жутко интересуют частные финансы капитана Галени. Сейчас самое время выяснить этот вопрос.

– Майлз, – с трепетом начал Айвен, – разве это прилично?

– У тебя повадки настоящего джентльмена, Айвен, – усмехнулся Майлз, сосредоточенно пытаясь взломать закодированные файлы. – И как это тебя занесло в службу безопасности?

– Не знаю, – честно признался Айвен. – Я просто хотел летать.

– Разве мы все этого не хотели? – рассеянно произнес Майлз в тот момент, когда на экране наконец-то начали появляться данные. – До чего мне нравятся эти земные общие кредитные карточки! Такие откровенные.

– Бога ради, что ты рассчитываешь найти на расчетном счете Галени?

– Для начала, – пробормотал Майлз, постукивая по клавиатуре, – проверим общие результаты за последние несколько месяцев и посмотрим, не превышают ли его расходы доходов.

На этот вопрос ответ был получен спустя мгновение, и Майлз разочарованно нахмурился. Доходы и расходы совпадали, в конце месяца на счете Галени еще оставалось немного денег. Но накопления были весьма скромными. Если у Галени и были денежные затруднения, у него хватило ума не оставить после себя ни малейшей улики. Майлз принялся за список приобретений капитана.

Айвен беспокойно заерзал:

– А теперь ты что ищешь?

– Тайные пороки.

– И как ты это сделаешь?

– Очень просто. Например, сравню расходы Галени с твоими за тот же трехмесячный период.

Майлз разделил экран пополам и вызвал на вторую половину данные кузена.

– А почему бы не сравнить их с твоими? – спросил разобиженный Айвен.

Майлз улыбнулся алчной улыбкой настоящего ученого червя:

– Я пробыл слишком недолго, чтобы служить базой для сравнения. Ты послужишь гораздо более наглядной моделью. Например… Ну-ну! Вы только посмотрите! Кружевная ночная сорочка! Вот это вещь! Знаешь, Айвен, уставом они не предусмотрены.

– Это тебя не касается, – надулся Айвен.

– Вот именно! – не унимался Майлз. – У тебя нет сестры, и твоя мать таких не носит. Такая покупка подразумевает, что либо ты обзавелся девушкой, либо ты бисексуален.

– Обрати внимание – рубашка не моего размера, – с достоинством произнес Айвен.

– Да, тебе она коротковата. Значит, у тебя изящная подружка, которую ты знаешь настолько хорошо, что можешь дарить ей предметы туалета. Видишь, сколько я уже про тебя знаю. И все благодаря одной покупке. Кстати, это случайно не Сильвет?

– Мне казалось, ты проверяешь Галени, – строго напомнил Айвен.

– Да, ты прав. Так что за подарки покупает Галени? – Майлз вызвал перечень покупок. На его изучение ушло до обидного мало времени: таким коротким он оказался.

– Вино. – Айвен недоуменно глядел на экран. – Пиво.

Майлз проверил вторую половину экрана:

– Примерно треть того, что выпил за тот же период ты. Зато Галени покупает книги на дискетах в отношении тридцать пять к… двум, Айвен?

Кузен насупился.

Майлз вздохнул.

– Девушек не видно. И юношей тоже… Я не думаю, а?.. Ты ведь работал с ним целый год.

– Угу, – понимающе отозвался Айвен. – Я встречал пару таких, но они умеют дать тебе это почувствовать. По-моему, в этом отношении Галени чист как стеклышко.

Майлз взглянул на благородный профиль кузена. Да, наверное, с Айвеном заигрывают представители обоих полов. Можно вычеркнуть еще одно предположение.

– Он что – монах? – бормотал Майлз, просматривая записи. – Не андроид, судя по музыке, книгам и пиву, но… ужасно неуловимый.

Раздраженно постучав по клавиатуре, он закрыл файл и, мгновение подумав, вызвал личное дело Галени.

– Ого! А вот это действительно необычно. Айвен, ты знал, что капитан Галени, прежде чем поступить на императорскую службу, защитил докторскую по истории?

– Нет. Он никогда об этом не упоминал…

Айвен уже не отводил глаз от экрана: любопытство наконец взяло верх над повадками истинного джентльмена.

– Почетный диплом доктора новейшей истории и политологии, выданный Императорским университетом Форбарр-Султана. А это что? Господи, взгляни на даты! В возрасте двадцати шести лет доктор Дув Галени променял новехонькое место преподавателя Белгрейвского колледжа на Барраяре, чтобы поступить в Академию имперской службы вместе с восемнадцатилетними юнцами! На жалкую стипендию кадета.

Что-то здесь не вяжется с образом человека, для которого деньги – превыше всего…

– Угу, – отозвался Айвен. – Галени быть выпускником, когда мы с тобой сдавали вступительные экзамены. Он окончил академию на два года раньше нас. И уже капитан!

