Текст книги "Привет! Я вернулся (СИ)"
Автор книги: Лина Филимонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
21
Настя
Сегодня утром мы поругались с Пашей. В первый раз так сильно. У нас и раньше бывали мелкие ссоры, но такого не было никогда…
Я попросила его разобраться со стиральной машинкой. Вызвать и встретить мастера, например. Он сказал, что ему не до этого. Я вспылила и наорала на него. Мне тоже некогда! И я не лежу вечерами на диване.
Паша тоже сказал мне много всего неприятного… Например, что я его неустанно пилю и выношу мозг. Это я-то пилю? Да я вообще молчу в тряпочку! Терплю и жду, что ситуация у него на работе наладится, и он снова станет прежним Пашей, мягким и ласковым.
Потом я очень жалела, что не сдержалась. Мой муж сейчас под сильным давлением, дома ему нужна поддержка, а не придирки. В семейной жизни не бывает все гладко. Надо быть терпимее и мудрее…
А я со вчерашнего дня вся на нервах, вот и не смогла проявить женскую мудрость.
Это все Матвей виноват! Он просто появился, еще даже ничего не сделал – а в моей жизни уже все идет наперекосяк.
Пришло время обеденного перерыва. Я вышла из клиники, робко надеясь, что Матвей не придет. Что он не стал дожидаться разговора и улетел.
Но, к сожалению, он был у калитки.
Я волнуюсь. Я страшно волнуюсь! Но ни за что этого не покажу.
– Привет, – произносит Матвей. – Моя машина рядом. Едем в наш любимый ресторан.
Как обычно, он говорит командным тоном. И этот тон заставляет быстрее биться мое глупое сердце. Неужели я по этому соскучилась? Конечно, нет!
В ресторан мы не поедем. Да еще и в наш любимый…
– Это не свидание, – говорю я.
– Я, наверное, тебя удивлю… – ухмыляется Матвей. – Но в ресторан ходят не только для того, чтобы заняться сексом в туалете.
Я краснею до корней волос.
Зачем он мне это напоминает?!
Пять лет назад… это вообще была не я!
– В ресторане можно поесть, – продолжает Матвей. – У тебя обеденный перерыв. Тебя надо накормить.
– Ладно, – киваю я. – Мы вместе поедим. Но не в ресторане. Тут рядом есть хорошая столовая…
– Столовая?!
Брови Матвея изумленно ползут вверх.
– Да. Я обедаю в столовой, если не успеваю взять еду из дома.
– В ресторане вкуснее, – не унимается он.
– Хочешь – езжай в ресторан. Я иду в столовую.
Фух. Начало неплохое. Я сразу показала Матвею, что не буду плясать под его дудку. Надо продолжить в том же духе.
Я огибаю Матвея и топаю по направлению к столовке. Он меня догоняет и берет за локоть. Я вырываюсь и бросаю на него грозный взгляд. Он убирает руки. Мы идем рядом.
Уже по пути я понимаю: это была плохая идея. В этой столовой часто бывают наши сотрудники. И меня обязательно кто-нибудь увидит…
Ну и ладно! Я не делаю ничего предосудительного. И не планирую делать. Я просто общаюсь с бывшим пациентом…
Мы берем подносы, становимся в очередь. Матвей с интересом озирается по сторонам.
Блин. Как-то по-дурацки все получается! Надо было поехать в ресторан… Нет, надо было просто сказать Матвею все, что я собиралась сказать. Это бы заняло три минуты! И не надо было никуда с ним идти.
– Что порекомендуешь? – спрашивает Матвей, оглядывая линию раздачи.
– Кашу, – бурчу я.
– Ты не забыла… – улыбается он.
Как тут забудешь, если мой ребенок тоже отказывается есть крупы? Хотя и не говорит при этом: “Я тебе не гусь”.
– Голубцы тут неплохие, – говорю я. – И шницель бывает ничего. Но не всегда.
– В последний раз я был в столовке… наверное, когда учился в универе. Прикольно тут.
Ах да, для вас, столичных олигархов, столовая – это экзотика. Вы привыкли есть устрицы в шикарных ресторанах, а не голубцы в простецких забегаловках…
Ничего, Матвей, потерпишь. Раз тебе так приспичило поговорить со мной.
