Текст книги "Очки для секса (СИ)"

Автор книги: Лина Дорош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

VI

Весна принесла вдохновение, романтические настроения, и именно тогда Аня придумала новую игру – «Хочу за тебя замуж». Очень интересно было наблюдать за реакцией мужчин, когда первой фразой разговора была именно «ХЗТЗ», а не «привет», например.

Первый опыт провели традиционно в кофейне – подопытный парень подавился кофе. Второй – в алкомаркете среди бутылок коньяка, кажется, ровесника Ани и Майи (если не вместе, то каждой в отдельности – точно). В этот раз пострадал алкомаркет, поскольку экспериментальный мужчина забыл про коньяки. Аня сказала ему:

– У Вас есть несколько секунд на то, чтобы уйти. Я закрываю глаза и считаю до двадцати, потом открываю глаза и начинаю Вас искать. И если нахожу – берегитесь. Точно выйду за Вас.

Майя фотографировала. Догадайтесь с одного раза, с какой скоростью кандидат в женихи покинул магазин? Конечно, Аня не закрыла глаза и не считала – не могла отказать себе в удовольствии наблюдать этот бег с препятствиями. Стеллажи с бутылками под потолок вообще очень фотогеничны. А когда на контрасте с их статичностью эмоционально заряженный человек совершает хаотичные движения – это становится картиной.

И девушки уже привыкли к тому, что мужчина бежит, как напоролись на Славу. Он был пятым или шестым. У него оказалось отменное чувство юмора, много скуки и еще больше денег. В общем, Анины слова вызвали мощный выброс адреналина в его кровь. Но ему показалось маловато (адреналина), он захотел добавки и ответил: «Выходи». Давиться кофе была, понятно, чья очередь. Не смейтесь, но встреча эта происходила в дешевом летнем кафе.

– Хочу настоящую свадьбу: платье, фату, две машины в загс: с куклой-невестой белую и куклой-женихом черную. Лимузины хочу! Потом банкет под открытым небом и живую музыку! – пыталась запугать сымпровизированного жениха Аня.

Майя вообще забыла про фотоаппарат. Она сидела через два столика. С открытым ртом. Она всё слышала и не верила ни ушам своим, ни глазам.

– Составь список музыкантов, кого ты хочешь услышать на нашей свадьбе, – не снимая темных очков, сказал Слава.

Аня пыталась вынудить его пойти на попятную, но он крепко держал удар.

– И мы не будем спать до свадьбы.

– А после?

– После чего?

– Свадьбы – чего еще? Мы ж женимся.

– Ты всё-таки не понимаешь, сколько это мероприятие тебе будет стоить. Я могу помочь только морально.

– Не переживай, бабла хватит. И на свадебное путешествие останется.

– А что будет потом?

– Будешь меня любить и всячески ублажать. Родишь детей и постараешься не испортить этим фигуру.

– Жлобски прозвучало.

– Шутка. Я тоже пока не знаю, что будет потом. Но что-то в этом есть.

Славка был большой. Высокий – было бы сказать неправильно. Хотя это было правдой. Мужчина под два метра ростом и весом чуть больше центнера. У него была большая лысая голова. На руки смотреть было страшно, потому что можно было представить, что он может сделать этими руками, если решит приложить силу. Даже полсилы. Поэтому на предложение поесть в нормальном месте Аня согласилась сразу. Сработал инстинкт самосохранения, который временно отказал ей – иначе она бы не подсела к нему несколько минут назад.

– Хорошо, поесть там, где есть еда, я согласна. Куда идем? – Аня пыталась придумать, как ей улизнуть по-тихому.

– К машине, – Славка поднялся из-за столика.

Аня в ужасе закрыла глаза. Майка в том же ужасе, но фотографировала.

– Чего жмуришься?

– Кроме еды там должно быть еще и красиво, – откуда у Ани взялись силы, чтобы выставлять ультиматумы, она и сама не знала.

– Вкусно и красиво – понял, – голос Славки звучал откуда-то с неба и очень дружелюбно.

