Текст книги "Воздушные крылья. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Лика Лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Эпилог

– Пап, ну, можно мне? Ну, пап, ну, пожалуйста! – кричала, радостно подрыгивая, девочка лет семи. Укутанная в тёмно-розовый пуховик, она была похожа на маленького медведика. Рядом с девочкой стоял мужчина, он с задорной улыбкой уворачивался от попыток «медведика»  достать бенгальские огни, которые в это время мужчина пытался зажечь.

– Аня, подожди. Да перестань ты прыгать! Всё, вот, видишь? – он торжественно подал девочке один из двух бенгальских огней.

– Кла-а-асс, – протянула девочка, заворожено наблюдая за искорками. – Пап? А когда можно будет загадывать желание?

Малышка прошлась взглядом по толпе, собравшейся около огромной ёлки. Чтобы рассмотреть праздничное дерево, Ане пришлось запрокинуть голову

– Скоро, Снежинка, – мужчина лет тридцати с добрыми тёмно-синими глазами улыбнулся девочке и поправил чуть съехавшую шапку на голове «медведика».

– Пап, а почему не все желания исполняются?

– Разве не все?

– Да. На прошлый Новый год я загадала, чтобы мама вернулась, – девочка грустно посмотрела на отца. Мужчина не успел ответить, люди начали кричать:

– Десять, девять…

– Пап, пошли скорей! – она потянула отца за пальто.

– Восемь, семь, шесть – они подошли к толпе. Отец взял девочку на руки.

– Пять, четыре… – девочка сжала крохотные кулачки. – Три , два.

– Загадывай, – негромко сказал отец.

– Один!

Девочка зажмурилась: «Хочу, чтобы мама вернулась домой».

Десять лет спустя.

Back in black!                                                                                                                                                                                                                      I hit the sack.                                                                                                                                                                                                   I’ve been too long, I’m glad to be black.                                                                                                                                                 I bet you know I’m…

Из динамиков гремела песня AC/DC «Back in black». Хрупкая на вид девушка качала головой в такт музыке.  Её черные прямые длинные волосы волнами лежали на подушке, глаза закрыты.

– Аня, к тебе пришли!

Yes, I’m let loose                                                                                                                                                                                                            From the noose –                                                                                                                                                                                           That’s kept me hanging about                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     I’ve been looking at  the sky,

– Анна! – девушка открыла глаза, лениво подошла к ноутбуку и выключила музыку. Потом пошла в гостиную и, скрестив руки на груди, стала наблюдать, как папа воодушевлённо рассказывает о её увлечении музыкой, а именно AC/DC. А кому именно он это рассказывал? Аня сжала губы и сощурила светло-голубые глаза. Опять эта Дина. Надоела уже! Прохода от неё нет! Аня зло посмотрела на девушку маленького роста с тёмным каре.

– Аня. Наконец-то ты…

– Привет, Дина, – Аня перебила отца.

– Привет. Я пришла делать с тобой проект по истории, помнишь?

– Да, конечно, – Аня поджала губы.

POV Аня.

Ага, проект. Новые сплетни будет рассказывать, а потом и про меня попытается что-нибудь узнать.

– Пойдём в мою комнату, – я указала на дверь в конце коридора и пропустила Дину в перёд. Папа ободряюще улыбнулся. Я лишь сухо улыбнулась в ответ.

Я только поступила на первый курс в институт на исторический факультет. И сразу же начались плестись интриги, ну, не сами они, конечно, плелись, а с помощью Дины. То слух пошёл, что среди нас учится родственник какой-то там знаменитости, то у кого-то папа – нефтяной магнат… В общем, слухов всяких полно, но главным распространителем является именно Дина. И сейчас она с таким невинным видом сидит на стуле и рассматривает плакаты на стене. Прям тошно.

– Ну, что, начнём? – я села рядом с Диной за стол. Цаплич (фамилия Дины)) уставилась на меня, сощурив хитрые глазища.

– Я вот думаю, Аня. Ты носишь почти всегда тёмную одежду, слушаешь, – она сморщилась. – Весьма странную музыку. Ты неформал?

Я чуть не расхохоталась от тупости Цаплич, но сдержалась.

– Нет, Дина. Я не неформал.