– Тут пластиковые тарелки! – удивляется Матвей.
– Зато вилки и ложки нормальные.
– И то хорошо…
Мы садимся за столик. Матвей, втыкает вилку в шницель, пытается пилить его ножом. Получается с трудом. Похоже, сегодня день неудачного шницеля.
– Ты замужем? – спрашивает он.
Вот мы и начали разговор…
– Да, – с готовностью отвечаю я. – И я очень счастлива.
– Давно?
– Давно.
– И у тебя все хорошо?
– Все просто прекрасно!
– Как его зовут?
Я замираю с вилкой на весу. На секунду мне кажется, что Матвей спрашивает о Ване. Но нет. Я ошиблась.
– Я видел вчера этого твоего… мужа.
– Где? – удивляюсь я.
– У дома.
– Это была твоя черная машина…
– Ага.
Матвей, наконец, распилил шницель. Положил в рот кусочек. Разжевал. Скривился. Что, нежный олигархический желудок не переносит рабоче-крестьянской пищи?
Он все же проглотил отпиленный кусок. Но дальше пилить шницель не стал. Взялся за голубцы.
– Так как его зовут? – снова спросил он.
– Паша… Павел.
– Па-ша, – по слогам повторяет Матвей. – Вполне подходяще.
Он произносит имя моего мужа таким тоном, как будто это название какого-то отвратительного насекомого.
– Для чего подходяще?
Пусть только попробует сказать что-нибудь плохое!
– Для гли… А, неважно. Так ты с ним счастлива?
– Да. Я же сказала: у нас все прекрасно.
Значит, он видел Пашу. А Ваню не видел… Он ничего не спрашивает о моем сыне. Он о нем не знает.
И не узнает!
Сегодня вечером Матвей улетает. Это наш первый и последний разговор. Мы больше не увидимся.
Я не скажу ему, что у меня есть Ванечка.
– Ты купил билет? – спрашиваю я.
– Купил. Показать? – ухмыляется Матвей.
– Покажи.
Он достает из кармана телефон, листает, протягивает его мне. Наши руки соприкасаются. Я вздрагиваю – меня как током ударило! Матвей пытается удержать мою ладонь, но я отдергиваю ее.
Смотрю на экран. Да, правда, билет куплен. На восемь вечера. Значит, в шесть он уже поедет в аэропорт…
Матвей пробудет в нашем городе еще пять часов. Всего.
Я кладу телефон на стол. Чтобы наши руки снова не соприкоснулись. Матвей улыбается. Он все понимает.
Он наклоняется ко мне. И говорит:
– А помнишь, как мы…
– Не помню! – сразу обрываю его я.
Блин, как бы мне сейчас хотелось потерять память! Я не хочу вспоминать. Но невольно вспоминаю…
Глаза Матвея смотрят на меня жадно, до неприличия. Никто никогда не смотрел на меня так! Его горячий взгляд поджигает мою кожу. Волнами накатывает сладкое томление…
Я не должна этого испытывать! У меня есть муж.
Я не хочу чувствовать все это… И не буду.
– Мне пора, – вскакиваю я. – Рада была повидаться. Прощай.
– Подожди!
Матвей хватает меня за руку и усаживает обратно.
Я бы вырвалась. Я бы даже подралась с ним! Но на нас смотрят. Моих близких знакомых в столовой сейчас нет, но есть сотрудники нашей клиники. Я не хочу, чтобы они увидели скандал с моим участием.
Дурацкая была идея прийти в эту столовку!
Матвей крепко держит меня за руку. Я сажусь. Пью холодный морс, чтобы остыть. И задаю вопрос:
– Так зачем ты приехал?
– Хотел тебя увидеть.
– Какая чушь, – усмехаюсь я.
– Не веришь?
– Конечно не верю!
– Давай начнем все сначала, – внезапно выпаливает Матвей.
22
Матвей
Нет, я не снес вчера калитку.
Я, конечно, озабоченный олень. Но не настолько.
Настя была не одна, рядом был этот ее Глист. Она бы точно надавала мне по шее. А любви бы не дала…
Я не собираюсь становится причиной ее неприятностей. Я просто хочу во всем разобраться. Мне важно понять, что происходит в ее жизни.
