Текст книги "Камила. Книга 2. Магиат (СИ)"

Автор книги: Лика Вансловович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7. Урок истории

Она молча прошла мимо и уселась за первую же парту, не оглядываясь по сторонам и устроившись как можно удобнее на жестком стуле.

Маг проследил за ней ненавидящим взглядом, но не сказал ни слова и принялся раздраженно вписывать имена оставшихся в коридоре абитуриентов.

«Ну да, мое имя он надолго запомнит!» – усмехнулась про себя девушка.

Она любила историю и не боялась этого экзамена, однако не сомневалась, что этот злыдень еще попьет у нее кровушки за сегодня.

Оставшиеся молодые люди расселись по разным рядам и партам и получили от профессора задания, написанные ровным почерком на желтых шероховатых пергаментных листах.

Лист Камилы он швырнул прямо в лицо девушки, но она его ловко подхватила и, несмотря на его злобную ухмылку, мило улыбнувшись, принялась читать вопросы.

На подготовку отводилось не менее получаса, Камила же услышала гневное «Ри Стани» уже через несколько минут. Кто-то из присутствующих вздрогнул от этого скрипучего вопля, кто-то икнул, а кто-то озадаченно покосился на девушку, которая встала с места и уверенно направилась к экзаменатору.

«Рабство. Война. Свобода» – всего три слова было написано на ее листе. «Не очень-то он заморачивался, когда подбирал для меня вопросы!» – хмыкнула про себя.

– Ну, я жду! Или ты читать не умеешь!? – усмехнулся он, а присутствующие тут же поддержали его смешками.

– Умею, – ответила сквозь зубы.

– Чего же ты ждешь? – выгнул бровь маг.

И Камила сосредоточилась на своих знаниях: злость и волнение пропали, а на смену им пришли возникшие в памяти страницы из старых и запыленных книг приюта. И она мелодичным и чарующим голосом начала отвечать, так, словно рассказывала детям любимую сказку. Даже глаза ее блестели от эмоций и переживаний, потому что она сочувствовала и любила героев своей сказки.

– История Миартании началась много веков тому назад. В пятом веке человеческая раса еще не имела своего государства и не была свободной. Это были рабы: бесправные, жалкие, выращиваемые на фермах, словно скот, вампирами, демонами, оборотнями, а иногда, для экспериментов, и черными магами.

– Мда, в изобретательности им не откажешь: наверное, у вампиров или демонов даже существовала своя поваренная книга по блюдам из человечинки! – вставила свой комментарий девушка и тут же продолжила, пока маг-историк тихо лопался от злости.

– Люди – или правильней сказать «людишки», боялись, преклонялись, отдавали свои жизни и жизни своих детей в угоду своих «богов»: именно тогда зародилась религия, существующая и по сей день.

«Культ Темных Богов» – так они нарекали высших вампиров, как мистических существ, во многом превосходящих человека не только физически, но и обладающих устрашающей магией смерти.

В таком угнетенном положении люди жили достаточно долго, вплоть до девятого века. Однако в старинных талмудах встречается упоминания, что среди людей в шестом веке впервые появились стихийно одаренные особи.

– Увы и ах, но тогда мы еще не были готовы принять магию и боялись ее, а несчастных магов считали проклятыми, зараженными тьмой, потомками монстров, порабощающих весь человеческий род.

– Кстати, я думаю, кое-какое зерно истины в этом есть, с чего бы еще люди вдруг завладели стихиями? – она задорно улыбнулась профессору, нехорошо сжимавшему кулаки, и аудитории.

Ведьм и ведьмаков, как их тогда называли, убивали до того, как ребенок мог развить свои способности. Как правило, сжигали, хотя иногда обходились отрубанием головы: не очень-то и гуманно, не находите?

– Вскоре некоторые родители стали скрывать от окружающих необычные способности своих детей – так появились зрелые маги. Если их обнаруживали, то точно так же убивали без суда и следствия, вместе с семьей проклятого.

– К тому времени люди впервые попытались отвоевать свободу, и в 567 году под предводительством Ведара Горова – а это был, похоже, первый в истории мужик, родившийся с яйцами! – после этого уточнения, половина присутствующих подавилась или закашлялась, отчаянно пытаясь скрыть смех, а другая с замиранием ожидала реакции мага, который по виду намеревался убить Камилу голыми руками, возможно даже, оторвав ей голову!

