Текст книги "Кто ты?"

Автор книги: Лилиан Колберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Лилиан Колберт
Кто ты?

1

Камилла бросила взгляд в тонированное стекло машины. Вокруг не было ни души. Не слишком ли рано она приехала? До церемонии оставалось полчаса. Ничего страшного, зато есть время еще раз все обдумать и успокоиться.

Сердце ее глухо стучало, а руки дрожали. Но не страх был тому причиной. Четыре года она ждала этой минуты и верила, что если будет терпелива, то непременно дождется.

Камилла придирчиво оглядела себя в зеркальце: на нее глядела прекрасная, величественно-недоступная и холодная Снежная Королева. От своей бабки по материнской линии она унаследовала не только имя, но и нордическую внешность. Надменный взгляд голубых глаз заметно контрастировал с пухлыми губами, выдававшими еще не распустившуюся чувственность. Во всем облике Камиллы сквозило ледяное презрение к окружающему миру, а утонченной красоте недоставало разве что музейной таблички: «Руками не трогать!»

Она поглядела на часы. Событие, к которому она так долго готовилась, приближалось. С минуты на минуту начнут съезжаться гости.

Месяц назад Камилла прочитала в газете сообщение об этой помолвке. Узнать о времени и месте свадьбы не составило особого труда. Пара звонков осведомленным людям – и ей стало доподлинно известно, что венчание Джеррода Грейсона и Кэрол Шилдс состоится в субботу, в три часа, в соборе святого Иакова.

Камилла до боли стиснула руки. Настал ее черед взглянуть ему в глаза. Она должна была сделать это – в память о брате. В память о брате... При мысли о нем на глазах ее блеснули слезы, губы сжались.

Отрешившись от происходящего, она не слышала шума подъезжавших машин, хлопанья дверец, смеха, дружеских приветствий.

Ей было тогда двадцать два, а Полу, ее брату, всего четырнадцать. Двумя годами раньше их родители погибли в автокатастрофе. Осиротевшие дети поселились в маленькой квартирке, которую Камилла сняла, устроившись секретаршей в агентство по продаже недвижимости. Они едва сводили концы с концами, но девушка не унывала – главное, они были вместе.

И вдруг Пол заболел. Всегда здоровый и жизнерадостный, он начал чахнуть на глазах. Камилла обегала все больницы, побывала с братом на приеме у всех специалистов в округе. Диагноз был неутешительный: у мальчика обнаружилась какая-то редкая болезнь. Правда, надежда оставалась, хотя следовало торопиться, – болезнь быстро прогрессировала. Но на лечение надо было отправляться за океан, а плата за него оказалась непомерно велика.

Стремясь во что бы то ни стало раздобыть нужную сумму, Камилла готова была отдать последнее, но ей никак не удавалось найти ни наличных денег, ни того, что можно продать или заложить. Состояние брата стремительно ухудшалось, и она лихорадочно искала выход. Камилла скрывала от мальчика, сколь отчаянно их положение, и хвалила его за мужество и выдержку. Пол и вправду вел себя достойно, даже шутил, стараясь приободрить старшую сестру. И вот, когда девушка уже отчаялась найти выход из положения, она вдруг вспомнила о Джерроде Грейсоне.

Казалось, Бог услышал ее молитвы. Отец, возможно, предчувствуя скорую смерть, сказал ей однажды, что если с ним что-нибудь случится, то она всегда может обратиться к этому человеку за помощью. Они с Джерродом, говорил отец, дружат много лет, до сих пор переписываются, так что если, не дай Бог, случится беда, Грейсон сделает для нее все, что в его силах.

Преисполненная надеждой, Камилла отыскала в телефонном справочнике лондонский адрес Джеррода и отправилась на встречу с ним...

Вздрогнув, она вернулась в настоящее. Из подъехавшего к ступенькам собора лимузина появилась невеста в белой фате. Теперь уже недолго! Наконец-то она отомстит за ту далекую ночь четыре года назад, когда мир вокруг перестал для нее существовать.

Накануне Полу стало хуже, и Камилла поняла, что нельзя терять ни минуты, пока остается хоть какая-то возможность спасти брата.

