Текст книги "Обещание завтрашнего дня (ЛП)"
Автор книги: L.L. Рэдклифф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 6
В один из пасмурных дней Эдриенн возвратилась в порт, обогнав гряду облаков, которая быстро приближалась с юга. По чистому везению она загорала на палубе, а внизу, на крохотном камбузе было включено радио. Сквозь открытый люк она услышала предупреждение метеостанции береговой охраны о быстро надвигающемся шторме. Эдриенн находилась не так далеко от бухты, но не расслабилась, пока не увидела очертания пристани. К этому времени начался дождь, и поднявшийся ветер раскачивал ее парусник с борта на борт. Большинство эллингов были заполнены лодками, искавшими укрытия от грозной стихии.
Джош Томас торопливо сновал вдоль пирса, проверяя, крепко ли привязаны швартовочные концы, и поправлял амортизаторы между бортами лодок и причалом. Он махнул Эдриенн в сторону незанятого пирса и прокричал что-то, чего она не расслышала. Она бросила ему швартов, и они вместе закрепили ее судно.
Джош растянул над их головами свой желтый дождевик в качестве импровизированного укрытия и наклонился поближе, чтобы его можно было расслышать из-за нарастающего воя ветра.
– Рад, что вы вернулись! Похоже, тот еще будет штормяга! Штормовое предупреждение для всех небольших судов по всему побережью! Лучше бы эти ребята-метеорологи выдали его до того, как я выпустил лодки в море сегодня утром! Хотя, сейчас уже почти все на базе!
Под дождевиком они вместе добежали до здания конторы, и Эдриенн машинально глянула на стоянку. Как и всегда, "Ягуар" стоял там.
– Таннер вернулась?
Он ответил, только когда они оказались внутри, подальше от шума ветра.
– Нет, – он стряхнул капли дождя со своих волос. – И на связь не выходила. Может, она укрылась в другой гавани.
Эдриенн попыталась подавить неожиданный всплеск страха. С Таннер все было в порядке. Ну конечно, было!
Джош заметил беспокойство, которое Эдриенн не смогла скрыть, и поспешно предложил:
– Я попробую с ней связаться.
Эдриенн кивнула, подошла к окошку и выглянула наружу. Там сплошной стеной лил дождь, и лодок, пришвартованных всего в двадцати ярдах от них, не было видно. Она задумалась – а смогла бы она удержать парусник на плаву в такую бурю? Джош тем временем пошел в соседнюю комнатушку, где у него стояла коротковолновая рация. Быстро вернулся и опустил на стол небольшое переговорное устройство.
– Получилось? – с тревогой спросила Эдриенн.
– Неа, но в такую погоду это ничего не значит. Она может быть здесь, у причала – и не слышать нас.
Эдриенн стояла у окна, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь завесу дождя.
– Скорее всего, вы правы. Кстати, а у нее большая яхта?
– Сорокафутовик. Красивое судно. Она его практически сама построила – и назвала "Уитли Прайд".
При этих словах Эдриенн улыбнулась.
– Немного великовато для того, чтобы им управлял один человек, нет?
– Ага. Для большинства людей. Но Таннер – это вам не большинство. Она хороший моряк, с ней будет все в порядке, – он впервые заметил, что Эдриенн дрожит от холода и быстро предложил: – Как насчет кофе?
Эдриенн уже почти отказалась, а потом решила, что предложение звучит неплохо. Ночь будет долгой. Ей совершенно не хотелось вести машину сквозь яростный шторм, а еще она призналась себе, что если и доберется домой, то будет просто сидеть и волноваться о Таннер. Она припомнила утро, когда впервые набрела на нее на пляже, и до чего Таннер была тогда очаровательна, несмотря на похмелье. Бесшабашная, дикая и опасная – особенно последнее, конечно. Это одновременно пугало и раздражало Эдриенн.
Господи, ну почему она не может не ввязываться в неприятности? И почему я не могу перестать беспокоиться о ней?
Ветер продолжал дуть с той же силой, кружился вихрем, раскачивал парусники у причалов и барабанил в окна маленькой конторы. Джош сидел за столом, на котором валялась куча барахла, прихлебывал кофе, а шум и потрескивание коротковолновой рации создавали фон для их молчания. Он не спрашивал, почему Эдриенн осталась, а она ничего не объясняла.