Аня собралась с силами, встала и пошла к машине. Надо сказать, что Слава одет был соответственно случаю – походу в ресторан то бишь. На нем была майка, не футболка, а именно майка. Шорты и сланцы. Чтобы представить точно – это когда утопишь джинсы с рубашкой и ботинками до кучи в речке, то купишь у первых попавшихся китайцев такой комплект. Вот так был наряжен Анин жених.

– Слава, – Аня решила осторожно, но спросить, предполагая, что может произойти, если Славку не пустят в ресторан, – а ты, выходя из дома, сразу вот так и думал, чтобы в ресторан пойти? Сообразно случаю и одевался, да?

– Да я вообще за сигаретами вышел. Еду себе. А тут – кафешка. Решил квасу выпить.

– А почему не курил? И сигарет у тебя нет?

– Так я ж не курю!

– Да ты что?! А вышел за сигаретами, да?

– Ага, ты в чем-то противоречие видишь?

– Что ты!

Аня развернулась всем телом и, пытаясь изобразить неподвижную статую, стала удаляться. Почему-то ей показалось, что таким образом она уйдет незаметно. Моментально ее вовлекли в исполнение акробатического этюда «подъем, поддержка и транспортировка за локти». Ее поставили на то место, откуда она начала движение, «кося» под статую. И, будто ничего не произошло, продолжили с ней разговор с того же самого места, на котором он был прерван.

– Я же не спрашиваю, почему ты мусолила в руках зажигалку, но не закурила.

– Спроси.

– Курить хочешь?

– Нет, я не курю.

– Вот и я говорю, что вышел за сигаретами. Мы уже пришли. Вот – мой лимузин.

Славка с гордостью пригласил Аню к Смарт-Сити. Анна обалдела. Это была фисташкового цвета малюсенькая машинка.

– В траве сидел кузнечик, совсем как огу-… фисташка, зелененький он был! Представьте себе! Представьте себе! Совсем как, блин, фисташка! – запела Аня, и получалось очень выразительно. – Ты в ней вообще помещаешься?

– Это для прогулок.

– Ага, у людей экипаж, у тебя – эпатаж…

– Ага!

– Почему не велосипед, сэр?

– Ха! Этот эксклюзив я приберег для нашего свадебного путешествия! В какую страну мира мы отправимся?

– Австралия…

– Водный велосипед! И свадебное путешествие длиною в жизнь! – он хохотал.

– Знаешь, а еще есть роликовые коньки… – Аня поняла, что легко ей не выскочить.

Славка сиял как воскресный самовар.

– Есть еще Мерс-галентваген и Хаммёр.

– Так уже лучше – кирпично-прямоугольное тебе идет больше.

Они сели в машину. Славка на удивление поместился и даже не упирался коленками в нижнюю челюсть. Машина завелась, и заиграла музыка: «Я сижу на поляне!»

Они посмотрели друг на друга и хором громко запели: «Я пятно среди белых акаций, я жду Мамаду-у-у!»

– Аннэт, ты откуда слова знаешь? – Славка искренне удивился.

– Я ее люблю, эту песню. У меня она еще на кассете была записана. Мамаду-у-у!

– И я люблю. Сидеть на поляне и ждать Мамаду.

– А я люблю манго. И «Манго-манго» тоже.

Они поехали. А Майя осталась. Её забыли. Забыла Анька, конечно. Хотя Майя была рада, что про неё забыли. Она честно снимала всё. От начала и до конца. Это был самый длинный и самый прикольный фоторепортаж. С петлей на шее тут были оба, правда, по очереди – сначала Славка, потом Анька. Шедевр!

Драки у ресторана не случилось. Славку пустили с поклоном. Это был его ресторан. Здесь было и красиво и вкусно. И играла классическая музыка, что никак не вязалось с его майкой и сланцами.

– Очень странное музыкальное сопровождение. Ты выбирал?

– Ага, – Славка с удовольствием уплетал мороженое.

