Текст книги "Сталь души (ЛП)"

Автор книги: Лиза Смедман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Лиза Смедман

КОРОЛЕВСТВА МЕРТВЫХ

СТАЛЬ ДУШИ

Лес Амтар. 23 Уктара, год Уединённых Слёз (1204 ЛД)

На крапчатой каменной плите, служащей в роли стола мага, лежал принадлежащий Трелвин[1]1
  Trelwyn


[Закрыть] меч; его остриё и рукоять покоились на черепах. Вдоль клинка мерцал синий свет, с лезвия меча срывались маленькие светлячки искр. Воздух наполнял аромат, похожий на запах горелых волос.

Трелвин наблюдала за дроу-личем, ведущим работу над зачарованием. Древний, немёртвый маг склонился над мечом, осыпая стальной клинок охристым порошком. Пока он не стал нежитью, Валек[2]2
  Valek


[Закрыть], как и Трелвин, был эльфом. Впрочем, в отличии от неё, он принадлежал к расе дроу, и кожа его была чёрной, цвета холодных, пустых пещер, в то время как эльфийка была скорее древесно-коричневой. В тусклом свете комнаты лич практически исчезал из виду, Трелвин могла ясно различить лишь его белую рубашку с высоким воротником. Такого же костяно-белого цвета были и его волосы, тогда как короткие кудри девушки, чем-то напоминающие листочки на плодах чертополоха, имели насыщенный коричневый оттенок всего растущего.

– Долго ещё? – напряженно прошептала Трелвин.

Валек мельком взглянул на неё. Его лицо осунулось настолько, что кожа натянулась до толщины пергамента на высоком лбу. Глаза лича, глубоко ввалившиеся в глазницы, были окрашены в бледно-розовый цвет разбавленной крови. Раздавшийся голос скорее напоминал треск сухих листьев:

– Передумала? – спросил он, прищурившись. – Боишься закончить начатое?

– Нет, – эльфийка стиснула кулаки. – Мой брат будет отомщён.

Улыбка лича приоткрыла его длинные зубы, посаженные в просевших дёснах. Он взял закупоренный стеклянный сосуд, содержащий кровь Трелвин:

– Дай мне ножны.

Девушка расстегнула портупею и сняла с неё ножны. Она осторожно передала их Валеку, стараясь не коснуться его руки. Кожаное покрытие ножен истёрлось за годы службы; вместе с мечом они принадлежали ещё её отцу. Прямое лезвие клинка выглядело столь же изношенным, а кожаная рукоять покрылась пятнами пота от длительного использования. Этому простому мечу предстояло вместить в себя могущественные чары. Заклинание магически свяжет меч с ножнами и сделает его способным на ужасающие дела.

Дроу-лич откупорил сосуд и, наклонив его над мечом, пролил тонкую линию крови от эфеса до острия клинка. Коснувшись металла, кровь шипела, как жир на огне. Искры, срывавшиеся с лезвия меча, окрасились в красный, постепенно приобретая фиолетовый оттенок.

Почувствовав жар над кистью правой руки, Трелвин потёрла место на запястье, откуда Валек брал у неё кровь. Связывание началось.

Девушка рассматривала помещение, предпочитая смотреть куда угодно, лишь бы не на дроу-лича. Свечи за абажурами из красного стекла наполняли комнату кровавым светом. Углубления в каменных стенах были забиты пыльными чёрными коробками и злобно глядящими скелетами. Эльфийке никак не удавалось избавиться от ощущения, что они следят за ней. Единственный выход был расположен за огромным круглым валуном, который закрыл проход по приказу Валека. За ним через лабиринт туннелей и пещер лежал путь к поверхности.

Приглушённое хныканье привлекло внимание Трелвин к месту, где лежал её пленник. Дворф пришёл в сознание и пытался выбраться из пут. Его бородатое лицо тёрлось о ковёр, пока он вращал головой вперёд и назад в попытках избавиться от кляпа во рту. Он пытался что-то сказать, но комок ткани заглушал его голос. В глазах Дворфа красноречиво читался ужас. Он продолжал метать взгляды на тёмного эльфа.

– Не шевелись! – прошипел Валек. Он ткнул пальцем в направлении Дворфа и издал гортанный звук. Кожа пленника покрылась множеством волдырей, он закричал в свой кляп.