Настя просидела в беседке недолго. Она ежилась под моим взглядом, поправляла халатик и тревожно озиралась по сторонам.
Она не знала, что я на нее смотрю. Но что-то чувствовала…
Утром я снова ее увидел. У клиники.
Проснулся ни свет ни заря, решил позавтракать в городе, потому что ресторан отеля мне вчера не понравился. Ну и случайно заехал в окрестности клиники. Городок маленький, она находится в самом центре. Так что ничего удивительного.
Но дальше уже не было никаких случайностей. Я сел на скамейку у фонтана, причем выбрал ту, которую частично скрывают заросли какого-то цветущего кустарника.
Я знал, что Настя будет идти на работу мимо этого фонтана. Я помнил, что она приходит к девяти…
Я маньяк или где?
Преследую девушку уже второй день, веду за ней тайную слежку… У меня что, крыша поехала?
Я уже понял, что в этот раз мне ничего не обломится. Настя не хочет меня видеть.
А я ее хочу!
Хотя бы видеть.
У меня сегодня важная встреча в Москве. Как раз сейчас. Я послал на нее своего зама. А сам чем занимаюсь? Сижу в кустах, охочусь на Рыжую Кошку…
А вот и она.
Идет, как всегда, погруженная в себя. По сторонам не смотрит.
Я мог бы встать у нее на пути! Она бы все равно меня не заметила.
Не нравится мне выражение ее лица. И ее поникшие плечи. На них как будто лежит тяжелый груз…
Она явно выглядит расстроенной. У нее какие-то неприятности? Я хочу о них знать.
И куда смотрит Глист? Почему его женщина в печали, а он при этом сидит вечерами перед теликом?
Он Насте явно не пара. Как она вообще его выбрала?
* * *
Ну Настя дает!
Отказалась от ресторана, затащила меня в какую-то столовку… Вот тебе и свидание! Приходится жевать резиновый шницель и слушать ее уверения в том, что она счастлива.
Она злится, хочет уйти, но я ее крепко держу. Настя мечет в меня молнии своими зелеными глазами, но все же снова опускается на стул. И я понимаю, почему. Она тревожно озирается. Видно, в этой столовке есть ее знакомые. И она не хочет, чтобы они стали свидетелями наших разборок.
А неплохо, что мы пришли именно сюда!
– Давай начнем все сначала, – говорю я.
– Что начнем? – лепечет Настя.
– Наш дружеский разговор. Кажется, он свернул куда-то не туда.
– Ладно, давай, – равнодушно кивает она. – Если он действительно будет дружеским.
И смотрит на часы.
– Как у тебя дела? – спрашиваю я.
– Спасибо, все хорошо, – вежливо отвечает Настя.
– Мне кажется, ты выглядишь расстроенной. У тебя какие-то проблемы?
– Кроме тебя, никаких.
– Может, я все же могу чем-то помочь? Подумай. Я готов…
– Ты очень поможешь, когда улетишь сегодня, – выпаливает она.
Так-так… Значит, это я порчу ей настроение. Я – заноза в ее шикарной заднице. Из-за меня она печальна и расстроена…
Настя
Матвей сменил тактику. Отбросил намеки и напоминания, ведет себя подчеркнуто вежливо. Предлагает помощь… А я ужасно злюсь на него!
– Зачем ты приехал? – не выдерживаю я. – Заявился через пять лет…
Я знаю, что не должна задавать этот вопрос. Помню, что план у меня был совсем другой. Я должна быть холодной и равнодушной. А не злой.
Но я не могу удержаться.
И зачем я спрашивала? Матвей все равно не ответил!
Но он оставил свою вежливую холодность. И десяти минут не продержался!
Снова пожирает меня глазами…
– Ты стала еще красивее, – почти шепотом произносит он, наклонившись ко мне.
– Неправда, – мотаю головой я.
– И все такая же дурочка. Не ценишь себя… Надеюсь, твой Паша понимает, как ему повезло.
Да, он понимает! И ценит. Хотя именно сейчас трудно в это поверить…
– Чего ты хочешь? – выпаливаю я.
– Ты знаешь…
Он накрывает мою руку своей тяжелой теплой ладонью.
– Хочешь быстренько трахнуть меня перед отлетом? Прекрасный план!
