Текст книги "Эвви Дрейк все начинает сначала"

Автор книги: Линда Холмс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Энди похлопал Эвви по спине, и она вернулась из страны своих воспоминаний. Церемония была закончена. Люди уже уходили, ободряюще пожимая Эвви руку. Некоторые пожимали руку по-особенному, за предплечье, как знак того, что пришло время взбодриться и перестать обижаться. Она поблагодарила всех, снова обняла Лилу и позволила Питу похлопать себя по руке. А потом попрощалась со всеми и вместе с Энди молча пошла к его машине.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да. – Она, старалась говорить непринужденно. – В самом деле, я почти ничего не почувствовала.

– Ты уверена? – удивился он. – Ты ведь мне сейчас говоришь правду? Ты же скажешь мне, когда это будет… уже слишком? Договорились?

– Договорились, – подтвердила она. Договориться это означало заключить сделку, и они ее заключили. Но это его «слишком» уже наступило, а Эвви не могла сказать Энди об этом. И была еще одна вещь в ее действиях в прошлом, в неправильности которой Эвви была убеждена. Нельзя врать самой себе слишком долго.

Глава 7

Когда Энди высадил ее, она деловито сообщила, что у нее еще куча дел. Но остаток дня провела в постели под одеялом, лежа на боку и читая любовный роман на своем киндле[52]52
  Amazon Kindle – серия устройств для чтения электронных книг, выпускаемая компанией Amazon.com.


[Закрыть]. Когда солнце село, она пошла на кухню за рогаликом и диетической колой. Взяв этот перекус, она пронесла его в свою комнату. И ела там в темноте, лишь при свете электронного устройства, прислушиваясь к ветрам, которые были не редкостью так близко к воде. Потом, еще немного почитав, она отложила книгу и легла на спину, прислушиваясь в темноте. Когда ветер за окном начал уже буквально реветь, она встала с кровати и растянулась на толстом ковре. Эвви ждала того чувства парения, которое возможно в свободном падении. Но при этом не могла отрешиться от мысли, как глупо она, должно быть, выглядит, растянувшись на ковре у кровати. Она же не как сумасшедшая? Какой взрослый будет лежать на полу? Тим задал однажды такой вопрос, когда застал ее дремлющей на ковре в квартире.

Она встала, подошла к окну и отдернула занавеску, чтобы посмотреть на разгул ветра. Ее поразило, что кто-то боролся с ветром в полутьме, почти вне досягаемости света тусклой лампочки на крыльце. Спустя мгновение она поняла, что это был Дин, направляющийся к мусорным бакам с большим мешком. Ей удалось увидеть, как он идеально точным движением снял крышку бака – сама она никогда не смогла бы снять ее так элегантно – и бросил туда мешок. Затем сделал пару шагов назад, немного выйдя в свет, и остановился, когда нечаянно пнул ногой большую сосновую шишку.

Дин поднял ее с земли и, казалось, задумчиво взвешивал в руке. Она увидела, как он стремительно оглядел двор, подъездную дорожку и даже – как ей показалось – ее окно. Она инстинктивно отступила назад, в тень. Дин подбросил сосновую шишку в воздух и, поймав ее, скрутил свое длинное тело, повернул к дому широкие плечи и голову, а затем замер, глядя в широкий задний двор. Эвви потребовалась минута, чтобы понять, что он делает. Потом она увидела, как его нога поднялась, плечи повернулись, рука взметнулась вверх и шишка, пролетев через весь двор, врезалась в забор. С минуту он смотрел ей вслед, на то место, куда она попала. После потер правое плечо и медленно пошел осмотреть место попадания. Там он прикоснулся к деревянному забору, как будто мог пальцами почувствовать ее остатки.

Затем Дин наклонился, поднял свой объект метания и вернулся туда, где только что стоял. Он повторил это движение. Точнее, поискал более удобную позу, потянулся, повернулся и выпустил сосновый плод из руки. В тишине было слышно, как он ударился о дерево. Стоя у окна, Эвви еще немного отодвинула занавеску и наклонилась к стеклу.

