Текст книги "Дипломатическая неприкосновенность"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 7

Майлз проснулся от стука в дверь каюты.

– М’лорд? – послышался приглушенный голос Роика. – С вами хочет поговорить адмирал Форпатрил. Он ждет по закрытому комму в кают-компании.

Какое бы озарение ни выдало его подсознание, оно исчезло безвозвратно в этот смутный промежуток между сном и явью. Майлз, застонав, скатился с койки. С верхней койки свесилась рука, потом появилась голова, и Катриона устремила на него сонный взгляд. Майлз ласково коснулся ее руки.

– Спи, милая.

Катриона довольно засопела и повернулась на другой бок.

Майлз провел пятерней по волосам, схватил серый пиджак, натянул прямо на исподнее и босиком прошлепал в коридор. Когда дверь с шипением закрылась за ним, он посмотрел на хроно. В Пространстве Квадди местные жители не зависят от вращения планеты, и у них повсюду единый часовой пояс – к которому Майлз с Катрионой теоретически должны были приспособиться в процессе полета. Ладно, стало быть, сейчас не глухая ночь, а ранее утро.

Майлз уселся за стол кают-компании, поправил пиджак, застегнул все пуговицы и коснулся пульта управления. Перед ним возникло лицо и туловище адмирала Форпатрила. Адмирал был бодр, полностью одет, чисто выбрит и держал в правой руке чашку кофе, крыса эдакая.

Форпатрил, поджав губы, покачал головой.

– Откуда вы, к черту, знали? – требовательно вопросил он.

– Прошу прощения? – прищурился Майлз.

– Я только что получил от моего старшего хирурга заключение по образцу крови Солиана. Кровь была изготовлена, по всей вероятности, в течение двадцати четырех часов до того, как ее расплескали по причалу.

– О! – Ад и проклятие! – Какая… неудача.

– Но что это? Этот малый до сих пор жив? Я готов был поклясться, что он не дезертир, но, возможно, Брен был прав.

…Идиоты тоже иногда бывают правы – как и остановившиеся часы.

– Мне нужно подумать. На самом деле это вовсе не доказывает, что Солиан жив или мертв – ни того, ни другого. Вообще-то это даже не доказывает, что он не был там убит: просто ему не перерезали глотки.

Оруженосец Роик, благослови его господь, поставил у локтя Майлза чашку с дымящимся кофе и ретировался на свой пост у двери. Первым долгим глотком Майлз прочистил хотя бы горло, если не мозги, а потом отпил еще, чтобы выиграть время на раздумье.

У Форпатрила стартовое преимущество и в плане кофе, и в плане расчетов.

– Следует ли нам сообщать об этом шефу Венну? Или… нет?

Майлз кашлянул, выразив сомнение. Единственное имеющееся у него дипломатическое преимущество, единственная, фигурально выражаясь, подпорка в этом деле – возможность того, что Солиан убит неизвестным квадди. Похоже, теперь данный постулат стал еще более проблематичным.

– Кровь должны были где-то состряпать. Если у вас есть необходимое оборудование, это просто, а если его нет – невозможно. Найдите такое оборудование на станции – или на борту пришвартованных кораблей, – и вы найдете место. Место плюс время приведут к людям. Процесс отсеивания. Для такого рода работы ногами… – Майлз поколебался, но все же продолжил: – местная полиция оснащена лучше, чем мы. Если ей можно доверять.

– Доверять квадди?! Вряд ли!

– Какие у них есть мотивы обманывать нас или давать ложные сведения? – Действительно, какие? – Мне приходится действовать через Гринлоу или Венна. У меня самого на станции Граф никакой власти нет.

Ну разумеется, есть Бел, но Бела надо использовать очень осторожно, чтобы не раскрыть.

Ему нужна правда. С сожалением приходится признать, что ему также хотелось бы иметь монополию на эту правду, по крайней мере до тех пор, пока он не придумает, как лучше всего сыграть в интересах Барраяра. Хотя если правда не идет нам на пользу, то как это нас характеризует, а? Он потер колючий подбородок.

– Однако это с полной очевидностью доказывает следующее: что бы ни произошло на том причале, убийство или отвлекающий маневр, это было тщательно спланированной акцией, а не экспромтом. Я поговорю с Гринлоу и Венном. В любом случае разговоры с квадди – теперь мое дело. – «Видно, в наказание за мои грехи. Какого же бога я прогневил на этот раз?» – Благодарю, адмирал, и поблагодарите от моего имени вашего хирурга за отличную работу.