– Это лишнее! – проскрежетала эльфийка. – Он и так скоро лишится жизни, незачем его пытать.

– Прекрасная мысль, учитывая, что именно ты и собираешься убить его, – фыркнул дроу-лич. – С моей точки зрения, Дворф не более чем мясо, которому повезло, что оно ещё дышит.

– Наши законы требуют его смерти, но она должна быть быстрой и достойной.

– Удар мечом прямо в сердце, я полагаю?

– Именно так. Оставь его в покое. Больше никакой магии.

– Как пожелаешь, – дроу вернулся к своей работе. Его губа презрительно изогнулась. – Вы, поверхностные эльфы, мягки и слишком сентиментальны. Причинённую ему только что боль не сравнить с агонией, которая ждёт его, когда меч украдёт его душу.

Девушка скользнула взглядом по пленнику: его нарывы уже начали проходить:

– Но боль продлится совсем недолго, разве нет?

Улыбка Валека походила на оскал черепа:

– Напротив, пока кто-нибудь снова не будет убит этим мечом, его душа будет пребывать внутри клинка в постоянных муках, – лич провёл костяным пальцем в воздухе. – Ему будет казаться, что он долго и неторопливо соскальзывает по лезвию меча. Пытка кончится только тогда, когда меч снова убьет кого-нибудь, и другая душа окажется пойманной. Первая же при этом будет уничтожена.

– Уничтожена? – ахнула Трелвин.

– Бесследно.

– Но разве ты не говорил, что она будет освобождена?

– Я использовал слово «вытеснена». Я никогда не говорил, что она выживет, – рассмеялся тёмный эльф.

Горло девушки пересохло:

– Но…

Одна из потрёпанных белых бровей приподнялась. Валек явно наслаждался её замешательством:

– Всё ещё хочешь продолжить?

Трелвин вздрогнула. Она пришла к дроу-личу за поглощающим душу оружием: за мечом, способным изъять душу из тела и удержать её в себе, таким образом не позволяя целителям произвести воскрешение. Однако она предполагала, что после освобождения душа сможет найти путь на план своего божества.

Девушка окинула взглядом своего пленника: лицо его было бледно, глаза расширились в мольбе. Из-за кляпа доносилось отчаянное мычание. Наконец она отвела глаза. Убийство – это одно, ведь тело, в конце концов, не более чем сосуд, но уничтожение души…

Валек уставился на неё. Его немёртвые глаза насмехались над ней, сверлили её одним немым вопросом: «Захочет ли она опуститься до его уровня?»

Трелвин вонзила ногти в ладони, прямо как в тот день, когда Роллан[3]3
  Rollan


[Закрыть] был казнен. Воспоминания о последних моментах жизни брата захлестнули её. Его широкие, невинные глаза. Звук, сорвавшийся с губ, когда стрела пронзила его. Как обычно, простодушный Роллан признал решение королевы, признал этот дурацкий закон, который так оспаривала Трелвин, выкрикивая возражения до тех пор, пока на неё не перестали обращать внимание. И всё же, когда жизнь покидала его тело, взгляд Роллана как бы спрашивал у неё: «Почему?»

Почему её не было там, чтобы всех этих событий просто не произошло? Раньше, когда он оступался, она всегда была рядом, готовая взять его за руку и залечить раны. Всякий раз, с самого его рождения. Теперь же рука её брата была мертвенно холодна. Роллана больше не было.

Трелвин с трудом сглотнула. Она сделает это. Она должна. За Роллана. Как требовали того законы кровной мести. Конечно же душа одного Дворфа была не слишком большой ценой.

– Продолжай, – сказала она Валеку.

Мычание Дворфа переросло в высокий сдавленный крик. Девушка упорно избегала глазами пленника. Улыбнувшись, лич-дроу вернулся к своей работе. Он взял ножны и вылил на них остатки крови эльфийки. Затем он поднял меч с черепов и вогнал его в ножны, загасив искры.

Трелвин прикрыла глаза. О чём вообще она думала, когда обращалась к Валеку? Но лишь с его помощью девушка могла надеяться призвать королеву к ответу.

