Текст книги "Охотник"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

Коридор уходил влево и вправо, насколько хватало взгляда. Лестница исчезла.

– Здесь постоянно что-то меняется, – пробормотала Дженни. – Интересно почему?

Ди покачала головой.

– Куда пойдем? Предлагаю разделиться.

Дженни собралась возразить, но передумала: после того что с ними случилось, не так уж страшно идти одной. Она выбрала направление и пошла вперед, сразу потеряв из виду Ди.

«Наверное, ко всему можно привыкнуть», – подумала Дженни.

После ослепительной стерильности космического корабля мрачный коридор казался почти уютным. Никаких дверей! Дженни вдруг вспомнила про загадку. Если ее разгадать, одного из них отпустят. Значит, стоит попробовать.

 
Я – с двумя двух слиянье. Прохладен и жарок.
Я – в природе вещей, я – бесценный подарок.
Я – начало начал, я и грешен, и свят,
И охотно сдаюсь, если силою взят.
 

«Что же это? Два и два, жаркий и прохладный – что-то очень простое, почти детское».

– Ну, как тебе игра? – Голос был как сталь, задрапированная шелком.

Дженни резко обернулась. У стены стоял Джулиан. Он снова переоделся, теперь на нем были обычные черные джинсы и черная рубашка с закатанными рукавами.

Его неожиданное появление произвело эффект холодного душа.

– Это был ты? – спросила она. – Там, на корабле?

– Догадайся. – Он понизил голос, на секунду веки его опустились, прикрыв глаза тяжелыми ресницами.

– Почему ты не дал мне упасть?

– Твои глаза похожи на зелень кипариса. Это значит, что ты несчастна. Когда ты счастлива, они светлее, они становятся золотисто-зелеными.

– Откуда ты знаешь? Ты же никогда не видел меня счастливой.

Он бросил на нее смеющийся взгляд:

– Ты так думаешь? Ты, вероятно, забыла: я – Сумеречный Человек.

Пока Дженни пыталась понять, что он имеет в виду, Джулиан продолжал:

– Глаза – как кипарис, кожа – как золото… волосы – как янтарь. Зачем ты зачесываешь их назад?

– Так нравится Тому, – ответила Дженни – Послушай, а что ты имел в виду…

Джулиан покачал головой, прищелкнув языком.

– Ты позволишь? – спросил он вежливо, протягивая руку.

Его тон был таким заботливым, что Дженни машинально кивнула. Она по-прежнему обдумывала свой вопрос.

– А что ты… О нет, не надо!

Он стянул резинку, и волосы Дженни рассыпались по плечам. Пальцы Джулиана перебирали их. По телу девушки пробежала дрожь.

– Не надо, – повторила она, не зная, как вести себя в подобной ситуации.

Он не был груб. Он по-прежнему выглядел заботливым и дружелюбным. Пожалуй, было бы невежливо нанести ему сейчас коронный удар Ди, которому та научила подругу в целях самообороны.

– Прекрасно! – Прикосновения Джулиана были легкими, как касания кошачьей лапы, а голос мягким, как черный бархат. – Тебе не нравится?

– Нет. – Дженни чувствовала, что краснеет.

Она не знала, что делать. Не знала, как отделаться от него, и к тому же, прислушиваясь к себе, вовсе не была уверена, что хочет отделаться… Прохладные пальцы добрались до корней волос, и по коже Дженни пробежала легкая дрожь.

– А про губы я уже говорил? Нет? Они мягкие. Верхняя поуже, нижняя полнее. Почти идеальный рот, только слишком редко улыбается. Дженни, есть ли на свете что-нибудь, чего ты очень хочешь, сама того не осознавая?

– Извини, мне пора, – перебила его Дженни.

Это была стопроцентная для вечеринок отмазка от парней, и Дженни не сразу сообразила, насколько нелепа она сейчас.

– Тебе некуда идти. – Казалось, он не может оторвать взгляд от ее лица. Никто и никогда не смотрел на Дженни так долго, – и ни у кого не было таких необыкновенных глаз. – Я могу открыть тебе, чего ты на самом деле хочешь, – продолжал он. – Ты позволишь? Позволь мне, Дженни.