Ей нужно было остаться, она должна была оставаться здесь, пока Таннер не доберется до порта в целости и сохранности. Эдриенн не стала слишком глубоко разбираться в причинах. С чувством беспомощной досады она вздохнула и посмотрела на Джоша, который спокойно встретил ее взгляд. Было что-то такое в его спокойной манере, что она находила странно обнадеживающим. Он казался таким же нерушимым, как скалистые берега его родного острова.
– А каким был отец Таннер? – неожиданно спросила Эдриенн.
Джош немного посидел молча, обдумывая ее вопрос. Трудно было описывать такого человека, каким был Чарльз Уитли. С чего начать?
– Он был высоченным – шесть футов четыре дюйма (193 см – прим. переводчика), темные волосы, темные глаза. Я так понимаю, дамы считали его красивым, вроде кинозвезды. Он был очень щедрым, когда дело касалось денег, но и спрашивал с людей по полной. Считал, что у каждого должна быть своя цель и такая же уверенность, как у него самого. Люди его часто разочаровывали.
– Таннер на него очень похожа?
– Как две капли воды.
Эдриенн улыбнулась. Таннер тоже была похожа на кинозвезду. Эту мысль она быстренько задвинула подальше.
– Как так?
Он улыбнулся.
– Да во многом. У нее его характер – никогда ничего не делает наполовину. Упрямая и немножко рисковая, – он нахмурился, словно не привык облекать свои мысли в слова. – Я так понимаю, она бы не так резко все воспринимала, если бы ее отец был жив. Думаю, она так и не простила его за то, что он тогда ушел в море без нее и утонул. Она сама не своя с того самого дня, как он умер.
Эдриенн вспомнила глубокую печаль в глазах Таннер.
– Они были близки? – негромко спросила она.
Джош рассмеялся.
– Это еще слабо сказано. Он думал, что солнце встает и садится для его девочки. Притащил ее на яхту еще до того, как она научилась ходить. Когда ей стукнуло десять, она уже умела водить парусник куда лучше, чем большинство мужчин. Миссис Уитли, конечно, ходила вместе с ними в небольшие круизы, но в основном они были только вдвоем. А в тот день, когда он погиб, Таннер с ним не было. Сезон заканчивался, и она готовилась возвращаться в школу. Одно из этих модных учебных заведений для девочек в Бостоне.
В тот день с самого утра погода была паршивой, но он сделал по-своему. Вечером, когда стемнело, а он не вернулся, Таннер пришла его искать. Мне чуть ли не пришлось ее связать, чтоб она не рванула в море на катере разыскивать его. Она не пошла домой, просто сидела и слушала переговоры береговой охраны по рации. Они так и не нашли его яхту. Шторм улегся только на следующий день к вечеру, и, наверное, ее слишком далеко унесло в открытое море. В голове не укладывается, он же был таким хорошим моряком! Чую я, что он повел себя слишком рискованно.
Таннер продолжает считать, что если бы он тогда ее подождал, то ничего плохого не случилось бы, – он вздохнул и пожал плечами. – У нее порядком снесло крышу после его смерти. Она была еще подростком, но отказалась возвращаться в школу. Сказала, мол, не хочет покидать Уитли Пойнт. Закончила старшие классы на материке, вместе с другими детьми с острова. Поступила в колледж, потому что ее мать настаивала, но это долго не продлилось. Попала в какие-то неприятности. Кажется, она с тех пор так и не может угомониться.
Эдриенн прислонилась к оконной раме, слушая, как он медленно растягивает слова, а сама пыталась представить, какой была Таннер в подростковом возрасте. Господи, до чего же она, должно быть, несчастна!
Они оба вздрогнули, когда рация зашипела и ожила.
– Уитли Харбор – это THW четыре-четыре-сто – вхожу в Уитли Харбор
Джош метнулся к рации.
– Слышу вас, THW – это Уитли Харбор – прием.
Они напряженно вслушивались в потрескивание, заполнившее эфир. Джош несколько раз раздраженно щелкнул переключателем и снова заговорил в микрофон.
– Уитли Харбор вызывает THW – четыре-четыре-сто, как слышите меня?
