Текст книги "Сладкое увлечение"

Автор книги: Лиз Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

«Не твое дело», – твердил себе Шон. Но когда Элли подошла к их столику, чтобы принять заказ, подняла на него глаза, он, не выдержав, принялся флиртовать с ней.

На следующее утро, невыспавшаяся, Элли вошла в кухню. Ее глаза саднило, в голове без конца кружились мысли по поводу бело-розового фургона для перевозки и продажи мороженого и голубоглазого Шона. В кухне царила блаженная тишина.

Соррел, вероятно, отправилась с бабушкой в церковь, перед тем как воспользоваться бесплатным Wi-Fi в гостинице при ресторане «Синий вепрь». Гейли, скорее всего, снова отправилась в приют для животных.

Элли достала коричневый конверт и ключи от фургона из комода, стоявшего в коридоре, и положила их на кухонный стол, затем открыла заднюю дверь.

Ее окутал солнечный свет, аромат сирени и пение дроздов. Глубоко вздыхая, Элли чувствовала, как набирается сил после тяжелой ночи и неприятного инцидента с булочками в ресторане.

Фредди отправил ее обслуживать посетителей за другим столиком. Он сразу сказал, что не станет ее ругать, хотя прибавил, что клиент всегда прав.

Элли испытала облегчение после его слов. Потеря работы ей нужна сейчас меньше всего. У нее и без того достаточно проблем. Например, надо разобраться с Розочкой. Но сначала необходимо выпить чаю и что-нибудь съесть. Элли завязала волосы в хвост эластичной лентой, потом открыла хлебницу.

В ней не оказалось ничего, кроме крошек.

Девушка опустилась на колени, осматривая шкафы в поисках упаковки крекеров, которые купила вчера. И вдруг кто-то перекрыл солнечный свет, проникающий в кухню сквозь заднюю дверь.

Она подняла глаза, ожидая увидеть Гейли, которая решила второй раз позавтракать перед поездкой в Мейбридж с друзьями.

Но это была не Гейли.

Не успела Элли произнести и слова, как на кухню вошел тот, кто притащил к ее дому бело-розовый фургон.

Глава 3

Жизнь непредсказуема, поэтому начинайте обед с десерта.

Блог «Дневник Розочки»

Стоя на коленях, Элли подумала, что Шон Макелрой сейчас кажется более массивным и устрашающим. Возможно, он догадался о произведенном на нее впечатлении, ибо наклонился и предложил ей руку. Элли окутал запах его тела, совершенно затмевая аромат сирени.

От него пахло старой выделанной кожей и моторным маслом, и она вдруг почувствовала, что хочет прижаться к нему, как изголодавшийся по ласке котенок.

Ее глаза оказались на уровне его бедер, обтянутых мягкой хлопчатобумажной тканью джинсов.

– Как вы сюда проникли? – требовательно поинтересовалась она.

– Калитка была открыта.

О, замечательно! Элли постоянно твердила своим домочадцам, что следует соблюдать меры безопасности, но никто не воспринимал ее всерьез.

Оставив калитку открытой, Гейли выразила молчаливый протест по поводу того, что старшая сестра не желает впускать в дом ее четвероногих друзей, несмотря на их привлекательность.

Разгоряченная и взволнованная, Элли отмахнулась от предложенной Шоном руки.

– Это не дает вам права входить сюда! – рявкнула она, самостоятельно поднимаясь.

– Неужели? Но я тщательно запер калитку, – заметил он. – Кстати, в нее нужно врезать новый замок.

– В моем доме нужно многое обновить, мистер Макелрой. Единственное, что мне действительно не нужно, так это старый фургон. Могу ли я надеяться на то, что вы приехали сюда, осознав свою ошибку, и намерены забрать эту вашу Розочку?

– Я сожалею, – сказал он.

– Сожалеющим вы не выглядите. – Ей было очень трудно сдерживать раздражение.

– Станет ли вам легче, если я скажу, что искренне верил в то, что вы ждете Розочку?

