Текст книги "Убежим вместе!"

Автор книги: Лиз Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 9

В полиции искренне извинились перед Броди за причиненные неудобства, предложили кофе и любую возможную помощь. Он так же искренне принял извинения, заверив, что не в обиде, поскольку они просто выполняли свою работу.

От кофе отказался – он и так уже выпил две чашки, ожидая, пока будут проверены его документы. Что же касается помощи, то спросил, не могут ли они дать ему какие-нибудь координаты некоего англичанина, проживающего неподалеку от Экса.

Не прошло и нескольких минут, как Броди вручили листок с точным адресом мистера Кристофера Фэрфакса. Даже предложили проводить до места. Но Броди отказался. Ему удалось убедить полицейских, что это была просто ссора влюбленной пары и что Эмми слегка перенервничала. Их это даже развеселило, и они после шуток и сочувственных слов заверили Броди, что дело продолжать не будут.

Тот уже направился к выходу и вдруг замер… В двери участка входила Эмеральда Карлайзл, в ореоле рыжих, блестящих в солнечных лучах волос.

Словно ангел.

Больше всего на свете Броди хотелось броситься к ней, стиснуть ее в объятиях и… Он с трудом сдержался.

– Я думал, вы уже далеко, – холодно обронил он.

Эмми нерешительно остановилась, услышав его голос. Поморгала, чтобы привыкнуть к полумраку после яркого солнца. Потом, разглядев Броди, радостно и облегченно вздохнула. Он свободен! Она рванулась было к нему, чтобы умолять о прощении, но его мрачность ее остановила. Нет, тут поцелуем не отделаешься.

Эмми резко распрямила плечи и натянуто усмехнулась.

– Меня обокрали, когда я выходила из автобуса, – Она не стала врать, хотя сейчас был самый подходящий момент для спасительной лжи. Могла бы сказать, что вернулась потому, что не могла простить себе сделанного, что не могла оставить его в таком ужасном положении…

– Да? И вы пришли заявить в полицию об этом чудовищном преступлении? Они здесь работают безупречно. Поверьте, я уже в этом убедился.

– Броди… – начала она и умолкла. Нет, не стоит просить его понять. – Нет. – Она откинула прядь волос со лба. – Нет, я пришла, чтобы сообщить полиции о том, что сделала, и положиться на ваше милосердие. Но, вижу, вы и без меня прекрасно справились…

– Справился… С помощью моих друзей. И должен вас предупредить, Эмеральда, что как раз сейчас у меня острый дефицит милосердия. – Он смотрел на нее с плохо скрываемым раздражением. – Почему же вы не позвонили Фэрфаксу и не сказали, где находитесь?

– Потому что номер, по которому я могла позвонить, украли у меня вместе с записной книжкой. Все, что оставил мне юный карманник, – это носовой платок.

– Вероятно, решил, что платок вам понадобится, когда вы встретитесь со мной.

– Мне жаль, Броди. Честно. Я не должна была так поступать. – (Он даже не шелохнулся.) – Неужели все было так ужасно?

– Бывали дни и получше, – ответил он и, не дожидаясь Эмми, направился к выходу. Она пошла за ним – выбора не было. Броди бросил на нее быстрый взгляд. – По крайней мере у вас хватило ума сказать, что я угнал машину. Полиции понадобилось пять минут, чтобы позвонить в агентство и выяснить, что это ложь. После этого они уже слушали меня с большим доверием.

– И что же вы им сказали? Броди остановился, обернулся и посмотрел на нее.

– Что я всего лишь поверенный, которому поручена тяжелейшая работа выручать из разных неприятностей одну вздорную юную особу.

– А они не позвонили моему отцу? Чтобы подтвердить ваш рассказ? – спросила Эмми.

– Зачем? Достаточно было звонка в мой офис, чтобы убедиться, что я не похититель детей, не маньяк, или что вы там наговорили им по телефону. – По возвращении на работу ему еще предстоят серьезные объяснения по этому поводу. У Дженни будет интереснейший лень. – И, конечно, месье Жерар был рад сообщить, что знает меня вот уже больше десяти лет.

– Мне очень жаль, Броди, что так вышло. Но я не могла придумать ничего лучшего.