– Это из детства – я ж играл на скрипочке.

У Ани отвисла челюсть.

– Не на скрипке! А именно на скрипочке. Настоящую скрипку не успели купить. А на маленькой и хрупкой скрипочке меня учили играть. Я её так берег, что старался не играть при первой же возможности.

– В смысле?

– В прямом – боялся сломать. Я всё время силу сдерживал, когда на ней играл. Она ж хрупкая. Мне её жалко было. Но музыку я люблю. У меня дед скрипач был. И бабушка из аристократов. Но об этом потом. Ты наелась?

– Более чем. Спасибо.

Ане очень хотелось достать зажигалку, но ей не хотелось обсуждать, зачем она её достала, если опять не закуривает и вообще не курит. Она просто постукивала пальцами по столу.

– Тогда по делу. Ань, надо тебе машину заказать, пока в свадебное не укатили. К нашему возвращению её как раз подгонят.

У Ани душа опять упала в пятки – он ничего не забыл. Но она понимала: нельзя показывать, что она боится – сразу сожрёт.

– Так подари мне свой Смарт – я согласная. Мне он подходит. И не париться никому.

– Это очень личная вещь, даже интимная, – Славка понял, что такими словами он выпадет из образа, а потому быстро поправился, – это будто ты трусы у меня возьмешь поносить… Не гигиенично.

Аня поняла, что Славка не врал про дедушку. И про бабушку тоже.

– Да уж… сравнил – так сравнил. Только тогда это больше похоже, будто бы ты носишь мои трусы. Причем – детские.

– Девушка! В платье из ситца! На грубость нарываешься! Скажи еще – стринги!

– Детские говорю! Дети стринги не носят. Даже девочки. Поэтому просто фисташковые с рюшечками.

Славка пыхтел.

– Ну ладно – давай мириться! Сам ведь про трусы начал – сам и получил…

– Ладно, мир. Кстати, как твоя фамилия?

– Тимофеенкова, а к чему это «кстати»?

– К тому, что скоро ты станешь Махнова, – Славка сказал это с гордостью.

– Не может быть… Не может быть такого счастья, – Аня громко сглотнула слюну, – хорошо, что не просто Махно…

Уже на следующий день Аня выбирала платье, кольца, машину, музыкантов и т. д. и т. п. А еще через день ехала в белоснежном лимузине с куклой-невестой на капоте.

Славик ехал следом в черном лимузине с куклой-женихом на капоте, соответственно. Едет Славик и не ждет сюрприза – расслабился. А невестушка ему приготовила кое-что. Наняла водителем своей машины гонщика. И, как его отрекомендовали, очень хорошего гонщика. Невеста отъехала буквально двести метров от подъезда и сказала водителю:

– Гони! Наша задача – оторваться от хвоста.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Водитель Славкиной машины оказался тоже «стреляным» воробьем и тут же смекнул, что первая машина уходит. О чем сказал клиенту, то есть Славику. Жених сначала не понял (мальчишник вчера и с утра для храбрости – понять можно), потом не поверил опять, но глаза всё видели сами. Тогда зазвонил Анин телефон.

– Вы что там вытворяете?!

– У нас не было выкупа.

– Чего не было?!

– Вы-ку-па. Понятно или по буквам повторить?

– Кончай дурить!

– Спокойно, Слава. Я – не Дубровский.

– Задницу надеру!

– Догони для начала. В общем, так: если догонишь – пойду за тебя, нет – не пойду, – и Аня отключила телефон.

Потом Славка сказал, что такого адреналина у него еще не было. Потом, потому что в это утро он, конечно, Аню с Сашей не догнал. Саша – водитель-супергонщик, как вы понимаете. Они оторвались и укатили в Суздаль. Пили шампанское, глядя на купола. Пила Аня, а он только делал вид, что пьет.