– Правда? – спросила Элли. – Скажите, вы не поняли мое требование: «Убирайтесь отсюда и захватите с собой Розочку»?

Шон проигнорировал ее саркастичное замечание:

– Я думал, что, как только вы вскроете конверт, вам все станет понятно.

– Так почему же вы явились сюда сейчас?

Он пожал плечами:

– Я точно не знаю. Просто у меня появилось ощущение, будто что-то идет не так. А Базил оставил записку? – спросил Шон, кивнув в сторону коричневого конверта. – Я немного беспокоюсь за него.

– Обо мне вы явно не беспокоитесь. Ваш маленький трюк вчера вечером мог лишить меня работы. Понравился ли вам лосось? – бросила она ему обвиняющим тоном.

– Я должен признать, что вечер перестал быть душевным сразу после того, как вы уронили мне на колени горячие булочки, – вздохнул он.

– Я надеюсь, вы не ждете извинений.

– Нет. Я полагаю, вы получили записку, которую я вам оставил?

Он оставил ей записку?! Она покачала головой:

– Прошлой ночью мы с ног сбились. Было полно работы. У меня не было времени на чтение записок и милую болтовню.

– Неужели? – протянул он весьма странным тоном.

– Не верите? – взвилась Элли. – Я шесть часов провела на ногах.

– Это зависит от того, кто предлагает поболтать. Она нахмурилась, и Шон покачал головой. – Ладно, забудьте об этом. Мне жаль, если у вас возникли неприятности, но вы должны признать, что, хотя не знаете Базила, при упоминании Бернарда вы подпрыгнули на месте.

– Вы все сказали?

– Ваша бабушка едва не потеряла сознание, когда я спросил ее, читала ли она письмо от Базила, – пояснил Шон.

– Бабуля? Вы хотите сказать, что приходили сюда вчера вечером? После того, как я ушла на работу?

– Я заглянул сюда по пути в «Синий вепрь», и тощая юная вампирша посоветовала мне зайти утром, – произнес он.

– Гейли… – Элли сдержала усмешку. – Я не видела ее сегодня. Я только что встала. А что сказала бабуля?

– Она была не совсем последовательной, но, думаю, суть в том, что Бернард не позволит ей получать письма от Базила. Она, казалось, запаниковала при этой мысли.

– Ну, это просто смешно. Бернард был моим дедом, однако он давно умер, – заметила Элли, потом потребовала: – Расскажите мне о нем.

– О Базиле? – Шон пожал плечами. – Я многого не знаю. Он обыкновенный старик, у которого в жизни две страсти – Розочка и покер.

– Он азартный человек? Может быть, он оставил Розочку в качестве залога?

– Базил никогда не стал бы рисковать Розочкой, – заверил ее Шон, потом прибавил: – Но это не означает, что, если он проиграется, его партнеры по игре не захотят получить Розочку.

– Итак, что вы хотите сказать? Вас попросили переправить фургон ко мне, а я должна дать ему убежище?

– По сути, да, – признался он и повел плечами, чтобы ослабить напряжение.

– Не делайте этого! – предупредила Элли, увидев, как соблазнительно напрягаются мускулы под мягкой тканью его темно-синей рубашки поло.

Шон нахмурился. Он понятия не имел, о чем она говорит. К счастью.

– Неужели Базил регулярно исчезает? – поинтересовалась Элли, прежде чем Шон смог о чем-то догадаться.

– Не знаю. Я его арендодатель, а не лучший друг. Я был в Лондоне, когда он смылся.

– Ну и что дальше? Он бросил конверт в ваш почтовый ящик и приложил к нему записку с просьбой перегнать фургон сюда?

– Я сожалею об этом, – извинился Шон. Кстати, он и сам поступил как Базил: подбросил ей конверт. – Я предполагал, что, просмотрев содержимое конверта, вы поймете, что следует делать.

Что делать?

«Ситуация усложняется», – подумала Элли, внезапно осознав, что ей предстоит делать.