Рация снова затрещала, и Эдриенн услышала голос Таннер.
– Я... в... полумиле... сорвало парус... Набирает воду... – ее голос затих, сменившись знакомым монотонным шуршанием.
– Черт! – выругался Джош. – Я свяжусь с береговой охраной и дам им ее примерные координаты. В эту бухту трудно войти и при хорошей погоде. А если она идет без одного паруса, даже с работающим движком это будет почти невозможно!
Эдриенн смотрела, как он с кем-то переговаривается, и ей становилось все страшнее. Если Таннер смогла вернуться из открытого моря, то конечно, она сможет привести судно в бухту. Но без одного паруса и при таком ветре?
– Мистер Томас, – негромко спросила она, – у вас есть что-нибудь выпить?
– Виски пойдет?
– Замечательно.
Из рации донеслись позывные гавани и вслед за ними – сообщение береговой охраны.
– Уитли Харбор, мы засекли небольшое судно к востоку, примерно в миле от острова. Оно быстро набирает воду. Начинаем спасательные работы. Остаюсь на связи, прием.
Джош подтвердил получение сообщения и хмуро уставился на Эдриенн. А потом налил им обоим виски.
Эдриенн покачала стакан в руке, и кубики льда бесцельно закружились в темно-янтарной жидкости. Она продолжала смотреть на бухту, а думала о Таннер, о трагической смерти ее отца, и впервые почувствовала, что хоть немного понимает, что же за скрытая тоска ведет Таннер по жизни. Эдриенн не могла объяснить, что именно в этой молодой женщине так глубоко затронуло ее, но отрицать свои чувства становилось все труднее.
Она настолько погрузилась в раздумья, что не сразу осознала, что вот уже несколько секунд видит тусклое, но постоянное мерцание на воде. Наконец до нее дошло, что этот ровный свет исходил от бортовых огней судна.
– Джош! – закричала она, – там огни!
– Где? – отозвался он и подскочил к крохотному окошку, чуть не сбив Эдриенн с ног. Мозолистой ладонью он протер запотевшее стекло. – Где?!
– Вон там, левее!
– Это точно она! – выкрикнул Джош. – Идет четко по середине канала! Да она ж ведет эту яхту, как девочку! – он увидел, что Эдриенн покраснела и поспешно добавил: – прошу прощения, мэм. Просто выражение такое.
– Вы совершенно правы, мистер Томас, – негромко ответила Эдриенн. – Именно это она и делает.
"Уитли Прайд" наконец показалась полностью, неуклюже маневрируя под одним только грот-парусом, да и тот был весь изодран яростным ветром. Едва яхта приблизилась к пирсу, как оба – и Джош, и Эдриенн выскочили наружу, не обращая внимания на непрекращающийся ливень, мгновенно промочивший их до нитки. Таннер едва держалась на ногах, но мертвой хваткой вцепилась в штурвал; промокшая одежда облепила ее тело.
Джош наклонился над водой, багром подцепил буксирный трос и подтянул яхту к причалу. Едва она подошла достаточно близко, Эдриенн тут же вскарабкалась на борт и метнулась к рубке. Таннер привязала себя к штурвалу куском нейлонового швартова, чтобы ее не смыло за борт во время шторма. Она почти теряла сознание, тяжело дышала и буквально повисла в удерживавших ее самодельных путах. Эдриенн наклонилась, чтобы развязать узлы на веревках, приковавших тело Таннер к яхте.
– Ты ранена? – тревожно воскликнула она.
Таннер пожала плечами, лицо ее абсолютно ничего не выражало. Она попыталась заговорить, но силы, наконец, покинули ее. Оставшись без опоры, она обмякла и непременно упала бы, если бы Эдриенн быстро ее не подхватила.
Эдриенн опустила ее на палубу и попыталась прикрыть от ветра и ледяного дождя. Она просунула руку под плечи Таннер и крепко прижала ее к себе. Тело Таннер сотрясала неостановимая дрожь. Кончиками пальцев Эдриенн отвела с ее лица мокрые волосы и впервые ощутила, насколько холодная у Таннер кожа. Ну конечно! Долгие часы она стояла на палубе под ледяным дождем, одетая только в легкую рубашку и джинсы! У нее переохлаждение, опасная степень – Эдриенн повидала достаточно таких случаев во время службы на флоте, чтобы распознать симптомы.
