Текст книги "Ржавая осока"

Автор книги: Лиза Нго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Лиза Нго
Ржавая осока

ЧАСТЬ 1

Я встретил ее еще в детстве: красивая, не такая, как все. Она всегда была себе на уме: молчала и считала весь мир жутко скучным и бессмысленным. Она была мудра не по годам, всегда знала больше, чем другие дети. Она была прекрасна: черные густые волосы, гладкая, как шелк, кожа и большие карие с багровым отливом глаза. Я любил ее уже тогда, хотя сам этого не понимал.

В детстве мы практически не общались. Я захватил ее лишь однажды, мимолетно. Это был очень короткий разговор, но уже тогда я чувствовал какое-то легкое волнение в области живота.

У нас были разные компании. Ее родители были богаты и частенько запрещали своему прекрасному чаду общаться с простыми детьми вроде меня.

Она была на год младше. Мы учились в одной школе, поэтому я мог тайно наблюдать за ней.

Я был раздолбаем: прогуливал школу, получал двойки, лазал по крышам. А она… Она была совсем другая – отличница, гордость класса.

Помню тот август, когда мне исполнилось 14 лет. Все лето я занимался «ничегонеделанием».

– Слышал, Парки прогорели, – сказал мне как-то Ден, потирая нос.

***

Конечно, я знал. В нашем городке все знали об этом.

Местные ребята обожали дядю Парка. Он был всегда приветлив, дружил со всеми, катал бедных детишек на своем авто и угощал их сладостями, которых в его доме было нескончаемое множество.

Его жена – Екатерина Парк – была невротичной и эмоциональной женщиной. У нее было много любовников, которых она тщательно скрывала от Энтони. Она была очень красива: волосы, крашенные в блонд, огромные песчано-зеленые глаза, высокая и стройная.

Дядя Парк выглядел совершенно иначе: худощавое телосложение, низкорослый, белоснежная улыбка, добрые карие глаза и смуглая кожа, очень обаятельный мужчина. Он был азиатом, именно поэтому вся его семья носила иностранную фамилию, благодаря которой богачи Парки привлекали еще большее внимание нашего маленького городка.

Супруги часто ругались. Порой это происходило публично, что не очень хорошо сказывалось на их статусе и положении в обществе. Чаще всего все шишки получала Екатерина из-за ее склонности к алкоголю и развязного поведения.

Энтони Парк владел несколькими магазинами по всему городку: книжный, продуктовый, магазин одежды и штор, также ему принадлежал огромный кусок земли в центре нашего города, который он планировал застроить. Все гадали, что же это будет: бассейн? Торговый центр? Фитнес?

Мы не удостоились ответом, так как Энтони прогорел именно на этом проекте, – замахнулся, но не учел все затраты и иные обстоятельства. Несмотря на его успехи в бизнесе, он был очень азартным человеком и любил поставить все на кон. Ему пришлось продать все магазины и покрыть долги перед рабочими и партнерами.

У Парков было еще кое-что, жемчужина, что краше всех бриллиантов, – их дочь, Ева.

Все умилялись и удивлялись, когда видели маленькую Евочку. Она, наверное, была самым прекрасным ребенком на Земле и самым вредным.

Ева всегда получала все, что хотела, но еще она прекрасно знала, что такое тяжелый труд. Ее день начинался в общеобразовательной школе, а заканчивался в музыкальной. Домой она возвращалась только под вечер. Естественно, все уроки и проекты девочка делала самостоятельно, так как родители отсутствовали дома, – они были на сделках и встречах. Иногда Ева ездила на сделки вместе с родителями, чтобы с детства понимать мир бизнеса и осознавать важность переговоров. Также родители вывозили свою дочь к «друзьям», к детям, которые были «такие же, как она»: снобы, баловни и высокомерные мелкие занозы в заднице общества. Такой же была и Ева: она ни с кем не общалась просто так, не играла в чужие игрушки и не принимала чужую точку зрения, особенно она не ставила ни во что мнение других детей.

Помню, я сказал своей маме, что никогда не буду с такой девушкой и никогда в жизни не полюблю такую гордую выскочку с высоким самомнением. Если бы вы знали, как же я ошибался…

Как я уже говорил, Ева мне нравилась с детства. Я думал, что это всего лишь симпатия. Еще бы! Она была нереально красива.

