Текст книги "За что ты меня любишь? (Муки сердца)"

Автор книги: Линн Грэхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Во имя всего святого, что на нее нашло? – лихорадочно спрашивала себя Макси снова и снова. Пошел проливной дождь, промочивший ее насквозь в одно мгновение.

Почему-то все произошло совсем не так, как она рассчитывала. Ангелос не позволил ей сразу выйти из кабинета. Он вынес все ее нападки с вызывающим спокойствием. По сути дела, все получилось так же, как и вчера: чем больше она выходила из себя, тем более спокойным и сосредоточенным становился он. Его жгучая ярость пугающе быстро уступала место холодной уравновешенности.

Макси опять сорвалась, обрушив на него поток обвинений, которые вовсе не намеревалась произносить вслух. А этот умный делец наблюдал, как она безрассудно выплескивала накопившиеся в душе горечь и боль. Это все из-за пережитых потрясений: сердечный приступ Лиланда, неожиданно круто изменивший ее жизнь, газетные сплетни, смерть крестной… Она была доведена до отчаяния и открылась перед человеком, который, словно хищник, ловил малейшее проявление слабости. Комплекс неполноценности… Никогда в жизни она не чувствовала себя неполноценной!

Лимузин затормозил в нескольких ярдах от нее. Легко выпрыгнув из машины, Ангелос возмущенно оглядел промокшую девушку.

– Садитесь в машину, глупая вы женщина … Неужели вы неспособны даже укрыться от дождя? – раздраженно бросил он.

Макси сглотнула, откинула дрожащей рукой мокрую прядь со лба, в глазах ее блеснул дерзкий огонь.

– Чтоб вам провалиться в сточную канаву.

– Мне что, просто швырнуть вас в машину?

Макси вся кипела от возмущения. Приблизившись к нему, она окинула его высокомерным, вызывающим взглядом. Алое платье облипало ее фантастическое тело. Ангелос сжал кулаки, сдерживаясь. Он был слишком умен, чтобы предпринять столь рискованный шаг.

– Почему вы меня преследуете? – выдохнула она.

– Мне не нравятся паровозики… слишком медленно и скучно, – произнес он. – А мне не нравятся эгоистичные мужчины, которые любят командовать и думают, что знают все лучше меня! – выпалила Макси в ответ.

Роскошные темные кудри Ангелоса завивались кольцами под непрекращающимся дождем, прозрачные блестящие капли стекали по суровому лицу.«Он вымок из-за меня», – удовлетворенно подумала Макси.

– Если вы ждете, что я скажу, будто смогу измениться, – этому не бывать. Прошу прощения, но я такой, какой есть, – отчеканил Ангелос Петронидес.

Глупо не воспользоваться случаем, когда предлагают подвезти, неожиданно промелькнуло в голове у Макси, тем более что в промокшей одежде ее уже начинало знобить. Демонстративно обойдя его и наслаждаясь выражением недоумения на лице Ангелоса, она села в лимузин. Машина тронулась.

– Я решила разозлить вас, потому что хочу, чтобы вы оставили меня в покое, – честно призналась девушка.

– Тогда зачем же вы сели в машину, вместо того чтобы держаться от меня подальше? – Вопрос прозвучал вполне законно.

Вместо ответа Макси инстинктивно рванулась к дверце. Но выскочить она не успела, он властно схватил ее за руку. Лимузин набирал скорость. Черные глаза Ангелоса метали молнии.

– Вам что, жить надоело?

Макси сдалась и села.

Ангелос протянул к ней тонкую смуглую руку, словно делая неохотную попытку помириться с капризным ребенком.

– Двигайтесь ближе.

Отвернувшись от него, Макси еще глубже забилась в самый дальний угол сиденья. Она не понимала, что происходит, почему она так бурно реагирует на каждое его слово. Растущие в ней смятение и осознание того, что она оказалась в опасной ситуации на чужой территории, пугали ее. Женщине в ее положении от Ангелоса Петронидеса ничего хорошего ждать не приходится. Бежать от него как от чумы – вот что следовало ей сделать. Да и держаться с ним следовало холодно и неприступно, а не орать как сумасшедшая.

С усталым видом Ангелос снял пиджак и, неожиданно схватив Макси за руку, притянул ее к себе. Застигнутая врасплох, Макси подскочила, отчаянно пытаясь высвободиться из этих железных тисков.

