Текст книги "СКАЗОЧНЫЕ ПОВЕСТИ"

Автор книги: Лия Гераскина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Милый! – не выдержав, крикнула Катринка и всплеснула руками.

– Катринка! Радость моя! – в восторге закричал Хрустальд и бросился обнять её.

– Тише, тише, голубки, – испуганно сказал шут. – Сюда идёт ваша невеста.

Хрустальд отступил от Катринки, которая быстро приняла позу куклы.

Торжественно вошли король, королева, принцесса и придворные дамы и кавалеры.

Усевшись на трон, король обратился к принцессе:

– В последний раз заклинаю вас, дочь моя, откажитесь от этого безумного шага, не позорьте нас!

– Послушайтесь отца, прошу вас, – умоляюще проговорила королева, обращаясь к дочери. – Не срамите нашу королевскую фамилию.

Принцесса презрительно фыркнула и не сказала ни слова. Король наклонился к шуту, который сидел на ступеньке трона, и тихо спросил:

– Шут, что бы ещё такое ей сказать?

– Скажите, – тихо подсказал шут, – «скверная вы девчонка, высечь вас некому!».

– Вот, вот, – обрадовался король и громко повторил: – Скверная вы девчонка. Высечь вас некому!

– Ваше величество! – возмутилась королева. – Вы забываете этикет! Я устала повторять вам это!

– Ах, я так расстроен! – стал оправдываться король и тихо прошептал шуту: – Ну берегись, дурак!

– Никто не занимает денег у бедняка, – ответил шут, – почему же ко мне, дураку, обращаются с просьбой дать умный совет?

– Ваше величество, – сухо сказала принцесса, – я жду, когда вы объявите помолвку.

– Но, дочь моя! – взмолился король.

– Но ваше королевское слово! – безжалостно напомнила принцесса.

– Это ужасно – быть рабом своего слова, – простонал король. – Я отменю закон, обязывающий держать королевское слово.

– О, ваше величество! – громко воскликнул шут. – Боюсь, вам не удастся это сделать. Закон этот неписаный, поэтому отмене не подлежит.

– Вы меня выводите из терпения, ваше величество! – зло проговорила принцесса. – Начинаю считать. Когда я скажу «три!», вы объявите помолвку. Раз!

– Но моя материнская любовь, мои неустанные заботы... я... – начала королева, но принцесса перебила её:

– Материнской любви я что-то не заметила, а заботы обо мне вы, матушка, переложили на гофмейстерину. Два!

– Отдать свою дочь, наследницу престола, за свинаря, – простонал король.

– Два с половиной, – с невозмутимым видом сказала принцесса.

– Кухонный мужик без роду и племени... – пролепетала королева.

– Три! – крикнула принцесса.

Король встал и трагическим голосом произнёс:

– К великому нашему огорчению, объявляю вам, почтенные дамы и господа, о помолвке нашей дочери, к не менее глубокому нашему прискорбию, с этим... как его... Шут, как звать этого свинопаса?

– Кухонный мужик, ваше величество, – подсказал шут.

– Пошёл вон! – закричал возмущённый король. – О помолвке нашей дочери с...

– Принцем Хрустальдом, – сказал Хрустальд и, сбросив с себя чёрный плащ, представился избранному обществу в том костюме, в каком они видели его в первый раз.

Все дружно ахнули.

– Принц Хрустальд! – изумлённо воскликнула принцесса. – Как же я вас не узнала! Но как вы посмели так зло обмануть нас?

– Какой счастливый оборот, дочь моя! – радостно воскликнула королева. – От всей души благословляю угодный нам брак!

– Ах вы проказник, – погрозила пальчиком принцесса, – надо было вам дарить мне эту дурацкую розу, когда вы обладали волшебной флейтой и чудесной кастрюлькой.

– Как остроумен принц Хрустальд, – вздохнула первая дама.

– Как он хорош собой, – восхитилась вторая дама. – Я...

– Хватит, – остановила её принцесса, – хорошо то, что хорошо кончается.

– Ах, дядюшка, я умираю, – прошептала Катринка подошедшему к ней шуту.

– Молчи, дурочка, – шепнул он ей в ответ. – Сейчас воскреснешь.

