Текст книги "Малышка для криминального "Малыша" (СИ)"
Автор книги: Лина Вазгенова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 43
От удара головой я пришла в сознание, но открыть глаза не могу мне их завязали. Поэтому я ничего не вижу, но по ощущениям понимаю, что еду в машине, а в голове сплошной туман, который не дает собрать в кучу мои мысли, и вспомнить, что случилось, и как я тут оказалась.
А когда наконец мне это удается, я чувствую как по моим венам вместо крови начинает бежать страх, а мое тело леденеет от надвигающейся на меня паники и я резко дергаюсь, но по прежнему лежу неподвижно, и с ужасом понимаю что связанна, а мои руки, и ноги затекли от веревок, и я не могу ими шевелить.
Боже, кому понадобилось меня похищать? Куда меня везут? И что они собираются со мной сделать?
От всех этих жутких мыслей меня начинает трясти, а по моей спине градом катится ледяной пот и холодом сковывает мой позвоночник.
Наверно они меня с кем то спутали и им нужна другая, они совершили ошибку, и схватили не ту. Мне надо сказать им об этом пока не поздно. Мой мозг цепляется за последнюю надежду, но как только я открыла свой рот, один из мужчин схватил меня за волосы, и зажав мой затылок в своих длинных пальцах, заклеил мне его скотчем.
Я пыталась сопротивляться, надеясь что они позволят сказать мне хоть слово, но в моем положении это больше походило на предсмертные судороги, а они не были столь любезны, чтобы слушать меня.
И вот уже страх и беспомощность, порадили во мне тихий приступ истерики.
Она медленно пробралась мне под кожу, в кровь, в каждую клеточку и забила поры!
Я стала дрожать, меня буквально подбрасовало на месте. Тяжело и шумно дышала носом.
Горячие слезы бесконечно бежали из глаз обжигая кожу моих щек, а звуки рвущиеся из моего заклееного скотчем рта, душили меня застовляя давиться пересохшей слюной.
Когда наконец-то машина остановилась и меня выволокли из неё за шиворот я надеялась, что сейчас мне скажут, что произошла ошибка и отпустят. Но мне лишь ослабили веревку на ногах, а после, молча толкнули в спину и куда-то повели.
Тишина!
Я думаю мы не в городе, слишком тихо!
Вокруг настолько тихо, что мой пульс бьёт набатом в моих ушах. А мое больное воображение рисует жуткие картины у меня в голове, взрывая новые волны паники в моих мозгах.
Мы стали спускаться по ступеням, я то и дело подворачивала мои затекшие ноги, то из-за верёвок, то из-за моей обуви, имеющей высокий каблук.
Наверно ждать пока я таким темпом спущусь сама, у них не было ни времени, ни желания, поэтому двое мужчин подхватили меня под руки и поволокли за собой вниз.
Не прошло и тридцати секунд, мы остановились, щелкнул дверной замок, и меня связанную швырнули на кровать, а потом они просто вышли прикрыв за собой дверь.
Проливая тихие слезы, я лежала и думала, где же я так нагрешила? За что мне все это?
И когда это уже закончится?
Выбившись из сил я провалилась в сон. Меня разбудил звук щелкнувшего замка и открывшихся дверей.
Среди вошедших была женщина, которая сообщила мне, что скоро приедит хозяин и меня надо подготовить. У нее был неприятный, скрипучий голос.
К чему? – проскользнула в моей голове одинокая мысль и мне вдруг, как-то до жути стало непосебе.
– Давайте, живо! Поднимите эту русскую шалаву. – скомандовала старушка своим скрипучим, мерзким голосом, пропуская им через мое тело волну тихого ужаса.
– Снимите повязку с глаз. Скотч оставьте, не хочу слушать её вопли. – а потом я ощутила как меня небрежно дернули за шлейку майки.
– Развяжите её! Чтобы можно было снять с нее эти тряпки. Шевелитесь!
Я чувствовала себя игрушкой в их руках, маленькой, жалкой, беспомощной!
