355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лобсанг Рампа » Тринадцатая свеча. Мой визит на Венеру » Текст книги (страница 1)
Тринадцатая свеча. Мой визит на Венеру
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 15:01

Текст книги "Тринадцатая свеча. Мой визит на Венеру"


Автор книги: Лобсанг Рампа


Жанр:

   

Эзотерика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Лобсанг Рампа
Тринадцатая свеча. Мой визит на Венеру

ТРИНАДЦАТАЯ СВЕЧА

ОБЪЯСНЕНИЕ

Тринадцатая свеча? Ну что ж, мне это название кажется вполне логичным. Я пытаюсь «зажечь свечу», а это значительно лучше, чем «проклинать тьму». Перед вами моя тринадцатая книга, которая, я надеюсь, станет моей тринадцатой свечой.

Вы можете считать ее совсем маленькой свечкой, возможно, даже одной из тех, какими украшают именинный пирог. Но у меня никогда не было никакого пирога со свечами – даже именинного! – ну а теперь, при строгой диете без сахара, позволяющей мне не более тысячи калорий в день, уже слишком поздно об этом думать.

Так будьте же ко мне снисходительны. Давайте считать это тринадцатой свечой, пусть даже такой крохотной, как на именинном пироге для куклы.

ГЛАВА 1

Миссис Марта Мак-Гухугли решительно направилась к дверям кухни, зажав в руке, цветом напоминавшей ветчину, измятую газетную вырезку. Выйдя из кухни на высокий заросший сорняками участок земли, который исполнял роль «садика» позади дома, она остановилась и оглянулась по сторонам, словно разъяренный бык в брачный период в ожидании соперников. Испытав удовлетворение – или разочарование – оттого, что соперников поблизости нет, она поспешила к поломанной садовой ограде.

С благодарностью водрузив свой более чем пышный бюст на изъеденный жуками столб, она закрыла глаза и открыла рот.

– Эй, Мод! – взревела она, и ее голос, пролетев по соседним садикам, отразился эхом от ближайшей фабричной стены. – Эй, Мод, ты где?

Она закрыла рот, открыла глаза и стала ждать ответа.

Из дома, расположенного за соседним пустующим домом, раздался звук упавшей и разбившейся тарелки, затем кухонная дверь в доме отворилась и из него подпрыгивающей походкой вышла маленькая тощая женщина, яростно вытирая руки о видавший виды передник.

– Ну, – недовольно буркнула она, – чиво тебе надобно?

– Эй, Мод, ты это видала? – завопила в ответ Марта, помахивая над головой смятым куском газеты.

– Как я могу знать, видала или нет, пока не посмотрю? – фыркнула Мод. – Может и видала, а там – кто его знает, может и нет. А что это такое, еще один скандал на почве секса?

Миссис Марта Мак-Гухугли порылась у себя в кармане передника и вытащила оттуда огромные очки в розовой оправе вместе с пригоршней пыли и мелких камешков. Она тщательно протерла очки подолом юбки, прежде чем водрузить их на нос и заправить волосы за уши. Потом, громко высморкавшись в рукав, она заорала:

– Это из Доминиона, племянник прислал.

– Доминиона? Это что, магазин? У них там что, распродажа по сниженным ценам? – впервые заинтересовалась Мод.

Марта презрительно и злобно фыркнула.

– Да нет! – завопила она в отчаянии. – Ты что, вообще ничего не знаешь? Да, Доминион, ну, в Канаде. Канадский Доминион. Это мне племянник прислал. Подожди минутку, я сейчас подойду.

Оторвав бюст от забора и засунув очки обратно в карман передника, она поспешила через запущенный сад к соседке. Мод покорно вздохнула и медленно направилась ей навстречу.

– Ты только посмотри! – взвизгнула Марта, когда они встретились на полпути у выходивших на улочку ворот пустующего соседнего дома. – Посмотри, какую они чушь пишут. Душа? Такой штуки не бывает. Если уж помер, то мертв, пуф! – и все!