– Джош! – закричала она, – черт с ней, с яхтой! Нам нужно втащить Таннер внутрь, в тепло! Поможешь мне ее нести?
Он тут же подскочил к ним, и вдвоем они наполовину донесли, наполовину дотащили Таннер до здания конторы.
– Там, в задней части есть комнатка – у меня там койка и керосиновый обогреватель, зимой им пользуюсь, – сказал Джош, показывая путь. Они уложили Таннер на выцветшее зеленое шерстяное одеяло. Та протестующе забормотала и безуспешно попыталась их оттолкнуть.
– Дайте мне поспать, – вяло потребовала она.
– Включай обогреватель и тащи сюда остатки кофе и виски, – коротко приказала Эдриенн, не обращая внимания на нытье Таннер. Она уже снимала с нее палубные туфли. Потом потянулась за лежавшим в ногах одеялом и накинула его на дрожащее тело. Немного приподняв одеяло, она стащила с Таннер мокрые джинсы, отвлеченно отметив, что под ними больше ничего не было. Рубашка оказалась более сложной задачей. Ткань настойчиво липла к телу, и Эдриенн с трудом удалось выпутать из рукавов мускулистые руки Таннер. Когда она, наконец, справилась, то по-настоящему посмотрела на Таннер – в первый раз.
Сейчас глаза Таннер были закрыты, и она выглядела неимоверно уязвимой в своей наготе. Эдриенн резко вдохнула, не готовая увидеть то, что увидела, когда ее взгляд остановился на теле Таннер. Округлые, плотные груди. Их нежный изгиб, соски цвета темно-золотого меда. Красивое, мускулистое тело – загорелое и подтянутое.
Эдриенн ощущала исходившую от Таннер силу, а вспоминала нежность ее прикосновений. Она опустила взгляд на плоский живот Таннер и ниже, к легкому изгибу бедер, прикрытых грубой тканью одеяла. В этот короткий миг в голове у нее не было ни одной связной мысли, она просто стояла и смотрела, зачарованная изначальной красотой, представшей ее глазам. В реальность ее вернули мягкое покашливание и возня у нее за спиной.
Она подтянула одеяло повыше, чтобы прикрыть Таннер, повернулась к Джошу Томасу и посмотрела ему прямо в глаза. Он невозмутимо встретил ее взгляд.
– Вот виски, а кофе будет через минуту. Я попробую вызвать сюда "скорую"? Хотя в такую ночку это будет трудновато.
– Позвони им, там видно будет, – рассеянно ответила Эдриенн. Сейчас ее больше всего заботила Таннер. – Я попробую ее согреть. Слава богу, она молодая и здоровая.
Она пристроила голову Таннер к себе на колени и поднесла стакан с виски к ее губам. Таннер попыталась увернуться, но Эдриенн удалось влить несколько капель в приоткрытые бледные губы. Таннер закашлялась, забормотала что-то, слабо протестуя, но Эдриенн держала ее крепко.
Просто очнись настолько, чтобы я напоила тебя кофе!
С кружкой кофе вошел Джош. Он стоял и терпеливо держал ее, пока Эдриенн пыталась приподнять Таннер так, чтобы та могла смогла пить. Таннер продолжала дрожать, ее лицо было мертвенно-бледным, а губы и кончики пальцев слабо отдавали синевой.
– Она порядком перемерзла, – с тревогой сказал Джош. – А ближайшая неотложка – на материке, и я до них еще так и не дозвонился.
Эдриенн мягко опустила Таннер на кровать и скинула с себя туфли. Потом сняла и отбросила в сторону легкую ветровку, которая была на ней надета, и приподняла одеяло. Устроившись на койке спиной к стене, она притянула Таннер к себе.
– Поставь кофе рядом со мной, – велела она.
Обхватив руками плечи Таннер, Эдриенн всем своим телом прижалась к ней, везде, куда только могла дотянуться. Таннер инстинктивно влилась в объятие, просунув одну ногу между ног Эдриенн и прижавшись лицом к ее груди.
Джош придвинул небольшой керосиновый обогреватель поближе и пошел к двери. Он не совсем понимал, почему это делает, но чувствовал, что должен оставить их вдвоем.