Когда глаза привыкли к свету и мне наконец-то удалось их разглядеть к горлу подкатил ком. Хорошо что они оставили скочь и мой крик ужаса не вырвался наружу, а то бы даже у меня лопнули перепонки.
Я никогда не видела настолько отвратительных и одинаковых лиц.
Глаза ублюдков горели похотью. От одной мысли что они могут со мной сделать меня начало тошнить!
Они не дождутся от меня покорности!
Они стали развязывать мне руки чтобы стянуть с меня майку. Я дергалась как уж на сковородке и не давала им к себе прикоснуться.
– Расслабься девочка тебе понравится! – противным, с жутким акцентом голосом, поглаживая пальцем мои губы и буквально облизывая меня глазами, прохрипело мне в рот это животное.
– Смотри какая куколка брат! Сочная, кругленькая, не худая! Какая попка, а сиськи для такой малышки, ничего себе! – и с силой, больно, сжал мою грудь, я дернулась в попытке отлипить от себя его сальные руки.
– Мммм! Конфетка! – облизнулся этот урод.
– Слюни подобрали! Рафик с вас шкуру снимет. – раздался голос старушки.
– Рафик ничего не узнает!
– Ты же ему не расскажешь?
– Или ты не пожалеешь своего младшего брата, и заложишь его? – выдало слезную речь эта мразь, что хватала меня за грудь.
– Шайтан! Совести у тебя нет! Такое о сестре говорить. – возмутилась женщина. Теперь стало понятно откудо между ними такое сходство.
Освободив мне руки они совершили ошибку.
Сорвав скотч со своего рта я нанесла удар локтем в лицо одному из них и пробила кулаком под дых второму, но к сожалению вырваться так, и не смогла.
Я драла их лица ногтями, кусала, не давала себя трогать. Пока я дышу, ни на секунду не перестану сопротивляться!
Но они смогли повалить меня на пол.
Мужское колено уперлось мне в спину, а стащив с меня одежду, они вновь связали мои руки у меня за спиной.
– Эта сука разбила мне нос и разодрала лицо.
– Тварь! – буквально захлебываясь слюной от злости, шипел мне в губы, даже замахнулся, но не ударил.
– Тебе повезло сука, что был приказ не портить товар. – не удержался и рванул этой рукой мои волосы, заставив меня скривиться от боли.
– Хватит играться идиоты! – проскрипела старушка.
– Нам уже через час нужно чтобы она была готова.
– Успеем Зухра! Не волнуйся!
Я задыхалась, судорожно дергала головой пытаясь освободиться из захвата пальцев, впивающихся в мои волосы, кусала губы, но не издавала ни звука на радость этим уродам.
– Поднимай её!
– Покажи какое у нас тут сокровище? – каверкая акцентом слова, сильнее натянул намотаную на кулак прядь и лизнул мою щёку своим языком. Вот тогда я закричала!
– Смотри какая отзывчивая! Я еще ничего не сделал, а уже кричит!
– Нетерпеливая девочка брат! – снова прохрипел этот мерзкий голос, а потом они дружно расхохотались.
– Сейчас я сделаю тебе хорошо!
– Вот увидишь очень-очень хорошо, а потом Рафик сделает тебе хорошо. Мы все будем делать тебе хорошо!
– Может быть я даже вылежу твой персик! – прошептал мне в ухо сильнее впиваясь пальцами в мой подбородок и провел языком по моей шее, просовывая свою потную ладонь мне между ног. От чувства переполняющей меня мерзости, я резко дернулась вперед и впилась зубами ему в щеку так сильно, что во рту появился привкус крови, и я ощутила твердость моих зубов между собой.
– Сука! Заорал отталкивая меня от себя и хватаясь руками за свое истекающее кровью лицо.
– Сука! Проклятая, бешеная сука!
– Укусила меня тварь! Теперь я точно тебя выеб*у!
Он набросился на меня снова! Пытаясь насильно раздвинуть мне ноги, просовывая между них свое колено. Я кричала, брыкалась и боролось из последних сил, которые я чувствовала уже на исходе.