Форпатрил ответил скупым довольным кивком, и Майлз выключил комм.

– Черт подери, – сварливо пробормотал он, хмуро глядя в пространство. – Почему никто не сподобился сразу же это проверить? Я ведь, к черту, не патологоанатом!

– Полагаю… – начал оруженосец Роик и осекся. – Хм… Это был вопрос, м’лорд?

Майлз крутанулся на стуле.

– Риторический. А у тебя что, есть ответ?

– Ну, м’лорд, – неуверенно начал Роик, – дело в здешних размерах. Станция Граф – довольно большое космическое поселение, но на самом деле это вроде небольшого городка, по барраярским меркам. И все эти обитатели космоса, как правило, очень законопослушны. У них куча правил безопасности. Не думаю, что тут часто случаются убийства.

– А сколько их случается в Хассадаре? – На станции Граф – порядка пятидесяти тысяч обитателей. Численность населения столицы округа Форкосиганов сейчас подходит к полумиллиону.

– В среднем одно-два в месяц. Когда как. Иногда горохом сыплются, иногда бывают периоды затишья. Летом убийств больше, чем зимой, за исключением Зимнепраздника. Тут их количество резко возрастает. Конечно, по большей части ничего таинственного тут нет. Но даже в Хассадаре запутанных дел по убийствам недостаточно, чтобы наши эксперты имели достаточную практику, понимаете? По большей части наши медики – это привлеченные сотрудники окружного университета. Мы их вызываем. А если возникает какое-то действительно странное дело, то приходится вызывать из Форбарр-Султана следователя из людей лорда Форбона. В столице-то убийства каждый день случаются – ну, или почти каждый день, причем всякие. Так что практики больше чем достаточно. Готов поспорить, что у шефа Венна нет даже Департамента судебной экспертизы, есть только обычные врачи, которых он изредка дергает. Так что я не стал бы ожидать от них уровня… хм… Имперской безопасности, как вы привыкли, м’лорд.

– Это… интересная точка зрения, оруженосец. Спасибо. – Майлз глотнул еще кофе. – Солиан… – задумчиво проговорил он. – У меня еще недостаточно сведений о Солиане. Были ли у него враги? Черт, да был ли у этого парня хотя бы один друг? Или любовница? Если его убили, то по личным мотивам или в связи с родом его деятельности? Это совершенно разные вещи!

Майлз просмотрел досье Солиана и не нашел ничего особенного. Если этот малый и бывал прежде в Пространстве Квадди, то, во всяком случае, до того, как шесть лет назад поступил на имперскую службу. У него было два предыдущих вылета с разными консорциумами и с разным военным эскортом. Опыт, судя по всему, не шел дальше успокоения пьяного члена экипажа или драчливого пассажира.

В среднем больше половины военных в составе любого эскорта незнакомы друг с другом. Если Солиан и обзавелся друзьями – или врагами – за те несколько недель, что флот покинул Комарру, так в основном на «Идрисе». Если б Солиан исчез сразу по прибытии флота в Пространство Квадди, Майлз перетряс бы «Идрис», но за десять дней в порту у любопытного офицера безопасности было полно времени, чтобы нажить себе неприятности и на станции.

Майлз допил кофе и набрал на пульте номер шефа Венна. Похоже, начальник службы безопасности квадди тоже пришел сегодня на работу спозаранку. Его личный кабинет, естественно, находился в секторе невесомости. Венн появился на виде, вися в воздухе боком к Майлзу, с шаром кофе в правой верхней руке.

Он пробормотал:

– Доброе утро, лорд Аудитор Форкосиган, – но свел на нет словесную вежливость, не соизволив повернуться лицом из уважения к Майлзу, которому пришлось приложить сознательное усилие, чтобы не опрокинуться со стула. – Чем могу помочь?

– Многим, но сначала – вопрос. Когда на станции Граф в последний раз произошло убийство?

Брови Венна дернулись.

– Было одно лет семь тому назад.

– А… э-э… до этого?

– По-моему, за три года до него.

Ну просто волна преступности!

– Вы занимались расследованием?