Справедливость будет восстановлена, хотя правда о произошедшем и была известна только Трелвин.

Её брат Роллан, как прежде и их отец, состоял при королевском дворе. Учитывая его кроткий нрав и простодушные мысли, её брат не слишком подходил для интриг и обменов любезностями королевского двора. К счастью, по крайней мере как казалось Трелвин в то время, королеве Бетильде[4]4
  Queen Bethilde


[Закрыть] пришлись по нраву медно-красные волосы и точёные черты лица Роллана: он был назначен королевским хранителем сов. Роллан превосходно справлялся со своей работой. Однажды, когда сова вытолкнула одно из своих яиц из гнезда, её брат осторожно подобрал его с земли и, согревая теплом своего тела, хранил яйцо в мешочке под одеждами вплоть до самого вылупления. Даже сам Роллан начинал походить на сову, когда, медленно моргая, он тихо рассматривал окружающих своими круглыми глазами.

У зелёных эльфов леса Амтар было немного законов, но выполнялись они строго. Согласно одному из них, всякого, кто причинит вред королевским животным, постигнет та же участь.

Десятидневку и два дня назад Роллан защитил одну из «своих» сов от дикого, как ему показалось, ягуара. Он поразил огромную кошку стрелой, когда та набросилась на совиное гнездо. В тот момент, выпуская эту роковую стрелу, он не осознавал, что его целью был охотничий ягуар самой королевы, который каким-то образом потерял свой отличительный ошейник.

Невзирая на пылкие мольбы Трелвин к Бетильде, обычай был соблюдён, и королевская стража казнила Роллана. Вслед за этим они разрушили и его жилище, возвращая его лесу.

Девушка навестила развалины на следующий день в надежде спасти что-нибудь на память о брате. В пространстве между слоями прутьев одной из плетёных стен она нашла грубого вида журнал, написанный простым и неуклюжим почерком Роллана. «Книга памяти», как он говорил. Сначала Трелвин не хотела читать его, полагая это вторжением в личную жизнь Роллана, но затем она поддалась любопытству и желанию снова услышать голос брата, пусть даже только в своей голове.

Она лениво пролистывала страницы журнала, выхватывая предложения тут и там. Затем одна запись почти в середине книги привлекла её внимание. Там Роллан описывал, как одной ночью, сидя вместе с одной из своих сов на верхушке дерева, он увидел королеву Бетильду, развлекавшуюся с любовником – его имя в журнале не называлось. Встревоженный прегрешением королевы и не желая больше его лицезреть, её брат тихо слез с дерева, собираясь ускользнуть. К несчастью, в этот момент сидящая наверху сова громко ухнула. Бетильда встревоженно посмотрела на птицу, но Роллан был уверен, что ему удалось остаться незамеченным, так как к тому времени он уже был на земле под прикрытием сумрака.

Трелвин внимательно дочитала остаток журнала. Рядом с записью о появлении на свет нового птенца Роллан отметил рождение Бетильдой сына и огромную радость короля, которому боги спустя десятилетия наконец даровали наследника. Её брат предполагал, что скорее всего он был единственном эльфом в лесу, конечно же кроме тайного любовника Бетильды, кто знал истинного отца ребёнка. Но, как писал Роллан, будучи верным королеве, он будет молчать.

Эта запись была последней в журнале. Через два дня Роллан убил ягуара королевы и был казнён одним из её лучников. Как и ягуар, Роллан получил одну стрелу прямо в горло. Его молчание было обеспечено.

Ошеломлённая, Трелвин отложила журнал в сторону и помчалась к месту, где её брат застрелил ягуара. Она обыскивала подлесок, пока не нашла, что искала: широкий кожаный ошейник, усеянный золотыми и серебряными листьями.

Эльфийка подняла ошейник с земли: пряжка была расстёгнута. Шансы на то, что он упал сам по себе в нескольких шагах от дерева, с которого Роллан присматривал за последним выводком птенцов, всего через два дня после рождения королевой внебрачного ребёнка, были ничтожны. «Потеря» ягуаром ошейника отнюдь не была случайной, как и его внезапная атака на совиное гнездо. Охотничий ягуар королевы Бетильды был выдрессирован принимать только её указы и ничьи другие. Должно быть, именно королева натравила кошку на гнездо, зная, что сделает её хранитель сов.

