Текст книги "Измена под Новый год (СИ)"
Автор книги: Лина Коваль
Соавторы: Дарья Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 3. До Нового года девять часов
Николь
На кухне царит полный хаос. Воздух напитан всевозможными запахами, а до слуха доносятся голоса любимых героев из советских кинофильмов.
Люблю новогоднюю суету. Пожалуй, это единственный день, когда такая спешка и волнение в радость.
Ну, правда. Ожидание Нового года самое ценное воспоминание за весь декабрь.
Этот год не стал исключением. Мне по-прежнему волнительно, в груди разливается привычное тепло, в носу уверенный запах мандаринов и хвои.
Но в эту самую минуту я одна.
В общем-то как и всю свою замужнюю жизнь.
Одна крошу овощи на любимый салат Тиграна, одна проверяю на соль маринад, одна достаю из шкафа праздничную скатерть и столовую посуду.
Тигран никогда не любил этот праздник. Но так или иначе, его присутствие ложилось на мое представление о том, что Новый год, в первую очередь, семейный праздник. А у нас какая-никакая, но семья…
Видимо всё когда-то заканчивается.
– Саввуш, поможешь маме? – обращаюсь к сыну. Он припал к окну и высматривает машину отца. Окна запотели от частого дыхания, и Савва рисует незамысловатые рисунки на стекле.
Сын нехотя отстраняется от своего занятия и подходит ко мне. Грусть в его глазах, да еще и в такой день, падает на плечи как тяжелое шерстяное пальто.
В этот момент злость на Тиграна набирает обороты.
Неужели так сложно отложить свои дела хоть на один день, на какие-то двадцать четыре часа? Ради нас? Ради сына?
– Что это? – нахмурившись, вертит в руках фигурки Савва.
– Это игрушки из бумаги, Савв. Представляешь, следующий год – год деревянного Дракона. И чтобы задобрить его, нужно бережно положить вот такие самодельные фигурки из бумаги на праздничный стол. Правда здорово?
Одна фигурка выпадает из рук и сын случайно на неё наступает, сердце пронзает длинная, острая игра.
Плохой знак? Господи, только не это…
– Ерунда, какая-то…
Так и не подняв раздавленную игрушку, Савва несет оставшиеся и расставляет их в хаотичном порядке на стол. Или, точнее будет сказать, разбрасывает.
С верой в чудо в этом году у нас серьезные проблемы. Как и с самим чудом, впрочем.
Поднимаю испорченный бумажный цветок из золотистой бумаги и сама кладу его на стол.
Наверху в спальне уже отглажена рубашка и брюки Тиграна, в ванной повешено чистое полотенце, зубная щетка предусмотрительно заменена на новую. Я сделала все, чтобы по приезде муж чувствовал себя уютно. Чтобы ему никогда-никогда не хотелось уезжать от нас.
Но время движется с неумолимой скоростью, а от мужа ни звонка.
Где он? Во сколько приедет? Он все еще с ней?..
– Мама! Мам, папа! Он приехал, – слышу детский громкий голос.
Внутри все съеживается от эмоций, улыбаться начинаю. Сердце тарахтит как трактор.
Подбегаю к окну и…
– Где папа? – перевожу взгляд на своего сына, который вмиг теряет настроение. На лице кислое выражение, будто съел лимонную конфету.
– Нигде. Показалось. Машина папина… – кивает в сторону ворот, где только-только и вправду заехал черный внедорожник.
– Это Иннокентий, – стараюсь придать голосу какую-то радость, словно водитель – настоящий Дед Мороз.
Кеша обходит машину, открывает багажник и со странным выражением лица достает оттуда то, что я никак не ожидала увидеть.
Особенно в канун Нового года.
Под грудью просыпается спящий вулкан. Он начинает плеваться огненными каплями. К горлу подкатывают различные слова, о существовании которых я и не догадывалась.
Спешу скорее открыть дверь.
Может, что-то напутали?
– Николь Андреевна, это как бы… Вам…
Иннокентий смущен не меньше, чем я. Чувствую, как гневный румянец проступает на щеках.
– Что это?
– Венок.
– Я вижу. Он… мне? От кого, позволь узнать?
– Ну, как от кого… Тигран Рустамович просил привезти его Вам.