А тот другой крепко держал меня за волосы и за веревку которой были связанны мои руки.
Наверху раздался шум и этот урод наконец-то оторвался от меня.
И сделал знак женщине чтобы та шла посмотрела, что там.
Я не успела даже понять в чём дело. Уши наполнил жуткий хруст ломающихся костей и женский истошный крик.
Я тоже кричала срывая голос, а по щекам градом катились слёзы.
Я метнулась к стене прикрываясь руками. Чувствую, как перед глазами темнеет, давление на грудь усиливается и становится нечем дышать.
Теряя сознание, падаю, но меня бережно подхватывают и прижимают к груди.
– Все малышка я здесь, тебя никто не обидет. – видемо брежу, потому, как голос мне кажется очень родным и похожим на голос Саши, но это просто не может быть он.
Глава 44
– Колун, извини брат, что тебе пришлось все бросить и бежать сюда.
– Ты о чем Малыш? Хочешь меня обидеть? Ты и Волкодав моя семья!
– Спасибо брат!
– Ты прав! Я действительно запутался. И надо что-то решать.
– Блядь! Где мой телефон? – хлопая по карманам.
– Мне надо позвонить!
– На, держи мой. Твой походу тебе уже отслужил. – указывая взглядом на груду из пластика и стекла, отдаленно напоминающие то, что раньше могло зваться телефоном.
– Горячая встреча со стенкой! – в подобии улыбки приподнимая уголки губ.
– Судя по всему, ты снова прав!
– Спасибо! – вбивая цыфры.
– Да, слушаю вас, Данил Сергеевич.
– Семен это я.
– Найди Юлю. Пусть соберёт вещи, отвезешь её обратно. И еще мне мобила нужна.
– Понял Александр Андреевич!
– Выполняй.
– На. Спасибо!
– Так, что на счет Бесланова?
– Он у меня!
– Я так и знал! Малыш ты же знаешь, что Бесланов старший этого так не оставит. Он будет искать сына.
– Знаю!
– Не пойму, нахера он тебе сдался?
– Долгая история.
– А я никуда не спешу!
– Подожди! – потянулся к карману с вибрирующим телефоном.
– Малыш Семен звонит. – прикладывая мобильник к уху.
– Тебя брат.
– Да Семен.
– Александр Андреевич, Юлии Николаевны нигде нет.
– Что блядь? Вы везде посмотрели? Проверьте еще раз.
– Мы уже дважды проверили, ее нигде нет. Никто ее не видел и не знает где она может быть.
– На контакт говорят не шла, так что новых друзей не завела. За эту неделю общалась только с управляющим и его помощницей.
– Камеры смотрели?
– Нет еще. Не успели.
– Но я уже распорядился, парни в аппаратной сейчас загружают видео со всех источников за последний час.
– Хорошо!
– Начинайте просматривать. Буду через минуту. Найди ее Семен!
– Колун мне надо идти.
– Я все слышал. Я с тобой брат.
– Ну, что?
– Внутренние наблюдение показывает, что в клубе ее нет.
– Видно, как она бежала в сторону уборных. Мы проверили, пусто. Там правда еще выход на парковку имеется, но для прогулки на улице, девушка не по сезону одета.
– Наружка, что показывает? – едва сдерживая раздрожение и зарождающее чувство тревоги.
– Еще не смотрели, только загрузилось.
– Давай включай.
– Что это?
– Твою ж, сука, гребаную мать! – пробивая кулаком в стол и хватая ртом кислород, которого стало катастрофически мало.
– Алиев? Какого х*я? – Колун наклонился ближе чтобы удостовериться правильно ли он увидел.
Да это его шакал, тащит обмякшее тело снегурки и запихивает его в машину.
Я пропустил удар, который выбил из моей груди весь воздух и уронил меня на колени!
Я не верил своим глазам!
Как невменяемый просил чтоб перемотали и заново смотрел эти кадры надеясь, что это обман зрения. И это обмякшее тело – не Юля.