– Не стоит повторяться, Эмеральда. Все равно ведь вы при первом удобном случае сделаете то же самое без малейшего колебания.

– Нет, Броди, я не…

– Я понимаю, что вы в отчаянном положении, Эмеральда. Может быть, вы окажете мне такую любезность и поведаете, что же именно произошло с вами? За ланчем, – предложил он. – Поскольку завтрак вы пропустили.

Его суровость и сухость убивали ее. И то, что он стал обращаться к ней «Эмеральда». А чего она ожидала? Но могло быть и хуже: она могла превратиться в «мисс Карлайзя».

– Спасибо, – вежливо сказала она. – Но я не голодна.

– Не надо излишней патетики, Эмеральда. Я не собирался вас бить.

– Ничего подобного! – вспыхнула она. – Я просто не хочу есть. – И это была чистая правда. Ее желудок скручивало от негодования. Она забралась в машину и поспешно открыла окно, чтобы хоть немного выпустить раскаленный воздух из салона. Скрипач уже не играл; он поднял шляпу и пересчитывал мелочь. Она повернулась к Броди, который уже сел за руль. – И я ни за что не подумала бы, что вы можете поднять на меня руку. – И тут какой-то дьявол дернул ее за язык:

– Разве только выпороть. Или что-то вроде того. Помните, вы говорили?

Его глаза угрожающе потемнели.

– Ради Бога, Эмми… – И, словно уже жалея об этом порыве, он просто сказал:

– Вы способны и святого вывести из себя.

Радуясь, что лед наконец тронулся, Эмми улыбнулась.

– Но вы не святой, хотя и очень стараетесь им выглядеть. – Он не ответил, и она увидела, как подрагивают его пальцы, вставляя ключ в замок зажигания. – Куда мы едем?

– В полиции, чтобы хоть как-нибудь возместить причиненные мне неудобства, постарались помочь с адресом. К счастью для нас обоих, им удалось быстро разыскать координаты мистера Фэрфакса. Думаю, чем скорее мы покончим с этим вздором, тем лучше. Как вы считаете?

– Я пытаюсь добраться до него с того момента, как выбралась из окна детской. Но это вовсе не вздор, Броди. Если бы вы только дали мне пять минут для разговора с ним с глазу на глаз, я бы не убежала сегодня утром.

– Но зачем вам это? – Он бросил на нее быстрый взгляд. – Что вы хотите ему пообещать? Сумму вдвое против того, что предложил ваш отец?

У Эмми запылали щеки.

– Как вы могли такое подумать? – с гневом воскликнула она. – После Оливера?

– Я не знаю, Эмми, что вы собираетесь предпринять. Подозреваю, что угодно, лишь бы досадить отцу.

– При чем тут мой отец?!

– Разве я не прав? Разве вы не собираетесь выйти замуж, заранее зная, что этого человека ваш отец не примет как зятя, или просто для того, чтобы отомстить ему за случай с Оливером Ховардом?

– Нет! – Эмми потрясло, что он мог допустить подобную мысль. – Все не так, честное слово.

– Честное слово? Тогда, может, скажете, как все обстоит на самом деле? – уже мягче предложил он.

– Не могу. А если и объясню, вы все равно не сможете помочь. Не сможете. Ну как вы не понимаете. Броди? Я просто стараюсь сделать так, чтобы всем было хорошо.

– Упаси нас Боже, если вам вдруг вздумается сделать так, чтобы всем было плохо. Эмми сердито повернулась к окну.

– Я не хочу больше касаться этой темы. Броди пожал плечами и подавил зевок.

– Как угодно. – Когда они доехали до перекрестка, Броди вытащил из кармана бумажку, прочитал и свернул налево. – Вы можете выполнять роль штурмана? – спросил он, протягивая Эмми листок.

– А вы мне поверите?

– Я просто думаю, что вы устали от этих игр не меньше моего. – Он снова зевнул.

– Вы в порядке, Броди? – обеспокоенно спросила Эмми, заметив, что у него вокруг глаз появились темные круги. – Может быть, я поведу машину?

– Нет, не надо, – сердито буркнул он. – Я прошу вас только подсказывать направление.

– Вы совсем засыпаете, – беспомощно сказала она. Броди не ответил. Тогда она посмотрела в листок. – Здесь все на французском.