– Ну, все эти убийства произошли до меня. Я возглавил службу безопасности станции Граф пять лет назад. Но там особо нечего было расследовать. Оба подозреваемых были транзитниками-планетниками. Один убил другого планетника, а второй – квадди, с которым затеял глупую ссору из-за платежей. Вина подтверждена свидетельскими показаниями и допросом с суперпентоталом. Я заметил, что в таких делах почти всегда замешаны планетники.

– Доводилось ли вам прежде расследовать таинственное убийство?

Венн повернулся, похоже, чтобы удобнее было хмуриться на Майлза.

– Заверяю вас, что и я, и мои люди прошли должную подготовку.

– Боюсь, что у меня несколько иная точка зрения по этому вопросу, шеф Венн. Есть довольно любопытные новости. Я приказал барраярскому старшему хирургу провести экспертизу образцов крови Солиана. И выяснилось, что эта кровь изготовлена искусственно, предположительно, с использованием какого-то базисного образца либо образца настоящей крови или тканей Солиана. Вы можете попросить ваших экспертов, кем бы они ни были, перепроверить имеющиеся у вас образцы с причала, если хотите.

Венн нахмурился еще сильнее.

– Значит… Он все же дезертировал, а не убит! Неудивительно, что мы не можем найти тело!

– Боюсь, вы бежите… Вы слишком торопитесь. Уверяю вас, дело стало еще туманнее. И моя просьба заключается в том, чтобы вы установили все имеющиеся на станции Граф места, где можно синтезировать кровь, и проверить, нет ли там каких-нибудь записей о такого рода работе и для кого она проводилась. Или нельзя ли ее сделать незаметно, кстати говоря. Полагаю, мы можем спокойно считать, что кто бы ни был заказчиком, Солиан или некто неизвестный, он был крайне заинтересован замести следы. Хирург сообщает, что кровь была скорее всего изготовлена за сутки до того, как ее разбрызгали, но лучше на всякий случай проверить с того дня, как причалил «Идрис».

– Я… конечно, понимаю вашу логику. – Венн поднес шар с кофе к губам и сдавил, потом рассеянно переложил в нижнюю левую руку. – Да, конечно, – повторил он себе под нос куда тише. – Я сам этим займусь.

Майлз был доволен, что вывел Венна из равновесия ровно настолько, чтобы вынудить к активным действиям, а не к обороне.

– Спасибо.

– По-моему, лорд Форкосиган, – добавил Венн, – канцлер Гринлоу тоже хотела с вами поговорить сегодня утром.

– Хорошо. Переведите мой звонок на нее, будьте любезны.

Похоже, Гринлоу была «жаворонком» либо уже успела выпить свой кофе. Она появилась на виде в очередном модном дублете, суровая и совершенно проснувшаяся. Возможно, скорее по дипломатической привычке, чем из вежливости она повернулась к Майлзу лицом.

– Доброе утро, лорд Аудитор Форкосиган. В удовлетворение прошений пассажиров комаррского флота я назначила им встречу с вами на десять часов. Вы можете встретиться с ними в большей из двух гостиниц, где их разместили, чтобы ответить на вопросы. Портмастер Торн встретит вас у вашего корабля и сопроводит туда.

У Майлза голова дернулась от столь наглого управления его временем и вниманием. Не говоря уже об откровенном давлении. С другой стороны… Это предоставляет в его распоряжение целый зал подозреваемых лиц. Как раз тех, кого он хотел бы изучить. Решив не проявлять ни раздражения, ни пыла, он невозмутимо проговорил:

– Спасибо, что поставили меня в известность. И что же, по-вашему, я им скажу?

– А это уже вам решать. Эти люди прибыли с вами, барраярцами. Ответственность за них лежит на вас.

– Будь так, мадам, они уже давным-давно летели бы к месту назначения. Не может быть ответственности без власти. Власти Союза посадили их под домашний арест, следовательно, власти Союза и должны их освобождать.

– Когда вы утрясете проблемы штрафов и компенсаций за все то, что ваши люди тут учинили, а также разберетесь с выдвинутыми против них обвинениями, мы с превеликим удовольствием всех отпустим.

Майлз изысканно улыбнулся и переплел руки на столе. Жаль, что та единственная новая карта, которую он может разыграть сегодня утром, такая неоднозначная. Тем не менее он повторил Гринлоу новость о синтетическом происхождении крови Солиана, хорошо сдобренную жалобой на то, что служба безопасности квадди не выяснила этот специфический факт раньше. Гринлону немедленно вернула подачу, как и Венн, высказавшись, что эта улика больше поддерживает версию дезертирства, чем убийство.