Ее лицо пылало, она помахала куском бумаги у самого носа тощей Мод и злобно сказала:

– Я никогда не понимала, что они тут крутят. Когда человек помирает, это как свечу задули, и ничегошеньки от него не остается. Мой бедный муженек, упокой Господи его душу, говаривал перед тем, как умер: «Какое это счастье знать, что никогда больше не встретишь тех, с кем был знаком».

Она фыркнула при одной мысли о такой возможности. Мод О'Хаггис свела глаза на кончике своего длинного носа и терпеливо ждала, пока ее соседка выговорится. Наконец ей удалось спросить:

– Так что это за статья, которая тебя так расстроила? Марта Мак-Гухугли молча протянула ей измятый клочок бумаги, спровоцировавший такой переполох.

– Нет, дорогая, – вдруг сказала она, когда к ней снова вернулся дар речи, – ты не на той стороне читаешь.

Мод повернула лист и начала сначала, беззвучно шевеля губами, чтобы помочь чтению.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Да ни за что!

Марта торжествующе улыбнулась. Она была удовлетворена.

– Ну, – сказала она, – странно, правда, что такую чушь могли напечатать. Ты что об этом думаешь?

Мод несколько раз перевернула листок, снова начала читать не с той стороны, а потом сказала:

– Ой! Я знаю! Хелен Хенсбаум нам скажет что почем. Она все знает про эти штуки. Она книжки читает.

– Та ну ее! Терпеть не могу эту бабу, – ответила Марта, – ты знаешь, что она мне на днях сказала? Она сказала: «Чтоб у тебя свекла в животе выросла – проста Господи, миссис Мак-Гухугли». Вот что она мне сказала, можешь себе представить? Мерзавка! Пф!

– Но она знает, она понимает в этих вещах, и, если мы хотим докопаться до сути ЭТОГО, – она яростно помахала бедным незадачливым клочком газетной бумаги, – мы должны ей подыграть и подлизаться к ней. Пойми!

Марта посмотрела вдоль улицы.

– А вот и она, развешивает свои трусишки, видеть не могу, шлюха, вот она кто, скажу я тебе. У нее их целый ворох, небось подрабатывает где-то на стороне. А как по мне, добротные старые панталоны меня вполне устраивают, – она подняла юбку в подтверждение того, о чем говорила, – в них и тепло, когда мужика нет рядом, а?

Она хрипло засмеялась, и подружки неспеша направились к Хелен Хенсбаум, развешивавшей белье.

Когда они уже почти заворачивали в сад к Хенсбаум, их остановил стук хлопающей двери. Из соседнего сада появилась пара наимоднейших штанов хот-пэнтс. Женщины остановились, как завороженные. Их взгляд медленно полз вверх, фиксируя прозрачную блузу и тупое разукрашенное лицо.

– Клянусь всеми святыми! – пробормотала Мод О'Хаггис. – Есть еще жизнь в нашем дряхлом городишке!

Они стояли, молча уставившись на девушку в хот-пэнтс, раскачивающейся походкой проходившей мимо них на каблуках, которые своей непомерной высотой компенсировали низкий уровень ее моральных принципов.

– Чувствуешь себя старой, когда видишь такое, правда? – заметила Марта Мак-Гухугли.

Без единого слова они направились к миссис Хенсбаум, которая тоже не сводила глаз с девицы.

– Добрейшего вам утра, миссис Хенсбаум, – сказала Марта. – Я вижу, вам тут есть на что посмотреть, а?

Она захихикала. Хелен Хенсбаум нахмурилась еще больше, хотя и до слов соседки ее лицо было мрачнее тучи.

– Ach! Her! – воскликнула она. – Лучше б она умереть в утроба своей матери. – Она вздохнула и потянулась к высоко висевшей бельевой веревке, продемонстрировав, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО носит трусики в обтяжку.

