Текст книги "Черная Роза"
Автор книги: Лика Тайга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Глава 2
Сюзанна
И я посчитала его красивым?! Аристократом? Он просто урод! Обыкновенный, мелкий, грязный уродец, который возомнил себя устрашителем ведьм! И это существо имеет наглость называться колдуном?!
Стараясь унять внезапно нахлынувшую на меня ярость, я попыталась успокоиться, вспоминая лицо Лу. Сестренка всегда могла совладать с моим непростым характером – она просто брала меня за руку, улыбалась и говорила, что все будет хорошо.
В такие моменты, как бы ни была я зла или расстроена, а порой – просто напугана, мне всегда становилось лучше. Лу откуда-то знала, что все непременно исправится. Она говорила мне, что это Лосик, ее вымышленный друг, научил – видеть хорошее.
Мысли о Лу помогли привести себя в чувство. Я даже смогла улыбнуться. Надеюсь, Лукас сможет хорошо позаботиться о моей сестре.
Но все-таки этот Норман Вуд смог меня задеть. Одним взглядом он вызвал во мне шквал противоречивейших эмоций. Я любовалась его аристократической красотой, при этом с ненавистью отзываясь на каждое сказанное мужчиной слово. С одной стороны, он просто попросил поделиться знаниями. Но с другой, в его речи сквозила явная угроза. Мне и моему ковену. А я не позволю ему трогать дочерей Тьмы!
От Нормана несло английской чопорностью и жаждой власти. Куда ему больше? Он и так возглавляет самый сильный орден колдунов во всей Европе, зачем ему еще и мы? Да, наши хранилища полны самых разнообразных знаний, кропотливо собранных ведьмами по всему миру, но… Стойте. Были полны.
Я ведь лично изничтожила все, что было накоплено таким трудом. И все это теперь в моей голове. Частички знаний также есть в голове Лу, а также у Марты, нашей сестры по ковену, травницы и действительно сильной ведьмы. После моей смерти я разделю свои воспоминания между тремя дочерями Тьмы. Ведьмы не доверяют колдунам. Ведьма готова терпеть колдуна рядом исключительно в двух случаях: обсуждение угроз на Совете Магов и продолжение рода, ведь магическую силу просто так растрачивать нельзя. От связи с людьми наша Тьма ослабевает. Единственный колдун, с которым я и наш ковен когда-то согласились иметь дело – Кристофер Нокс из ордена Безымянных. Но и ему пришлось сперва завоевать наше доверие, и то, что он для этого сотворил, поистине достойно уважения.
Правда, ковен Шестнадцати всегда отличался от остальных. Во-первых, у нас немного ведьм. И каждая, кто был в нашем ковене – такая же, как мы с сестрой. Найденная на улицах с проснувшимся даром, отобранная у перевертышей, спасенная из психической клиники. Каждая. Поэтому отношения Шестнадцати с колдунами – еще сложнее. Мы видимся только на Совете Магов, но «продолжением рода» мы не занимаемся. Ведьма нашего ковена – это девушка или женщина, на чью ауру дочери Тьмы откликнулась наша магия. Это ощущение появляется в одной из нас, мы чувствуем, что проснулась новая ведьма, и делаем все, чтобы защитить ее от угроз человеческого и магического миров, найти и научить всему, что знаем. Правда, моя младшая сестра, Лу, стала исключением – ее приняли в ковен только потому, что я попросила. Тьма в ней еще не проснулась к тому моменту, как ведьмы Шестнадцати нашли меня. Но разлучать сестер они не решились, забрав нас обеих. А уже после теста аурой, они сообщили мне, что Лу отличается. В ней слабая Тьма, но нахождение в ковене и обучение смогу сделать ее неплохой ведьмой. И я очень старалась, чтобы так и вышло. Я верила в то, что, раз наша мама была сильной колдуньей, значит, и мы обе пошли в нее. Кем были наши отцы, мы не знали. Когда нас только приняли в ковен, Лу и я старались учиться, выполняли поручения старших и за прошедший срок стали действительно неплохими колдуньями. Я обладала сильной Тьмой, а Лу – упорством и неумением сдаваться.
Так что я уверена, что после моей смерти ковен возродится. Бежать я не собиралась – я собиралась забрать эту напыщенную английскую задницу с собой на тот свет. И тогда никто больше не решит, что сможет присвоить нашу магию силой.