Дин снова поднял шишку, сделал несколько неторопливых и широких круговых махов руками и упер их в бока. Затем подкинул ее всего на несколько дюймов и перехватил другой рукой. Наконец он вновь настроился и развернулся с такой силой, что чуть не опрокинулся на спину. Эвви увидела, как шишка разлетелась на куски, которые дождем осыпались на землю. А Дин постоял с минуту, уперев руки в бока, потом наклонился и уперся ладонями в колени, словно ему не хватало воздуха. Наконец он пошел к дому.

Было бы нечестно подсматривать за ним, а потом подняться и сбежать вниз, чтобы можно было изобразить случайную встречу в дверях. Если ей действительно интересно, что он там делал, она просто подойдет и спросит, решила она. По крайней мере, честно признается, что наблюдала за ним. Тайно подсматривать это намного хуже, чем быть в меру любопытным. Вот о чем думала Эвви, спеша на кухню и перепрыгивая через две ступеньки. Там она схватила чайник с плиты и наполнила его. В этот момент открылась боковая дверь.

– О, привет! Я и не знала, что ты там, – начала она, когда он входил, все еще вытирая руки о джинсы. – Я как раз завариваю чай. Будешь?

– Конечно! Спасибо. Как дела?

«А как у тебя дела? Что случилось? Почему ты не можешь подавать? Как ты с такой подачей остался за бортом?»

Но плюхнувшись на стул, вслух она произнесла:

– Все хорошо. Как ты устроился?

– Не могу сказать, что я так уж много здесь повидал. Мне нужно походить еще немного.

– Я тоже часто говорю нечто подобное себе, поверь мне, – успокоила она Дина, теребя солонку. – И я уверена, что у тебя последние несколько месяцев в Нью-Йорке были тяжелыми… с точки зрения личной жизни.

– Можно и так сказать, – ответил он с едва заметной улыбкой. – Мне казалось, что это едва ли заметно.

Эвви прислушалась к тиканью часов. Ей было интересно, скажет ли он что-нибудь еще, но он не говорил. Они сидели, молчали, и ничего не происходило. Чайник уже закипал, издавая звук, похожий на долгий, очень долгий выдох, а они все еще сидели за столом на кухне. В груди у нее все сжалось.

Она отставила солонку и начала свою речь:

– Сегодня была поминальная встреча на годовщину смерти Тима. Мы посадили дерево.

Эвви была уверена, что Дин должен быть поражен тем, что она так сразу рассказала ему об этом. «Просто обязан», – уверила она себя.

– Святые угодники. – Дин наклонился вперед, но она не торопилась продолжать. – Как все прошло? – спросил он.

Она знала, что они нарушают договоренность, пробивая маленькую дырочку в лодке, в которой решили плыть. «Пусть это будет только один раз, – решила она. – Ведь дыру всегда можно залатать».

– Ну, многие говорили о том, какой он был замечательный. Так что прозвучало много приятных слов для его мамы и папы. У него было много друзей. И, да, так оно и было. Одна дама своровала стихотворение с телешоу, так что я думаю, что ее могли бы дисквалифицировать, будь это Олимпиада. Пришел один пациент, которому Тим здорово помог, и у него было много что сказать.

Эвви потерла затылок.

– Как все это для тебя? – поинтересовался Дин.

Она наморщила лоб:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты говоришь, это было волнительно и приятно для его папы и мамы, а то – для его друзей. А что было приятно для тебя?

Эвви облизнула губы:

– Хм… – Она не могла в это поверить. Теперь и она готова была заплакать. Сейчас, на кухне, заваривая чай, она разговаривала с кем-то, кто пока еще даже толком не был в статусе знакомого, и едва не расплакалась. Когда сажали то мемориальное дерево, она буквально молилась о том, чтобы у нее появилась хоть одна слеза. Все остальные шмыгали носами, а у нее не было даже кома в горле. А тут вот тебе на… Эвви сделала пару глубоких вдохов, стараясь выглядеть так, будто думает, что сказать. Наконец успокоилась.