Девушка, как ни в чем не бывало, резко повысила голос и продолжила:

– Первое человеческое восстание было подавлено вампирами без особого труда. Скорее всего, клыкастые даже получили удовольствие, без каких-либо ограничений убивая всех подряд направо и налево! В результате: почти все бунтующие были жестоко убиты, предводителю же чудом удалось спастись и скрыть свою личность.

После этого было еще два неудачных восстания в 569 и 578 годах, в последнем принял участие сын Ведара – Ратшир. Ратшир был серьезно ранен в тяжелейшей схватке с вампирским стражником, и все бы в тот день закончилось для парня плохо, если бы не, взявшийся словно из ниоткуда, Гариет Калински, который смог отбить парня при помощи стихийной магии, – это был первый УМНЫЙ мужик с яйцами!

– Восстание 578 года в итоге было также подавлено, но Ведер уяснил для себя кое-что очень важное: люди, одаренные магией, куда лучше могут противостоять вампирам, особенно, если те не ждут от нас такой прыти. Ведер и Ратшир были буквально одержимы своей идеей освободить человеческую расу от гнета, и теперь у них, наконец-то, появилась новая надежда на спасение.

– Больше двух сотен лет люди наращивали силу, скрывая и оберегая магов. Они строили подземные ходы и лабиринты, в которых укрывали одаренных детей. Юные стихийники годами не видели неба над головой, день за днем учились пользоваться своими возможностями и еще, независимо от их желания или нежелания – тут, конечно, в первую очередь, страдали магички – они активно размножались. Фактически – это была ферма по разведению магов внутри фермы по прокорму нечисти.

– В 823 году маги вышли из подземелий и нанесли свой первый удар. Во главе ополчения был Дартерий Вильенский: маг-стихийник огня и просто классный парень, – мечтательно подметила девушка.

– Через четверо суток люди смогли отвоевать крепость вампирского графа. А черный замок Эйрингор сейчас вмещает в себя факультет «МАГИАТ»…

– Довольно! – оборвал пламенную речь девушки разозленный маг.

Он буквально трясся от ярости, и Камиле даже показалось, что у несчастного со злости правое веко стало дергаться.

Девушка разочарованно вздохнула, пожав плечами: она была бы не прочь поучаствовать в легендарных сражениях.

Увы, злобный тролль в лице кета Фарейста не дал ей шанса поведать в подробностях о грандиозных завоеваниях и победах, о том, как из пепла возникло первое человеческое государство, что на языке «темных богов» означает «отвоеванный мир» – Миартания («miar' tan' iya»)

– В вашем рассказе слишком много неточностей! – гневно изрекал маг.

«Кажется, у кого-то из присутствующих сейчас глаза от удивления выкатятся наружу, зато надо отдать ему должное, я все еще цела и невредима!» – хмыкнула про себя девушка. Она сложила руки на груди и нагло заглянула в глаза мага.

– Каких же? – с вызовом в голосе спросила она.

– Численность восставших, имена сподвижников Ведера, дату рождения предводителя… – принялся перечислять маг, методично загибая пальцы на руке.

– Хватит! – перебила его девушка. – Я могу устранить эти недочеты, но… – она заглянула в покрасневшие от злости глаза Фарейста, которого, очевидно, никто и никогда не перебивал.

– Но, вы ведь все время будете находить все новые и новые! Так? – и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Послушайте, я не понимаю, чего вы добиваетесь! Неужели вам, в самом деле, хотелось бы видеть меня еще и на дополнительных занятиях: потому как вопрос о моем поступление решен, и вы об этом знаете?! – с вызовом произнесла девушка и нагло улыбнулась магу.

Он скрипнул зубами, проворчал нечто неразборчивое и явно ругательное, а потом подошел к столу, чиркнул что-то на белоснежном листе и швырнул его Камиле. Она, как и в первый раз, ловко подхватила сложенный вдвое листок, раскрыла его и обнаружила «Табель поступающего». Здесь была таблица с экзаменами и графы для вписывания результатов испытаний, две из которых уже были заполнены: дар стихии – «присутствует», знание истории Миартании от начала времен – «присутствует».

– Исчезни! – прорычал маг, очевидно, с трудом сдерживаясь, чтобы не применить на ней магическую атаку.

Девушка поспешно убрала лист в карман и, привычно расправив плечи, зашагала прочь.