– Отпустите! Что вы собираетесь…

– Ну, хватит! – воскликнул наконец Ангелос и отпустил ее, демонстративно разводя руками, словно показывая, что не собирается пускать их в ход. – Не люблю истеричек.

– Я не… я вовсе не истеричка. – Макси вздрогнула всем телом, когда он накинул на ее хрупкие плечи свой серый пиджак. Шелковая подкладка еще хранила тепло его тела. Ноздри уловили чуть слышный аромат – чистый мужской запах с едва ощутимой примесью цитрусового одеколона.

– Вы вся в напряжении, как лошадь перед скачками, – проговорил Ангелос. – Стоит мне приблизиться, и вы взвиваетесь в воздух на целый фут.

– Вчера этого не случилось, – пробормотала она с неожиданной горечью в голосе – Просто не успели. Я застал вас врасплох, – насмешливо проговорил Ангелос и, ухватившись за рукава пиджака, потянул девушку к себе.

– Нет! – Глаза Макси расширились от ужаса, она всплеснула руками, пытаясь высвободиться, но сумела лишь упереться ладонями в его широкую грудь.

– Если захочешь, можешь уйти после первого поцелуя – никаких вопросов, никаких обязательств, – пообещал Ангелос.

Даже такое прикосновение – через рубашку – казалось настолько интимным, что Макси виновато вздрогнула. У него было необыкновенно горячее тело. Ее пальцы распрямились, снова сжались, ощутив под шелком жесткие кольца волос, и замерли. Макси привыкла к чисто выбритым торсам моделей-мужчин. По ее телу пробежала дрожь, она ощутила жгучее желание разорвать рубашку и проверить.

Из-под тяжелых век черные, искрящиеся глаза Ангелоса снисходительно встретили ее взгляд.

– Вы похожи на ребенка, которого застали с банкой варенья, – улыбаясь, проговорил он.

Улыбка была настолько обаятельной, что у Макси перехватило дыхание, ее зрачки расширились. Его близость завораживала. Она видела крохотные золотые огоньки в его глазах, невероятно длинные, роскошные черные ресницы, чуть заметную щетину на подбородке. Макси была очарована, и это не на шутку ее встревожило.

– Не к добру все это, – испуганно прошептала она.

– Докажите, – предложил Ангелос. Его бархатный голос ласкал слух, как музыка. Уверенной рукой он провел по ее все еще влажным волосам. – Докажите, что нечто столь приятное может принести вред кому-либо из нас.

Она была настолько поражена его красотой, что уже не соображала, что делает. Сердце бешено колотилось. Возбуждение поднималось в ней, словно гигантская, сокрушительная волна, сметающая все на своем пути. Он взглянул на два набухших бутона, четко проступившие под облегающим корсажем платья, и лицо Макси вспыхнуло.

Ангелос медленно отклонил ее назад, крепко обвил руками талию и, склонив темную непокорную голову, приник губами к нежному соску. Все ее тело выгнулось, она запрокинула голову, из груди вырвался невнятный стон. Ангелос снова усадил ее прямо, черные глаза горели торжеством.

– Столь сильное желание способно причинять боль. Не думаю, что вам приходилось такое испытывать. Но теперь это чувство вам знакомо…

Вся дрожа, Макси неотрывно смотрела на него. Синие глаза потемнели от возбуждения. Ее бил озноб. Она была игрушкой в его руках. Пользуясь своим превосходством, он дразнил ее, разжигал в ней огонь, демонстрируя свою власть над нею.

– Не прикасайтесь ко мне! – Размахнувшись, она ударила его по щеке – и туг же застыла, пораженная собственным поступком.

Ангелос отреагировал мгновенно: его пальцы сомкнулись на ее запястье, но затем он снова улыбнулся.

– Все правильно: разочарование должно вызывать гнев. Под ошеломленным взглядом девушки он наклонился и прижался горячими губами к ее еще нывшей от удара ладони. Макси словно тряхнуло током, будто каждая клеточка ее тела обрела какую-то фантастическую сверхчувствительность. И пока она лихорадочно пыталась сообразить, в чем же секрет его невероятной власти над нею, он уверенно привлек ее к себе и наконец-то поцеловал.