А сейчас мне оставалось подождать пыток.
– Кис-кис, ведьма! – прозвучал мерзко-сладкий голос одного из охранников. – Ужин!
Какие радушные хозяева дома, меня еще и покормят. Травить им меня невыгодно, но вот подмешать зелье сговорчивости, которое используют на допросах, вполне.
Я подошла чуть ближе к решетке. Под прутья моей темницы просунули две миски. Кошачьих.
– Хорошая киска! – гоготнул охранник.
О, если бы только у меня была моя магия! Тьма, пусть ты меня и не слышишь, но, прошу, будь милостива!
Я смерила охранника ледяным взглядом и отошла обратно к единственному в камере месту, похожему на «койку». Тот самый длинный узкий камень, видимо, исполнял ее роль для предыдущих пленников. И хотя я запрещала себе такие мысли, в голове все же вертелся вопрос, что с ними стало.
– Киска не будет молочко? – издевательски протянул охранник.
Я проигнорировала его ухмыляющуяся рожу и мерзкий тон.
Ну что, англичашки, меня тут хоть кто-нибудь пытать будет?
***
С пыточной я ошиблась. Меня никуда не поволокли. Через час ко мне снова заглянул этот напыщенный «лорд».
– И снова здравствуй, ведьма, – низким голосом с умопомрачительной хрипотцой сказал он, подняв левую руку и выпуская в мою сторону свою Тьму.
Он может колдовать в мерлинской камере?!
Это ломает все мои планы! В мерлинских темницах нельзя использовать магию! Тьма, что же мне тогда делать? Как активировать проклятье?!
Я не успела ответить ему что-нибудь язвительное, как Тьма Нормана Вуда обвила мою шею, грудь, талию, бедра, колени и лодыжки. Обвила так, будто это не магия вовсе, а самая настоящая тонкая проволока – я чувствовала, как она натянулась, разрезая кожу. Да уж, его сила – не чета тем слабым путам, которые на меня напустили другие маги ордена Черной Розы.
Магия колдуна подняла меня в воздух и резко уложила в горизонтальное положение в полутора метрах от пола, ногами к выходу. Зафиксировал, урод.
Норман наклонился к моему лицу. Ледяные глаза оправдывали себя – я кожей ощущала их холод.
– Не переживай, дорогая, твоему телу я ничего не сделаю… – шепнул колдун, обходя меня и нависая над моей головой грозной фигурой.
Длинные прохладные пальцы легли мне на виски. Я почувствовала легкое жжение, а потом меня будто заморозили.
Ублюдок решил покопаться в моем мозгу. Я думала, что будет нечто подобное, но не ожидала, что это произойдет здесь, в мерлинской камере. И, как любая ведьма, я была готова к покушению на мои воспоминания и мысли. Конечно, такие воздействия почти не случались – мало кому хватило бы сил на применение ментальной магии, однако я попала в плен именно к такому колдуну.
Сначала Вуд, видимо, притворяясь джентельменом, попытался обойти мои ментальные блоки. Не хотел причинять боль? Серьезно? Я наблюдала за его попытками со снисходительной холодностью. Мне нравилось видеть, как пульсирует венка на его виске. Это от злости – я же знаю.
Тогда колдун предпринял другой подход. Он начал сносить барьеры, защищающие мой разум, своей Тьмой. Стало очень больно – как будто расковыривают грязной тупой вилкой гнойную рану. Древние знания я скрыла, разделив их на множество осколков и раскидав по памяти, привязав к абсолютно странным и с первого взгляда почти незаметным вещам. Сперва Норману надо будет сломать все ментальные стены, а потом уже он сможет наконец осмотреться в моей памяти и попытаться понять, в каком из предметов, звуков, образов или запахов я скрыла привязку к древним фолиантам и свиткам. И так – к каждому!
А еще попробуй найди нужный! У меня откуда-то было ощущение, что Вуд ищет что-то конкретное, а не просто коллекционирует знания из ведьминских хранилищ.
– Больно? – спросил мучитель, прерывая пытку на мгновение. Что за тупые вопросы?!
– Нет, – отрезала я.