Все началось тем самым августом, когда мне исполнилось 14 лет.

***

– Наконец-то дядя Энтони понял, с кем он имеет дело, – спокойно ответил я.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Денис.

– А то, что его жена меняет любовников, как перчатки, это знает весь наш городок. Наконец она больше не будет пудрить ему мозги, – высказался я, – к тому же поделом будет этой богатенькой выскочке Еве, пусть научится жить скромно.

– Да-а-а, – ухмыльнулся тот.

Это был солнечный день, мы целые сутки сидели на заборе и грызли яблоки, которые тайком сорвали в соседском саду.

Я никогда не парился по поводу отношений, никогда не влюблялся и не считал подростковое влечение друг к другу серьезным. В один прекрасный августовский денек все перевернулось с ног на голову.

Я беззаботно отгуливал последние две недели уходящего лета. Слухи о Парках росли с каждым днем: «Екатерина сбежала с любовником», «Энтони оставил только одну торговую точку», «Парки на мели», «Парки продают квартиру и переезжают жить на дачу». Среди всей этой кутерьмы россказней проскочил один интересный факт: «Ева переехала к своей тете на лето».

Чтоб вы понимали, ее тетя жила на соседней улице, куда мы часто ходили с друзьями погонять мяч.

Я стал посещать этот двор еще чаще, но никогда не встречал ее. Но вот однажды я пришел в этот двор и увидел Еву, она сидела на скамейке и слушала музыку. Спокойная и томная, ее длинные шелковистые волосы тихо лежали, поблескивая на солнце, длинные черные как смоль ресницы, прекрасная золотистая кожа с ровным загаром, аккуратный маленький носик, изящная фигура, грациозная осанка. Ее образ так и веял аристократией и заносчивостью. Я так и застыл на месте, будто увидел призрак. Хорошо, что Ден дружил с ее двоюродным братом и предложил позвать его на улицу. Я тут же согласился – такая возможность посмотреть на «королеву вредности и высокомерия».

Я был не из застенчивых ребят, поэтому сразу же подсел к ней и начал разговор. Диалог получился пустым и туповатым, мы болтали ни о чем и обо всем. Ребята уже звали меня, но я не хотел уходить. Интерес нарастал с каждым словом, сердце билось как сумасшедшее, я боялся спугнуть ее, я боялся испортить момент, я боялся, что это наш последний разговор. В итоге мне пришлось уйти. Отчаявшись, я побрел вслед за друзьями, но тут случилось неожиданное.

– Саш, – окликнула она меня, я очень удивился «она знает мое имя», – увидимся.

– Да, увидимся завтра, – сказал я, и она заулыбалась.

Я пребывал в шоке, было ощущение некоей воздушности. Я не стал играть с ребятами в футбол, черт, да я не мог играть в футбол! Я хотел вернуться, но понимал, что это не вариант, я понимал, что она уже ушла домой, понимал, что сдам себя перед друзьями, и все мои суждения и утверждения по поводу Евы будут выставлены на посмешище.

Домой я пришел в приподнятом настроении, вел себя, как дурак, расспрашивал маму о Парках, рассказывал ей о Еве. Мама улыбалась, она все поняла, а я-то думал, по мне не видно. Я постоянно вторил, что просто спрашиваю, потому что встретил ее в соседнем дворе. Мама улыбалась и поддакивала мне, говорила, что все понимает, но я даже и не думал, что она видит истину, а не мою ложь по поводу гнусных богачей Парков и «выскочки» Еве.

***

На следующий день я осмелился зайти за Евой. Я ждал ее возле дома, думал, она будет собираться полчаса, как и другие девушки, в особенности богатые. Тут я тоже ошибся, она вышла через пять минут.

Она была в зеленой толстовке, джинсах и в самой обычной футболке. Да, кроссовки были фирменные, но выглядела Ева как самый простой человек. И да, она была нереально красива. Сердце забилось, появилось много вопросов.