– Ваши величества король и королева и вы, несравненная принцесса, – сказал Хрустальд, – побывав в вашем изысканном обществе, я убедился в необычайном уме принцессы. Уже одно то, что она всему на свете предпочитает механические игрушки...

– Это она в меня, – перебил Хрустальда король, – я тоже люблю механические вещи.

– Именно механические вещи, – продолжал свою речь Хрустальд, – а не произведения настоящего искусства. Ибо кто любит искусство, не может презирать дивные творения живой природы. Но принцесса по-своему права...

– Вот, а вы рассердились на меня, – перебила его принцесса, – вы просто вышли из себя из-за того, что я предпочла механические игрушки вашей розе.

– О, я исправляю свою ошибку, – насмешливо сказал Хрустальд. – Вы убедили меня, принцесса. Я тоже их полюбил и даже превзошёл вас в своей любви к механическим игрушкам.

– Докажите! – кокетливо приказала принцесса.

– Слушаю и повинуюсь, – отозвался Хрустальд. – Я считаю, что жениться на механической кукле куда благоразумней, чем на живой девушке, будь она хоть красавицей принцессой и имей такой ангельский характер, как у вас, ваше высочество.

Наступило тягостное молчание. Один только шут хлопал в ладоши и смеялся. Наконец принцесса очнулась.

– Оскорбление! – закричала она. – Кровное оскорбление! Мне стыдно...

– А не стыдно было вам целовать свинопаса, чтобы выманить у него волшебную флейту? – спросил Хрустальд.

– О, я не вынесу позора, – застонала принцесса. – Ваше величество! Отец...

– Сама голубушка, виновата, – злорадно сказал король.

– Позор! – крикнула принцесса.

– А не позорно ли было вам, наследной принцессе, выходить замуж за человека, которого вы настолько презирали, что даже не потрудились узнать, как его зовут? И всё из-за того, что вам захотелось владеть волшебной кастрюлькой?

– Вы... вы растоптали мою гордость, – злобно сказала принцесса.

– А вы растоптали мою любовь, – ответил Хрустальд. – Я покидаю вас, но вы утешитесь. Я оставляю вам и волшебную флейту, и волшебную кастрюльку. Отныне вы будете знать обо всём, что творится на кухнях и в спальнях ваших подданных. Ни один семейный скандал, ни одно грязное дело не станет для вас тайной. Утешайтесь!

– Ваше высочество! – вдруг закричала первая дама. – Эта кукла – повариха из королевской кухни. Я узнала её.

– Зачем вы превратились в принца? – со слезами на глазах сказала Катринка.

– Это не помешает мне жениться на тебе, Катринка, – ласково ответил Хрустальд, взял её руку и поцеловал её.

Потрясённые всем увиденным, король, королева и придворные дамы и кавалеры не могли выговорить ни слова.

– Собирайся в дорогу, – продолжал Хрустальд.

– Но я же не принцесса, – прошептала Катринка.

– Так будешь ею! – засмеялся Хрустальд.

Первым очнулся шут.

– Вы, сударь, – сказал он Хрустальду, – хотели жениться на принцессе, а она оказалась куклой без ума и сердца, а теперь вы хотите жениться на кукле, у которой есть ясный ум и доброе сердце. Я поздравляю вас!

– Нет-нет, – грустно сказала Катринка. – Я простая девушка и в жёны принцу не гожусь. Да я бы умерла от тоски и безделья в королевских покоях.

– Чего же ты хочешь, любовь моя? – спросил Хрустальд.

– Право, мне лучше вернуться на кухню. Я не смогу жить в роскошном дворце, с людьми, которые только и делают, что заботятся, как бы не нарушить правила приличия, а сами...

– Что я слышу! – перебила Катринку наконец очнувшаяся принцесса. – Эта кухарка ещё капризничает, она ещё ставит принцу свои условия... а он её слушает и...

– ...и не только слушает, но и выполняет, – закончил выступление принцессы Хрустальд. – Не бойся, Катринка. Тебе не грозит жить во дворце и бездельничать. Я сам этого не терплю. Я тоже не люблю есть дармовой хлеб, как госпожа принцесса и её придворные. Мы с тобой славно заживём. Поверь в мои золотые руки.

– Променять меня, наследную принцессу, на кухарку! – гневно воскликнула принцесса.