Голос завораживал. Дженни тряхнула головой, реагируя скорее на свои внутренние ощущения, чем на вопрос. Она не понимала, что с ней происходит. Прикосновения Тома обычно вселяли в нее уверенность, сейчас же ее охватила странная слабость, сердце проваливалось куда-то в живот.

– Позволь показать тебе, – повторил Джулиан так вкрадчиво и тихо, что Дженни с трудом расслышала слова.

Его пальцы нежно гладили ее волосы. Его губы были уже в нескольких сантиметрах от ее губ.

– Не надо, – попросила она – Перестань.

– Ты действительно так хочешь?

– Да.

– Хорошо. – К ее изумлению, он отступил, убрав руку.

Кожа Дженни все еще горела от его прикосновений.

«Я чуть не поцеловала его, – думала она. – Я – его, а не наоборот. Еще минута, и это бы произошло. Том. О, Том!»

– Зачем ты это делаешь? – спросила она, и ее глаза наполнились слезами.

Он вздохнул:

– Я уже объяснил. Я влюблен в тебя. Поверь, это произошло не нарочно.

– Но мы же такие разные, – прошептала Дженни, по-прежнему ощущая слабость в коленках. – Зачем я тебе? Почему именно я?

Он глядел на нее насмешливо, склонив голову.

– Разве ты не знаешь? Свет притягивает тьму, Дженни. А тьма притягивает свет. Так было, и так будет. Всегда.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – Она и впрямь не понимала. Не позволила себе понять.

– Представь себе, что дьявол спокойно занимался своими делами – и вдруг увидел девушку. Девушку, которая заставила его забыть обо всем. Вокруг, конечно, были и другие девушки, и даже более красивые, но эта была особенной. Она излучала свежесть и доброту. Чистоту. То, что он хотел заполучить больше всего на свете.

– Чтобы разрушить.

– Нет. Чтобы лелеять. Чтобы согреть свое холодное сердце. Даже бедный дьявол может иногда помечтать.

– Ты пытаешься обмануть меня.

– Разве? – Он вдруг стал очень серьезен.

– Я не хочу тебя слушать. Ты не можешь заставить меня.

– Верно. – На мгновение Джулиан показался ей усталым. Потом на его лице снова появилась странная полуулыбка. – Что ж, продолжим игру. Другого выбора нет.

– Джулиан…

– Что?

Но Дженни прервала себя на полуслове, отрицательно покачав головой.

«Он сумасшедший», – решила Дженни.

Единственное, что казалось ей правдой, – он любит ее. Почему-то Дженни чувствовала, что это так.

Она поняла и еще кое-что – поняла с той секунды, когда заглянула ему в глаза и увидела там древние тени. Поняла, когда он унижал Тома и пугал Ди.

Он был воплощенное зло. Жестокий, капризный, опасный, как кобра. Князь тьмы.

Он был абсолютное зло – и он был в нее влюблен. Как ей с этим справиться?

– Если я нужна тебе, – сказала она, – почему ты не взял меня силой? Зачем нужна игра? Ты мог овладеть мною в любой момент… Почему ты не сделал этого?

Его густые ресницы снова опустились. Сейчас он выглядел точь-в-точь как мальчишка из магазинчика игр. Почти ранимым. Почти человеком.

Дженни вдруг догадалась.

– Ты не можешь, – заключила она. – Ты ведь не можешь, да? Даже здесь у тебя недостаточно силы, чтобы делать все, что ты пожелаешь.

Его глаза сверкнули. В них промелькнула змеиная ярость.

– Это мой мир. Здесь действуют мои правила…

– Нет. – Дженни торжествовала. – Ты можешь все, кроме этого. Поэтому ты просил разрешения прикоснуться к моим волосам. Поэтому ты пытался заставить меня поцеловать тебя. Ты не сможешь этого сделать, если я не захочу.

– Осторожнее, Дженни, – произнес он жестко.

Дженни нервно расхохоталась.

– Если ты можешь меня поцеловать вопреки моей воле, докажи! – воскликнула она. – Докажи – сделай это! – И добавила итальянскую фразу, которой научилась у Одри. – Come osi! (Попробуй, осмелься!)

– Ты не поняла, – произнес Джулиан. – Ты все равно будешь моею, любой ценой. Любой ценой, Дженни, далее ценой страданий. Если мне не удастся тебя заставить, то удастся убедить. Я умею быть очень убедительным.

Торжество Дженни угасло.