– Мне очень жаль, Шон, но если вы приехали сюда, ожидая, что я внесу за Базила арендную плату, то вам не повезло. Я не знаю Базила Амери, но даже если бы и знала, не смогла бы вам помочь. Вам придется продать Розочку, чтобы получить задолженность за аренду.

– Продать Розочку? Вы что, шутите?

– Очевидно, – язвительно парировала Элли. – Так как Розочка – гордость и радость Базила.

– Вы не кажетесь мне жестокой.

– Мне нужно думать о более важных вещах. Кстати, как бы вы отреагировали, если бы неизвестный вам человек попросил вас выполнить его заказы по продаже мороженого?

Подумав, Шон предложил:

– Почему бы не поставить чайник? Я довольно сносно готовлю кофе.

– У меня нет кофе, – заявила девушка, заправляя за ухо прядь непослушных волос.

– Тогда чай? – легко согласился Шон, беря чайник, наполнил его водой и включил в сеть. Он взял две чашки с комода и чайные пакетики из жестяной банки. – С молоком, с сахаром? – спросил он, кладя чайный пакетик в каждую чашку.

Ей хотелось приказать ему убраться прочь вместе с фургоном, но потом она передумала. Шон прав. Нужно все выяснить.

– Немного молока.

– Как насчет сахара? Вы, очевидно, испытали шок, и у вас снизился уровень сахара в крови.

– Никакого шока у меня не было, – бросила Элли. – Произошла какая-то ошибка.

Да, ее семья была не самой обычной семьей в мире, но в ней не было секретов. Совсем наоборот. Вся округа смаковала подробности их жизни…

Шон оглянулся на нее:

– Чего вы так боитесь, Элли?

– Я не боюсь!

– Нет?

– Нет! – Элли приходилось оказываться и в более сложных переделках, но Шон прав: нынешняя ситуация вызывала у нее странные ощущения. – Вы должны нажать на кнопку.

Она протянула руку к чайнику и нажала на кнопку. Послышался легкий треск, и Элли получила незначительный удар током. Индикатор загорелся, вода в чайнике начала с шумом нагреваться.

Не говоря ни слова, Шон взял деревянную ложку из кастрюли на плите и с ее помощью выключил чайник, а затем вынул штепсель из розетки.

Но на этом Шон не остановился. Отключив чайник, он принялся поочередно открывать ящики комода.

– Что вы делаете?

Шон вытащил из ящика отвертку, которая лежала в куче обрывков веревки, бумажных мешков и другого хлама.

– Починить не удастся, – предупредила Элли. – Чайник просто отработал свое… Он старье. Как Розочка.

– Розочка никакое не старье, – возразил он, игнорируя ее протесты, и стал развинчивать штепсель.

– Это ваша точка зрения, – бросила она.

– Нет. Я объективен. Розочка на ходу, иначе я не сел бы за руль. – Шон поднял на нее глаза. – И я не перегнал бы ее к вам.

– Да? – Поняв, насколько грубо она себя ведет, Элли покраснела. – Да, конечно. Извините…

– Нет проблем.

– Я рада, что вы не обиделись, – заметила она, глядя на конверт, лежащий на кухонном столе. Информация из этого конверта могла произвести эффект разорвавшейся бомбы.

Многие поколения семьи Амери жили в Гейбл-Энд. Элли обитала в доме, где родился дедушка Бернард. Ее предки незримо присутствовали повсюду: их имена были написаны на форзацах книг, которые стояли на полках почти в каждой комнате, на ручках старых теннисных ракеток; на школьных портфелях, хранившихся на чердаке. Их лица можно было увидеть на множестве фотографий.

Но не было никакой информации о Базиле.

Или она все-таки существовала, но ее тщательно скрывали?

Бабушке знакомо его имя. По словам Шона, она повела себя немного странно. Да, бабуля порой смущалась, когда кто-нибудь из стариков начинал донимать ее разговорами, ибо по-прежнему была красива и привлекала внимание. Но ведь, услышав имя Базила, она запаниковала.