Натуженно улыбаюсь, устраивать сцену перед водителем мне в край как не хочется. Забирая “новогоднее чудо”, украшенное белыми гвоздиками – тяжелыми, надо сказать, – ставлю венок у стены.
– Тигран Рустамович больше ничего не просил передать? Может верёвку или мыло? – в первый раз в жизни хамлю водителю.
Да я вообще не помню когда в последний раз кому-то грубила. Всё пытаюсь сгладить углы и как-то… по-хорошему. Может пора заканчивать? А то вот результат – прямо передо мной – траурной лентой обмотан.
Бедный Кеша приосунулся, взгляд шустро бегает от меня к похоронному венку и обратно.
Отрицательно качает головой и скудно попрощавшись выходит.
Я, наконец-то, могу издать протяжный стон, потому что такого еще в нашей жизни не было. Забыть про мой день рождения это еще полбеды, я готова закрыть на это глаза. До этого же получалось…
Но сейчас это перешло все мнимые границы.
Как я сыну все объясню?
Мысли в голове жгут и продавливают черепную коробку. Еще никогда я не была так зла, как в эту самую минуту.
– Как это понимать, Тигран? – спрашиваю, как только муж соизволил взять трубку. – Только попробуй сейчас меня скинуть!
Не сейчас, не сегодня. Мое терпение выкипело!
– Что именно? – устало отвечает муж.
– Оригинальная подача цветов, надо признать, – вытаскиваю ни в чем не повинную гвоздику и сминаю ее в руке.
Стало ли мне легче? Самую малость.
– Ты опять недовольна? – его тон повышается, как и уровень моей злости.
– Что ты? Всегда мечтала о белых гвоздиках в обрамлении зеленых еловых веток. Так по-новогоднему, – язвлю сквозь зубы.
Он просто чудовище! Маньяк траурный!
– Мечты сбываются, если в них верить, Ника. Не твои слова?
Уфф, под ребрами трещит и рвется. Руки трясутся. Такое состояние мне не свойственно. Я же тихий, мирный человек.
Была.
До тех пор пока собственный муж мне похоронный венок не отправил. Спасибо хоть на ленте надписи нет.
Да я сказки детские пишу, а тут… Как пелена на глаза опустилась. Или, наоборот, поднялась.
– Не помню, чтобы я мечтала о… таком, – добавляю.
Пинаю этот злосчастный венок, что тот заваливается набок и, падая на пол, цепляет ткань моего шелкового платья.
– И когда вернешься домой, я лично передарю тебе этот… букет.
И лично тебя прикончу, – заканчиваю про себя.
Тишина в трубке наступает резко. Как обрыв линии.
Плохо, очень плохо.
– Я не прилечу сегодня, – слышится тихий голос. – Я…
Не знаю, как телефон еще не выпал из рук, потому что сама я хочу сделать именно это – упасть.
– Да ты… ты… – хватаю жадно воздух.
– Успокойся, – произносит он уже без малейшего чувства вины в голосе. – У меня здесь…
– Хватит, – взвизгиваю…
Не верю! Не хочу в это верить!
– Если ты сейчас, сию же минуту не вернёшься домой, то катись ко всем чертям, Мансуров! – кричу мужу в трубку, всхлипывая. – Оставайся с ней…
– Ты забываешься, – голос Тиграна звучит бездушно. – Если кто-то и покатится к чертям, так это ты, Мансурова!
Звонок неожиданно сбрасывается.
На плите закипают овощи на «Оливье», из «Алисы» доносится весёлая «Джингл бэлз», а на экране телевизора Наденька утешает пьяного Женю…
– Ма-ма, – теребит Савва подол моего шелкового платья. – А папа скоро приедет?.. Он обещал новогоднее чудо!..
Склоняюсь и крепко обнимаю сына.
– Папа не приедет, – проговариваю, чтобы самой наконец-то в это поверить. – Будем чудить сами!
Все еще трясущимися руками скроллю список контактов, часто поглядывая на сына. Грустного и расстроенного. Он уселся на диван и прикрыл руками лицо.
Плачет.
– Светлячок?
Быстрый взгляд на часы.
Восточная часть страны вот-вот вскроет шампанское и встретит Новый год.
А тут я пытаюсь хоть как-то спасти праздник для своего сына.
– Гордей, ты же еще играешь в кино, да?
На том конце чьи-то голоса, смех. Женский… Весёлый и задорный.
– Все верно, светлячок, – отвечает Гордей расслабленно.