Следующие два часа мы готовились к истории. Когда Дина ушла, я облегчённо вздохнула. Потом поужинала с отцом. Сходила в душ. Завтра в институт, надо выспаться. И, зевнув, пошла спать.

***

Утром меня разбудил звонок телефона. Оля.

– Алло.

– Сомова! Тебя где носит?! Уже пара почти началась!

Я лениво посмотрела на часы. Блин!

– Сейчас буду, – быстро сказав в телефон, кинула его на кровать и побежала одеваться, умываться. Чуть-чуть использовать тушь, времени мало, подхватить рюкзак. Всё, почти готова. Закрыла квартиру и… попала под ливень, опоздала на автобус, выронила в лужу телефон. И вот такая мокрая, помятая и злая ввалилась в аудиторию почти ровно в половину пары. Ректор, Елена Георгиевна, обречённо вздохнула.

– Сомова, вы как раз вовремя, – короче, пара закончилась продуктивно, а именно тем, что я заработала четвёрку, встретив осуждающий взгляд Оли, ехидную ухмылку Дины и не одобряющее покачивание головой Славика. Славик и Оля – мои лучшие друзья, мы вместе учились в школе и вот такой дружной троицей перешли в институт.  Славик – высокий худощавый темноволосый парень, он у нас – гений, ага. Оля… Оля –  это Оля. Взрывной характер, короткие кудрявые рыжие волосы, россыпь веснушек на носу и щеках. Она часто передразнивает немного занудного Славика, но мы(я и Слава) к этому уже давно привыкли.

– Ну ты даешь, подруга! Видела бы своё лицо, когда  влетела в аудиторию! – мы с Олей шли по коридору, после моих шагов оставались мокрые следы. – Глазища вот такие!

Оля продемонстрировала, какие именно у меня были глаз. Оказывается, они размером с баскетбольные мячи.

– Волосы дыбом, как после электрошокера, а Елена…

– Вот вы где! – нас догнал Славик. Я была очень благодарна ему, а то у Оли слишком фантазия разыгралась.

– О-о-о, Славик. Привет! – Оля нашла себе новую «жертву». Но не успел Слава ей что-нибудь ответить, как Оля выдала: – Может, завтра сходим на Party*? – она начала танцевать. – Оттянемся.

– Я, наверное, не смогу, – начал отнекиваться Славик.

– Ой, точно, тебе же нужно лекции учить! – Оля притворно вздохнула. – Хотя, сегодня пятница.

Славик закатил глаза: – Ладно, я иду.

– Сомова, ты что, спишь? Ты же в курсе, что ты тоже идёшь, и тебя никто не спрашивает?

– Ага.

– Что "ага"? Чего это ты сегодня не такая, как обычно? – Оля подозрительно сощурилась. Встала прямо передо мной, загородив проход, положила ладонь мне на лоб и приняла такое озадаченное и сосредоточенное выражение лица. Нет, это надо было видеть.

– Вроде, температуры нет, – Оля убрала руку.

– Всё со мной в порядке, просто день паршиво начался. – Оля и Славик понимающе улыбнулись.

_________________________________________

*party(англ.) – вечеринка.

Глава 3

 В пятницу вечером брат Оли, Егор, обещал нас завести на вечеринку. Её устраивала Катя с другого факультета, и как Оле удалось достать приглашения, мне не известно.

Так, я подошла к зеркалу. И оценила отражение: белая футболка, тёмные, почти чёрные, джинсы, балетки. Вроде нормально. Поправила чёлку и завязала волосы в высокий конский хвост. Всю дорогу Оля рассказывала о том, какая замечательная эта Катя, и как хорошо мы проведём  время. Я пропускала всю её тираду мимо ушей, Егор пару раз пытался заткнуть сестру, но потом сдался. А Славик... Славик заснул.

Не сказать, что было весело. Музыка – смесь попсы и клубной, никакого рока, а уж тем более хард рока. Но потом в дом ввалилась компания парней, очень шумная компания. Видеть я их не могла, так, как была в другой комнате, и сейчас Славик пересказывал мне лекцию, которую всё-таки успел выучить.

– Тебе ведь не интересно, да?

– Да, – я виновато улыбнулась. Славик вздохнул.

