Текст книги "Бессердечный повеса (ЛП)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7

Месяц спустя, как Девон и Уэст покинули Гэмпшир, в Приорат Эверсби была доставлена посылка, адресованная на имя Кэтлин.

Вместе с сёстрами Рэвенел, которые собрались вокруг неё в гостиной на верхнем этаже, Кэтлин открыла посылку и развернула несколько слоёв шуршащей бумаги. Все они воскликнули в восхищении, когда оттуда появилась кашемировая шаль. Такие шали были последним писком моды в Лондоне, связанные на ручном ткацком станке в Персии, затем отделанные вышитыми по краю цветами и шёлковой бахромой. Шерстяная ткань была выкрашена в плавно сменяющие друг друга цвета таким образом, что создавалось изысканное ощущение заката: от ярко пылающего красного к золотисто-оранжевому.

– Это называется омбре[11]11
  Омбре – способ окрашивания тканей, когда один цвет плавно переходит в другой, от светлые оттенков к более темным.


[Закрыть], – благоговейно сказала Кассандра. – Я видела ленты, выкрашенные таким же способом. Как модно!

– Она будет чудесно смотреться с твоими волосами, – заметила Хелен.

– Но кто же её прислал? – спросила Пандора. – И зачем?

Взяв в руки записку, которая была приложена к посылке, Кэтлин прочитала размашисто нацарапанные слова:

"Как обещал.

Трени"

Девон нарочно выбрал шаль с самыми невообразимо живыми оттенками. Предмет одежды, который вдова никогда не сможет носить.

– Я не могу её принять, – сказала она, хмурясь. – Подарок от лорда Трени, и слишком личный. Возможно, если бы это был носовой платок или коробка конфет...

– Но он же наш родственник, – удивила её Хелен, указав на этот факт. – И шаль не настолько уж и личный подарок, не так ли? Её всё-таки не носят на голое тело.

– Представь, что это очень большой носовой платок, – предложила Кассандра.

– Даже если бы я её оставила, – сказала Кэтлин, – мне бы пришлось перекрасить её в чёрный цвет.

Девушки выглядели настолько ошеломлёнными, как будто она предложила кого-нибудь убить. Они заговорили все сразу.

– Ты не должна...

– О, но зачем?

– Испортить такие прекрасные цвета...

– Как же я смогу носить её вот такую? – спросила Кэтлин. – Я буду как цветистый попугай. Только представьте, какие поползут сплетни?

– Ты можешь носить её дома, – перебила её Пандора. – Никто не увидит.

– Примерь её, – убеждала Кассандра.

Несмотря на отказ, девочки настаивали на том, чтобы Кэтлин накинула шаль на свои плечи, просто взглянуть, как она смотрится.

– Как красиво, – сказала Хелен, лучезарно улыбаясь.

Это была самая роскошная ткань, которую она когда-либо встречала, шерсть была лёгкая и мягкая как подушка. Кэтлин погладила рукой богатые оттенки.

– Полагаю, у меня рука не поднимется испортить её, перекрасив анилиновым красителем, – пробормотала она. – Но я собираюсь сказать графу, что я так и поступила.

– Ты собираешься солгать? – спросила Кассандра с широко раскрытыми глазами. – Это не совсем хороший пример для нас.

– У него надо отбить охоту посылать людям неподобающие подарки, – сказала Кэтлин.

– Но это не его вина, что он не в курсе насчёт подарков, – указала Пандора.

– Он знает правила, – мрачно сказала Кэтлин, – и получает удовольствие, нарушая их.

"Милорд,

Как мило с Вашей стороны прислать такой замечательный подарок, который весьма полезен сейчас, когда погода изменилась. Мне приятно оповестить Вас, что кашемир равномерно впитал применённый к нему чёрный краситель, так что сейчас шаль подходит для траура.

Спасибо за вашу заботу.

Леди Трени"

– Ты перекрасила её? – спросил Девон вслух со смесью раздражения и изумления, кладя записку на стол.