– Отлично, – кивнул Майлз. – Тогда пусть служба безопасности Союза доставит парня. Компетентной местной полиции не составит труда обнаружить чужака-планетника, шастающего по Пространству Квадди. Конечно, если его действительно ищут.

– Пространство Квадди, – зашипела в ответ Гринлоу, – не тоталитарное государство. Как, должно быть, заметил ваш лейтенант Солиан. Наши гарантии свободы передвижения и частной жизни вполне могли быть именно тем фактором, который подтолкнул его расстаться с бывшими товарищами.

– Тогда почему он не попросил политического убежища, как мичман Корбо? Нет. Я сильно опасаюсь, что у нас тут дело не о пропаже человека, а о пропаже трупа. Покойник не может воззвать к справедливости. Сделать это – долг живых. И мой долг сделать это за моего офицера, мадам.

На сем переговоры завершились. Майлз мог лишь надеяться, что испортил ей утро не меньше, чем она ему. Выключив комм, он потер затылок.

– Фу! Готов поспорить, я угроблю на это весь день. – Он взглянул на Роика, который уже стоял «вольно», привалившись к стене. – Роик!

Роик мгновенно выпрямился.

– Милорд!

– Ты когда-нибудь проводил расследование?

– Ну… вообще-то я все больше патрулировал улицы. Но мне приходилось несколько раз помогать старшим офицерам расследовать мошенничество и нападение. И одно похищение. Мы вернули девицу живой. Несколько пропавших. О, и примерно дюжину убийств, хотя, как я уже сказал, ничего особо таинственного в них не было. И серию поджогов в тот раз, когда…

– Хорошо, – взмахнул рукой Майлз, останавливая восхитительный поток воспоминаний. – Я хочу, чтобы ты отработал для меня детали по Солиану. В первую очередь временные рамки. Я хочу, чтобы ты раскопал все, что зафиксировано относительно его действий. Дежурные рапорты, где он был, что он ел, где спал – и с кем, если таковой имеется – поминутно или же настолько точно, насколько возможно, в обратном порядке, начиная с момента его исчезновения и далее – насколько возможно. Особенно все действия вне корабля и временные пробелы. А еще мне нужно знать о нем как можно больше как о человеке: поговори с командой и капитаном «Идриса», постарайся выяснить об этом парне все, что только возможно. Насколько я понимаю, мне нет необходимости читать тебе лекцию о разнице между фактами, домыслами и сплетнями?

– Нет, м’лорд, но…

– Форпатрил и Брен окажут тебе полное содействие и предоставят все допуски, я тебе обещаю. А если нет – сообщи мне. – Майлз мрачновато улыбнулся.

– Дело не в этом, м’лорд. Кто будет охранять вас на станции Граф, если я стану перетряхивать флот адмирала Форпатрила?

Майлз сумел проглотить готовое сорваться «не нужен мне никакой телохранитель», припомнив, что, согласно его же собственной теории, тут в окрестностях может порхать в буквальном смысле слова отчаявшийся убийца.

– Со мной будет капитан Торн.

Роика это явно не успокоило.

– Не могу этого одобрить, м’лорд. Он… Оно даже не барраярец. И что вам на самом деле известно об этом… хм… портмастере?

– Очень многое, – заверил его Майлз. Ну, во всяком случае, когда-то было известно. Опершись ладонями о крышку стола, он поднялся. – Солиан, Роик! Найди мне Солиана. Или оставленный им след из крошек, или что-нибудь.

Вернувшись в их каюту, Майлз встретил возвращавшуюся из душа Катриону. Она снова облачилась в красную тунику и леггинсы. Они сманеврировали, чтобы поцеловаться, а затем Майлз сообщил:

– Я удостоился не мной спланированной встречи. Мне практически прямо сейчас нужно отправляться на станцию.

– Штаны надеть не забудешь?

Он посмотрел на свои голые ноги.

– Ага, собирался надеть.

В ее глазах плясали чертики.

– У тебя отсутствующий вид. Я подумала, что надежнее будет поинтересоваться.

– Интересно, – ухмыльнулся он, – насколько странно я должен себя вести, чтобы квадди хоть что-нибудь по этому поводу сказали?

– Судя по тому, что говорил дядя Фортиц об Имперских Аудиторах прежних поколений, – куда как более странно, чем сейчас.