Засунув боль от рушащихся стен подальше в душу, я услужливо подкинула Вуду зацикленное воспоминание, сон во сне. В тринадцать лет мне приснилось, что я просыпаюсь, но не до конца, и смотрю на свои пальцы. Пальцы начинают расти, обхватывают мое лицо, наступает темнота – и я снова просыпаюсь и смотрю на пальцы. И так по кругу, по кругу, по кругу.
– Сюзанна, не сопротивляйся. Я не хочу, чтобы ты страдала, – серьезно заявил Вуд. Ублюдок! Это он-то не хочет?! Если он вдруг не заметил, мой мозг поджаривается в адской коптильне его атак!
Тьма, почему в нем столько Силы?… Я бы хотела выставить новые барьеры, но без магии на это уйдет приличное количество времени, которое необходимо проводить в медитации…
Прошел какой-то жалкий час, и моя последняя стена, охраняющая воспоминания, пала. Норман Вуд попал в мой мозг.
***
Норман
Зачем она только так отчаянно сопротивлялась? Неужели не знала, как это бывает, если твою защиту ломает колдун в пять раз сильнее? Я попросту не мог сдерживать свою Тьму – увидев цель, абсолютное зло устремилось к нему на сверхмагической скорости. Это минус большой силы – контролировать ее порой очень сложно. А эта ведьма меня бесила, поэтому, как бы я не пытался сдерживаться, темная магия прорывалась. Я старался остановить свою силу, но она не слушалась. Тогда я попытался ее хотя бы сдержать, не дать уничтожить ведьму. Она еще нужна. Нужна живой.
Когда последний барьер был снесен обезумевшей магией, я смог наконец запихнуть Тьму поглубже в себя. В этот момент все-таки получилось – Тьма получила то, что хотела, чистое разрушение. Колдуны редко позволяют ей такое, почти никогда она не имеет возможности вот так, чисто, без заклинаний, уничтожать. Вот она и свихнулась, стирая, ломая, кроша все на своем пути к цели. Я очутился в воспоминаниях Сюзанны.
Представляете, сколько всего может накопить человек с идеальной памятью за семьдесят лет в своей голове? Я догадывался, как именно ведьма спрятала то, что я искал – ассоциативный способ, я сам пользовался им. Но легче от этого понимания мне не стало…
Во-первых, лезть в темные уголки души другого мага как минимум жестоко. Я бы лучше умер, чем позволил такому случиться. Во-вторых, я не мог предположить, что Сюзанна не ожидала чего-то подобного, сдаваясь нам – все же эта ведьма слишком умна. В-третьих… Тьма, эта девушка мне нравится! И каким же я должен быть уродом, чтобы вот так поступать с ней?!
Но все-таки я ублюдок. Глава Черной Розы другим не может быть по определению. Взять хотя бы силу моей Тьмы – на множество порядков больше, чем у всех магов, что я видел. Возможно, со мной могли бы потягаться Ноксы… Эти два братца, да. Только если они. Но ни один другой знакомый мне колдун не обладал таким же запасом темной магии, как я. А это означало, что я – совсем «плохой парень». Тьма не может вырасти просто так. Нужно впускать в свою душу как можно больше зла, жажды разрушения или мести, похоти, гнева… И тогда твоя Тьма получит «корм».
Плюс ко всему – мне действительно нужны знания ведьмы. Я потратил пятьдесят лет на поиски решения проблемы нашего ордена, так ничего и не отыскав. Аура той девицы, что я видел на Совете, поразила меня и подарила надежду.
Поэтому я задвинул поглубже свою мораль. О какой этике может идти речь, если тебе нужно спасти сотни сестер и братьев?
Память Сюзанны походила на огромный водопад, водяной поток, где каждая капля – это отдельный эпизод. Длинная массивная временная линия, которую мне предстояло разобрать на части.
Я глубоко вдохнул и вошел в первое попавшееся воспоминание.
Темная комнатка три на три метра. Грязная девочка-подросток прижимает к себе плачущую малышку с золотистыми волосами, стараясь ее успокоить. Находясь в сознании ведьмы, я чувствовал то же, что и она в тот момент – бессильную злость, ненависть к неизвестному врагу, решимость, глубокое чувство отчаяния…
О Тьма, только не слезливая детская драма! Такая у каждого уважающего себя мага есть! Да и тут бы она прятать не стала… Обычно важные воспоминания ассоциируют с приятными моментами, так проще ориентироваться в собственном сознании.