– Миссис Хенсбаум, – начала Мод, – мы знаем, что вы такая начитанная и все знаете про эти вещи, вот мы и пришли к вам за советом. Она умолкла, а Хелен Хенсбаум, улыбнувшись, сказала:

– Ну что ж, дамы, входите, а я приготовлю нам по чашке чая в это холодное утро. Нам всем не помешает немного отдохнуть.

Она первой вошла в свой ухоженный дом, который соседи прозвали «Маленькой Германией» за его чистоту и опрятность.

Чайник вскипел. Чай был заварен. Миссис Хенсбаум предложила гостям печенье, а потом спросила:

– Так чем же я могу вам помочь? Мод кивнула на Марту.

– Она получила очень странную историю из Канады или еще какого-то чужеземного края. И не знаю, что про это думать. Она вам сейчас расскажет.

Марта выпрямилась и сказала:

– Вот, гляньте-ка, мне это племянник прислал. Вляпался когда-то в историю с замужней женщиной, да, было, да и удрал в город под названием Монреаль, в Доминионе. Иногда пишет. Вот прислал в письме. Не верю я в эти штуки.

Она протянула смятый листок газеты, выглядевший теперь значительно хуже от непочтительного отношения.

Миссис Хелен Хенсбаум осторожно взяла обрывок и расстелила его на чистом листе бумаге.

– Ach, так! – взвизгнула она возбужденно, забыв о своем всегда безупречном английском. -Istgut, нет?

– Прочли бы нам это четко и сказали, что вы об этом думаете, – попросила Мод.

Итак, миссис Хенсбаум прочистила горло, отхлебнула чаю из чашечки и начала:

– Из Монреаль Стар, я вижу. Понедельник, 31 мая 1971. Хм-м-м… ИНТЕРЕСНО. Да, я бывай этот город. После короткой паузы она прочла:

«Сам видел, как выходил из тела. Сердечник описывает ощущение умирания. Канадиан Пресс-Торонто. Некий житель Торонто, переживший в прошлом году сердечный приступ, заявил, что сам видел, как вышел из тела и испытал странное ощущение покоя во время критического периода, когда у него остановилось сердце. Б. Лесли Шарп шестидесяти восьми лет говорит, что, пока его сердце не билось, он наблюдал себя „лицом к лицу“.

М-р Шарп описывает свой опыт в последнем выпуске журнала Канадской Медицинской Ассоциации в докладе д-ра Р. Л. Мак-Миллана и д-ра К. В. Г. Брауна, заведующих коронарным отделением в главной больнице Торонто.

В своем докладе доктора пишут: „Это мог быть опыт души, покидающей тело“. М-ра Шарпа привезли в больницу после того, как его домашний врач диагностировал боль в левой руке как сердечный приступ. По словам м-ра Шарпа, он запомнил, как на следующее утро посмотрел на часы, когда лежал в постели, подключенный к кардиографическому аппарату проводами и внутривенными трубками.

– Именно в тот момент я очень глубоко вдохнул, и моя голова запрокинулась направо. Я подумал: „Почему у меня голова запрокинулась? Я ею не шевелил, наверное, я засыпаю“. В следующую минуту я смотрел на свое тело от пояса вверх, лицом к лицу, словно в зеркало, где, по ощущению, я находился в левом нижнем углу. Почти мгновенно я увидел, как покидаю тело, выходя из головы и плеч. Я не видел нижней части своего тела. Не могу сказать, чтобы тело, выходящее из меня, было газообразным, однако оно стало медленно расширяться, когда совсем из меня вышло, – говорит м-р Шарп.

– Внезапно я ощутил, что сижу на очень маленьком предмете, несущемся с огромной скоростью вверх, в унылое серо-голубое небо, под углом 45 градусов. Внизу слева я увидел чистое белое вещество, похожее на облако, тоже двигавшееся вверх по траектории, которая вскоре должна была пересечься с моей. Оно было правильной прямоугольной формы, но испещренное дырками, как губка.