Глубоко вздохнув, Элли взяла в руки конверт и выложила его содержимое на стол, чтобы Шон не думал, будто она пытается что-то скрыть от него.

– Вот письмо Базила, – начала она, обращаясь к Шону, который стоял, прислонившись к шкафу, и по-прежнему занимался починкой штепселя. – Прочтите.

Она сунула письмо ему в руки, а сама сосредоточила внимание на тетради.

На первой странице, где обычно предупреждается: «В случае потери, пожалуйста, верните по такому-то адресу…», печатными буквами было написано «РОЗОЧКА», а также указан номер мобильного.

В тетради имелись номера телефонов с именами абонентов, случайные записи, цитаты известных людей, а также смешные комментарии самого Базила по поводу радости от поедания мороженого.

– Вчера он сделал запись «ГСГ» и подчеркнул ее. Вы знаете, что это за аббревиатура?

Шон подумал, потом покачал головой.

– Потом еще одна запись, сделанная в минувшую пятницу: «Автосервис, Шон». Вы автомеханик? В поместье Хотон имеется коллекция старинных автомобилей, не так ли? Вы их обслуживаете?

– Обслуживаю, – сказал он. – Базил интересовался, нужно ли менять масло в Розочке, и попросил проверить двигатель.

– Сколько он вам платит? – задала вопрос девушка.

Шон пожал плечами и едва заметно улыбнулся.

– Базил предпочитает расплачиваться натуральными продуктами, – признался он.

– Мороженым? – Элли оглядела его узкие бедра и мускулистые руки. – Сколько же мороженого может съесть один человек?

– К счастью, мне не приходится съедать его в одиночку. Базил приехал на Розочке на семейную вечеринку по случаю дня рождения, загрузив фургон мороженым и конфетами. Мне досталась порция шоколадного мороженого как плата за то, что я проверил тормозные колодки Розочки.

– Семейная вечеринка? У вас есть дети?

– Нет. День рождения праздновала моя племянница. Дочь моей сводной сестры. – Он пожал плечами. – У меня непростая семья.

– Как у многих, – сухо заметила Элли. – Но для дня рождения одной маленькой девочки мороженого все равно много.

– Вечеринка была пышная. Моя семья никогда ничего не делает в меру, – пояснил Шон.

– Да? – У них появилось нечто общее. Только семья Элли обычно не веселилась, а устраивала драмы. – Как вы познакомились?

– С Базилом? Он арендует коттедж в поместье Хотон.

– Это совсем близко отсюда. Я была там один раз со школьной экскурсией, когда мы изучали династию Тюдоров. Там красиво.

– Посетители поместья говорят мне то же самое.

– Вы там живете? – спросила она.

– Я там живу и работаю, замаливая грехи моей матери. – Он начал читать письмо. – Лалли? Так называли вашу бабушку?

– Да. Я сомневаюсь, что ее настоящее имя многим известно.

– И ваше.

– И мое, – согласилась Элли.

– Ну, Базил, вне сомнения, знал настоящее имя вашей бабушки, ибо хранил на каминной полке ее фотографию.

– Вы шутите! Фотографию моей бабушки?

Шон вынул телефон из кармана, нашел нужный снимок и показал его Элли:

– Я сделал фотографию вчера, когда зашел в его коттедж, чтобы убедиться, что ничего плохого не произошло.

– Вы имеете в виду, не покончил ли он с собой? – многозначительно произнесла она.

Он не ответил, хотя именно это имел в виду.

– У вас есть ключи от коттеджа? – спросила девушка.

– Да. Дубликат, который я храню на случай чрезвычайных ситуаций.

– Или на случай, когда арендатор делает ноги, – подхватила Элли, взяв у него телефон.

– Это она? – поинтересовался Шон, имея в виду женщину на фотографии.

Элли кивнула:

– Снимок был сделан в конце шестидесятых годов – до того, как она вышла замуж за моего деда.