– Конечно, потому что писал француз. Разве вас не учили французскому языку в школе?

– Учили, но, похоже, я не могу вспомнить ни одного слова. Так, кажется, нам надо сворачивать здесь.

– Кажется?

– Да, точно. Налево.

– Ну если уж вы уверены… – язвительно обронил Броди.

– Здесь должен быть указатель. – Так и оказалось. Эмми торжествующе хмыкнула.

– Не очень обольщайтесь, Эмми. Нам еще далеко ехать.

– Сколько же? – ехидно спросила она.

– Схема маршрута у вас в руках, выясните это сами. – Он повернулся к ней. – Вы еще не жалеете, что отказались от ланча?

– Мм. Но мы можем остановиться и перекусить в деревне, – предложила она. – Я знаю там одно кафе. Где я оставляла по телефону сообщения для Кита.

– И в ту ночь, когда мы останавливались у меня, вы звонили туда же?

– Только чтобы сказать, что я еду. Не исключено, что он это сообщение и не получил, если не приезжал в деревню. Все равно можно там остановиться и узнать, не оставил ли он что-нибудь для меня.

– Что-то не похож он на пылкого влюбленного, – заметил Броди. Эмми не ответила. – Не тревожьтесь, я не позволю вам умереть с голоду. Я и сам с удовольствием выпил бы чего-нибудь похолоднее. – Он отер лоб рукавом и посмотрел на небо. Оно утратило свою чистую синеву и стало гнетуще сизым.

Дорога шла сначала через холмы, потом спустилась в небольшой лесок, мимо замелькали яркие домики ферм. А на заднем плане возвышалась внушительная и живописная гора Сен-Виктуар.

Было уже за полдень, когда их машина остановилась около кафе на деревенской площади. Они вошли внутрь, в спасительную прохладу, невыразимо приятную после изнуряющей жары. Броди заказал два лимонных сока и большую бутылку минеральной воды.

Эмми предоставила все разговоры вести ему. Она была слишком измучена жарой и дорогой, чтобы думать о Ките.

– Хозяин сейчас попросит свою жену приготовить нам два омлета, – сообщил Броди, присаживаясь к ней за столик.

– Хорошо.

– Фэрфакса не было здесь уже несколько дней.

– Отлично. – Эмми опустила голову на руки. – Боже, какая жара!

– Думаю, собирается гроза. – При этих словах Эмми застонала. Броди усмехнулся. – Только не говорите мне, что боитесь грома.

Она улыбнулась вымученной улыбкой.

– Видите ли, Броди, у меня было множество кошмарных нянек, каждая из которых наградила меня каким-нибудь неврозом. Нет, грома я не боюсь, я боюсь молний. Потому что няня номер шестьсот тридцать два знавала какого-то человека, которого убило молнией.

Броди недоверчиво посмотрел на нее.

– Неплохой сюжетец для сказки перед сном.

– По сравнению с ней Беатрис Поттер [16]16
  Беатрис Поттер – английская детская писательница.


[Закрыть]была вполне милой женщиной, – улыбнулась Эмми. – Хотя из ее сказок я помню только одну. Про какого-то злого, плохого кролика. В конце концов охотник застрелил его из огромного ружья, так что от кролика остались только усы да хвост.

– Шутите?

– Нет, клянусь. Вообще-то далеко не все ее истории милые и добрые. Вспомните, что случилось с отцом Кролика Петера.

Броди, которого в детстве эти кошмарные истории благополучно миновали, заинтересовался:

– И что же с ним приключилось?

– Его запекли в пирог. Ой, вот и наша еда. – На столике появились омлеты, салат и целая тарелка местных маслин. – Какая красота!

Броди заговорил с хозяином. Эмми, чьи уши наконец немного привыкли к французскому, уловила кое-что из их слов.

– Разве собирается гроза? – спросила она.

– Синоптики предсказывают грозу к вечеру, но он говорит, что они вечно обещают то, что сбывается только через неделю, так что бояться нечего.

– А вы сами что думаете?

– Эмми, я юрист, и предсказание погоды для меня не меньшая загадка, чем гадание по руке. Но думаю, нам все же следует поторопиться. – Броди взял вилку и с аппетитом принялся за омлет. Эмми потянулась за перечницей, но он внезапно перехватил ее руку. – Куда делось ваше обручальное кольцо?