– Променять, меня, принца, на свинаря! – смеясь, ответил ей Хрустальд. – Будьте счастливы, принцесса! А мы с Катринкой уходим. Нам предстоит сыграть весёлую свадьбу. Всем, всем расскажу, ваше высочество принцесса, о вашем уме, добром, ангельском характере – отбою от женихов не будет!

Хрустальд почтительно поклонился изумлённым королю и королеве. Катринка обняла и поцеловала шута, шепнув ему: «Спасибо, дядюшка. Вы меня спасли». Хрустальд взял Катринку за руку, и они покинули тронный зал.

– Ушёл! – хрипло сказала принцесса. – Да как он смеет не жениться на мне! Догнать его и женить!

– Уж он-то разблаговестит о вас всю правду, – мрачно сказала королева.

– Успокойтесь, принцесса, – пытаясь утихомирить свою воспитанницу, сказала гофмейстерина, – вот ваша кастрюлька – развлекитесь.

– Развлекайтесь сами! – зло закричала принцесса и, выхватив из рук гофмейстерины кастрюльку, надела её ей на голову.

Шут подбежал к ошеломлённой старухе и, постучав пальцем по дну кастрюльки, сказал:

– Наконец-то вы нашли себе шляпку по своему вкусу, моя дорогая.

Несчастная гофмейстерина выбежала из тронного зала.

– Ба-ба-ба! – сказал, шут, оглядывая потрясённое «избранное общество». – Что это вы все носы повесили? А ну-ка, шут, принимайся за работу. – И он запел:

 
Хрустальд хороший дал урок
Капризнице принцессе.
Моя наследница – урок
Вам по носу – полезен.
Однако нечего грустить
О том печальном факте.
Не лучше ль, право, изменить
Принцессе свой характер.
 

Конечно, с предложением шута все были согласны. И родители принцессы, и все придворные короля. Оставим же их переживать, вспоминать, судить, перевирать все случившееся и заглянем в королевскую кухню.

Повар, получивший накануне меню от короля, варил, парил и пёк в огромных кастрюлях и сковородках первые, вторые и третьи блюда, поварята чистили ножи, вилки и ложки, и всем было очень скучно. Но вот появились Катринка с Хрустальдом, и все узнали, что они нашли своё счастье, и обрадовались, желая им хранить и лелеять найденное. А вскоре к ним присоединился и шут, очень довольный тем, что его «племянница» выходит замуж за Хрустальда, которого он полюбил за то, что тот проучил принцессу и стал женихом Катринки.

– Мы не могли уехать, не простившись с вами, – сказал Хрустальд, – вы наши добрые друзья, господин главный повар, господин шут и вы, господа поварята. Мы с Катринкой всегда будем помнить и любить вас.

На прощанье поварята спели жениху и невесте:

 
Катринка покидает нас,
Но не грустим мы в этот час,
Мы за Катринку рады —
Любовь ей, как награда.
 

– А уж мы оба как рады! – воскликнули Хрустальд с Катринкой и, простившись со всеми, покинули королевскую кухню.

– Мне грустно было прощаться с ними, – проговорил шут.

– И мне тоже, – вздохнул повар.

– Думаете, нам не грустно, – вторили им Ватрушка и Гороховый Стручок.

Нам тоже не хочется прощаться с Катринкой и Хрустальдом. Но что поделаешь! Каждая сказка имеет начало и конец. Хорошо ещё, если она кончается так счастливо, как эта.

Сказка о верности

Поздняя осень. Ветер то и дело срывал с деревьев пожелтевшие листья. Солнце светило, но уже не грело. Старый больной король печально смотрел в окно и думал о том, что весны ему уже не дождаться. И это грустная пляска жёлтых листьев в холодном воздухе последнее, что он ещё успеет увидеть. Скоро он уйдёт в небытие, а страной станет править его сын...

«Сын... Он будет королём не хуже, чем я, – думал старик, – а может быть, и лучше... Если вспомнить себя в его возрасте... то не мало я натворил бы глупостей, а может быть и погиб бы, если бы не мой верный Томас... Где он, кстати?»

Словно услыша его вопрос, в дверь тихо постучали. Король слабо улыбнулся.