Она вернула ему телефон:

– Как вы узнали, что это моя бабушка?

– Вы с ней похожи.

– Но она была…

Элли не договорила. Ее бабушка была любимой дочерью младшего сына графа Мелчестера и общепризнанной красавицей. Ее фотографии печатались на обложках модных журналов.

Граф не планировал выдавать свою дочь за представителя среднего класса. Поэтому аристократка Лавидж была практически изгнана из семьи, когда вышла замуж за Бернарда Амери.

– Я нисколько на нее не похожа, – решительно заявила Элли.

– У вас ее губы и глаза. Базил узнал вас, – заметил Шон и еще раз взглянул на письмо. – Ваша бабушка читала письмо?

– Нет! – Она покачала головой. – Ей нельзя его читать.

– Вы не показали ей письмо?

– Пока нет.

– Похоже, они были очень близки, – протянул он, снова принимаясь за письмо. – Он пишет, что она спасла ему жизнь.

– Он собирался утопиться в деревенском пруду, – сухо произнесла Элли. – Такого человека обязательно заметят в любое время дня и ночи.

– Ваша бабушка, очевидно, не просто спасла его, но и выслушала, успокоила, наставила на путь истинный.

Элли сомневалась, что ее взбалмошная и легкомысленная бабушка была способна наставить кого-то на путь истинный.

– Если это так, то почему они не встречались сорок лет? Если… – Она подняла глаза на Шона. – Если только в нее не были влюблены оба брата. Она была очень красивой.

– Да…

– Но непонятно, почему дедушка убрал из родного дома все, что могло напоминать о его брате. В конце концов именно он женился на моей бабушке, – размышляла Элли.

– Базил – гомосексуалист, Элли.

– Гомосексуалист? – повторила она безучастно.

– Вероятно, по этой причине семья отреклась от него, – предположил Шон.

– Нет! Это невозможно.

– Такое происходит даже в наши дни.

– Что бы там ни было, бабушка не должна ни о чем знать. У нее слабое здоровье, Шон. – Элли пролистала блокнот Базила. – Здесь написано: «Том и Сильви. КРЛ, следующая суббота». Что это означает?

– КРЛ означает клуб «Розовая лента». Это благотворительная организация, помогающая онкологическим больным. – Он помолчал, закручивая шуруп в штепселе.

– И их семьям, – закончила она за него, у нее сдавило горло. – Я знаю.

– В субботу состоится традиционная вечеринка. В этом году она будет проводиться в доме Тома и Сильви Макфарлан.

– Где это?

– В Лонгборн-Корт. Я видел рекламу этой вечеринки. Да и Базил упомянул о ней, когда попросил меня заменить масло Розочке. Мне показалось, что он вызвался помогать в организации вечеринки неспроста.

– Он должен был подумать обо всем раньше, а не взваливать свои проблемы на плечи других людей, – внезапно разозлилась Элли. – Судя по письму, семья отреклась от Базила не только из-за его сексуальной ориентации.

– Вы предполагаете, что он страдает пристрастием к азартным играм?

– Вы первый, кто заговорил о такой возможности, – напомнила Элли.

– Не делайте поспешных выводов. Может быть, основная проблема связана с его семьей, – продолжал Шон. – Может быть, он распродал фамильное серебро, чтобы расплатиться с кредиторами?

– В этом он точно не виновен, – отрезала она, удостоившись колючего взгляда Шона. – А я думала, вы имели в виду какие-то нынешние его проблемы.

– Он живет в поместье недавно. Может, он играл в покер только тогда, когда отчаивался. Может, это некая форма самоуничтожения.

– Я не могу сделать то, о чем он просит. У меня сложный график работы. И я не стану вовлекать в это бабушку, Шон. Она порой неадекватно воспринимает происходящее.

– Болезнь Альцгеймера? – спросил он напрямую.