Она отвезла мальчика в больницу и бросилась к Джерроду Грейсону...

От этой встречи остался горький осадок в душе. Ей никогда не забыть эти бесстрастные серые глаза на лице, которое при иных обстоятельствах можно было назвать красивым, свое унижение и безумный страх за брата...

Дома телефонный звонок вывел ее из состояния прострации. Дежурный врач сообщил, что Пол впал в кому. Еще через день мальчика не стало.

Камилла помнит, что в голове у нее вертелась только одна мысль: если бы Грейсон захотел помочь ей, брат остался бы жив. Тогда-то она и поклялась отомстить человеку, приговорившему Пола к смерти. «Придет час, и он за это заплатит!» – сказала она себе.

Четыре дня Камилла находилась в состоянии, граничащем с беспамятством. Даже похороны Пола не смогли пробить ледяной панцирь ее бесчувствия. Она ничего больше не желала от жизни. Оставшись одна в пустой квартире, Камилла поняла: причиной смерти брата стало отсутствие денег. А раз деньги могли спасти жизнь Пола, значит, это сила. И она решила во что бы то ни стало добиться богатства и независимости.

На пятый день после похорон девушка отправилась к своей старой подруге Мерил Бронсон, с которой не виделась уже много лет. За чашечкой кофе они разговорились, вспомнили прошлое, и Мерил сообщила, что за эти годы стала преуспевающим менеджером рекламного агентства.

Она рассказывала о своем житье-бытье и вглядывалась в подругу. Горе и страдания наложили свою печать на облик Камиллы. Лицо ее чуть побледнело, черты стали строже, в глазах появилось ледяное высокомерие, а похудевшая фигура стала просто точеной. Одним словом, перед ней сидела идеальная кандидатура для модели.

Деликатно, чтобы не задеть чувств подруги, Мерил предложила ей попытать счастье на подиуме. Та согласилась, хотя и с большой неохотой. Она не верила в свой успех на этом поприще, но, как ни странно, Мерил оказалась права.

Буквально на следующей неделе Камилла вышла на подиум и сразу же произвела фурор. Публика, пресса, весь мир модельного бизнеса приняли дебютантку на «ура». Гонорары ее взмыли до немыслимой отметки. Никогда в жизни она не имела столько денег, и от одной мысли, что все это – ее, у Камиллы начинала кружиться голова.

Но она напоминала себе о цели, которую поставила перед собой, и как одержимая снова уходила в работу. Она трудилась, не давая себе передышки ни на минуту, не отказывалась ни от одного предложения и помнила, что каждый новый контракт увеличивает ее счет в банке.

В скором времени Камилла могла сказать, что обеспечила себе безбедное существование до конца жизни, но уже не могла остановиться. Работа стала смыслом ее жизни. Все остальное ушло на второй план, в том числе и мужчины. Она работала с ними бок о бок, принимала их ухаживания, встречалась, но никого не пускала к себе в душу.

Она вообще не испытывала к ним никаких чувств. Их поцелуи оставляли ее холодной, участливость раздражала, клятвы и обещания вызывали саркастический смех. Кто-то из неудачливых кавалеров за глаза назвал ее Снежной Королевой, и прозвище это крепко приклеилось к Камилле. Впрочем, ей было все равно.

Ничто не должно было стоять на пути к ее цели, и если мужчина становился слишком требовательным, слишком навязчивым, она разрывала отношения с ним. Ее нимало не заботило даже то, что таким образом она наживает себе врагов. Каждый из них надеялся растопить лед в ее сердце, но Камилла знала, что это невозможно, а потому наблюдала за их тщетными усилиями с высоты своего недосягаемого пьедестала, оставаясь совершенно равнодушной и ни на минуту не забывая о данной себе клятве. С терпеливостью сидящего в засаде хищника она выжидала, когда же пробьет долгожданный час расплаты.

Камилла тряхнула головой и снова взглянула в окно. Церковный двор опустел. Невеста и ее отец скрылись за дверью собора. Донеслись звуки свадебного марша Мендельсона.

Пора!

Все в порядке, твердила себе Камилла, гибкими, длинными пальцами сдвигая на лоб элегантную шляпу с вуалью, под которой скрывались ее белокурые волосы, и оправляя небесно-голубое платье.