Сначала мы просто болтали, смеялись, я боялся затронуть какую-нибудь закрытую и секретную тему, поэтому подходил к разговорам с великой осторожностью. Она выглядела открытой, веселой и очень доброй, не такой, какой казалась до этого. Мы просидели так до вечера. «Хорошо, что я пришел без ребят», – пронеслось у меня в голове.

Ветер безмятежно раздувал ее прекрасные густые волосы, она постоянно улыбалась и смеялась. Однако я видел, что Ева тоже очень осторожна в своих словах. «Неужели ей не все равно», – подумал я.

Вечерело. Я понимал, что нужно заканчивать разговор и расходиться по домам. Я так не хотел уходить. Я взял на себя смелость снова сказать: «До завтра», она ответила мне тем же. «Значит, у нас есть еще один день», – подумал я.

Я долго не мог заснуть, думал о ней каждую секунду. «Во сколько я могу зайти? Что я еще могу спросить? Могу ли я к ней прикоснуться?» – вопросы появлялись у меня в голове, пока я не отрубился.

***

Утром мама приготовила мне завтрак. Было слишком рано заходить за Евой, мы договорились встретиться в час дня. На часах было всего лишь 9 утра, я всю ночь думал о нашей состоявшейся встрече и грезил о предстоящей. Я даже не заметил, что невольно улыбаюсь как дурак.

– Эй, что с тобой! Ты опять что-то задумал? Что-то интересное? Расскажи! – пронзительный детский голосок вернул меня в реальность.

– Дань, отстань, я просто в хорошем настроении, – вздрогнув, выхватил я.

Даня – мой младший брат, маленький белокурый мальчишка с кристально-голубыми глазами, напоминающими стекло, проворный, но жутко назойливый, как и все дети. Наша разница в возрасте составляла семь лет, было очень сложно делиться с ним своими переживаниями, а тем более объяснять отношения с девушками.

Я начал понемногу закипать, знаете, так бывает, когда над ухом жужжит муха, и ты хочешь ее прихлопнуть. Но нужно держать все под контролем, тем более это всего лишь ребенок.

– Подрастешь – поймешь, – успокоился я и продолжил жевать бекон.

Даня насупился, в столовую вошла мама:

– Что у вас тут происходит? – мягко произнесла она, разглаживая свое выходное платье.

– Саша не хочет рассказывать, почему он постоянно улыбается и ведет себя как придурок! – завопил Данька и ударил по столу своим крохотным кулачком.

– Ну, на это есть свои причины, он расскажет, как придет время, – усмехнулась мама, погладив Даню по голове.

«Она все понимает… Она все понимает… Я спалился…» – крутилось у меня в голове.

Чтобы не вызывать лишних подозрений, я откашлялся и решил «разрядить» обстановку:

– Данька, не пора ли тебе прекратить лезть не в свое дело и вести себя как идиот! Лучше кашу доедай! – засмеялся я и отвесил ему смачный подзатыльник.

Брат сразу же взбесился и стал нападать на меня. Началась шуточная потасовка. Я смеялся и смеялся, пока мой завтрак не оказался прямо на моей футболке.

Я судорожно побежал ее менять.

– Ну вот, теперь новую гладить! Даня, ты – идиот!

– Зачем тебе ее гладить, все равно во дворе гуляешь, – пожал плечами Данька.

Я промолчал. Мама засмеялась. Похоже, я только усугубил ситуацию…

***

В ванной комнате я задумался о своих чувствах, со мной никогда такого не случалось. Всю жизнь я думал, что богатые девчонки глупые и напыщенные, а те, что из простых, доступные и вульгарные, либо серые и слишком покладистые.

Ева была другая. Она могла вести светские беседы обо всем и ни о чем, обсуждать зарубежных художников и композиторов, а через час нацепить на себя пацанское худи и пойти лазать по гаражам.

Возможно, она мне просто казалась другой, потому что я влюбился в нее, сам того не понимая.

Я оценил свой рельеф и бицепс – безупречно! Я пользовался популярностью среди сверстниц. Плохой парень в кожаной куртке, с бешеным взглядом. Спортсмен, но жесткий хулиган и раздолбай. Не знаю, что они во мне находили, но я был буквально «облеплен» девчонками, еще один интересный факт, – Ева всегда держалась в стороне, даже когда мы с ней тесно общались.