– Ладно, пошли посмотрим, кто пришёл.

В другой комнате я увидела Олю, которая чуть ли не прыгала от радости, а когда она увидела меня, так вообще и жестикулировать начала. Я перевела взгляд на парней, их было пятеро: хорошо атлетически сложены, два шатена, один брюнет, рыжий и блондин. Черноволосый о чём-то разговаривал с Катей, а она смеялась. Два шатена отошли к другим ребятам, а блондин рассматривал толпу. Кому-то пожал руку и тут заметил меня. Мне захотелось куда-нибудь деться. Я его вспомнила и всех остальных тоже. Никита поднял одну бровь, вторая была закрыта косой чёлкой. Потом подозвал рыжего и кивнул в мою сторону. Рыжий, а именно, Витя присвистнул. И они вдвоём начали подходить ко мне. Я осмотрелась, путей к отступлению нет, а бежать сломя голову отсюда глупо. Славик тоже их вспомнил. Потом вспомнила реакцию Оли, как же я не догадалась, она уже тогда их узнала, а я этого не поняла. Прошло четыре года, и я как-то не рассчитывала их встретить. Снова.

– Кого я вижу? – Ник издевательски улыбнулся. – Сколько тебя не было на льду? Год, два, три?

– Четыре, Зимов. Четыре.

– Не соскучилась?

– Нет.

– И по мне?

– По тебе особенно.

– Жестока ты Аня, очень жестока. Ты ранила меня в самое сердце, – он притворно вздохнул

– Хватит паясничать, – Витя чуть наклонил голову. – Неужели из-за одного не пройденного допингового теста ты ушла из спорта? Даже для фигуристочки это низко, – тут у меня зазвонил телефон. Спасительной звонок.

– Извините. Не могу ещё с вами пообщаться, – я улыбнулась им, моя улыбка, наверное, больше напоминала оскал. Терпеть не могу хоккеистов. Особенно эту парочку. Взяла за руку Славика и потянула к выходу.

– Ещё увидимся! – донеслось мне вслед.

***

Я села на кровать. Нет, нет, нет. Не может быть, чтобы это был он… Столько лет прошло… Немного, конечно, но мне казалось, что моя жизнь разделена на  две части: до и после падения.

Воспоминания давались мне тяжело, каждое отдавалось болью в сердце.

Мне было пять, когда ушла мама. Папа сказал, что она уехала и когда приедет, он не знает.  Когда я чуть подросла, то стала расспрашивать папу о маме. Он мне показывал фотографии, рассказывал, что она любит, а однажды он обронил, что мама очень любила фигурное катание и не пропускала ни одного соревнования по телевизору, что она хотела, чтобы я стала фигуристкой. На следующий день я уговорила отца свозить меня на каток. А потом и вовсе записать на одиночное фигурное катание. Тренер, Татьяна Геннадьевна, всё время хвалила меня, говорила, что у меня врождённый талант, а я всё время думала лишь о том, что когда я стану известной фигуристкой, мама увидит меня по телевизору, вспомнит обо мне, и вернётся к нам с папой.  После каждой тренировки я, уставшая,  мгновенно засыпала. Но было ещё кое-что, что заставляло меня, можно сказать, жить на льду, это крылья, воздушные крылья, которые я ощущала, когда прыгала, делая очередной лупс.

Чувство полёта.

Я зажмурилась.

Перед очередным соревнованием, я готовилась как всегда усердно и днями пропадала на катке, а потом пришла Татьяна Геннадьевна и сказала, что соревнование будут транслировать. Мне было страшно. Страшно, что могу подвести тренера. Страшно, что все тренировки напрасно и страшно, что мама может увидеть, какая я плохая фигуристка. Наверное, на мне тогда сказалось напряжение, но на тренировке за день до соревнования, во время прыжка, я сломала ногу. И не только ногу, я сломалась сама. Мне казалось, что на этом всё и кончится, я не могу участвовать, мама меня не увидит по телевизору, а другого такого шанса может и не быть. И тогда какая-то часть меня просто сдалась без боя. Не в моих правилах сдаваться. Но тогда мне это показалось правильным. Я ушла из спорта. Никто так и не знает причину моего ухода и придумывают всякие небылицы.

Я горько усмехнулась.