– Нет. – Элли покачала головой. – Бабушка всегда была немного ветреной. Потом она начала упрекать себя за смерть дедушки, который погиб в автокатастрофе в Нигерии. А потом умерла моя мать. С тех пор бабушка ведет себя… необычно. Врач считает, что мозг просто блокирует те воспоминания, которые могут окончательно подорвать ее здоровье.

– У всех нас есть моменты, которые хочется забыть навсегда, – прошептал он с сочувствием.

– Да… – Решив, что слишком разоткровенничалась, Элли прибавила: – Вы понимаете, почему я не хочу ее волновать?

– Конечно, – сказал Шон. – Но вы, Лавидж, можете появиться на субботней благотворительной вечеринке вместо своей бабушки.

Глава 4

Плохое настроение всегда исправит маленькая порция мороженого.

Блог «Дневник Розочки»

Элли должна была предвидеть такое развитие событий.

– Разве вы не поняли? – возмутилась она. – По субботам я работаю.

– Вы начинаете работу поздно вечером, а вечеринка закончится к шести часам. Затем состоится концерт. – Шон старался быть убедительным. – Я могу вас заверить, что посещение вечеринки намного интереснее обслуживания клиентов в ресторане.

– В самом деле? Когда в последний раз вы обслуживали какую-нибудь вечеринку? Кроме того, я понятия не имею, как работает аппарат для приготовления мороженого.

– Ну, это не ракеты конструировать. Я вам покажу.

– Вы?

У Элли затрепетало сердце. Она не ожидала, что Шон будет находиться рядом и помогать ей.

– Как вы думаете, кто заполнял вафельные рожки мороженым на дне рождения моей племянницы, пока Базил мило болтал с очаровательными мамочками детишек?

Элли подозревала, что с очаровательными мамочками детишек мило болтал Шон, и они бесстыдно с ним флиртовали.

– Ну, тогда одной проблемой меньше. Если вам так понравилось работать мороженщиком, Розочка ваша. – Она протянула ему тетрадь с заказами и ключи от фургона. – Наслаждайтесь!

Он усмехнулся:

– Теперь у меня не осталось сомнений в том, что вы с Базилом родственники.

– Тогда знайте, что вы – чванливое существо. Удачи вам, Шон. Не забудьте закрыть за собой калитку.

Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, явно не собираясь никуда уходить.

– Если вы отказываетесь работать на вечеринке, тогда я посижу здесь и подожду вашу бабушку. Где она? – Шон взглянул на часы. – В церкви?

– Шон, это шантаж!

– Вы водите машину? Я заметил довольно милый старый автомобиль в вашем гараже. Если ваша бабушка не умеет водить автомобиль…

– Я не говорила, что она не умеет водить. У нее нет водительских прав. Ее лишили их за многочисленные случаи превышения скорости. И автомобиль, который вы видели, не милый. Это груда старого металла, которая даже не прошла техосмотр. – Помолчав, Элли прибавила: – Как думаете, Базил вернется, Шон? Вы говорили, что беспокоитесь о нем, а после прочтения письма можно сделать вывод, что он прощается навсегда.

– Я знаю не больше вашего, – сказал он, глядя на нее в упор. – Я всего лишь делаю предположения на основе того, что знаю о Базиле.

– Нет ли какого-нибудь приюта для старых автомобилей вроде Розочки? – с отчаянием спросила Элли.

– Ее можно сдать на металлолом.

– Надеюсь, вы шутите. Вы же говорили, что Розочка особенная, – простонала она, понимая, что хватается за соломинку. – Почему бы не отправить ее в музей транспорта?

– Базил решил, что фургон должен находиться у вас. Вернее, у вашей бабушки.

– Почему? Если он так хорошо относится к моей бабушке, почему не приезжал раньше? Решил обратиться к нам только тогда, когда у него начались проблемы? У нас нет денег, зато достаточно свободного места. Если бы он не отгородился от семьи, мы бы о нем позаботились.

– В самом деле?

– Родственников у нас очень мало. Похоже, Базил в нас не нуждается. А ему никогда не приходило в голову, что мы в нем нуждались? Когда умер дедушка. Когда умерла моя мать. Что ему мешало связаться с нами?

