Текст книги "October and April (СИ)"
Автор книги: Лина Р. Аспера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Ничего личного, – сообщил он, беря на руки бессознательное девичье тело. – Просто останавливаться на полпути – не мой стиль.
***
За тысячи километров от Карстон-сити, в долине реки Иордан солнце только садилось. Он безошибочно выбрал небольшую безлюдную лужайку на восточном берегу и подошёл со своей ношей к самому краю мутно-жёлтой воды. Представил, что сейчас его ждёт, и ещё сильнее разозлился на безмозглую девчонку, умирающую у него на руках. Однако отступить было бы глупо, а выглядеть глупцом хотя бы в своих собственных глазах ему не позволяла гордость. Так что он покрепче сцепил зубы и решительно вошёл в реку.
Чувство было такое, будто он решил искупаться в чане с соляной кислотой. И всё же он погрузился почти по пояс, прежде чем аккуратно опустить в воду тело ангела, которое, естественно, тут же пошло ко дну. Однако его это не обеспокоило – река, в которой крестился Назаретянин, не причинит вреда обитательнице райских кущ. Зато теперь можно было наконец-то выбраться из воды, что он и сделал с неприличной для его статуса поспешностью. Окинул себя мрачным взглядом – мокрая, перепачканная кровью одежда, руки словно кипятком ошпарены, даже волдыри вздулись. И, судя по непередаваемым ощущениям, такая же участь постигла все соприкасавшиеся с речной водой части тела. М-да, весёленькие сутки ему предстоят, пока не закончится регенерация. А всё из-за кого? Из-за крылатой дуры, которая элементарно не умеет за себя постоять, однако сознательно лезет Гриму в пасть. Он клятвенно пообещал, что девчонка непременно ответит за все доставленные неудобства, и щёлкнул пальцами, вызывая низшего духа из одного из своих легионов.
– Чистую одежду, немедленно, – приказал он. – И заживляющую мазь от маркиза Лерайе**.
Дух почтительно поклонился и исчез, чтобы спустя несколько минут вновь возникнуть со всем заказанным.
– Хорошо, ступай.
Густая жёлтая мазь отвратительно пахла, однако мгновенно купировала боль и снимала красноту. Использовав её всю и переодевшись в чистое, он сразу почувствовал себя гораздо лучше. Даже стал чуть меньше злиться на глупого ангела. Дематериализовал грязную одежду и пустую банку из-под мази, придирчиво принюхался – ну, уже не выгребная яма, а так, лёгкое амбре, которое наверняка выветрится, пока он ждёт ангела. Конечно, в последнем не было ни малейшей необходимости; ему просто хотелось полюбоваться тем, как девчонка будет краснеть и оправдываться за свой вопиющий идиотизм. И ещё, самую малость, убедиться, что с ней точно всё в порядке.
Ждать пришлось долго. Солнце давно зашло, и температура, как это обычно бывает в пустыне осенью, сразу же упала на добрый десяток градусов. Круглолицая Луна равнодушно смотрела с небес, и от неё по реке бежала длинная серебряная дорожка. Вдруг она стала наливаться собственным светом, будто из-под воды всходила вторая Луна, но теплее и ярче. «Ну, наконец-то», – подумал он, поднимаясь с толстого корня старой смоковницы. Ещё немного – и речные воды почтительно расступились, выпуская из своего чрева лучезарного ангела. На мгновение она замерла в воздухе, прекрасная, как сошедшая на землю звезда, потом взмахнула крыльями и грациозно перелетела на берег.
– Не так ярко, – поморщился он. Сияние кавод*** неприятно резало глаза.
– Ой, это ты? – захлопала ресницами ангел и поспешно приглушила свет божественной Славы. – Прости, я тебя сразу не заметила, – Тут она огляделась по сторонам и удивилась ещё больше: – А мы где?
Он не ответил – сама может разобраться, – придирчиво рассматривая исцелённую девчонку. Адский пёс порядочно изорвал лиф её платья, однако видимая сквозь прорехи молочная кожа была чистой – ни рубцов, ни шрамов. На одежде тоже не было пятен – река сделала для посланницы Бога всё, что смогла.
– Иордан, – наконец выдохнула озирающаяся ангел. – Но как же так, а где же собака... – она вздрогнула и посмотрела прямо ему в лицо: – Это ты, да? Ты прогнал того пса и принёс меня сюда, чтобы река залечила мои раны?
