Текст книги "Наизнанку (СИ)"

Автор книги: Лиллиан Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Я не знаю, – спокойно сказал он.

Слава взял в руку чашку чая, сделал глоток. Я чувствовала некую наигранность его движений. Он что-то скрывал.

– Ты уверен, что ничего не хочешь мне сказать еще? – подозрительно косясь на него, спросила я.

– А что ты хочешь услышать? – задал он, как ему казалось «невинный вопрос».

– Не отвечай вопросом на вопрос, – меня бесила такая его привычка.

– Я же сказал, что ничего не знаю об этом деле, – повысив тон, повторил он.

Я видела, что он злился, и ему никак не хотелось продолжать этот разговор. Когда тема была ему неприятна, он всегда давал мне знать, что разговор окончен, и продолжение не следует. Так и сейчас, он своим поведением и жестами, говорил «Не продолжай! Я все сказал».

Я не хотела расстраиваться сегодня. Только не сегодня. Я чувствовала, что вот он, наш момент. Только не упускай эти мгновения.

Мимо проехала машина, освещая фарами ночное кафе. Свет отразился в его глазах. Серые зрачки, устремились на звездное небо. Слава выглядел усталым, а глаза выдавали его обессиленность. Он снова возвратил свой взгляд на меня и улыбнулся.

– Иди ко мне, – прошептала я.

Он быстро пересел на диванчик с моей стороны и обнял меня.

– Ты такая теплая, – сказал он мне на ушко.

– Любовь греет, – хихикнула я.

– Ты считаешь, что это любовь? – серьезно спросил он.

Я немного опешила от его вопроса. Больней всего было осознавать, что он так не считал.

– А ты? – бросила я.

– И кто еще вопросом на вопрос отвечает?

– Ты меня научил!

– Я так считаю с того момента, как увидел тебя впервые.

В самое сердце. Больно.

– Зачем ты так, любимый? – сказала я, сквозь слезы.

– Я не буду сейчас врать, и уходить от ответа. Я думаю сейчас самое время сказать тебе это.

Я так боялась этих слов. Каждый раз при нашей встрече, я убегала от чувств, эмоций и сентиментальных мыслей. Я знала, что в тысячи крат не достойна его любви.

Слава успокаивал меня вот уже, какой раз за прошедшие сутки.

– Зачем я тебе такая слабая и нерешительная? Мне аж самой противно от себя.

– Ну а кому кроме меня? – с ноткой сарказма, выдал он. – Ох, дорогая моя, ты – моя ноша, теперь до конца!

Мы смеялись, стараясь запрятать все наши проблемы в дальний угол сознания, чтобы жить настоящим моментом. И продлить его навечно.

***

Ранним утром нам захотелось позавтракать на крыше. Хлебные палочки с медом, сыр «Копанисти», фруталия и ягодный чай.

Я смаковала каждый кусочек. Официант, очень приятный молодой человек, оказался не местным, а итальянцем.

– Это великолепно, – пропела я, когда он приносил очередное блюдо. – Мои искренние комплименты повару!

– О, большое спасибо, сеньорита. Обязательно передам, – сказал он.

Слава стоял поодаль, опершись о парапет, он разговаривал по телефону. Я посмотрела на него, и поняла, что пять минут без него, а я уже скучала. Он как бы находится рядом, но одновременно так далеко.

Словно прочитав мои мысли, Слава обернулся и взглянул на меня. Легкая улыбка коснулась его губ. Он чувствовал меня.

Я сделала жест, как бы приглашая присоединиться ко мне. Одними губами он прошептал «Иду, любимая». Как же все было просто, как на ладони. Но я ощущала, что счастье мне не достанется так легко, как я бы хотела. А к горлу подступил комок.

Он уже закончил свой разговор и спешил ко мне.

– Приятного аппетита.

Слава наклонился ко мне и поцеловал в щечку.

– Спасибо, малыш. Налетай! – я, словно маленькая девочка, захлопала в ладоши, увидев сладости.

– Я сейчас разговаривал со своим хорошим другом, Матвеем. После обеда мы поедем в Кипарисию, примерно в ста километрах от Триполи. Я утром взял машину напрокат. А там нас встретит Матвей.

– А потом куда?

– А потом сюрприз, – загадочно произнес Слава.