– Видимо, он был одним из первых комаррцев, которым разрешили поступить на военную службу. Буквально в первые недели после указа. Он быстро продвинулся. Дополнительное обучение – языки, анализ информации, затем место в имперской штаб-квартире, а потом это завидное назначение на Землю. Похоже, наш Дуви ходит в любимчиках.

Теперь Майлз понимал, почему это случилось. Блестящий, высокообразованный, либеральный офицер, Галени служил ходячей рекламой нового порядка вещей. Пример. Майлзу прекрасно известно, каково это – быть примером. Он медленно втянул воздух сквозь сжатые зубы.

– Ну что? – не выдержал Айвен.

– Я начинаю бояться.

– Почему?

– Потому что все происходящее окрашивается в политические тона. А тот, кто не испытывает тревоги, когда нечто барраярское начинает отдавать политикой, не знает… истории. – Последнее слово Майлз произнес с иронически растянутым шипящим звуком и сгорбился в кресле. Мгновение спустя он снова принялся за файл с личным делом, продолжая поиски:

– Первый… сюрприз…

– А?

Майлз указал на экран:

– Запечатанный файл. Эту часть не может читать никто, кроме офицера в ранге имперского штабиста.

– Значит, мы с тобой не можем.

– Вздор.

– Майлз!.. – простонал Айвен.

– Ты меня не так понял. Я не намерен делать ничего предосудительного, – успокоил его Майлз. – Пока. Иди приведи посла.

Явившись, посол поставил стул рядом с Майлзом.

– Да, у меня действительно есть код доступа на случай непредвиденных обстоятельств, – подтвердил он. – Однако под непредвиденными обстоятельствами подразумевалось нечто вроде войны.

Майлз прикусил указательный палец:

– Вы работаете с капитаном Галени уже два года. Каково ваше впечатление?

– Как от офицера или как от человека?

– И то и другое.

– Очень ответственный исполнитель. Его образование…

– О, вы о нем знали?

– Конечно. Именно поэтому он так подошел для работы на Земле. Прекрасно знает свое дело, непринужденно чувствует себя в обществе, блестяще ведет разговор. До него эту должность занимал человек старой школы, типичный службист Безопасности. Компетентный, но бесцветный. Почти… гм!.. зануда. Галени выполняет те же обязанности, но более артистично, более непринужденно. Непринужденная безопасность – это невидимая безопасность. Невидимая безопасность не беспокоит моих дипломатических гостей, и моя работа идет намного легче. Прежде всего это касается… э-э… сбора информации. Как старший офицер я чрезвычайно доволен Галени.

– А его человеческие слабости, недостатки?

– «Недостатки» – это, пожалуй, сильно сказано, лейтенант Форкосиган. Галени слишком… вышколенный, что ли. Мне в нем это нравилось. Но не могу не заметить, что в разговоре он узнает о вас гораздо больше, чем вы – о нем.

– Ха!

До чего дипломатично выражено! Вспоминая свои столкновения с пропавшим, Майлз признал, что суждение это абсолютно точное.

Посол нахмурился.

– Вы думаете, в этом файле может оказаться что-то проливающее свет на его исчезновение?

Майлз пожал плечами:

– Других источников у нас попросту нет.

– Мне не хотелось бы…

И посол замолчал, разглядывая строгие запреты на вход в файл, появившиеся на экране.

– Давайте подождем еще, – предложил Айвен. – А вдруг Галени просто нашел себе подружку? Это должно успокоить тебя, Майлз, и рассеять некоторые твои подозрения. Мне кажется, ты должен порадоваться за него. Сам-то Галени не слишком обрадуется, вернувшись из первой за столько времени ночной отлучки и узнав, что мы вывернули наизнанку его файлы.

Майлз узнал распевные интонации, которые всегда использовал Айвен, прикидываясь дурачком и умаляя значение происходящего. Уловка острого, но ленивого ума, предпочитающего, чтобы другие работали за него. Молодец, Айвен.

– Когда ты отлучаешься на ночь, разве ты не сообщаешь, где тебя искать и когда ты вернешься? – спросил Майлз.

– Ну… Да.

– И возвращаешься ты вовремя?

– Мне случалось пару раз проспать, – честно признался Айвен.

– И что происходит в этом случае?

– Меня находят. «Доброе утро, лейтенант Форпатрил, мы будим вас по вашей просьбе». – В тоне Айвена явственно слышались сардонические интонации Галени. Несомненно, это прямая цитата.

– Как ты думаешь, Галени из тех, кто считает правила обязательными только для подчиненных?

– Нет! – воскликнули в один голос Айвен и посол, искоса поглядывая друг на друга.