– Малыш хватит! – Колун полжил мне на плечо свою руку и крепко сжал его.
– Алиев, он подходил ко мне месяц назад, хотел девочку в гости погулять. Я отказал. – не моргая и не сводя глаз с монитора, сжимая до хруста кулаки.
– Блядь убью суку! Куда он ее увез? – срываясь в крик и начиная разносить помещение.
– Малыш стой! Спокойно! – хватая меня за пояс.
– Стой брат, возьми себя в руки. Сейчас не время. Давай я Рафика наберу.
– Ну?
– Не поднимает. Выключен.
– Мразь! – вьеб*л со всей силы кулаком в стену.
– Малыш успокойся!
– Сейчас номер тачки нашим айтишникам кину и вычислим их направление по городским камерам.
– А ты давай, соберись! Снегурку спасем. Потом пар спустишь.
– Семен, а телефон прихвостня Алиева, у тебя есть?
– Да. Как я не подумал.
– Набери.
– Вне зоны.
– Как сигнал появится, начинайте вести.
– Хорошо Данил Сергеевич!
Я чувствовал, как тело сковывает холод! Дыхание беспомощности всегда, накрывает нас морозной мглой! Цепенеет мозг, стынет кровь.
Бессилие – выбивает из твоей головы все мысли! Выковыривает из твоего сердца все чувства. Кроме одного.
Одиночество!
Его ты вдруг ощущаешь очень остро!
Понимаешь, что потерял, что-то ценное, как будто кто-то забрал с собой часть тебя самого. Этот недостающий кусок где-то внутри, глубоко. Но необходимость в нем выбивает почву у тебя из под ног, забирает все силы, весь мир теряет значение!
Блядь! Мне надо собратся, но я не могу! Я даже на ногах стоять не могу. Спускаюсь по стене на пол.
Сердце бьется то быстро, то медленно, а хочется чтобы оно заткнулось! Просто заткнулось хотя бы на пару минут, чтобы я мог подумать. Чтобы мозги начали работать.
Они каменные сука! Как и всё тело.
Чувство, что упал, что скрутило меня и не разогнуться уже!
Нет осознания происходящего, только кадры с той пленки перед глазами.
Надо ждать!
А я блядь, не могу ждать!
Орать хочется, а голоса нет, как и информации. Где искать?
– Сука! – тихо срывается с губ.
Но при этом четко осознаю, что минута просрочки может стоить жизни.
Потому и ледяной пот градом течет по спине, пробирает до костей, вымораживает мозг. Голова просто ломится на части.
– Малыш, ты меня слышишь? – Колун тресет мое плечо.
– Вставай поехали! Выезд из города через сажавый завод.
– Парни пока пробивают, что у нас там из недвижимости за Алиевым числится.
– Давай! Мы пока за город доберемся, ребята адрес скинут.
– Я за руль. Мне надо отвлечься!
– Хорошо. Держи ключи, поедим на моей. Мы найдем ее брат.
Я балансировал на грани здравого смысла и полного срыва в бездну, и меня сорвет рано или поздно.
Я знал об этом и держался диким усилием воли! Если слечу с катушек сейчас, всё пропало.
Упустим время!
А это, уже диагноз не совместимый с жизнью!
Вдавил педаль газа и рванул сжигая сцепление, и паля резину. Медитация скоростью, мать твою!
– Есть адрес! Потерпи друг, скоро будем на месте!
Нашли, эхом в голове.
А дальше, как в тумане.
Только рвущий мне душу крик малышки и чернота с запахом крови!
Глава 45
Колун сорвал покрывало с кровати и протянул его Малышу.
– Держи брат. Давай, увози девочку отсюда. Мы тут дальше сами.
В зеркале заднего вида было видно, что малышка пришла в себя.
Ее веки на секунду дрогнули, приподнялись, а потом вновь прикрыв глаза она уснула.
Когда мы подьехали к дому Юля спала. Это к лучшему.