– Я просто чувствовала себя плохо, – пояснила она, – наверное потому, что они все так сильно любили его, а я нет. Вернее, изначально я любила его сильно, но ко времени его смерти уже нет. Он не был добр ко мне. Нет, он не бил меня, но иногда бывал довольно противным. А потом он умер, и теперь, находясь рядом с людьми, которые по-настоящему скучают по нему, я не знаю, что мне делать. Иногда даже не могу заснуть, потому что меня гложет чувство вины, что я не скучаю по нему так же сильно. Я знаю, что это звучит безумно. Но именно поэтому… – Ее голос затих, и она помахала рукой перед своим лицом. – Между прочим, всего этого никто не знает. Даже Энди. Так что если ты не возражаешь, не будем об этом.

Только что наружу вывалился такой пласт… Нет, не все, что было на душе Эвви, но больше, чем она ожидала. Это было не просто изнеможение, а то, что, наверное, порождало в старину легенды о призраках.

Дин встретился с ней взглядом и кивнул в ответ.

– С тех пор как мне исполнилось десять лет, я всерьез занимался только одним делом, но больше заниматься этим не могу. И никто не может сказать мне, почему, – произнес он, проводя рукой по волосам. – Так что я тоже не знаю, что делать. Конечно, моя ситуация иная. Не такая, как у тебя.

– Честно говоря, я не уверена, что это так. Я многого не знаю, – вздохнула она. Чайник зашумел, потом засвистел. Эвви встала, и когда она проходила мимо Дина к шкафу, он поймал ее за руку, кратко сжал ее, а затем отпустил.

Она заправила волосы за ухо и сняла чайник с плиты, прислушиваясь к затихающему свистку. Наступила оглушительная тишина.

– Я уже рассказывала тебе о том, как мы с Энди выиграли сто долларов в лотерею? – спросила она. – Мы потратили все до последнего пенни на Чашки Риза с арахисовым маслом[53]53
  Reese’s Peanut Butter Cups – американская сладость в виде чашки из молочного, белого или темного шоколада с арахисовым маслом внутри.


[Закрыть].

Она налила чай и рассказала эту историю, потом они поговорили о погоде и ремонте, в котором нуждался грузовик Дина.

Когда кружки опустели и Дин исчез в квартире, Эвви прибралась на кухне и поднялась к себе в спальню. Она взяла с комода свой ноутбук, села на кровать и занялась тем, чего раньше еще не делала. Она «погуглила» Дина. Читать было что, она все читала и узнала для себя нечто новое. То, что случилось с Дином, называется в просторечии «мандражом»[54]54
  Это явление более специфическое. Оно называется «йипс» (yips), или синдром Стива Сакса (иногда Стива Бласса) и характеризуется расстройством тонкой координации движений у спортсменов-ветеранов с большим опытом. Это состояние наступает внезапно и не имеет видимых причин.


[Закрыть], страхом спортсмена после пережитой неудачи.

17 июня 2000 года в ходе игры второй бейсмен[55]55
  В бейсболе обороняющаяся команда выставляет трех «бейсменов» – игроков, перехватывающих мяч. От второго бейсмена требуется особая скорость, поскольку он сразу на две базы.


[Закрыть] ньюйоркских янки Чак Клоблауч попытался сделать бросок в сторону первой базы, но вместо этого бросил мяч в сторону трибун и попал в лицо матери спортивного обозревателя Кита Олбермана. Если из этой истории убрать все про загадочный «синдром Стива Сакса», то останется ровным счетом глупое утверждение, что он «потерял бросок», которым виртуозно владел в течение многих лет.

Излишне нервозные игроки в гольф; теннисисты, которые внезапно понимают, что не могут сделать подачу; гранды, которые не могут послать точно в цель дротик дартс или аккуратно добить мяч в крикете; баскетболисты, которые у кольца поднимаются на цыпочки и замирают, оказываясь не в состоянии завершить свободный бросок. Все это «дело рук» загадочного синдрома Стива Сакса, или «йипса».