Девушкам нравилось во мне все: и то, что я блондин, и то, что я имею крепкий пресс, что я душа компании, что покуриваю за школой и прогуливаю уроки.

Однако они многого обо мне не знали: я знатно врал и вешал лапшу на уши. Думаю, они принимали данное качество за такое явление, как «подвешенный язык». Также я дорожил своей репутацией больше всего на свете и ни на что бы ее не променял. Факт номер два: Ева всегда видела, когда я вру, поэтому я редко от нее что-то скрывал.

Вообще, школьная жизнь была забавной штукой – девчонки, шутки, беззаботное время, друзья, знакомства, школьные перепалки, в которых я всегда выигрывал, драки на школьной площадке, в которых я тоже держал верх. Большая часть конфликтов мне была неинтересна, но я все равно в них ввязывался, дабы поддерживать свой авторитет. Факт номер три: Ева никогда не посещала данные мероприятия, поэтому напомнить ей о том, что «я победитель по жизни», я не мог.

Исходя из всего этого, козырять перед девушкой моей мечты мне было нечем, поэтому я должен тщательно утюжить свои футболки, причесывать волосы, делать небольшую «неопрятную» укладку, чтобы она не догадалась о том, что я стараюсь для нее. Я пользовался дорогим парфюмом всегда, и это мне было на руку в день нашей первой встречи. Согласитесь, так себе, когда от парня исходит дикий запах пота или сигарет.

Меня раздражало, что моя одежда была простоватой и перестиранной по десять раз. Я хотел, да что уж там, я мечтал больше походить на тех богатеньких снобов, которые общались с моей Евой. Я хотел носить классические костюмы на заказ, фирменные спортивные костюмы, сногсшибательные футболки, которые стоили, как зарплата моей матери. и получать свой любимый дорогой парфюм, когда захочу, а не на день рождения или другой праздник.

Едкий, писклявый голос брата оторвал меня от размышлений, и я вернулся в реальность.

***

– Са-а-аш! Са-а-аш! – раздирался Данька. – Ты уже пятнадцать минут там торчишь! Ты завтракать с нами будешь или нет?!

Я судорожно натянул на себя чистую футболку и побежал на кухню. Заметив маму, я почувствовал что-то неладное.

– Ты какая-то красивая сегодня, мам, что случилось? Куда собралась? – Да, я был жутко назойливым и любопытным, как и мой брат. Я обожал сплетни, хотя сам в этом никогда не признавался.

– Ой, спасибо, дорогой! Я иду пить кофе с Катей, а потом мы поедем в ресторан! – радостно произнесла мама, поправляя рукой свои воздушные волосы.

Я оторопел:

– С Екатериной Парк? Она же только после развода и… и там будет полно…

– Мужчин, зайчик. Я знаю. Не быть же мне всегда одной. Ты уже взрослый, Даня тоже скоро вырастет, что мне делать? – заглянув глубоко в мои карие глаза, сказала мама.

***

Ее взгляд пронзал до костей и трогал до глубины души. Ее голубые глаза, как у Даньки, были прозрачными, словно хрусталь, они были полными печали и слез. Отец умер через год после рождения Дани. Брат совсем его не помнит. Зато помню я: от него пахло сигаретами и дорогим парфюмом, он был живым и веселым, магнит для женщин, душа компании. Работал он в разных сферах, одной из сфер было такси. Погиб в аварии, вез пьяную молодежь. Ребята мешали ему вести машину, отец не справился с управлением и вписался в несущуюся ему навстречу фуру. Никто не выжил, было жуткое месиво, которое я отчетливо помню. Я помню, как мать кричала и бросалась к этой ужасной каше из железа, колес, стекла и соуса из человеческих тел.

С того момента мы стали жить очень плохо. Мать работала медсестрой, ее зарплаты не хватало. Хорошо, что у нас была бабушка по маминой линии, которая иногда подкидывала нам деньги «на гостинцы», и мамин брат, дядя Рома, который неплохо зарабатывал и никогда не оставлял нас в беде.

Моего отца звали Леша, Алексей Миронов. Звучало это прекрасно, не то что в сочетании с моим именем – Александр Миронов, мне казалось это слишком нагроможденным. Впрочем, в остальном я был копией своего отца: внешность, стиль, характер, раздолбайство и даже привычка пользоваться дорогим парфюмом – все от него.