Еще никто никогда не целовал ее так. Чувственные губы прижались к ее губам, и в тот же миг Макси ощутила непреодолимое желание быть как можно ближе к нему. Она отчаянно вцепилась в него, страсть разгоралась в ней с каждой секундой.

И тут все кончилось. Ангелос оглядел ее восхищенным взглядом, полным мужской силы и превосходства. Лицо Макси было залито возбужденным румянцем, страсть еще читалась в отрешенном взгляде.

– Приехали, – проговорил он.

Она даже не заметила, что лимузин остановился. Ангелос заботливо укутал ее в пиджак и практически вынес из машины. Снова оказавшись под дождем, Макси жадно вдохнула холодный свежий воздух. Она не сразу поняла, где находится. За те несколько бесконечных минут мир за пределами его машины просто перестал для нее существовать. В смятении она оперлась на его сильную руку, поддерживавшую ее за талию и склонила голову.

Неожиданно Ангелос гневно выругался, заслоняя ее собой. Макси увидела убегавшего от них фотографа. В тот же миг двое крепких мужчин выскочили из машины, ехавшей за лимузином, и схватили его прежде, чем он успел пересечь улицу. Ангелос выпрямился с явным облегчением.

– Мои телохранители засветят его пленку. Этот снимок не будет опубликован.

У нее на глазах обещание было немедленно приведено в исполнение. Ей и самой нередко досаждали назойливые камеры папарацци, но ее поразило, с какой бескомпромиссной твердостью Ангелос защищает свое право на личную жизнь. Он оберегал именно свою личную жизнь. Отнюдь не ее. Откуда взялась в ней вдруг эта уверенность, что Ангелос пойдет на все лишь бы их фотографии не появились в прессе? Что он не намерен когда-либо бывать с ней на людях?

Содрогнувшись от этой мысли, она вышла из забытья – и обнаружила, что стоит в сверкающем стальном лифте.

– Где мы? – пробормотала она, недоуменно нахмурив брови.

Двери бесшумно раздвинулись, перед ними открылась мраморная площадка.

– У меня дома. Где же еще?

Охваченная тревогой, Макси вздрогнула

– Я думала, вы везете меня обратно к Лиз.

Ангелос насмешливо приподнял бровь.

– Я этого не говорил. Кроме того, после всего, что случилось в машине, я предпочел бы заняться любовью в собственной постели.

Макси почувствовала невольную слабость в ногах. Как шлюха – именно так она выглядела бы на той фотографии, и именно так он вел себя с ней.

– Макси… – промурлыкал Ангелос, по-своему расценив ее состояние и двигаясь в ее сторону с чувственной грацией хищного зверя. Лицо его приняло насмешливое выражение. – Ты полагаешь, я стану больше уважать тебя, если ты предложишь подождать неделю или месяц? У меня нет времени на подобные сантименты…

– Это очевидно.

– И не думаю, что твои чувства изменятся. Мы будем вместе и через полгода, размышлял он вслух. – Может быть даже, больше. Я уже давно не испытывал к женщине такую страсть.

– Попробуйте холодный душ. – Макси старалась казаться спокойной и высоко вздернула подбородок, подавляя бушевавшие в ней чувства. Она расправила плечи, его пиджак соскользнул с них и лежал теперь, небрежно смятый у ее ног.

– Я не из тех, кто ложится в постель еще до первого свидания. – А зачем тратить время на еду? – с нескрываемым отвращением продолжила Макси – Мне приходилось встречать шустрых парней но вы превзошли их всех. Один поцелуй в лимузине и вы уже решили, что я согласна на все?

Ангелос надменно вскинул голову, глаза его метали молнии. Влечение, возникшее между нами, было искренним, взаимным очень сильным.

– Вы ждете что я буду извиняться за порыв, на который вы ответили с не меньшей страстью?

Макси вздрогнула.

– Нет. Не думаю, что вы привыкли извиняться.

– Я честен… И не скрываю своих чувств. А вы то поощряете меня, то вдруг снова идете на попятную. Это с вами что-то не в порядке холодно произнес он, не надо сваливать на других. Повзрослев, я раз и навсегда отказался от ребяческих игр.

Чувствуя, что каждый нерв в ней натянут до предела, Макси тем не менее сохраняла внешнее спокойствие. Ею овладела жгучая ненависть порожденная чувством стыда за то, что она вообще позволила ему прикоснуться к ней.