Он пожал плечами, не видя смысла подтверждать очевидное. Хотел только поправить, что не прогнал, а убил, но не успел.
– Спасибо! – Переполненная благодарностью ангел порывисто шагнула к нему, обняла и, смутившись, почти сразу разжала руки. Отступила – а он всё стоял, как каменный истукан, растерявшись впервые за многие тысячи лет.
– Эй, – негромко окликнула ангел, – что с тобой? – чем наконец вывела его из ступора.
– Ничего, – сердито буркнул он и с сознательной грубостью добавил: – Прикройся лучше.
Ангел впервые посмотрела на дыры в своём платье и, ойкнув, перебросила на грудь густые пряди длинных волос.
– Зачем тебе вообще понадобилось вмешиваться в охоту? – между тем зло продолжал он. – Ты хоть знаешь, за что этого грешника назначили добычей? Он вор и убийца – ради жалких ста долларов застрелил старуху и её беременную дочь.
Ангел опустила голову.
– Я знаю. Но, понимаешь, я должна была дать ему возможность раскаяться.
– О да, – демонстративно закатил он глаза, – как я мог забыть вашу любимую притчу о блудном сыне? «Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – в Рай не попадёшь». И плевать на жертв: лес рубят – щепки летят.
Ангел отрицательно качнула головой: – «Мне отмщение, и аз воздам». А милосердие должно быть для всех.
Опять это её милосердие!
– Ты, безголовая идиотка, – он грозовой тучей навис над съёжившейся девчонкой, – ты отдаёшь себе отчёт, что чуть не погибла из-за привычки перекладывать ответственность на Бога?
– Но не погибла же, – робко улыбнулась она, не отводя взгляда от его потемневшего лица. – В милости Своей Отец не оставляет никого – не оставил и меня.
От гнева у него перехватило дыхание. Значит, это Бог её спас? Его руками? Да как она смеет?!
– Не сердись, пожалуйста, – попросила ангел, легко угадав причину его ярости. – Я не хотела сказать, что ты стал Его марионеткой. Просто Он создал шанс – нам обоим. Тебе – спасти меня, мне – быть спасённой. Ты мог отказаться, и я всем существом благодарна тебе за то, что ты этого не сделал. За то, что принёс меня сюда, и отдал реке – насколько я знаю, её воды болезненны для обитателей Ада.
На него вдруг снизошло странное спокойствие – как область прояснения в центре могучего урагана.
– Весьма болезненны, – подтвердил он. – И коль уж ты говоришь о благодарности, то не хочешь ли отблагодарить меня не только словами?
Не ожидавшая такого ангел залепетала: – Что ты?..
– Например, вот так, – перебил он её и поцеловал.
Нежность лепестков ландыша. Сладость родниковой воды, что проходит сквозь толщу земли и выбивается на поверхность в тенистой лесной чаще. Запах весенней утренней свежести. И неожиданно тяжёлая, обжигающая пощёчина.
– Пожалуйста, не делай так больше.
Она стояла в нескольких шагах от него – тяжело дыша и прижимая к губам ладошку. Ждала подвоха – глупая, доверчивая девчонка, генерал прошедшей войны.
«Иначе что?» – хотел снасмешничать он, но вместо этого равнодушно пожал плечами: – Как скажешь, – и исчез в адском портале. На сей раз без спецэффектов.
Комментарий к III. Grim*
* Грим (англ.) – мифическое сверхъестественное существо в виде собаки.
** Лерайе − четырнадцатый демон «Гоетии». Он часто появляется в обличье молодого и рослого лучника, чем-то напоминающего Робина Гуда. Но помимо этого, он может показаться прекрасной женщиной в наряде египетской царицы. Говорят, что это и есть его истинное лицо. Лерайе может своим стрелами нанести тяжкие ранения, которые никто не может исцелить кроме него самого. Но также он прекрасно умеет лечить различные болезни и раны.
*** Кавод (евр.) − Слава. Означает своего рода "ореол" Бога, излучение Его мощи, обращенной к миру.
========== IV. Betrayer* ==========
Как обычно, Альбин заявился к нему в замок без приглашения и в отсутствие хозяина.
– Слышал новость? Кто-то порешил охотничьего пса старины Паха.
Прекрасное начало разговора, особенно в его нынешнем настроении. Он стянул перчатки для верховой езды и с неудовольствием покосился на приятеля, вольготно развалившегося в кресле у камина.
– И что?