Шон пожал плечами:

– Сожалею, но придется расспросить об этом вторую Лавидж.

– Я не могу это сделать. Вы ее видели, Шон. Несколько десятков лет назад здесь действительно произошло что-то плохое, и я не собираюсь воскрешать неприятные воспоминания.

– Вот и ответ на ваш вопрос, почему Базил не обращался к вам за помощью в течение сорока лет, – бросил Шон. – Ваша бабушка видела Розочку вчера вечером, – предупредил он. – Она захочет узнать, откуда взялся фургон.

– Не захочет, потому что вы перегоните Розочку обратно.

Шон еще раз посмотрел на письмо.

– Девочки Лавендер? Лаванда… – протянул он, игнорируя отчаянные попытки Элли избавиться от фургона. – Лавендер – ваша мать?

– Да. Она умерла.

– Значит, из родственников у вас, кроме бабушки, только черная моль? – ухмыльнулся Шон.

– Гейли? – Она подавила смешок. – Ангелика [4]4
  Ангелика – женское имя и название дягиля.


[Закрыть]. Ей шестнадцать лет. Есть еще Соррел, она недавно поступила в университет.

– Лавидж, Лавендер, Ангелика, Соррел… Садоводческая тема продолжается. Когда умерла ваша мать?

– Когда мне было столько же, сколько сейчас Гейли. У нее был рак. И прежде чем вы спросите, я скажу, что в нашей семье только четыре человека. Больше никого нет.

Внезапно у Элли сдавило горло и стало покалывать глаза. Зачем Шон Макелрой пришел сюда и ворошит прошлое?

– Так где обещанный чай? – поинтересовалась она.

– Будет, как только я починю чайник. Почему бы вам не посидеть в саду? – предложил он, прикоснувшись к ее плечу. – Я принесу вам чай.

Элли предпочла бы остаться и не двигаться, наслаждаясь обнадеживающим прикосновением Шона. Вероятно, он заметил тоску в ее взгляде, ибо резко отвернулся и вновь занялся чайником. Элли выскочила на улицу, уткнулась лицом в ветку роскошной сирени и вдохнула сладкий аромат. Так часто поступала ее мать. Элли никогда не понимала, почему она так делает.

Несмотря на все свои возражения, Элли понимала, что придется оставить Розочку у себя. Не ради Базила. Он ничем не отличается от любого другого человека, который появлялся в ее жизни. Он – один из многих, кто портил ей жизнь, а затем сбегал.

Дед Элли делал вид, что совершает правильные поступки, однако держался с членами семьи отчужденно. Он редко бывал дома, а когда появлялся, повсюду воцарялись уныние и мрак.

Что касается Базила, то и у него не хватило смелости объявиться и выяснить, как поживают девочки Лавендер.

– Осторожно! – произнес Шон, когда Элли, погрузившись в размышления, шагнула назад и нечаянно наткнулась на него.

– Извините.

– Все нормально, – сказал он, посасывая большой палец, на который выплеснулся горячий чай. – Давайте-ка я познакомлю вас с Розочкой.

Не дожидаясь согласия Элли, Шон направился к фургону. Открыв переднюю дверцу, он включил громкую музыку.

– Нет! – воскликнула Элли, но было слишком поздно.

Не успел Шон выключить музыку, как послышался женский голос:

– Я вижу, вы его нашли.

Элли обернулась, и у нее замерло сердце, когда она увидела у забора миссис Фишер. Внимание соседки было обращено не на Розочку, а на стоящего около машины Шона. «Старая ведьма, вероятно, выслеживает его со вчерашнего дня», – возмутилась про себя Элли.

– Я спрашивала Элли, не устроилась ли она работать мороженщиком, – объяснила со смешком миссис Фишер.

– Розочка старовата для постоянной торговли, – заметил Шон. – Она обслуживает только вечеринки и свадьбы.

Элли свирепо уставилась на него. Он протянул ей чашку с чаем и отпил из своей чашки.