– Далеко не все, что мне удалось узнать о вас за эти двадцать четыре часа, меня порадовало, Ангелос. Вы мне противны! – заявила она, направляясь к лифту. – Черт возьми, не вздумайте сбегать! – В одно мгновение он оказался рядом с ней. – Кто вы такая, Макси Кендалл, что позволяете себе говорить со мной в таком тоне?

– Хватит… Я не желаю больше это слышать, – нервно пробормотала она.

– На этот раз вы меня выслушаете, – гневно пригрозил он, преградив ей путь к лифту. Его худое лицо сделалось жестким, черные глаза гневно сверкали. – Думаете, я не знаю, как мало вы раздумывали, когда согласились переехать к Лиланду? Вы его едва знали. Вы были тогда никем. Вы думаете, я не заметил, что вы не испытываете к нему ни малейшего влечения?

Не готовая к такой атаке, Макси смущенно пробормотала:

– Я… я…

– По сути дела, вам с ним было невыносимо скучно, вы даже не могли это скрыть. Вы с трудом выносили его прикосновения и, несмотря на это, прожили с ним три года. По-вашему, так ведет себя женщина, у которой есть представления о морали? Вы торговали собой ради модных тряпок…

– Это неправда! – ошеломленно воскликнула Макси.

– И ни разу за это время вы не сказали себе: «Я могла бы обойтись без всего этого. Я достойна лучшего. Я не должна так жить!» – Ангелос бушевал, продолжая изрыгать грубые насмешки. – Так что не говорите мне, что я все не так понял. Я сужу по тому, что вижу. Вы не испытывали к нему никаких чувств. Вы просто выставили себя на продажу, а он оказался платежеспособным покупателем!

Макси почувствовала, как к горлу подступает тошнота, она продолжала пятиться, подняв руки, словно пытаясь заслониться от него.

– Нет, нет… – слабо протестовала она.

– А я, несчастный идиот… несмотря на все это, меня влечет к вам! – Ангелос взмахнул руками, в ярости на нее и на себя. – Я не хотел покупать вас… а может быть, просто хотел сохранить видимость, что у нас все по-другому… что, поскольку наше влечение взаимно, вы со мной вовсе не из-за моего богатства!

Макси стояла как изваяние. Теперь она знала, что он о ней думает. Как будто случился взрыв и тысячи осколков вонзились в нее, заставляя обливаться кровью от каждого произнесенного им слова.

– Я никогда вам этого не прощу, – прошептала она. – Лиланд не был моим любовником. Мы заключили соглашение. Все это было лишь игрой…

Ангелос выругался по-гречески.

– Не принимайте меня за идиота.

Макси уставилась на него невидящим взглядом, презирая себя даже за попытку оправдаться. Этим она выдала свою слабость, словно ее и вправду волновало мнение этого заносчивого грека. Такое ее гордость вынести не могла.

– Держитесь от меня подальше теперь… Вы выбрали свой путь в жизни задолго до того, как мы встретились. Чего же вы ждали? – презрительно бросил он.

Из груди Макси вырвался похожий на рыдание смех, но она туг же замолчала, резко отвернувшись, чтобы он не увидел готовых политься слез.

– Только то, что обычно принято. – Вскинув голову, она тряхнула золотистыми волосами, ясный взгляд снова горел огнем. – Я лишь хочу вести обычную, нормальную жизнь, и однажды, когда все это будет уже позади, именно так и случится. Вы, Ангелос, мне и даром не нужны. Я бы ни за что не стала заниматься с вами любовью. Надеюсь, я выражаюсь достаточно ясно? Вам никогда не получить то, чего вы добиваетесь!

Ангелос смотрел на нее так, словно не мог отвести глаза, и ненавидел ее за это.

Макси пристально взглянула на него, ощутив в душе доселе незнакомое ей злорадство.

– Неприятное известие, не правда ли? Меня вам не удастся заполучить, – тихо произнесла она, с пугающей ясностью сознавая, что обстановка накалилась до предела, и в то же время не в состоянии справиться с непреодолимым соблазном хоть как-то уколоть его.

– Однако, что вам из-за этого переживать? Ведь вы, похоже, начисто лишены настоящих чувств.