Следующим моим ощущением было парение в ярком нежно-желтом свете – это восхитительное чувство. Я продолжал парить, наслаждаясь прекрасным чувством покоя.

Потом слева на меня обрушились удары кузнечного молота. Фактически, они не причиняли физической боли, но так сильно меня раздражали, что мне стоило больших усилий сохранять равновесие. Я начал считать удары и, дойдя до шести, сказал вслух: „Что за… вы со мной делаете?“ – и открыл глаза.

„Он говорит, что узнал докторов и сестер, стоявших у его постели. Они сообщили, что он пережил остановку сердца и ему делали дефибриляцию – воздействовали электрическим током, чтобы сердце снова обрело нормальный ритм.

Врачи считают очень необычным для больного с сердечным приступом помнить сопутствующие ему события, поскольку обычно такие больные находятся в беспамятстве на протяжении нескольких часов до и после приступа“.

– Ну и ну!!! – воскликнула Хелен Хенсбаум.

Она закончила чтение и, откинувшись назад, пристально глядела на сидящих перед ней женщин.

– Как очень интересно! – повторяла она снова и снова. Марта Мак-Гухугли самодовольно ухмыльнулась от сознания того, что показала „этой иностранке“ нечто такое, чего та не ждала.

– Неплохо, э? – улыбнулась она. – Типичная болтовня и оригинальничанье, ведь так?

Хелен Хенсбаум загадочно улыбнулась и спросила:

– Так вам кажется это странным, да? Вы думаете это – как вы сказали – болтовня? Нет, сударыни, такое бывает. Сейчас я вам покажу!

Она вскочила на ноги и побежала в другую комнату. Там в очень элегантном шкафу стояли книги. Больше книг, чем Марта когда-либо видела в своей жизни. Хелен Хенсбаум выбрала несколько книг.

– Посмотрите, – воскликнула она, перелистывая страницы так, словно ласкала старых и любимых друзей. – Посмотрите. Тут все об этом, и еще больше печатается. Истина. Истина, которую принес нам один человек, за что его преследовали и подвергли наказанию. А теперь только потому, что какой-то случайный газетчик пишет об этом статейку, люди могут поверить, что это правда.

Миссис Марта Мак-Гухугли с интересом посмотрела на названия „Третий глаз“ и „Доктор из Лхасы“.

– Это что такое? – пробормотала она, прежде чем перейти к следующим заголовкам. Потом, обернувшись к хозяйке, она воскликнула:

– Но вы ведь тоже не верите в ЭТУ чушь, ведь нет? Лопни мои глаза, это все выдумки!

Хелен Хенсбаум громко засмеялась.

– Выдумки, – выдохнула она наконец, – выдумки? Я изучала эти книги и ЗНАЮ, что это правда. Прочитав „Ты вечен“, я тоже могу путешествовать в астрале.

Марта сникла. „Бедная кукла путает немецкий с английским, – подумала она. – Путешествовать в астрале? Что это такое? Новая авиакомпания или еще что-то?“ У Мод рот открылся от удивления. Все это было намного выше ее разумения. Ей самой нравилось читать только „Воскресный выпуск“ с сообщениями о последних преступлениях на сексуальной почве.

– Эти путешествия в устрале или астрале или как там его, что это такое? – спросила Марта. – Неужели что-то такое в самом деле существует? И мой старик, который недавно умер, упокой, Господи, его душу, мог бы прийти ко мне и сказать, где он припрятал свои денежки перед тем, как окочурился?

– Да, уверяю вас. Да, это могло бы произойти, если бы для этого существовала достойная причина. Если бы это было во благо другим, то могло бы произойти.

– Фу ты, ну ты, ножки гнуты, – выпалила Марта возбужденно. – Теперь я не смогу уснуть от страха, что мой примется за свои старые штучки. – Она покачала головой и с грустью добавила: – Что он вытворял в постели!

Хелен Хенсбаум подлила гостьям чаю. Марта Мак-Гухугли ткнула пальцем в книги.