– А Деда Мороза сможешь сыграть?
– Не проблема, если для тебя.
– Приедешь? Сейчас?
Его ответа жду как самого настоящего чуда.
Верить! Главное, верить!
– Присылай адрес, Никки! А я пока мешок с подарками поищу.
Тигран
– Тигран Рустамович, мы здесь действительно ни при чём… Сырьё обещали немцы, а сейчас трубки не берут. Ладно хоть деньги ещё не взяли.
– Почему ты думаешь, что мне это интересно, Йося? – склоняюсь над толстопузым и хватаю его за грудки.
Моя злость на максимуме. Два предыдущих часа я провёл в офисе “НефтеГаза”, лебезил перед тремя семидесятилетними стариками и просил не выкручивать мне руки.
– Ты знаешь какой мне штраф светит? – уточняю у своего поставщика.
– Догадываюсь, – признаётся он и тут же грустнеет.
– Я возьму с тебя натурой, старый еврей, если насосов не будет на объекте до окончания праздников.
– Но где я возьму…
– А это не мои проблемы, – проговариваю, отпуская его. Хватаю пальто со спинки стула, на котором кажется успел посидеть весь Советский Союз, до и после распада.
Чёрт.
Кира заметив мой взгляд, тут же тычет в меня предусмотрительно взятой пачкой влажных салфеток.
– Спасибо, – киваю девушке и тщательно протираю руки.
Даже легче как-то становится.
Чистота – не только залог физического здоровья, но и психологического.
– Тимур Рустамович, поставленные вами сроки – это слишком самонадеянно, – начинает оправдываться этот урод.
– А я такой и есть, – киваю ему, натягивая кожаную перчатку и хватая ручку на двери. – Самонадеянный. И очень опасный, когда злюсь. Имей в виду. Если ты думаешь, я со столицы тебя не достану – хер на руль. Я тебя уничтожу.
Направляю рогатку из указательного и среднего пальцев себе в глаза, а потом показываю ему.
– Я за тобой наблюдаю, Йося. Захочешь сбежать от страны – не вздумай. Везде найду.
Заполненный адреналином организм, просит разрядки, и я нетерпеливо поглядываю на часы. Совсем скоро наш рейс.
Дома ждёт Савка и… моя Липучка.
Преисполненный выполненным долгом, двигаюсь в сторону выхода, слыша ровный стук каблучков сзади.
– Жёстко ты с ним, – замечает Кира с улыбкой. – Покурим в тамбуре? Никак не могу привыкнуть, что здесь так холодно.
С интересом наблюдаю, как она достаёт из пачки тонкую сигарету.
– Что думаешь? – спрашиваю её озадаченно.
Кира делает серьёзное лицо.
– Полагаю, следующий год – високосный, Тигран. Надо успевать всё закончить в этом году, иначе будет паршиво. Примета такая.
Внимательно изучаю раскосые глаза и высокие скулы, прямой нос, перевожу взгляд на сочные алые губы, в которых сигарета смотрится довольно эротично. Хотя женское табакокурение я не приемлю. Да и мужское тоже.
– Издеваешься? – спрашиваю, не сводя глаз с этой картины.
Кира вздрагивает и запрокинув голову, томно смеётся.
– Не злись, Мансуров. И не ругайся. Ничего “Нефтегаз” тебе не сделает, им насосы нужны, а не штрафы твои.
– Окей, – отвечаю, отводя наконец-то взгляд. – Сколько можно курить, Кира?
– Ну всё-всё, Серый Волк. Мне даже нравится, когда ты злишься.
Закатываю раздраженно глаза.
– Поехали в аэропорт, – нетерпеливо тяну её за локоть к выходу, где нас должен ожидать водитель комфортабельной Волги.
На улице будто морозилку забыли закрыть. Снег скрипит под ногами, а пар изо рта тут же оседает на воротнике белым инеем. Дует так, что насквозь пробирает.
– В гостиницу? – спрашивает водитель, когда мы усаживаемся на заднее сидение.
– В аэропорт, – киваю и отворачиваюсь к окну в желании хоть ненадолго прикрыть глаза.
– В какой аэропорт? – усмехается мужик. – Его закрыли до утра, вы прогноз видели? Ветер. Ещё и снегопад обещают.
– Что значит закрыли? – смотрю на Киру ошеломленно, та равнодушно пожимает плечами, словно ей всё равно.