Мне было уже все равно. Я хотела быть рядом с ним. А куда он захочет, туда и я пойду.

– Хорошо. С нетерпением буду ждать.

Слава, посмотрел на меня так, словно хотел жадно впитать все мои эмоции. Как будто в последний раз.

***

Ветер развевает мои волосы, пока я, прислонившись к окну автомобиля, созерцаю красоту. В салоне играет легкий эмбент.

Солнце находится в самом зените.

– Forever in my mind, – растягивая каждое слово, мурлыкаю я, в такт песне.

Слава смотрит вперед, пытаясь сосредоточиться на дороге, отгоняя мысли. Нет. Здесь определенно не убежать от них. Только раствориться.

– Поговори со мной, – прошу я.

– Заскучала? – так по родному, сказал он.

Я высунула руку в окно, чтобы ловить воздух. Теплый ветер щекотал мою кожу. Солнечные блики отражались в моих очках. Я немного зажмурилась.

– Скоро все будет по-другому.

– Да, любимая. Я обещаю. Ты будешь жить.

Я повернула голову в его сторону. Что за странные мечты?

– Слава, ты оговорился. Мы будем, а не я. Ты же хочешь?

– Бесконечно.

Если он говорил «бесконечно», то значит это правда, и я безоговорочно верила ему.

На мне был белый хлопковый сарафан.

– Слушай, Слав. А я не замерзну там? Мы надолго?

– Я не знаю. Как получиться. Думаю Матвей, что-нибудь найдет для тебя.

– А как вы познакомились? Ты давно его знаешь? Просто раньше не говорил о нем, – я чувствовала, что без вопросов все равно не могу.

– Да, это мой старинный друг.

– Надеюсь ему не восемьдесят лет, – рассмеялась я.

– Мы учились, работали вместе. Сейчас он занимается исследованиями, но связь поддерживаем.

– Какие исследования? Опыты какие-то ставит?

– Можно и так сказать, – отмахнулся Слава.

– Слава, я вот думаю. Чем ты будешь заниматься потом? Останешься IT-специалистом?

– Я не думал пока об этом. Давай расслабимся, и забудем на время о работе.

Он опять упрямился и не хотел отвечать на мои вопросы. Ну, до чего же упертый он иногда. Просто невыносимо!

– Я вижу, ты уже отругала меня мысленно, – ухмылялся Слава, глядя на меня.

– Да ты непробивной просто! Тебя наверно только пытки берут, и то, будешь молчать как партизан! – сердилась я.

– Упертость, самое ценное мое качество. И я горжусь этим, – сказал так, будто толкнул речь на Нобелевской премии.

Я наигранно зааплодировала ему.

– Сам себя не похвалишь...

– Я готов делать это постоянно, – гордо заявил он.

– Не сомневаюсь, – ответила я.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Немного утомившись дорогой, я, казалось, задремала на мгновение.

Мы остановились у пристани часам к трем. Слава, сказал, что позвонит Матвею.

Я была очарована красотой Ионического моря. Вид был потрясающий. Пару фото на смартфон, и у неслась в сторону пляжа.

Волны ритмично накатывали на берег. Я сняла свои сандалии и побежала вдоль берега, ощущая на своих ногах ласку моря.

Западное побережье. Воздух был заряжен частичками свободы, вдохновения и романтики. Легла на песок и закрыла глаза. Мне казалось, что закрытыми глазами я видела больше, чем в реальном мире.

В этой точке света время остановилось. Существовал только человек, его мысли, проблемы и мягкое очищение от них. Словно снимать скорлупу от вареного яйца и становиться прозрачней.

Вдалеке я услышала крик Славы, и вскочив на ноги, попахала ему.

– Мы должны остаться тут навсегда! – кричала я. – Я влюбилась!

Он звал меня обратно.

– Готова? – спросил Слава, когда я с разбегу врезалась в него и стиснула в объятиях.

Немного поодаль, у моторной лодки, стоял Матвей. Мы приблизились к нему и поздоровались.

А потом путешествие на лодке.

– Матвей, может, хоть ты сознаешься, куда мы едем? – не вытерпела я.

Мужчина управлял лодкой и был спокоен. Мне почудилось, что вопрос немного удивил его.