Я не стал ее будить. На руках отнес в спальню которую малышка занимала до того, как я разнес ее, переломав там все к х*ям.
На днях завезли новую мебель, как никогда сука вовремя. Поэтому проблем не возникло.
Моя спальня отпадала сразу, но далеко поселить девочку я не мог. Я как минимум, должен чувствовать ее дыхание если не за спиной, то за стенкой. А хотелось бы на своих губах. Но мало ли чего мы хотим!
Прикрыл ее одеялом и ушел.
Не стал ждать, когда она придет в себя. Не хотел видеть ее потеряный взгляд. Читать в ее глазах отвращение или страх.
Попросил Анну Степановну побыть с Юлей пока она не очнется, вызвал доктора для осмотра и сбежал.
Это выше моих сил. В моем теперешнем состоянии я как оголенный провод под большим напряжением и замыкание может произойти в любую секунду. А мне надо держаться, девочке достаточно потрясений.
Сейчас когда я мог ее потерять, я четко понял! Что мои чувства к ней это не навождение, не фантазия, не сон и что мне не удастся просто взять, и проснуться.
Это опухоль – самая настоящая, злокачественная! Несущая серьезные осложнения, адские боли, которые не снять препоратами и не заглушить крепким алкоголем.
Это болезнь которая завется любовью и это не вылечить, не вырвать и неискоренить!
Несмотря ни на что она все же проросла, где то внутри меня, раскинулась метастазами, растеклась кипятком по венам, стала частью меня самого.
И я не знаю что мне делать, как жить дальше?
Старался оттянуть момент нашего с ней разговора, давал время ей и себе. Рано уходил, возвращался за полночь. Ночами потихоньку пробирался к ней в комнату, садился на пол в ногах ее кровати, слушал ее дыхание, вдыхал аромат, который источает ее нежное тело.
До боли в суставах хотел прикоснуться, но боялся ее разбудить.
Только здесь, рядом с ней, мог прикрыв глаза на пару часов забыться сном сам.
Потом шел принимал душ и уезжал в офис. По-новой изматывал себя работой, подготовкой Колуна к бою, надирался и возвращался обратно.
Сегодня, у меня особенный повод надраться.
Повод, который делает меня последней мразью!
Расфокусированным взглядом смотрю на сцену, голые девицы с силиконовыми сиськами, утиными губами и одинаковыми рожами – вызывают отвращение. Это побуждает к тому, что надо еще выпить.
Хотел налить себе, но был настолько мертвецки пьян, что не сразу попал в бокал проливая мою анастезию. Мне надо нажраться чтобы забыть какая я сволочь!
Сегодня в Миллениум приходили Юлины соседки. Спрашивали, что случилось с их подругой, переживали почему та не выходит на связь и заявили, что это на нее совсем не похоже.
– А может вы не достаточно хорошо ее знаете? – не удержался.
– В прошлый раз вы говорили, что у вашей подруги нет парня, а она встречалась с Беслановым из вашего универа.
– Какой ещё Бесланов? – в удивлении у девушки даже бровь подскачила.
– Тимур. Бес. Ничего не припоминаете?
– А, – Рашидов.
– Так она с ним не встречалась. Это он ей два года прохода не давал, вцепился в нее, как бульдог. Она сто раз его посылала. Пряталась, чтобы лишний раз не видеть. Возвращала все его падарки. Даже цветов не брала.
– Стоп. Причем тут Рашидов?
– Так Бесланов когда поступал Рашидовым был. Я точно знаю. У нас с их группой совместные лекции по менеджменту. И я не раз слышала, как преподователь просил его покинуть класс.
– Только в этом году он Беслановым стал. Я так сразу и не вспомнила. – заявила девушка.
Мне резко стало не хорошо. Я вылетел из кабинета по пути вбивая номер Семена.
Но я и так уже знал, что Семен все подтвердит.
Это конец!
Я сам готов пустить себе пулю в лоб.
Вы когда-нибудь подписывали себе смертный приговор?