Следующий эпизод.
Та же девчонка-блондинка, только постарше, сидит с закрытыми глазами у елочной ветки, украшенной обертками от конфет. Улыбающаяся Сюзанна, все еще подросток, кладет большую шоколадку прямо перед девочкой и отбегает за ее спину.
Радостные детские воспоминания. Тоже не то. В тот вечер ведьма была счастлива. Осматриваясь, и наблюдая, как золотоволосая девчонка открывает глаза, а после радостно бросается Сюзанне на шею, я понял, что ведьма не стала бы затмевать это счастье, оно было ей важно. Значит, идем дальше.
Барная стойка, молодая, развязно одетая (скорее уж раздетая) брюнетка тянется к бутылке виски и наливает себе полный стакан. Пьет, недоуменно смотрит на бутылку. Наливает еще, выпивает залпом. Снова смотрит. Отставляет стакан и начинает пить из горла. Подходит какой-то парень, гладит юную Сюзанну по оголенному плечу. Находясь в чужих воспоминаниях, нужно держать над собой контроль. Быть спокойнее скалы. Но видение того, как какой-то мерзавец так фривольно дотрагивается до моей ведьмы, меня разозлило. Воспоминание начало уплывать, поэтому я сделал три глубоких вдоха и выдоха, стараясь прийти в норму. Воспоминание, которое все еще оставалось нечетким, потихоньку начало возвращаться.
Ведьма, судя по реакции на алкоголь, уже получившая зачатки магии, кривится, оглядывает парня. Потом улыбается хищной улыбочкой и кладет руку ему на бицепс.
Меня передернуло. Сюзанна не такая. Она ведь не позволит какому-то мерзкому типу вот так себя…
Позволила. Видя, как счастливый до невменозного состояния смертный уводит за собой мою тогда еще юную ведьмочку, я ощутил приступ ярости. Сделал глубокий вдох, чтобы сдержать его. Где-то в реальности Сюзанна, знающая, на что именно я смотрю, насмешливо хмыкнула.
Дальше!
Картинка сменяется. Она вместе с этим парнем в его квартире. В нос бьет едкий запах текилы. Сильноват для воспоминания… Бинго.
Реальная Сюзанна, виски которой все еще были стиснуты моими пальцами, легонько задрожала. Да, я не ошибся.
Она привязала все знания о зельях к запаху текилы. Я оценил юмор. Отлично, посмотрим… Вдруг я в первый же день найду то, что ищу?
***
Норман
Я рылся в образах знаний древних о зельях, но ничего, что могло бы помочь ордену, не нашел. Прошло уже несколько часов, я чувствовал, что ведьма начинает слабеть. Пора завязывать с этим экспериментом. На сегодня.
Отнял пальцы от ее головы и открыл глаза.
– Там есть еще отличные кадры из моих страстных пятидесяти лет, посмотришь? Потрясающий был опыт, сразу трое мужчин… – издевательски протянула Сюзанна, тяжело дыша.
– В другой раз, – ответил я, злясь непонятно, на кого больше – на себя за слабость к этой ведьме или на нее саму.
– На сегодня моего первого секса тебе достаточно? – усмехнулась ведьма. – Извращенец.
Проигнорировал ее выпад. Моя Тьма усадила Сюзанну обратно на каменную койку, но узлы я решил не развязывать. Сами опадут, когда я уйду отсюда.
– Ты ведь понимаешь, что я так долго могу? – спросил, разглядывая скованную ведьму, пытающуюся сделать вид, что мое вмешательство в сознание ее даже не задело. – Лучше добровольно отдай мне ваши тайны. Тогда будет не так больно.
– Пожалуйста, продолжай! – фыркнула та. – Мне очень понравилось, хочу еще!
– Что же… До скорого, – я попрощался и вышел из камеры.
До завтрашнего утра она понаставит новых блоков и запутает воспоминания посильнее. Уже поняла, что проигрывает в этой битве.