– Не забывай, где ты находишься. Не забивай, на чьей ты территории. Не забывай, на что я способен в этой игре.

Слова Джулиана полностью отрезвили Дженни.

– Ты бросила мне вызов – пришла пора показать тебе, на что я способен.

– Мне все равно, что ты со мной сделаешь.

– Может быть, я сделаю это не с тобой. Видишь вон там свою подружку? Она ведь тоже участница игры.

Дженни посмотрела и указанном направлении и увидела рыжие волосы, промелькнувшие в тусклом свете свечей. Она затаила дыхание.

– Не смей… – Дженни обернулась и замолчала на полуслове.

Джулиан исчез. Она осталась одна. Дженни закусила губу. Трудно разговаривать с человеком, который может исчезнуть посреди разговора. И пожалуй, не стоило смеяться над мим. Но теперь уже поздно жалеть об этом.

– Одри! – крикнула она, устремляясь вперед по коридору.

Белая, как цветок магнолии, кожа Одри при свечах казалась золотистой, волосы отливали медью.

Подруги обнялись, и Дженни отметила про себя, что никто, кроме Одри, не смог бы сохранять спокойствие в подобных обстоятельствах и выглядеть столь элегантно.

– Ты смотришься так, как будто с минуты на минуту ожидаешь вызова в посольство, – улыбнулась Дженни.

– Да уж, будь папа здесь, он бы живо навел порядок, – откликнулась Одри. – Он бы плюнул на свою отставку, и дела пошли на лад. С тобой все в порядке? Ты вся горишь.

Дженни смущенно прикрыла лицо:

– Это игра света. А… ты давно здесь? Ну, то есть я хочу сказать, ты меня видела до того, как я тебя окликнула?

– Нет. Я искала хоть кого-нибудь в этом пустом бесконечном коридоре.

– Хорошо. В смысле, хорошо, что я тебя нашла. Я видела Ди. Она пошла в другую сторону. Она только что чудом выбралась из своего кошмара. И, насколько я понимаю, теперь твоя очередь. Пойдем, я объясню по дороге.

И Дженни принялась рассказывать о том, что все они разбросаны по разным местам этого загадочного дома, и о том, что в каждом кошмарном эпизоде нужно искать дверь, и о том, что надо успеть все испытания пройти до рассвета, и о том, что все раны оказываются настоящими. Она как раз закончила объяснять, когда увидела Ди, стоящую перед закрытой дверью.

– Я решила посторожить ее, чтобы она никуда не делась, – объяснила та, небрежно кивнув Одри.

У Одри после рассказа Дженни возник только один вопрос:

– Этот парень, он что, скандинав? Говорят, они чертовски сексуальные.

Дженни сделала вид, что не расслышала.

– Послушайте, если двери исчезают и появляются, откуда нам знать, что это не одна из тех двух дверей, которые мы уже видели?

– Мы и не можем этого знать. – Ди сверкнула белозубой улыбкой. Ее дикая, естественная красота всегда раздражала Одри. – Тут в замочной скважине нет ключа, но, честно говоря, я бы предпочла снова встретиться с тем монстром, нежели вернуться к инопланетянам.

Ди и Дженни собрались открыть дверь, готовые в любой момент молниеносно ее захлопнуть.

Брови Одри взлетели вверх.

– Нет уж, спасибо, – вежливо сказала она – Узкая льняная юбка не слишком подходит для подобных упражнений. Послушайте, почему бы нам не отказаться в этом участвовать?

– Ты что, совсем меня не слушала? – взвилась Дженни. – Если к рассвету мы все не уберемся отсюда, то останемся здесь навсегда. Мы проиграем.

– Никогда не выхожу из состязания без борьбы, – заявила Ди. – Давай!

За дверью был лес. Легкий ветерок, игравший листвой, разметал распушенные волосы Дженни. Пахло летом.

– Боже мой, – удивилась Дженни.

– Ну, пошли, – сказала Одри, щелкнув пальцами с отполированными ноготками. – Надо так надо.

– Странно, – заметила Дженни, когда они пошли… вернее сказать, вышли. – Спальня Ди была по крайней мере комнатой. Но это…

Они стояли на опушке густого леса на склоне холма. Небо было усыпано звездами, ярче и крупнее тех, которые Дженни привыкла видеть со своего участка в Виста-Гранде. Всходила серебристая луна.