Трелвин была в ярости. Она изобличит королеву. Бросит в неё этот ошейник, обвинит её в смерти брата и увидит на лице Бетильды признание вины. Затем, согласно законам кровной мести, Трелвин потребует её смерти.

Спустя мгновение она горько рассмеялась над собственной глупостью. У неё был ошейник ягуара, но сам по себе, без имени любовника, он ничего не доказывал. Если бы Трелвин показала дневник Роллана королю, то тот мог бы и поверить ей, но теперь даже это было невозможно. Король погиб во время рейда на Эльфийскую Стражу[5]5
  Elveswatch


[Закрыть]. Он откладывал набег до самого рождения ребёнка и дорого заплатил за это: когда налётчики добрались до города, тот уже был готов. Каким-то образом в поселении прознали о грядущем набеге.

Трелвин могла только догадываться, как же это произошло. С рождением наследника, обеспечивающего её позицию в качестве регента, и новым любовником, готовым ублажать её, королева Бетильда уже не нуждалась в своём прежнем муже. «Нет, – думала девушка, – есть только одно решение: свершить месть своими руками».

Защитные чары королевы Бетильды оберегали её от любого обычного оружия. Только нечто, наделённое могущественным контрзаклинанием, смогло бы пробиться сквозь них. И только оружие, способное к поглощению души, не позволит целителям тотчас же вернуть королеву к жизни. Поэтому Трелвин требовалась магия, которую Бетильда никак не могла ожидать от своих подданных.

Магия Подземья.

Тёмная магия лич-дроу.

– Меч готов, – голос Валека вырвал девушку из мрачных воспоминаний. Лич протянул ей вложенный в ножны меч рукоятью вперёд.

– Возьми его! – прошипел он. – Обнажи его. Свяжи его со своей рукой.

Подавив колебания, Трелвин приняла меч из рук дроу. Как только клинок был извлечён из ножен, она почувствовала покалывание в пальцах и ладони. Меч сиял красным в свете свечей, рукоять слабо пульсировала в ритме её сердца. Голод клинка был практически ощутим.

Валек поднял пленника на ноги, крепко удерживая его своими костлявыми руками. Дворф стоял, угрюмо склонив голову, как если бы он наконец смирился с неизбежным. Эльфийка обернулась к нему и отвела меч назад, готовясь пронзить его сердце. Ей приходилось убивать и раньше, но никогда в такой преднамеренной манере и с такой окончательностью исхода. Теперь она поняла, что такое «хладнокровие»: её кожа как будто бы покрылась льдом.

Трелвин напомнила себе, что Дворф был нарушителем границ и вором. Несмотря на древнее соглашение, он вошёл в их лес, осквернил реку своими раскопками и ранил двух дозорных, посланных прогнать его. Пришлись бы удары его топора иначе, среди его преступлений значилось бы и убийство.

– Сделай это, – сказал Валек, его глаза мерцали в ожидании. – Окровавь меч. Убей его.

Девушка глубоко вдохнула. И ударила. Но в этот самый момент Дворф дернулся из рук дроу-лича, вынуждая того подставиться под удар. Вместо того, чтобы пронзить пленника, её меч погрузился в грудь Валека, проткнув его немёртвое сердце. Глаза лича расширились, и он вцепился в клинок обеими руками. Пронзительный, отдающий пылью крик вырвался из его тонких губ.

Парализованная страхом, Трелвин наблюдала за тем, как красный туман, выходящий из раны Валека, свернулся вокруг ее меча. Клинок впитал его, и свет в глазах дроу неожиданно померк. Он накренился в сторону и упал, соскальзывая с меча.

Девушка стояла, ошеломлённая случившимся; c меча в её руке стекала чёрная, дурно пахнущая кровь.

– Храни меня Владыка листьев, – прошептала она. – Я убила его.

Она отступила от тела лич-дроу, опасаясь, что даже после смерти он может накинуться на неё. Но его труп лежал абсолютно неподвижно: душа не вернулась в филактерию. Вместо этого она оказалась заперта в мече.