– Вечеринки? Как интересно. – Глаза миссис Фишер были широко раскрыты, она внимательно рассматривала Шона. – Вы должны повесить объявление в деревенском магазине, мистер… – Она сделала паузу, ожидая, когда Шон ей представится.

– Я не думаю, что это необходимо, – произнесла Элли прежде, чем он заговорил.

– Ведь у вас много заказов? – настаивала миссис Фишер.

– Больше, чем я могу справиться, – заверила ее Элли, одаряя соседку вежливой, но холодной улыбкой.

– Ну и отлично! – Женщина продолжала с надеждой смотреть на Шона, но он обо всем догадался и молчал. – Ну я как-нибудь загляну на одну из вечеринок.

– Могу поспорить, что заглянете, – пробормотала Элли, глядя вслед уходившей соседке.

– Я что-то пропустил? – спросил Шон.

– Будьте уверены, она будет держать вас в курсе дел, – заверила его девушка. – С какой стати вы сказали ей, что Розочка обслуживает вечеринки?

– Потому что так и есть. Базил предоставил вам полную свободу действий, и поверьте мне, продавать мороженое намного приятнее, чем обслуживать посетителей в «Синем вепре».

– Не сомневаюсь, – бросила она в сердцах. – Но по крайней мере в ресторане я получаю фиксированный оклад плюс чаевые. Сколько заказов принял Базил?

– Я понятия не имею. Может быть, вам последовать совету леди и наклеить объявление в деревенском магазине?

– Она не леди, – отрезала Элли, – а миссис Фишер. И когда я сказала, что в этом не будет необходимости, я сделала это неспроста. К завтрашнему дню все в округе будут знать, что у меня появился фургон для перевозки и продажи мороженого, а в моем доме поселился мужчина, починивший мой чайник.

Шон нахмурился.

– По правде говоря, – продолжала Элли, – нашу семью постоянно обсуждают. Моя мать питала слабость к мужчинам-авантюристам. Не зря я и мои сестры родились именно в конце февраля.

Шон задумался, потом уточнил:

– Вы все были зачаты в июне?

– Вы не только готовите хороший чай, но и отлично считаете в уме.

– Не стоит ерничать. Между прочим, в вашем доме больше нет молока. Если хотите, я отвезу вас на Розочке в магазин. Это будет отличная реклама. Я здесь, чтобы служить вам… Так что же происходит в июне?

– В июне? – На мгновение Элли опешила. – Главное событие в жизни деревни Лонгборн.

– Ярмарка?

– Я никогда ее не посещаю. Просто стою в стороне и смотрю на мужчин, монтирующих аттракционы и возводящих шатры.

– Ищете знакомые лица, – задумчиво прокомментировал он.

– Я знаю, что это глупо, – печально вздохнула Элли. – Моя мать не была поклонницей безопасного секса. Она подавала дочерям не слишком хороший пример.

Элли подозревала, что разочаровывает жителей деревни, не давая им повода для сплетен, как когда-то делала ее мать. У нее было полно забот и практически не было денег, чтобы развлекаться и поддаваться соблазнам. Соррел тоже оказалась серьезной девушкой, всецело сосредоточенной на учебе, ибо хотела получить хорошее образование и работу.

Но в этом году Гейли исполнилось шестнадцать лет, и она вполне может оказаться объектом обсуждения деревенских жителей. Будучи поклонницей Дракулы, девушка выкрасилась в брюнетку, пользовалась очень светлой пудрой и алой губной помадой.

– Пропади ты пропадом, – сказала Элли, когда лопнула эластичная лента в ее волосах, и они рассыпались по плечам и спине. Она стала рыться в кармане, пытаясь отыскать другую ленту, но ничего не нашла. – Мне действительно нужно отрезать волосы.

– Нет. – Улыбка исчезла с лица Шона, когда он запустил пальцы в ее густые локоны. – Не делайте этого. Поверьте, у вас роскошные волосы.