Я безумно любил и уважал отца. Я гордился им, хоть он и не был каким-то великим и известным человеком. Я всегда хотел быть похожим на него и, конечно же, преуспел в этом, даже более чем. Он погиб, когда мне было семь, как Даньке сейчас. Это было большим ударом для моей детской психики.

Негативных воспоминаний и эмоций, связанных с отцом, у меня не было. Он оставил лишь светлую память и теплоту. Вспоминая его, я никогда не плакал. Я не плакал и на месте его гибели, просто стоял как вкопанный. Скорее всего, тот маленький мальчик просто не понимал, что происходит, он не знал, что его лучшего друга, тренера и наставника, опоры, его любимого папы больше нет.

Мама безумно любила моего отца, хоть и подозревала его в многочисленных изменах, ревновала к каждой юбке.

Не думаю, что он был честен с ней. Такие, как он, не влюбляются и не теряют голову как такие, как я. Или же нет? Встретив Еву, я уже ни в чем не могу быть уверен. Хотя нет. Я уверен в том, что отец не любил мою маму.

Она ему нравилась, но не была идеальна: широкие бедра, наличие лишнего веса, немного косметики, ибо без нее она казалась совершенно невзрачной, темно-русые волосы по плечи, которые она завивала лишь по особому случаю, сочетая все это с непонятными бесформенными платьями. Ее единственной изюминкой были бездонные голубые глаза, переливающиеся, будто хрусталь.

У нас с отцом однажды состоялся небольшой диалог, глупый и непонятный, как мне тогда казалось. Он сказал:

– Сашка, запомни, с такими женщинами, как твоя мама, хорошо жить и вести быт. Любить надо других.

– А каких таких – других? – спросил я, глядя на него большими удивленными глазами.

– Ты поймешь, – ответил папа и ласково погладил меня по голове.

После этого диалога я точно был уверен в том, что мой отец никогда не любил мою мать.

После встречи с Евой я понял, каких девушек надо любить.

***

Я прекрасно понимал, о чем она говорит.

– Ты права, – сухо произнес я, отведя взгляд.

– Вот и славно, – улыбнулась мама, смахнув маленькую слезинку.

Все это время Данька молча ковырялся в своей овсянке, ибо не любил слушать взрослые разговоры, они ему были попросту неинтересны.

На часах было 10:30 утра. Мои маневры с переодеваниями, баловство Дани и наши «игры в гляделки» с матерью заняли целых полтора часа.

Оно и к лучшему. Я себе места не находил.

Я помог убраться маме на кухне, позалипал немного в компьютер, на часах было уже 12:00. Я не мог ждать.

Даня уже убежал на прогулку со своими мелкими друзьями-идиотами. «Наверняка гуляет возле дома», – пронеслось у меня в голове.

– Саш! Посмотри, где там Данька, дальше игровой площадки без взрослых ему нельзя! – раздался голос матери.

Уже даже подумать нельзя об этом идиоте, – вечно вылезает.

Я подошел к окну и вздрогнул от жгучего коктейля из смешанных чувств: страха, волнения, радости и оцепенения.

Как вы уже, наверное, догадались, там была Ева. Она качалась на качелях и мило беседовала с Данькой, который, как обезьяна, повис на турнике.

Меня ударило в пот, на лице появилась глупая улыбка. Я выдохнул и, как ошпаренный, побежал на улицу.

***

Мама была чем-то занята на кухне и не заметила, как я пронесся к входной двери, сбив один из горшков с цветами.

Выскочив на улицу, я решил отдышаться за ближайшим деревом. «Почему я спокойно не вышел», – подумал я, но было уже поздно, я дышал, как туберкулезник, который находился при смерти.

Пару минут спустя я был как новенький и мог уже выйти из своей обители.

– Привет! – смело воскликнул я, стараясь не выдать дичайшее волнение в голосе.

– Сашка! – радостно воскликнула Ева, размашисто раскачиваясь на качелях.

Она вновь была прекрасна: длинные черные волосы, развевающиеся от взмахов качелей, ее звонкий смех, переливающаяся на солнце кожа.