Одним богам известно, что случится, если душе Валека удастся сбежать. Но если уничтожить её достаточно быстро…

Уголком глаза Трелвин заметила Дворфа, извивающегося на полу в отчаянной попытке достигнуть двери, хотя, будучи связанным, ему бы не удалось открыть её. Наконец он смог избавиться от кляпа во рту.

– Умоляю тебя, только не этим мечом! – вскричал Дворф. – Если ты должна убить меня, возьми что-нибудь другое.

– У меня нет выбора, – ответила эльфийка не только ему, но и себе. Меч подрагивал в её руке, как если бы лич-дроу стремился вырваться на свободу.

– Выбор есть всегда, – вздохнул пленник. – Отпусти меня. Я буду молчать… обо всём, что случилось. Просто оставь меня в живых.

– Мне жаль, что тебе придётся умереть вот так, – сказала ему Трелвин, поднимая меч, – но ты сам навлёк на себя всё это. Зная наши законы, ты всё же решился войти в наш лес. Этим ты спровоцировал нападение и всё что за ним последовало.

– Как удобно! – выплюнул Дворф, его ноздри раздулись. – Ты вызвалась убить меня, потому что верила в силу закона, или потому что тебе нужна была жертва для зачарования меча? Если бы я неожиданно не подвернулся тебе под руку, принесла бы ты в жертву кого-нибудь из своего народа?

– Не говори глупостей! – вырвалось у Трелвин. – Я бы не стала…

– Тогда кого бы ты убила? Заклинанию требуется смерть разумного существа, разве нет?

Трелвин ничего не ответила. Но глубоко внутри она осознала правду. Если бы не Дворф, кого бы она выбрала для злых ритуалов Валека? Насколько бы далеко она пошла в жажде мести?

– Ты и в самом деле соблюдаешь законы трунадар, – мягко спросил Дворф. – Или просто служишь своим личным целям?

Девушка закрыла глаза. Чем она лучше королевы Бетильды? Тем, ответила она себе, что в отличие от приговора, который королева вынесла Роллану, наказание Дворфа было справедливым. Он знал, какую цену ему придётся заплатить за вторжение в их лес, и всё-таки решился нарушить границы. Единственным спорным вопросом был метод его казни.

– Ты атаковал наш народ, – сказала она ровно.

– Атаковал? – разъярился Дворф. – Это были вы, трунадар, кто атаковал без повода. Я только защищал себя.

– Ты вторгся в наши границы. Украл у нас.

– Я ничего не забрал. Я просто исследовал. Я бы заключил официальный договор с вашими королём и королевой, прежде чем добыть хоть один слиток из реки.

– И ты ожидаешь, что мы бы поверили в это? – Трелвин покачала головой.

– Вы дураки, если бы поступили иначе. Знай, эльф, секрет вашего народа когда-нибудь станет известен. В реке золота на целое состояние. Рано или поздно здесь появятся другие исследователи. И рудокопы, которые придут за ними, вырубят ваш драгоценный лес, поскольку им понадобится топливо и брёвна под рудничный лагерь. А затем они пойдут войной на трунадар, когда те решат сопротивляться. И тогда ваш народ пожалеет, что убил единственного, кто мог бы им гарантировать, что золотодобыча по крайней мере не осквернила бы землю.

Значит поэтому он так настаивал на аудиенции с королевой Бетильдой. Однако вместо того, чтобы выслушать его, она высказала свой прямой отказ: «Нам не нужны Дворфы в нашем лесу. И никаких рудников, ни в коем случае». Затем она приказала казнить Дворфа. И Трелвин вызвалась выполнить это.

Девушка присела и вытерла меч о ковёр, стирая с него кровь лича. Ей надо было подумать. Душа Валека будет изгнана из меча с убийством королевы, но хватит ли у неё храбрости ждать так долго?

– Откуда ты знаешь наш язык? – спросила она у Дворфа.

Его губы изогнулись в грустной улыбке:

– Не все зелёные эльфы столь враждебны как вы, трунадар, – ответил он. – Некоторые ценят дружбу с другими расами и доверяют им свои секреты. Какое-то время я жил среди эльфов леса Чондал.

Должно быть он врал:

– И как же зовут эльфа, который правит ими?

Он ответил – правильно. В его глазах проблеснула надежда, когда Трелвин приподняла брови.