Ведь я была одной из лучших. А лучшие не уходят из-за какого-то там перелома ноги, ведь кость срастётся. А вот рана в душе не срастётся никогда.

Иногда я думаю о том, что бы было, если бы я выступила тогда. Мне ведь уже не тринадцать, и я знаю, что если  мама ушла, то вряд ли её вернёт то, что я стала выдающейся фигуристкой. Но каждому хочется в безвыходной ситуации иметь хоть маленький, невесомый, но лучик надежды, вот и я хваталась за него изо всех сил. И, наверное, до сих пор считаю, что если бы не тот перелом, всё могло бы быть иначе.

Глава 4

Следующую неделю всё проходило как обычно. Я ходила на пары, общалась с Олей и Славиком, слушала нескончаемый бред Дины. Почти забыла о встрече на вечеринке. Но всё изменил один единственный звонок. Я тогда шла домой из института, как зазвонил телефон.

– Да?

– Аня?

– Да?

– Это Татьяна Георгиевна. Здравствуй, – всё как в тумане. Стук в висках. – Ты не могла бы приехать завтра к десяти?

Казалось женщина волнуется. – Я хочу тебя спросить, не хочешь ли ты снова возобновить тренировки?

Хочу ли я этого? И почему только через четыре года тренер мне позвонила?

Я вспомнила чувство полёта. Вспомнила чувство триумфа, когда занимала почётные места. И вспомнила о маме. Тот маленький невесомый лучик,  который потух четыре года назад, начал светиться с новой силой. И, сделав вдох, я сказала:

– Да, конечно.

***

В девять утра я начала собираться. Папа не должен был ничего узнать. Поэтому я заранее сказала, что буду у Оли. Оля едет со мной на каток. Она знала всю мою историю и очень удивилась, узнав, что я возвращаюсь на лёд.

Так, коньки положила в рюкзак. Кажется, всё.

Потом встретилась с Олей на остановке, и вместе мы поехали во Дворец спорта.

– До сих пор не могу понять, как ты согласилась, – Оля задумчиво рисовала что-то на ладони.

– Сама не знаю. Просто захотелось, – я не хотела, чтобы Оля знала, что я до сих пор живу детской надеждой. Но скрыть от подруги хоть что-нибудь мне никогда не удавалось.

– Аня, это ведь не способ вернуть маму? – теперь Оля не сводит с меня своего пронзительно-голубого взгляда.

Объявили нашу остановку, и я, не отвечая на вопрос, вышла на улицу. На это Оля лишь покачала головой.

В кабинете тренера ничего не изменилось. Ну, кроме прибавившихся в количестве наград. Нам сказали подождать Татьяну Геннадьевну. Мы уже сидели тут минут двадцать.

– Извините, что заставила ждать, – в кабинет вошла женщина лет сорока пяти с короткими белыми волосами, маленького роста. Татьяна Геннадьевна подошла ко мне и протянула чуть костлявую руку. Я пожала её. Тренер мне улыбнулась.

– Рада тебя видеть, Аня.

– Я вас тоже очень рада видеть, – улыбнуться в ответ не получилось.

– Оля, – тренер кивнула Оле, которая уже протягивала ей руку. Но Татьяна Геннадьевна, как бы не заметив её жеста, отвернулась от Оли и села за стол напротив меня. Пока тренер стояла к Оле спиной, она показала ей язык. Неисправима. Я улыбнулась.

– Думаю, тренировки нужно начать прямо сейчас, и каждый день ты будешь приезжать сюда. Первые две недели придётся тренироваться одной, пока не придёшь в форму, а потом уже с Игорем, – стоп. С каким ещё Игорем?

– Что за Игорь?

– А, я ведь тебе ничего не сказала. Извини, это моя ошибка, – она вздохнула. – Ты ушла из спорта в самый разгар собственной карьеры. И это стало роковой ошибкой, понимаешь? Дорога в одиночное фигурное катание для тебя закрыта.  аже если вернёшься в прежнюю форму, четыре года уже не вернуть, да и возраст уже не для первых мест. Я предлагаю тебе начать всё заново, но только в парном катании. Я думаю, ты и Игорь добьётесь высоких результатов.

– Но там же почти нет прыжков, и даже если и есть, то они совсем… Совсем незначительные.