– Я буду в соседней комнате – если свяжусь с неотложкой, дам вам знать. Позовете меня, если что-то будет нужно.
Эдриенн не ответила. Она уперлась подбородком в макушку Таннер и нежно тормошила ее, пытаясь разбудить. Вот так интимно она ни к кому не прикасалась уже почти год, и на самом деле не думала, что ей доведется это делать. Удивительно – это должно было казаться неловким, но почему-то не казалось. Таннер так естественно совпала с очертаниями ее тела, словно лежала в ее объятиях всегда.
Через некоторое время Таннер беспокойно завозилась, забормотала и приоткрыла глаза, в замешательстве всматриваясь в Эдриенн. Та сразу же стала отпаивать ее кофе, надеясь согреть и стимулировать кровообращение с помощью кофеина.
– Ну, давай, – настойчиво повторяла Эдриенн, – еще немножко. Вот так.
Она уговаривала, просила, приказывала Таннер пить горячую жидкость, бормотала слова поощрения и гладила ее влажное лицо. Наконец Таннер слабо оттолкнула в сторону ее руку с чашкой.
– Пожалуйста, – выдохнула она, – дай передохнуть. Кофе Джоша может доконать меня раньше, чем холод.
Эдриенн рассмеялась и крепко обняла ее. Несколько секунд она наблюдала, как дыхание Таннер становится более спокойным, а лицо снова обретает цвет, и только потом шепотом спросила:
– Ты правда пришла в себя?
Таннер наконец смогла сосредоточиться, открыла глаза и серьезно посмотрела на Эдриенн.
– Я... я думаю, да. Или это просто очень хороший сон.
Эдриенн не могла отвести взгляд от этих темных, всепоглощающих глаз. В эту минуту происходящее казалось сном. Она больше не была одна.
И вдруг животное, телесное воспоминание о губах Таннер на ее губах всколыхнуло Эдриенн изнутри. Она вспомнила жар, вспомнила нежные, почти робкие прикосновения языка Таннер к своему. Горячечное желание внезапно прошило ее насквозь. Она не ожидала, что это произойдет, не хотела, чтобы это произошло. Она всего лишь хотела помочь Таннер.
Эдриенн резко передвинулась на узкой кровати и выскользнула из-под обнаженного тела Таннер. Она сидела на краешке, глядела в пол и пыталась успокоить дыхание. А когда поняла, что ее голос будет звучать ровно, ответила:
– Это не сон, это было больше похоже на кошмар. Ты сегодня попала в опасную переделку, но я уверена, что после пары дней отдыха с тобой все будет в порядке. Когда почувствуешь себя лучше, я отвезу тебя домой.
– А здесь мы остаться не можем? – Таннер пыталась держать глаза открытыми и вздохнула, крепче прижимаясь к спине Эдриенн. Мне было так хорошо, когда ты обнимала меня. Так спокойно.
– Нет, не можем. Ты должна принять горячий душ и хорошенько выспаться. Ни того, ни другого ты здесь сделать не сможешь.
Страх и смущение Эдриенн сменились гневом. Черт бы ее побрал за такую беспечность! И черт бы побрал меня за то, что мне не все равно!
Эдриенн встала, разрывая контакт, который внезапно стал ощущаться неловким.
– Я подгоню машину. Будет худо, если ты снова промокнешь. Ты сама сможешь одеться?
Таннер кивнула, слишком вымотавшись, чтобы возражать. Она напялила на себя сухие штаны и рубашку, которыми ссудил ее Джош, и послушно пошла вслед за Эдриенн к машине. Всю недолгую дорогу до дома она проспала, и когда Эдриенн остановила автомобиль возле Уитли Мэннор, ей пришлось легонько встряхнуть ее, чтобы разбудить.
– Таннер, проснись. Ты уже дома... Тебе пора.
Таннер медленно зашевелилась и посмотрела на Эдриенн. В ее лице смешались усталость и желание.
– Останешься со мной? – негромко спросила она. – Пожалуйста.
Эдриенн покачала головой.
– Нет. Но я тебе завтра позвоню, хорошо?
Она уверила саму себя, что это обычное проявление участия. Любой бы так поступил.