– Я сохраню твой секрет, – быстро проговорил он, – и никому не расскажу… о твоих планах. Я могу даже помочь тебе сбежать, когда всё будет выполнено.

– Сбежать? – девушка горько рассмеялась. Она снова стояла над ним. – Это в мои планы не входит.

Его глаза слегка расширились:

– Но…

Если она сейчас не убьет его, то потом уже не решится на это. Не давая Дворфу закончить, Трелвин подняла меч и со свистом устремила его вниз. Потрясённый её неожиданным ударом, Дворф никак не мог уклониться. Но вместо того, чтобы перерубить ему шею, в последний момент клинок резко повернул, и удар пришёлся в пол возле головы Дворфа, болезненно отдаваясь в руке эльфийки.

Восстановившись, Трелвин ударила его в грудь. Меч, словно живой, отскочил в сторону, оставляя остриём борозду на ковре. Дворф издал отрывистый удивлённый смешок:

– Кажется, у твоего меча есть свои мысли на этот счёт.

Трелвин подняла клинок на уровень глаз:

– Валек!

Меч слегка склонился в её руках, как бы в ответ.

– Перестань управлять мечом. Ты только продлеваешь свою пытку.

Меч резко дёрнулся налево, затем направо: Валек покачал головой.

– Тогда приятных мучений, лич-дроу! – вскричала Трелвин, заталкивая меч в ножны. Хотя бы это Валек разрешил ей сделать. Меч скользнул внутрь, и в скрежете металла о металл ей послышался злобный смех.

Пока эльфийка стояла, раздумывая, что же делать дальше, раздался стук в дверь. Из-за неё донёсся приглушённый голос:

– Мастер? Вы здесь?

Трелвин посмотрела на своего пленника и жестом показала ему молчать. Дворф кивнул: по крайней мере, оба они были согласны, что стычки с дроу лучше избежать.

Девушка прижалась ухом к двери и вслушивалась до тех пор, пока звук шагов не начал удаляться. Затем она приложилась к камню и откатила его, открывая расселину. Убедившись, что никто не притаился в коридоре, она развязала лодыжки Дворфа и помогла ему подняться на ноги. Что делать с ним, она решит, когда они окажутся на поверхности.

Вход в туннель, из которого появилась Трелвин, скрывали заросли ежевики, вслед за собой она вытянула Дворфа. Уже почти рассвело: небо к востоку окрасилось в розовый. Это было к лучшему, из-за солнечного света прислужники дроу-лича не захотят покидать Подземье, но возникала и проблема: естественный свет разрушал магию дроу. Зачарования, которые лич-дроу наложил на оружие, исчезнут, как только солнечные лучи коснутся меча. Ножны защитят сам клинок, но рукоять нужно было прикрыть. Также это значило, что ей нельзя доставать меч из ножен до наступления темноты. Если ей понадобится держать пленника под контролем, то придётся делать это голыми руками.

Дворф бросил взгляд на меч и отвернулся. На его лице заиграла хитрая улыбка, очевидно, ограничения магии дроу были ему знакомы.

– Что же, решила не убивать меня?

Трелвин вытащила из кармана кусок чёрной ткани и обернула им рукоять.

– Незачем, – она кивнула на оружие, – если бы лич-дроу мог выбраться из меча, он бы уже сделал это.

По крайней мере, она надеялась, что это так. Дворф кивнул:

– А мой смертный приговор?

– Пусть его исполнит кто-нибудь другой, – во время утомительного пути к поверхности она решила просто придержать пленника при себе до наступления вечера. Затем она оставит его и не мешкая отправится в королевскую резиденцию. Даже в том невероятном случае, что дозорные согласятся выслушать Дворфа достаточно долго, и он успеет выдать все её планы, будет уже слишком поздно. Более правдоподобным казалось, что караул убьёт его без предупреждения.

– Ты ведь Трелвин, верно?

Она кивнула.

– Я Спиннел, сын Фелдссона[6]6
  Spinnel, son of Feldsson


[Закрыть], – на его лице промелькнула улыбка. – Я избавлю тебя от остальной части моей родословной. Взамен я был бы не прочь выслушать, почему тебе так сильно хочется прикончить свою королеву.