– А чего вы от меня хотите? – Ангелос с трудом подавлял ярость. – Я просто не способен полюбить и никогда не полюблю женщину вроде вас!

– Ах эта честность… она режет как ножом, – проговорила она в ответ, чувствуя, что сердце пронзает острая боль. Сама того не замечая, она вся трепетала. – И все же вас влечет ко мне? Знаете, Ангелос, мне доставляет удовольствие видеть это.

Чувственные губы Ангелоса дрогнули, он сжал зубы. В его поразительных черных глазах кипели злоба и гордость.

– Благодарю, вы чудесным образом помогли мне избавиться от комплекса неполноценности. Теперь я знаю себе цену! – бросила она срывающимся голосом.

– Какой же вы можете быть дрянью… Раньше я не замечал в вас этого. – Его акцент заметно усилился.

Макси могла бы высмеять его, но презрение в его голосе по-прежнему обжигало.

– Что ж, назовите мне цену одной ночи с вами. Во сколько бы вы себя оценили?

– Вам не по карману, – заверила его Макси, презрительно оглядывая его, словно Ангелос только что вылез из канавы. – Видите ли, Ангелос, я учусь на своих ошибках. В следующий раз я соглашусь жить с мужчиной, только если он станет моим мужем. К ее удовольствию, Ангелос побледнел как полотно.

– Если вам хоть на миг пришла в голову такая безрассудная…

– Разумеется, нет, – чеканя слова, проговорила Макси. – Но теперь вы понимаете, почему я никак не смогу с вами позавтракать, в постели или нет. Ведь связь с хамоватым греком-миллионером повредила бы моему новому имиджу.

– Я выбью каждое слово этого разговора из вашей дурной головы, когда мы будем вместе. – Потеряв самообладание, Ангелос готов был броситься на нее.

– Как же до вас медленно все доходит. Мы никогда не будем вместе, Ангелос, – ответила Макси и с этими словами, гордо выпрямившись, вошла в лифт.

Очутившись снова на улице, Макси почувствовала, что ее бьет озноб. Позабыв, что у нее с собой нет денег, она остановила такси. Мысли путались в голове, бессвязные образы сменяли друг друга с бешеной скоростью.

Как могло случиться, что два малознакомых человека столько времени терзали друг друга? Почему ей доставляло удовольствие наблюдать, как он захлебывается от бессильной ярости? А теперь ей делалось плохо от одного лишь воспоминания об этом.

Ангелос Петронидес причинил ей страдание, но она никогда больше его не увидит, пыталась успокоить себя Макси. Даже самый стойкий из мужчин не пожелал бы пережить такое снова. Тем более Ангелос. Он ожидал, что она с готовностью бросится в его постель, как какая-нибудь жадная до денег потаскушка. Вместо этого она нанесла удар по его непомерному самолюбию, заставила его дрогнуть… и тем не менее сейчас она ощущала удивительное, ужасное чувство утраты.

Ее непреодолимо влекло к нему, а она, словно наивный и упрямый ребенок, отказывалась признаться себе в этом до последнего. «Мне известно, что я вам небезразличен». Она сгорала от стыда. Господи, да неужели же быть любовницей Ангелоса сколько-нибудь лучше той унизительной игры, в которую Лиланд заставлял ее играть целых три года.

Ангелос не поверил тому, что она сказала про них с Лиландом, он даже не задумался над ее словами. И начни Макси спорить, она бы лишь выставила себя на посмешище. Ибо ничто, кроме врачебной справки о том, что она девственница, неспособно было его вразумить. В любом случае ее неопытность была не в счет, коль скоро речь шла об Ангелосе Петронидесе. Он относился к ней так же, как люди относятся к завтраку в закусочной: лишь бы поскорее утолить чувство голода. К горлу подступила тошнота. Даже если бы ему удалось соблазнить ее, неужели он думал, что она поверит, будто его увлечение продлится целых полгода?

«Такой девушке, как ты, мужчина наобещает все что угодно, лишь бы заполучить ее в постель, – предупредил ее однажды отец. – Только если он согласен ждать, если ему важны твои чувства, можно поверить в его искренность».