– Послушайте, миссис Хенсбаум, одолжите мне какую-нибудь, – попросила она.

Миссис Хенсбаум, улыбнувшись, ответила:

– Нет, я никогда не одалживаю своих книг, потому что автор вынужден жить на жалкую сумму, которая называется „авторский гонорар“, мне кажется, это 7 %. Если я одалживаю книги, то лишаю автора средств к существованию.

Она на секунду задумалась, а потом воскликнула:

– Знаете что, я лучше куплю вам подарок, и вы сами сможете читать Истину. Идет?

Марта в сомнении покачала головой:

– Ну нет, – ответила она, – уж я-то не буду этого делать. Мне совсем не нравятся даже мысли о том, что после того, как мы помыли и аккуратненько упрятали тело – заколотили его в ящик и засыпали землей, что он будет приходить эдаким привидением и пугать нас так, что мы и света Божьего не взвидим.

Мод было явно не по себе, она почувствовала, что настало время для ее коронного замечания „гроша ломаного не стоит“.

– Да – сказала она нерешительно, – после того, как мы отправили его в трубу крематория облаком дыма, ну что ж, это должен быть конец ВСЕМУ!

– Но послушайте, – перебила Марта, сердито глядя на Мод, – если, как вы говорите, существует жизнь после смерти, тогда почему нет ДОКАЗАТЕЛЬСТВ? Они уходят, и только мы о них и слышали. Уходят – если бы они продолжали жить, то обязательно дали бы нам знать, спаси Господи!

Миссис Хенсбаум помолчала, а затем встала и подошла к маленькому письменному столику.

– Посмотрите, – сказала она, вернувшись с фотографией в руке, – посмотрите вот на это. Он в плену у русских, в Сибири. Мы знаем, что он жив. Нам сообщил об этом Швейцарский Красный Крест. Но мы не можем получить от него никаких вестей. Мы близнецы, и я знаю, что он жив. Марта уставилась на фотографию, теребя рамку в руках.

– Моя мать живет в Германии, Восточной Германии. Она тоже жива, но мы не можем общаться. Хотя эти два человека все еще на Земле, по-прежнему с нами! Или предположим, что у вас есть друг, ну, скажем, в Австралии, которому вы хотите позвонить. Даже если у вас есть номер телефона, вам нужно учитывать разницу во времени, воспользоваться каким-нибудь механическим и электрическим приспособлением. И даже в этом случае, вы, возможно, не сможете поговорить с вашим другом. Он может быть на работе или в гостях. А это всего лишь с другой стороны земного шара. Так подумайте, как сложно позвонить по ту сторону этой жизни.

Марта рассмеялась.

– Ой, не могу! Миссис Хенсбаум, ну вы и чудачка! – ликовала она. – Телефон, говорит, в потустороннюю жизнь.

– Эй, минуточку! – вдруг воскликнула Мод в сильнейшем возбуждении. – Да, конечно, в этом несомненно кое-что есть! Мой сын – электронщик на Би-Би-Си, и он рассказывал – вы знаете, как мальчишки рассказывают, – о каком-то старом ученом, который изобрел такой телефон, и тот действовал. Микрочастоты или что-то такое, а потом все это замяли. Я думаю, церковь вмешалась.

Миссис Хенсбаум одобрительно улыбнулась Мод и прибавила:

– Совершенно верно. Этот писатель, о котором я вам говорила, очень много об этом знает. Дело застопорилось из-за нехватки денег, мне кажется. Однако в любом случае известия действительно доходят. Смерти не существует.

– Ну так докажите это, – сказала Марта грубо.

– Я не могу так просто вам это доказать, – мягко ответила миссис Хенсбаум, – но попробуйте взглянуть на дело следующим образом. Возьмем кусок льда. Пусть он будет символом тела. Лед тает, что соответствует разложению тела, и получается вода, что соответствует выходу души.