– Я знаю, а ты что думала? Думала, что можешь уйти и вернуться, когда захочешь? Нет, Аня, о сольных выступлениях можешь забыть. Сейчас твоим тренером буду я, а через две недели тренер будет другой, который специализируется на парниках.

Я сказав лишь: «Я на лёд», вышла и пошла на каток. Мысли в голове крутились с бешеной скоростью.

Я ведь теперь никогда не буду выступать как раньше, никогда. Никогда не почувствую крыльев за спиной.  Но теперь я могу вернуться на лёд. Занимать места. Пусть теперь я в парном катании, ну и что, это же всё равно фигурное катание. Мне будет не хватать этого чувства полёта, но это только через две недели. А потом, потом возможно мама вернётся, даже если взамен этому мне придётся «отдать» свои воздушные крылья.

Глава 5

Я провела кончиками пальцев по льду. Оттолкнулась. Минут пятнадцать просто каталась, а потом решила сделать лупс. Разогналась, согнула ноги, оттолкнулась, вращение, неправильно поставила ноги и упала. Один, второй, третий раз. Я закусила губу до крови. После каждого падения упрямо вставала, и опять повторялось тоже самое, разгон, ноги согнуть. Оттолкнуться, вращение, падение. Лёжа на льду, я со злостью  со всей силы ударила по льду. И теперь к боли во всём теле прибавилась и ужасная боль в кисти руки.

– Ты думала, придёшь и у тебя сразу всё получится?

Не обращая внимания на тренера, я продолжала прыгать… и падать. Было очень больно, казалось, я отбила себе все органы. После очередной неудачной попытки. Поднимаясь со льда, я услышала издевательский смешок.

– О, Снежная королева  вернулась на лёд. Не старовата ты для прыжков? – я сделала вид, что не слышу Ника.

Обратно разгон, ноги согнуты. Оттолкнуться. Опять упала, на этот раз удар пришёлся  большей частью на колено. Я сдавленно завыла от досады, держась руками за колено.

– Вставай, – стальной голос тренера.

– А она ноготь сломала, подожди, Аня, я сейчас скорую вызову, – Костя. Послышался громкий смех явно не двух людей. Тут что, уже вся команда? О, нет! Только не это. Они не должны были видеть моего позора.

– Давай, Аня, ещё один раз, и пора освобождать лёд, – сказала тренер.

– Да, настала пора профи. Малолеткам прошу удалиться.

– Костя, успокойся. Не видишь, девочке больно, – Витя.

– Какая я тебе девочка?! – говорю сквозь стиснутые зубы, встаю и вижу всю команду в сборе. Впереди стоят Ник, Витя и Костя. Рядом с хоккеистами тренер и Оля. Начинаю разгоняться.

– Татьяна Георгиевна, может не надо? Она и так вся побитая. Это уже пятнадцатый раз, – Оля. Я ехала спиной к ним, поэтому кто издевательски фыркнул, понять не смогла. Ник, наверное, или Костя. Они всё время надо мной прикалывались, до того, как я ушла из спорта.

– Аня, – я остановилась и обернулась, смотря на тренера.

– После вращения ты не так становишься. Ногу нужно немного развернуть, и отталкивайся при прыжке сильнее.

– А раньше вы это не могли сказать?

– Тебе нужно было вспомнить, как ты начинала, – Оля, стоявшая около тренера, покрутила пальцем у виска и закатила глаза. Я грустно улыбнулась. Я никогда не понимала тренера. Но ведь с ней я добилась таких результатов, что почти всегда была в числе призёров. Поэтому  мне оставалось лишь вздохнуть и повторить всё заново, шестнадцатый раз, только изменяя то, что сказала тренер. Когда я после прыжка ступила ногой о лёд, нога покачнулась, но равновесие я удержала и плавно завершила прыжок. Всё. Ну, хоть что-то, пусть не идеально. Но получилось.