Глава 8. Основы рукопашного боя

Остальные испытания: высшие вычислительные науки, общий язык Миартании, и основы рукопашного боя она тоже смогла сдать. На это ушло много сил и нервов, особенно тяжело пришлось в сражении с учителем по боевым искусствам – Нейманом Соли: молодой поджарый тренер не старше тридцати пяти лет с тонкими чертами лица и маской самовлюбленного придурка на лице гонял ее по всему тренировочному залу.

– Никакой магии, девочка, – хитро прищурился тренер, принимая боевую стойку и жестом приглашая Камилу вступить в бой.

– Это я могу, – хмыкнула магичка, которая еще понятия не имела о том, как драться при помощи магии, но об этом, к счастью, никто из присутствующих пока не догадывался.

Она собралась с мыслями и постаралась вспомнить все уроки Вара, которые успела освоить за не такой уж и продолжительный срок.

– Нападайте, – скомандовал Нейман.

– Лучше вы, а я просто дам вам сдачи, – улыбнулась девушка, всем своим видом демонстрируя полнейшую уверенность в себе.

К слову, она уже видела насколько высока у него техника боя и прекрасно понимала, что сейчас ей придется несладко: он делал послабления другим девушкам, но ей…ей послаблений не будет точно.

Тренер и юная магичка мгновенно оказались в центре всеобщего внимания.

Просить дважды не пришлось, и Нейман тут же начал бить, целясь исключительно в лицо. Камила выставила блок левой рукой, дважды смогла уклониться и ответить связкой точных и выверенных выпадов, и если от ударов по лицу он также с легкостью уклонился, то удара слева в солнечное сплетение явно не ожидал, недооценив противника.

В зале кто-то удивленно охнул, Камила отступила на шаг.

Нейман стал драться по-взрослому: он с воистину садистским удовольствием пинал и бил девушку и, если бы не уроки Вара, наверное, ему бы удалось переломать ей пару ребер, а заодно руку или ногу.

Когда Нейману Соли удалось сбить девушку с ног и она больно ударилась головой о пол, внутри у Камилы вновь словно что-то щелкнуло, какой-то затвор, сдерживающий внутренний резерв девушки. Голова кружилась, она почувствовала жжение в глазах, но, прежде чем сознание происходящего сместилось на задний план, смогла ухватиться за последнюю здравую мысль: применять сейчас магию НЕЛЬЗЯ!

– Пожалуй, с тебя хватит, – с некоторым сомнением в голосе произнес Нейман. – Кто-нибудь, уберите ее с ринга!

Никто не двинулся с места, а вот девушка пошевелилась и даже смогла встать на ноги, потом с вызовом посмотреть в глаза преподавателя и, прихрамывая, ушла самостоятельно, без чьей-либо помощи. Человек, бравирующий победой над неопытной и необученной студенткой, не мог вызвать в ней ни уважения, ни страха: она знала, что научится давать отпор и ему тоже – не сразу, но научится!

С разбитой губой, рассеченной бровью и кучей синяков и ссадин, шатаясь и с трудом удерживая вертикальное положение, она получила последнюю отметку в табеле. И единственное, что оставалось сделать, так это поставить печать в документе, узнать присвоенный ей номер комнаты в общежитии и добраться до него без приключений, потому как на разборки с недовольными ее персоной не было никаких сил.

– Камила Ристани, – вяло произнесла она заспанной старушке, которая регистрировала поступивших на обучение и выдавала ключи от комнат.

Женщина с жалостью посмотрела на избитую девушку со свежими ссадинами на лице, недовольно цокнула, досадуя над жестоким обращением преподавателей со студентками, и протянула ей маленький ключ из светлого серебристого металла на аккуратной цепочке.

Камила безразлично протянула руку и взяла ключ, тут же спрятав его в кармане.

– Второй корпус, второй этаж, левый блок, комната двести тридцать один – запомнишь? – принялась разъяснять женщина.

– Ага, – устало кивнула девушка.

– Что, и возмущаться не станешь? – удивилась старушка.

Камила посмотрела на нее более пристально.

– А должна? – наконец выговорила она, таким же уставшим и безжизненным голосом, пропуская тяжелый вздох.

– Наверное, тебя же к целителям распределили, могла бы вытребовать в деканате законную комнату в корпусе студентов «МАГИАТ», там более комфортные условия! – пояснила старушка.

Девушка пожала плечами.

– Мне глубоко наплевать сейчас, куда там меня кто-то распределил, а если в этом корпусе не будет никого из наглых и породистых…то большего для счастья мне и не надо, считайте, что это самое комфортной для меня условие!

– Что ж, тебе виднее, – хмыкнула старушка. – В таком случае, тебе осталось только заплатить за форменную одежду ровно пятьсот мирт, – она вгляделась в лицо девчонки, явно сомневаясь, что таковые у нее есть. – Обычно родители заранее передают нам деньги, но на твое имя почему-то ничего не поступало, – как бы оправдываясь, заметила она.

Камила поморщилась: любые посторонние голоса теперь ужасно ее раздражали и вызывали новую головную боль к уже имеющимся усталости, тошноте и предательской слабости в ногах.

Девушка сняла с плеч свой рюкзачок и достала оттуда неприметный сверток с монетами.

Женщина молча пересчитала деньги и кивнула ей, подтверждая, что все в порядке.

Камила даже не задумалась над тем, жаль ли ей денег, заработанных когда-то с таким трудом, она просто развернулась и, не прощаясь, вышла из тесного и темного кабинета.

– Бедняжка, – вздохнула кетана Гелия и положила документы девочки в папку с ее личным делом. Только сейчас она обратила внимание на записанное там и поняла, почему новая студентка выглядела такой потрепанной и так неуважительно говорила про членов высших родов.

Глава 9. Теперь это мой дом

Камила тенью проскользнула по длинным полуопустевшим аллеям: благо на улице уже темнело, и девушка смогла пройти, не привлекая ничьего внимания.

Молодежь была возбуждена прошедшими испытаниями, всем, как и самой Камиле, еще предстояло обустроиться на новом месте, а уже завтра явиться на первый сбор, познакомиться со своей группой и руководителями, узнать расписание занятий, общий распорядок дня и пройти какие-то тесты. Но все это потом, а сейчас она мечтала только о мягкой кроватке, неплохо было бы еще поесть, но и это было не столь важно, благодаря выдержке, выработавшейся у нее еще в приюте.

Второй корпус, как и предполагалось, находился сразу за первым и представлял собой четырехэтажное деревянное здание с широким крыльцом и сравнительно большими окнами. Никаких особых украшений не было, зато было чисто, стены идеально выбелены, перед корпусом расстилался ковер из равномерно остриженной зелени и живая изгородь, высотой в половину человеческого роста из каких-то густых кустарников.

Девушка вошла внутрь, расслабленно вдохнув запах жилого помещения. Немолодая полнотелая женщина с копной каштановых волос и большим несуразным носом приветливо ей улыбнулась.

– Добро пожаловать! Меня зовут кетана Анастасия, я сегодня дежурю на входе и регистрирую всех новоприбывших, пожалуйста, представьтесь и назовите номер вашей комнаты.

– Камила Ристани, номер двести тридцать один! – сообщила девушка.

– Очень хорошо, вам на второй этаж, и возьмите вот эту брошюру: здесь все о нашем распорядке дня и правилах проживания на территории общежития! – она протянула девушке тоненькую книжечку и мило улыбнулась.

Камила безразлично кивнула в ответ и отправилась на поиски своей новой комнаты.

Только сейчас она задумалась над тем, что, скорее всего, будет жить не одна. Это не пугало ее: в конце концов, она много лет прожила в общей спальне, но все же неимоверно расстраивало, так как она всю свою сознательную жизнь мечтала иметь хотя бы маленький, но свой уголок одиночества, где ненужно ни с кем воевать, притворяться, ждать какой-нибудь пакости и так далее.

В какой-то момент ей вспомнились коридоры приюта: холодные, бледно-желтого цвета стены со старыми облезлыми дверями. Когда-то Камила, совсем маленькая и напуганная, до дрожи в коленках боялась переступить порог детской спальни.

В общежитии, к счастью, все было по-другому, может, это потому что жили здесь только целители, но повсюду стояли различные замысловатые горшки с цветами, стены были окрашены в светлые и теплые полутона, двери были новыми из гладкого дерева с красивыми резными табличками, на которых выгравированы номера комнат и имена проживающих.

Девушка толкнула дверь своей комнаты: она оказалась заперта. Камила достала ключ и вошла внутрь. Это была небольшая уютная спальня, рассчитанная на двух человек. Здесь было одно окно, маленький стол из светлого дерева, похожего на эльфийскую ольху, два стула, одна настольная лампа, которая почему-то горела и освещала помещение, утопающее в приятном полумраке, обе кровати были тщательно застелены шерстяным покрывалом темно-зеленого цвета, на полу лежал небольшой коврик тоже зеленого оттенка.

«Травники», – усмехнулась про себя девушка.

Был здесь также большой двустворчатый шкаф и две маленькие полочки для книг над каждой кроватью. В комнате было тепло и пахло какими-то фруктами: у Камилы даже желудок свело от этого запаха. Она кинула свой рюкзачок на кровать, стоящую справа, так как на левой гордо восседал плюшевый мишка.

«Ну и морда у этого медведя!»

Она распахнула левую дверцу шкафа и обнаружила форму черного цвета с оранжевой прострочкой. Девушка удивленно распахнула соседнюю дверцу, но там тоже висели вещи и, судя по всему, – это была типичная одежда целительницы.

«Неужели это моя форма?» – недоумевала Камила.

Она снова открыла правую дверцу и прикоснулась к черной ткани: она была гладкой, плотной и эластичной – такого материала девушка еще никогда не видела. Ткань оказалась очень прочной и приятной на ощупь. Внизу она обнаружила три небольших ящика. Камила потянула их на себя и сильно удивилась, обнаружив там темное хлопковое белье, чуть ниже теплые и тонкие носки, в последнем же было четыре пары обуви: черные лакированные туфли на небольшом каблуке, ботинки с высокой шнуровкой, сделанные из кожи и утепленные изнутри, облегченные сапоги до колена, напоминающие по покрою обувь для верховой езды и невысокие ботинки, легкие и мягкие, на гладкой подошве – вся обувь была черной и прекрасно гармонировала с формой факультета.

Отложив примерку на завтра, ибо желание принять горизонтальное положение становилось совершенно невыносимым, она упала на кровать, которая оказалась не слишком мягкой, но хотя бы не скрипучей, как в приюте.

А ведь следовало еще прочесть брошюру, полученную на входе.

«Добро пожаловать, дорогой друг, в общежитие ИСЖиз!»– гласила первая строка. «Дорогой друг» – какая прелесть! Сейчас так растрогаюсь, что разревусь в три ручья!» – улыбнулась своим мыслям Камила.

Правила, как оказалось, были очень просты и вполне приемлемыми для девушки: «Общежитие закрывается ровно в полночь, всем опоздавшим полагается строгий выговор с занесением в личное дело. Проводить на ночь кого-либо с других факультетов – запрещено».

– Не особо-то и хотелось! – пробормотала она вслух.

«Молодым людям запрещено ночевать в комнатах девушек».

– Класс!

«Питание бесплатное: завтрак, обед и ужин на территории своего факультета в общей столовой. В стенах общежития на каждом этаже имеется также своя кухня, где, при наличии личных продуктов, разрешается готовить пищу.

«Мда, как-то я раньше не задумывалась над тем, что придется готовить для себя, надеюсь, в этом нет ничего сложного…» – печально вздохнула девушка.

Далее выяснилось, что на каждую секцию (то есть четыре комнаты) предусмотрено по одной уборной и душевой: о таких шикарных условиях Камила и не мечтала, с дрожью вспоминая общую баню в приюте и ржавые тазы в туалете. Здесь душ можно было принимать в одиночестве и в любое время, когда тот будет свободным, конечно.

«Кажется, я начинаю любить это место».

Далее следовали указания по нормам поведения: запрещалось кричать, шуметь в ночное время суток, курить, распивать спиртные напитки. Последнее наказывалось особо строго: вплоть до отчисления или же пятнадцатью ударами плетьми на глазах у всего факультета – по выбору провинившегося. Наказание выглядело совсем уж варварским, но, с другой стороны, Камила не могла не порадоваться наличию здесь столь строгих ограничений. Стоило ей только вспомнить Макса, напившегося в свой день рождения и чуть не угробившего ее, как все тело охватывала предательская дрожь.

Ко всему прочему имелась студенческая прачечная, в которой были в свободном пользовании вода, моющие средства и секции для сушки белья.

«Да в той столичной таверне были не такие комфортные условия, как здесь!» – недоуменно хмыкнула девушка. «Интересно, как же тогда выглядят общежития для богатеньких магов, если, по словам той секретарши, там «более комфортные условия», куда уж комфортнее?».

Она отложила брошюрку в сторону и уставилась на дверь. За окно уже совсем стемнело, а соседка так и не объявилась, только из-за этого девушка Камила продолжала бороться с подступающим сном. Вскоре глаза уже слипались сами собой – Камила заставила себя не спать и, спустившись на прохладный пол, принялась отжиматься, разогревая мышцы и пытаясь взбодриться. Когда счет перевалил за сотню и в руках появилась характерная дрожь, она поднялась на ноги. Голова кружилась от усталости.

«Надо не забывать тренироваться: нельзя терять форму: Вар итак не уставал ворчать, что у меня слишком легкая рука, а я еще и почти месяц без нагрузок провела – придется нагонять», – с тоской подумала она.

Раньше сотня отжиманий ничего ей не стоила, сейчас же руки тряслись и коленки почему-то дрожали.

Она присела на край кровати и снова почувствовала слабость, апатию, сонливость и злость на пропавшую соседку.

«Может, забаррикадировать дверь изнутри и завалиться спать?»

Она уже мысленно прикидывала, сможет ли дотолкать шкаф до двери, когда та вдруг распахнулась, явив ее взору новую сожительницу.

Девчонка улыбалась ровно до того момента, пока не столкнулась с холодным и недовольным взглядом Камилы.

– Привет, меня зовут Шайла, – неуверенно представилась она.

– Камила, – односложно отвечает магичка, продолжая изучать взглядом соседку.

Она была невысокой, почти на голову ниже Камилы, с хрупкой фигуркой вечно недоедающего подростка. У Шайлы были светло-рыжие волосы до плеч, серые глаза, рыжие ресницы и брови, куча веснушек на лице, тонкие губы и курносый носик. Девушка не была уродиной, но и красавицей по общепринятым меркам ее назвать было сложно. Зато она обладала очень милой, добродушной и располагающей к себе улыбкой.

– Я не люблю повторять дважды, поэтому постарайся запомнить с первого раза, – сухо заговорила Камила. – Ты здесь сама по себе, я сама по себе. Мне неинтересно, кто ты и что ты. Ты не лезешь ко мне, не разговариваешь со мной и не треплешь мне нервы, понятно? – в ее голосе не было агрессии, но зато в глазах отчетливо проступила угроза и неприязнь по отношению к соседке.

Та напряженно застыла у порога, нервно сглотнула и нерешительно прошла к своей кровати.

– А уборка… – вполголоса заикнулась она.

– По очереди, по мере необходимости, – не поворачиваясь, ответила Камила. Нет, этой серой мышки она не боялась и потому спокойно расслабилась и даже начала готовиться ко сну.

– А я надеялась, что, раз уж тебя к нам подселили, ты не такая как ОНИ, – осмелев, пробубнила Шайла.

– Не такая, – недовольно передернув плечиками, ответила Камила, – но и тебе не ровня!

– Ну и ладно, – снова буркнула та и замолчала, переодеваясь в ночную рубашку и расправляя постель.

– Слушай, ты не подумай, что я к тебе подлизываюсь, просто отец на выходных притащил мне целый мешок, и я боюсь, что они пропадут. – Ты любишь яблоки? – Шайла задрала покрывало и продемонстрировала целый мешок под кроватью.

«Так вот, чем здесь пахнет!» – догадалась Камила. Есть ей хотелось, даже очень, но вместо того, чтобы принять угощения, она угрюмо посмотрела на девушку.

– Давай ты просто заткнешься и дашь мне спокойно поспать!

Девушка вздрогнула и, расстроено вздохнув, укусила яблоко. Запах сочного фрукта усилился, и у Камилы предательски заурчал живот, но она лишь поджала губы и, укрывшись, закрыла глаза.

– Ну и ладно, – снова проворчала Шайла.

«Видимо, таким, как она, сложно молчать», – разочарованно подумала Камила.

Девчонка не сделала ей ничего плохого, но раздражала до скрежета в зубах. Таких невинных овечек и в приюте хватало: им нельзя было доверять, даже если они и не были способны на пакость, зато на деле оказывались трусливы, и в случае чего могли выдать и тебя, и всю твою подноготную, стараясь сохранить свою драгоценную шкурку.