Этот честный совет тогда смутил ее, ведь в то время она уже начала понимать, что яркая внешность приносит не только счастье. Подруги отвернулись от нее, завидуя ее успеху. За нею волочились взрослые мужчины, пытались сблизиться и назначали свидания. Даже ребята-ровесники, которые в ее присутствии немели от смущения, у нее за спиной сочиняли легенды о ее похождениях. Восемь лет спустя Макси уже не питала надежды когда-либо встретить мужчину, который, как гласит пословица, не станет есть пирог до праздника.

Спустя час после того, как она вернулась в дом Лиз, раздался телефонный звонок. Это была Катриона Фергюссон, хозяйка агентства, с которым Макси работала с восемнадцати лет.

– Боюсь, у меня нет новостей для тебя, Макси, – как всегда, живо проговорила она. – Тебя решили не приглашать для съемок в новой серии рекламных роликов о средствах по уходу за волосами.

– Мы ведь этого и ожидали, – напомнила ей Макси с печальным вздохом.

– Боюсь, ничего другого найти не удалось. Это и неудивительно, – сказала Катриона. – Твое имя слишком тесно связано с именем одного небезызвестного лица. Я ведь предупреждала, насколько это плохо, да и то, что о тебе в последнее время писали в газетах, ничего хорошего не сулит.

Прошел уже месяц с тех пор, как Макси переехала из загородного дома Лиланда. За это время она не получила ни одного предложения, и, похоже, скоро придется подумать о смене работы. Ее счет в банке таял на глазах. Нельзя же сидеть и ждать приглашений, которых может уже не быть. Да и Катриону бессмысленно упрекать в черствости. Сколько раз та уговаривала ее перейти работать на подиум, но бурная общественная жизнь Лиланда отнимала почти все свободное время.

Несколько часов спустя Макси буквально повисла на электрическом камине в гостиной Лиз, пытаясь согреться. «Ангелос больше не придет, это хорошо, – говорила она себе, – эта проблема решена». Она почесала руку и с удивлением обнаружила красную сыпь. Должно быть, аллергия. Что она такое ела? Однако Макси не удалось припомнить ничего, кроме половинки сандвича, который был на завтрак. Ей совсем не хотелось есть, и она уснула прямо в кресле. Проснувшись среди ночи, пробралась на ощупь в комнату для гостей, сбросила одежду и устало повалилась на кровать.

На следующее утро Макси проснулась поздно, чувствуя себя совсем неважно. Увидев свое отражение в крохотном зеркале в ванной, которое Лиз держала для гостей, она так и застыла: на лбу была такая же сыпь! Очень похоже на… ветрянку. И эти пятна чесались! Но ведь ветрянкой болеют только дети! И тут она вспомнила, как пару недель назад к Лиз заходила соседка с малышом. У ребенка были такие же пятна.

– Она уже не заразна, – беспечно сказала тогда женщина. Макси оттянула нижнюю губу, чтобы еще раз убедиться, и тут же едва не задохнулась от приступа кашля. Что бы это ни было, чувствовала она себя прескверно. Выпив стакан воды, Макси улеглась в постель. Зазвонил телефон, и ей пришлось снова вставать.

– Кто? – хрипло переспросила она, оправившись после очередного приступа кашля.

– Это Ангелос… Что с вами?

– У меня… я простудилась, – солгала она. – Что вам нужно?

– Увидеться с вами…

– Ни за что! – Макси бросила трубку. Снова раздался звонок. Она отключила телефон. Пару часов спустя позвонили в дверь. Макси не открыла, уж очень не хотелось снова вылезать из кровати.

Весь день она дремала, когда же наконец проснулась, ее бил озноб, в комнате слышался странный звук. Некоторое время спустя она поняла, что слышит хрип собственных легких. Мысли путались, однако ей пришло в голову, что, возможно, придется вызвать врача. Так она и лежала, раздумывая об этом, а дверной звонок все звенел и звенел, пока наконец не затих.

Страх сковал Макси, когда, выбравшись из постели, она обнаружила, что ноги не держат ее. Она грохнулась на пол. Глаза наполнились слезами. В комнате было слишком темно. Она начала пробираться ползком, пытаясь вспомнить, где телефон. Где-то вдалеке послышался звон разбитого стекла. Затем голоса. Может, она не выключила телевизор? Пытаясь собраться с силами, Макси прижалась пылающим лбом к паркету. Потом увидела свет… или ей так показалось.