Таннер кивнула и выбралась из машины без дальнейших возражений. Эдриенн смотрела, как она медленно обогнула дом и пошла к дорожке, ведущей к бунгало. Ей было больно видеть, как Таннер уходит, и она не хотела думать о том, что это значит. Она знала одно – ей нельзя больше приближаться к этой одинокой молодой женщине и ее скрытой боли. Лучше будет не усложнять вещи – ради них обеих.
Глава 7
В ту ночь Эдриенн спала плохо и проснулась еще до того, как солнце полностью взошло. Она занялась домашними делами и подавила желание позвонить Таннер.
С ней все будет в порядке. Ей совершенно не нужно, чтобы ты о ней волновалась. А тебе нужно найти какой-то другой объект для переживаний.
Она пошла на пробежку, но мысли о Таннер не оставляли ее. В итоге, в девять часов она сдалась и набрала номер Уитли Мэннор. Трубку подняли после второго звонка.
– Резиденция Уитли, чем могу помочь?
– Это Эдриенн Пирс, – представилась Эдриенн. – А Таннер уже проснулась?
– Мисс Уитли сейчас не дома. Что я могу ей передать?
– Не дома? – воскликнула Эдриенн, не в силах скрыть прозвучавшую в голосе панику, – с ней все в порядке?
Она услышала приглушенные голоса на заднем плане, а потом к телефону подошла Констанция Уитли.
– Мисс Пирс? Это Констанция Уитли. Таннер сегодня утром ушла рано. И я боюсь, она никому не сказала, куда направляется. Она редко это делает. Я могу вам чем-то помочь?
Эдриенн облегченно выдохнула.
– Нет, благодарю вас. Я просто беспокоилась, что после событий прошлой ночи она может заболеть.
– Прошлой ночи? Я не понимаю.
Ну конечно! Наверняка у Таннер нет привычки рассказывать маме о своих злоключениях.
Эдриенн быстро опомнилась и непринужденно продолжила:
– Я подвозила ее домой вчера вечером, и она насквозь промокла во время шторма. Я беспокоилась, что она может слечь с простудой.
Констанция рассмеялась.
–Я не стала бы волноваться, Эдриенн. Таннер редко болеет. Я передам ей, что вы звонили.
– Спасибо, – ответила Эдриенн и повесила трубку. Она еще немного постояла, не снимая руки с телефона, злясь и не понимая, с какой стати ее вообще должно заботить, где находится Таннер. Если у самой Таннер не хватало здравого смысла позаботиться о себе, то это уж точно не было проблемой Эдриенн. Она решительно повернулась, намереваясь выбросить из головы всю эту историю.
Однако, к своему вящему раздражению, она обнаружила, что мысленно постоянно возвращается к событиям вчерашнего вечера, когда ее напугало понимание того, что Таннер может вообще не вернуться.
Эдриенн решила, что если уж никак не может отделаться от мыслей о Таннер, то ей вполне стоит проехаться в бухту. В любом случае она может выйти в море под парусом, чтобы отвлечься.
После сильного шторма небо было необычайно ясным, и день обещал быть замечательным. Эдриенн ехала к заливу, и ее настроение улучшалось. Она припарковала машину и пошла к пирсу. При свете дня было легко различить яхту Таннер – это было красивое судно, с корпусом из полированного тикового дерева и темно-бордовой палубой.
Медные брашпили, рубка расположена по центру – так, что один человек мог управлять всеми тремя парусами. Эдриенн заметила несколько рваных кусков парусины и остатки разодранного кливера – свидетельства вчерашнего опасного выхода в море. Она шагнула на причал, восхищаясь красотой судна, и услышала, как под палубой кто-то насвистывает.
– Эй, там, – крикнула она. – Таннер?
Таннер высунула голову из люка каюты и смущенно улыбнулась ей. Она была бледной и замученной, с темными кругами под глазами, но голос ее звучал весело.
– Привет! Поднимайся на борт!
Эдриенн секунду поколебалась и взобралась на палубу.
Таннер вылезла из люка и встала рядом с ней.
– Ее, конечно, немного потрепало, но никаких серьезных повреждений. Я как раз собиралась заменить кливер.
– А ты сама как? – сухо осведомилась Эдриенн.