– Войди, Томас, войди, ты лёгок на помине.

В спальню короля, низко поклонившись, вошёл Томас. Он был не намного моложе короля, но отличался крепким здоровьем.

– Сядь, ко мне поближе, Томас, – прошептал король.

– Вы сегодня выглядите лучше, мой король, – улыбаясь, сказал Томас.

– Не надо, Томас, – поморщился король. – Я всё про себя знаю. Зеркало беспристрастно. Оно не льстит и не обманывает. Знаю, что скоро покину вас всех, но не об этом хочу побеседовать с тобой. Мне хочется вспомнить те прекрасные и счастливые дни, когда мы с тобой были молоды, веселы, здоровы и счастливы.

– Да, – мечтательно сказал Томас, – это незабываемо.

– Я теперь с улыбкой вспоминаю, – прошептал король, – что иногда бывал опрометчив, не слушал ничьих советов и даже наделал не мало глупостей.

– Не буду это отрицать, мой король, – что было, то было.

– А ты помнишь, как мы с тобой без разрешения короля, моего покойного отца, отправились путешествовать.

– Ещё бы не помнить! Мне тогда здорово попало от короля, и если бы вы не заступились за меня...

– Ладно, ладно, – перебил Томаса король, – давай лучше вспомним, как это все было.

– Да, да, Томас, мы с тобой сели на коней и тайком уехали... Вот только я не помню куда и зачем...

– Зато я помню, – вздохнул Томас, – куда? А туда, куда глаза глядят. Зачем? А затем и потому, что вы как-то увидели в скрываемой от вас комнате, портрет красивой девушки, влюбились, простите за откровенность, решили её отыскать.

– Ну и что? Отыскали?

– Конечно, нет, зато приключений было хоть отбавляй.

– Расскажи, напомни мне. Так отрадно вспоминать эти счастливые дни. Не помнишь ли ты, нашли мы эту красавицу?

– Нашли, как это вы могли забыть, мой король?

– Память сильно меня подводит, Томас, – напомни, что было дальше.

– Не знаю та ли была эта красавица, в которую вы изволили влюбиться по портрету или нет, но вы встретили красивую девушку и вбили себе в голову, что это именно с неё и был написан портрет. Вы сделали ей предложение, сказали, что выйдя за вас замуж, она впоследствии станет королевой.

– Так и сказал?

– Именно так, мой король, мне память пока не изменяет.

– Тогда почему я не женился на ней?

– По двум причинам, мой король.

Во-первых, она не поверила, что вы наследник престола, а во-вторых, красавица уже была замужем и даже имела ребёнка. Её муж убедительно вам это объяснил. Мой король, нам не оставалось ничего другого как уехать, что мы и сделали. Но на обратном пути у нас были кое-какие приключения.

– Так расскажи мне о них, Томас, повесели меня.

– Ах, мой король, я бы не назвал их весёлыми.

– Всё равно расскажи.

– Извольте, мой король, если вы приказываете... Ехали мы на своих лошадках несолоно хлебавши, невесело думая о том, как поступит с нами король, ваш почтеннейший отец, когда мы предстанем перед ним. По дороге мы повстречали идущего к нам навстречу старичка.

– Остановитесь, молодые люди, закричал старичок, – я хочу продать вам кое-что очень вам нужное. Я...

– Да, да, – перебил Томаса король, – припоминаю старичка и что же он нам предложил?

– Да я уже забыл как это называется, какие-то слова на бумажке.

– Вспомнил, Томас, вспомнил, – прошептал король, – старик продавал изречения.

– Простите, мой король. Я не помню, как называются эти слова, но зато их я запомнил на всю жизнь.

– Так скажи их мне.

– Извольте... Первое гласило так: «Не ночуйте там, где нет опоры для кровли».

– А второе?

– А второе очень простое: «Не ночуйте у людей слишком льстивых».

– Ну и память у тебя! – восхитился король, – а вот я их не запомнил.

– И вы не помните, мой король, как я отговаривал вас, просил не тратить золотые монеты на эти ничего не значащие слова?

– Это я припоминаю, потому что не послушал тебя и купил изречения. Купил, потому что пожалел бедного старичка.

– Ах, мой король! Как вы были правы, что купили их. Я бы себе никогда не простил, если бы вы меня послушали.