– Его украли вместе с деньгами и блокнотом, – без особого сожаления ответила она.

– Прямо с руки? – недоверчиво спросил Броди и с удивлением обнаружил, как легкая краска медленно заливает ее щеки.

– Нет, оно мне было великовато. И я положила его в карман.

– Вас, наверное, сильно расстроила эта пропажа, – ровным голосом сказал он. – Надо было сразу заявить в полицию, а то теперь ваша страховая компания едва ли станет возмещать ущерб.

– Я не застраховала это кольцо, – пробормотала она.

Впрочем, едва ли страховая компания поверила бы в то, что она хочет застраховать такую безделушку, Подумал Броди. Женщины того круга, к которому относится и Эмеральда Карлайзл, носят бриллианты, стоящие целое состояние. Или для мисс Карлайзл действительно предпочтительнее изумруд? [17]17
  Игра слов: Emerald – женское имя и emerald – изумруд.


[Закрыть]Изумруд в обрамлении бриллиантов. Странно, исчезновение кольца, подаренного Китом Фэрфаксом, ее нисколько не огорчило. А Броди был уверен, что пропажа колечка – каким бы маленьким оно ни было, – подаренного в залог любви, должна была привести ее в отчаяние.

– Вы закончили? Принести что-нибудь еще?

– Нет. Мне нужно немного освежиться; я выйду на минутку.

– Идите, Эмми, но если вы собираетесь снова провернуть свою шутку с побегом, предупреждаю, что в этом случае я немедленно разворачиваюсь и возвращаюсь в Марсель. Кстати, машина заперта, и если вы хотели забрать оттуда вещи, это вам тоже не удастся.

– Я и не собиралась. Нет смысла. Теперь вы все равно знаете, где находится Кит, и доберетесь до него раньше меня. Я проиграла.

Она отвернулась и вышла на улицу. Броди проводил ее изумленным взглядом. Она сдается? Неужели? Он сильно в этом сомневался.

Броди вынул из кармана телефон и набрал номер Марка Рида.

– Больше не нужно вести розыски, Марк. Я знаю, где находится Кит Фэрфакс.

– Это хорошо. Только у меня есть еще одна новость. Его отец, некий француз по фамилии Саварин, внезапно скончался, и юный мистер Фэрфакс получил в наследство его загородный дом в Провансе, винный заводик, оливковую рощу и огромные земляные владения, а также неплохую недвижимость на побережье. Я разговаривал с одним своим корреспондентом, и тот сказал, что в обозримом будущем Фэрфакс возвращаться в Англию не намерен. Наследство пришлось как раз вовремя, потому что ему пора продлевать аренду студии. Броди удивился:

– Почему же он не мог попросить отца о помощи?

– Насколько я понял, они не разговаривали несколько лет. Его отец бросил мать – история довольно обычная, – и когда мать взяла обратно девичью фамилию Фэрфакс, мальчик сделал то же самое.

– Значит, сын отказался признавать отца, но отец, по французским законам, не имел права лишить сына наследства.

– Я понял так. Похоже, теперь Благородный Джералд не будет так возражать против брака дочери. Интересно, почему она ничего не сказала отцу?

– Кто знает? Может быть, хотела, чтобы отец принял ее выбор независимо от того, каков жених. Спасибо за помощь, Марк. Я этого не забуду.

– Думаю, Благородный Джералд тоже. Счет за мои услуги обещает быть очень впечатляющим.

Броди сидел, глядя на двери кафе невидящи ми глазами. Он потер виски. Если бы он не был сегодня таким измотанным…

– Я готова, Броди.

Он поднял глаза и увидел стоящую перед ним Эмми.

– Хорошо. Тогда поехали. – Он расплатился, и они вышли на улицу.

По узенькой мощеной улочке они выехали из деревни и свернули на проселочную дорогу, петлявшую среди холмов, когда на лобовое стекло упала первая большая капля дождя. За ней другая, третья. Капли шлепались на пыльную и пока что сухую дорогу.

– Далеко еще? – нервно спросила Эмми, глядя на небо, которое угрожающе темнело прямо на глазах. Несколько перепуганных овец недалеко от дороги, сбившись в кучу, бежали к легкому навесу.