– Чушь! – воскликнула Марта. – Мы можем видеть воду, а покажите-ка мне душу!

– Вы меня перебили, миссис Мак-Гухугли, – возразила миссис Хенсбаум. – Вода испаряется и превращается в невидимый пар, вот он-то и соответствует жизни после смерти.

Мод заволновалась, потому что не успевала следить за объяснениями. После нескольких мгновений замешательства она решилась.

– Мне кажется, миссис Хенсбаум, что если мы хотим войти в контакт с дорогим усопшим, то должны пойти на спиритический сеанс, где и сможем пообщаться с духами?

– Бог мой, да нет же! – засмеялась Марта, ревниво отстаивая свои позиции. – Если вам хочется спиртного,[1]1
  Англ. «Spirit» – «дух» и «спирт». – Прим. ред.


[Закрыть]
сходите в бар и купите себе какого-нибудь виски. Старушка Никервакер считается хорошим медиумом, и другое спиртное весьма уважает. А вы когда-нибудь были на спиритическом сеансе, миссис Хенсбаум?

Хелен Хенсбаум печально покачала головой.

– Нет, – ответила она, – я не хожу на спиритические сеансы. Я в них не верю. Многие из тех, кто туда ходит, искренне в них верят, но – о! – как они заблуждаются.

Она взглянула на часы и резко вскочила на ноги, воскликнув в волнении:

– Mein lieber Gott! Пора мне готовить мужу обед. Когда к ней вернулось самообладание, она продолжила более спокойно:

– Если вам интересно, приходите в три часа, и мы еще поговорим, а теперь мне пора вернуться к своим обязанностям домохозяйки. Марта и Мод встали и направились к двери.

– Хорошо, – ответила Марта за обеих, хотя никто ее об этом не просил, – мы снова придем в три, если вы приглашаете.

Они вместе прошли через садик и вышли на заднюю улицу. Марта заговорила только тогда, когда они уже расставались.

– Так вот, я не пойду, – заявила она. – И правда, не пойду, но все равно, давай встретимся здесь без десяти три. Пока!

И она закрыла за собой дверь, а Мод отправилась дальше в направлении своего жилища.

Тем временем миссис Хенсбаум яростно носилась по кухне с чисто германской деловитостью, бормоча какие-то непонятные слова. Тарелки и столовые приборы вылетали из ее рук, чтобы безошибочно приземлиться на свои строго определенные места на столе, словно она была высокооплачиваемым жонглером из Берлинского мюзик-холла. К тому времени как стукнула садовая калитка и размеренная поступь ее мужа замерла у дверей дома, все было готово – обед стоял на столе.

Солнце уже прошло зенит и стало стремиться к западу, когда Мод появилась в дверях своего дома и весело заспешила к подруге. Она являла собой сногсшибательное зрелище в цветастом платье, до боли напоминавшем об уцененном магазине возле Вэппинг-Степс.

– Эгей! Марта! – позвала она, осматриваясь у садовой калитки. Марта отперла дверь и в изумлении уставилась на Мод.

– Чтоб мне провалиться на месте! – сказала она испуганно. – Яичница на закате, да?

– У тебя слишком узкая юбка, Марта, – набросилась на нее Мод, – видны даже резинки от пояса и панталоны. Не тебе бы говорить!

И действительно, Марта и в самом деле являла достойное внимания зрелище! Жемчужно-серый костюм обтягивал ее почти до неприличия, как юбка, так и жакет. У изучающего анатомию не было бы никаких сложностей с определением различных объектов, включая lineaalba. Ее каблуки были настолько высокими, что она вынуждена была держаться неестественно прямо и неуклюже, а из-за неожиданно высокого роста у нее появилась тенденция вилять задом. Ее выдающиеся достоинства в области „молочного бара“ вынудили беднягу принять в высшей степени значительную позу. В общем, она была похожа на американского солдата на параде.

Дамы продефилировали по переулку и вошли в сад к Хенсбаумам. Миссис Хенсбаум по первому стуку открыла им дверь и провела в комнату.