Глаза Матвея расширяются от удивления. Что, не ожидал такой прямоты?
– Может, тебе это покажется странным… Может, в твоем мире это ненормально… Но я люблю мужа. И ни за что не буду ему изменять.
– Я не сомневался в этом, Рыжая Кошка, – выдает Матвей. – Я, правда, просто хотел с тобой поговорить. И мне было очень приятно тебя увидеть.
Я молча встаю. Матвей тоже поднимается.
– Пока, красавица, – произносит он.
И направляется к выходу.
– Подожди! – окликаю его я.
Он резко оборачивается. В глазах надежда…
– Тут нужно убирать за собой.
Вселенское разочарование. Примерно такое я видела на лице Матвея, когда в прошлый раз отправила его в гостиницу.
* * *
Уф.
Все позади. Все прошло прекрасно.
Не совсем гладко, но в целом хорошо. Я донесла до Матвея все, что хотела. Он меня понял. Он уехал! Наверное, сейчас он где-то на пути в аэропорт.
А я иду из детского сада за руку с Ваней.
Сегодня я забрала его вовремя. Он радостно бросился мне на шею, я затискала и зацеловала его… А сейчас мы собираемся немного погулять на новой детской площадке неподалеку от дома.
– Мама, там есть горка-ракета! – радостно вопит Ваня. – И качели-машинки!
Он вырывает свою ладошку из моей руки и несется на площадку.
А я оборачиваюсь. Что-то заставляет меня резко обернуться.
Пронзительный взгляд…
Мне снова кажется, что почва уходит из-под ног, и весь мир начинает кружиться вокруг меня каруселью.
Потому что на меня смотрит Матвей.
Он переводит взгляд на Ванечку и делает шаг ко мне.
Боже….
23
Настя
Мои ноги одеревенели, в горле пересохло, сердце бешено колотится.
Матвей идет ко мне. Я испытываю дикое желание схватить Ванечку и убежать. Далеко. Куда глаза глядят. Туда, где Матвей нас не найдет…
Он подходит.
– Ты же должен был уехать, – лепечу я.
– Уже почти уехал. Решил попрощаться.
– Мы попрощались!
– Не совсем.
Я вижу, что Матвей ищет глазами Ванечку. Тот носится по площадке, залезает на горку, с воплем скатывается с нее, карабкается на лестницу…
– Твой пацан? – спрашивает Матвей.
– Мой, – почти шепчу я внезапно охрипшим голосом.
Блин.
Опять я растерялась! Надо было сказать: ребенок подруги, племянник, соседский мальчишка… Слишком поздно мне в голову пришла эта спасительная мысль.
– Прикольный, – произносит Матвей. – Но на тебя не похож.
Черт.
Он знает. Он догадался. Да и как тут не догадаться…
Сейчас на лице Матвея появится злое удивление. Он набросится на меня с упреками. С замирающим от ужаса сердцем, я жду, когда он скажет: “Это же мой сын! Мой ребенок, о котором ты ничего не сказала…”
Но он произносит не это. Он спрашивает:
– Сколько ему?
В этот раз я не растеряюсь!
– Три, – выпаливаю я. И добавляю уже спокойнее: – Ему три года.
И в страхе жду, что Матвей рассмеется мне в лицо и обвинит во лжи.
На самом деле мой Ванечка совсем не крупный. Он родился недоношенным, долго не добирал в весе. Сейчас он почти наравне со своими ровесниками, но все равно довольно мелкий. А Матвей, я надеюсь, не очень разбирается в детях…
– Три года… – повторяет он. – Значит, ты вышла замуж четыре года назад?
– Да, – киваю я.
И нервно сжимаю руки, пытаясь унять дрожь.
Прокатило! Матвей поверил, что Ванечке три года. Ему и в голову не пришло, что это его ребенок…
От облегчения у меня подкашиваются ноги. Я делаю несколько неуверенных шагов к скамейке и опускаюсь на нее.
– Эй, Кошка, с тобой все в порядке? – встревоженно спрашивает Матвей.
– Да, все хорошо. Просто устала.
Все хорошо. Все замечательно. Моя тайна в целости и сохранности.
– Совсем себя не бережешь, – замечает Матвей.