Чувствуя себя последней сволочью, поднялся к себе в кабинет. Вот так рыться в самом сокровенном… Это претило моей морали. Проникновение в чужое сознание я практиковал лишь несколько раз, это была болезненная и довольно неприятная (для обеих сторон) процедура – и все моим эксперименты проходили с перевертышами. Но эти твари того заслуживали…
Сел в кресло и пододвинул к себе исследования колдунов нашего ордена по усилению магической силы эмбрионов. Я уже знал, что ничего прорывного пока не найдено, но хотя бы поможет отвлечься.
Но сколько бы я ни вчитывался в достаточно простой для восприятия текст, я не мог разобрать ни слова. В мыслях постоянно всплывала пленная ведьма со своим гордым насмешливым взглядом умных блестящих глаз. Я покопался в ее мозгах, вывернул кусочек души, а она смеется надо мной! Над таким никто не смеется. На ее месте меня бы уже разорвало от бессильной злости. Особенно, если бы кто-то залез в мои воспоминания о матери. Тьма, я не хочу этого больше!
Душевные раны сильнее физических. О них самому-то вспоминать и думать тяжело. Произносить вслух, делясь с кем-то, да даже с самим собой, когда один – больно. А здесь… Насилие. Чистой воды насилие. И над кем!
Сюзанна не шла из головы. Я постарался понять, что меня так притягивает в ведьме. Я не хотел ее мучить. Я хотел… наоборот.
Возможно, во мне говорит усталость.
Я отложил исследования в сторону. Займусь ими завтра. Поднявшись из-за рабочего стола, я пересек свой кабинет и открыл дверь в спальню. Сон должен помочь – я отдохну и, надеюсь, смогу выбросить эту ведьму из своих мыслей.
***
Сюзанна
Надо признаться, хотя бы самой себе, что я ожидала пыток. Я ожидала, как буду тут страдать, стиснув зубы от боли, которая должна была заставить мою Тьму собраться и разбить антимагическую защиту, а после тут же уничтожить Нормана Вуда и его орден. Таков был мой блестящий план, который так же блестяще провалился.
Откуда мне знать, что у него выходит колдовать в мерлинских темницах?! Как это вообще возможно? Только если он где-то откопал камень Мерлина, в таком случае, да, но как он смог соединить его с собой? Он же темный! Как и все мы!
Норман Вуд непрост, ой как непрост! А еще он… Козел!
Как только мужчина вышел из моей камеры, путы, стянутые вокруг всех моих конечностей, исчезли, и я снова смогла вздохнуть полной грудью.
Ужасно хотелось пить. Поесть, конечно, тоже было бы прекрасно, но я не планировала брать в рот ни крошки в этом ужасном месте. Да и зачем еда будущему трупу?
Если я тут умру от жажды – сдержат ли стены камеры мое проклятье? Вспомнила все, что знаю о мерлинских темницах. Да, сдержат. Отвратительная новость.
Тогда мне надо продержаться. И придумать, как заставить Нормана или кого-то из охраны вывести меня отсюда. На обычные уговоры они явно не поддадутся. Использовать магию я не могу. Что остается? Женское обаяние?
Мне стало смешно от этой мысли. Я и женское обаяние! Ведьма в первую очередь – ведьма! Потом – сестра, часть ковена, дочь Тьмы. И только потом… женщина.
Облизала сухие губы. Это все из-за вмешательства в сознание. Такие воздействия высушивают мага, поэтому, если я не хочу, чтобы моя жертва была напрасной, мне действительно нужен хотя бы глоток воды.
Опираясь на стену, я встала с камня. Отвратительная слабость – еще один эффект вмешательства.
– Эй! – крикнула я, пытаясь привлечь внимание трех моих «стражников». – Дайте воды высокопоставленной гостье!
– Может, вина тебе еще? – зло зыркнул на меня один из магов Черной Розы.
– Может. Красного, если есть, сухого. Не откажусь от легкого древесного послевкусия. И будет идеально, если еще сыра захватите, – согласилась я. Да, я знаю, лучше стражников в моем состоянии не злить, но я просто не удержалась.
Клянусь, я действительно слышала, как задвигались от злости их челюсти.
– А может, я тебе лучше… – начал второй стражник.
– Леди попросила вина, Нил, – низкий хриплый голос донесся со стороны лестницы. Норман. – Принесите.
Я его не видела, но по голосу точно поняла, что это он. А еще по мурашкам, побежавшим по моей коже отнюдь не от холода или страха. Странно на меня влияет этот колдун… Особенно учитывая, что он только что в течение нескольких часов копался в моих мыслях.