– Листок с адресом у вас, – напомнил ей Броди. – Мы увидим его дом, когда обогнем этот холм. – По крайней мере, он на это надеялся.

Заработали «дворники», и пару секунд дорога была хорошо видна. Потом, без предупреждения, разверзлись хляби небесные, и на землю хлынули не струи, а настоящие потоки. За стеной дождя почти ничего не стало видно.

Через несколько минут по грунтовой дороге уже неслись реки мутной глинистой воды, размывая колеи и превращая их в настоящие канавы.

Руки Броди судорожно стиснули руль, потому что машину стало заносить. Эмми вцепилась руками в сиденье, отчаянно молясь, чтобы не началась гроза с молниями. Ни она, ни Броди даже не помышляли о возвращении. На узкой дороге развернуться было практически невозможно.

– Может быть, лучше остановимся? – дрожащим голосом предложила Эмми. – Пока дождь не утихнет.

– Дождь может продолжаться несколько часов.

Эмми застонала.

– Это я во всем виновата. Мы давным-давно могли бы быть там. Даже, может быть, вчера, если бы я не солгала насчет самолетов… – Она умолкла и тихо вскрикнула, потому что за холмом сверкнула молния. Послышался страшный раскат грома. Броди остановил машину и повернулся к ней.

– Эмми, дорогая… – начал он, но тут еще одна вспышка молнии, распоровшая небо, заставила Эмми броситься ему на грудь и зарыться лицом в рубашку.

– Обнимите меня, Броди. Я боюсь. Она дрожала всем телом. Может быть, она и солгала насчет боязни самолетов, но молний она боялась по-настоящему. Броди отстегнул ремни безопасности и посадил Эмми на колени, прижимая к себе, ласково шепча ей что-то в густые кудри. Слова нежности, слова любви, которые она все равно не могла бы расслышать.

Вокруг стоял невообразимый грохот. Дождь бешено барабанил по крыше, яростные порывы ветра заставляли машину мелко вибпиповять и Эмми от ужаса тихо всхлипывала, уткнувшись лицом ему в грудь. С каждой вспышкой молнии гром раздавался все ближе и ближе, пока не загрохотал прямо над их головами. А дождь стоял сплошной стеной.

Эмми ничего не понимала от ужаса, и Броди это не удивляло. Любой человек, встретившись лицом к лицу с могучими и неуправляемыми силами природы, не мог не ужаснуться, и отрицать это было бы ложью.

Что-то тяжелое свалилось на крышу машины, слегка ее примяв. Но это полбеды – от удара задняя часть «рено» слегка сдвинулась к обочине, туда, где вода образовала глубокую промоину.

– Что это было? – вскрикнула Эмми, вцепляясь ногтями в его рубашку.

Это была овца. Броди увидел, как несчастное животное, вероятно отбившееся от стада, поскользнулось и теперь катилось вниз по склону холма.

– Ничего. Ветка дерева, – солгал он. Если дождь еще продолжится, их машину постепенно будет сносить по скользкой глине вниз. Броди посмотрел на девушку. Надо было решать: либо завести машину и попробовать выехать, либо выбираться наружу, пока их не снесло в расселину, где уже лежала несчастная овца.

Ну, о том, чтобы ехать, не могло быть и речи, так как дорога превратилась в сплошное месиво. Они въедут в яму, даже не успев понять, что произошло. А Эмми и так близка к истерике.

– Эмми! – Он слегка встряхнул ее. – Нам надо отсюда выбираться, – прокричал он, стараясь перекрыть шум грозы. Эмми ничего не слышала. – Дорогая моя, ну пожалуйста… – Нет, бесполезно. Отчаянная девушка, которая не моргнув глазом еще вчера ловко спустилась с третьего этажа по водосточной трубе, теперь не могла даже пошевелиться.

Броди приоткрыл дверцу. Ее немедленно сорвало ветром, подхватило и тяжело швырнуло на обочину. Кричать было бесполезно. Он то ли вылез, то ли выполз наружу, таща за собой Эмми, как раз в тот момент, когда машина дрогнула и медленно поехала вниз, скрежеща днищем по дороге, пока, наконец, не застряла на обочине, за что-то зацепившись. Корень или камень, в любом случае долго она так не продержится.