– Ты не опоздаешь в аэропорт? – спрашиваю я.
– Не терпится избавиться от меня? – ухмыляется отец моего ребенка.
Я не смотрю на него. Боюсь, что по моим глазам он что-то поймет…
– Мама, мама! – слышу я звонкий голосок Ванечки. – Смотри, как я могу!
Ваня забрался на самый верх лестницы, уселся на верхнюю перекладину и… отпустил руки, опрокинувшись назад и зацепившись ногами.
– Ваня! – испуганно выдыхаю я. – Не делай так, пожалуйста!
Мой сын весело хохочет, слезает с лестницы, забирается на качели….
– Хорошее имя – Ваня, – слышу я голос Матвея.
Хорошее. И отнюдь не случайное. Прекрасно сочетается с отчеством “Матвеевич”. И с фамилией “Иванов”.
Когда Ваня родился, я уже не была уверена, что Матвея вообще зовут Матвей и что фамилия у него настоящая. Но я все же назвала сына Иваном. И отчество у него Матвеевич.
Хорошо, что Матвей этого не знает!
– Тебе пора, – тороплю его я. – Зачем ты вообще заехал?
– Вот зачем.
Он внезапно наклоняется ко мне, его рука касается моих волос, скользит к шее… Он притягивает меня к себе и нежно целует в губы.
24
Матвей
Настя права. Мне нечего тут делать.
У нее муж, ребенок… Чего я лезу? У нее налаженная жизнь, которая ее устраивает. И пусть мне абсолютно не нравится этот ее Глист… Главное, что он нравится ей.
Мне показалось, что она несчастна. Что на ее плечах лежит какая-то тяжесть. Вот именно – показалось! Вижу то, что хочу видеть.
Не могу смириться, что ей хорошо с другим…
А чего я вообще хотел?
Хороший вопрос, кстати. Зачем я приехал? Я так толком и не ответил, даже самому себе.
Приехал, потому что захотелось.
Захотелось чего? Провести еще несколько улетных дней с горячей южной красоткой? Видимо, да.
Я не привык сдерживать свои хотелки. Захотел – сделал. Почему нет? Могу себе позволить. Я очень многое могу себе позволить.
Но не это.
Разрушать семью прекрасной женщины из-за своих внезапных хотелок… Это низко даже для меня.
А прикольный он, этот ее мальчишка. Носится, как электровеник, ни секунды не сидит на месте. Маленький, а такой бесстрашный…
И на Настю совсем не похож. Ни веснушек, ни румянца. Волосы светлые, а не рыжие. Не досталось ему кошачьих генов…
Видимо, мальчишка похож на Настиного мужа. Ну да, точно. Белобрысый, большеглазый. Тоже худой, руки-ноги длинные. Правда, не болтаются, как чужие. Пацан знает, как ими пользоваться! Он напоминает мне кузнечика. Такое ощущение, что у него конечности гнутся во все стороны, даже в те, что не предусмотрены физиологией.
Настя хочет побыстрее от меня избавиться. Все время напоминает, что мне пора в аэропорт. Да знаю я!
Я не останусь, не волнуйся, Рыжая Кошка. Одну важную встречу я уже пропустил, теперь буду разгребать последствия. Еще две встречи на следующей неделе. И к ним, кстати, надо тщательно подготовиться.
Ладно, мне пора.
Но на прощанье я все же сделаю это…
Какие сладкие губы у моей Кошечки! Я помню этот вкус. Эту нежную мягкость. И эту дикую страстность…
Она меня укусила! Неистовая пантера. Как бы я хотел сейчас взять ее на руки и утащить куда-нибудь… где можно вспомнить все, чем мы занимались пять лет назад.
– Больно! – смеюсь я, выпустив Кошку из объятий.
– Ты что вообще творишь! – набрасывается на меня Настя.
Того и гляди вцепится своими коготками мне в лицо.
А пусть.
Готов ходить покусанным и исцарапанным. Я буду с гордостью носить эти отметины!
Настя лупит меня по руке. Я окончательно отпускаю ее.
И тут мне внезапно прилетает с другой стороны! Большеглазый кузнечик таращится на меня и снова бьет своим маленьким кулачком.
– Эй, ты чего? – удивленно спрашиваю я.