Нажав кнопку внутренней связи, она хрипло сказала одетому в униформу шоферу:

– Подожди меня здесь, Джон, я недолго. – И выскользнула наружу.

Под ногами заскрипел гравий, а когда она ступила в церковь, ее встретила благоговейная тишина. Как в мертвецкой, почему-то подумала Камилла. Как она и надеялась, публика, не отрываясь, смотрела на четырех человек, стоявших перед священником. Взгляд Камиллы скользнул по жениху и, как профессиональная манекенщица, а ныне – владелица собственного модельного агентства, она не могла не отметить безупречный покрой серого костюма, подчеркивавшего широкие плечи и узкую талию этого высокого брюнета.

Она незаметно пробралась на заднюю скамью на половине жениха и открыла молитвенник, делая вид, что читает. Губы ее произносили слова церковного гимна, но в мыслях было совсем другое. Месть – это блюдо, которое нужно подавать на стол холодным, всплыла у нее в голове слышанная когда-то пословица. Да, трезвая голова была необходима ей сейчас, как никогда в жизни. За прошедшие годы она тысячу раз продумала, оценила и взвесила свой план. Пора привести его в действие.

– Если кто-нибудь может назвать причину, по которой эти люди не могут соединиться законным браком, пусть скажет об этом, дабы навеки сохранить мир в своей душе! – провозгласил священник.

В воздухе повисла напряженная тишина. Все замерли, ожидая, когда истекут отведенные на этот чисто ритуальный вопрос секунды, и церемония возобновится.

И в тот самый миг раздался голос Камиллы, эхом прокатившийся меж гулких каменных стен:

– Я могу назвать причину!

Безмолвие сменилось изумленным ропотом. Присутствующие привстали со своих мест и обернулись назад. Камилла решительно поднялась со скамьи и шагнула в проход. Все было продумано заранее: в ослепительных лучах солнца, прорывавшихся сквозь застекленный купол собора, собравшиеся не могли разглядеть незнакомку. Глядя на их искаженные недоумением и злобой лица, она чуть не рассмеялась, но тут же взяла себя в руки.

– Джеррод Грейсон не может жениться на этой женщине потому, что у него уже есть законная жена. Это я!

И тут произошел взрыв. Возгласы недоверия и крики возмущения раздавались со всех сторон. Красивое лицо Джеррода Грейсона исказилось яростью, но в следующее мгновение его уже заслонили бегущие по проходу люди, и Камилла поняла, что пора уходить. Уже в дверях она обернулась и снова увидела серые глаза жениха, с ненавистью и недоумением глядевшие на нее. По спине ее побежали мурашки, и она поблагодарила небо за то, что ее никто не узнал. На этот раз она заполучила бы еще одного врага, и при том смертельного!

Никто из выбежавших из церкви почему-то даже не попытался остановить возмутительницу спокойствия. На ослабевших ногах она дошла до машины, упала на сиденье и захлопнула дверцу. Смешно, с досадой подумала Камилла, чувствовать себя виноватой из-за одного только взгляда этого подлеца!

– Домой, Джон! – приказала она шоферу, с удовлетворением отметив, что голос ее звучит спокойно.

Лимузин мягко тронулся с места.

Закрыв глаза, Камилла тяжело вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Как бы то ни было, все кончено. Она сломала жизнь Джеррода Грейсона, как некогда тот сломал ее жизнь. Теперь они в расчете. Пусть она не разорила его, не оставила без цента в кармане, но заставила пройти той же тропой отчаяния и унижения, по которой раньше пришлось пройти ей самой.

Она сорвала с головы шляпу с вуалью. Маскарад сослужил свою службу. Джеррод Грейсон и его гости вряд ли смогли разглядеть ее лицо, хорошо известное в определенных кругах. В памяти снова всплыли его серые, сверкающие, жаждущие мести глаза... Нет, он уже ничего не сможет сделать! У мести сладкий вкус, подумала Камилла, открыла бар и налила себя коньяку.

– За твое здоровье, Джеррод Грейсон! – с кривой усмешкой сказала она. – Чтоб тебе гореть в аду!