– Слава разве не сказал тебе?

– Молчит всю дорогу. Сюрприз, говорит.

– Ну, если сюрприз, зачем я его буду портить? – хитро улыбнувшись, сказал он.

– С вами невозможно разговаривать, с обоими, – рассердилась я.

Матвей лишь повел плечом, мол, я тут не причем.

Один взгляд на Славу, и я понимаю, что он во власти своих мыслей и чувств. На каждый метр ближе к острову, очертания которого стали уже скоро после отплытия различаться в перламутровом закате, эмоции любимого человека выходят из под контроля.

Я чувствую его внутреннюю борьбу. Глаза не смотрят вперед, они ищут некого убежища в волнах моря.

– Как ты себя чувствуешь, малыш? – обращается он ко мне.

– Я счастлива как никогда. А ты?

Уголки моих губ еле приподнимаются, а сердце падает в бездну. Слава поднимает на меня свой взгляд, и немного прищуривается от солнца.

– Иди ко мне.

Я сажусь к нему на колени, и упираюсь щекой в его лоб.

– Боюсь тебя отпускать, – шепчу ему в волосы

– Я всегда буду рядом, обещаю.

Звучит так сентиментально, как из бульварного романа. Но мне нужны эти слова как воздух. Я больше не хочу жить по-другому.

До самого острова, мы сидели, прижавшись, друг к другу, а Матвей изредка кидал на нас взгляд. Уже пришвартовавшись на берегу, мы с неохотой выбрались из лодки.

– Слушай, а куда мы приплыли?

Я оглядывалась по сторонам, пытаясь найти признаки жизни, однако остров был тих и как будто одинок.

– Это частный остров, Матвея, – ответил он.

Я взглянула на Матвея, стараясь найти подтверждение словам Славы, но он, кинув тревожный взгляд на друга, лишь кивнул.

– Вау! Это же круто! – рассмеявшись, ответила я.

Слава с Матвеем тоже улыбнулись моей реакции, возможно с толикой облегчения.

– Хочу таких же друзей себе!

– Как угодно, сударыне, – пошутил Матвей. – Будем друзьями, – сказал он и протянул мне свою руку для пожатия.

Я крепко пожала руку и, осознав то, где мы находимся и что это все ради меня, я обняла Матвея. Он, видимо не ожидая такой реакции, был немного ошарашен, и все же обнял меня в ответ.

– Спасибо большое, – сказала лишь я.

Мы забрали свои сумки, и пошли в сторону небольшого холма. Как сказал Матвей, сразу за холмом был его дом.

Особняк. Вот как можно точнее назвать его дом. Это просто шикарный особняк в стиле модерн. Приняв душ, мы переоделись, а потом Слава сказал, что меня ждет сюрприз на берегу моря.

Я надела длинное летнее платье аквамаринового цвета, а Слава был просто в белом. Брюки и рубашка.

Я рассмеялась, увидев его.

– Ах, ты просто секси, – сострила я.

Он немного покривлялся передо мной, крутясь в разные стороны.

– Ты шикарен, милый, – сделала я окончательное заключение.

– Сама такая, – ответил он, и прижался к моим губам.

Мы отправились вдвоем на противоположный берег острова. Стоя на верху холма, нам открылся великолепный вид на вечерний берег Ионического моря.

– Вааааау, – это все что я могла сказать, смотря на чистый песок, лазурное море, и перламутровый закат.

– Думаешь это романтично? – обняв меня, спросил мой любимый.

– Я тебя люблю,

Слава взглянул в мои глаза, словно заглядывая в мою душу.

– Теперь, я знаю, что счастлив абсолютно и моя душа спокойна, – тихо сказал он.

Он взял меня на руки и понес к берегу.

Только у самого моря, он опустил меня в воду. Я вскрикнула от очередного прилива и начала брызгаться на Славу.

Мы дурачились, смеялись, бегали и были, как сказал Слава, абсолютно счастливы.

– Прости, что не приготовил тебе ужин.

– Да ничего, сейчас вернемся к Матвею. Он наверно, что нибудь нам по-быстрому сделает, – отмахнулась я.

– Я думаю, что сейчас самое время тебе во всем признаться, – начал Слава.