Потянувшись за серебряной ручкой для пера, он вставил новый наконечник и вытащил чистый листок из близлежащей кипы бумаг. Этим утром он уже успел написать полдюжины официальных писем к юристам, банкирам и подрядчикам, а также нанял агента для анализа финансового состояния имения. Он поморщился, взглянув на свои пальцы, перепачканные в чернилах. Даже паста из лимона и соли, которую дал ему его камердинер, не отмоет всех пятен. Он устал от писанины, но больше всего он устал от цифр. Поэтому письмо Кэтлин стало для него приятным разнообразием.

Вызов не должен оставаться без ответа.

Глядя на письмо с лёгкой улыбкой, Девон обдумывал лучший способ досадить ей.

Окунув кончик ручки в чернильницу, он написал:

"Мадам,

Рад узнать, что Вы нашли шаль полезной в эти прохладные дни осени.

По этому поводу пишу известить Вас о своём недавнем решении пожертвовать все чёрные занавески, которые в последнее время покрывали окна в Эверсби, Лондонской благотворительной организации. Хотя Вы, к сожалению, больше не сможете использовать эту ткань, из неё смогут сделать зимние пальто для бедных, что является намного более благородной целью. С чем, я уверен, Вы согласитесь. Я не сомневаюсь в Вашей способности найти другие способы создания подходящей мрачной и безрадостной атмосферы в Эверсби.

Если я не получу занавески в кратчайшие сроки, значит, я приму это как знак того, что Вы желаете моего содействия. В таком случае, я буду крайне рад тотчас же озаботить Вас своим прибытием в Гэмпшир.

Трени"

Ответ от Кэтлин пришёл неделей позже вместе с массивными коробками с чёрными занавесками.

"Милорд,

В Вашем беспокойстве за угнетённые народные массы Вы совсем забыли оповестить меня, что организовали батальон рабочих, которые просто наводнили Приорат Эверсби. Даже сейчас, пока я пишу, водопроводчики и плотники свободно разгуливают по дому, разнося на куски стены и полы и заявляют, что действуют с Вашего позволения.

Расходы на водопровод – дело расточительное и ненужное. Шум и отсутствие внешних приличий крайне нежелательны, особенно в доме, находящемся в трауре.

Я настаиваю на том, чтобы работы были немедленно прекращены.

Леди Трени"

"Мадам,

У каждого мужчины есть свои пределы. Мои были обнаружены при использовании уличных уборных.

Прокладка водопровода будет продолжена.

Трени"

"Милорд,

Когда столько улучшений отчаянно необходимы на Ваших землях, включая починку домов рабочих, фермерских построек, дренажной системы и ограждений, напрашивается вопрос, является ли комфорт Вашего тела более важным, чем выше рассмотренные проблемы.

Леди Трени"

"Мадам,

Отвечаю на Ваш вопрос,

Да.

Трени"

– О, как же я тебя презираю, – прокричала Кэтлин, бросая письмо на стол в библиотеке. Хелен и близнецы, которые были погружены в книги по манерам и этикету, вопросительно посмотрели на неё.

– Трени, – сердито пояснила она. – Я сообщила ему о хаосе, который он создал, прислав всех этих рабочих, которые снуют вверх-вниз по лестнице, всё время что-то сверля и распиливая. Но его не заботит ничьё удобство, кроме своего.

– На самом деле, я не возражаю против шума, – сказала Кассандра. – Такое ощущение, что дом снова ожил.

– Я не могу дождаться, когда в доме появятся уборные с проточной водой, – смущённо призналась Пандора.

– Только не говори мне, что твоя благосклонность была куплена в обмен на какую-то уборную? – уточнила Кэтлин.

– Не только одной уборной, – ответила Пандора. – А по уборной на каждом этаже, включая этаж для слуг.

Хелен послала Кэтлин ободряющую улыбку:

– Будет намного проще мириться с небольшими неудобствами, если мы будем напоминать себе, насколько станет лучше, когда всё закончится.