Альбин сделал неопределённый жест: – Ну, старик рвёт и мечет. Рядом с трупом обнаружили ангельский след, так что он грозится выкатить Раю претензию.
– Устроить скандал межмирового масштаба из-за дохлой шавки? Мессир Люцифер будет в экстазе.
– Ты же знаешь, – серый взгляд приятеля был до оскомины простодушен, – что для Паха его собаки дороже, чем для некоторых собственные отпрыски.
– Если ты намекаешь на ту смертную, – парировал он, – то напрасно. Снадобья Лерайе не подводят.
– Намекаю? Я? – Альбин выглядел немного обиженным. – Ни в коем случае, ты же меня знаешь!
– Вот именно, что знаю. Будешь ужинать?
Вопрос был данью вежливости, и Альбин это прекрасно понимал.
– Конечно! Твой повар слишком хорош, чтобы у меня достало воли отказаться.
За столом Альбин громко болтал, много шутил, однако вопреки собственному заявлению к еде и питью почти не притронулся. То ли брал пример с хозяина замка, то ли держал в уме какую-то свою цель. Неспроста же он заявился с новостью об убитой собаке, верно?
– Друг мой, ты сегодня чересчур мрачен, даже для демона, – не получив реакции на свой очередной каламбур, Альбин проницательно посмотрел на сотрапезника поверх бокала «Бургундского».
– В самом деле? – он отодвинул тарелку с нетронутым жарким и поднялся из-за стола. – Должно быть, это оттого, что я давно не брал в руки шпагу. Побудь моим противником на тренировке.
– Фехтовать сразу после ужина? – Альбин приподнял брови. – Впрочем, я здесь гость и не могу противиться желанию хозяина.
– Я был бы признателен, если бы ты вспоминал об этом почаще.
И он не оглядываясь вышел из столовой, уверенный, что надоедливый приятель идёт следом.
В просторной фехтовальной зале было холодно, как в склепе. Стоило владельцу замка оказаться на пороге, и развешанные по стенам светильники вспыхнули голубоватыми огнями, осветив развешанную по стенам коллекцию оружия.
– Мечи, рапиры, сабли? – милостиво предоставил он сопернику выбор оружия.
– Мечи, если не возражаешь, – Альбин – один из лучших мечников Ада – не собирался играть в поддавки. Тем интереснее.
– До первого смертельного удара или обезоруживания, – он снял со стены любимую скьявонеску** Немезис. Альбин, в свою очередь, вооружился немецким «бастардом».
– En guarde!
Оба скинули стесняющие движения камзолы и встали в позицию.
– Allez!
Он был зол. На Альбина, так не вовремя заглянувшего на огонёк, на Паха, выпустившего в мир смертных плохо подготовленного пса, на девчонку-ангела, чьи губы никак не мог забыть, на Бога и, в конце концов, на себя самого. За то, что сам не заметил, как угодил в ловушку нелепого для демона чувства. «Я могу взять её силой, но это наверняка приведёт к новой войне, – Сталь яростно ударилась о сталь, оставляя зазубрины на обоих клинках. – Могу обратиться к мессиру Асмодею, и его умения помогут сделать так, что она отдастся мне сама. Могу вместе с Альбином сплести такую сеть, что, запутавшись, она рухнет с Небес прямо ко мне в объятия...»
Этот удар был поистине сокрушающим, и Альбин не выдержал: – Эй, эй, полегче! Ты мне так запястье вывихнешь!
«Я всё могу, – Не обратив внимания на протест соперника, он усилил натиск. – Но я хочу не этого!»
Стальной вихрь вдруг распался. Меч Альбина с жалобным звоном покатился по гранитным плитам, а сам он беспомощно развёл руки перед нацеленным ему в грудь клинком.
– Touchér!
И это слово исчерпывающе описывало исход поединка для них обоих.
Уже прощаясь, Альбин сказал то, зачем, собственно, приходил: – Кстати, чуть не забыл. Одна летучая мышка шепнула мне на ухо, что патрон крайне обеспокоен случившимся с адской гончей. Мол, не ангельская это манера – собак разрубать. Хотя, с другой стороны, зачем кому-то из Ада мешать охоте? Только если этот кто-то спелся с райскими пташками. Понимаешь, к чему я клоню?
– Понимаю, – едко усмехнулся он. – Мессиру Велиалу прискучила наша мирная жизнь, и он придумывает повод её разнообразить. Охотой на ведьм.
– В Аду, – со смешком подхватил Альбин. – Охота на ведьм в Аду – хорошая шутка, надо запомнить. Ладно, друг мой, не скучай без меня.