Стоило девушкам перешагнуть порог, захлопнулась и исчезла дверь. Позади расстилались луга и пастбища, впереди темнел лес переплетенные ветки кустарников, черные стволы. Вокруг не было ни души.

– Что дальше? – поинтересовалась Одри, грациозно поведя плечом.

– Тебе лучше знать. Это же твой сон, ты его нарисовала.

– Я нарисовала, как открываю каталог Bloomies, а в нем все страницы чистые. – призналась Одри. – Это и есть мой самый страшный сон. Не смотрите на меня так… Ну да, я предпочла дешево отделаться.

И она замолчала, не желая распространяться на эту тему.

В долине под холмом засветилось несколько огоньков.

– Слишком далеко, – прикинула Дженни – Не думаю, что, даже если мы туда доберемся, там окажутся люди.

Одри бросили на нее удивленный взгляд.

Ди кивнула.

– Похоже на пейзаж вокруг детской железной дороги или на театральный задник, – сказала она. – Фальшивый фон. Ты права, вряд ли в домиках найдется хоть одна живая душа. А это значит…

Они обреченно повернулись лицом к лесу.

– Что-то у меня нехорошее предчувствие, – пробормотала Дженни.

– Пошли, – скомандовала Ди. – Чему быть, того не миновать.

Лес казался сплошной стеной, но Ди решительно увлекла их за собой. Среди сосен и елей иногда попадалась березка, ствол которой серебристо мерцал на темном фоне.

– Боже мой! – воскликнула Одри, когда они зашли поглубже. – Холмы, хвойные деревья, скалы…Я знаю, где мы. Это Черный лес.

– Звучит как название сказки, – сказала Дженни, пробиваясь сквозь густой подлесок.

– Я его видела, когда мне было восемь, папа тогда работал и Германии. Я… я его немного побаивалась, это был такой… особенный лес.

Ди насмешливо взглянула на нее через плечо:

– Особенный?

– Лес, в котором случаются всякие необыкновенные вещи, – там находили свои сюжеты братья Гримм. Ну, вы помните – «Белоснежка», «Гензель и Гретель», «Красная Шапочка» и… – оборвав фразу, Одри замолчала.

Ди замерла. Дженни остановилась как вкопанная.

Впереди, в густом кустарнике, вспыхнула пара желтых глаз. Дженни даже показалось, что она увидела, как блестят в лунном свете острые зубы. Подруги замерли, стараясь не шуметь. Желтые глаза оставались неподвижными. Потом один глаз исчез. Вот снова сверкнули оба, и оба исчезли. Дженни услышала хруст веток, и все смолкло. В полной, зловещей тишине Дженни слышала гулкие и частые удары собственного сердца. Она выдохнула. Плечи Ди слегка приподнялись, она нагнулась и подняла длинную ветку толщиной с запястье. Поудобнее взялась за нее и несколько раз со свистом рассекла ею воздух.

Вышло неплохое оружие.

– «Серый волк», – закончила Одри подозрительно спокойно, поправила выбившиеся из пучка прядки и плотно сжала губы.

Подруги переглянулись и пошли в прежнем направлении.

– Странно, волк появился как раз в тот момент, когда ты о нем заговорила, – заметила Ди.

– Если только… – начала Дженни. – Погодите, похоже, очередной фрагмент мозаики идеально встал на свое место. Дайте-ка подумать… Ну конечно! Нет ничего странного в том, что волк появился, стоило Одри упомянуть о нем. Разве не ясно? Он берет все эти образы из нашего подсознания.

– Кто «он»? – полюбопытствовала Одри, раздувая красиво очерченные ноздри.

– А ты как думаешь? Джулиан. Сумеречный Человек. Он создает ситуации, в которые мы попадаем – или мы сами их создаем? – и источником которых являются наши мысли. Коридор в доме напомнил мне дом с привидениями в Диснейленде. В детстве я всегда его боялась, – значит, он появился из моей памяти. Дверь космического корабля как две капли воды похожа на дверь самолета, на котором я летала.

Глаза Ди сверкнули, как у ягуара.

– А гостиная – там была лампа, точно такую я видела в Джеймстауне. Я еще подумала, что это странно.