Само же словечко «йипс» за пределами бейсбола трактуется как «состояние чрезмерной нервозности, заставляющей гольфера промахиваться по простым лункам». Чаще всего словечко приписывают гольфисту Томми Армору, который столкнулся с этим явлением в 1920-х годах.

В бейсболе это явление долгое время называли болезнью или синдромом Стива Бласса в честь питчера Pittsburgh Pirates. Этот питчер внезапно потерял способность метко подавать сразу после сезона 1972 года. Позже он написал книгу под названием «Пират на всю жизнь» (A Pirate for Life). «Доходило до того, что я не хотел идти в продуктовый магазин и даже просто выходить из дома, так я был унижен», – делился он. Было время, когда это расстройство называли синдромом Стива Сакса в честь «Новичка» 1982 года Национальной лиги[56]56
  Номинация «Новичок года» Национальной лиги в бейсболе присуждается с 1949 года.


[Закрыть], такого же второго бейсмена, как и Чак Кноблауч, который также «потерял» бросок в сторону первой базы. Словом, в бейсболе, кто бы ни оказывался очередным обладателем этого загадочного «йипса», тут же делился своим именем с этим синдромом. Макки Сассер, кетчер из New York Mets потерял способность бросать мяч обратно питчеру, так что на некоторое время болезнь обрела название «сассерит». И теперь они, наверное, назовут ее в честь Дина Тенни.

В выпуске Нью-Йоркера от 26 мая 2014 году Дэвид Оуэн[57]57
  Эта статья существует реально, и ее можно найти в Интернете.


[Закрыть] собрал последние исследования в области неврологии. На восьми полосах рассказывалось, что йипс – это сложный микс из психологических и неврологических ингредиентов. Там замешаны и беспокойство и что-то физическое, больше похожее на травму, а некоторые усматривают даже сглаз. Да, трудно смотреть на кого-то с этим синдромом и не размышлять о том, что когда-то он уязвил мстительного демона, который в ответ указал на него длинным костлявым пальцем и произнес: «Ты следующий». И не считать, что в этом заключается наиболее вероятное объяснение.

Эвви даже зашла на YouTube, чтобы понаблюдать за Макки Сассером, когда он трижды выдал свечу, пытаясь попасть в толстого питчера. Посмотрела и броски Сакса и Кноблауча, которые вытаскивали первых бейсменов далеко от первой базы, но те все равно не успевали к пущенному мячу. Не пропустила и видео, где мяч Кноблауча ударил мать Олбермана.

А потом она впервые увидела, как Дин Тенни делает подачу в профессиональном бейсбольном матче. Это было низкокачественное «пиратское» видео, где он выполнил две какие-то дикие подачи и прошел три удара в иннинге против Chikago White Sox. Пойманный крупным планом, он яростно сжимал и разжимал челюсти. Мимоходом она заметила, что в то время у него была немного взъерошенная борода, и такой внешний вид ей решительно не понравился. Дикторы открыто жалели его, и один из них предположил, что, возможно, у него сейчас роман с какой-то голливудской актрисой. Нет, он не утверждал, что это она сглазила его, он только говорил, что среди поклонников бродят слухи, что его сглазила любовница.

– Наверное, феминистка, – пробормотала Эвви и выключила видео.

Нашла она и еще одну запись, которая называлась «Тенни наносит удар сбоку». Безупречно выполнив подачу против Baltimore Orioles, Дин смазал три удара подряд, чем озадачил и смутил всех. На первых двух он безнадежно промахнулся, а на третьем словно в замедленной съемке наблюдал, как мяч врезается в край рукавицы кэтчера. Он сразу понял, что совершил ужасную ошибку, еще до того, как судья выбросил руку и взревел. Отбивающий бессильно махнул битой уже после того, как удар состоялся. Бита на излете врезалась в траву, как любитель острых ощущений врезается в поверхность воды в аттракционе «Плюх»[58]58
  Герой американских школьных, студенческих и даже корпоративных вечеринок – Бак-ловушка (Dunk Tank), или Easy Dunker – это резервуар, наполненный водой, над которым расположено специальное сиденье.