– Ваня, не надо, не бей дядю.
– Он тебя обижает? – деловито спрашивает пацан.
– Нет, мы просто… Мы просто играли.
– Взрослые не играют, – бурчит он.
И смотрит на меня исподлобья.
– Еще как играют! – выдаю я. – А ты молодец. Защищаешь маму.
– Меня не надо защищать. Иди, еще побегай, – обращается Кошка к сыну. – Скоро домой пойдем.
Ваня не уходит. Стоит, таращится на меня. Смотрит прямо, ничуть не смущается.
А мне почему-то становится неловко под этим пристальным, внимательным и каким-то необыкновенно чистым детским взглядом.
– Ты плохой или хороший? – внезапно спрашивает пацан.
Вот это вопрос!
– Когда как, – пожимаю плечами я. – Но твоей маме я точно ничего плохого не сделаю. Обещаю. Слово мужика.
Ваня еще несколько секунд меня изучает, видно, что в его маленькой головке происходят какие-то мыслительные процессы.
А потом он кивает и убегает на горку.
– Правильный мужик у тебя растет, – говорю я кошке. – И подбородок у него нормальный.
– Что?
– А, это я так, о своем. Ладно, мне пора.
– Очень надеюсь, что ты, наконец, уедешь! – зло бурчит кошка.
Да. Я, наконец, уеду.
А Кошка возьмет за руку своего смелого Ваню и пойдет домой. Будет готовить ужин, хлопотать по хозяйству. С волосами, собранными в высокий хвост, и обязательно в сексуальном халатике. Да просто на ней все халатики выглядят сексуально!
А потом все ее семейство соберется за столом, она будет заботливо подкладывать вкусные кусочки сыну и ласково смотреть на своего бесподбородочного мужа. Они будут болтать о каких-то пустяках. И она будет чувствовать себя счастливой.
Потому что я, наконец, свалил, и ее тихому семейному счастью ничто не угрожает.
И я даже не буду думать о том, что будет происходить ночью в той самой спальне… Потому что это уж совсем невыносимо.
– Пока, – говорю я Кошке. – Надеюсь, мы еще увидимся. Когда-нибудь.
– А я надеюсь, что нет.
25
Настя
Матвей все же уехал. Надеюсь…
Я уже ни в чем не уверена! Мне постоянно кажется, что он сейчас выйдет из-за угла, перегородит мне дорогу и скажет что-нибудь в своем стиле. С наглой ухмылочкой…
В тот вечер, когда он внезапно появился на детской площадке, произошло кое-что неприятное. Нас увидели.
Наверное.
Я точно не уверена, но, когда Матвей окончательно прощался, снова пытаясь меня поцеловать, Ванечка вдруг радостно завопил:
– Федя пришел!
Федя – это его лучший друг по садику. И пришел он, конечно, не один. А вместе со своей мамой. И Света наверняка видела попытки Матвея…
Мы со Светой давно знакомы, хотя закадычными подругами я бы нас не назвала. Наши сыновья подружились с первого дня в детском саду. У нее есть дочь Соня, уже школьница, по-моему, учится в пятом классе. И муж Алекс, которого я тоже знаю. Он нередко приходит в детский сад за сыном, и мы болтаем о том, о сем.
Но самое главное – Света работает в агентстве недвижимости. И хорошо знакома с моим мужем… Нет, не в том же самом агентстве. У нее свое собственное. Небольшое, но довольно успешное.
Они с Пашей нередко встречаются на объектах, обмениваются информацией и клиентами, если не конкурируют. И вот теперь Света видела, как меня пытался поцеловать чужой мужчина… Как она себя поведет? Расскажет ли об этом моему мужу?
Я не знаю. Мне трудно сказать, кого из нас она считает другом…
Блин!
Я ведь ни в чем не виновата! Я этого не хотела. Это все Матвей. Он портит мне жизнь, даже после своего отъезда!
О чем он вообще думал, когда приставал ко мне на детской площадке, у всех на глазах?!
– Привет! – произнесла Света, подходя ко мне.
– Привет.
Она ничего не спросила про Матвея. Но мне все время казалось, что она смотрит на меня с осуждением.
Я целовалась с чужим мужиком!