– Все эти мелочи он вытаскивает из наших мыслей, из нашей памяти, – продолжала Дженни. – Всякие детали. И использует против нас.

– А что дальше? – Ди торопила Одри. Вспомни, чего ты боялась в лесу больше всего. Чего опасаться нам: оживших деревьев, маленьких человечков в колпачках, волка?

– Мне было всего восемь лет, – отрезала Одри. – Я вряд ли вспомню, какая история казалась мне самой… самой страшной. У меня была няня-немка, она и рассказывала мне сказки.

Ди со злостью уставилась на нее.

– Мы можем встретить нечто, не имеющее отношение к Одри. Что-то из моей или твоей памяти, – примирительно сказала Дженни.

В глубине души она боялась, что их ожидает встреча несравненно более опасная, чем встреча с волком. Одри терпеть не могла ничего сверхъестественного, а что означало, что должно произойти что-то сверхъестественное.

«Это всего лишь игра», – напомнила себе Дженни.

Но в ее ушах по-прежнему звучал голос Джулиана: «… хочу тебя предупредить: скорее всего, один из вас не дойдет до финиша».

Они продолжали идти вперед. Ветки кустарника цеплялись за юбку Дженни как маленькие острые иголки. Девушек окружал хвойный аромат, как от тысячи новогодних елок. А впереди была тьма. Нервы Дженни напряглись до предела.

На поляну они наткнулись случайно. Единственное дерево – скорее всего, тис – росло у груды камней и скальных глыб, оставленных должно быть, сошедшим ледником. У дерева была грубая, неровная кора, темно-зеленная и красные ягоды. Рядом расположились люди, одетые в старомодные кожаные туники отороченные мехом. Под деревом, в центре нарисованного круга, горел костер. Его отсветы падали на ножи на их поясах. Поляна была украшена цветами.

– Какой-то тайный обряд, – прошептала Ди. – А мы подглядываем, – добавила она с нескрываемым удовольствием.

– Они симпатичные, – заметила Одри.

Из семерых молодых людей, то ли подростков, то ли юношей лет двадцати, четверо оказались блондинами, волосы остальных были светло-каштанового цвета. Они громко смеялись и пели что-то веселое.

«Секта какая-то», – подумала Дженни и почувствовала резкий запах пива.

– Пожалуй, – продолжала Одри, – мне начинает нравиться эта игра.

И она вышла на поляну, прежде чем Дженни успела ее остановить. Пение смолкло. Семь голов, как но команде, повернулись в сторону подруг. Один из парней поднял над головой рог для вина, послышались одобрительные возгласы. Девушек пригласили к костру. Голые ноги Одри и эластичные брючки Ди вызывали явное восхищение.

– Нет-нет, благодарю вас, – сказала Дженни парню, который поднес ей в роге какой-то напиток. Символы, вырезанные на нем, о чем-то напомнили ей, и она занервничала. – Одри, что они говорят?

– Не могу понять. Это совсем не похоже на тот немецкий, который я учила, – пояснила Одри. Она сидела между двумя парнями, сияя бледной фарфоровой красотой и кокетливо взмахивая ресницами. – Наверное, это древний язык. Один из них сказал сейчас, что ты похожа на Сиф. Это комплимент: Сиф – богиня с золотистыми волосами.

– Ох, дайте присесть. – Ди отошла к камням.

Среди юношей возникло некоторое замешательство. Несколько человек приблизились к ней и увели от камней, качая головами. Ди неохотно подчинилась, ее подозрительность не усыпило даже их нескрываемое восхищение ее темной кожей. И когда один из парней протянул ей венок из цветов, предлагая надеть его, она только фыркнула.

– Ди, надень, что тебе стоит, – попросила, Дженни, сбрасывая маленького жучка со своего цветочного убора.

Ей начинали нравится эти рослые симпатичные парни, их волосы, убранные цветами и лентами.

– Это церемония в честь весны, – сказала Одри, когда один из парней с криком «Ostara!» выплеснул на землю пиво. – Остара – богиня весны, от ее имени происходит немецкое название Пасхи – Ostern.

Молодой человек запел.

– Что-то про воскрешение жизни, – перевела Одри. – И еще… я не совсем поняла… Они… просят о чем-то? Молятся?

Парни поднялись на ноги, заставили встать трех подруг и повернулись лицом к груде камней.

– Dokkalfar! – нараспев повторяли они.