Саша больше молчал. На вид ему было от тридцати до сорока – очень смущала очень красивая, но какая-то ранняя седина. Глубокие «видавшие виды» карие глаза. Хорошо сложен, со вкусом одет. Но не модно. Его явно не заботило, как он выглядит. Если бы его спросили: во что он сегодня одет? Когда стригся? Брился ли сегодня? Он бы не ответил. В нем была какая-то внутренняя сосредоточенность. Но Ане было наплевать, кто, где и на чем сосредоточен, – ей был нужен собеседник, поэтому даже Сашу она-таки вытащила на разговор:

– А как бы ты поступил в такой ситуации?

Саша смотрел на Аню и молчал.

– Саш, я тебя спрашиваю: как бы ты в такой ситуации поступил?

– А я бы в такую ситуацию не попал.

Аня удивилась. Очень искренне.

– Это еще почему?

– Не думаю, что это твой первый финт ушами. Предыдущие должны были навести твоего жениха на размышления.

– Этот – один из моих лучших, если не лучший финт…

– Только под анестезией можно думать о свадьбе с тобой, – Саша улыбнулся, – но смотреть на такие финты глазами водителя очень даже интересно.

– Налей лучше мне шампанского, чем гадости всякие говорить, – Аню на самом деле эти слова не задевали.

Саша видел, что она не задумалась и не обиделась. Его этот факт заинтересовал:

– Не жалко вот так совсем рвать?

– Почему совсем?

– Ты после всего думаешь вернуться?

– Просто Джеймс Бонд говорит: «Никогда не говори «никогда», – я прислушиваюсь к суперагенту.

– А если серьезно?

– Вернуться – нет, но всё имеет свойство меняться: я, он, жизнь. Если бы кто-то год назад сказал мне, что через год я буду в свадебном платье с левым мужчиной карабкаться на колокольню в Суздале после того, как сбежала со своей свадьбы в Москве, – я бы спорить не стала, просто дала телефон хорошего психиатра. И была бы уверена, что психоаналитиком этому человеку уже не обойтись.

– Я думал, что меня уже ничто удивить не может. Поделись, как можно сохранять спокойствие и хорошее настроение, бросив мужчину у загса?

– Я оставила ему самое ценное.

– Неужели? Что же это такое, по-твоему?

– Воспоминания, Сашенька. Не омраченные обыденностью.

– А может быть, он хотел омраченных воспоминаний?

– Знаешь, люди лукавят, когда говорят, что по-настоящему ценят то, что имеют. Только потеряв, начинаем ценить. Особенно мужчины. А потеряв безвозвратно, производим в идеал.

– Я думаю, что сейчас он с тобой не согласится.

– Потом согласится. У Славки зависимость не от меня, а от высокого содержания адреналина в крови. Ты можешь себе представить бытовой источник адреналина?

– Не могу.

– Вот и я не смогла. Сколько в зеркало ни пялилась.

– Хорошо, ему – наадреналиненные воспоминания, а что тебе?

– Послевкусие. Оно хорошо, если наступает после отношений. Если еще в них, то оно многое портит. Мы, конечно, сейчас не говорим о настоящей любви.

– Можем и поговорить, – Саша подлил шампанского, – интересно услышать твою интерпретацию.

– Серьезно?

– Серьезно.

– А шутить на предмет настоящей любви можно?

– Тебе?

– Вообще.

– Я бы воздержался.

– Почему?

– Есть понятия святые, что ли.

– О таком молчат. А обо всем, о чем говорят, можно шутить. Я так думаю, уж извини. Если будем говорить о настоящей любви, то я оставляю за собой право шутить.

– Тогда не будем.

– Саш, – Аня внимательно и без смеха посмотрела ему в глаза, – что ты себе никак простить не можешь?

– Ты о чем?

– Мне кажется, что у тебя какой-то бесконечный день сурка. Внешне ты вроде бы живешь. Но на самом деле ходишь по кругу. Есть что-то, что не отпускает тебя или что ты отпустить не хочешь.

– Странно, от тебя такой наблюдательности не ждал.

– Извини, не со зла задела.