Оптимистическое утверждение было прервано серией громких звуков снизу, которые сотрясли весь пол.

– Небольшие неудобства? – с гримасой повторила Кэтлин. – Кажется, что дом сейчас рухнет.

– Они устанавливают бойлерную систему, – сказала Пандора, листая книгу. – Она представляет собой комплект из двух больших медных цилиндров, внутри которых размещены трубы с водой, которые нагреваются с помощью газовых горелок. Горячую воду ждать не придётся,  она будет доставляться по расширенным трубам, присоединённым сверху к бойлеру.

– Пандора, – с подозрением спросила Кэтлин, – откуда ты всё это знаешь?

– Мне объяснил главный водопроводчик.

– Дорогая, – мягко сказала Хелен, – молодой леди неприлично общаться с мужчиной, которому она не была представлена. Особенно, если он рабочий в нашем доме.

– Но Хелен, он же стар. Он выглядит как Отец Рождества[12]12
  Отец Рождества (Father Christmas). Именно так изначально называли доброго бородатого волшебника в зелёном облачении, разносящего гостинцы. Переменой костюма, имиджа и популяризации другого имени Отец Рождество обязан компании «Кока-кола», нарядившей своего Санту в красное убранство.


[Закрыть].

– Возраст не имеет никакого значения, – твёрдо сказала Кэтлин. – Пандора, ты обещала соблюдать правила.

– Я так и делаю, – запротестовала Пандора, выглядя весьма огорчённой, – я следую всем правилам, которые могу запомнить.

– Как же ты запоминаешь детали водопроводной системы, но не помнишь основ этикета?

– Потому, что водопровод намного интереснее, – Пандора склонила голову над книгой о манерах, претворяясь, что она сфокусировала внимание на заголовке главы "Правильное поведение леди".

Кэтлин с беспокойством рассматривала девушку. После двух недель обучения Пандора сильно не продвинулась по сравнению с Кассандрой, которая выучила намного больше за то же самое время. Кэтлин также заметила, что Кассандра пыталась скрыть свой прогресс, чтобы Пандора не выглядела ещё хуже. Стало очевидно, из них двоих Пандора была куда более недисциплинированна.

Именно в этот момент миссис Чёрч, толстушка и главная домоправительница, зашла сообщить, что вскоре подадут чай в гостиной на втором этаже.

– Ура! – воскликнула Пандора, вскакивая со стула. – Я так проголодалась, что съела бы целого слона.

И она умчалась со скоростью молнии.

Послав Кэтлин извиняющийся взгляд, Кассандра унеслась следом за сестрой.

По привычке Хелен стала собирать книги и бумаги, складывая их по стопкам. Кэтлин поставила стулья на свои места за библиотечным столом.

– Пандора всегда было такой... – начала Кэтлин, но остановилась в поиске наиболее дипломатичного слова.

– Да, – с чувством сказала Хелен, – именно поэтому ни одна из гувернанток не задерживалась надолго.

Кэтлин снова подошла к столу, заталкивая стулья на их места.

– Как мне подготовить её к сезону, если я даже не могу удержать её на месте в течение хотя бы пяти минут?

– Я не уверена, что это можно сделать.

– Кассандра делает прекрасные успехи, но я не уверена, что Пандора будет готова к тому же самому времени.

– Кассандра никогда не пойдёт на бал или званый вечер, если Пандоры не будет с ней.

– Но несправедливо, что она приносит такую жертву.

Хелен изящно пожала плечами.

– Они всегда были такими. Когда они были маленькими, то говорили между собой на своём собственном придуманном языке. Если одна из них напроказничала, вторая настаивала вместе принять наказание. Они ненавидят проводить время порознь.

Кэтлин вздохнула:

– Им придётся, если мы хотим добиться успеха. Я проведу несколько индивидуальных занятий с Пандорой. Ты не будешь против позаниматься отдельно с Кассандрой?

– Конечно.