– В чем? Ты о своем имени? – не поняла я. – Родной, это совершенно меня не волнует. Я тебя люблю, даже если ты и Сэм, и Петя, и Джексон. Называй себя, как хочешь, – продолжала я.

Слава взял меня за руки и пристально взглянул в мои глаза.

– Послушай, Кира. Я буду говорить на полном серьезе, – сказал он тяжело, вздыхая.

Взяв небольшую передышку, как будто набирался сил, он продолжил:

– Кирочка. Я люблю тебя, сейчас, я любил тебя десять лет назад, я буду любить тебя вечно. Вот здесь, – сказал он, приложив руку к своему сердцу.

– Я знаю, Слава, – прошептала я, закрыв ладонями свое лицо.

«Зачем он начал этот разговор?» Я чувствовала, что руки начинали дрожать, но не от таблеток, как бывало всякий раз, а от эмоций, нахлынувших на меня.

– Это единственное, чем я живу последние десять лет, потому что раньше отрицал и любовь, и привязанность, и всякие нежности. Даже когда встретил тебя, я понимал, что чувства мои неправильные. Не хотел этого ощущать и поэтому не писал, не звонил, не искал встреч. Я хотел убежать, и окунуться с головой в работу, чтобы очистить свои мысли.

Меня воспитывала мама, а отца никогда не видел. Он бросил нас, когда я был совсем маленький. Возможно, мои гены взывали к свободной жизни, к жизни без обязательств. Однако наша встреча семь лет назад в «Высоких технологиях» сломило меня изнутри.

Я понял, что бороться с чувствами не могу, а может и не хочу...

Возможно, любовь к Свиридовой Кире, победила меня.

Хоть снаружи я был растерян, но глубоко в сердце восторжествовал. Я понял, что нашел то, что искал. Тот кусочек, моего жизненного пазла.

Я слушала каждое его слово и впитывала словно губка, боясь отпугнуть моральную исповедь моей половинки.

Слава смотрел на меня, и подбирал нужные слова.

– Любимый, прости меня, – начала я. – Я не знала этого раньше. Если бы...

Он приложил указательный палец к моим губам.

– Знаю. Знаю. И поэтому важно то, что здесь и сейчас.

Минут пять мы стояли, обнимая друг друга. Бабочки в животе порхали от удовольствия.

– Я хочу, чтобы ты мне пообещала кое-что.

– Все что угодно, любимый. Все что угодно, – сказала я, закрывая глаза и смотря на вечерний горизонт.

– Пообещай, что сделаешь все, что я попрошу.

– Обещаю.

Тихий шепот разнесся по волнам.

В это время суток море было просто завораживающее. В воде отражались блики, уходящего на покой солнца.

– Кира, я хочу рассказать тебе кое-что о твоих таблетках, – начал Слава.

Я повернула голову в его сторону и посмотрела немного удивленно.

– Что ты имеешь в виду?

– Почти год назад, когда умерли твои родители, я помню, как ты мне сказала, что пошла в Центр психологической консультации. Я тогда был в командировке и не придал этому большого значения, ведь знал, какое у тебя состояния. Даже подумал, что возможно тебе пойдет на пользу консультация с психотерапевтом. Но я не знал, что это выйдет за рамки обычного разговора. Я узнал, что ты лично общалась с Ильиным Михаилом, и что он является директором этого центра.

– Да. Но это я тебе рассказала сама, – ответила я.

– Да. Да. Я помню. Начну с того, что я уже не работаю в IT-компании.

– Любимый, но ты мне это говорил. Поверь мне, это меня совершенно не волнует.

– До сих пор сожалею, что улетел в Токио. Ты нуждалась во мне. Прости, малыш, – его губы дрожали, а голос отказывался подчиняться ему.

Эмоции и воспоминания захватили его в сети.

Я коснулась ладонью его щеки.

– Ты ни в чем не виноват, Слава. Единственный, кто был всегда рядом, когда я нуждалась в этом, это ты.

– Когда я прилетел из Токио, я сразу помчался к тебе. Я знал, что у тебя стресс, я хотел быть рядом. Ты мне тогда сказала, что чувствуешь себя нормально. Я, конечно, был потрясен, но рад, что сеансы психотерапии тебе помогли. Но когда ты упомянула про таблетки, я насторожился, потому что сомневался, про существование таких таблеток, которые восстанавливают душевное равновесие всего за полторы недели. Я боялся, что тебе подсунули наркотики и взял их на пробу, в лабораторию.