– Это означает темное… что-то темное. Я не могу… О боже! – голос Одри изменился. Она попыталось выйти из круга, но один из парней удержал ее. – Темные эльфы! – испуганно выпалила она. – Вот оно что: они просят милости у темных эльфов, а мы – их приношение.

Дженни никогда не видела Одри такой – подруга была на грани истерики.

– Мы – что? – переспросила она.

Широкие белозубые улыбки парней теперь перестали казаться ей дружелюбными.

– Мы – жертвы! – выкрикнула Одри и снова рванулась из круга, но это не привело ни к чему хорошему.

«Их больше, чем двое на одного, – подумала Дженни. – И все силачи».

Она взглянула на Ди и обомлела. Ди хохотала. Просто давилась от смеха.

– Эльфы? – произносила она между приступами хохота. – Это такие маленькие человечки, живущие в цветах? Лилипуты, сидящие на желудях?

– Дура, – прошипела Одри сквозь зубы – Темные эльфы – жители потустороннего мира. Да где тебе понять!

Дженни услышала странный звук. Один из больших валунов пришел в движение. Он медленно двигался вперед, образуя перед собой горку земли. В груде камней открылась зияющая черная дыра. Туннель, ведущий вниз.

Смех Ди оборвался. Но было уже поздно. Девушек стали заталкивать внутрь. Дженни упиралась, но ее туфли без каблуков скользнули по песку, и она почувствовала, что падает.

Глава 8

Послышался скрежет, и свет луны над их головами погас. Одри, свернувшись в клубочек, лежала рядом с Дженни. Ди оказалась на самом дне туннеля. Дженни поразилась тому, что отчетливо видит обеих.

– Ты в порядке? – спросила она Ди и обняла Одри.

Одри трясло. Она тихонько стонала.

– Мне жаль, что это случилось, – шептала Дженни, прижимаясь к ней.

– Это не твоя вина. – Ди уже поднималась на ноги, ее лицо исказила презрительная гримаса. – Что там с ней стряслось?

Дженни повернула голову, чтобы ответить, но слова замерли у нее на губах. Только теперь она поняла, почему здесь не было темно. Вокруг них полукругом зажглись фонари, и держали их эльфы.

Эльфы были очень красивыми, очень бледными и очень странными. Их слегка раскосые глаза и резко очерченные высокие скулы напомнили Дженни пришельцев.

И еще: лица эльфов не выражали ни малейшей симпатии.

Один из них что-то сказал. Дженни решила, что это тот же язык, на котором разговаривали парни у костра. Голос эльфа, мелодичный и холодный, приказывал им встать.

Дженни опасалась этих бледных красавцев, но ей не хотелось подчиняться. Вскоре она поняла почему. Эльфы были полулюди-полуживотные. Уроды.

У эльфа, который заговорил первым, вместо одной руки было коровье копыто, черное и блестящее. Дженни ощутила приступ тошноты.

У другого был хвост – длинный, голый и розовый, как у крысы. У третьего на лбу росли маленькие шишковатые рожки. Шею четвертого покрывала густая блестящая шерсть.

«Совсем не похожи на склеенных из частей монстров», – подумала Дженни, вспомнив кунсткамеру Рипли.

– Одри, постарайся встать, – уговаривала она подругу, сглатывая поднявшуюся из желудка желчь. – Если ты не встанешь, они заставят тебя.

От отчаяния Дженни посетило вдохновение:

– Одри, ты же не хочешь, чтобы они увидели тебя такой? Готова поспорить, что у тебя вся тушь размазалась.

Это подействовало. Одри медленно села, вытирая мокрое лицо.

– У меня водостойкая, – с вызовом сказала она и машинально поправила прическу.

И тут она увидела эльфов.

Карие глаза широко распахнулись, сделавшись почти круглыми. Она не отрываясь смотрела на коровье копыто.

Дженни стиснула ее руку:

– Ты их так себе представляла?

Одри кивнула.

Эльф снова заговорил, сделав шаг по направлению к ним. Одри опять съежилась. Дженни помогла подруге подняться.

– Одри, нам придется пойти с ними, – прошептала она, опасаясь, что, если Одри заартачится, эльфы будут вынуждены применить силу.

Мысль о прикосновении блестящего копыта или, того хуже, плавника, который она заметила у одного из эльфов, была для Дженни невыносима.