Хелен разложила книги, заложив обрезки бумаги на нужном месте перед тем, как закрыть каждую. Насколько бережно она относилась к книгам: они были её спутниками, её развлечением и её единственным окном во внешний мир. Кэтлин беспокоилась, что ей будет сложно освоиться в цинизме и искушённости Лондона.

– Ты бы хотела принять участие в сезоне, когда закончится траур? – спросила она.

Хелен остановилась, обдумывая вопрос.

– Мне бы хотелось однажды выйти замуж, – призналась она.

– Какого мужа ты бы хотела? – спросила Кэтлин с поддразнивающей улыбкой. – Высокого и красивого? Лихого?

– Он необязательно должен быть высоким или красивым, лишь бы он был хорошим человеком. Я была бы очень счастлива, если бы он любил книги и музыку, и... детей, конечно же.

– Я обещаю, что мы найдём для тебя такого мужчину, – сказала Кэтлин, нежно глядя для неё. – Ты меньшего и не заслуживаешь, моя дорогая Хелен.

– Почему ты не приехал обедать в клуб? – спросил Уэст, заходя в гостиную апартаментов Девона. Мебель была убрана из большинства комнат. Современный стильный домик был только что сдан итальянскому дипломату для содержания его любовницы. – Подавали бифштекс с пюре из репы, – продолжил Уэст. – Раньше я не замечал, чтобы ты пропускал... – он внезапно остановился. – Почему ты сидишь на столе? Что, чёрт побери, ты сделал со стульями?

Девон, который раскладывал кипу писем, хмуро взглянул на брата:

– Я же говорил, что переезжаю в Мейфэр.

– Я не думал, что это случится так скоро.

Рэвенел-Хаус представлял собой якобинскую резиденцию из камня и кирпича с двенадцатью спальнями, выглядя так, будто Приорат Эверсби породил маленькую копию самого себя. К счастью, Рэвенел-Хаус был сохранён в лучшем состоянии, чем Девон ожидал. В нём было слишком много мебели, но достаточно комфортно, интерьер из тёмного дерева и глубокие оттенки ковров создавали отчётливую мужскую атмосферу. Хотя дом был слишком большим для одного человека, у Девона не было другого выбора, как только переселиться в резиденцию. Он пригласил Уэста жить вместе с ним, но у брата не было никакого желания оставить комфорт и уединение его стильного дома.

Никто бы не стал винить его за это.

– Ты выглядишь весьма раздражённым, – отметил Уэст. – Я точно знаю, что сможет взбодрить тебя. Сегодня мы с парнями собираемся в мюзик-холл[13]13
  Мюзик-холл (англ. music hall) или варьете, фр. variété) – театр, в программу представлений которого входят развлекательные номера театральных, музыкальных и цирковых жанров – одноактные комические пьески, пародийные сценки, выступления певцов, чтецов, танцоров, фокусников и др. Постановки эффектные, пышно оформленные. В театрах варьете возник и утвердился жанр ревю (обозрения). Как зрелищные предприятия особого типа, варьете получили распространение в крупнейших западноевропейских городах в конце 19 – начале 20 веков.


[Закрыть], чтобы посмотреть на трио девушек-акробаток, которых разрекламировали как «чаровницы без костей». Они выступают в колготках и маленьких лоскутках золотистой ткани...

– Спасибо, но я не смогу.

– «Чаровницы без костей», – повторил Уэст, как будто Девон его не правильно расслышал.

Совсем недавно это предложение было бы довольно соблазнительным. Сейчас же, однако, со всем грузом навалившихся на него хлопот, Девон не имел никакого интереса к гибким артисткам. Он с Уэстом и их друзьями видели подобные выступления бесчисленное количество раз в прошлом, в этих развлечениях не было никакой новизны.

– Иди и насладись вечером, – сказал Девон, – а потом расскажешь мне о них. – Его взгляд вернулся к письму, которое он держал в руке.

– Ничего хорошего не будет, если я просто о них расскажу, – недовольно заметил Уэст. – Ты сам должен их увидеть, – он замолчал. – Что такого захватывающего в этом письме? От кого оно?

– От Кэтлин.