[Закрыть]. Этого отбивающего оставили, Дин потянулся, завелся как пружина и бросил мяч. Замах был такой, что Дин едва не опрокинулся на спину. А потом его пригласили в дагаут[59]59
  Дагаут в бейсболе – это зона, где расположены скамьи команд, и находится она в фоловой зоне между домашней базой и первой или третьей базой.


[Закрыть], и он ушел, торжествующе улыбаясь.

Глава 8

На следующий день Эвви услышала, как кто-то подъехал к дому и заглушил мотор. Она подошла к окну и увидела черную «Миату» [60]60
  «Мазда Миата», или Mazda Miata.


[Закрыть]с низкой посадкой, из которой показалась женщина в брюках цвета хаки и зеленом свитере-пальто. Эвви напряженно сосредоточилась и спустя мгновение услышала со стороны двери краткую, но бойкую морзянку.

Но когда Эвви открыла дверь, деловая на вид женщина довольно тепло улыбалась, сжимая в руке кожаный блокнот.

– Чем могу помочь? – спросила ее Эвви, внезапно почувствовав себя толстой и неуклюжей. Странным образом она сожалела, что не догадалась убрать назад волосы.

– Меня зовут Эллен Бойд. Я из еженедельника «Бит-спорт».

Эвви это название ровным счетом ничего не говорило, но теперь она хотя бы слышала его.

– Чем могу помочь? – повторила она вопрос.

– Я ищу Дина Тенни. Насколько я понимаю, он живет с вами.

Ни для кого не было секретом, что Дин снимал здесь квартиру. Он пробыл в городе уже достаточно долго, и его встречали на заправке и в продуктовом магазине. У него уже была толпа поклонников среди девушек, которые весь день сидели в кафе, пили сахарные бомбы со взбитыми сливками и, казалось, не набирали ни унции. Несколько человек даже набрались смелости сказать ему, как им понравилось смотреть его подачи. В ответ Дин обычно задавал вопросы, например: «Как дела?», «Для кого вы столько покупаете?», «Как вы думаете, будет ли дождь?». В самых тяжелых случаях помогало: «Какой ваш любимый способ приготовить омара?»

Да, ни для кого не было секретом, что он здесь жил. Поэтому Эвви сказала: «Да, это так». Но про себя подумала: «Ну, я имею в виду, что он находится в этом доме. Но не живет со мной. То есть мы живем вместе и не вместе. Ведь он проживает в квартире в дальней части дома».

– Он дома? – настойчиво поинтересовалась Эллен Бойд, хотя Эвви подозревала, что она уже изрядно ждала, когда появится его грузовик.

– Нет, но если хотите, я могу взять вашу визитку и попросить его позвонить вам. – Именно это Энди сделал для Эвви, когда в дверь постучали два репортера, чтобы расспросить о несчастном случае с Тимом. Она как получила конвертик с их визитками, так никогда и не открывала его.

– Могу я задать вам несколько вопросов?

– О, нет, я не смогу быть полезной. Вам надо поговорить с Дином.

– Вы случайно не знаете, пил ли он с тех пор, как приехал сюда?

Рука Эвви крепче сжала дверную ручку.

– Простите, что?

– Мне интересно, как у него дела. Он пил с тех пор, как приехал сюда?

– Я не понимаю, о чем вы спрашиваете. Я хочу, чтобы вы ушли, мне нечего больше сказать.

Эвви начала закрывать дверь, но Эллен положила на нее руку, чтобы удержать открытой.

– Понимаю вас, но вы поможете ему, если ответите на пару вопросов. И к тому же тогда я действительно смогу уйти. Если нет, скажите нет, если да, то да, и вы покончите с этим, я больше не вернусь. Вы не знаете, есть ли у него проблемы с психическим здоровьем?

Эвви на мгновение замерла, а потом распахнула дверь и шагнула в дверной проем.

– Тебе лучше убраться с моего крыльца!

– Вы с Дином были знакомы, когда ваш муж был жив, или вы познакомились совсем недавно, или…

У Эвви закружилась голова.