– Бог мой! Миссис Хенсбаум, – удивилась Мод, войдя в „гостиную“, – вы что, решили заняться книготорговлей?

– О нет, миссис О’Хаггис, – улыбнулась немка. – Мне показалось, что вы очень заинтересовались парапсихологией, и поэтому я купила собрание сочинений Рампы для каждой из вас. Это вам подарок от меня.

– Ух ты! – выдохнула Марта, указывая на одну из книг. – Очень чудной старикан, правда? Что, у него действительно из головы кот вырос, как здесь нарисовано?

Миссис Хенсбаум засмеялась, и ее лицо приняло багровый оттенок.

– Ach, нет, – воскликнула она, – издатели так вольно обращаются с обложками, автор совершенно не имеет права голоса в этом вопросе. Погодите-ка, сейчас я вам покажу. – И она ринулась вверх по лестнице, но вскоре вернулась, слегка запыхавшись от такой резвости, с фотографией в руке. – Вот так выглядит этот автор. Я написала ему письмо, и он мне ответил и прислал вот это. Я ею очень дорожу.

– Но миссис Хенсбаум, – не унималась Марта с легким отчаянием в голосе, когда они возобновили дискуссию, – миссис Хенсбаум, вы же ничего не можете доказать. Это все выдумки.

– Миссис Мак-Гухугли, – ответила миссис Хенсбаум, – вы ошибаетесь. Доказательства существуют, но с ними нужно столкнуться на опыте, пережить их. Мой брат находится в руках у русских. Я рассказала своей подруге, мисс Роде Карр, что он посещал меня в астральном теле и сказал, что пребывает в тюрьме под названием Днепропетровск. Он сказал, что это очень крупный комплекс тюрем в Сибири. Я никогда о таком не слышала. Тогда мисс Рода Карр ничего мне не ответила, но через пару недель она мне написала и подтвердила информацию. Она связана с одной организацией и может навести справки у наших тайных друзей в России. А еще, и это очень интересно, она сказала, что многие люди рассказывали ей подобные вещи о своих родсгвенниках в России, и все, говорит она, получили информацию оккультными методами.

Мод слушала ее с открытым ртом. Вдруг она выпрямилась и сказала:

– Моя мать рассказывала мне когда-то, что однажды она ходила на спиритический сеанс и ей там сказали очень много правды. Все впоследствии сбылось. А почему вы говорите, что эти сеансы никуда не годятся, миссис Хенсбаум?

– Да нет, я не говорю, что все они никуда не годятся. Я только сказала, что не верю в них. За порогом смерти существует много зловредных сущностей, которые могут читать мысли и любят дурачить людей. Они читают наши мысли, а потом посылают всякие сообщения, выдавая их за послания какого-нибудь индийского учителя или дорогого нам усопшего. Большинство этих сообщений глупые и бессмысленные, но иногда, случайно, КОЕ-ЧТО вполне может быть правдой.

– Им бы пришлось слегка покраснеть, если б они прочитали мои мысли, – хихикнула Марта, – я никогда не была пай-девочкой. Миссис Хенсбаум, улыбнувшись, продолжала:

– Люди находятся в большом заблуждении относительно усопших. Там у них много работы, им некогда сидеть и ждать случая ответить на глупые вопросы. У них там много работы. Как бы вы реагировали на глупые телефонные звонки, миссис О'Хаггис, если бы были очень заняты и спешили? А вы, миссис Мак-Гухугли, обрадовались бы какой-нибудь зануде, постучавшей вам в дверь, когда вы уже опаздываете на бинго-шоу.

– Ох, вы правы, действительно, – не могла не согласиться Марта, – но вот вы тут говорили о каких-то индийских учителях. Я о них слыхала. Почему они обязательно из Индии?