Когда точно знаешь, что тебя уведут в камеру пыток, где будут жечь твои волосы, рвать ногти, крамсать тело, отрубят пальцы, выколят глаза, без наркозом и даже без местной анастезии.
Что ваша смерть не будет гуманной и быстрой, а будет долгой и мучительной.
Когда я считал, что она предала меня мне хоть сколько то было легче. Тогда я находил хотя бы мизерное оправдание своим поступкам, цеплялся за него как за спасательный круг, лилея надежду снять с себя хоть малую часть моей вины.
Но больше надеяться не на что и я понимаю, что Юля никогда меня не простит. Шанс на это практически равен нулю. Я безвинно заставил пройти ее через все круги ада. Опустил на самое дно. Сделал с ней то, что каждый день заставляет меня приставить к своему виску пистолет. Единственное, что сдерживало меня не спустить курок, осознание что меня предали.
Если она меня не простит, я должен буду ее отпустить. Но это может случиться только в одном случае, если я буду мёртв.
Глава 46
Я очнулась, но боюсь открыть глаза. Боюсь даже думать, где нахожусь. Меня пробирает холодом и я чуствую, как кожа стала липкой от пота. Не получается взять себя в руки и справится с нервами.
Мне страшно!
Вдыхаю носом воздух, стараясь по запаху определить где я, но мозг заморожен, молчит лишая надежды. И вот уже слезы текут по щекам, сквозь мои плотно сомкнутые веки.
Я накрыла руками лицо в попытке собраться.
Но господи, как же все-таки страшно!
Чуствую, что ужас уже накрыл меня с головой, но мучаться неизвестностью тоже невыносимо и поэтому я заставляю себя быть сильной!
Медленно убираю ладошки прижатые к моим глазам и приподнимаю дрожащие ресницы.
Узнаю комнату, вижу Анну Семёновну и от облегчения начинаю реветь в голос!
Навзрыд!
До истерики!
Захлебываюсь своими слезами.
Это не сон? Он действительно спас меня? Не оставил в лапах этих мерзких уродов.
Анна Семеновна гладит меня по голове, по моим дрожащим плечам.
– Что ты милая все хорошо!
А я не могу успокоится, не могу поверить что этот кашмар закончился. И что открыв глаза я не вижу эти похотливые рожи, не чувствую на себе их мерзкие руки блуждающие по моему телу, пачкающие меня своей похотью, от которой мне никогда не отмыться.
Я понимаю, что все закончилось, но это не помогает! И я не могу справиться с накрывшей меня истерикой. Стараюсь, но не могу! Она сильнее меня!
– Что же вы милочка творите – сквозь заложеные уши и собственный плач слышу взволнованый голос Константина Геннадиевича.
– Аяяй, ну разве так можно?
– Анна Семеновна, помогите пожалуйста. – лязгают замки и слышется звук ломающегося стекла.
– Сейчас поставим укольчик и полегчает. – заботливый голос доктора сопровождается легким пощипыванием на моей руке и я чувствую как тепло разливается по моим венам, а веки наливаются, и тяжелеют.
Мне и в правду полегчало, а Константин Геннадьевич даже не стал проводить осмотр, и даже не задал мне ни одного вопроса, видимо настолько жалко я выглядела. Только оставил на тумбочке для меня таблетки и инструкцию их применения.
Мне вообще никто не задовал никаких вопросов. Да и отвечать на мои никто не спешил.
Пошел третий день и кроме редких разговоров с Анной Семеновной, которая на все мои делемы только отрицательно мотала головой, никто так и не соизволил пообщаться со мной.
Поэтому я не знаю, что будет дальше! Не знаю свою судьбу! Чего ждать? И к чему готовиться?
Я совершенно одна! На едине со своими страхами, со своими мыслями в этом огромном доме, где каждый угол и каждая вещь напоминают мне о его хозяине.
Это больно!
Но эта боль меня спасает! Она помогает мне не сойти с ума в этой тишине, когда память обрушивает на меня жуткие воспоминания, тогда эта боль становиться моим спасением.