– Нет, боюсь, что только наши верные барраярцы прикусят языки. – Взяв Катриону за руку, он нежно погладил ей ладонь. – Хочешь пойти со мной?

– Зачем? – с понятным подозрением поинтересовалась она.

– Сообщить пассажирам торгового флота, что я ни черта не могу для них сделать, что им придется тут торчать, пока Гринлоу не прогнется, и спасибо вам большое, приятного вам дня.

– Это звучит… весьма мало обнадеживающе.

– В лучшем случае.

– Графиня по закону и традициям – что-то вроде заместителя графа. Жена Аудитора тем не менее не является заместителем Аудитора, – заявила она решительным тоном, напомнившим Майлзу ее тетю – госпожа профессор Фортиц сама была многоопытной женой Аудитора. – Николь с Гарнет Пять договорились показать мне садоводство квадди. Если не возражаешь, я, пожалуй, буду придерживаться изначального плана. – Она смягчила свой отказ поцелуем.

От чувства вины Майлз поморщился.

– Боюсь, станция Граф не совсем отвечает нашим представлениям о развлечениях во время медового месяца.

– Ой, да я отлично провожу время! Это тебе приходится иметь дело со всякими неприятными личностями. – Она скорчила рожицу, и Майлз снова вспомнил о склонности Катрионы становиться чрезвычайно сдержанной, когда ее что-то сильно тревожит. Он подумал, что такое с ней в последнее время происходит все реже. Последние полтора года он с тайным восторгом наблюдал, как растет ее уверенность в себе и как она все лучше осваивается с ролью леди Форкосиган. – Может, если освободишься к обеду, мы назначим друг другу встречу, и ты расскажешь, что там и как, – добавила она тоном, скорее уместным для переговоров об обмене заложниками. – Но только при условии, что мне не потребуется напоминать тебе жевать и глотать.

– Не потребуется. – Прощальный поцелуй – и он помчался в душ, чтобы заранее остудиться. Да, ему повезло, что Катриона согласилась лететь с ним в Пространство Квадди, но на станции Граф всем – от Форпатрила и до Гринлоу – повезло куда больше.

Команды всех четырех комаррских кораблей, стоящих теперь на приколе в доках, были согнаны в гостиницу и содержались там под арестом. Власти квадди решили не предъявлять претензий пассажирам, странному сборищу галактических бизнесменов, присоединившихся со своим товаром к конвою, как к самому дешевому транспорту, идущему в нужном им направлении. Но их, конечно, не могли оставить на борту пустых кораблей, поэтому они вынуждены были переселиться в два других отеля, классом повыше.

Теоретически бывшие пассажиры могли свободно передвигаться по станции. От них требовалось лишь отмечаться при выходе и входе у двух сотрудников безопасности квадди – вооруженных, как отметил походя Майлз, только парализаторами, – охранявших двери отеля. Пассажиры даже могли вполне законно покинуть Пространство Квадди, только вот грузы, которые большинство из них сопровождали, были по-прежнему под арестом на борту комаррских кораблей. В итоге бизнесмены сидели здесь, как мартышка с застрявшей в кувшине с орехами лапой: и достать нельзя, и бросить жалко. «Роскошь» отеля представляла еще одно наказание со стороны квадди – иски за вынужденный простой предъявят комаррскому корпоративному флоту.

На взгляд Майлза фойе отеля было фальшиво грандиозным, с высоким куполообразным сводом, изображающим утреннее небо с плывущими облаками, на котором – скорее всего – наступал рассвет, закат и приходила ночь. Интересно, какие созвездия тут представлены – или их можно варьировать в зависимости о того, откуда прибыли последние транзитники? Большое открытое пространство окружал балкон, где располагались гостиная, ресторан и бар и где владельцы небольших судов могли встретиться, пообщаться и поесть. В центре цилиндрические мраморные опоры по пояс высотой поддерживали длинную выгнутую пластину из толстого стекла, на котором, в свою очередь, высилась большая и сложная композиция из живых цветов. Где это они на станции Граф ухитряются выращивать такие цветы? Может, Катриона как раз сейчас и осматривает это место?

Помимо обычных лифтов, из фойе на нижний уровень вела широкая витая лестница. Бел провел Майлза вниз, в более удобный для работы конференц-зал.

