Текст книги "Домочадцы и другие лоскутяне"

Автор книги: Лидия Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Узнайте уже, есть ли новости из дворца короля?

Квадрильон вышел из-за стола и торопливо скрылся за дверью. На лице Эль Треко отразилось раздражение.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – громко спросил он. Но прежде, чем пират получил ответ, Квадрильон вернулся, подобострастно склонился перед Ипсель и доложил:

– Переводчица здесь, наш шаркун заманил её в карету, и сейчас она ждёт в приёмной!

– В подвал её! – коротко распорядилась Ипсель. – Ночь посидит в неизвестности, понервничает, утром будет шёлковая!

– Кто смеет распоряжаться в моём замке? – зарычал Эль Треко, – Вы не забыли, Ипсель, это не дворец графини? Здесь только я могу определять, кого в подвал, кого за стол, кого за дверь! Что за новую жертву ещё вы сюда притащили?

– Успокойтесь, Эль Треко, – равнодушно сказала графиня Матильда. – Это привезли переводчицу из дворца Илии. Мы же хотели узнать, что там происходило сегодня! Кто расскажет нам лучше? К тому же она видела нашего человека в королевском дворце, теперь её никак нельзя отпустить! Распорядитесь, чтобы эту женщину надёжно упрятали сегодняшней ночью, и уже завтра пленница всё нам расскажет! Да ещё, возможно, станет нашим соглядатаем в Глиняном Доме!

– В башню её! – коротко распорядился пират.

История четырнадцатая

Кошечка Олли открыла один глаз. Дрозд уже спел ей добычную утреннюю песенку, и спать дальше было скучно – день без неё трепетал за окном всеми своими событиями, а во сне было темно и однообразно. Второй глаз пытался найти хоть какой-то обрывочек ночного видения, но тщетно – в прошедшей ночи ей ничего не приснилось. Вчера она задремала в печали по Арлекину. Кошечка мягко ступила на пол и взглянула на себя в зеркало. Все её горести сочувственно смотрели оттуда на неё, и ей стало так жалко себя, что Олли всхлипнула.

Арлекин Мигель всегда приносил с собой новые запахи, обрывки истёртых историй и чьи-то еле заметные тени… Когда он снова надолго уезжал, неясные оттиски его пребывания в Доме поселялись в комнатах, и Олли жила ими до следующей встречи. Она перебирала свои ощущения от фантомов Арлекина, складывала из них одной ей понятные мозаичные картинки, наполняла их смыслом, и это заполняло её внутреннюю жизнь. А внешняя принадлежала домочадцам. Но так надолго он ещё никогда не уезжал, и она отчаянно по нему соскучилась. Олли никогда подолгу не плакала от сочувствия к самой себе, а уж лить слёзы, проснувшись – такого с ней никогда не случалось. Поэтому она решительно стряхнула скорбные обрывки ночи, сосредоточилась, ощутила себя золотисто-розовой и открыла окно для знакомой бабочки Авроры. Собственно, Авророй её называли домочадцы, но Олли предполагала, что у неё есть какое-то другое имя – только как можно было узнать его, если бабочка не говорила? Лёгкая гостья приветственно коснулась мокрой щеки Кошечки и опустилась на подоконник. Олли разрезала яблоко, очистила апельсин, и, положив несколько долек на маленькое блюдце, поставила угощение перед Авророй. Бабочка была давней и доброй знакомой домочадцев: она прилетала в гости с первыми тёплыми деньками и пряталась где-то с наступлением холодов. Чаще всего она навещала Говорящую Собаку Чау и Симу. Сегодня Олли предпочла бы побыть одной, ей очень хотелось подумать об Арлекине, но у неё была гостья, а молчать, если рядом друг, крайне невежливо – этого Кошечка позволить себе не могла. Она присела к столу, на котором завтракала Аврора, налила себе чая, и, надкусив песочное печенье, стала рассказывать бабочке о своих переживаниях.