Я тогда молился, чтобы мои подозрения напрасны.

Кира, послушай, это сильнее чем наркотики.

– Что? – промолвила я.

– Любимая, они парализуют твою нервную систему, и заставляют работать сердце на износ.

– О чем ты? – я не верила его словам. Понемногу, пазлы моей жизни стали складываться в единую картинку, проясняющие некоторые недосказанные моменты.

– Я умру? – осторожно произнесла я.

Он крепко стиснул меня в своих объятиях и замер. Я подняла свои глаза на него и поняла, что он плачет.

Я была шокирована этой информацией, но еще больше его слезам. Если плакал Слава, то мои мечты рушились, и у нас не могло быть надежд на счастливое будущее.

– Любимый, не плачь! Пожалуйста! – я истерически кричала, тряся его за руки. – Я умоляю тебя! – хотя по моим щекам уже катились слезы, и я задыхалась при каждом слове.

– Ты не умрешь, – прошептал Слава. – Я не позволю.

– Не говори так. Пожалуйста.

– Эти таблетки присылали из Колумбии. Михаил был лишь дилером в России. Во время операции США, наркобарона убили, а все склады с запасами наркотиков и этих таблеток были сожжены. Я тогда не знал, что от них огромная зависимость у человека.

Через неделю после разговора с тобой, я пришел к Ильину домой и...

– Слава, – я не могла разговаривать, потому что тряслась от эмоций, от его слов.

Теперь казалось, что все кусочки были склеены в единый орнамент. Отдельные кадры были сложены в цельный фильм. А между тем, я разбивалась.

– Я был на грани. Понимаешь? Хотел его убить... отомстить... наказать, за то, что он сотворил с тобой. Мне казалось, что убив его, мне станет легче. Но я ошибался. Ошибался...

Цепляясь остатками разума за зыблемую надежду, я верила...

– Все будет хорошо. Хорошо! Я не злюсь, честно. Люблю, – это было словно животный инстинкт. Другое просто не могла принять.

– Перед нашей поездкой сюда, я уехал. Струсил.

Я истошно целовала его в лицо, боясь потерять, отпустить и остаться одной.

– Я не уволился, Кира. Они ищут меня, после смерти Ильина. Они скоро доберутся до меня. Рискованно было привозить тебя сюда, но у меня нет другого выхода.

– Иди ко мне, – я силой притянула его в свои объятия.

Мы слились в страстном поцелуе, не осознавая, где заканчивается поцелуй и начинается любовь.

Он любил меня, так страстно, нежно. В последний раз.

Здесь. Сейчас. Он чувствовал, я хотела. Вечность была немного длиннее наших желаний.

Это боль, от которой не было таблеток и снотворных.

– Этот остров не принадлежит Матвею. Здесь находится лаборатория, – он вздрогнул, боясь дальше произносить слова. – Сегодня ночью, тебе сделают пересадку сердца, – окончил он.

Мой разум отказывался воспринимать его информацию, находясь в шокированном состоянии. Лаборатория? Сердце? Я даже думать не хотела о чем либо.

– Кира! Кира! – далекий голос Славы, звал меня вернуться на землю. – Любимая, проснись! Ты меня слышишь? – словно эхо, звучал его голос.

Я сосредоточила свой взгляд на нем.

– Я ничего не понимаю, Слава. Я боюсь.

– Родная, ничего не бойся. Я буду рядом всегда, – укачивая, словно маленького ребенка, он обнял меня.

Примерно через час, за нами пришел Матвей. Он стоял поодаль, ожидая нас. Слава дал ему знак, чтобы он приблизился к нам.

Матвей посмотрел на меня тревожным взглядом, и спросил:

– Кира, ты как?

– Не знаю, Матвей, – ответила я, не взглянув на него.

– Прости, Славу. Он через многое прошел, чтобы ... – он остановился, боясь сказать, что-либо неправильное.

– Я не злюсь на него, поверь.

– Тогда, вам надо готовиться к операции, – сказал Матвей.

– Нам? – удивленно отозвалась я, глядя на Славу.

– Прости, любимая, – ответил он.