Твою. Мать. Я ведь Савке обещал.
– А соседние города? – спрашиваю у него, щёлкая пальцами.
– Какой дурак поедет на трассу в такую погоду?
– Су-ка, – цежу гневно и прикрываю лицо ладонями.
Так-так-так.
Ладно.
Надо собраться с мыслями. Но те, как на зло, выдуваются из головы жестким северным ветром.
Это всего лишь Новый год. Такая же ночь, как и следующая, и вчерашняя. Ничего особенного. Поговорю с Саввой, его мать ему качественно мозги волшебством пропесочила, пора изгонять этот волшебный бред. Шесть лет всё-таки.
– Так куда? – спрашивает Кира, закусывая губу.
– В гостиницу, разве есть ещё варианты? – пожимаю плечами.
Первым делом на ресепшене узнаём, что у них в наличии два свободных стандарта. Отказываюсь заранее от смежных номеров, чтобы не вышло недоразумения. Подхватив рабочий ноутбук, прощаюсь с Кирой и иду на третий этаж.
У себя в номере принимаю душ. А затем в белом махровом халате устраиваюсь в кресле.
Надо позвонить своим.
Потираю устало виски, предвидя Липучкино нытьё. Перевожу взгляд на экран и неосознанно улыбаюсь.
Всегда легка на помине. Только подумал, уже набрякивает.
Беру трубку и сразу оказываюсь под обстрелом из вопросов и язвительных комментариев.
Ни черта не понимаю.
То купи цветы, то уже не надо. У неё месячные, что ли? Не-е… Отбрасываю эту мысль. Рано ещё.
Окончательно разлаявшись с благоверной, вышвыриваю со злости телефон на пол и молчаливо пытаюсь прийти в себя.
Какая, блин, сказочная муха её укусила? У неё что там, гномы устроили забастовку, как мои рабочие на объекте в прошлом году? Ника поэтому ведёт себя как дикарка?
Надо сказать, заводит такой расклад не хило, до боли в яйцах и противной рези в глазах.
Так и вырубаюсь в кресле, вспоминая взбешенный голос Ники, а когда раздаётся ровный стук в дверь, просыпаюсь. Поднявшись, затягиваю потуже пояс на халате и иду открывать.
В коридоре с ноги на ногу переминается Кира.
Мельком осматриваю облегающее бордовое платье и транслирую мигающие вопросительные знаки во взгляде.
– Я подумала… а не пригласить ли мне своего руководителя на праздничный ужин? – пропевает Кира, склоняя голову набок и поигрывая пальчиком с прядью светлых волос возле виска.
Глава 4.1. До Нового года шесть часов…
Николь
Сидя за ненакрытым столом, вилкой ковыряю скатерть, на которой выбиты яркие красные рябины. Именно к одной ягодке я и прицепилась.
После всплеска эмоции накатывает жуткая усталость. Выть от нее хочется.
До слуха доносится музыка из моей любимой новогодней сказки. Невольно вслушиваясь.
“И Новый год, что вот-вот настанет,
Исполнит вмиг мечту твою…”
– Савуш, сделай, пожалуйста, погромче, – прошу сына, но не уверена, что тот расслышал мою просьбу.
В ту же секунду уношусь на семь лет назад.
Я на похожей кухне, запахи схожи с тем, что витают сейчас здесь дома, и песня из телевизора… та же.
Мурашки от таких воспоминаний стелятся по коже.
Это было много лет назад, а в голове картинки живыми рядками выстраиваются друг за другом.
Мужчина стоял ко мне спиной, когда я зашла, чтобы налить себе стакан воды. Мы играли с детьми, и жажда уже не давала возможности ровно и громко говорить.
Я сказала мужчина? Хотя да, для меня он, пожалуй, таким сразу и был.
Его крепкая спина без единой родинки. И без майки на теле. Низко сидящие спортивные штаны. Он был босиком, а на голове хаос.
По секрету сказать, я могла бы заявить о своем присутствии давно, но только наблюдала, как он, запрокинув голову, жадно пьёт воду.
Потом объект моего наблюдения слегка повернулся и уперся взглядом в … волшебный посох, обмотанный фольгой.
Я прикрыла рот ладошкой, чтобы не засмеяться. Полуголый мужчина рассматривал его как диковинку, слегка дрожащей рукой потянулся к нему, шепча под нос ругательства.