– Пожалуйста, Одри, – просила она.

Эльфам не составляло особого труда вести пленниц в нужном направлении: достаточно было приблизиться к ним с одной стороны, и они тут же шарахались в другую.

Так они шли, окруженные фонарями, по коридору, уходящему вниз. На их пути встречались развилки. Очевидно, система подземных ходов была гигантской. Девушки спускались все глубже и глубже. Дженни немного успокоилась. Скальная порода вокруг них имела причудливые формы: некоторые камни напоминали оленьи рога, рисунок других воспроизводил траву, склонившуюся от ветра. Тут были кружевные уступы, похожие на волосы ангела, могучие колонны с рельефными изящными цветами на поверхности, пласты, напоминающие срез гриба.

Пахло влажной землей, как после дождя. Было на удивление тепло.

Дженни сжала руку Одри.

– Скажи им что-нибудь, – предложила они. – Спроси, куда нас ведут.

Одри не была трусихой. И хотя глаза ее были полны слез и она старалась не смотреть на идущего рядом с ней эльфа, голос девушки прозвучал достаточно спокойно.

– Он говорит, нас ведут к Erlkonig, – сообщила она через минуту. Дженни уловила напряжение в ее голосе. – Это Лесной Царь, что-то вроде злого лесного духа. Я теперь припоминаю, была сказка про Лесного Царя. Говорят, он… он крадет людей. В основном юных девушек и детей.

– Почему девушек? – возмутилась Ди.

– Догадайся, – огрызнулась Одри. – Все темные эльфы такие. Ты взгляни на них – ни одной женщины! Это племя состоит только из мужчин.

Ди кровожадно осклабилась:

– По-моему, пора драться.

– Нет, – пробормотала Дженни. Сердце чуть не выпрыгивало у нее из груди, но она пыталась сохранять спокойствие. – Их слишком много, у нас нет шансов. Кроме того, мы должны встретиться с нашими страхами, помнишь? Если Одри больше всего боялась Лесного Царя, нам придется увидеться с ним.

– Идиотский кошмар, – прошипела Ди, передернув плечами, словно по спине у нее пробежала струйка ледяной воды.

– Уж поверь, – съязвила Одри, – я бы предпочла, чтобы вы не попали сюда вместе со мной.

В течение всего пути по лабиринтам и пещерам, похожим на великолепные подземные храмы, Ди и Одри игнорировали друг друга. Повсюду блестели кристаллы селенита, они крошились и хрустели под ногами, на них играли блики от света фонарей.

– Странно, – прошептала Одри. – Это никак не может быть связано со мной. Я ничего подобного в жизни не видела.

– Я видела, – отозвалась Ди, невольно понизив голос. – В мексиканских пещерах. Но тогда это не выглядело… так грандиозно.

Наконец они пришли в большую пещеру с огромными красного цвета колоннами, похожими на коралловые. У Дженни появилось ощущение, что они попали в подводный мир. Их подвели к двери в стене из красноватой горной породы. Стена была неровной, она волнами поднималась вверх, словно окаменевший перевернутый водопад.

– Дворец, – выдохнула Одри.

Эльфы мгновенно разделились на две группы, разлучив Дженни с подругами. Это произошло так быстро, что Дженни и глазом не успела моргнуть. Обернувшись, она заметила, что Одри и Ди повели в другую сторону. Она увидела, как мелькнула в толпе эльфов медная головка Одри, услышала гневный голос Ди. Потом все стихло, и Дженни очутилась в другой пещере.

Один из ее провожатых произнес какую-то фразу, оканчивавшуюся словом «Еrlkonig», и эльфы замерли, словно почетный караул.

Дженни посмотрела по сторонам. Бело-золотистые каменные своды напоминали ей подмытые прибоем стены песчаных замков. Внезапно она осознала, что зал освещает луна, и, подняв голову, разглядела что-то вроде световых люков или дымоходов.

Делать было нечего, оставалось ждать. Дженни вспомнила о Томе, потом о загадке.

«Попробуй отгадать ее, – велела она себе. – Нечего напрасно тратить время:

 
Я – с двумя двух слиянье. Прохладен и жарок.
Я – в природе вещей, я – бесценный подарок.
Я – начало начал, я и грешен, и свят,
И охотно сдаюсь, если силою взят».
 