– Вы слышали? – в голосе главы ордена чувствовалась сталь.
Я отошла от прутьев клетки. Через несколько минут у входа образовалась бутылка воды и бокал вина. Я хмыкнула. Странный он, этот Норман Вуд.
Глава 3
Норман
Наутро я не знал, как лучше поступить. Я привык все решать быстро и никогда не сомневался в своих действиях. Эта ведьма спутала все, во что я верил до ее здесь появления.
Вчера я опять ничего не нашел. Сюзанна была здесь три дня и стойко терпела все мои «допросы», которые, если уж по правде, таковыми даже не являлись. Я просто сносил ее все более изощренные ментальные стены, проникал в мозг и копался в воспоминаниях.
Чем больше копался, тем становилось сложнее. Нет, не прорываться внутрь – это-то как раз мне удавалось все проще, зная жертву, колдун с легкостью подбирает ключ к ее сознанию. А вот делать это, перебирать тайны ведьмочки… Чем больше я узнавал ее, чувствовал то же, что и она, шатаясь по закоулкам ее памяти, тем меньше мне хотелось продолжения. Я и в первый-то раз чувствовал себя паршиво. А теперь – последней скотиной.
Сегодня я решил дать ей перерыв. Просто поговорить с ней. Раскрывать ей причину моих поисков я не собирался – она может использовать слабость ордена Черной Розы против нас. Конечно, она в плену, и выбраться отсюда не сможет, но лучше держаться осторожнее.
Весь день занимался делами, даже теми, к которым месяцами не притрагивался, оттягивая момент посещения тюрем. Нет, не потому, что мне не хотелось видеть Сюзанну. Мне СЛИШКОМ хотелось ее увидеть. В этом и была проблема.
Ведьма мне понравилась. Искренне, как… как женщина. Меня восхищала ее сила, восхищала ее забота о сестре и ковене, преданность своему делу. Чем глубже я погружался – тем больше я…
Поэтому видеть ее каждый день, даже пусть и ради ордена, становилось все сложнее. Я не хотел всего этого, я не хотел ее мучить, я не хотел делать ей больно.
Но около восьми вечера я, вздохнув, поднялся с кресла в рабочем кабинете, и направился вниз, к темницам.
Когда я вошел, ведьма сидела в своей излюбленной позе: идеально ровная спина, нога на ногу и дерзкий насмешливый взгляд. Сердце снова забилось чаще, как происходило каждый раз, когда я видел Сюзанну. Или когда думал о ней… То есть, постоянно.
– Сегодня какое кино посмотрим? С перчинкой? Драму? Комедию? – приветствовала она меня, намекая на вчерашние мои прогулки по ее воспоминаниям.
– Никакое, – я сделал еще один шаг вперед.
Ведьма удивилась, но не подала виду.
– Сегодня я хочу поговорить. Узнать тебя лучше, – продолжил я.
– А разве ты меня плохо знаешь? Клянусь, Норман, ты теперь знаешь меня лучше всех! – произнесла ведьма и рассмеялась.
Смех был горьким, но даже таким он приятно ласкал слух. Поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы этот звонкий, чистый и до невозможности прекрасный звук я смог бы услышать по другому поводу и в других обстоятельствах. Например…
– Ты ничего не ешь, – я не спрашивал, просто подмечал факт.
– А вдруг вы меня отравите? – сощурила глаза Сюзанна.
– Во-первых, нам это невыгодно. Во-вторых, ты бы почувствовала яд. Я предлагаю тебе ужин. Сейчас. Со мной.
– Здесь? – Сюзанна обвела взглядом темницу. – Пикник в подземелье! А что, оригинальная идея для свидания! Ты не так банален, как я думала.
Язвит. Смелая. Я проглотил эту ее фразу и сделал несложный пасс рукой. Между нам появился стол и стул. Я сел напротив ведьмы.
– Что предпочитаешь? Сыр и вино? – спросил, вспомнив ее недавнее требование.
– Вареники. С уткой! – насмешливо процедила Сюзанна, наблюдая за моей реакцией. Специально попросила нечто такое, что достать было бы трудно. Я только пожал плечами.
– К вину не подойдет, но раз ты хочешь… – и я сделал новый, уже посложнее, пасс рукой, телепортируя еду к нам на стол. Кажется, я украл их у какой-то русской семейной пары. Но чего не сделаешь ради такой обольстительной ведьмочки!
Сюзанна смотрела на еду голодным, хищным взглядом. Она уже три дня ничего не ела, отказываясь от трехразового питания, которое ей приносила охрана. Правда, воду все же пила – после сеансов вторжения в сознание по-другому никак. А тот бокал вина она вышвырнула прочь из камеры, попав им в одного из братьев ордена, охранявших в тот день ее темницу.
– Ешь, – приказал я. Потом, смягчив тон, добавил: – Не отравлено.
Сюзанна с сомнением на меня покосилась, а потом все же набросилась на еду. Хотя, в ее случае слово «набросилось» употреблять неверно. Ведьма ела так, будто была наследной принцессой, но вот голод в ее глазах говорил, что для нее это как раз – «набросилась».
Закончив, Сюзанна вздохнула и сделала то, чего истинная леди бы не сделала никогда – облизнулась. Розовый язычок скользнул по пухлым губам, вызвав в моей голове очень уж интересные картины.
Уже привычным усилием воли я отогнал их. Сюзанна отняла взгляд от пустой тарелки и перевела его на меня.
– Зачем ты это делаешь, Норман? Я ведь чувствую, что ты этого даже не хочешь, – тихо спросила девушка, имея в виду поиски древних знаний в ее мыслях.
Я задумался, стоит ли отвечать. Вопрос был верным, да и пояснение тоже. Я не доверял ей, потому знал, что правду рассказывать не стоит. Но полуправду… Нет, тоже не нужно.
– Сюзанна, видишь ли… – я взглянул ей в глаза. – Мне просто это необходимо. И все.
– Так не бывает, лорд Вуд. Так просто не бывает, – ведьма вздохнула. – Ты с таким…остервенением копошишься в моем мозгу, что я поняла – ты без этих знаний жить не сможешь. Так в чем же дело, Норман?
Мы по-прежнему сидели за столом. Я молча смотрел на ведьму. Она тоже молчала. Я, поддавшись неясному порыву, потянулся к ней правой рукой. Она, удивляясь, но не моему жесту, а скорее самой себе, вложила свою маленькую ручку мне в ладонь. Я погладил ее пальцы и ощутил нечто, чего никогда еще не чувствовал прежде. Меня бросило в жар, желание прижать ведьму к себе и больше никогда не отпускать ее, стало непреодолимым. Ведьма отдернула руку, с потрясением посмотрела на нее и перевела взгляд на меня. Я же, собрав остатки силы воли, покинул ее камеру.
***
Сюзанна
Я совсем не поняла, что произошло. Дрожа, смотрела на уходящего Нормана Вуда, и не могла думать ни о чем другом, кроме как о своем неконтролируемом желании коснуться его еще раз.
Это какая-то магия? Он околдовал меня, чтобы я стала сговорчивее?
Если это так, то магия явно мне неизвестная. И очень сложная, потому что то, что я чувствовала, было слишком глубоко в моей душе, а также я не ощутила никакого воздействия. Будто это дикое желание – мое собственное. Будто я, Сюзанна Сорель, искренне мечтаю об этом ужасающе прекрасном мужчине, темном маге Нормане Вуде.
Я вскочила, желая отвлечься. Прошлась по узкой камере взад-вперед, силясь унять дрожь во всем теле. Приятную дрожь, но все же – очень меня пугающую.
Все еще хаотично перемещаясь по камере, я мысленно повторяла строчки из кодекса ведьм.
«Дочь Тьмы обладает сильной волей, никто не может сломить ее. Дочь Тьмы холодна, ее поступки контролирует разум. Дочь Тьмы не допускает ярких эмоций. Дочь Тьмы вольна делать все, чего пожелает, если поступки ее продиктованы расчетом. Дочь Тьмы…»
– Какая же чушь! – прошептала я самой себе, прерывая в сознании поток дурацких строчек из древней книжонки.
Несмотря на то, что Норман меня покормил, мои «стражники» все равно принесли мне еду в кошачьих мисках. Видимо, не забыли мою язвительность, коей я наградила их в прошлый раз.
Я даже не стала подходить к выходу, просто бросила на них очередной уничижительный взгляд.
Кошачьи миски. Сейчас еще, наверное, опять услышу это мерзкое «кис-кис»…
Внезапно меня начало клонить в сон. Тьма меня раздери! А я уже было подумала, что Норман внезапно стал адекватным!
Видимо, это был какой-то газ – с каждым вздохом спать хотелось все больше. Я пошатнулась и схватилась за стену. Долго я не продержусь… Да и имело ли это смысл?
Мои веки потяжелели, а тело медленно опустилось на каменное ложе. Перед тем, как я отрубилась, у меня мелькнула мысль, что в газообразном состоянии могут существовать только два вида зелий – сонное и смертоносное. И раз мои глаза уже сами собой закрылись, то это явно не последнее. А вот это меня даже разочаровало.
***
Норман
Я медленно покинул ее камеру, а потом, удостоверившись, что она не видит, пулей ринулся через каменные лестницы наверх, в один из тренировочных залов. Мне необходимо выпустить пар, а не то я взорвусь!
Эта ведьма с самого первого дня бередила мое сознание. Ее образ являлся ко мне во снах. Но я сдерживал свои желания, дело превыше всего. А теперь, стоило нам коснуться друг друга… Демон меня раздери! Почему это случилось?!
Ведь я уже прикасался к ней. К ее вискам, когда рылся в сознании. Или… Дело в другом? В том, что в этот раз она совсем была не против прикосновения? Нельзя думать об этом, а то сорвусь и не смогу себя контролировать: брошусь обратно вниз по ступеням, к моей ведьме.
В нашем ордене три тренировочных зала – один оборудован в основном для магии, второй для оружия, а третий – для рукопашного боя. Никогда не знаешь, как именно придется сражаться с перевертышами или обезумевшими колдунами. Или, что хуже всего, с демонами.
Для того, чтобы успокоиться, мне будет мало магии или мечей. Мне нужен долбанный мордобой. И лучше всего, если он будет с Цыганом.
Цыган не являлся магом, он был полудемоном-получеловеком, отчего обладал сверхсилой и просто огромной мощью. Когда-то давно его мать должна была стать жертвой демона, питавшегося чистыми душами, но что-то пошло не так. Мама Цыгана не была чистой душой. Возможно, демон был молод и неопытен, или кто-то из колдунов постарался, но каким-то образом от ритуала загрязнения женщина забеременела вместо того, чтобы, как подобает, отдать душу и остаться лишь оболочкой. А Тьма к Тьме отлично притягивается. Но и минус на минус дает плюс. Поэтому Цыган родился человеком. Его мать скончалась при родах, настолько крупным был младенец, что просто разорвал женщину.
Мы нашли его в лесах в Ирландии, когда выслеживали опасную стаю перевертышей. Сперва Цыган даже говорить не мог, мои соратники предлагали тут же избавиться от непонятного огромного парня, а я решил, что он должен жить. Он не сделал ничего плохого ни колдунам, ни нашему ордену, а значит, нет смысла убивать его просто потому, что он такой, какой есть. Мы привели его в орден, научили общаться, помогли стать нормальным, насколько это было возможно, человеком.
Восемь с половиной футов ростом, груда мышц, Цыган после первого же дня в ордене открыл для себя прелесть тренировочного зала. Он был с нами вот уже двадцать лет, и за это время никто не смог стать лучше него в рукопашном бою. После первых пяти лет его жизни в ордене я предложил ему покинуть нас, мы помогли бы встать на ноги, жить среди людей. А он принял решение остаться. И, хоть я тогда и не подал виду, это его решение меня обрадовало.
Поэтому теперь Цыган тренировал молодняк, со временем став нашим лучшим бойцом. Его способности к рукопашному бою были поистине выдающимися. А мне сейчас нужен был именно такой противник. Потому что дерзкая французская ведьма настолько взбередила мою душу, что моя злость на самого себя просто зашкаливала. И теперь бешенство искрами летело из моей ауры, задевая других колдунов. Еще одна суперспособность сильнейших – если обладатель магии испытывает сильные эмоции, они передаются другим колдунам. Например, как Сюзанна, злясь, действительно могла бы разнести полгорода… Не думать об этой ведьме, Норман! Она – пленница. Просто пленница. Ты даже не должен сохранять ей жизнь после того, как она тебе все расскажет.