2

Поздно вечером Камилла стояла перед зеркалом в гардеробной и примеряла черное платье из мягкого джерси с длинными рукавами. Оно идеально облегало ее безупречную фигуру, открывая длинные стройные ноги.

Сегодня она одевалась особенно тщательно. Волосы подобраны в узел, обнажая грациозную шею. В ушах поблескивают платиновые серьги с бриллиантами, точно такой же браслет красуется на запястье правой руки. Макияж почти незаметен, – этому искусству она научилась за время работы в модельном бизнесе и теперь учила слушательниц своей школы моделей. Черные туфли на шпильках – и картина завершена!

Глаза Камиллы торжествующе поблескивали. Сегодняшний успех она решила отметить вечеринкой. Эта идея пришла ей в голову по пути домой. Она связалась по телефону со своими знакомыми и пригласила их в гости. Следовало отпраздновать окончание этой главы в ее жизни, отметить исполнение несбыточной, казалось бы, мечты.

Звонок в дверь вывел ее из состояния эйфории. В последний раз критически осмотрев себя в зеркале, Камилла погасила свет и поспешила к выходу. Спускаясь по лестнице, она услышала знакомые голоса в прихожей и замедлила шаг.

При виде Камиллы ее экономка Терри, оживленно болтавшая с гостьей, осеклась. Новоприобретенная привычка экономки обсуждать ее за глаза не нравилась хозяйке, но... Сердиться на Терри было невозможно. Она работала здесь уже четыре года и стала Камилле доброй подругой и советчицей.

Молчала и Мерил, подвижная, полноватая брюнетка, все это время остававшаяся доверенным лицом Камиллы, а не так давно ставшая ее заместителем в школе моделей. Мерил была единственной, кто был в курсе истинной причины сегодняшнего торжества, хотя иногда Камилле казалось, что и Терри знает о тайных помыслах своей хозяйки больше, чем показывает. Вот и сейчас они многозначительно переглянулись.

– Я только что сказала мисс Бронсон, что все уже готово, – поджав губы, сообщила экономка. – Часть блюд выставлена на стол, остальные достаточно вынуть из холодильника и подать...

– Терри, – покачала головой Камилла, – не надо заговаривать мне зубы и делать вид, будто я маленькая девочка и ничего не понимаю. О чем вы только что говорили за моей спиной?

Та насупилась, Мерил сохраняла безмятежный вид, но ни одна из них не проронила в ответ ни слова.

– Ну, хорошо! – не выдержала Камилла. – Можете молчать, сколько вам заблагорассудится, но помните: я все равно разберусь, что здесь происходит.

– У тебя вид кошки, только что слизавшей из горшка в чулане сметану, – негромко сказала Мерил.

– Вот так? – самодовольно переспросила Камилла.

– Ты действительно это сделала?

– Да, а что, не похоже?

Мерил давно была в курсе ее намерений, и поддержка наперсницы в этот час значила для Камиллы очень много.

– Дорогая, как ты можешь торжествовать, зная, что походя разбила жизнь совершенно незнакомой девушке?

Та упрямо сжала губы.

– Между прочим, я так же походя спасла ее от чудовища, хотя она об этом скорее всего не подозревает и вряд ли догадается меня отблагодарить.

– Похвальная забота о чужом счастье!

– Ты никогда не одобряла мой план, – с горечью бросила Камилла. – Но почему, Мерил?

– Во-первых, я с самого начала видела, что тобой движет исключительно жажда мести, – ответила подруга. – Да, Джеррод Грейсон жестоко обошелся с тобой и твоим братом, но это пустяки по сравнению с тем, что ты сама с собой сделала. Все мужчины стали для тебя врагами! Ты издеваешься над ними, втаптываешь их в грязь и получаешь от этого истинное наслаждение! Ты гордишься, когда даешь от ворот поворот очередному кавалеру, имевшему несчастье влюбиться в тебя!

– Неправда! – воскликнула Камилла, уязвленная до глубины души. – Я просто показываю им, чего они стоят. И потом, я не несу ответственности за глупость и доверчивость других! Господь свидетель, я никому не давала никаких обещаний, а значит, ни перед кем из них не виновата.