Там они обнаружили примерно восемьдесят раздраженных индивидуумов чуть ли не всех рас, полов, планетарного происхождения и одеяний известного космоса. Галактические торговцы, отлично умеющие ценить свое время и напрочь лишенные барраярского пиетета перед Имперским Аудитором, обрушили на Майлза все скопившееся раздражение, едва он вышел вперед и встал перед ними. Четырнадцать языков переводили девятнадцать разных моделей автопереводчиков – некоторые, как предположил Майлз, прикупили за бесценок у издыхающих производителей. Не то чтобы его ответы на залп вопросов сильно перегружали переводчиков – процентов девяносто из них звучали как «я пока не знаю» и «спросите канцлера Гринлоу». Четвертое повторение последней реплики наконец было встречено дружным воем: «Но Гринлоу сказала спросить у вас!», – раздавшимся с дальних рядов. Чуть позже автопереводчик выдал: «Газонные правила морской охотник запрашивает контроль высоты!»

Майлз попросил Бела тихонько указать ему тех, кто пытался подкупить портмастера, чтобы выручить свой груз, и предложил всем пассажирам «Идриса», которые когда-либо встречались с лейтенантом Солианом, остаться и поделиться с ним информацией. Это вроде бы как создало некую иллюзию Делающего Что-то Аудитора. Остальные удалились, тихонько бурча.

Но не все. Остался еще некий тип, которого Майлз после некоторой заминки определил как бетанского гермафродита. Высокий для гермафродита, волосы и брови серебристо-седые, но движения гибкие, фигура крепкая. Будь это барраярец, Майлз решил бы, что ему лет шестьдесят – а значит, по бетанским меркам, не меньше сотни. Длинный, консервативно темный саронг, рубашка с высоким воротом, пиджак с длинными рукавами для защиты от того, что бетанец, несомненно, охарактеризовал бы как станционный холод. Отличного качества кожаные сандалии. Короче, довольно дорогой ансамбль в бетанском стиле. Орлиный профиль, темные глаза, прозрачные и остро наблюдательные. Такая экстраординарная внешность была Майлзу чем-то знакома, да-да, это что-то, что он должен был бы помнить – но никак не мог ухватить смутное ощущение. Чертова криозаморозка! Невозможно понять, подлинные ли это воспоминания, смазанные, как и многие другие, травмами, полученными в процессе оживления, или ложные, еще больше исковерканные.

– Портмастер Торн? – произнес герм мягким альтом.

– Да? – Бел тоже, что неудивительно, рассматривал соплеменника-бетанца с особым интересом. Несмотря на почтенный возраст гермафродита, его красота была достойна восхищения, и Майлз мысленно повеселился, заметив брошенный Белом взгляд на серьгу, свисавшую по бетанскому обычаю с мочки левого уха. К сожалению, она была из тех, чье значение расшифровывалось как «имею привязанность, знакомств не ищу».

– Боюсь, что с моим грузом особые проблемы.

Лицо Бела стало бесстрастным, он наверняка приготовился услышать очередную душещипательную историю с попыткой подкупа или без.

– Я – пассажир «Идриса». Перевожу несколько сотен генетически модифицированных зародышей животных в маточных репликаторах, которые нуждаются в периодическом обслуживании. Это время пришло. Я действительно не могу больше с этим тянуть. Если о них не позаботиться, то мои существа могут пострадать или даже умереть. – Он нервно потер длинные пальцы. – Более того, они почти созрели. Я никак не рассчитывал на такую задержку во время полета. Если я останусь тут надолго, их придется либо распечатывать, либо уничтожать, и я потеряю весь мой груз.

– Что за животные? – полюбопытствовал Майлз.

Высокий гермафродит посмотрел на него.

– В основном овцы и козы. Несколько других специализированных особей.

– М-м-м. Полагаю, вы можете пригрозить выпустить их всех на станцию и предоставить квадди с ними разбираться. Несколько сотен ягнят, бегающих по погрузочным причалам… – Заработав оч-чень сухой взгляд от портмастера Торна, Майлз сбавил обороты: – Впрочем, уверен, что до этого не дойдет.

– Я передам вашу просьбу Боссу Уоттсу, – ответил Бел. – Ваше имя, почтенный герм?

– Кер Дюбауэр.

– Подождите здесь, – слегка поклонился Бел. – Я скоро вернусь.