– Дотронешься – замерзнешь! – вдруг выкрикнула я.
Не выдержала.
Сама от своей смелости в некотором шоке. Слова сорвались с губ так, что не заметила.
А когда мужчина обратил на меня внимание, тут же забыла, как здесь оказалась, зачем и вообще кто я такая.
Незнакомец смотрел на меня целую секунду, за которую все внутри перевернулось, выкрутилось, перешилось.
Я почувствовала себя Спящей красавицей из сказки, у меня в голове проскальзывала единственная фраза из того мультика: “мне кажется, я видела его во сне”.
Дьявольски темные глаза парализовали меня так, что и дышать не могла.
Что это было? Любовь с первого взгляда?
– О, Снегурочка, – голосом с низкими хриплыми нотками говорил незнакомец и упер руки в бока, – Твой старик потерял? – кивнув на посох, положил ладонь поверх округлого наконечника.
Наглый, хамоватый и до щекотки красивый мужчина, от которого я не могла отвести взгляд.
Заморозился не он, а я.
Я не знала, как мне быть. В жизни не разговаривала с такими мужчинами, не знала, как это делается.
Его два шага в мою сторону, и сердце начинало метаться между ребер. Костюм Снегурочки, который был на мне, казался неуместным.
Все, что могла, это хлопать ресницами и открывать, и закрывать рот.
Потом произошло нечто странное, чему так и не смогла дать объяснение…
– Мам, ты чего? – Савушка треплет меня за плечо, возвращая в реальность, в сегодняшний день, – фильм закончился.
– Правда?
Пытаюсь сфокусировать взгляд на большом экране. После покупки Тигран с Саввой целый вечер смотрели разные фильмы про динозавров. Сын увлекся ими до трясучки. Где-то в телефоне до сих пор хранится фотография, как отец одной рукой обнимает сына, другой что-то жестикулирует, объясняет.
Встаю с дивана, нужно проверить, как там мясо. Его нужно запекать при определенной температуре и смотреть, чтобы оно не подгорело сверху.
Но все, что я делаю, немного заторможенное. Ведь воспоминания, в которые я окунулась, никак не хотят меня отпускать. Будто нужно пройти этот путь заново, от начала и до…
Тигран меня тогда поцеловал. В первый же вечер, по-взрослому.
Это сейчас я улыбаюсь, вспоминая все это. А тогда… стояла истуканом, но с плотно бьющимся сердцем. Глаза так и не смогла закрыть, когда его губы захватили мои, втянули в рот и нежно посасывали.
По груди, по животу, по внутренней стороне бедра разливался тягучий сироп.
– Ну, должна теперь отогреться, Снегурочка, – бросил он. Подмигнул, до поджатых пальчиков на ногах послал мне улыбку и… ушел. Куда-то.
Меня словно поместили в центрифугу и начали вращать с несусветной скоростью. Без передышки.
Это же надо? Меня поцеловал незнакомец, можно сказать, первый встречный, а я, глупышка, кажется, влюбилась. Испытала все чувства, о которых писали в книжках, за одно мгновение. И с уверенностью могу сказать, в реальности они намного острее и ярче.
Как сладкого переела.
Оставшееся время в том доме я то и дело высматривала Тиграна. Мои мысли были поглощены той внезапной встречей. Все, что тогда о нем смогла выяснить – он сын хозяев дома, дядя шустрых племянников и племянниц, для которых нас тогда и приглашали.
На протяжении недели я мечтала снова его увидеть. Ведь наша встреча была в Новый год, в самый сказочный миг, когда случившееся – чудо. Я была убеждена в этом с самого рождения.
Происходящее в новогоднюю ночь – не случайно. Встречи, знаки, слова – все имеет ценность.
Кто знает, может, Тигран был предначертан мне судьбой? Я в это искренне верила.
– Но мы же будем запускать салюты? – снова вырывает меня из моих мыслей ребенок.
– Салюты?
– Папа прячет их в гараже. Я видел.
Закусываю губу и терзаю ее между зубов. Неужели Тигран и правда готовил какой-то сюрприз сыну? Ведь муж терпеть не может всю эту новогоднюю атрибутику. И салюты, кстати, тоже.
– Ты уверен, что это салюты?