Оба мгновенно промокли до нитки. Эмми дрожала от страха и холода, джинсы и футболка прилипали к телу.

– Подожди здесь, – крикнул Броди, отталкивая ее от края дороги. – Не двигайся!

Она смотрела ему вслед, не понимая, что он только что сказал, широко раскрыв глаза, замирая от ужаса. Ветер трепал ее волосы, хлеща ими по лицу. Броди знал, что любит ее, что без раздумий отдаст за нее жизнь, но сейчас было не время для признаний в любви. Он позволил себе только одно: наклонился и крепко поцеловал ее в губы.

Эмми мгновенно позабыла и о грозе, и о своих страхах; она чувствовала, как ее пронизала горячая дрожь. Но только она попыталась схватить его за рукав, чтобы притянуть к себе, как он отвернулся и с усилием стал пробираться к машине на обочине.

– Броди! – Ветер унес ее крик в сторону, и Броди ничего не услышал. – Я люблю тебя! – закричала она. Он вздрогнул и повернул голову, словно ее слова наконец достигли его слуха, но внезапно земля под его ногами оползла, и он исчез из виду.

Глава 10

Эмми, спотыкаясь, ринулась через дорогу к месту, где только что исчез Броди.

– Броди, – срывающимся голосом крикнула она, задыхаясь от бьющего в лицо ветра. – Вернись, пожалуйста. Дорогой мой, пожалуйста, не умирай! Я так люблю тебя. Почему, почему я не сказала тебе это раньше?

Внезапно прямо у ее ног из-под земли показалась его голова. На щеке размазалась глина, дождевая вода стекала с волос на лицо. Броди нетерпеливо отер ее рукавом, но потоки воды были слишком сильными, а рукав слишком мокрым.

– Кажется, я сказал, чтобы вы оставались на месте, – слегка задыхаясь, сказал он. Но там, внизу, под защитой образовавшегося обрыва, ветер был не таким сильным.

– Я думала, вы упали. Я думала… – Она умолкла, вспомнив, что слишком горячо и необдуманно высказала свои чувства, которые еще надо проверить. Слышал ли он ее слова? По выражению его лица понять было невозможно.

– Что вы думали, Эмми? – Она покачала головой. Броди сердито пожал плечами. – Я просто хотел спасти вашу сумку, пока машина не успела свалиться в реку. – Он протянул ей руку, чтобы помочь спрыгнуть. – Спускайтесь, здесь какая-то лачуга…

Она оттолкнула его руку.

– Мою сумку? Вы рисковали жизнью из-за нескольких тряпок? – Эмми не могла поверить, что мужчина может оказаться таким глупцом. Она же любит его! Как он посмел рисковать жизнью, когда она его любит! – Вы глупый, бестолковый… – она запнулась, подыскивая подходящее слово, – человек! – закричала она и взвизгнула, но уже не от гнева, а от страха, потому что вдалеке продолжал грохотать гром и вспыхивали молнии. – Как вы могли?

Броди стал выбираться на дорогу.

– Могли бы хоть спасибо сказать, – заметил он, убедившись, что Эмми высказала все, что хотела.

Но он ошибся. Она высказала, еще далеко не все.

– Спасибо? – Она гневно посмотрела на него. Броди никак не удавалось вылезти наверх. – Вы хотите, чтобы я вас благодарила? А что бы я сказала вашей матери, если бы машина съехала вам на голову? Что вы погибли, потому что я не могла обойтись без смены белья? – Она задохнулась от негодования и стукнула его кулаком по плечу. – Какой безмозглой дурой вы меня считаете! – Она еще раз гневно взмахнула рукой, но Броди ловко увернулся от удара.

Вдруг Эмми испуганно вскрикнула: ее ноги заскользили по мокрой глине и она почувствовала, что неудержимо едет вниз по скользкому склону. Тратить силы на крики о помощи она не могла – стоило ей вдохнуть немного воздуха, как дыхание перехватывало снова.

Но Броди, бросившись за ней, схватил ее за ворот футболки и потянул на себя, чтобы при падении основные удары пришлись на его долю. Внезапно падение закончилось. Они лежали на земле и, молча глядя друг на друга, улыбались, счастливые, что все обошлось благополучно.