– Есть новости из имения?

Девон коротко рассмеялся.

– Не счесть. И все плохие. – Он протянул письмо Уэсту, который быстро его просмотрел.

"Милорд,

Сегодня приходил мистер Тотхилл, чьё здоровье, похоже, заметно пошатнулось. Личное моё мнение таково, что он не справляется с требованиями должности управляющего Вашим имением. Он не в состоянии выполнять свои обязанности таким образом, чтобы это удовлетворяло Вас или кого-либо другого.

Вопрос, с которым он пришёл ко мне касается пятерых Ваших арендаторов, которым было обещано улучшение дренажной системы ещё три года назад. Глинистая почва на их землях настолько плотная и липкая, как птичий клей, и на ней практически невозможно пахать. К моему ужасу, я только что узнала, что предыдущий граф занял деньги у частной компании по улучшению земельных угодий для проведения необходимых работ, которые так никогда и не были выполнены. В результате, нам только что выдали судебный ордер от квартального заседания суда. Мы либо выплачиваем долг немедленно, либо устанавливаем нормальные дренажные системы на землях арендаторов.

Пожалуйста, скажите, могу ли я чем-нибудь помочь? Я знакома с семьями, вовлечёнными в это дело. И я бы хотела поговорить с ними от Вашего имени.

Леди Трени"

– Что такое птичий клей? – спросил Уэст, возвращая письмо обратно.

– Клей, сделанный из коры падуба. Его размазывают на ветках деревьев, чтобы поймать птиц. Как только они садятся на ветку, они приклеиваются намертво.

Девон прекрасно понимал, что они чувствуют.

После месяца непрерывной работы, он увидел лишь верхушку айсберга того, в чём нуждался Приорат Эверсби. Понадобятся годы, чтобы получить полное представление о том, как правильно выращивать урожай, улучшать состояние земель, развивать молочное хозяйство, заниматься разведением скота, лесоводством, вести бухгалтерский учёт, правильно инвестировать деньги, понимать закон наследования и разбираться в местной политике. Сейчас было важно не погрязнуть в мелких деталях. Девон пытался думать масштабно, увидеть, как одни проблемы связаны с другими, обнаружить общие модели. Хотя он начал понимать, что необходимо сделать, он пока не знал, как всё это воплотить.

Ему надо было бы нанять людей, которым он мог бы доверить улаживание ситуации от его лица, но это займёт у него слишком много времени. Тотхилл был слишком стар и непреклонно консервативен, таким же был и Карлоу, управляющий землями, который работал на него. Замены рабочих мест было необходимо произвести немедленно, но по всей Англии было всего несколько человек, подходящих для управления поместьем.

Именно поэтому этим утром Девон впал в отчаяние, размышляя о том, что совершил ошибку, взвалив на себя такую ношу. Но потом пришло письмо от Кэтлин, и этого было достаточно, чтобы укрепить его решение.

Она стоила любой цены. Любой.

Он не мог объяснить свою одержимость ею, даже самому себе. Но казалось, что это чувство всегда было в нём, вплетённое в саму его суть, ждущее, чтобы открыться в один прекрасный момент.

– Что ты будешь делать? – услышал он Уэста.

– Сначала я спрошу Тотхилла, что он знает о позаимствованных деньгах. Так как он, скорее всего, не даст мне адекватного ответа, мне придётся просмотреть бухгалтерские книги, чтобы выяснить, что же произошло. В любом случае, я попрошу управляющего имением оценить стоимость всех земельных усовершенствований.

– Не завидую я тебе, – сказал Уэст и замолчал. Затем его тон изменился, став резким. – Но я и не понимаю тебя. Продай это треклятое поместье. Ты ничего не должен этим людям. Приорат Эверсби не был твоим по праву рождения.

Девон послал ему колкий взгляд.

– Как же тогда я оказался связан с ним?

– По чёртовой случайности.

– Независимо от этого, поместье моё. Теперь уходи прежде, чем я не размозжил твой череп одной из этих счётных книг.