Так что днем, мне даже почти не страшно, а вот с приходом темноты начинается совсем другая история и тогда тишина давит на меня с огромной силой.
И сердечная боль уже не спасает, возвращается страх и просыпаются мои кошмары!
И я не могу спать, потому что закрыв глаза я слышу их голоса, и ужасный смех, вижу их улыбающиеся, омерзительные, разодраные мной в кровь рожи. Они преследуют меня, сводят с ума, доводят до безумия!
Этот страх змеей обвивает мое тело, словно яд разливается по венам, сжимает грудь и сдавливает горло, перекрывая доступ драгоценного кислорода в легкие. Заставляя корчиться в приступе удушья.
И тогда я в ужасе подрываюсь с кровати, и бегу в ванну. Лью ледяную воду из под крана себе на голову, лицо, шею. Этого хватает привести мое сознание в норму буквально на час, а потом уже и в пору помереть, но приходит спасение!
Я слышу и чувствую его, еще за долго до того, как щелкнет замок моей комнаты. Саша тихонько пробирается в мою спальню и садится на пол возле моей кравати. Не знаю зачем это надо ему, но знаю почему это необходимо для меня.
Только с его приходом отступает страх и заканчивается этот кашмар. Хотя его я тоже боюсь, но он меньшее из зол.
Я точно знаю что ничего не спасет меня от него, но так же верно, что рядом с ним мне ничего не грозит.
Вдыхаю его запах попрежнему родной и любимый, и вконец вымотаная, и измученная этой параноей засыпаю.
Вот и сегодня, он давно должен был бы уже придти, но его нет.
Я стараюсь не поддаваться надвигающейся психастении, стараюсь побороть панику, но чувствую, я на краю!
Жмусь в угол кровати, слышу шум, вздрагиваю.
Что то не так.
Снова какой-то грохот. Мое напряжение усиливается, я врастаю в этот угол и вслушиваюсь, что происходит. Сознание рисует самые страшные картины и меня начинает колотить, я буквально подпрыгиваю на месте от силы этого озноба.
А потом резко распахивается дверь и я с силой, двумя руками зажимаю себе рот, чтобы не кричать. Саша ввалился в комнату, вплотную подошел к моей кровати. Я испуганно смотрю на него, он пьян.
А на лице смертельная усталость.
Таким я еще его никогда не видела. Неожиданно он падает на колени и пытается прикоснуться к моей ноге, а я жму ее под себя не давая ему этой возможности. Он резко отдергивает руку, как будто огонь обжог ее, а потом я слышу его голос, но не могу поверить тому, что слышу!
– Малышка прости меня! Я так виноват перед тобой. – его голос дрожит и мне кажется, я даже улавливаю в нем нотки отчаянья.
– Прости! Я накосячил, облажался!
– Я знаю, такое не прощают, но я не могу без тебя!
– Дай мне шанс все исправить!
Он вновь тянет ко мне свои руки, а я дергаюсь в сторону. Не хочу чтобы он прикосался.
– Ты простишь меня маленькая?
А я не могу ничего сказать. Дыхание перехватило, в горле ком.
Поверить в услышаное очень сложно!
Такие люди не извиняются!
Они хозяева жизни! Берут не спрашивая и ломают не задумываясь, и никого не жалея.
– Девочка, только не молчи! – нарушая ход моих мыслей, хриплым, уставшим голосом и обрушивая свой кулак на ребро кровати.
От страха у меня стали дрожать губы и я кусала их в кровь, чтобы перестать трястись.
– Юль прости! Не бойся, пожалуйста! – попытался успокоить, заметив мое состояние.
– Маленькая я больше никогда тебя не обижу. Ты мне веришь? – и смотрит на меня глазами побитой собаки. И от этого его взгляда грудь щимит, и рука так, и тянется чтобы пожалеть.
Но я боюсь, слишком свежи воспоминания, а в моем сегодняшним состояние это практически не возможно. Я сплошной клубок страхов.