– Повторим еще раз? – наконец сказала Эмми, когда ее сердце немного успокоилось. Улыбка Броди исчезла.

– У меня есть идея получше.

Эмми замерла. Она лежала на нем, ее бедра плотно прижимались к его. Внезапно се сердце снова забилось в бешеном ритме.

Броди принялся отводить мокрые пряди рыжих волос с ее губ, щек; от его прикосновений по всему ее телу разливались жаркие волны, от которых у Эмми стучало в ушах и перехватывало дыхание. В жизни бывают такие моменты, которые жизнь посылает людям в подарок, – прекрасные, незабываемые, – и Эмми знала точно: сейчас один из таких.

И поскольку все происшедшее, ее отец и Кит не позволяли Броди сделать первый шаг, Эмми решила, что теперь очередь за ней.

Глядя прямо в его глаза, она медленно отвела черные густые пряди с его лба, нежно коснулась свежей царапины на его щеке, провела ладонью по горлу. Его глаза потемнели, в них засверкало желание.

Но он не пошевелился, когда Эмми принялась медленно расстегивать его рубашку, так что дождевые струи теперь омывали обнаженную грудь, потом опустила голову, чтобы коснуться губами загорелой кожи. Он не двигался, но Эмми слышала его прерывистое, неровное дыхание, почувствовала стон, зарождавшийся в глубине широкой груди, когда коснулась языком его сосков, стон, когда ласкала губами впадинку у него под горлом.

Внезапно почувствовав отчаянное желание тоже ощутить струи дождя обнаженной кожей, она села, подняла кверху руки и стянула порванную футболку. Потом завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, и, когда он повис тоненькой атласной полоской, отбросила его в сторону.

Она чувствовала, как все его тело вздрагивает от подавляемого желания. Медленно наклонившись, коснулась затвердевшими сосками его груди. Но Броди по-прежнему только смотрел на нее, и Эмми, так же медленно, склонилась к его губам.

Она не стала его целовать, а только коснулась кончиком языка чувствительной кожи нижней губы.

Эмми втянула в себя дождевую воду с его губ, словно колибри, пьющая нектар из цветка. Потом ее язык медленно проник в глубину его рта… и больше вопроса о том, кому брать в свои руки инициативу, не возникало…

Оба с неистовой поспешностью освободились от промокших джинсов, чтобы почувствовать наконец соприкосновение своих тел. Время остановилось, пока они с жадностью обменивались страстными ласками. Броди на миг оторвался от ее губ, несмотря на протестующий стон Эмми, поднял ее на руки и понес в каменную пастушью хижину.

Внутри было темно, но сухо и гораздо теплее, чем там, на ветру. Пол был густо устлан сухой листвой и травами, опьянившими их сладким ароматом, когда они упали на них.

– Броди, – начала Эмми, но испугалась собственного голоса, который прозвучал неестественно громко в тишине лачужки. Но он не дал ей продолжить, накрыв ее губы своими, и дальнейшие слова оказались ненужными. Все было и так прекрасно. Больше ничего не имело значения. Объяснения подождут. Все решится как-нибудь само. Потом.

* * *

Золотые солнечные лучи, проникавшие в хижину, разбудили Эмми. Она высвободилась из объятий спящего Броди и встала на колени, чтобы осмотреться. Гроза прошла, оставив после себя чистое небо и яркое солнце. Эмми высунула голову из хижины, остро ощущая свою наготу при ярком свете, но вокруг не было ни души, и, добравшись до сумки, лежавшей неподалеку, она принялась доставать одежду.

Броди не проснулся, даже не пошевелился, пока она натягивала на себя влажные трусики и измятое платье.

Она опустилась на колени рядом с ним, коснулась пальцем его лица, но не стала будить, заметив черные круги под глазами и сильно ввалившиеся щеки. Две ночи, проведенные на диване, даром не прошли. Эмми вынула из сумки старую спортивную рубашку, которую носила вместо ночной сорочки, и укрыла его.

Она посидела еще немного, с умилением глядя, как вздымается при дыхании широкая грудь. Его волосы высохли спутанными кудрями, и Эмми не удержалась от искушения дотронуться до них.