– На сегодня достаточно, – тренер развернулась и пошла к выходу. Я села на сидения, снимая коньки и переобуваясь. Посмотрела на хоккеистов. Они переодевались в экипировку. Я встретилась взглядом с Ником. Он смотрел как-то грустно и странно, мне даже показалось, что он сочувствует мне. Нет, только этого мне не хватало, терпеть не могу, когда меня жалеют. Я зло сощурила глаза. И тут Ник выдал свою стандартную фразу:

– Ну, что, Снежная Королева, напрыгалась? – я, стиснув зубы, опустила голову. Мне было физически и эмоционально больно, чтобы ещё ему грубить. Мне сейчас не до него.  Встала и пошла за тренером и Олей под смешки команды.

Глава 6

Ехали мы с Олей в родной район, когда стемнело.  Хочу ли я поговорить с  подругой? Нет, а что я ей скажу? Как мне плохо после такого унижения или то, что сейчас на мне буквально живого места нет? Хочу ли я плакать? Нет, в душе уже так пусто, как-будто всё заледенело. Покрылось коркой льда и вряд ли когда-нибудь растает. Я провела пальцем по чуть запотевшему стеклу в автобусе и нарисовала знак вопроса.  Объявили нашу остановку, и мы с Олей вышли. Оля жила через два дома от меня. И мы пошли к ней домой, я уже позвонила папе и сказала, что остаюсь у Оли с ночёвкой. Нельзя, чтобы он видел синяки и ссадины, за ночь это всё, конечно, не пройдёт, но мне станет легче. Оля не сказала ни слова, ни пока мы заходили в подъезд, ни пока она ставила чай и доставала печенье. Я только ловила на себе её обеспокоенные взгляды.

– Ты долго будешь молчать? – никогда не думала, что увижу Оли в растерянности. – Тебе чай как всегда, да?

– Да.

– Хорошо.

Она поставила чашки на стол, села напротив меня и вдруг шумно выдохнула. Потом мне весело улыбнулась и сказала:

– Мне надо было обо всём подумать.

Хотя на лице Оли была улыбка, глаза оставались серьёзными и грустными. – Что ты собираешься делать дальше?

– Не знаю, – тут Оля сорвалась с места и принесла мне лёд, я с благодарностью посмотрела на неё.

– Спасибо.

– Так, на чём мы остановились? Что ты собираешься делать дальше?

– Я же ответила.

– Как говорит мой папа:"Отставить", – при этом голос Оли стал громче и басом. Я рассмеялась, чуть морщась от боли.

– Ладно, – Оля сложила руки на груди. – Начнём по порядку, я задаю вопросы, ты отвечаешь. Ты будешь в парном катании?

– Да.

Оля нахмурилась.

– Уже всё решила? – я кивнула. – Ты ведь не из-за…

– Нет. Почти. Я не знаю, – я замучено закрыла глаза.

– Ладно. Ник вырос, да? – Оля мечтательно посмотрела вверх. – Такой красавчик. Кстати, ты слышала, что у него два года, как сестра умерла? А я и не знала, – а вот я прекрасно знала. И о том, что сестра Ника умерла, и о том, кем была его сестра. Ники. Она же – Ева Зимова. Наши семьи раньше дружили, и я общалась с Евой, но потом она стала знаменитой, и как-то… В общем, больше мы не виделись. Ник не хотел, чтобы кто–то знал, что Ева его сестра, он всегда шутил по этому поводу. А я прекрасно видела, что привозят его на занятия не родители, а привозит тётя, да и то оставляет мальчика около дверей и, не говоря ни слова, уходит. А во время игры он всё время искал на трибунах родителей или хотя бы знакомое лицо… И находил. Обычно мой папа приходил и поддерживал его, пока я не ушла из спорта. Мне было  жаль Ника. И он это видел, поэтому потом мы и превратились из лучших друзей в худших врагов.

– Он не изменился, ни капельки. Давай сейчас не о нём, – я сделал а вид, что не слышала вопрос о Еве. Оля покачала головой, явно намереваясь продолжить разговор о Нике.

– Я устала. Очень. Оль, давай с расспросами потом, – Оля долго не сводила с меня взгляда. Но всё-таки сдалась.

– Ладно. На сегодня твой допрос окончен, но тема не закрыта, и я прекрасно вижу, что ты что-то не договариваешь.

Глава  7

– Пап, я дома! – в ответ тишина. Подошла к столу, на аккуратно сложенном листе папиным красивым почерком написано: «Аня, меня вызвали по срочному делу в Москву, буду через две недели. Я звонил тебе, ты трубку не поднимала. Не пропускай занятия. Я буду постоянно звонить. Не скучай, я скоро приеду.