– Саша спасибо! – слова благодарности за свое спасение, тихо слетели с моих все еще дрожащих губ, но я не могла их не сказать.
– Малышка… – попытался взять меня за руку, но я не позволила.
– Подожди, послушай. – прервала его речь, даже не знаю откуда у меня взялись на это силы.
– Я знаю, я многим тебе обязана! Ты спас моих родителей, спас меня.
– Спасибо тебе большое! Даже не знаю получится ли когда-нибудь вернуть этот долг.
– И конечно же я тебя простила, не могла не простить.
– Но я хочу все забыть!
– Просто забыть, понимаешь? – последнее слово я уже шептала, меня накрывала новая волна неконтролируемых эмоций и чувств, борясь с ней, я опустила глаза и уставилась на свои руки сложеные на коленях.
– Юль, я не могу тебя отпустить! – рычал на до мной как раненый зверь, запуская свои пальцы себе в волосы.
Я подняла голову и уставилась в его глаза. Тяжело сглотнула, продирая пересохшее горло.
– И как же ты представляешь себе нашу с тобой жизнь?
– А если снова, что то случиться?
– Ты даже не выслушал меня тогда! Ты не позволил мне и рта открыть в свою защиту. Не дал обьясниться, ты лишил меня последнего слова.
Ты растоптал меня, надругался надо мной, но даже это я могу понять и списать на твое тогдашнее состояние.
– Но ты был с другой на моих глазах. – сорвалась на крик, от душившей меня из нутри боли.
– Как ты предлогаешь мне это забыть? Как? Ты можешь это сделать? Можешь стереть мою память, ответь? – меня не шуточно трясло, руки држали как у больной с диагнозом Паркинсона.
– Разве можно жить без доверия?
– Я так не хочу!
Я не смогла сдержать слёз и они покатились из моих глаз. Я не смогла справится с истерикой и меня прорвало.
– Ты надругался надо мной, сделал из меня шлюху, заставил полуголой выплясовать для толпы озабоченых мужиков, на тебе скакала другая на моих глазах, меня касались чужие мужики! Мне самой от себя противно!
– Этого нельзя забыть по щелчку пальцев. – орала, сдирая горло, захлебываясь слезами.
– Я спать не могу! Мне глаза закрыть страшно! Ты понимаешь? Какой шанс? Нет у меня больше шансов. Я мертвая!
– Юль я тебя не отпущу! Я не могу тебя потерять!
– Слышишь? Ты моя!
Он крепко обнял меня пытаясь унять.
– Я знаю, я виноват! Прости меня маленькая! – его голос срывался.
Оказавшись в его мощных объятиях я рыдала пока не затихла. Не могла шевелиться, а он прижимал мою голову все сильнее к своей груди.
Я слышала стук его сердца и он успокаивал меня.
– Прости малышка. Прости родная! – целовал волосы на моей голове.
– Ты сказала что любишь меня, это правда? – обдавая мое лицо своим тяжелым дыханием, а его грудь ходила ходуном под моей щекой словно от сильного волнения.
– Ничего уже не исправить Саша!
– Любишь или нет?
– Люблю, но проще избавиться от сердца, чем страдать всю жизнь!
– Если любишь, – прошептал – дай один шанс! Я всё исправлю!
– Я не смогу без тебя малышка. Мы еще сможем быть счастливыми. Не лишай нас этого.
– Ты можешь злиться, но позволь мне всё исправить!
– Саш, я уже не знаю что сказать. Я так устала.
– Не надо отвечать сейчас. На сегодня хватит!
– Давай, ложись отдыхай, а ответ дашь мне завтра. – подтолкнул под меня одеяло и прошел к дверям.
– Нет! Не уходи! – панический крик сорвался с моего рта. Я не могу остаться одна, до утра слишком далеко, я просто не выдержу и сойду с ума.
– Ты можешь посидеть со мной? – я сама ужаснулась от того, как жалко это прозвучало.
– Пожалуйста! – полными мольбы глазами, свобождая место и двигаясь к противоположному краю кровати.