– О, Броди, дорогой Броди, – прошептала она. – Я так люблю тебя.

Он не пошевелился. Эмми посмотрела на часы. Начало шестого. Пора отправляться, иначе скоро снова стемнеет, а она и понятия не имела, далеко ли еще идти.

Эмми вспомнила о листке с адресом. Куда он мог деться? Она держала его в руках перед тем, как они остановились. Может быть, она его уронила? Или сунула в карман джинсов? Эмми поднялась и крадучись вышла из хижины. Их одежда валялась разбросанная там, где они ее сняли, и щеки Эмми слегка порозовели при воспоминании о своем недавнем бесстыдном поведении. Она подобрала свои джинсы. Бумажки в кармане не было.

Бросив вещи в дверях хижины, она вскарабкалась на дорогу к машине, которая все еще держалась на обочине, зацепившись за большой камень и задрав капот к небесам. Передние сиденья машины находились на уровне головы Эмми, и она, заглянув внутрь, сразу обнаружила злосчастный клочок бумаги. Эмми поспешно схватила его и отскочила в испуге: ей показалось, что машина шевельнулась.

Посмотрев на листок, она убедилась, что до дома идти совсем немного, меньше километра, если верить указаниям, которые Броди дали в полиции. Над дорогой стоял легкий туман – дождевая вода стремительно испарялась на жарком солнце.

Эмми задумалась: она дойдет до фермы Кита минут за десять и сразу вернется обратно с каким-нибудь фургоном, чтобы вытащить «рено», прежде чем проснется Броди. Послав в сторону хижины воздушный поцелуй, Эмми заторопилась вперед по дороге.

* * *

Броди открыл глаза. Все тело болело, словно его только что пропустили через бетономешалку, но он не обращал на это внимания. На душе было легко, и он чувствовал себя невероятно счастливым. Повернулся к Эмми, чтобы разбудить ее поцелуем, обнять и сказать, как сильно он ее любит. Но девушки рядом не было.

Сначала он просто не поверил своим глазам.

Сбросил с себя рубашку, потом натянул ее через голову. Вон стоит ее сумка, открытая, словно Эмми поспешно искала одежду. В дверях хижины лежит ворох мокрых вещей. Оттуда Броди выудил шорты, промокшие ботинки и, одевшись, вышел на улицу.

– Эмми! – крикнул он. Над землей висела золотая дымка. – Эмми? – Никто не отозвался. Она исчезла. Броди похолодел, кровь застыла в его венах, когда он понял, что она сделала. Из его груди вырвался дикий, звериный вопль, полный гнева и боли.

Эгоистичная, испорченная, упрямая, она сделала все, что было возможно, чтобы избавиться от него. Каждый раз, сталкиваясь с этим, он все же без труда находил для нее оправдание. Даже сегодня утром, запертый в полицейском участке, он готов был поверить, что это не касается их личных отношений, что, как только он увидит Эмми с Китом Фэрфаксом, все встанет на свои места и он наконец поймет, чего она добивается.

Но на этот раз она использовала его и предала. Теперь это прямо касалось их личных отношений, и Броди готов был пойти на что угодно, но не допустить, чтобы мисс Карлайзл побилась своего.

Броди осмотрел себя. Для начала надо переодеться в сухие вещи. Его сумка все еще лежала в машине, поэтому пришлось выбираться на дорогу. Там он разделся, вытерся футболкой и надел чистую рубашку, легкий костюм и начищенные до зеркального блеска ботинки. Повязал галстук и причесался.

Конечно, вид не для деловых встреч, но сой дет и такой. Броди взял с заднего сиденья кейс и, с раздражением хлопнув дверцей машины, зашагал по дороге.

Позади раздался грохот и скрежет металла: хрупкое равновесие нарушилось и «рено» скатился вниз.

Броди даже не обернулся.

Он не знал точно, как далеко придется идти, но раз Эмми решилась отправиться пешком, то для него это тем более не составит труда. Так и оказалось. Примерно через полмили за поворотом Броди заметил у подножия холма какое-то строение. Это был симпатичный домик из серого камня, крытый розовой и коричневой черепицей, уложенной причудливым узором, так что издалека крыша казалась вязаной.