– Ой ли? – криво усмехнулась Мерил. – И перед Бернардом тоже?

Камилла вскинула брови.

– При чем тут Бернард? – хмуро спросила она.

– При том, что ты непорядочно ведешь себя с ним. Он влюблен в тебя без памяти...

– Это его проблемы.

– Тогда отпусти его с миром, и пусть он сам разберется со своими проблемами. Так ведь нет, ты принимаешь его приглашения, встречаешься с ним и при каждом случае третируешь на глазах у всех. Камилла, ты можешь быть честной хотя бы с самой собой? – возвысила голос Мерил. – Будь я твоей матерью, я бы хорошенько тебя отшлепала. Впрочем, это уже вряд ли поможет...

– Если я такое чудовище, – оскорбленно спросила Камилла, – то почему ты до сих пор имеешь со мной дело?

– Потому, – ответила Мерил, поймав ее за руку, – что я беспокоюсь за тебя. Потому, что сейчас я говорю словно бы и не с тобой, а с каким-то совершенно другим человеком. Та Камилла, которую я знала со школьной скамьи, не была злой и мстительной. И если ты вовремя не одумаешься, то станешь той, за которую себя выдаешь. Ты так срастешься с этой маской, что утратишь свою подлинную личность. Я понимаю, тебе через многое пришлось пройти, но это не основание для того, чтобы так обращаться с мужчинами. До сих пор они вели себя по-джентльменски, но однажды у кого-нибудь из них лопнет терпение и он отплатит тебе сторицей, – закончила Мерил, и в голосе ее было столько жалости, что сердце Камиллы дрогнуло.

– Ты сгущаешь краски, дорогая, – улыбнулась она. – Если на то пошло, я пока еще способна держать себя в руках.

– Как знаешь, – устало пожала плечами Мерил. – Мое дело предупредить тебя. Хотя я понимаю, что благие советы для того и существуют, чтобы их игнорировали.

Камилла расхохоталась и расцеловала подругу в обе щеки.

– Я искренне ценю твою заботу, но ты опять все преувеличиваешь.

Раздался звонок в дверь.

– А вот и остальные! Мерил, у меня вечеринка! Забудь обо всем и веселись! По крайней мере, я намереваюсь поступить именно так...

Камилла переходила от одной группы гостей к другой с бокалом шампанского в руке, сияя, как неоновая реклама на Пикадилли. Она успевала повсюду, поддерживала любой разговор и никому не давала скучать.

Было часов одиннадцать, когда у изрядно опустевшего стола ее поймала за локоть Мерил.

– Зачем ты пригласила Дейва Флетчера? – спросила она, незаметно кивая на известного телеведущего, приезд которого полчаса назад вызвал оживление среди собравшихся. – Это не человек, а волк в овечьей шкуре. Ради рейтинга он не задумываясь продаст родную мать.

– Ради Бога, Мерил, не заводи снова эту пластинку, – поморщилась Камилла. – Дейв, как тебе известно, не пропускает ни одной сколько-нибудь заметной вечеринки. Что странного в том, что он пришел сюда?

– Что странного? Последние несколько недель ваши имена часто склоняются вместе, и мне это не нравится!

Камилла молча пригубила шампанское, после чего заметила:

– Мерил, ты не хуже меня знаешь, что ему ничего не светит. А коль скоро это так, то что плохого в том, что нас вместе видят в обществе? Ему реклама, мне реклама – и волки сыты, и овцы целы.

– И поэтому ты совершенно игнорируешь Бернарда, хотя сама же пригласила его?

Камилла оглянулась на светловолосого юношу, стоявшего с бокалом в руке в дальнем углу комнаты.

– Не понимаю, почему я должна заниматься только им. Он знает почти всех гостей, вот пусть и общается с ними.

– Как я поняла, ты приглашала на ужин его одного, а тут оказалась целая компания.

– Я приглашала его неделю назад и не знала, что сегодня у меня будет повод для большой вечеринки!

– Это не оправдание. Нельзя так относиться к людям, дорогая.

Камилла нахмурилась.

– Он мужчина, Мерил, – сухо сказала она. – А к мужчинам я отношусь так, как они того заслуживают.