В свой прошлый приезд Мигель показался Олли очень странным, можно даже сказать – чужим. Неуловимо изменилась его походка и выражение лица. Она решила – это усталость от долгих разъездов. Но он позабыл милые домашние привычки – не бросил со смехом в угол прихожей дорожные запылённые сапоги с криком «Шайба в воротах!», не плюхнулся в своё излюбленное кресло, не спросил чая в большой чашке с нарисованным белым барашком на зелёном пригорке! Он немного посидел на её стуле, невнимательно слушая сумбурный рассказ Кошечки о жизни Дома без него. Потом сказал, что должен непременно навестить Симу: он привёз для спасателя сок цветов дерева тамариск, очень дорогой и чрезвычайно полезный. Мигель вынул из потёртого рюкзака затейливо запечатанную необычной формы чёрную бутылку и выглянул в коридор. Олли собралась пойти с ним, ей не хотелось расставаться с Арлекином даже на минуту, но он неожиданно остановился – лежащая в коридоре на широкой лавке Чау подняла голову и напряглась. Она не узнала Мигеля! Это больно поразило Олли – значит, её любимый так давно не был дома, что Собачка успела его забыть! Арлекин резко закрыл дверь, снова присел к столу, рассеянно посмотрел по сторонам, потом объявил: ему надо срочно уехать, а сок цветов тамариска пусть Олли непременно передаст Симе как можно скорее… Олли почувствовала, как он отдалился от неё – рядом был совершенно посторонний ей человек. Она поняла – его что-то интересует в Доме, но совсем не так, как раньше. В нём не было любви к Дому и к ней – только какой-то необычный, странный интерес: Кошечка заметила, как он украдкой рассматривал её острым оценивающим взглядом… В довершение всего, после его отъезда эта диковинная бутылка разбилась, выскользнув из мокрых рук Олли, когда она захотела протереть её до блеска!

При этих словах, Аврора всплеснула крылышками, и Олли горестно вздохнула.

– Знаешь, Аврора, я решила – мне надо поехать за Мигелем. Его слишком долго нет! Вдруг, с ним что-то случилось, может быть, он заболел, и ему нужна помощь, а я тут сижу и прохлаждаюсь!

Бабочка пожала крыльями.

– А почему это ты не уверена? Если с ним всё в порядке, я спокойно возвращусь домой. А если он в беде – кто ему поможет? Нет, я твёрдо решила, и уже даже вещи собрала. И домашних предупредила. Сегодня же и поеду!

Молчаливая собеседница помахала Олли одним крылышком, и она приняла это как знак прощания. Олли протянула ладонь, бабочка легко опустилась на кончик указательного пальца, и Кошечка тихонько коснулась губами бархатного крыла.

Через некоторое время Олли на Жабле взяла курс на Кисельные Берега – Мигель говорил ей, что хоккейный турнир проводился там, и, значит, именно оттуда ей надо было начать свои поиски. К удивлению, Аврора уселась на её кружевной воротничок и крепко вцепилась в него лапками – она решила отправиться вместе с Олли. Чтож, вместе всегда интереснее!

Олли внимательно смотрела на проплывавший внизу ландшафт – привычная картина в неожиданном ракурсе. Вдруг она поняла: в открывшейся панораме что-то вызывает у неё тревогу. Вглядевшись внимательнее, она поняла – что именно: травы, обычно пышно покрывавшие открытые пространства, странным образом поредели и поблёкли, кустарники стали чахлыми и малочисленными, а лесные массивы острова, всегда густые и труднопроходимые, обозначили сухостой и прозрачность – деревья почти лишились листвы! И голубые пруды и озёра помутнели и затянулись какой-то бурой растительностью! Это удивило и не на шутку встревожило Кошечку, она поняла – ей есть о чём рассказать домочадцам по возвращении. Жабль, между тем, завис у дома родителей Лёлика в Кисельных Берегах. Олли поблагодарила безотказного Жабля и постучалась в серую дверь.