Трелвин буквально закипела от ярости. Чего он хотел добиться этим вопросом? Её пальцы дотронулись до прикрывающей рукоять ткани, что напомнило ей: нельзя вынимать меч. Сколь же глубоко она пала, когда обратилась к лич-дроу и его грязной магии! Ей нужно было хоть перед кем-то оправдать свои поступки, пусть даже и перед алчным, волосатым Дворфом:

– Садись, – сказала она, указывая на бревно.

Спиннел протянул к ней связанные руки:

– Не могла бы ты?…

Она развязала его. В конце концов, куда ему бежать?

Он сел и, поглаживая бороду, выслушал её историю. Когда она закончила, Дворф кивнул:

– Теперь я понимаю, – произнёс он медленно. – Воистину. У нас схожие принципы: борода за бороду. Иногда приходится вершить правосудие своими руками.

Некоторое время они сидели, вслушиваясь в утреннее чириканье птиц. Лес представлял собой смесь пёстро-зелёных и коричневых оттенков. Мягкий ветерок принёс острый аромат древесного сока и глинистый запах земли. Спокойная радость, которую Трелвин чувствовала в лесу, принесла с собой осознание, сколь многое она может потерять. Но всплывшая в памяти картина пронзённого стрелой горла брата вытеснила эти мысли прочь.

Наконец Спиннел нарушил молчание:

– Я помогу тебе.

Тут пришла её очередь смеяться:

– Зачем? Неужели моя история тебя так растрогала? Тогда где слёзы?

– Я помогу тебе, – повторил Дворф. – Потому что мне потребуется твоя помощь, чтобы выбраться из леса, – он остановился, чтобы до неё дошёл смысл сказанного. – Я подозреваю, что ты хотела бы встретиться с королевой наедине, чтобы никто не смог помешать тебе убить её. Однако её стражи будут прямо за дверью. Чтобы королеву не возродили, тебе потребуется как-то «освободить» её душу из меча. Ты можешь добиться этого, убив кого-нибудь из своего народа, но мне кажется, что твой план состоит не в этом. Значит остаётся только одна возможная жертва – ты сама, – он приподнял бровь. – Я пока прав?

Девушка неохотно кивнула.

– И всё было бы в порядке, если бы после самоубийства твоя душа смогла бы присоединилась к твоему брату в чертогах Коррелона. Но теперь эта перспектива гораздо менее заманчива, как я полагаю, – он вынудил её взглянуть ему в глаза. – Достаточно ли сильна твоя жажда мести, чтобы оправдать уничтожение собственной души?

Эта мысль заставила эльфийку содрогнуться.

– Я думаю, что нет, – сказал Спиннел. – Но есть и другой вариант. Как я говорил, у меня есть магия, которая поможет тебе сбежать. После этого тебе будет достаточно предоставить меч солнечным лучам, которые разрушат зачарование и душу королевы вместе с ним. Незачем кого то убивать.

Трелвин не была уверена, стоит ли поверить ему:

– Какая магия?

– Плащ, который сделает тебя невидимой.

– Если у тебя был такой плащ, то почему же ты не использовал его, чтобы избежать караульных?

– Я бы сделал это, не подкрадись они ко мне. Вы, трунадар, очень скрытные, – Дворф ухмыльнулся. – По рукам? Я расскажу тебе, где плащ, ты им воспользуешься, а затем принесёшь сюда, чтобы я смог убраться из этого несчастного леса.

– Откуда мне знать, что я могу доверять тебе?

Спиннел улыбнулся, среди густой бороды проблеснули белые зубы:

– Ты не можешь. Не более чем я тебе. Но мы – единственная надежда друг для друга.

Девушка кивнула. Теперь, когда ей был предложен хотя бы этот ничтожный шанс, она стремилась схватиться за него обеими руками. Оставался лишь один вопрос:

– А что, если Валек не даст мне убить Бетильду?

– Да, это проблема, – Дворф уставился на шуршащую листву. – Расскажи мне побольше об этом «связывании», которое совершил дроу. Возможно я что-нибудь придумаю.

Трелвин обобщила то немногое, что рассказал ей Валек. Зачарование лич-дроу позволит ей оставить меч королевской страже и войти в приёмную безоружной. Как только она протянет руку к ножнам, меч магически появится внутри, как бы далеко он не был, и кто бы его не удерживал. Даже если она выбросит его в глубины океана, меч всё равно возникнет в ножнах, как только он ей потребуется.