Я подскочила на ноги, бросая взгляды то на Матвея, то на Славу.

– Что ты сейчас сказал? – крикнула я на Славу.

– Сказал, что люблю тебя и ни за что на свете не позволю тебе умереть, – промолвил он.

Он смотрел на меня с нежностью.

Маленькая догадка, пронеслась в моей голове, но мозг отказывался воспринимать это злую шутку.

– Ты не можешь! – слезы беззвучно текли по щекам. – Я тебе запрещаю! Никогда, больше, никогда!

Мне казалось, что больней быть не может, но судьба решила иначе. Мой маленький мир рухнул, не успев обрести свое счастье.

Все проходило словно в замедленной съемке. Я билась в руках у Славы. Из последних сил бросилась к морю, чтобы утопить свое горе. Слава бежал за мной, моля остановиться и не совершать глупостей. Я бежала изо всех сил, надеясь, что он меня никогда не догонит.

– Ты сам совершаешь глупости! Я сама решу, что мне делать со своей жизнью! – кричала, пока не охрипла.

Со всей дури, я бросилась в воду, но накатывающиеся волны не хотели принимать меня в свои объятия. Я хотела захлебнуться. Утонуть. Умереть.

Он схватил меня и сильно дернул к себе. Прижав, что есть сил, он позвал Матвея.

Оба схватили меня с двух сторон: Слава за туловище, а Матвей за ноги, и потащили к дому.

– Я не прощу тебе! – кричала я. – Ты поддонок! Подлец! Тварь! Я верила тебе, а ты мне нож в сердце!

– Ты обещала мне, Кира! – он кричал в ответ, не сдерживая своих эмоций. – Ты не можешь отречься от своих слов. Ты обещала!

– Сто раз отрекаюсь. Ты обманул меня! – я вырывалась из их рук, но все было тщетно.

Плакала, стараясь забыться. Но больше всего боялась. Боялась. Боялась.

Слава поставил свою жизнь на кону с моей. Он хотел меня спасти от смерти. Я его любила и ненавидела за это.

Я не хотела его отпускать.

***

Прошел год.

Вот уже почти полгода, как я жила в Лионе. Казалось каждая мелочь, напоминала мне о наших счастливых студенческих днях.

Я устроилась работать гидом. Город был замечательным, а история, рассказанная о нем, с каждым разом приобретала новое значение для меня.

Я дышала этим городом и своими воспоминаниями.

Мои мысли всегда были лишь об одном. О моей прошлой жизни.

Сегодня был четверг и ровно год, со дня моего рождения. Со дня моего второго рождения. Я никогда не любила отмечать праздники, а сегодня лишь молилась Богу.

Я молилась, за своего, не родившегося ребенка, который до сих пор жил в моем животе.

Я молилась, за своих родителей, которых ценила больше всего на свете и старалась при жизни оправдать все их ожидания. Даже оступаясь и ошибаясь, они любили меня такой, какая я есть.

Я молилась за Славу.

Было бы глупо говорить, что я молилась только сегодня, потому что делала это каждый день, перед сном.

Молилась за то, чтобы Слава был в лучшем мире, который он заслуживал. После его смерти, я впала в беспамятство.

Обратная дорога, от острова в Аркадию, была в тумане, как и дорога в Россию. Матвей, все это время помогал мне морально.

Помню лишь то, что когда мы плыли на лодке, я в отчаянии хотела прыгнуть за борт. Однако, Матвей, остановил меня, сказав, что это будет несправедливо по отношению к Славе.

«Не думаю, что будет правильно убить себя. Слава отдал свою жизнь. И надеюсь, что не зря».

Только эти слова останавливали меня от тщетных попыток. Только эти слова помогали мне жить дальше.

Сегодня вечером, я выпила бутылку рома, чтобы уйти в забвение.

Я сняла свою одежду и легла на кровать. Сняв одну фотографию Славы со стены, из тех тысяч, которыми была обклеена моя квартира, я прижалась к ней щекой и закрыла глаза.

С каждым ударом сердца, чувствовала его присутствие. Везде. В моих мыслях. В моем теле. В моей душе.

Я дотронулась до груди и ощутила биение сердца. Моего сердца. Его сердца.

Нашего сердца.

The End.