– Послушай, – сказала она, чеканя каждый слог. – Ты стоишь на крыльце, которое перестраивал еще мой отец. Я выросла здесь и знаю всех, и со мной ничего не случится, если я лопатой для мусора сброшу тебя с лестницы вместе с твоим блокнотом.

– Значит, ты не хочешь вдаваться в то, как вы двое оказались вовлечены…

Эвви выхватила блокнот из рук Эллен и бросила его. Он с глухим стуком приземлился куда-то в траву.

– Ты что-то уронила, – кивнула Эвви в сторону ее блокнота и захлопнула дверь.

Как только дверь закрылась, Эвви прислонилась к ней спиной.

– Вот черт, – прошептала она, издав хриплый нервный смешок, затем повернулась и выглянула в окно. Эвви гадала, будет ли там стоять Эллен Бойд, позвонит ли она в полицию и сообщит ли, что Эвви Дрейк «уничтожила ее собственность и нуждается в аресте». Ее воображение рисовало полицейские машины, завывающие сиренами на ее подъездной дорожке. Но она увидела, как Эллен стряхивает грязь с блокнота, разговаривает по телефону и смеется, направляясь к своей машине.

Сорок пять минут. Именно столько времени потребовалось Эллен Бойд, чтобы написать историю, найти фотографию Дина и выложить все это в блог «Бит-спортс» под названием «Жизнь вне поля!». А еще через час Эвви получила сообщение от своего кузена Стива. Не прошло и тридцати секунд, как полный его текст уже высвечивался на ее экране.

Когда в сентябре этого года питчер Дин Тенни исчез из Нью-Йорка, пошли слухи, что он был на наркотиках. Его видели подавленным, и он мог иметь проблемы с азартными играми. Более предприимчивые люди подозревали, что это может быть связано с личными отношениями. Может быть, с женщиной, чье положение было сложным. Может быть, отношения со сложной родней, а может быть, здесь замешаны отношения с мужчиной.

Эвви была готова поспорить, что Эллен сама дала ход этим слухам, предполагая, что они вообще существуют.

Но месяц или около того назад он появился в Калькассете, штат Мэн. Предполагают, что он выбрал этот город, поскольку это родной город его давнего друга Эндрю Бака и место, где у жителей, вероятно, даже нет мобильных телефонов или высокоскоростного Интернета, не говоря уже о возможности проводить время в Твиттере.

«Нью-Йоркские придурки!»

Однако вскоре после того, как Тенни добрался туда, он переехал к молодой вдове по имени Эвелет Дрейк. Муж Дрейк, любимый многими местный врач, которого пациенты называли «Док», погиб в автокатастрофе меньше года назад.

Эвви вдруг поняла, как ужасно мелочно то, что в этой непристойной куче словесного дерьма есть слово «любимый». А разве пациенты любого другого города не называют между собой врача «Док»?

Дрейк открыла дверь своего дома (больше похожего на уютный отель, какими их показывают в фильмах), но на вопрос о Дине она утверждала, что Тенни не было в доме.

Признавшись, что они живут вместе, она отказалась отвечать на вопросы о том, пил ли он, и настаивала, что ничего не знает о каких-либо психических проблемах, которые у него вполне могут быть.

Но как же получилось так, что рядовая вдова из Мэна оказалась живущей с парнем, который еще два года назад состоял в «New York Yankees»? Неужели их встреча произошла в одно время с аварией, которая унесла Дока?

Какими бы ни были ответы на эти вопросы, когда ее спросили, была ли она связана с Тенни до смерти ее мужа, бывшая миссис Дрейк резко прервала интервью и перешла к угрозам насилия.

«Но я не угрожала насилием, – пробормотала Эвви. – Во всяком случае, почти не угрожала насилием». Репортеру следовало отдать должное. Бойд сделала все, чтобы раздуть из мухи слона. И хотя сама история была невинной, как дитя, теперь она такой не выглядела. Не было сомнения, что все, кого она знала и кто знает ее, прочтут этот блог. Прочтут родители Тима, ее отец и все те, кто и так уже считал ее плохой женой. И, конечно же, прочтет Дин. Почему она не закрыла дверь сразу?!