Бел удалился, чтобы спокойно переговорить по виду. Дюбауэр, едва заметно улыбнувшись, проговорил:

– Большое вам спасибо за содействие, лорд Форкосиган.

– Никаких проблем. – Приподняв бровь, Майлз добавил: – Мы с вами никогда прежде не встречались?

– Нет, милорд.

– Хм. Ну ладно. Вы не встречались на «Идрисе» с лейтенантом Солианом?

– Тем несчастным молодым мужчиной, о котором все думали, что он дезертировал, а теперь оказалось, что это не так? Я видел его, когда он шел по своим делам. К сожалению, ни разу с ним не беседовал.

Майлз прикинул, не поделиться ли новостью насчет синтетической крови, но затем решил попридержать это при себе. Может, еще подвернется случай использовать эти сведения как-нибудь поумнее, чем просто пускать в оборот в дополнение к прочим слухам. Во время разговора к ним приблизились человек пять других пассажиров «Идриса», желавших поделиться сведениями о пропавшем лейтенанте.

Беседы имели сомнительную ценность. Нахальный убийца наверняка бы солгал, а умный убийца и вовсе б не подошел. Трое пассажиров были недоверчивы и кратки, но точны. Остальные жаждали поделиться сведениями и теориями, абсолютно не вяжущимися с тем фактом, что кровь на причале была фальшивкой. Майлз с тоской мечтал о повальных допросах с суперпентоталом. Еще одна задача, которую Венн или Форпатрил, или оба вместе, должны были уже выполнить, черт их дери! Увы, у квадди очень жесткие правила относительно столь грубых методов. Транзитники на станции Граф недоступны для грубой барраярской техники допросов. А барраярские военнослужащие, с чьими мозгами Майлз мог делать что угодно, стоят намного ниже в списке подозреваемых. Комаррские гражданские члены команды – тут дело посложнее: подданные Барраяра на… Ну, не на земле квадди, а под юрисдикцией квадди.

Пока все это продолжалось, Бел вернулся к Дюбауэру, который спокойно ожидал в сторонке, скрестив руки на груди, и тихо сказал:

– Я могу лично сопроводить вас на борт «Идриса», чтобы вы могли обслужить репликаторы, как только лорд Аудитор закончит с делами здесь.

Майлз поблагодарил очередного криминалиста-теоретика.

– Я закончил! – сообщил он, бросив взгляд на хроно комма. Удастся ли пообедать с Катрионой? Сомнительно, в такой-то час. Хотя, с другой стороны, она способна проторчать среди растительности немыслимое количество времени, так что, возможно, шанс еще есть.

Они втроем вышли из конференц-зала и поднялись по широченным ступенькам в фойе. Ни Майлз, ни, как он полагал, Бел никогда не входили в помещение, предварительно зрительно не просканировав все возможные точки засады. Наследие совместного многолетнего неприятного опыта. А потому оба одновременно увидели на балконе напротив фигуру, водружавшую на перила длинный ящик. Дюбауэр проследил за его взглядом – и изумленно поднял брови.

Майлзу показалось, что темные глаза на молочно-белом лице под массой взъерошенных светлых кудрей пристально смотрят на него. Дюбауэр шел между Майлзом и Белом. Оба мгновенно разом подхватили обалдевшего бетанца под руки и нырнули вниз. Яркие вспышки из коробки сопровождал громкий гулкий треск. Из щеки Дюбауэра брызнула кровь. Что-то похожее на рой разъяренных ос пролетело у Майлза над головой. А потом они – все трое – поползли по-пластунски, спеша укрыться за широкими мраморными цилиндрами, на которых стояли цветы. Казалось, осы преследуют их. Осколки толстого стекла полетели во все стороны, куски мрамора фонтаном взлетели вверх. Помещение наполнило могучее вибрато, сотрясая воздух, грохочущий барабанной дробью звук прорезали крики и вопли.

Майлз попытался поднять голову, но был мгновенно намертво вдавлен в пол Белом, рыбкой перепрыгнувшим через лежащего между ними бетанца. После этого он мог только слышать: еще крики, внезапное прекращение барабанной дроби, тяжелый стук. Во внезапной тишине слышен быль только всхлипывающий и икающий женский голос, резко оборвавшийся судорожным вздохом. Он дернул рукой, ощутив мягкий прохладный поцелуй, но это оказались лишь оборванные листья и лепестки цветов, медленно опускающиеся на пол.