За обедом ей рассказали, что в городе происходят странные и необъяснимые события – исчезло несколько человек, в том числе, известная всем учительница, нянечка из одного доброго семейства, и даже хорошая соседка, дом которой стоит через дорогу! И никто даже не может предположить, что с ними сталось! Олли поёжилась: столько беды вокруг, а она себе придумывает несчастья! Но, раз уж она здесь, надо всё же расспросить, куда уехали хоккеисты после турнира! Всезнайка Лёлик рассказал ей, что спортсмены жили в единственной кисельнобережной гостинице. Олли решила заночевать там же и поспрашивать хозяев, куда собирались хоккеисты ехать дальше. Лёлик проводил её в гостиницу «Кружка и перинка».

Хозяйка гостиницы Миранда встретила её радушно. Открыла уютную комнатку с чистой, аккуратно убранной постелью и фарфоровым белым кувшином на столешнице умывальника, и пригласила спуститься к ужину, как только она будет готова. Кошечка умылась, удивилась, что Аврора куда-то скрылась, и спустилась в столовую по широкой дубовой лестнице. За ужином Олли спросила хозяйку, не помнит ли она хоккеиста по имени Арлекин Мигель, который останавливался в этой гостинице?

– Помню, помню, как не помнить, видный такой парень, весельчак и балагур! Очень мы с ним подружились. Но он давно уехал, говорил, что на материк собрался, там какой-то чемпионат будет…

Олли вздохнула. Как же она найдёт Арлекина на материке, ведь он, по сравнению с их Островом, бескрайний! Она посмотрела на витрину буфета, и вдруг увидела несколько точно таких бутылок, как та, что ей оставил Мигель, и которую она разбила!

– Это у вас сок цветов дерева тамариск? – спросила она.

– Да! Помню, твой Мигель брал такую у меня для кого-то из своих друзей в Глиняном Доме.

– Он оставил её мне, чтобы я передала, – вздохнула Олли.

– Ну? И ты передала её Симе?

– Нет… Я разбила её нечаянно… Олли вдруг увидела, как лицо хозяйки гостиницы побагровело.

– Так Сима её не получил! А Мигель так старался угостить друга! – возмутилась она.

– Я куплю у вас такую же бутылку и отвезу её Симе, мне повезло найти вас, – примирительно сказала Кошечка.

– Отвезёшь, конечно, отвезёшь… Но прежде я тебя угощу этим соком, ты такого никогда не пробовала, я это точно знаю! – улыбнулась ей Миранда. Она взяла из буфета непочатую чёрную бутылку и принялась её откупоривать.

В этот момент Олли почувствовала щекотание в ухе и неслышный голос прошептал: «Не пей! Не пей! Не пей! Ничего не рассказывай!». Кошечка повернулась и увидела взлетевшую Аврору. Хозяйка гостиницы тоже увидела её. Поставив перед Олли небольшой стакан с густым искрящимся розовым напитком, она неожиданно вынула из-под стойки сачок на длинной бамбуковой палке. «Я бабочек коллекционирую, – сказала, – сейчас и эту словлю для коллекции!» С этими словами, женщина бросилась за Авророй, но бабочка уже взлетела под потолок и неожиданно скрылась в еле видимой щели. В этот момент Олли вылила содержимое стакана в стоящий перед ней фаянсовый соусник, а пустой стакан поднесла к губам…

– Улетела, мерзавка! Ну, ничего, я тебя всё равно поймаю, дай срок! – погрозила сачком вслед Авроре Миранда, и обернулась к Олли. – Как ты себя чувствуешь, спать не хочешь?

– Хочу! – Олли сделала вид, что просто засыпает на ходу.

– Вот и хорошо! Пойдём со мной, я тебя уложу, – она крепко обхватила Кошечку за талию и властно повела её. Девушка делала вид, что полностью подчиняется и еле стоит на ногах.

– Я тебе дала всего лишь небольшую рюмочку моего напитка! От большей порции ты бы умерла на месте. Собственно, именно этого я и ждала от Симы. Сейчас ты у меня глубоко заснёшь, а завтра мы с тобой продолжим, и скоро твоё милое личико станет моим! А потом я в твоём облике сама угощу в Глиняном Доме всех, кого захочу… Ты своими ногами ко мне пришла, это мне здорово повезло, и уж дороги назад для тебя больше нет, – всё это хозяйка гостиницы говорила, направляя Олли совсем в другую сторону от комнатки, где та разложила свои вещи. Миранда подняла её на верхний этаж, открыла дверь в почти пустую комнату и толкнула Олли на деревянную лавку.