Даже если Света этого не видела, это было. И это было… невероятно. Я как будто перенеслась на пять лет назад. Снова сошла с ума. Упала в пучину страсти…
Нет!
Это было просто минутное помутнение. Было и прошло.
Конечно, Матвей не совсем чужой для меня. Он отец моего ребенка. Когда-то он ворвался ураганом в мою жизнь и все перевернул с ног на голову. Он подарил мне главное счастье – Ванечку.
И все. На этом его миссия закончена. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
– Какие они смешные! – произнесла Света.
Она смотрела на Ваню с Федей, которые соревновались за внимание милой девочки с бантиками. Федя висел на турнике вверх ногами и строил уморительные рожи, заставляя ее хохотать. А Ваня пытался произвести впечатление на даму по-другому, он собирал ее развалившийся кукольный домик. Вылитый папаша! Сразу начинает обустраивать быт.
– Эх, как жаль, что они так быстро растут! – вздохнула Света.
Похоже, я зря волновалась. Ей дела нет до моих невольных похождений. Она слишком занята ребенком. Скорее всего, она вообще ничего не видела.
– Да, быстро, – подтвердила я. – Кажется, только вчера Ваня делал свои первые шаги…
– Моя Сонечка сегодня заявила, что хочет татуировку, – выдала Света.
– Что? – расхохоталась я. – Сколько ей?
– Скоро будет двенадцать. И недавно я разрешила ей покрасить одну прядь в розовый. Кажется, зря…
– Подростки! Я пока даже не представляю, как это.
– Уж поверь мне, непросто. Твой милый малыш внезапно превращается в угрюмое существо с бредовыми идеями.
– Все так сложно?
– Да нет, – улыбнулась Света. – Просто бывают сложные дни. Когда мы друг друга не понимаем. Зато с Федей у нас пока что полная идиллия…
Мы помолчали.
– А ты не думала о втором ребенке? – внезапно спросила Света. – Извини за бестактный вопрос. Лично я всерьез думаю о третьем!
– Я… не знаю. Думала. Но… пока не решилась.
Как-то я завела разговор с Пашей. Вскоре после нашей свадьбы. И он сказал: конечно, у нас будут еще дети! Но давай не будем торопиться.
Ну, я и не тороплюсь. Хотя, если вспомнить, насколько небрежно мы предохраняемся, я уже сто раз могла забеременеть. Честно говоря, я на это даже надеялась.
Но этого пока не произошло. А ведь мы уже два года вместе! Из них год женаты. По моим ощущениям – пора. Я ведь тоже не молодею. Мне уже тридцать два. Это, конечно, не критичный возраст, но все же…
Невольно я подумала: с Матвеем я забеременела уже через неделю. Ну, примерно, если судить по УЗИ. При том, что он всегда тщательно предохранялся. Но это не помогло.
Нашему сыну просто нужно было появиться на свет!
Я верю в судьбу. Верю в то, что мне предназначено было стать мамой Ванечки.
* * *
Сегодня я особенно расстаралась с ужином. Знала, что Паша придет поздно, так что время у меня было. Я чувствовала себя виноватой за поцелуй. Я как будто ему изменила!
Да, это было против моей воли. Но я не сразу оттолкнула Матвея…
Я думала, Паша придет недовольным и расстроенным, как все последние месяцы. Но он меня приятно удивил. Появился на пороге с улыбкой. Да еще и с букетом цветов!
Поцеловал меня в щеку, заставив еще острее ощутить себя изменницей. И достал из пакета бутылку вина и мои любимые конфеты.
– Что празднуем? – спросила я.
– Выгодную сделку! – провозгласил Паша. – Кажется, удача снова повернулась ко мне лицом.
– Чемпион! – он подхватил на руки сына. – У меня для тебя кое-что есть.
– Что? – с радостным предвкушением произнес Ваня.
– Угадай.
– Робот-трансформер?
– Не-а.
– Конструктор – железная дорога?
– Не угадал. Ладно, я подскажу. Она сама ездит.
– Машинка на пульте управления! – радостно завопил Ваня.
– Вот теперь угадал. Пойдем, поставим в нее батарейки.
Они умчались в комнату, а я накрывала ужин и думала: ну все. Моя жизнь вернулась в прежнее русло.
Моя счастливая семейная жизнь…