– Миссис Мак-Гухугли, не обращайте внимания на эти россказни, – ответила ей миссис Хенсбаум. – Люди воображают себе индийских учителей, тибетских учителей и т. д., и т. д. Вы только подумайте, здесь, в этой жизни, некоторые смотрят на индусов, тибетцев и китайцев как на бедные бесправные цветные народы, не заслуживающие никакого внимания. Так как же мы можем вдруг считать их какими-то духовными гениями только потому, что они пересекли порог смерти? Нет, огромное большинство людей несведущих „выбирают“ себе индийского учителя только потому, что это так таинственно. Фактически, наш ЕДИНСТВЕННЫЙ учитель… – это наше Высшее Я.

– О! Этого нам не понять, того, что вы говорите, миссис Хенсбаум. Вы нас совсем запутали своими словами.

Миссис Хенсбаум засмеялась и ответила:

– Все это так, но сначала почитайте эти книги. Начните, пожалуй, с „Третьего глаза“.

– А можно, если это не будет большой дерзостью с моей стороны, мы еще придем к вам поговорить? – спросила Мод О'Хаггис.

– Конечно, можете, о чем речь? Мне это доставляет удовольствие, – радушно ответила миссис Хенсбаум. – Почему бы нам не договориться о встрече в это время через неделю?

И вот через несколько минут дамы снова шли по улице легкой походкой, хотя каждая несла тяжелую стопку книг – подарок миссис Хенсбаум.

– А мне бы хотелось, чтобы она побольше рассказала о том, что с нами происходит после смерти, – задумчиво произнесла Мод.

– Ай, брось, скоро сама узнаешь, – отрезала Марта.

В тот вечер свет долго горел в домах Мак-Гухугли и О'Хаггис. И глубокой ночью продолжало светиться окно в спальне у Марты, занавешенное красной шторой. Время от времени проснувшийся ветерок приподымал тяжелые зеленые портьеры в гостиной у Мод, где она, ссутулившись, сидела на стуле, крепко сжимая книгу в руках.

По улице промчался запоздалый автобус, унося домой ночных уборщиков офисов. Вдалеке величественно прогрохотал поезд с тяжелым грузом автомобилей, мерно покачивающихся с легким дребезжанием над рельсами сортировочной станции. Взвыла сирена, то ли полицейская, то ли скорой помощи. Мод, глубоко погрузившейся в книгу, не было до этого никакого дела. С ратуши раздался бой курантов, возвещавших наступление утра. Наконец погасло окно в комнате у Марты. Вскоре и Мод выключила свет в гостиной и на короткое мгновение он вспыхнул в окне ее спальни.

Звон посуды раннего молочника нарушил мирную сцену. Вскоре появились дворники с тележками и снова нарушили тишину лязгом металла. По улице пронеслись первые автобусы с зевающими рабочими. Из труб стали вздыматься струйки дыма. Двери домов ненадолго открывались и быстро захлопывались за людьми, которые начинали новую гонку, соревнуясь с временем и поездами.

Наконец красные жалюзи в спальне у Марты так яростно взлетели вверх, что шнурок зашелся в неистовом танце. Марта с испуганным, припухшим от сна лицом, тупо уставилась на равнодушный мир. Волосы, туго накрученные на бигуди, придавали ей дикий и неаккуратный вид, а просторная фланелевая ночная рубаха подчеркивала внушительные размеры и более чем щедрые дары природы. Чуть позже дверь дома О’Хаггис медленно отворилась и чья-то рука потянулась за бутылкой молока, оставленной на ступеньках молочником. После долгой паузы дверь снова отворилась, и на этот раз на пороге появилась Мод в полосатом домашнем халате. Усталым движением она вытряхнула коврик, самозабвенно зевнула и снова скрылась в тишине своей обители.

Откуда-то из темного переулка вынырнул кот. Он осторожно оглянулся по сторонам, прежде чем решился степенно выйти на дорогу. Прямо посреди улицы он остановился, сел и занялся туалетом – умыл мордочку, ушки, лапки, хвост – и снова исчез в темном углу в поисках завтрака.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю