Текст книги "Серийный убийца"

Автор книги: Лили Вилкес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

девушка. Ты разве не рад перспективе иметь внуков?

– Пока они не будут нуждаться в ком-то, кроме их родителей, я буду

вполне рад, – ответил он.

– Их мать будет идеально любящей, так что уверен, с ними все будет в

порядке.

– Тебе стоит на это надеяться, так как в противном случае ты потратишь

так же много времени на сокрытие их... преступлений, сколько я тратил на

сокрытие твоих.

– Ага, пап, ты отлично справился со своей работой, вырастив меня

замечательным молодым человеком, тем, кого ты видишь перед собой

сегодня, – я послал ему короткую насмешливую улыбку, а затем наблюдал за

тем, как отец ерзает на своем стуле, пока, в конце концов, не встал.

– Ладно, меня ожидают в клубе. Не могу поведать в полной мере, как это

расстроило меня, но раз уж данное решение было принято в интересах

компании, у меня нет вариантов, кроме как доверять ему, – он поднял свою

руку, показывая, что сдается.

Я уронил стрессбол, встал и подошел к отцу. Мы пожали друг другу

руки, и когда он сжал мою ладонь, то сказал:

– Приезжай со своей девушкой в эти выходные. Твоя мать будет рада с

ней познакомиться.

Наши руки на миг замерли, его захват усилился, и я мог заметить, как

самодовольно вздрагивает уголок его рта. Он все еще не верил мне. Я

собирался довести Зверушку до ума за следующие несколько дней, но теперь

уже не мог идти на попятный.

– Как насчет позднего завтрака в воскресенье?

– Звучит превосходно. Мне не терпится увидеть ее.

Мы отступили друг от друга, и он покинул мой кабинет. Я выдохнул и

поднял стрессбол, сжал его несколько раз и подумал о том, что мне придется

подготовить Зверушку.

Оставалось очень мало времени, а я все еще не мог ей полностью

доверять в вопросе молчания насчет моих весомых отклонений. Но тем не

менее, я не собирался отступать от вызова отца. Дорогой старик-папаша

нуждался, чтобы ему снова поставили мат.

Он был ответственным за то, кем я стал, и ему следовало понять, насколько его потомок превосходит его самого. Осознать, что я достиг

большего, чем он когда-либо мог себе вообразить.

Я нажал кнопку на своем телефоне. Она щелкнула, и я сказал:

– Томас, найди для меня женский онлайн магазин с возможностью заказа

на дом. Мне потребуется кое-что в течение часа.

Казалось, он смутился, но ответил:

– Хорошо, сэр, я сделаю это прямо сейчас.

Я поблагодарил его и выключил интерком. Снова сев, я начал

размышлять над тем, что мне нужно было вбить в голову Зверушки перед

встречей с моими родителями.

Но прежде всего, ей нужно было выглядеть соответствующе.

Если бы я только мог добиться того, чтобы эта девушка держала рот на

замке.

ГЛАВА 4

Джуд

Когда я открыл дверь в центральную комнату склада, Пэтти не

двигалась. По дороге сюда я начал называть эту комнату "комната для тела", но несмотря на данное название, надеялся, что оно не таит в себе

пророчество.

Эта девушка была больше чем просто телом; два дня моей небрежности

не могли ведь унести ее жизнь, верно? Я провел Пэтти через этот безумный

накал страстей всего два дня назад, посредством чего сбросил свое

напряжение. Сейчас девушка по-прежнему была укрыта тонким одеялом, что

я оставил на ней, но кроме этого от нее воняло мочой и калом.

То, о чем я явно забыл позаботиться. Возможно, мне нужно было

предоставить ей некую свободу действий во время моего отсутствия, либо

приковать к стене, либо держать здесь еще одну девушку, официантку. Мне

нужно усовершенствовать систему, чтобы девушки не умирали и не

обгаживали самих себя.

Я поставил китайскую еду на столешницу и подошел к столу с Пэтти.

Ее веки затрепетали, и я увидел, как едва заметно вздымалась и опадала

ее грудь.

Слава богу и Иисусу, ну, и всем, кто там меня охраняет и присматривает.

Прямо сейчас избавление от еще одного тела стало бы для меня

чертовски утомительной задачей. Кто ж знал, что влюбленность в паре с

постоянными отношениями крадут столько времени, предназначенного на

убийство?

Вот честно, я не мог этого предугадать.

– Пэтти, – сказал я и нежно похлопал ее по мягкой щеке, – просыпайся, дорогая. Ты обгадила себя, давай уберем это и приведем тебя в порядок.

Она застонала, и ее веки вновь затрепетали. Девушка открыла рот, и я

смог услышать, как от сухости ее язык издал щелкающий звук, касаясь нёба.

Вода. Черт, я забыл о ней. Обезвоживание могло убить ее быстрее, чем

что-либо другое.

– Пэтти, дорогая, – сказал я громче и ударил сильнее по ее лицу. – Давай

же, детка, в комнате для персонала есть горячий душ.

– Джейсон? – сказала она, издав каркающий звук. – Ты вернулся, – она

улыбнулась, и ее пересохшие губы растянулись.

– Да, милая, – сказал я, подыгрывая, – давай доставим твою сладкую

попку в душ, – я сказал это наугад, прикинув, что мог бы ляпнуть ее

неудачник-сутенер, и кажись, эти слова сработали.

Она расслабилась, улыбнулась шире и сказала:

– Я скучала по тебе. Мне привиделся ужасно безумный сон о том, что

какой-то богатый парень похитил меня и... – она попыталась поднять руку, но

не смогла. Осознание ремней на ее запястье нахлынуло на девушку, и ее веки

резко открылись. Она начала стонать и всхлипывать, но на глазах не

появилось и слезинки.

– Это не было сном, детка, – сказал я и коснулся ее лба тыльной стороной

своей руки, – но тебе нужно проснуться и взять себя в руки.

Она снова закрыла глаза и сильно зажмурилась, пока я расстегивал

крепления на ее лодыжках и запястьях.

Затем девушка села, и я помог ей встать со стола, сдерживая рвотные

позывы, вызванные окутывающим нас запахом экскрементов.

– Прости, – сказала она, – мне нужно было сходить в туалет.

Она так сильно затрясла головой, что практически рухнула на землю. Я

забыл о ее наркозависимости, должно быть, в последние пару дней девушке

было и правда очень плохо.

Я помог ей дойти до комнаты отдыха персонала. А пока она приводила

себя в порядок, стоял неподалеку и глядел на часы. У меня не имелось

никаких ванных принадлежностей, но удалось найти небольшой обмылок, который Пэтти смогла использовать.

Когда она закончила, я подал ей ту же тонкую простыню и сделал

заметку не забыть привезти сюда несколько полотенец и немного мыла. Что-

то такое, чем могли бы помыться мои девочки, не такое едкое, как те моющие

средства, что я использовал для удаления улик с тела.

Хотя, это тоже может пригодиться, в конце концов.

– Чувствуешь себя получше? – спросил я веселым и дружелюбным

тоном.

– Боже, да, – ответила она, но через мгновение вспомнила, кто я. Ее лицо

перекосилось, словно сменили кадр фильма. Она закрылась от меня, и я знал, что мне следует немного поработать над общением с ней, следует относиться

к ней получше.

Это была полнейшая противоположность ситуации со Зверушкой. Ага, я

не упустил иронии. Зверушка купалась в изобилии пищи, могла себя

баловать, постоянно имела возможность передвигаться и разговаривать.

Тогда как Пэтти пострадала от моего ужасного характера и не могла

нормально сходить даже в туалет.

Хотя, я мог бы попытаться найти золотую середину между этими двумя

полюсами.

Мы с девушкой вернулись в «комнату для тела», и она вздрогнула, ощутив запах собственного теплого дерьма, смешанный с ароматом жирной

китайской еды.

– Помоги мне убраться, – сказал я нежно, подавая ей кусочки ткани, тряпки и бутылку с разбавленным отбеливателем.

Она взяла все это, потуже затягивая простынь вокруг своего тела, а затем

направилась убирать собственные отходы.

Я же достал китайскую еду из бумажного пакета и распаковал

одноразовые бумажные тарелки, которые заранее привез сюда и оставил в

шкафу.

Я не думал, что захочу есть вместе с Пэтти, но наблюдая за тем, как она

присела, закутавшись в эту тонкую простыню, которая буквально волочилась

за ней, глядя как ее губы сжались в суровую линию, как с ее лица исчезли все

эмоции... я вдруг осознал, что голоден.

Вонь меня больше особо не волновала, никакие запахи меня не

волновали, разбрызганная по полу кровь тоже была мне безразлична, как и

разлагающаяся плоть или гниль... в данный момент ничего из этого не влияло

на мой разыгравшийся аппетит.

Я насыпал еду для нас обоих и открыл бутылку отличного вина, которое

захватил из дома сегодня утром.

Когда девушка закончила убираться, то встала и просто нерешительно

стояла с кучей грязных тряпок в руках, испугано глядя на меня.

– Брось их там, – сказал я и махнул в сторону открытой двери. Я оставил

ее открытой для девушки и чтобы проветрить здесь.

Она нервно переступила с ноги на ногу, а затем сделала шаг в сторону

двери.

– Не пробуй бежать, кстати, – сказал я ей в след, – мы в центре глуши, и я

схвачу тебя еще раньше, чем ты выберешься на улицу. И тогда я сломаю твои

чертовы ноги, чтобы больше тебе попросту не было чем бегать.

Она пискнула, скрылась за дверью на какое-то время, но вскоре вновь

вернулась в комнату, как очень послушная девочка.

Это меня обрадовало.

– Пожалуйста, иди и поешь, – пригласил я и притянул еще один стул

поближе к моему. Я поставил тарелки на маленький картотечный шкафчик, расположив его между нами, и налил вино в небольшие пластиковые

стаканчики. – Мы словно на пикнике, – добавил я, наблюдая за тем, как она

присаживается. Девушка подтянула простыню повыше и несчастно

сгорбилась.

– Ты собираешься меня убить? – спросила она, хватая стаканчик с вином.

– Пока что нет, – ответил я и легонько чокнулся с ней своим стаканчиком.

– Выпьем за новых друзей и неизведанное будущее, – сказал я и сделал

небольшой глоток вина.

Девушка потягивала вино из своего стаканчика, держа его трясущейся

рукой.

– Ты будешь что-то есть? Или тебе не нравится такая еда? – спросил я и

пододвинул к ней тарелку.

Пэтти поставила вино и бросила короткий взгляд на еду.

– Еда хороша, – сказала она и потянулась за вилкой. Съев всего кусочек, девушка, видимо, ощутила насколько была голодна. Поглощая пищу с

бешеной скоростью, она издавала тихие похрюкивающие звуки удовольствия.

Я приветливо улыбнулся, тоже взял вилку и начал есть.

Пища уже немного остыла, и обычно я бы не стал есть подобную еду, но

сейчас я ею по-настоящему наслаждался. Я не трогал девушку пару секунд, но когда она съела треть своей порции, я остановил ее. Если бы она не

прекратила поглощать еду столь быстро, то все бы закончилось рвотой, и в

результате, не думаю, что она прожила бы больше двух – трех дней.

Когда мы закончили кушать, я упаковал остатки еды и положил их в

небольшой холодильник. Недопитую бутылку вина я закупорил и оставил на

столешнице.

Я отметил, что стол уже высох, а из комнаты выветрилась вонь. Все-таки

я решил, что могу оставить ее здесь, но следует придумать, как удерживать

девушку от побега и в то же время позволить двигаться.

Оставив ее доедать свою порцию пищи, я направился к машине за

цепями, которые привез. Я планировал, что буду запирать ими переднюю

дверь, но это не потребовалось.

Достав их и принеся в «комнату для тела», я продел цепи через

окантовку металла тяжелого стола. Затем дернул за них, проверяя, сможет ли

девушка свободно тянуть стол за собой. Она выглядела относительно слабой.

Я прицепил навесной замок, закрепив край цепи на столе, и потянул за

длинный конец. У меня был еще один навесной замок, который можно было

использовать для крепления цепи к шее Пэтти. В таком случае у девушки

была бы привилегия двигаться, но в тоже время она не могла бы сбежать.

Когда я закончил и встал от стола, то заметил, как она наблюдает за

мной, ее челюсть отвисла от страха, а глаза расширились до максимально

возможного размера.

– Ты не собираешься меня отпускать, верно? – прошептала она.

– Пока что точно нет, дорогая, – ответил я и похлопал по теперь уже

чистому столу. – Будь хорошей девочкой и запрыгивай сюда, ладно?

Она молча послушалась, и я вдруг осознал, какой маленькой по

сравнению с моим было ее тело. Пэтти была худой, ее изгибы делали ее

похожей на модель, а ее груди хоть и были небольшими, но ложились

приятной тяжестью в мои ладони.

Девушка не смотрела мне в глаза, когда я ласкал ее, играя с ее грудью и

проводя ладонью по ее бедру. Раны, что я нанес ей ножом, уже довольно

хорошо зажили, и казалось, что для проститутки-наркоманки Пэтти

находилась в довольно хорошей форме.

– Ты очень красивая, знаешь об этом? – спросил я, пододвинувшись к ней

ближе и вдохнув ее запах. Благодаря тому кусочку мыла, от нее пахло

свежестью и чистотой, и с такого близкого расстояния я видел, как изящно

пульсирует артерия на ее шее.

Девушка явно среагировала на мой комплимент, она слегка

выпрямилась, и могу поклясться, что заметил, как вздрогнули ее губы от

улыбки.

– Спасибо, – сказала она.

Я схватил ее за подбородок и, повернув к себе лицом, поцеловал. На ее

губах ощущался вкус вина и китайской еды, ее страха и след того, что она не

чистила зубы уже несколько дней.

Этот вкус был диким, будто вкус человечины, приготовленной для меня

на специальном блюде. Я ощутил резкое желание толкнуть ее на стол и

зарыться лицом в ее киску, вкусить ее там, почувствовать, какова она

изнутри.

Но я устоял перед данным желанием и вместо этого просто поцеловал

девушку в губы.

Ее тело расслабилось, и я почувствовал, как ее ладонь скользит вверх по

моей руке; она ухватилась за мой бицепс и держалась за него, всецело

отдаваясь нашему слиянию.

Моя же рука двинулась вдоль ее бедра, разводя девушке ноги, и найдя

центр жара ее тела, я толкнулся в него одним пальцем. Пэтти была такой

влажной и открытой, такой готовой для меня. Она качнулась мне навстречу, немного замешкавшись, но быстро сдалась, как только я начал ритмично

толкать в ее киску свой палец, сначала медленно, а затем быстрее, в

результате чего с ее уст стали срываться прерывистые вздохи.

– Тебе это нравится? – спросил я, обрушивая на нее свой рот. Она

захныкала, отчасти от страха, отчасти от удовольствия, и я продолжил свои

движения. – Тебе, твою мать, это по вкусу, ты проститутка, блядь, шлюха. Ты

прекрасная гребаная сука.

Пэтти застонала, и я ощутил, как она интенсивно и остро кончила.

Девушка хотела бороться с этими ощущениями, я мог почувствовать, как она

морально отказывается от собственного экстаза, но я-то знал, как устроены

женщины, я знал ее.

Все женщины были шлюхами, им просто нужно было

продемонстрировать глубину их собственной испорченности, а затем они

погружались в нее, доставляя наслаждение своему мужчине.

– Я... – ее голос был едва слышен, а взгляд опущен в пол.

– Ты что, дорогая? – спросил я, приподнимая ее подбородок так, чтобы

наши взгляды наконец-то встретились.

– Мне жаль, – сказала она. – Я просто так смущена.

– Все в порядке, – ответил я, – просто расслабься.

Я расстегнул молнию брюк и достал свой пульсирующий член. Свобода, сладостная свобода. Я мучился от собственной эрекции весь день, думая о

беспомощности Пэтти здесь. Я наслаждался этой болью все то время, пока

мы общались и ели.

Сейчас же я почти задохнулся, скользнув головкой в ее тугую, горячую

киску. Сжав ее волосы в кулак, я притянул к себе ее голову, но не хотел

целовать.

Вместо этого я прикусил ее шею, погрузив свой член в ее щелку на всю

длину. Девушка вскрикнула, и я укусил ее сильнее. Когда кончал, то

почувствовал, как напрягаются сухожилья под ее кожей от захвата моих

зубов.

Ее горячая кровь потекла по моему подбородку, пока в киску Пэтти

изливалось мое липкое семя. Я издал продолжительный стон и расслабил

челюсть.

Выплюнув кусок ее плоти на пол, я прижал голову девушки к своей

груди, наблюдая за тем, как она плачет.

– Прости, – сказал я, – когда я слишком взволнован, то не могу себя

сдерживать. Обещаю, что буду более осторожен в следующий раз.

Шшшшшш...

Она всхлипнула, и мой член обмяк, выскользнув из нее, издав при этом

влажный звук, пока я утешал проститутку, которую собирался убить.

Проститутку, которую я ,в конце концов, точно убью.

Но на данный момент я успокаивал ее, заботился о ней и выпускал весь

тот негатив, что накапливался внутри меня из-за Зверушки, моего отца, моей

гребаной жизни... Я изменил все это, излившись в эту девушку.

Справедливо то или нет, но такова была ее судьба.

ГЛАВА 5

Пэтти Уилсон

Ее шея пульсировала, а сердце быстро билось в темноте комнаты, несмотря на то, что все закончилось пару часов назад.

После того как он уехал, Пэтти привела себя в порядок, используя

салфетки из пакета, в котором была китайская еда, но все равно ощущала на

себе его запах.

Он вызывал у нее головокружение.

Как бы не были плохи Джейсон, Чико или его другие друзья, они

никогда не вели себя подобным образом. Не так ужасно, не так интенсивно.

Все ее тело пребывало в шоковом состоянии, и Пэтти правда считала, что ее вот-вот может стошнить. Она не знала, было ли это от нападения или в

результате ломки по коксу, но девушке правда было очень плохо.

Однако ей не хотелось, чтобы ее стошнило, так как Пэтти не знала, когда

вернется этот мужчина и принесет еще еды. Она не могла себе позволить

лишить свое тело имеющейся пищи.

Закрыв веки, Пэтти почувствовала, как слезы жалят ее глаза. Она знала, что ее ждет смерть. Пэтти смотрела в глаза самому дьяволу и знала, что он

заберет ее душу.

Знала, что больше не увидит свою сладкую малышку Сару, никогда не

уткнется носом в ее маленькую нежную шейку, никогда не похлопает ее по

маленькому животику и не споет ей колыбельную, никогда не будет

ворковать, глядя, как девочка пинается своими пухленькими ножками.

Пэтти оплакивала свое бедственное положение, из-за которого ее дочь

осталась в прошлом. Девушка потянулась и дернула цепь, которую мужчина

обернул вокруг ее шеи; замок напоминал огромный кулон. От этого движения

металл коснулся ее раны, и Пэтти поморщилась.

В сотый раз она взмолилась о том, чтобы с Сарой все было в порядке, чтобы ее мать и Джон позаботились о ребенке.

Казалось странным, что воспоминания могли нахлынуть на человека по

какой-то столь незначительной причине.

Когда Пэтти обгадила саму себя, лежа на столе, она молилась о смерти.

Но когда вернулся богатый парень и позволил ей принять душ, девушка

вновь стала довольна своим положением, даже несмотря на свое похищение.

Однако вернувшись в эту комнату и почувствовав запах теплого дерьма и

жирных продуктов, Пэтти чуть ли не сломалась и не зарыдала.

Этот запах напомнил ей о доме. Крошечном домишке, который она

делила с матерью, Джоном и Сарой, а также кошками и собаками ее матери; там всегда витал смутный запах дерьма и жирной пищи.

Такое глупое воспоминание, но Пэтти ахнула, подумав о нем.

Она ненавидела свою постель в течение всей своей жизни, ненавидела

облущенную зеленую краску на стенах, высохшую коричневую траву на

лужайке, сломанную машину у входной двери соседа мистера Раймонда.

Она ненавидела все это, но прямо сейчас отдала бы что угодно, лишь бы

провести дома хотя бы один день.

Пэтти скучала даже по своей матери; она хотела бы посидеть рядом с

ней на диване, ощутить мягкость маминой руки на своих плечах и поговорить

о последнем мамином выигрыше в бинго.

Она скучала и по Джону, хоть он не был ей отцом, однако стал тем

парнем, который задержался среди всей череды маминых ухажеров, Пэтти

скучала по его доброте к ней и малышке. Доброте без цепей, без объятий и

похлопываний по заднице в те моменты, что мать отворачивалась в сторону.

И конечно же, Пэтти скучала по Саре. Она готова была отдать все, лишь

бы подержать свою девочку на руках хотя бы пять минут. Лишь бы ощутить

запах ее волос после принятия ванны, мягкость ее шелковистой кожи на

щечке.

Пэтти всхлипывала, сидя в одиночестве посреди темной комнаты,

ощущая, как пульсирует ее шея. Рана была довольно глубокой и все еще

сочилась.

Богатый парень был так смущен, что девушка было подумала, он ее

убьет, но вместо этого мужчина позаботился о ней, накормил ее и

разговаривал так вежливо и учтиво.

А затем он довел ее до оргазма, от чего Пэтти пережила все оттенки

неловкости. Она боялась его, но когда его пальцы грубо толкались в нее, девушка стонала и нуждалась в большем. Словно сучка во время течки.

Пэтти гадала, если ей удастся сбежать, сможет ли она назвать все это

изнасилованием? Парень точно не вынуждал ее, но с другой стороны у нее не

было и выбора, однако, разве во время изнасилования получают оргазм, разве

чувствуют себя возбужденной жаждущей сучкой?

Мужчина был очень привлекателен, она бы никогда не подумала, что

похититель может так выглядеть. Он мог бы заполучить любую нормальную

девушку модельной внешности, почему же тогда он подобрал ее на улице и

не позволяет отсюда уйти?

Пэтти вздрогнула от холода и села. Свежая кровь заструилась из раны на

шее, когда девушка соскользнула со стола. Она шарила в потемках, пока не

нащупала кучу тряпок на столешнице и не прижала их к своей шее.

Парень не выглядел так, будто собирается убивать ее прямо сейчас, но

Пэтти знала, что в конечном счете все закончится именно ее погибелью.

Она решила, что попробует торговаться с ним. Частые упоминания о

Саре могли ей помочь, парень казался смущенным, когда узнал, что у Пэтти

есть ребенок.

Возможно, если она сможет наладить с ним какой-то контакт, как

советовала в своем шоу Опра, то парень ее отпустит.

Пэтти села на пол, потуже затянув тонкое одеяло вокруг своего тела, и

прислонилась спиной к шкафу. Она прижимала ткань к своей шее, ощущая, как в такт с сердцебиением пульсирует ее рана, размышляя о своем побеге.

Если бы только ей удалось убедить мужчину, что она никогда никому не

расскажет о случившемся, тогда бы он ее отпустил. И потом она смогла бы

вновь увидеть Сару.

ГЛАВА 6

Донаван Блэйк

ФБР – Местное отделение поведенческого анализа

Дни проходили без какой-либо надежды найти человека, которого мы

именовали КК. Лениво вышагивая по конференц-залу, я смотрел на лица

своей команды. Эмили глядела на свои ногти, ее рот медленно двигался, пока

она разминала между зубами кусок жевательной резинки. Агенты Рэйнольдс

и Картрайт играли в карты, пока агент Уорд пролистывал что-то в своем

телефоне, а свет от телефона падал на его лицо таким образом, что странно

высвечивал складки между его глаз. Судя по всему ему нужны были очки, но

я не офтальмолог, и к тому же не ощущал в себе потребности сообщать

человеку, что к нему подкралась старость, украв у него способность хорошо

видеть и свечение здоровой молодой кожи.

– Итак, какую информацию нам удалось получить? Пожалуйста, один из

вас, блядь, скажите мне это. Есть ли что-то, что поможет нам избежать еще

одного хода этого мудака? На данный момент у нас две пропавшие

официантки и несколько пропавших проституток.

Накануне вечером поступил звонок, какая-то женщина была

обеспокоена, что ее дочь не пришла домой после своей ежедневной работы, и

теперь этой женщине приходится заботиться о ребенке своей дочери.

Прочитав доклад, я не поверил, что она или ее сожитель заботятся о ребенке, потому я позвонил в службу по делам семьи, чтобы заставить кого-то с

минимальными умственными качествами заглянуть к этой семье и проверить

благополучие малышки. Женщина явно верила, что ее бесценная дочь

работает ночами в супермаркете Уолтмарт. И только когда мы поймали ее

парня в Сиэтле – он же оказался обычным куском дерьма, наркодилером, сутенером и, как оказалось, отцом ребенка – то узнали правду о ночных

сменах девушки. Сперва парень попытался уверить нас, что она работает на

улицах на саму себя, и что он не причастен к ее деятельности. Однако одна

ночь исследований и поверхностной проверки его криминальной истории

очевидно указывали на то, что парень приложил руку к не лучшему

жизненному выбору этой женщины.

– Я тщательно изучил местность на следующий день, после того как мы

получили доклад, – заявил Рэйнольдс, не отрывая глаз от своей карточной

игры. – Нам удалось узнать описание автомобиля. Свидетель считает, что это

черный Aston Martin, но у меня есть свои сомнения. Вероятность того, что

человек владеющий подобным авто, причастен к подобному, крайне

маловероятна. Чертова машина стоит больше, чем мой дом. Он мог бы с

легкостью заполучить любую спутницу и сделать с ней все, что пожелает.

Согласно нашему профилю, мужчина, которого мы ищем, на мели.

Мои ноги замерли на месте, а моя голова резко повернулась в сторону

агента Рэйнольдса.

– Почему я впервые слышу об этом, Рэйнольдс?

Он пожал плечами, и я сделал в уме заметку отвести его в сторонку

позже и отчитать за безалаберность в докладе.

– Все, как я и сказал, Блэйк, я не думаю, что это наш парень. Женщина, рассказавшая мне о машине, упоминала, что она видела, как та остановилась.

Моя интуиция сказала мне, что это был просто богатый мудак, затерявшийся

в плохой части города и пытающийся найти дорогу обратно. Такое часто

случается. В большинстве случаев они даже не удосуживаются остановиться

на красный свет, так как считают, что с ними станется что-то, если они снизят

скорость авто более, чем до десяти миль в час.

– Сколько городских жителей Портленда владеют Aston Martin?

Предположу, что не много, и еще меньше зарегистрировали их на свое имя, раз машина так дорога, как ты утверждаешь.

– Я не узнавал эту информацию, – его взгляд все еще не отрывался от

гребаных карт, и я тихо подошел и остановился за его спиной. – Сколько

поставлено денег на кон?

Агент Картрайт поднял на меня взгляд и ответил:

– Пятьсот долларов.

Я улыбнулся.

– У Рэйнольдса туз, пара троек, валет и дама.

– Я пас! – бросая карты на стол, Рэйнольдс повернулся на стуле и сердито

взглянул на меня. – Черт. Я блефовал. Я мог бы выиграть этот раунд.

– Да. Ты мог. Но сейчас уже не можешь. Это дает тебе свободу, чтобы

выйти из этой комнаты и проверить в полиции Портленда информацию о том, как много людей владеют черным Aston Martin в округе Портленда.

– Это ничего нам не даст, Донаван. Что если парень просто проезжал

через тот район?

Я предупреждающе усмехнулся.

– После того как ты составишь список владельцев, то снова пойдешь на

улицы и будешь искать того, кто сможет предоставить тебе дополнительную

информацию об этом. Найди кого-то Рэйнольдс. Я сомневаюсь, что никто не

видел, как официантку затолкали в машину, стоящую больше, чем твой дом.

Ты меня понял, или мне нужно разъяснить это более примитивными

методами?

Он довел меня до кондиции.

– Какими такими методами?

– Теми, из-за которых ты потеряешь свою работу, если не начнешь

делать, что тебе говорят.

Сказав это, я отошел от него, всецело ожидая, что парень отправится и

найдет человека, который мог бы связать одну из наших жертв с этой

машиной. И только когда я услышал, что дверь в комнату открылась и

захлопнулась, то оглянулся.

Эмили сердито смотрела на меня, наконец-то удовлетворившись

состоянием своих ногтей.

– Это было так необходимо, Блэйк? Мы все чувствуем сейчас давление.

Вам было не обязательно возлагать груз на плечи Рэйнольдса из-за нашей

общей неудачи.

– Его отказ расследовать зацепку не говорит о моей низкой компетенции, агент Чейз, – ее поведение становилось более агрессивным и боевым, нежели

было всего несколько дней назад; ее злость на мою безэмоциональность

вскипала внутри этой женщины.