– Ни в коем случае.
Альбин одним движением вскочил на свою келпи и, задорно отсалютовав приятелю, взял с места в галоп. Паяц и интриган – то ещё сочетание. Интересно, какую игру этот фигляр затеял на сей раз?
***
Когда он вновь почтил мир смертных своим присутствием, Луна из круглой монеты превратилась в узкий бодающийся серпик. Землю уже сковывали первые заморозки, а звёзды казались подвешенными к небу кристалликами льда. От камней утёса Семи Ветров шёл арктический холод, и тем страннее было видеть здесь ангела в её обычном лёгком платье.
– Тебя долго не было. Всё хорошо?
От доброты и неподдельной заботы в её голосе он враз позабыл все заранее продуманные, равнодушно-высокомерные фразы.
– Ты волновалась за меня?
Она отвела глаза, смущённо наматывая на палец льняную прядь.
– Да.
Он сделал к ней несколько шагов – очень осторожно, без резких движений, будто боясь вспугнуть чуткую пичужку.
– И ты ждала здесь?..
Ангел опустила голову ещё ниже и почти прошептала: – Да.
Теперь они стояли совсем близко друг к другу.
– Посмотри на меня.
И она посмотрела.
Вот чего он хотел на самом деле – чтобы она добровольно, без интриг и приворотных зелий позволила пить сладость своих губ, обнимать гибкий стан, зарываться пальцами в шёлковые волосы.
– Ты обещал больше так не делать.
– Я же демон. Для нас нет ничего естественнее, чем нарушать обещания.
Она со вздохом положила голову ему на грудь. Глупая, доверчивая, любимая.
– Как же мы будем теперь?
Он промолчал, крепче прижимая её к себе. Исполнение этого желания казалось настолько неосуществимым, что ему не приходило в голову поразмыслить над закономерным «а дальше?». Однако сейчас он совершенно точно не хотел предаваться размышлениям – слишком драгоценными были эти минуты счастья. Слишком быстротечными.
Уплывала за горизонт лодчонка месяца, редели звёзды. Где-то за горами неумолимо вставало солнце, а значит, пора было расставаться.
Ангел подняла к нему опечаленное лицо: – Ты придёшь вечером?
Ответить он не успел – за спиной раздался тихий хлопок закрывшегося портала, и хорошо знакомый голос произнёс: – Вряд ли, пташка. Мертвецам, знаешь ли, не до свиданий.
***
Их было всего двое, однако число здесь не играло роли.
– Мессир Велиал, моё почтение, – процедил он сквозь зубы, заслоняя собой ангела. Второй пришелец – Альбин – не был удостоен даже взгляда, что его, похоже, слегка задело.
– Нельзя быть таким неосторожным, друг мой, – фальшиво укорил он. – Яшкаться с ангелами у всех на виду – не ожидал от тебя такой глупости.
К его досаде, реакция на упрёк снова была нулевой.
– Мессир Велиал, – Смотреть прямо в серо-стальные глаза короля демонов было всё равно, что добровольно насаживать себя на меч, – я требую объяснений.
Альбин возмущённо фыркнул, однако Велиал всё-таки снизошёл до ответа.
– Павос, граф Ада, четвёртый чин. Ты обвиняешься в предательстве интересов Преисподней, а также в намеренном спасении грешника от причитающегося ему наказания. За это ты лишаешься всех земель, легионов и титулов и будешь умерщвлён последней смертью. Здесь и сейчас.
В руках архидемона материализовался огненный фламберг, противопоставить которому он мог всего лишь лёгкую рапиру. Прихваченную больше на всякий случай, чем для реальной защиты. И тем не менее он тоже обнажил клинок.
– Нет! Нет, пожалуйста!
Начисто лишённая инстинкта самосохранения ангел, на которую – как хорошо! – до сих пор не обращали внимания, вдруг оказалась прямо перед Велиалом.
– Это ошибка, он не предавал Ад, не спасал смертного – это я, я, спасала!
Архидемон лишь отмахнулся от неё, как от назойливой мухи, – и девчонку с размаха впечатало спиной в скалу.
– Эйприл!
Всхлипнув, ангел сползла по каменной стене на землю, зашевелилась в попытке снова встать на ноги, и тут вокруг неё частоколом вспыхнуло адское пламя.
– Не вмешивайся, пташка, – спокойно заметил Альбин. – На твоё счастье, мессир не заинтересован в открытом конфликте с Раем.