– Но почему ты решила, что все мужчины такие, как Джеррод Грейсон? – не унималась подруга.

– Я эта знаю. Просто с тех пор и по сей день я не давала им шанса проявить свою скотскую сущность, – зло фыркнула Камилла. – И вообще, я веду себя как пай-девочка: ничего от них не требую и только в свою очередь прошу ничего не требовать от меня.

– Честно говоря... – проникновенно начала Мерил, но длинный звонок в дверь прервал ее.

Камилла облегченно вздохнула и, извинившись, направилась к входу. Она терпеть не могла спорить с подругой. При всей своей чуткости та никак не желала понять, что Камиллу устраивает ее образ жизни.

Звонок повторился – более настойчиво, если не сказать бесцеремонно. Камилла нахмурилась, пытаясь угадать, кто из опоздавших может вламываться в дом в одиннадцать часов ночи.

– Иду, иду! – раздраженно крикнула она, входя в холл, и распахнула дверь.

Она собиралась высказать нахалу все, что о нем думает, но когда увидела, кто перед ней стоит, потеряла дар речи.

– Вы?

– Веселимся? – ледяным тоном поинтересовался Джеррод Грейсон, увидев бокал шампанского у нее в руке и услышав оживленные возгласы, доносившиеся из гостиной.

При звуках его голоса Камилла снова ожила.

– Возможно, и так, – высокомерно заявила она. – Впрочем, вас это не касается, поскольку в списке приглашенных ваше имя отсутствует...

И она собралась было захлопнуть дверь перед самым его носом, но Грейсон опередил ее и быстро вошел в холл.

– В списке приглашенных на мое венчание вашего имени тоже не было, – бросил он сквозь зубы. – Так что извините, но я войду!

– Да как вы смеете? – опомнившись, воскликнула Камилла. – Убирайтесь вон, пока я не выставила вас на улицу!

Грейсон ухмыльнулся, захлопывая дверь.

– Выставите меня на улицу? Не думаю, леди! Нам с вами есть о чем поговорить.

У Камиллы потемнело в глазах. Она уже занесла руку для пощечины, но в следующую секунду железные пальцы стиснули ее запястье.

– Осторожнее, мисс Уоррен! – предостерег он, прищурив глаза.

– Камилла, что тут происходит? – встревоженно спросила появившаяся в холле Мерил.

Вслед за ней высыпали и другие гости.

– Все в порядке, – процедила та.

В воздухе повисло молчание. Очевидно, присутствующие узнали Грейсона, – репортажи о происшествии в соборе и фотографии несостоявшихся супругов успели появиться во всех вечерних газетах.

– Полагаю, – подчеркнуто вежливо заговорил Джеррод, – у нас с хозяйкой приватный разговор, который она вряд ли захочет сделать достоянием широкой публики. Не так ли, Камилла? – И он многозначительно посмотрел на нее.

Трудно сказать, что сделала бы Камилла, если бы не заметила на лицах некоторых из своих бывших ухажеров плохо скрытой ухмылки. Они наверняка не стали бы заступаться за хозяйку дома. У каждого из них был к ней свой тайный или явный счет, и сейчас они все предвкушали момент, когда и она в свою очередь будет повержена в грязь. Мерил тоже растерялась.

– Приватный так приватный, – уклончиво сказала Камилла. – Я готова поговорить без свидетелей.

Грейсон зловеще усмехнулся и, оглядевшись, указал на дверь маленькой гостиной, выходившую в коридор.

– Думаю, там нам никто не помешает. Картинно распахнув дверь перед Камиллой, он оглянулся и с издевательской любезностью заверил гостей:

– Думаю, вы простите, что я украл у вас хозяйку. В комнате была темнота хоть глаз выколи.

– Где здесь свет? – раздраженно спросил он, схватив Камиллу за локоть. – Не надо дергаться, черт вас дери! Только хуже себе сделаете! Где свет, я спрашиваю?

– Выключатель у вас за спиной, – с ненавистью бросила она.

Вспыхнула люстра, осветив маленькую уютную гостиную.

– А теперь уберите прочь свои руки! – потребовала Камилла. – Я никуда не убегу!