– Эй! Ты чего залип? – прикрикнул на меня Данька.

– А… я… иду… Там просто пчела рядом с Евой, – выдумал я.

– Что?! Какая еще пчела! Убери ее, Саш! Убери! – закричала она, размахивая руками, продолжая качаться на качелях.

Я испугался за Еву, вдруг она упадет из-за моей глупости. Я подскочил к качелям и остановил их. Ева была в жутком испуге и продолжала махать руками. Я не знал, что она боится пчел.

Рефлекторно я приобнял ее со спины.

– Все хорошо, она уже улетела, – мягко произнес я.

Мое сердце билось в бешеном темпе, неужели это глупое вранье с моей стороны могло причинить ей вред. Я застыл, обнимая ее. От шока я не заметил, как Ева вцепилась в мою руку.

Минуту спустя я пришел в себя и осознал, что обнимаю ее, а ее рука мягко держит мое запястье. Тут я увидел, какие красивые у нее руки: длинные, тонкие пальцы, нежная кожа и длинные ногти с идеальным маникюром, похожие на когти хищника. Еще бы, она – хищник, а я – жертва.

***

– Ой, прости, я так в тебя вцепилась, – рассмеялась Ева.

Я почувствовал, что она нервничает, и воспользовался моментом. Что я сделал? Я не стал ее отпускать.

– Ты можешь делать все, что хочешь, – уверенно, томным голосом произнес я. Все-таки я – хищник.

Ева обернулась и, приподняв бровь, игриво сказала:

– Все что захочу? Хорошо.

В этот момент она провела своими «когтями» по моей руке. В ее глазах промелькнул дьявольский огонек. Нет, я – жертва.

И как всегда, нас отвлек писклявый голос Дани, который буквально заявлял о том, что он есть.

Мы весело проводили время: смеялись, разговаривали, качались на качелях. Даньке понравилась Ева. Он ей тоже, хотя я прекрасно знал о ее отношении к детям. Я знал, что она их не любит и не умеет с ними общаться, но с Даней смогла, и я был этому рад.

***

Данька зашел домой раньше, чем я, поэтому у меня было немного времени наедине с Евой.

Если честно, я не ожидал такого эффекта. Я весь день ждал, когда мой брат зайдет домой, чтобы остаться с ней, а теперь это произошло, но я совершенно не знаю, что делать. Мне было жутко неловко.

– У тебя смешной брат, вы разные, – улыбнулась она, глядя вслед уходящему Дане.

– Ах, значит, я не смешной? – игриво удивился я.

– Ну, не-е-ет, вы разные внешне.

– А, это… Он больше похож на маму, а я – на отца, – горделиво сказал я.

– Расскажи о нем. Я вижу, что ты им очень гордишься, как и я своим.

Такого вопроса я не ожидал, это было чем-то новеньким. Обычно девушки спрашивают меня о каких-то глупых вещах, лишь бы заполучить мое внимание. Этот же вопрос был серьезным и очень значимым для меня.

Естественно, я поведал Еве о своем отце все, что о нем знал, а также о своих эмоциях и чувствах. Так я еще никому не открывался, но меня буквально несло.

После всего сказанного я был очень спокоен, мой ум был ясен. Я понял, что Ева именно тот человек, который мне нужен. Та девушка, которая меня всегда поддержит и поймет.

Все это время она внимательно и спокойно слушала, не перебивая. Я был изумлен и растроган.

После этого откровенного разговора мы еще немного поболтали, я покачал ее на качелях.

Мы очень много смеялись. После чего я проводил ее до дома, сказав заветное «до завтра».

– Заходи за мной в двенадцать часов, – улыбнулась Ева и, нежно тронув меня за руку, удалилась за дверь.

Это был незабываемый вечер. Домой я возвращался в приподнятом настроении. Вдруг я заметил лунный свет, падающий на благоухающие кусты сирени, и стрекочущих кузнечиков, и мерцающие звезды, с периодически проплывающей дымкой мимо них, свидетельствующей о том, что скоро наступит осень – золотая осень с шуршащей листвой и созревающими каштанами. Мой разум был словно в тумане, и я бежал вприпрыжку, как дурак.