– Мам, я знаю, как они выглядят, – уверенно говорит так, что нельзя не улыбнуться, – меня не надо обманывать. Ты просто скажи, мы их запустим? Я очень хочу!
Треплю его по голове, а Савва уворачивается. Растет, мальчишка. Скоро и в щечку не будет позволять себя целовать.
Проверяю мясо, снижаю градус в духовке, приоткрываю окно, чтобы проветрить помещение.
Взгляд цепляется за кольцо с крупным бриллиантом на безымянном пальце.
Кольцо…
Снова уношусь в прошлое.
Чуть позже мы с Тиграном случайно столкнулись на улице, у входа в большой офисный центр, неподалёку от театра, в котором работала моя бабушка.
Снова стечение обстоятельств? Не думаю.
Взгляд Тиграна Мансурова впечатался в меня как копировальная бумага. До сих пор бросает в дикий жар от темных, без единой прожилки на радужке глаз.
Он сначала нахмурился, потом улыбнулся.
Наши разговоры смылись в сознании, остались только ощущения. Мы куда-то ехали, потом шли. Он всё время был рядом. Что-то спрашивал, говорил комплименты. Я же кивала и улыбалась, как дурочка.
Потом касания. Поцелуи. Шепот.
Фантастика…
Я млела и таяла как снег по весне, когда за окном был устойчивый минус и близились крещенские морозы.
Наша первая ночь была бесподобной. Самой лучшей, блестящей, превосходной. У меня не хватает слов, чтобы описать ее. Что вообще может сравниться с близостью с мужчиной, в которого влюбилась?
До сих пор помню, как он ласкал мое тело, целовал и покусывал. Мне не мешала его жесткая щетина, несмотря на то, что она оцарапывала тонкую кожу.
А в момент, когда Тигран толкнулся в меня первый раз, крепко стиснул в своих объятиях и замер, я вдруг испугалась.
Господи, что я творю?..
Хотела отстраниться, но он не дал. Шептал на ухо всякие нежности и давал время привыкнуть, а позже начал размеренные движения.
Сейчас, спустя время, несмотря на боль и страх, я бы прошла это снова, лишь бы всегда слышать его голос и чувствовать горячие ладони на своем теле.
Не верила, что такое вообще возможно. Все чувства вспыхнули и утихать не собирались, лишь сильнее разгорались.
На следующее утро Тиграну пришлось уехать в срочную командировку на север. Отец попросил.
Две недели. Он мне даже позвонить не мог, так как связи не было.
Все это время места себе не находила, но внутри гигантские бабочки то и дело расправляли свои крылышки. Каждую минуту проверяла телефон.
Он постоянно мне снился и в прохожих постоянно замечала своего Тиграна. Путала, конечно же. С глупой улыбкой извинялась и шла дальше, снова проверяя телефон на входящие звонки.
Все закончилось, когда через две недели Тигран сделал мне предложение.
Вернее, если быть точнее, всё началось в этот момент.
Вот так внезапно. Как в самой настоящей сказке.
Под кольцом кожа начинает гореть, стоило вспомнить, как Тигран надевал его на палец. Снять хочется, невыносимо.
– Мам! Дед Мороз! – кричит Савва, резко отдергивая штору от окна. Сама припадаю и выглядываю синий тулуп.
Мы вместе с сыном бежим к входной двери и распахиваем её настежь. В лицо сразу ударяет ледяной ветер, тут же проникающий под тонкий шёлк.
Воспоминания утихают. Быть может это ветер перемен?..
– Ну, кто меня звал? – давно знакомые глаза хитро подмигивают, и Дед Мороз полностью переключаются на Савушку, – Эх, долго же я до тебя шел. Устал.
– Дед Мороз! – сын радостно подпрыгивает, худенькое личико сияет.
– Ты, наверное, Савва?
Савка по-деловому кивает, до ужаса напоминая своего серьёзного отца, бегающий взгляд карих глаз не отлипает от ярко-синего костюма и мерцающего посоха.
– А маму твою как зовут? – в голосе Гордея слышится ирония.
Игриво закатываю глаза. Рудковский не меняется!
– Николь, – представляет меня сын.
– Ну, здравствуйте, Николь и Савва. Примете дедушку? – раскрывает свои объятия и проходит в центр комнаты. – Очаровательно выглядишь, Светлячок, – уже тише добавляет.
Так, чтобы только я и слышала эту фразу.