Грейсон, подумав, разжал пальцы.

– И впредь не смейте прикасаться ко мне! – сказала она, потирая локоть.

– Не больно-то и хочется, – с оскорбительной холодностью заметил он. – Надеюсь, этого раза мне хватит с избытком.

Камилла покраснела, потом побледнела, затем шагнула к телефону и стремительно схватилась за трубку.

– Предупреждаю, – бросила она через плечо, – если вы немедленно не покинете мой дом, я вызову полицию!

В следующее мгновение Грейсон выдернул шнур из розетки.

– Вы еще успеете позвонить в полицию, если, конечно, захотите... – предупредил он. – Но сначала ответите мне на несколько вопросов.

Скрестив руки на груди, он встал между нею и дверью.

Камилла почувствовала, как ее бьет дрожь. Джеррод Грейсон в ее доме! Этого она не могла представить даже в страшном сне. Впрочем, надо было как-то выходить из положения.

– Мистер... – начала она небрежно и, запнувшись, щелкнула пальцами. – Кстати, может быть, вы представитесь для начала? Я бы желала знать имя человека, который без приглашения вторгся в мой дом, прежде чем разговаривать с ним.

На его лице появилось выражение омерзения.

– Только не надо разыгрывать из себя святую невинность! Вы узнали меня, едва открыв дверь, и прекрасно понимаете, почему я здесь.

Камилла уселась в кресло и закинула ногу за ногу, пытаясь расслабиться. Воздух в гостиной буквально искрился от напряжения, и пальцы ее нервно теребили плюшевый чехол кресла.

Она с вызовом уставилась на собеседника. Итак, судя по всему, он все-таки узнал ее там, в церкви. Но если Джеррод Грейсон полагает, что имеет дело все с той же беспомощной и легковерной дурочкой, то он глубоко заблуждается!

– Как вы отыскали меня? – спросила она, разглядывая свой маникюр.

Грейсон испустил короткий смешок.

– Какой бесстыдный цинизм! – сказал он. – Или вам нравится разрушать чужие судьбы, а потом делать вид, что вы совершенно ни при чем?

Камилла не зря слыла звездой подиума, – она умела скрывать свои эмоции. Вот и сейчас она спрятала беспокойство и страх за вежливой светской улыбкой.

– В вашем случае – нравится, – призналась она. – Но вы не ответили на мой вопрос. Это невежливо.

– У меня, как ни странно, тоже есть друзья, – играя желваками, сообщил он. – Один из них записал номер вашей машины, другой помог установить, кому она принадлежит. Вы, надо думать, догадываетесь, что я сгорал от желания поскорей увидеться с вами и перекинуться парой слов?

– Мне не о чем с вами говорить!

По лицу Грейсона пробежала судорога. Он торопливо сунул руки в карманы, и Камилла поняла, что он готов задушить ее. Она заметила, что на нем все тот же свадебный костюм, в котором он стоял утром у алтаря. Четыре года назад он показался ей более грузным – впрочем, ту встречу она почти не помнила. А вот хозяйские жесты остались при нем, и утихшая было злоба снова вспыхнула в ней.

– Зато у меня к вам много вопросов, – сказал Джеррод. – Во-первых, кто вы такая, мисс Уоррен, чтобы во всеуслышание делать заявления, подобные тому, что прозвучало сегодня?

– Кто я такая? – Камилла в смятении уставилась на него. Что за игру он затеял? От возмущения она покрылась красными пятнами. – А теперь вы разыгрываете из себя дурачка! – векипела она. – Вам прекрасно известно, кто я такая! И вы прекрасно понимаете, почему я сегодня оказалась в церкви!

Серые глаза Грейсона сузились, лицо сделалось непроницаемым.

– А вы случаем не сумасшедшая, леди? – поинтересовался он. – Я вас в лицо не видел до сегодняшнего дня. Зато теперь запомню на всю жизнь.

– Ну, конечно, какого еще ответа можно было ждать от такого подлого типа, как вы! – фыркнула Камилла. – Если я и сошла с ума, – сообщила она, – то исключительно по вашей милости. Но если до сих пор вам сходила с рук ваша подлость, то сегодня сотворенное вами зло вернулось к вам! Поздравляю, наслаждайтесь моментом!