– Пошли на колокольню поднимемся – вид там хороший.

– Что, Саш, и крест есть?

– Есть.

– И на колокольне этой бывал?

– Бывал.

– Сильно тебя зацепило, дорогой, сильно. Не хочешь говорить – не надо! – Аня подобрала платье. – Ну, веди, Сусанин на колокольню – видом любоваться хочу!

Саша оказался очень интересным. Провел для сбежавшей невесты экскурсию. «Свадьба» шла, и была очень занимательной и интеллектуальной. Они поставили свечи. Потом ели в каком-то подвальчике. Гуляли вдоль белых стен. И Аня на третьей бутылке шампанского чуть не вышла замуж за Сашу прямо в Суздале. Шампанское на свежем воздухе бьет в голову с особой силой. Но решила, что две свадьбы в день – многовато. И они решили, в смысле она решила, что они будут дружить, а там – видно будет. Саша согласился с ее доводами.

Поздно ночью беглецы вернулись в Москву. Москвы Аня в этот вечер не помнила – спала на заднем сиденье. Саша занес ее домой. Она даже не проснулась.

Утром поздоровалась с Улькой, выпила таблетку от «головы» и включила телефон. Сразу позвонил Слава и «забил стрелку». Послала его к черту и продолжила спать. Славка опять позвонил. Пришлось идти на свидание. Он сказал про адреналин, про то, что теперь точно хочет на ней жениться, только машина до загса будет одна.

Ане пришлось соврать, что она изменила ему с гонщиком Сашей. Славка взвился до небес.

– Думала, убьет меня. Но он сказал, что с моим появлением он перестал скучать, и дефицита в адреналине тоже не стало. Что плевать на Сашу, это было ДО нашей свадьбы, спишем на девичник, – это всё Аня рассказывала Майе в лицах, прихлебывая минералки.

– Ну, и что дальше? – Майя хлебала минералку еще быстрее Ани.

– Ну вот, Славка и говорит: «Пошли в загс». Я ему: «Предлагаю сначала позавтракать. Потом заняться любовью. Потом поспать, проснуться и решить, что и так у нас всё хорошо и загс со свадьбой – нам не надо».

Пришлось придумывать, как оттянуть свадьбу. Это могло быть всё, что угодно, но обязательно связанное с нею. Аня предложила разведать маршрут для свадебного путешествия: провести по паре дней в Риме, Милане, Венеции и на Сардинии.

Выбрать отель в Риме – легко. Аня залезла в Интернет и набрала в Яндексе: «Отели Рима». Повылезали ссылки. Надо сказать, что познаниями в итальянском ни жених, ни невеста отягощены не были. Поэтому когда она увидела слова «De Russie 5* luxe», радости не было предела:

– Слав, представляешь в самом центре Рима отель «Россия». В Москве её того, а в Риме – она вот она!

– Ещё какие аргументы будут?

– Сейчас, вот смотри – расположен на фешенебельной улице Бабуино! Слав, «бабуино» – нам с тобой родное слово!

– Это наезд, а не аргумент, дорогая.

– Или мы будем жить на улице Бабуино, или нигде!

– Вот это аргумент так аргумент. Где нам с тобой в Риме еще жить как не на Бабуино. Гостиница «Россия» на улице Бабуино – я бы удивился, если бы ты выбрала что-то другое.

Аня взяла больничный на неделю и укатила со Славкой в Италию. Сказать легко, но и провести эту неделю, казалось, будет совсем не трудно. Сначала казалось. Решили всё делать по интуиции – куда приведет, туда приведет. Идея была Анина, конечно, за что она и получила «пять баллов» от жениха и пластиковую карту на бесконтрольные расходы. Её ещё бы кто отпустил хотя бы на пять метров от носка или пятки правого Славкиного сланца. От левого сланца её, впрочем, тоже не отпускали.