Таннер вспыхнула.
– Меня тоже немножко потрепало, но я почти готова выйти в море. Спасибо, что приглядела за мной вчера ночью, – ответила она и серьезно посмотрела на Эдриенн.
Эдриенн отвела взгляд от этих пристальных, ищущих, темно-карих глаз.
– Да пожалуйста, – мягко ответила она. И быстро сменила тему разговора. – У тебя красивая яхта.
Таннер улыбнулась с очевидной гордостью, порывисто схватила Эдриенн за руку и потащила ее вниз к рубке.
– Давай я покажу тебе, как она оснащена!
Таннер устроила ей целую экскурсию по яхте, показывая небольшие усовершенствования – ее рук дело – позволявшие с легкостью управлять яхтой в одиночку. Эдриенн с удивлением обнаружила, что каюта полностью укомплектована запасом продуктов и вина, а еще там оказалось полно разнообразных книг и компакт-дисков. И сложная стереосистема с колонками, расположенными вдоль обоих бортов над зонами для сна. Впечатленная увиденным, она повернулась к Таннер.
– Здесь замечательно. Уютно, как дома.
– А это почти и есть мой дом, – ответила Таннер. – Я могу выйти в море – куда угодно, бросить якорь и оставаться там, сколько захочу.
– Тебе, наверное, пришлось потратить уйму времени, пока ты привела яхту в такой вид, – заметила Эдриенн.
Лицо Таннер на мгновение помрачнело, а потом она пожала плечами.
– Я купила ее за год до окончания школы и по сей день потихоньку над ней работаю. Пожалуй, это – единственная вещь, в которой я по-настоящему чего-то достигла с тех пор.
Эдриенн не знала, что на это ответить, поэтому просто предложила:
– Слушай, а давай я помогу тебе заменить кливер.
– Давай, – согласилась Таннер, и привычная улыбка вернулась на ее лицо. – Но только при условии, что ты пообещаешь выйти со мной в море.
– Нет, – быстро ответила Эдриенн.
– Почему нет?
Эдриенн мгновение смотрела на нее, а потом рассмеялась. Внезапно ей очень захотелось оказаться на этой яхте – под солнцем, на ветру – и подальше от своих волнений и страхов.
– Да понятия не имею! Действительно, почему бы и нет? На самом деле я бы с удовольствием прошлась на ней под парусом.
Таннер снова схватила ее за руку и потащила к трапу.
– Ну, тогда идем! За работу!
Им легко работалось вместе – они спустили разорванный кливер и переоснастили мачту новым. Они не особо разговаривали, но Эдриенн заметила, что ей комфортно молчать вместе с Таннер. Становилось довольно жарко, и обе они вспотели. Работать физически было приятно. Когда они закончили, Эдриенн отступила на шаг и оглядела проделанную работу с чувством выполненного долга. И вдруг поняла, насколько ей не хватало этого ощущения. Того, что жизнь имеет какой-то смысл помимо простого существования.
– Готова? – спросила Таннер. Когда Эдриенн кивнула, она добавила: – как думаешь, ты справишься с парусами, пока я буду выводить ее отсюда?
– Думаю, да.
Эдриенн быстро приноровилась к парусам и лебедкам, а Таннер искусно маневрировала в переполненной судами гавани, направляя яхту в открытое море. Оказалось, что Таннер управляет судном решительно, но аккуратно, умеет ловить ветер и использует паруса на полную. Они перекинулись всего парой слов, а яхта уже стремительно неслась по волнам ровным курсом, параллельно берегу. Таннер направила ее в уединенную бухточку возле одного из здешних многочисленных островков, и там они встали на якорь.
– Ты отдохни немножко, – сказала Таннер и скрылась под палубой. – Я сейчас!
Эдриенн удобно устроилась на носовой части палубы, а Таннер вскоре вернулась с бутылкой охлажденного белого вина и подносом, на котором были фрукты и сыр.
– Завтрак заказывали? – она расстелила скатерть и поставила на нее тарелки и два стакана матового стекла.
Эдриенн одобрительно улыбнулась.
– Отличная идея! – она с благодарностью приняла бокал и вытянула ноги во всю длину так, чтобы они оказались на солнце. Потом вздохнула и обвела взглядом яхту.