Значит, что бы с ним ни случилось, она будет в безопасности! Отличная новость, полностью развязывавшая ему руки.
– Мессир Велиал! – он прекрасно понимал, что шансов выжить у него нет, однако зачем умирать одному, если можно прихватить с собой приятеля? – Последнее желание, мессир!
Король Ада неохотно опустил меч: – Говори.
– Поединок, мессир. С бароном Альбином. До смерти.
Черты лица Альбина заострились, и он автоматически положил ладонь на эфес висевшей на боку короткой шпаги.
– Тебя это не спасёт, – предупредил архидемон.
– Я знаю, мессир, – его оскалу позавидовал бы сам Гарм. – Впрочем, барона Альбина тоже.
Велиал хмыкнул и проронил: – Позволяю. Allez!
Бледно-голубое небо над утёсом Семи Ветров зигзагами расчертили две чёрные молнии.
Он дрался грязно, не чураясь никаких подлых приёмов. À la guerre comme à la guerre***: шпага и рапира – несколько разные весовые категории, а ему необходимо было победить.
– Как же так, приятель? – прошипел он, отбивая очередной выпад противника сильной частью клинка. – Неужели ты не смог смириться с тем, что мой повар превосходит твоего?
Альбин сверкнул короткой улыбкой: – В том числе. И ещё я считаю, что ты преотвратно управляешь своими землями.
Они одновременно отскочили друг от друга и ненадолго замерли в воздухе, переводя дыхание и оценивая нанесённый урон. Альбин кривился на правый бок – жаль, но печень всё-таки зацепить не удалось. Ещё обиднее, что ему самому досталось не меньше: распоротое бедро болело так, что в бою на земле он не смог бы достаточно быстро двигаться и наверняка был бы уже мёртв.
– Полагаешь, из тебя выйдет сеньор получше?
– Несомненно. И графский титул мне подойдёт гораздо больше.
Острие шпаги чуть-чуть ушло вниз – привыкший к болтовне во время спаррингов Альбин расслабился. Самую малость – и всё же достаточно, чтобы эта ошибка стала роковой.
– Покойникам. Титулы. Не. Нужны.
Каждое слово – удар, каждый удар – сильнее и стремительнее. А последний – с рискованной обманкой, приберегаемой на самый поганый случай. Такой, как сейчас.
Альбин не успел закрыться, зато успел ударить в ответ. Двумя болидами они обрушились на скалы, однако вовремя затормозить и не разбиться сумел только один из них.
– Я удивлён, – Утёс едва заметно вздрагивал под тяжёлыми шагами короля Ада. – Тем не менее, как я и говорил, тебе это не поможет.
Однако он всё равно отскрёб себя от камней и встал в оборонительную – крайне шаткую – позицию. Левое крыло волочилось по земле – ублюдок Альбин последним ударом рассёк связки. Но сдаться без боя? Никогда!
Велиал поднял фламберг.
– Если ты со мною, Отче, то кто против меня?!
Пламя, окружавшее никем не принимаемую в расчёт ангела, вдруг погасло, и девчонка рванулась к месту казни.
– Дура, убирайся отсюда!
Рапира переломилась, как тростинка; Велиал размахнулся для последнего удара, но между лезвием фламберга и казнимым вдруг встал живой щит.
– Милосердия, Отче!
И тогда пространство и время исчезли.
Это было Ничто-Нигде-и-Никогда, лакуна в ткани реальности, где каким-то странным образом оказались четверо.
Он полулежал на коленях Эйприл: демон поверженный, жалкое зрелище. Ангел пыталась лечить самые глубокие его раны, только получалось плохо – демоническая природа упрямо отвергала божественную силу.
– И что нам теперь с вами делать? – доброжелательно поинтересовался наблюдавший за ними человек в сандалиях и небесно-синем хитоне. Эйприл шмыгнула носом, крепче прижимая к себе любимого, а на вопрос неожиданно отреагировал четвёртый из присутствующих.
– Полагаешь, это обязательно? – он стряхнул невидимую соринку с чёрного бархата камзола. – Я имею в виду, что-то делать.
– Она попросила Отца, – развёл руками человек в хитоне. – А Он всегда отвечает на просьбы детей.
– Правда, не всегда очевидным образом, – усмехнулся его собеседник и устремил на Эйприл пронзительный взгляд разномастных глаз. – В принципе, я могу забрать девчонку к себе. В Аду найдётся место для каждого.