– Объясни, почему ты винишь себя, Томас?

– Потому, что если бы вы не купили эти изречения мы бы никогда не вернулись домой, нас давно бы уже не было на свете.

– Мне стыдно сознаться, Томас, но я очень смутно припоминаю, какие опасности нам грозили. Если в твоей памяти они ещё уцелели, расскажи. Отвлеки меня от мыслей о приближающемся конце моей долгой жизни.

– О, мой король, я уверен, что ещё много лет буду служить вам. И охотно расскажу, что с нами случилось после того, как вы изволили осчастливить бедного старичка, купив у него бумажки, на которых были написаны эти... как их?

– Ага! – усмехнулся король, – кое что и ты забываешь. Эти слова назывались изречения. Рассказывай, что было дальше.

– Простившись со старичком, мы поехали в своё королевство. Вы были озабочены и невеселы. Зная, что ваш отец...

– Он был очень суров... – прошептал король. – Через несколько часов пошёл дождь. Погода портилась, завывал ветер, набежали тучи, дорога вела нас в незнакомые места. Вскоре дождь усилился, сверкнула молния, прогремел гром.

– Помню, – тихо сказал король, – ты снял с себя плащ и укрыл меня. Снова сверкнула молния и осветила какой-то маленький домишко, двери которого были открыты, а крошечное окошко не светилось.

– Мы спешились, мой король, с трудом я привязал коней к стволу вяза и мы вошли в домик. Видно, в нём давно никто не жил. Пыль, грязь, поломанная дешёвая мебель...

– Господи! – вздохнул король, – он даже поломанную мебель запомнил.

– Я ещё запомнил кое-что более важное, – откликнулся на замечание короля Томас, – вы, мой король, подняли голову, посмотрели вверх и сказали:

– Ты видишь, Томас, какие щели в этой крыше?

– И никаких опор у неё нет... – заметил я, – мы тут вымокнем, мой король.

В эту минуту раздались сильные удары грома. Я посмотрел вверх и увидел, что крыша домика вся трясётся и трещит.

– Стоп! – сказал король. – Не перебивай меня, я очень радуюсь, когда что-нибудь вспоминаю. – Ты вскочил как сумасшедший, схватил меня на руки и выбежал со мной из дома. Когда ты поставил меня на ноги, я увидел, что крыши на домике нет. Она провалилась внутрь. Как ты мог это предвидеть, Томас?

– Я ничего не предвидел, мой король, просто я был не прав, когда не понимал, что мудрые советы дороже золота, но ведь вы милостиво простили меня, мой король?

– Томас, Томас! О чём ты говоришь! Ты спас мне жизнь, вытащив из этого дома, и я ещё должен был тебя прощать! Рассказывай, как мы добрались домой.

– О, до этого ещё далеко, мой король. Ехали мы весь день, голодные и продрогшие. И вот на одном повороте дороги нам попался постоялый двор.

– И ты закричал:

– Мы спасены, мой король, – улыбнулся король, – и это был счастливый миг в моей жизни. Рассказывай дальше, Томас, у меня нет сил говорить, – прошептал он и закрыл глаза.

– Извольте. Замёрзшие, усталые, измученные, мы попали в большую, темную комнату, сели за столик, к нам подбежал хозяин постоялого двора.

– Здравствуйте, дорогие гости! – приветствовал он нас. – Как же вы замёрзли!

Выпейте по кружке горячего грога, и разрешите я сниму с вас верхнюю одежду, чтобы её просушить.

– Но наши кони, – сказал я, – надо их...

– Не беспокойтесь, – перебил меня хозяин, – мой сын уже увёл их в конюшню и положил им по охапке сена. Пейте грог, а я сейчас принесу вам горячий ужин.

И он убежал.

– Какой хороший человек, – сказали вы, мой король, – обо всём позаботился.

Через несколько минут хозяин вернулся, неся поднос, на котором стояла супница с горячим куриным бульоном. Блюдо с большой жареной курицей и ещё много всякой еды.

– Ешьте на здоровье, дорогие гости, – суетясь, приговаривал хозяин, – какое счастье, что вы заметили свет в окнах моего постоялого двора. Ведь вы могли замёрзнуть. Даже страшно подумать, что такой красивый юноша мог погибнуть в расцвете своей жизни. Как я счастлив, что могу услужить вам.