Эвви смотрела телевизор на диване, когда услышала, как поворачивается ключ в двери. Дин подошел к двери гостиной и постоял там с минуту. Наконец он поднял телефон и произнес:

– Уже видел.

Она закрыла лицо руками.

– Мне так жаль, – сказала она себе в пальцы. – Мне очень жаль.

Он подошел и сел рядом с ней на диван:

– Что? За что ты извиняешься?

Эвви убрала руки и посмотрела на него:

– Из того, что я сказала, получается, что мы спим вместе. Я уверена, что это не совсем то, что нужно твоему имиджу прямо сейчас.

– Не знаю насчет твоего имиджа, – покачал головой он, – но думаю, что это очень хорошо отражается на мне и моем имидже. Кроме того, мой любимый спортивный сайт недавно проголосовал за меня в интересной номинации. Какого спортсмена мы первым бросим в действующий вулкан? Поэтому мне не кажется, что мой публичный имидж действительно может пострадать.

– Оказалось, что я даже угрожала репортеру, хотя совершенно не уверена в этом. Но, думаю, твоим знакомым это не понравится.

Дин слегка прищурился:

– Моим знакомым?

– Разве ты не… Я не знаю. Адвокаты, агенты, пиарщики… – удивилась Эвви и помахала рукой у лица. – Люди с маленькими наушниками в ухе, которые бегают вокруг шишки, лая в рацию о том, будет ли лимузин вовремя и все ли на месте?

– Это звучит… как метрдотель. Или свадебный распорядитель, – заметил Дин. – У меня нет свадебного распорядителя.

– Ты знаешь, о чем я говорю!

– Раньше вокруг меня было много людей. – кивнул в ответ Дин. – Но теперь их гораздо меньше и я разговариваю с ними не так много. И когда я это делаю, то не обращаю внимания на их высказывания. А тебе я собирался сказать и скажу, что мне очень жаль, что репортер пришел к твоей двери и начал приставать к тебе с расспросами о твоей жизни и о твоем муже. Я сомневаюсь, что это было очень весело для тебя.

– Это не весело, – согласилась она. – Но все равно мне не следовало ей угрожать.

– А что ты ей сказала? – спросил он с усмешкой.

Эвви снова закрыла лицо руками, на сей раз, чтобы сосредоточиться.

– Я сказала, что если она не сойдет с крыльца, то я ее столкну.

Дин картинно развел руки в шутливом потрясении:

– Что ж, ты действительно угрожала ей!

– Ну, если точнее, то я сказала ей, что собираюсь лопатой для мусора столкнуть ее с лестницы вместе с ее блокнотом.

На этот раз Дин отрывисто рассмеялся:

– Да неужели?

Эвви обреченно кивнула, и он нежно убрал ее руки с лица.

– Перестань притворяться, это было круто! Это потрясающе, и ты понимаешь это. Я буду звать тебя тафгаем[61]61
  Тафгай – игрок хоккейной команды, основной задачей которого является препятствование развитию успеха соперников силовыми приемами. В англоязычном бейсболе используется малоизвестное «инфорсер».


[Закрыть], ну… задирой.

Она издала протяжный стон.

– Послушай, пятнадцать месяцев назад они сожгли мое чучело в баре, совладельцем которого я был. Они стреляли в окна квартиры моего соседа из пневматического пистолета, потому что либо не могут сосчитать окна, либо не понимают разницы между 816 и 818.

– Плюс действующий вулкан, – тихо добавила Эвви.

– Да, плюс действующий вулкан, – повторил он. – Так что поверь мне, люди, с которыми я расстался, не расстроятся из-за того, что ты накричала на репортера. А я ценю то, что ты сделала.

Она улыбнулась, совсем чуть-чуть, и ее плечи опустились, расслабившись. Он поднял руку:

– Ну! – Она не ответила. – Ну же, Эвелет!

Сообразив, она протянула руку и шлепнула его по поднятой раскрытой ладони.

Когда он уже шел обратно к квартире, она услышала, как он пробормотал: «Вот дерьма лопата. Мы живем вместе, а я и не знал».