Когда я вернулся, Данька уже давно безмятежно спал в своей комнате, увешанной самолетиками и машинками. Мама вернулась пять минут назад, и мне, конечно же, влетело от нее за разбитый горшок с цветами.

***-***

– Проспал!

На часах было уже 12:05. Я судорожно вскочил с постели, собирая по пути свою одежду.

В доме было подозрительно тихо, ни мамы, ни Дани не было. Ах да, мама повела брата к зубному. То-то я смотрю, никто меня не будит.

Заскочив в ванную, я вылетел из дома, напрочь позабыв про свою фирменную укладку, а-ля «я сразу такой красивый с кровати встаю».

Тетя Евы жила в соседнем дворе, поэтому бежать мне было недалеко. Я опоздал на 20 минут.

«Ну все, теперь она точно во мне разочаруется, еще и мозг мне вынесет за опоздание, так же поступают все девушки. Или нет?» – размышлял я, пока ждал ее у двери.

Спустя три минуты Ева вышла. Я точно знал время, потому что волновался и то и дело смотрел на часы. Засмотревшись на время, я даже не заметил, как она появилась.

– Сашуль, с тобой все в порядке?

Мягкий, певучий голос окликнул меня, он прикоснулся ко мне со спины так, что по всему телу расплескалась дрожь, и друг за другом побежали мурашки. Я обернулся.

Ева подлетела ко мне слишком быстро, я даже не успел ничего понять.

– Да на тебе лица нет, – удивленно произнесла она, вглядываясь своими большими глазами в мое испуганное лицо.

Я оцепенел. Думал, она начнет кричать на меня из-за опоздания либо расстроится или хотя бы что-то об этом скажет, но она всего лишь спрашивает, что со мной. Изумительно. И почему она назвала меня Сашулей? Это все из-за моего вида или это из-за ее симпатии ко мне?

– Я… Я проспал… – заторможенно произнес я.

– Всего-то?! – живо рассмеялась Ева.

Я выдохнул и смущенно улыбнулся:

– Ну а чего ты хотела, я не хотел тебя расстраивать своим опозданием.

– Эх, Сашка, в этой жизни есть более весомые вещи для сожалений, тем более мы на прогулку собираемся, а не на симпозиум. А даже если и на симпозиум, какая разница? Жизнь одна – спи, сколько влезет, – вновь рассмеялась Ева и выпорхнула прочь из подъезда.

Тогда-то я и понял, что, действительно, жизнь одна и тратить ее на мелочи и предрассудки не стоит. Нравится девушка – скажи ей, любишь девушку – целуй. Вот сейчас выйду и признаюсь ей в своих чувствах.

Полный уверенности и надежд, я выбежал вслед за ней.

– Ев, я… – Увидев, что девушка моей мечты стоит не одна, моя уверенность улетучилась, а надежда затаилась где-то в темных уголках моего разума и даже не думала вылезать оттуда.

– Сань! Привет! – весело махнул мне рукой Ден.

– Санёчек, ты только встал с постели? Дерьмово выглядишь! – дразнилась Стася.

***

Денис и Станислава – брат и сестра, двойняшки. Несмотря на это, они были совершенно не похожи друг на друга.

Как и нас с Данькой, генетика их разделила: Ден похож на маму, Стася, напротив, больше походила на своего отца.

Ден был моим другом, но хоть он и проводил со мной огромное количество времени, статус лучшего друга он не приобрел.

Симпатичный парнишка с вздернутым носом, покрытым веснушками, с темно-зелеными глазами и русыми волосами, веселый, с белоснежной улыбкой и круглыми щечками. Он был очень добрым и спокойным, как мне казалось. Мы ходили вместе в художественную школу, но я бросил, недоучившись один год.

У Стаси, как и у брата, были русые волосы, на этом их сходство заканчивалось. Кожа сестры Дениса была белоснежной, без единого изъяна, ровный нос, глаза цвета моря, почему моря? Они меняли цвет, чаще всего они носили какой-то бирюзовый оттенок. Точеная фигура, пухлые губки. Стася походила на фарфоровую куклу. Она увлекалась танцами, поэтому была еще и пластичной.