– Сколько я вам должен? – спросили вы, мой король, и вытащили из кармана кошелёк, набитый золотыми монетами.

– О, не беспокойтесь! – воскликнул хозяин, быстро взглянув на ваш кошелёк. – Расплатитесь, когда будете завтра утром уезжать.

Когда мы поели, он проводил нас в спальню, приговаривая по пути:

– Как я счастлив, как я рад, что могу вам услужить.

– Томас, – прошептал король, – я смутно припоминаю это происшествие, а ты мне кажется, запомнил всё. Говори же!

– В спальне для нас были приготовлены постели. Хозяин ожидал нас. Он суетился и приговаривал:

– Ложитесь, дорогие гости, спите в тёплой комнате, набирайтесь сил, а завтра буря утихнет и вы сможете продолжать свою поездку. Спокойной ночи, – он поклонился нам и вышел из спальни.

– А что было потом, – спросил король. – Хотя, постой, не говори я вспомнил. Спал я неделю, и вдруг ты вытащил меня из постели и, несмотря на то что я отбивался и ругал тебя, напялил на меня мою одежду, открыл окно, выбросил в него нашу поклажу, а затем вытолкал в окно и меня. Я здорово струхнул, сознаюсь тебе, я думал, что ты сошёл с ума. Потом ты потащил меня в конюшню, усадил на моего коня, сел на своего и мы с тобой стремительно умчались по дороге. Вскоре постоялый двор скрылся из виду.

И вдруг ты заботливо спросил меня:

– Как вы себя чувствуете, мой король?

– Как я себя чувствую? – закричал я. – И ты ещё смеешь спрашивать? Что это за безумная выходка? Как ты посмел вытащить меня из тёплой постели, силой усадить на лошадь и помчаться неизвестно куда? Да тебе следует отрубить башку за такое обращение с наследником престола! Помнишь, Томас, что ты мне ответил?

– Помню, мой король. Я спросил вас: значит, мне следует оторвать башку за то, что я спас жизнь наследника престола?

– Спас жизнь? Да ты совсем сошёл с ума! – гневно воскликнули вы, мой король, и тогда я рассказал вам, почему был вынужден так непочтительно обращаться с вами.

– Мне не понравилось льстивое, чересчур заботливое отношение хозяина к вам. Не понравился и его жадный взгляд, обращённый на ваш кошелёк. Неискренней показалась мне его не сходящая с лица улыбка. Когда вы заснули, мой король, я потихоньку встал и прокрался к комнате хозяина. Через полуоткрытую дверь я услышал как он тихо разговаривал со своим сыном.

– Идём, отец, они уже спят, – говорил сын.

– Не спеши, парень, можно всё испортить, – также тихо ответил хозяин.

– Найди два мешка да побольше, чтобы в них можно было засунуть трупы.

– Не учи, – прервал его сын, – возьму те мешки, в которые мы запихнули купцов на прошлой неделе. Рядом с ними закопаем и этих. Пошли?

– Подожди, – сказал отец, – пусть заснут покрепче.

Дальше я слушать их не стал. Надо было действовать быстро. Одеть вас, выбить окно, вытащить вас, успеть добежать до конюшни.

– Ах, Томас, Томас, мой верный Томас, ты спас мою жизнь.

– Нет, мой король, это вы спасли и свою и мою жизнь.

– Зачем ты прибедняешься, Томас? Разве не ты подслушал, о чём беседовал хозяин со своим сыном? Разве не ты вытащил меня сонного? Одел и усадил на коня?

– Я, мой король, но разве я сделал бы всё это, если б вы не прочли мне бумажку, купленную вами у старичка? Разве обратил бы я внимание на льстивость хозяина? Я ведь по глупости своей ещё уговаривал вас не тратить золотые монеты на какие-то бумажки. А эти слова дважды спасли нас от смерти.

– Послушай, Томас, ты знаешь, как красив и умён мой сын наследник престола. Кажется мне, что ты любишь его не меньше, чем я.

– Это так, мой король, – подтвердил Томас.