– Картрайт и Уорд. Вы можете идти. Будьте полезными и помогите

Рэйнольдсу, пока мы с агентом Чейз обсудим ее возражения против моих

указаний этой команде.

Двое мужчин вышли из комнаты, их присутствие больше не влияло на

повисшее между мной и агентом Чейз напряжение. Дверь захлопнулась, и

комната погрузилась в тишину, ярость струилась из того презрительного

взгляда, что женщина бросала на меня со своего места, сидя откинувшись на

стуле.

– У вас есть что мне сказать, агент Блэйк?

В этот момент мне стало ясно, почему я не мог и дальше оставаться

заинтересованным в Эмили. Ее ум был слишком силен, а в ее позвоночнике

было слишком много стали для моей симпатии. Некоторым мужчинам по

душе сучки, но я не один из них. Я предпочитаю более слабых и послушных

женщин, желающих подчиниться.

Даже несмотря на то, что Эмили не была моим первым выбором для

длительного траха, я не возражал против того, чтобы ломать эту суку каждый

раз, часто и планомерно, чтобы в итоге получить покорную шлюху, которая, как я знал, существует внутри нее.

– Очевидно, вам нужен урок манер, агент Чейз.

Вожделение вспыхнуло в ее глазах.

– И вы собираетесь его преподать?

Взяв маркер с маленькой полки возле доски, я поднял его, показывая ей.

– Собираетесь писать предложения для меня, пока я не поверю, что

именно вы контролируете эту команду?

Она сглотнула.

– Я не в средней школе, ты, мерзкий ублюдок. Или ты сейчас пытаешься

мне поведать, что тебе по нраву маленькие девочки? Я была о тебе лучшего

мнения.

Маркер полетел в ее сторону, а мои брови приподнялись, когда ей

удалось его поймать. У суки была чертовски хорошая реакция.

– Выйдете вперед класса, мисс Чейз.

После того как она встала со стула, то прошла в переднюю часть зала с

кошачьей грацией и надменностью, покачая туда-сюда своими бедрами при

каждом шаге ее длинных стройных ног. Ее узкая прямая юбка собиралась в

складки чуть выше колен, когда она двигалась, а пуговицы на ее шелковой

блузке натягивались в районе ее округлой груди.

Щелкая ручкой, она подняла на меня взгляд своих замутненных глаз.

– Что бы вы хотели, чтобы я написала, профессор Блэйк?

Моя рука обхватила ее затылок и толкнула ее тело к доске. Другой рукой

я схватил ее за запястье, поднося маркер к поверхности доски.

– Вы напишите это.

Медленно, буквы, которые я заставлял ее писать, превратились в слова, а

ее глаза расширились, увидев их. Она стонала от боли каждый раз, когда

сопротивлялась и пыталась освободить свое тело от моего захвата и

прижатия ее к доске.

– А сейчас прочтите то, что вы только что написали, агент Чейз.

Ее слова звучали немного приглушенно и нечетко из-за того, что ее лицо

было прижато к доске.

– Я – грязная шлюха, которой нужно держать свой рот на замке.

Я отпустил ее, и она потеряла равновесие, но пришла в себя до того, как

рухнула на пол.

– На колени, агент Чейз.

Она ухмыльнулась.

– Я думала, что должна держать свой рот закрытым.

Ее правда. Схватив ее за затылок снова, я наклонил ее тело поверх стола

в передней части комнаты. Ее юбка порвалась от столь резкого движения и

моей силы, с которой я задрал ее вверх, оголяя задницу женщины. Ее трусики

были сорваны с ее тела до того, как Эмили успела вымолвить хоть звук.

Я был сильно возбужден и не дал ей возможности начать жаловаться.

Мне нравилось трахать ее, когда она была сумасшедшей. Засунув руку между

ее ног, я ощутил ее влагу и желание.

Очевидно, ей тоже нравилось, когда ее трахали в подобном состоянии.

– Ты глупая маленькая сучка, знаешь это?

Как только она открыла свой рот, чтобы ответить, я толкнул свой член

внутрь ее так глубоко, что единственный звук, сорвавшийся с ее губ, был