Но Уэст стоял, не двигаясь, сверля его мрачным взглядом.

– Почему всё это происходит? Что изменило тебя?

Девон раздражённо потёр уголки своих глаз. Он не спал нормально в течение нескольких недель, и его кухарка приносила ему на завтрак только подгоревший бекон и слабый чай.

– Неужели ты думал, что мы сможем прожить всю жизнь, нисколько не меняясь? – спросил он. – Что мы будем занимать себя только эгоистичными удовольствиями и развлечениями?

– Я рассчитывал на это.

– Что ж, неожиданности случаются. Не тревожься по этому поводу, я ни о чём тебя не прошу.

Агрессия Уэста перешла в чистое возмущение. Он подошёл к столу, повернулся и с усилием попытался усесться рядом с Девоном.

– А может, следовало бы, ты, тупоголовый ублюдок.

Они сидели бок о бок. В нависшей тишине Девон стал рассматривать расплывшееся и отёкшее лицо брата, свисающую кожу под подбородком. Алкоголь начал штрихами выделять похожие на ниточки капилляры на его щеках. Было сложно узнать в этом разочаровавшемся мужчине рядом с ним того жизнерадостного мальчика, которым Уэст был когда-то.

Девону пришло на ум, что в своём стремлении спасти имение, арендаторов, слуг и сестёр Тео, он упустил тот факт, что его собственному брату тоже не помешало бы спасение. Уэст всегда был достаточно умным, что убедило Девона в том, что он сможет позаботиться о себе сам. Но даже самые умные люди иногда доставляют ужасные беды сами себе.

Казалось неизбежным, что Девон и Уэст станут эгоистичными бездельниками. После того, как их отец погиб в драке, мать отправила их в школу-интернат, пока сама путешествовала по континенту. Она перепрыгивала из одной любовной связи в другую, создавая условия для того, чтобы её сердце разбилось на мелкие кусочки, что и случилось в конце концов. Девон так никогда и не узнал, отчего же она умерла – от болезни или же самоубийства, да он и не хотел знать.

Девона и Уэста перекидывали между школами и домами различных родственников, и мальчики всегда настаивали на том, чтобы оставаться вместе, как бы часто люди ни пытались их разлучить. Пока Девон вспоминал эти тяжёлые годы, когда каждый из них был единственной опорой другому, он осознал, что ему необходимо включить Уэста в свою жизнь, даже если он не хочет быть включённым. Сила их связи не позволила бы ни одному из них двигаться в каком-либо направлении, не таща непреклонно другого за собой.

– Мне нужна твоя помощь, – тихо сказал он.

Его брат не торопился отвечать:

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Поехал в Приорат Эверсби.

– И ты доверишь мне кузин? – угрюмо спросил Уэст.

– У меня нет выбора. Кроме того, ты не показался мне особенно заинтересованным в ком-нибудь из них, когда мы были там.

– Нет никакого удовольствия в совращении невинных. Слишком просто, – Уэст сложил руки у себя на груди. – И в чём же смысл того, чтобы отослать меня в Эверсби?

– Мне необходимо, чтобы ты разобрался с вопросами дренажной системы для арендаторов. Встреться с каждым из них отдельно. Выясни, что им было обещано и что должно быть сделано к настоящему моменту…

– Абсолютно исключено.

– Почему?

– Потому, что для этого от меня потребуется посещать фермы и обсуждать погоду и животноводство. А ты ведь знаешь, что животные не вызывают у меня никакого интереса, пока они не подаются с винным соусом и картофелем.

– Поезжай в Гэмпшир, – резко сказал Девон, – встреться с фермерами, выслушай их проблемы, и если тебе это удастся, изобрази хоть немного сочувствия. Впоследствии я хочу получить от тебя отчёт и список рекомендаций по улучшению состояния имения.

Ворча с отвращением, Уэст поднялся и одёрнул свой измятый жилет.

– Моя единственная рекомендация на счёт твоего имения, – сказал он, покидая комнату, – избавься от него.