Улица Бабуино себя оправдала полностью. Подвел Славкин партнер, Андреа, который обеспечивал культурную программу. Аня была в предвкушении, что увидит всё. Вот так просто – увидит всё, и всё. Андреа решил, что начать надо с ознакомления с необычным памятником – уста правды, или правосудия. Они подошли втроем к плоской голове на стене. У этой головы объемным был только рот. Приоткрытый рот уходящий куда-то в глубину стены. Аня посмотрела – ну, лицо и лицо. Ну, рот открыт. И тут Андреа выступил с речью:

– Здесь издавна проверяли, говорит человек правду или лжет. Надо положить руку в отверстие и сказать что-то. И если ты лжешь, то статуя откусит руку.

Славка спросил Аню:

– Ты за меня выйдешь?

– Конечно, – Аня зевнула – она еще толком не проснулась.

– Тогда клади руку, – Славка был как-то подозрительно категоричен.

– Куда? – Аня начала просыпаться.

– Туда, – сказал Славка, показывая на уста правосудия, или правды, что для Ани было едино.

– Зачем? Это ж давно всё было! – Аня на всякий случай спрятала руки за спину.

– Затем. Проверим. Боги не имеют срока годности. Клади руку, – Славка сделал шаг к Ане.

Каменное лицо в стене как-то совсем перестало быть дружелюбным.

– Тогда и ты клади! – Аня решила сыграть ва-банк.

– Зачем? – Славка остановился. Он не понял.

– Я тоже хочу спросить! – Аня уперла руки в боки.

– Что спросить? – Славка прикидывал возможные вопросы и степень угрозы.

– А ты клади, а потом я спрошу, – Аня поняла, что опасность почти миновала.

– Сначала ты! – Славка не мог сходу подобрать аргументы.

– Чего ты боишься, а, Слав? – Аня развернулась к Андреа. – И ты, Андреа, клади руку! Я и тебя спросить хочу…

Андреа перестал улыбаться. Он посмотрел на Славку.

– Быстро по очереди руки в рот этой правды кладите! – Аня поняла, что отбилась, но страх еще не прошел.

– Сдаемся! – Славка с Андреа, смеясь, синхронно подняли руки.

– Вот то-то! – Аня глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Значит, так: я устала от вас и хочу в отель. В турецкую баню хочу. Вы можете идти на все четыре стороны. Часа через четыре будем ужинать и потом сразу поедем в Милан. Там от вас, трусливых врунов, больше толку будет – будете покупки мои таскать.

Оторваться от Славкиных сланцев Ане не удалось – Славка и Андреа тоже оказались любителями хамама.

Рим задал ритм: один город – один день. В Милане Аня решила просто погулять по городу. Здесь они наконец-то увидели площади и голубей. И много людей, и магазины. Одежду ей мерить не давали, поэтому она успевала схватить пару туфель и в них выйти из магазина. Туфли на босу ногу натирают эти самые ноги очень быстро – Аня об этом знала. Именно поэтому метров через двести ей нужны были пластырь и другие туфли. Андреа шел за пластырем, а Славка заносил её в магазин. «Старые туфли» отправлялись в пакет и выбирались новые, которые не беспокоили несчастные натертые места. Часа через два на Аниных ногах не было живого места. Зато туфли были на любой случай жизни.

Ноги болели по-настоящему. Хотелось холодную ванночку ногам и потом залечь в номере с кондиционером. Еще мечталось вздремнуть, и чтобы никто не просил адреналина пару-тройку часов.

– Слав, может, вы дальше без меня?

Ага, как же! Номер был трехкомнатный, поэтому друзья расположились в гостиной. Аня уснула в спальне. Когда она проснулась, была ночь. Славки рядом не было. Аня, ковыляя, пошла искать его по номеру. Было тихо. И даже страшно. Другая луна, другие тени, другая тишина. Никого не было, но было ощущение, что кто-то в номере есть. Стало просто жутко. А когда она запнулась и поняла, что запнулась за чью-то ногу, Аня заорала. Кто-то закрыл ей рот рукой. Она почти потеряла сознание, когда до неё стали доходить слова, и слова эти были на русском языке:

– Что ж ты блажишь-то как резаная, ты ж всего-навсего ноги стерла…

Это был Славка. Он сидел у балкона в полной темноте. И мирно тянул холодное розовое вино.