– Дни мои сочтены. Только, пожалуйста, не говори, что я проживу ещё долго. Готовясь к своему уходу из жизни, я решил, пока ещё дышу, женить сына. Я стал подыскивать ему невесту. Послал в некоторые государства письма королям с просьбой прислать портреты принцесс, чтобы он мог выбрать ту, которая придётся ему по душе. Я мечтал уйти из жизни после свадьбы сына. Пришло несколько портретов. Один из них меня поразил. Это был портрет удивительной красавицы, но ответного письма короля при портрете не было. Все короли, которые прислали портреты своих дочерей, учтиво выражали согласие выдать свою дочь за моего сына. Его же портреты я послал каждому королю. Какова бы не была причина такого пренебрежительного и неучтивого поступка со стороны короля, отца красавицы, я не знаю, но я был обижен за себя и своего наследника, поэтому я не показал сыну портрет красавицы. Ты понимаешь, Томас, почему я так поступил?

– Да, мой король, понимаю. Надеюсь, вы уничтожили этот портрет?

– Нет, рука не поднялась. Но я его спрятал, и ты тоже понимаешь зачем?

– Понимаю, мой король, что бы ваш наследник, влюбившись в портрет этой красавицы, не повторил бы вашего безумного поступка, о котором мы сейчас с вами вспоминали. И куда же вы изволили спрятать этот портрет?

– Помнишь, где жила старуха, моя кормилица и няня моего сына? Это маленькая комнатка на первом этаже дворца. Прошу тебя, проследи, чтобы наследник престола никогда не открыл бы дверь в эту комнату, а если ты заметишь, что он намеревается это сделать постарайся уничтожить портрет.

– Обещаю, мой король, – шепнул Томас.

– Что с тобой? Ты плачешь? Мой верный Томас. Не надо. Я прожил счастливую жизнь. Единственное горе, которое постигло меня – смерть королевы. Я очень устал. Иди, дорогой, и не грусти.

Томас поцеловал руку короля и в глубокой печали пошёл из королевской опочивальни, но у самой двери его остановил тихий голос короля.

– Томас, – почти шептал король, – люби моего сына, как любил меня, и служи ему верно, как служил мне, обещаешь?

– Обещаю и клянусь, мой король, – дрогнувшим голосом ответил Томас.

– Я верю тебе, мой друг, и благодарю.

Томас глубоко вздохнул, оглянулся, посмотрел на мертвенно-бледное лицо короля и вышел.

Через несколько дней король скончался. В глубокий траур погрузилась вся страна. Мудрого, доброго и справедливого короля уважали и любили. Как-то теперь будет управлять страной молодой король? Больше всех смерть короля огорчила его сына Олафа и верного слугу Томаса.

Время лечит сердечные раны, а жизнь предъявляет свои требования. Молодому королю Олафу вскоре после похорон отца пришлось заняться государственными делами. Они не были ему чужды, поскольку король-отец всячески старался, чтобы он участвовал во всех важных решениях, которые принимали советники короля под его руководством. Как всегда, главная цель этих решений была в том, чтобы народ не бедствовал, чтобы развивались ремесла, шла вперёд наука, чтобы мир и спокойная жизнь были обеспечены каждому жителю страны.

Молодой король знал, что отец всегда внимательно выслушивал своих советников, но окончательное решение принимал только после того, как с глазу на глаз советовался со своим верным другом и слугой Томасом. Так решил поступать и молодой король.

Через некоторое время... король Олаф сказал Томасу:

– Я знаю, старик, что батюшка перед смертью долго разговаривал с тобой. Не расскажешь ли ты, о чём вы беседовали?

– О многом, – сдержанно ответил Томас.

– И всё-таки, о чём же?

– Его величество сокрушался, что вы, ваше высочество... Ах, простите, оговорился, ваше величество. После его смерти вступите на престол неженатым... Так уж принято в мире. В стране должны быть и король и королева, а вы, мой король, уже в том возрасте, что пора бы и жениться, а там и о наследнике подумать...

– Но, Томас, я не могу жениться только потому, что в нашем королевстве обязательно должна быть королева. Ты знаешь, что мой отец женился по любви и был очень счастлив с моей матерью. Ты помнишь, как он убивался, когда моя матушка покинула нас. Может быть, счастливая жизнь с любимой женой самым благотворным образом повлияла на суровый характер моего отца.