Папа.

P.S Суп в холодильнике».

Я пошла на кухню. Так. Стоп. Телефон. Поискала в сумке, в куртке, везде. Нигде нет. Позвонила с домашнего, нигде не звонит, тогда позвонила Оле, может, у неё оставила.  Оля сказала, что у себя его не нашла. Потеряла. Вот, почему папа не дозвонился. Разочарованно вздохнув, пошла на кухню. Может, это и к лучшему, что папа уехал. Не придётся врать в глаза и скрывать синяки. Через две недели у меня начнутся тренировки по парному катанию. Я поставила подогреваться суп. Потом посмотрела на коньки, лежавшие на рюкзаке. Надеюсь, я сделала правильный выбор.

***

Уже две недели я езжу на каток. Вчера мы с Олей купили мне новый телефон, и папа постоянно звонит, беспокоясь за меня, и всё время спрашивает, что я кушала. Вот и сейчас, собираясь встретиться с Олей, я разговариваю с папой, и он спрашивает, съела ли я шоколадку или приготовила что-то съедобное.

– Да, пап, я пожарила картошки.

– О, боже мой! Но это уже прогресс для тебя.

Я улыбнулась.

– Ты когда приедешь?

– Скоро, Снежинка, – неопределённо ответил он.

– Ты так уже две недели говоришь.

Папа устало вздохнул.

– Ты же знаешь, у меня много работы. Я постараюсь приехать как можно раньше. Как ты время проводишь?

– Занимаюсь

Папа фыркнул.

– Да ладно тебе. Так сложно поверить в то, что я учусь.

– Ну, да.

Я захлопнула дверцу шкафа и, прижав телефон плечом к уху, начала завязывать шнурки.

– Куда собираешься?

– К Оле.

– Заниматься? – не скрыл ехидных ноток отец.

– Вроде того, – я никогда не обманывала папу, но пока не осмелилась сказать, что снова начала кататься.

– Только не влезь в какую-нибудь историю. Хорошо? А то, когда ты с этим маленьким рыжим ураганом, я очень волнуюсь.

– Кто бы говорил! Сам попросил Олю присмотреть за мной.

Папа засмеялся.

– Ладно, беру свои слова обратно. Всё, пока, снежинка, не раскисай там без меня, хорошо кушай и веди себя тоже хорошо.

– Да, пап.

***

Через полчаса я уже ехала с Олей на тренировку.

– Волнуешься?

– Да, – я боялась, что не справлюсь. Ведь парное катание – это совершенно другой вид спорта, как бы они с одиночным фигурным катанием не были похожи, но… Я вздохнула. В одиночном ты сам рассчитываешь на себя, на свои силы и возможности. А в парном оба фигуриста должны надеяться  друг на друга. И доверять друг другу. Парное катание основывается на доверии и дружбе двух фигуристов. А мне придется кататься с совершенно незнакомым мне человеком.

Когда мы пришли на каток, вместо моего тренера нас встретил совершенно другой человек. Высокий мужчина, уже в возрасте, с большим блокнотом, посмотрел сначала на Олю, потом на меня и спросил:

– Кто из вас Сомова Анна?

– Я.

Мужчина улыбнулся:

– Меня зовут Владимир Михайлович, я твой новый тренер. Переодевайся.

Оля пожелала мне удачи, и я пошла в раздевалку, быстро переоделась и вышла на лёд.

Лёд не был пустым. Здесь тренировали девушек-фигуристок. И я увидела знакомые лица. Если бы я не ушла из спорта, то стояла бы сейчас среди них. Девушки пока разминались, и их тренера ещё не было.

– Сомова? Неужели ты? – Маша удивлённо подняла вверх чётко очерченные тонкие брови.

– Да.

Маша начала скользить по льду вокруг меня, говоря:

– Поразительно, что ты тут. Невероятно.

– Я тоже рада тебя видеть.

Мы с Машей никогда не ладили. Во-первых, дух соперничества, во-вторых, Ник. Её жутко бесило, что я могу спокойно разговаривать с парнем её мечты, а она краснеет и слова произнести не может.