Родители Дениса и Станиславы развелись, когда двойняшкам было всего три года. Ребята остались с мамой. Татьяне, их матери, пришлось нелегко, она работала врачом в той же больнице, что и моя мама. Тете Тане было тяжело следить за ребятами – работа в госпитале была непроста и носила суточный характер, детей частенько приходилось оставлять одних либо с бабушкой и дедушкой. К счастью, двойняшки выросли самостоятельными и любящими свою мать.

Дядя Паша, отец Дена и Стаси, жил в соседнем городе и всегда ждал своих детей в гости, но в их воспитании он не участвовал, не знаю почему. Я видел его всего раз и то, не общался.

Ну да ладно. Знаете, что меня действительно бесило и волновало в этот момент? Характер Станиславы. Дело в том, что она была очень вредной, вреднее самой Евы. Стася была крупной занозой в заднице для меня, она ужасно меня раздражала. Это раздражение было взаимным: моя заносчивость, чрезмерная самоуверенность и щегольство жутко не нравились Стасе. Каждая наша встреча заканчивалась либо потасовкой, либо скандалом. Чего я боялся больше всего? Это прозвучит очень смешно, я боялся, что Ева поладит со Станиславой, и тогда мне придется распрощаться с девушкой своей мечты. Вы же знаете, какие они, подружки: всегда знают, с кем лучше встречаться, а с кем нет.

Тем не менее повлиять на стечение обстоятельств я не мог.

***

– Ой, будто ты выглядишь, как модель, посмотри на себя: волосы все растрепанные, одежда вся в пятнах, – разозлился я.

– Мы были на рыбалке, идиот! В отличие от тебя, мы не дрыхнем до полудня, – прыснула Стася, скрестив руки на груди.

– Ха, а Ден, я смотрю, не рыбачил, раз чистый стоит? Иди, переоденься, замарашка! – рассмеялся я.

Стася кинулась на меня, сжав кулаки. Ева залилась бешеным смехом.

– Так, стоп, надоело уже! – прикрикнул Денис и схватил свою сестру, – вы вечно ругаетесь, мы и пяти минут не простояли!

– Действительно, – поддакнула Станислава и убрала за ухо выбившуюся прядь своих волос, – так, о чем я… Ев, не против ли ты погулять как-нибудь вместе? Сходим, развеемся, здесь же одни ребята, познакомлю тебя с девчонками, они все время интересуются тобой.

– Да, с радостью, – коротко улыбнулась Ева и протянула руку Стасе, та непременно пожала ее.

На моих глазах вершилось то, чего я боялся больше смерти: предмет моего обожания уплывал в коварные руки Станиславы.

Денис, завидев мой грустный и поникший вид, решил смягчить мою казнь.

– Эм-м… Вообще-то, я думал, мы сможем гулять все вместе, – произнес он.

– Вот именно, Стась, – почувствовав поддержку, я выразительно взглянул на девчонок.

Ева еле заметно улыбнулась:

– Все в порядке, Саша, я для всех найду время.

– О-о-ой, ну не забираю я ее у вас, – закатив глаза, проворчала Стася, – дайте девчонке погулять спокойно. С кем ей больше понравится, с тем она и будет гулять.

На том и порешили. Я больше не желал ругаться со Стасей – это дохлый номер. Я просто хотел остаток дня провести с Евой.

Немного посмеявшись, мы разошлись: двойняшки побрели домой, а мы с Евой пошли во двор возле моего дома.

***

По дороге мы смеялись и шутили, завидев качели, Ева вприпрыжку побежала к ним. Минуту спустя я понял, что мои страдания не закончились. Из-за угла выскочил Данька.

– Привет, Евочка! – закричал он, бурно размахивая руками.

Я был готов сквозь землю провалиться. Сколько можно-то?!

– Приветик, Дань, как дела? Что новенького? – приветливо спросила Ева.

Пока Данька в красках рассказывал про свой поход к стоматологу, я стоял с кислой миной. Последние деньки я гуляю со своей мечтой, скоро она уйдет со Стасей и не вернется. Почему все и вся против меня?

Завидев мое состояние, Ева произнесла:

– Дань, хочешь, я позову Костю? Поиграете вместе?

– Да! Давай! – оживился Данька.