– Ах ты... – начал Джеррод и осекся, стиснув зубы. – Хорошо, будем считать, что этот бред хоть как-то объясняет ваше отношение ко мне. Но при чем тут Кэрол? Что вам сделала моя невеста?

Камилла самодовольно ухмыльнулась.

– Ваша невеста, вероятно, и не догадывается о том, какую услугу я ей оказала. Лучше сразу порвать все отношения с мерзавцем, чем с запоздалым раскаянием обнаружить свою слепоту.

Грейсон смотрел на нее, округлив глаза.

– Господи, да вы и в самом деле не в себе! – пробормотал он.

– Не надейтесь! – рассмеялась ему в лицо Камилла. – Если и была до сегодняшнего дня, то теперь уж точно выздоровела.

– Что все это значит? – хрипло спросил он после короткой паузы.

Камилла вызывающе скрестила руки на груди.

– Не юродствуйте, мистер Грейсон. Вы отлично знаете, что говорите с Камиллой Стенли Уоррен... – Она остановилась, заметив какой-то проблеск в его глазах. – Ага, кажется, вы вспомнили?

– Да, я припоминаю Эдварда Стенли Уоррена, – напряженно размышляя, проговорил Грей-сон. – Но он умер несколько лет назад. Вы – его родственница?

Притворяйся, притворяйся! – злорадно подумала Камилла и объявила:

– Ну, хорошо, если вы настаиваете на продолжении этой нелепой игры, мне ничего не остается, как подыграть вам... Эдвард Стенли Уоррен – мой отец.

– Ваш отец?! – с неподдельным изумлением переспросил он. – Не подозревал, что у него есть дети. Но если и так...

Это было уже слишком.

– Хватит лгать, Джеррод Грейсон! – не выдержала Камилла.

Его серые глаза недобро сверкнули.

– Мне надоело выслушивать от вас обвинения во лжи, мисс Уоррен! С вашим отцом я был едва знаком. Мы никогда не были особенно близки, и при мне он ни разу не заводил речи о своей семье. Откуда, позвольте поинтересоваться, я должен был знать о вашем существовании?

Камилла победоносно выпрямилась, поймав его на самой бессовестной лжи.

– Откуда? Вам напомнить? Хорошо! Четыре года назад я пришла к вам просить о помощи. Не знаю, помните ли об этом вы, но я до конца жизни не забуду, как вы мне отказали.

Камилла ожидала от своего врага какой угодно реакции, кроме той, которая последовала сразу за ее словами. Джеррод медленно вынул руки из карманов, выпрямился и, не сводя с нее глаз, переспросил со странной заинтересованностью:

– Вы обращались ко мне за помощью?

– Я просила вас помочь Полу, – враждебно сказала она, не понимая, что значит его тон.

– Полу? – нахмурился он.

– Так звали моего брата, – с болью в голосе проговорила она. – Незадолго до своей гибели отец сказал мне, что, если стрясется беда, я всегда могу обратиться к вам за помощью. И я имела несчастье поверить этому! – горько рассмеялась она. – Боже, какой наивной и глупой я была... Вы тогда могли помочь, но не захотели. Мой брат умер, а ведь ему было всего четырнадцать лет! Он был болен, тяжело болен, но маленькая надежда оставалась. И это вы отняли у него последний шанс на спасение!

На лице Грейсона отразилась гамма противоречивых чувств.

– Кажется, теперь я начинаю кое-что понимать, – пробормотал он, кусая губы. – Итак, если я вас правильно понял, по совету отца вы обратились за помощью к человеку, которого звали Джеррод Грейсон? Да, это мое имя. Но точно так же зовут и моего отца. Так к какому из двух Джерродов вы обращались?

Камилла почувствовала, что попалась в ловушку, и попыталась выкрутиться.

– Эдвард Стенли Уоррен преподавал в университете и вполне мог общаться с людьми значительно моложе себя, – упрямо проговорила она. – Вы могли быть одним из его друзей, и я не понимаю, зачем вам нужно отрицать факт вашего знакомства.