– Значит, только ты можешь обнажить клинок? – размышлял Спиннел. – Но после этого любой может им воспользоваться, так?

– Никто из эльфов не станет убивать королеву! Даже если я расскажу им о моём брате, они никогда…

– Я имел в виду себя.

– Ты? – Трелвин покачала головой, поражённая его дерзостью. – Тебя и близко не подпустят к королеве Бетильде. На случай, если ты забыл, в отношении тебя вынесен смертный приговор. Первый же трунадар, которому ты попадёшься на глаза, приведёт его в исполнение.

– Мы что-нибудь придумаем.

Эльфийка фыркнула. Временами Дворфы бывали такими простыми.

– Дворфы устойчивы ко многим видам магии, – продолжил Спиннел. – Что бы Валек не использовал для управления мечом, может оказаться, что его чары не смогут пересилить меня. Позволь мне убить королеву Бетильду. У меня столько же прав требовать её смерти, сколько и у тебя. Она приговорила меня к смерти, в конце концов.

Трелвин выдержала паузу, задумавшись. Определённо, когда Валек сопротивлялся, она не могла владеть мечом.

– Это может сработать, – признала девушка. – Но тебе будет трудно подобраться достаточно близко к королеве. А впрочем, есть одна возможность…

Глаза Дворфа засияли, когда он услышал её план.

Королевский двор был искусно сформирован из ветвей и стволов живых деревьев, располагаясь на их верхушках. Трунадар начали строительство столетия назад, аккуратно подрезая и придавая форму деревьям, пока на них не вырос целый комплекс. Перемещаясь с места на место, простонародье трунадар устраивало временные пристанища в любых приглянувшихся им прогалинах и ложбинах, располагаясь в пустых стволах или сооружая замысловатые «насесты» на ветвях. Но королевская резиденция держалась веками, защищённая магией и покрытая листвой даже в самые холодные зимы. За всё это время только зелёным эльфам доводилось узреть её, а теперь Трелвин вела Спиннела – Дворфа – прямо туда.

Девушка тащила за собой бесчувственное тело Дворфа по лесу. Его руки были связаны за спиной, но ноги, оставляющие борозды в земле, были свободны. Спиннел имитировал, и очень даже неплохо, потерю сознание. Наступила ночь, сквозь ветви деревьев просвечивала луна. Впереди лежала группа деревьев, образующих подножие королевской резиденции. Полдюжины эльфов-стражников стояли караулом между стволами. Их земляно-коричневые и лиственно-зелёные одежды были почти неразличимы во тьме. Другие, как бдительные ягуары, беззвучно крались сквозь сумрак.

В мгновение ока шестеро эльфов выросли перед Трелвин, преграждая ей путь к резиденции, луки натянуты, стрелы на тетивах. Удача была на стороне Трелвин: этой ночью их возглавлял её старый друг.

– Делит[7]7
  Delith


[Закрыть]! – закричала она. – Не стреляй!

Делит шагнул вперёд и пнул Спиннела. От удара Дворф застонал.

– Он жив? – недоверчиво спросил эльф. Он уставился на Трелвин. – Ты должна была казнить его. Что ты творишь? – Остальные стражи за ним слегка изменили позиции, что позволило бы им успешнее выпустить стрелы.

– Твои стражи плохо обыскали Дворфа, – сказала она Делиту. Медленно протянув руку в карман штанов, она достала оттуда ошейник королевского ягуара и продемонстрировала так, чтобы все видели. – Я нашла это в его ботинке.

Глаза стражника расширились. Естественно, он узнал ошейник.

– Сначала Дворф заявлял, что нашёл его в лесу, – поведала ему Трелвин, – но после более пристального допроса, – девушка кивнула на синяки на лице Спиннела, – он признался, что сам снял ошейник с шеи ягуара.

– Невозможно! – выплюнул один из стражей. – Ягуар королевы разорвал бы его на части, подберись он к нему столь близко.

Трелвин выдержала взгляд Делита:

– Дворф заявляет, что он знал команды, позволяющие усмирить зверя.