– Не может быть, мой король, а наверное, – убеждённо сказал Томас.

– Конечно, я женюсь, – улыбнулся молодой король, – если полюблю, а пока моё сердце молчит, ни о какой женитьбе речи быть не может.

Через некоторое время, когда скорбь об умершем короле несколько утихла, Томас посоветовал молодому королю устроить в день его рождения бал. Пригласить знатных людей с сыновьями и дочерями, чтобы отпраздновать этот знаменательный день.

– Делай, как считаешь нужным, – рассеянно ответил король Олаф, мысли которого в этот момент были заняты вопросами торговых соглашений с соседней страной. А Томас предложил отпраздновать день рождение короля, чтобы под этим предлогом пригласить во дворец самых красивых девушек города. Он надеялся, что какая-нибудь из них понравится королю, он сделает ей предложение и она станет королевой. Желание умершего короля будет наконец исполнено.

Приготовления к балу были окончены. Все приглашённые на бал гости явились во дворец вместе со своими дочерями и сыновьями. Кроме них на бал явились несколько красивых девушек, которых пригласил сам Томас. Все сердечно поздравляли молодого короля, было весело. Король танцевал со всеми приглашёнными девушками, никого не обошёл.

Когда далеко за полночь все разошлись, Томас спросил короля, – доволен ли он тем, как был отпразднован его день рождения.

– О, да! – ответил король. – Было очень весело, хотя я устал немного. Танцевал со всеми девушками, чтобы никого не обидеть. Я даже не подозревал, что в нашей столице живёт столько красавиц.

– И какая же из них понравилась вам больше всего, мой король? – спросил Томас.

– Какая? – рассеянно сказал король. – Право не знаю, что тебе сказать. Они все так похожи друг на друга... Нет, разница, конечно, есть. Одни блондинки, другие брюнетки.

– И значит, ни одна... – удручённо начал Томас, но король, смеясь, его перебил.

– Ах, вот в чём дело! Ну, Томас, мне хоть и жаль тебя разочаровывать, но, старик, роль свахи тебе не подходит.

– Покойный ваш отец, царство ему небесное, – начал было Томас, но юный король его перебил:

– Мой дорогой отец женился на моей матери по большой любви, которую они оба сохранили на всю жизнь. Ты же, Томас, хочешь женить меня, не заботясь о том, буду ли я счастлив, если женюсь без любви на девушке, которая тоже не будет меня любить.

Ты думаешь я не догадался, зачем ты устроил этот бал? Но не виноват же я, что ни одну из всех красивых девушек, которых ты пригласил, я бы не хотел назвать своей женой и тем более королевой. Оставь меня в покое. У меня сейчас другие заботы, я должен научиться править своей страной не хуже, чем мой отец. А королева появится в нашем государстве только тогда, когда я встречу ту, которую вижу в своих мечтах. А пока я хочу осмотреть наш дворец. Знаю, что некоторые его покои требуют ремонта. Об этом не раз говорил отец, но его болезнь, смерть... Прошу тебя, Томас, пожалуйста, больше не старайся...

– Я всё понял, мой король, – печально сказал Томас и, поклонившись королю, хотел уйти, но тот его задержал и попросил старого слугу пойти вместе с ним, осмотреть все залы и комнаты дворца и записать, какой ремонт надо сделать в том или ином помещении.

Осмотр начали с верхнего этажа. После осмотра очередной комнаты или зала Томас записывал, в каком ремонте они нуждаются.

Так, работая несколько часов, они спустились на первый этаж. Осмотрели почти все его помещения, записали, что надо отремонтировать, и уже собирались уходить, как вдруг молодой король неожиданно остановился.

– Постой, Томас! – воскликнул он. – Мы же с тобой пропустили комнатку моей старой нянюшки.

Томас вздрогнул.

– Эту комнатку не стоит осматривать. Я недавно там был. Она не требует ремонта, пойдёмте, мой король. Вас ждут более важные дела. Пойдёмте же...

– Не спеши, Томас. Мне хочется заглянуть в эту комнатку. Я так часто бывал в ней у своей нянюшки. Она любила меня и рассказывала мне чудесные сказки. Я тоже очень любил эту старушку и горевал, когда она умерла.