Майлз сделал глубокий вдох, вздернул подбородок и ткнул пальцем в сторону экрана:

– Вскрывайте файл.

Посол поджал губы, но послушался.

– Будь я проклят! – потрясенно прошептал Айвен, пробежав несколько абзацев. Майлз пробился к экрану и начал считывать текст. Файл оказался чудовищно длинным – вот наконец и она, личная история капитана Галени.

При рождении он получил имя Дэвид Гален. Он был из тех самых Галенов, владельцев Галеновского орбитального торгового картеля, одной из самых влиятельных семей олигархии, которая правила Комаррой, усевшись на ее важнейших п-в-переходах, как древние бароны Рейна. Именно п-в-туннели обогащали Комарру: оттуда лились энергия и богатство, воздвигавшие роскошные купола ее городов. Оттуда, а не благодаря кропотливому труду на скудной, неплодородной почве планеты.

Майлз мысленно слышал голос отца, перечислявшего, загибая пальцы, факторы, которые сделали завоевание Комарры классической кампанией адмирала Форкосигана.

«Немногочисленное население, сосредоточенное в городах с управляемым климатом, – партизанам некуда отступить для подготовки нового наступления. Отсутствие союзников: нам достаточно было дать знать, что мы снизим двадцатипятипроцентный налог на все, что провозилось через их пространство, до пятнадцати процентов, и соседи Комарры оказались у нас в руках. Комаррцы даже не хотели сами сражаться, пока их наемники не поняли, с кем имеют дело, и не бежали…»

Конечно, основная причина нападения, которая не упоминалась, была совершенно иной. Она заключалась в грехах комаррских отцов предыдущего поколения, которые, получив взятку от цетагандийцев, пропустили их флот к нищему, полуфеодальному Барраяру. Завоевание третьестепенной планеты оказалось не быстрым, не легким и даже не завоеванием: через двадцать лет, оставив за собой реки крови, цетагандийцы отступили тем же путем, каким и пришли, – через «нейтральную» Комарру.

Может, барраярцы и были отсталой нацией, но никто не мог упрекнуть их в том, что они медленно обучаются. Среди представителей поколения деда Майлза, которые пришли к власти в суровые времена цетагандийской оккупации, росла решимость не допустить повторения подобного. На долю поколения отца Майлза выпала задача воплотить эту одержимость, получив полный контроль над п-в-туннелем между Барраяром и Комаррой.

Основополагающей целью вторжения барраярского флота, его молниеносного нападения и тонких стратегических маневров был захват высокодоходной комаррской экономики с минимальным ущербом для нее. Во славу императора должно было покорить планету, а не мстить ей. Адмирал лорд Эйрел Форкосиган, командующий имперским флотом, считал, что внедрил это в общественное сознание достаточно глубоко.

Комаррская олигархия, состоящая из весьма гибких личностей, без труда поняла намерения лорда Форкосигана, и он максимально облегчил капитуляцию. Были даны всевозможные обещания и гарантии. Подчиненное существование и урезанный доход все же оставались существованием и доходом, смягченными надеждой на быстрое восстановление статус-кво. Благополучие Комарры было наилучшим во всех отношениях мщением планете.

Но потом произошло Избиение Солнцестояния.

Слишком рьяный подчиненный, рычал адмирал Форкосиган. Тайный приказ, кричали уцелевшие члены семейств двухсот комаррских советников, расстрелянных на стадионе силами Барраярской безопасности. Истину знали только погибшие, только жертвы. Майлз сомневался, что на нее наткнется кто-нибудь еще, какой-нибудь историк. Только адмирал Форкосиган и командующий силами безопасности знали все, но адмиралу Форкосигану не верили, а командующий силами безопасности был убит адмиралом Форкосиганом, без суда и следствия. Была ли казнь справедливым возмездием или глава барраярской безопасности распрощался с жизнью, чтобы никто не узнал правды, – каждый выбирал суждение, руководствуясь собственными предпочтениями.

Впрочем, Майлз не склонен был сильно переживать из-за Избиения Солнцестояния. В конце концов атомная бомба цетагандийцев уничтожила целый город Форкосиган-Вашнуй, погубив не сотни, а тысячи тысяч, и никто не устраивал по этому поводу демонстраций. Но почему-то именно Избиение захватило досужие умы, и к имени Форкосигана прибавилось прозвище Мясник, а честь его оказалась запятнанной.

Вот почему это историческое событие приобрело столь личностную окраску. Тридцать лет назад… Майлз тогда еще не родился. Дэвиду Галену исполнилось четыре года в тот самый день, когда его тетка, Советник Комарры Ребекка Гален, погибла на стадионе в покрытом куполом городе Солнцестояние.

Высшее командование Барраяра обсуждало принятие Дува Галени на имперскую службу не день и не два.