– Ань, ты посмотри, какой вид, – он посадил её к себе на колени и обнял, – что у тебя сердце-то так стучит?

Аня залпом выпила уже второй бокал.

– И Милан я тоже люблю, – сказала она и налила третий.

– Я так понимаю, что программу придется изменить и ехать на Сардинию – лечить в море твои ноги, а уж потом в Венецию, – Славка гладил её по голове, – скажи, что сильно напугалась, а? Ань, ну скажи?

– На Сардинии ты будешь меня топить, а в Венеции – что со мной сотворишь?

– Замурую в стену, видимо, – Славка понес ее в кровать. – Ну прости – я ж не хотел тебя напугать. А совсем наоборот.

На следующий день они были на Сардинии. Вечером их ждал домашний ужин в семье сардов, у кого Андреа снял для Славки с Аней комнаты. Андреа привез их сюда и оставил, сказав, что у него дела на пару дней. Здесь не было туристов. Здесь отдыхали только сами итальянцы.

Риомаджори стал местом первой настоящей встречи с Италией и итальянцами. На Сардинии необыкновенное море, морские ежи и очень сильные ветры. Уже на следующий день они плыли на яхте. Славка оказался заядлым рыбаком – и только этой его страсти Аня была обязана тремя днями покоя. В радиусе пяти метров от Славкиных сланцев, конечно. Яхта была, к счастью, приспособлена не только для рыбалки, но и для отдыха. А потом он сказал, что сюда надо ехать большой компанией – иначе ему скучно. Ему ближе Италия туристическая, а не Италия для итальянцев. Так наступила очередь Венеции.

Каналы – это не то, что потрясло Аню больше всего. Больше всего её потрясли улицы… В сердце города, там, где не ступает нога туриста, улицы очень узкие. Аня стояла и держалась руками за противоположные стены, а руки были согнуты в локтях! Со Славкой кое-где они проходили только гуськом – по-другому никак! Такой была заповедная тропа к волшебной итальянской еде. Еде не для туристов. Еде, которую итальянцы готовят для себя. Только в заповедных итальянских кварталах готовят эту неведомую туристам пасту и пиццу. Итальянцы очень гостеприимны и очень любят туристов, но себя они любят больше. Поняв это, Славка проникся к этим парням настоящим уважениям: «Теперь понял – родня мы с итальянцами…» После обеда они отправились выбирать маски.

– Давай на свадьбу маски наденем? – Аня надела какую-то жуткую физиономию.

– Интересное предложение… – Славка выбрал себе маску еще страшнее.

– Это была шутка! – Аня надела классическую белую маску с улыбкой.

– Удачная шутка, которую в наших силах сделать правдой, – Славка не шутил.

– Слав, это ж свадьба, а не карнавал…

– У нас будет и свадьба и карнавал в одном флаконе! Мы и всем гостям маски купим, – и он стал показывать продавцу маски, которые будет брать.

– А ты не боишься меня с кем-нибудь перепутать?

Затаренные масками они приехали в аэропорт. Ане стало грустно. Шесть дней прошли слишком быстро. Было чувство, что не хватило одного дня. Шесть дней как-то не логично, вот семь – совсем другое дело.

– Слав, а давай вернемся в Милан?

– Зачем?

– Я там очки забыла…

Для Славки это был аргумент, чтобы задержаться еще на день.

Когда вернулись в Москву, Аня написала записку: «Спасибо, Славка, что показал мне Рим и Венецию. Отдельное спасибо за туфли и вылеченные на Сардинии ноги. Долго быть адреналиновым донором – очень утомительно. Извини. Целую нежно».

Аня перекрестилась, что не показала Славке свою дворницкую квартиру, а то пришлось бы неизвестно где скрываться. В общем, Аня ушла от Славки.