– Опа! Ребят, мы как раз вовремя! – на трибуны ввалилась хоккейная команда. Во главе с Ником и Витей.

Вспомнила, блин. Я на секунду прикрыла глаза, чтобы успокоиться, и вновь посмотрела на кружащую около меня Машу и присоединившуюся к ней девочку, которую я не знала. Я выехала из так называемого круга и, оттолкнувшись, поехала к бортикам, где стоял тренер, а чуть в стороне от него Оля.

– С кем я буду кататься?

– А вот и он. Игорь, первая тренировка, а ты уже опаздываешь.

– Извините, задержался.

Я посмотрела на Игоря: чуть длинноватые чёрные волосы, нос с горбинкой, высокий, худощавый. Он высокомерно смерил меня взглядом. Да, о каком доверии тут можно говорить? Тут молиться надо, чтобы мы не поубивали друг друга.

– Эй, Сомова! Сомова! – я обернулась и посмотрела на Ника, который кричал с трибуны. – Нового парня себе нашла?!

Я фыркнула и отвернулась. Идиот. А Ник продолжал.

– Сомова, Сомова! – кричал он наигранно-осуждающе. – Как быстро ты забыла нашу любовь!

Хоккейная команда засмеялась дружным басом. Тренер нахмурился, а Игорь скривился так, как-будто съел жабу.

– Так, ладно. Начнём с разминки.

Я оттолкнулась от бортика. Оля сочувственно посмотрела на меня. Обернувшись, я увидела хоккейную команду, громко смеявшуюся над чем-то, Машу и фигуристок, которые жадно смотрели, ожидая моего позора, и своего партнёра по катанию со вздёрнутым носом и взглядом на всё свысока. Да уж, лучшего начала дня и не придумаешь.

Представьте, что вы умеете летать . Чувство полёта захватывает вас, высота, скорость, адреналин. Сердце бешено колотится. Вас восхищает полёт, чувство свободы. А теперь представьте, что всё это у вас отобрали, забрали свободу и уничтожили, а остатки упрямства и непокорности сожгли и пепел развеяли на ветру правил и условий. Вас заперли в клетке, где тоже, конечно, можно летать, но невысоко, ведь потолок всего в метре над головой. И остается только забиться в угол как раненое животное… Либо пытаться. Пытаться пробить потолок, ведь если вы сильны духом, то ни один потолок, ни одни условия и правила не удержат вас…

Я начала разгоняться, рядом на такой же скорости ехал Игорь. Теперь я должна его обогнать и, повернувшись лицом, ехать задом наперёд, держа его за руки. При этом скорость мы должны увеличить. Тренер сказал, что это самое лёгкое, с чего мы можем начать. Тренер фигуристок уже пришла, и они тренируются в другой части катка, а вот Ник и его команда никуда не ушли, наоборот, всячески меня «поддерживают».

– Сомова, давай, вот сейчас! Давай, чего ты медлишь? Подъезжай к нему! Сомова, ты уснула!

Я пыталась их игнорировать, но это у меня получалось с трудом. Я поравнялась с Игорем и обогнала, потом развернулась и, взяв Игоря за руки, начала разворачиваться. Ура, получилось! Мы переглянулись, на мой радостный  взгляд Игорь ответил презрительным хмыком, мол, детский сад. Потом мы начали увеличивать скорость. И тут меня резко что-то ударило в бок, я покачнулась, а Игорь отпустил мои руки, и я упала вместе с кем-то. Потирая пострадавшую спину, я обернулась и увидела уже встающую Машу. Я от такой наглости даже вздохнуть не могла. Она, что, специально меня толкнула? Вот это точно уже детский сад. Потом начала подниматься и посмотрела на Игоря, который стоял в двух шагах от меня с выражение вселенской скуки на лице. Я сжала кулаки.

– Не поможешь? – он вздохнул, лениво подъехал и подал руку, после того, как я была на ногах, я даже удивилась, как это он ладонь после моего прикосновение не вытер… Или, кажется, вытер?

Всю тренировку мы отрабатывали одни и те же движения. Ехать вместе, обогнать друг друга, не задев и тому подобное. В итоге, я была раздражённая от падения и из-за того, что сегодня мне не удалось сделать даже лупс.