И вдруг Дженни догадалась. Ну конечно! Что может быть и жарким, страстным, и прохладным, равнодушным? Что может быть и грешным, и святым? Слиянье двух – это слиянье губ. Поцелуй!

Дженни торжествовала. Она отгадала, теперь она сможет выручить одного из друзей. У нее не возникло ни малейшего сомнения, кто это будет. Конечно, она любит их всех, но Том особенно дорог ей.

В том, что загадка наконец разгадана, был один-единственный минус – ей было больше не о чем размышлять, разве что гадать, что произойдет дальше. Эльф, приведший ее сюда, сказал: «Еrlkonig». Лесной Царь. Может быть, она ждет именно его?

Интересно, а какое у него окажется уродство? Копыта? Рога? Раз он царь – у него, наверное, уродство самое жуткое. Дженни поежилась.

Кто-то вошел. Дженни, собравшись с духом, обернулась и в следующую секунду поняла, как ошибалась.

На нем была белая туника и брюки из белой кожи, очень мягкие и плотно прилегающие к бедрам. Мягкие ботинки тоже были белые. Тело Джулиана казалось гибким и мускулистым. В лунном свете его волосы отливали серебром. Он улыбался.

– Джулиан?!

– Добро пожаловать, – проговорил он, – во дворец Лесного Царя.

В их последнюю встречу Дженни была в ярости. Теперь ей трудно было это себе представить. Невозможно оставаться абсолютно равнодушной к парню, который смотрит на тебя глазами голодного тигра. Дженни смутилась.

Том выглядел классно в самой простой одежде, он всегда был очень консервативен, даже на Хэллоуин его трудно было заставить надеть костюм. Джулиан же, напротив, предпочитал вызывающие наряды. Широкий кожаный белый пояс, украшенный сапфирами, подчеркивал узкую талию и плоский живот. Дженни и сама не отказалась бы от такого.

– Значит, Лесной Царь, да? Наслаждаешься новой ролью?

– Охотно, – холодно заверил ее Джулиан.

– В этот раз ты хотя бы говоришь со мной, не то что там, на летающей тарелке.

– Дженни, я с удовольствием проговорил бы с тобой всю ночь напролет.

– Спасибо, но время не ждет, мне нужно выручать друзей.

– Тебе стоит сказать только одно слово.

Дженни удивленно взглянула на Джулиана, но тут же сообразила, что он имел в виду.

– Нет, – заявила она. – Я пойду трудным путем. Мы преодолеем кошмары и выиграем игру.

– Я восхищен твоей самоуверенностью.

– Лучше восхищайся моими успехами – я отгадала загадку. Между прочим, это типичный мужской шовинизм. Вряд ли можно говорить об удовольствии, если он взят силой.

– Кто – он?

– Поцелуй. – Дженни повернулась, чтобы лучше видеть Джулиана. – Это ведь и есть отгадка, да? Ты обещал отпустить одного из нас.

– Нет. – Он дождался ее реакции, и глаза его злорадно вспыхнули. – Я сказал, что отпущу одного из вас, если дождусь от тебя ответа. А я его еще не дождался. – Джулиан скользнул взглядом по ее губам. – Ну так как?

Гнев вспыхнул в душе Дженни.

– Ты!.. – Она отвернулась, чтобы лишить его удовольствия видеть ее ярость.

– Я расстроил тебя. Ты обижена, – сказал он, и в его голосе зазвучало неподдельное раскаяние.

Дженни никак не могла привыкнуть к этим стремительным переменам тона.

– Но я принес кое-что, чтобы поднять твое настроение.

Дженни нехотя обернулась. В его руках был цветок – белая роза. А может быть, серебряная, в лунном свете трудно разобрать. Более красивого цветка Дженни не видела никогда в жизни.

Взяв ее в руки, она обнаружила, что роза искусственная – великолепной, безупречной работы. Полураспустившийся бутон поблескивал на ладони у Дженни. Лепестки казались прохладными и мягкими.

– Она сделана из серебра, добытого эльфами в самых глубоких, шахтах мира, – пояснил Джулиан.

Дженни покачала головой:

– Это же сказки. Неужели ты утверждаешь, что ты и вправду Лесной Царь? Может, ты заставишь меня поверить в Гензеля и Гретель?