Отмалчиваться дальше стало невозможно.
– Но мессир Люцифер, – слова наждаком царапали пересохшую гортань, – как тогда быть с обвинением меня в предательстве?
– Да никак, – пожал плечами Светоносный. – Нет ангела – нет и обвинения.
– Что думаешь об этом, девочка? – ласково спросил человек в хитоне у Эйприл.
Дрожь, пробежавшая по телу ангела, громче любых слов сказала: пути падших – не для неё.
– Прости, – Пряди льняных волос закрыли лицо Эйприл скорбной вуалью. – Мне очень жаль, но я не смогу.
Люцифер пренебрежительно фыркнул, а человек в хитоне задумчиво почесал короткую бороду.
– В таком случае, у меня встречное предложение. Милосердие Отца безгранично, и Он с радостью примет заблудшего в свои объятия.
Вернуться в Рай? Он не верил собственным ушам, да и мессир Люцифер изумлённо воззрился на говорившего.
– Не много ли ты на себя берёшь, Назаретянин?
– Ровно столько, сколько даёт мне Отец. Так что скажешь, юноша?
– Я, – голос наконец обрёл прежнюю звучность, – уже давно не юн. И не нуждаюсь в прощении Бога.
Назаретянин и Люцифер многозначительно переглянулись.
– Тогда третий путь? – уточнил первый.
– Других вариантов нет, – согласился второй. – Павос, граф Ада, четвёртый чин, что под рукой Асмодея! Согласен ли ты лишиться крыльев и переродиться в мире смертных обычным человеком?
Переродиться смертным? Потерять титул, земли, духов, демоническую силу, вечную жизнь – ради чувства к девчонке, с которой знаком без году неделя?
– Согласен.
– А ты, Эйприл, – обратился Назаретянин к ангелу, – согласна лишиться крыльев и переродиться в мире смертных обычным человеком?
Эйприл решительным жестом смахнула с ресниц последнюю слезинку и кивнула: – Согласна.
– Да будет так! – хором сказали Назаретянин и Люцифер, и Ничто-Нигде-и-Никогда вздрогнуло от их слов. По нему побежали трещины – точь-в-точь, как по яичной скорлупе, из которой проклёвывается птенец – и бьющий сквозь них свет был настолько ярок, что резал глаза даже сквозь плотно зажмуренные веки. А потом Ничто-Нигде-и-Никогда схлопнулось с короткой вспышкой, почти невидимой на персиковом фоне неба над просыпающимся Карстон-сити.
***
Поздней осенью патрулировать утёс Семи Ветров было то ещё удовольствие. Особенно после ночного ледяного дождя, когда ведущая наверх тропинка превратилась в натуральный каток. «Спускаться придётся на заднице», – хмуро подумал он, выходя из-за скалы на смотровую площадку. Которая, как ни странно, не пустовала – у самой ограды стояла и смотрела на город невысокая светловолосая девица. «Вот только несчастного случая мне тут не хватает».
– Эй!
Нарушительница вздрогнула и обернулась. Порыв северного ветра взметнул в воздух её длинные, выбившиеся из высокого «конского хвоста» пряди.
– Полиция округа, – он продемонстрировал блестящий значок. – Ну-ка, подойди сюда.
Девица послушалась. Судя по всему, она ни капли не боялась представителя власти.
– Ты знаешь, что с октября по май смотровая площадка закрыта для посещений? – сурово вопросил он.
– Да, – нахалка даже не подумала виновато опустить глаза. Ярко-голубые и удивительно чистые. – Но понимаете, шериф... – она всмотрелась в планку с именем на его куртке, – Старред, я всегда сюда прихожу, когда приезжаю к сестре. Здесь ведь очень красиво, правда?
– Правда или неправда, – пробурчал он, – это вопрос безопасности, так что идём-ка отсюда подобру-поздорову.
Девица печально вздохнула и бросила через плечо прощальный взгляд на город.
– На первый раз выношу тебе устное предупреждение, – продолжил он. – Чем, надеюсь, всё и ограничится. Тебя, кстати, как зовут?
– Эйприл, – она снова посмотрела ему в лицо, и от внезапно нахлынувшего чувства узнавания по спине побежали мурашки. – Эйприл Свитхарт.
Комментарий к IV. Betrayer*
* Предатель (англ.)
** Скьявонеска – тип меча, обычно полутораручного, с гардой в форме латинской S.
*** На войне как на войне (фр.)