– У нее отличный ход.
Таннер кивнула.
– Знаю. Ты классно справилась с парусами. Когда пойдем назад – встанешь за штурвал.
– Я бы с удовольствием, – тут же отозвалась Эдриенн. – Я уже давненько не управляла таким большим судном.
– Она тебя послушается. У тебя есть своя яхта?
– Угу, – ответила Эдриенн, угощаясь фруктами. – Тридцативосьмифутовая. Как раз хороша для длинных выходных. Я старалась проводить на ней столько времени, сколько только могла.
Таннер задумчиво поглядела на нее.
– А чем ты занималась? Во флоте?
–Я была... ммм… инженером-строителем. Обучалась в колледже по программе подготовки офицеров запаса и пошла служить, как только закончила учебу.
– Тебе это нравится?
– Быть инженером или служить на флоте?
– И то и другое.
– Мне нравилась работа и нравилось, как на флоте все организовано. Там все очень безопасно – по крайней мере, что касается работы. И много возможностей для роста, несмотря на ограничения. И, конечно, я, как офицер, обладала довольно большой свободой. Мы жили в доме за пределами базы, рядом с заливом. У меня была постоянная сорокачасовая рабочая неделя. Меня это устраивало, – она прервала себя, понимая, что сказала больше, чем следовало. Просто она настолько расслабилась, что это вылетело само собой.
– А то, что ты лесбиянка? Это не было проблемой? – спросила Таннер.
Эдриенн рассмеялась.
– То, что я лесбиянка? Или что лесбиянка служит на флоте?
Таннер усмехнулась ей в ответ.
– Ты же поняла, о чем я. Ты не боялась?
– Иногда. Я жила своей собственной жизнью и, кажется, никого это не заботило. И у нас были и другие геи – мужчины и женщины. Мы, конечно, не выпячивали свою ориентацию. Приходилось быть скрытными.
Таннер налила им еще вина и задумчиво принялась жевать крекер.
– Выглядит, как весьма неплохая жизнь – в каком-то смысле.
– Многое, конечно, стоило бы улучшить, но я видела, что все идет в правильном направлении.
– И... – начала Таннер.
Эдриенн добродушно рассмеялась.
– Ты всегда задаешь так много вопросов?
– Ничего не могу поделать, – ответила Таннер. – Я люблю подробности.
– Я заметила, – сухо прокомментировала Эдриенн. – А ты сама? Чем ты занимаешься, когда не ходишь в море под парусом?
Таннер пожала плечами.
– Делаю вид, что помогаю управлять корпорацией Уитли.
– Делаешь вид?
– Я приезжаю в головной офис время от времени, но это несерьезно. Мой отец оставил бразды правления в руках моей матери.
Эдриенн пристально посмотрела на нее, вспоминая рассказанную Джошем историю о гибели Чарльза Уитли.
– Я сожалею о том, что случилось с твоим отцом.
Таннер посмотрела на нее, а потом опустила взгляд на собственные руки. Она не разговаривала об этом. Никогда.
Но когда она подняла взгляд на Эдриенн, то увидела только сострадание, и слова пришли сами собой.
– Мы поссорились – в тот день, когда он погиб. Мы должны были выйти в море вместе, но он не стал меня ждать.
Эдриенн увидела, как задрожали руки Таннер.
– Что случилось? – вполголоса спросила она, понимая, что произошло что-то серьезное.
Таннер встала, подошла к леерному ограждению и посмотрела на бескрайний океан, живо вспоминая тот день. Она заговорила негромко, хрипло, словно припоминая сон.
– Он спросил меня, почему я порвала с Тоддом. Снова рассказал мне, как близки наши семьи и как ему нравится "этот мальчик", – она горько рассмеялась. – А я сообщила ему, что Тодд меня не интересует. И другие мальчики тоже.
Она дернула плечом и посмотрела на Эдриенн больными глазами.
– Он ударил меня. А я сказала, чтобы он катился к черту. – Таннер прерывисто вдохнула. – Это был единственный раз в жизни, когда он ударил меня. И едва он это сотворил, у него сразу сделался такой вид, будто он вот-вот расплачется. А потом он ушел... в море, на яхте... и даже не заметил, что надвигается шторм...