– Теперь ты будешь несколько дней спать, а я пока потороплюсь к Матильде, она осталась без моей поддержки. А за тобой вернусь в своё время! – и она улыбнулась вселяющей ужас улыбкой. Потом открыла дверь у противоположной стены, скрылась за нею. Через некоторое время оттуда появилась женщина, одетая и подстриженная, как мужчина, прошла мимо Олли и вышла, закрыв Кошечку на ключ.

Олли полежала без движения столько, сколько у неё хватило выдержки. В душе пленницы бушевали гнев и смятение, она была возмущена тем, что эта Миранда осмелилась угостить её отравленным зельем, и, кроме того, мысли вертелись вокруг исчезновения Мигеля и ядовитого напитка, который он привёз в подарок Симе… Вдруг она почувствовала невесомое прикосновение к щеке и чуть приоткрыла глаза. Над ней порхала Аврора. Кошечка резко села и шёпотом спросила:

– Так ты умеешь говорить?

Бабочка присела на её руку и кивнула головой.

– А почему ты обычно молчишь?

Аврора развела крылышками.

– Тебя не слышно, или ты мало слов знаешь?

Бабочка неопределённо махнула крылом.

– Ну, это мы с тобой ещё обсудим, сказала Олли, – а сейчас надо понять, что происходит. Схожу-ка я туда, куда ушла Миранда. Хотя, если она увидит, что я не сплю, это будет для неё неожиданностью… Но всё равно, дверь наружу заперта на ключ, и у меня выбора нет – пойду за хозяйкой гостиницы!

Она поднялась по ступенькам и медленно отворила дверь. Перед ней была большая светлая холодная комната, в которой не было никого! Миранда исчезла! Но ведь Олли своими глазами видела, как хозяйка вошла в эту дверь! Кошечка неслышно ступила в открывшееся ей помещение. В нём рядами стояли грубые деревянные топчаны, на которых лежало нечто странное: огромные, в человеческий рост, коконы, очертаниями напоминающие человеческие же фигуры… Олли насчитала без малого пятьдесят таких неподвижно лежащих предметов. Она перевела взгляд на стену и обомлела. В застеклённой витрине на специальных подставках стояли… человеческие лица! В большинстве своём мужские, но были и женские, под ними находились таблички с надписями «добрая нянюшка», «лучшая подруга», «целительница», «хорошая соседка», «прекрасная учительница», «надёжная помощница», «хозяйка гостиницы» – Олли вздрогнула, увидев это лицо. Это была Миранда, с которой она разговаривала несколько минут назад! У противоположной стены на длинной вешалке висели костюмы, а на полке стояли болванки с париками, и лежало множество самых разных шляп. Потрясённая Кошечка повнимательнее взглянула на бесстрастные лица на подставках, и вдруг чуть не закричала от ужаса – перед ней стояло лицо Мигеля! Олли горько заплакала – значит, Арлекин не уехал на материк, и с ним действительно случилась страшная беда! Она пока не понимала, что с ним, но знала – Мигель потерял лицо, он погиб!

Аврора привлекла её внимание. Она стала взлетать с руки Олли и опускаться на «грудь» кокона, и так несколько раз. Наконец, Олли поняла, что бабочка предлагает ей положить ладонь на кокон… Она касалась рукой одного кокона, другого – её пальцы ощущали только мертвенный холод. Несколько рядов коконов – и наконец, она почувствовала, как под её рукой коротким толчком отозвалось сердце! Это Мигель из своего далёкого сна услышал и узнал тепло её руки! Олли бросилась к витрине с лицами, сняла с подставки безжизненное лицо Мигеля и приложила к кокону, в котором еле билась жизнь Арлекина. И вдруг кокон рассыпался, и на лежанке оказался её любимый.

Он медленно открыл глаза и взглянул на неё… Олли взяла его за руку и ощутила, как пальцы Арлекина стали теплеть. В это время Аврора вдруг стала биться об оконное стекло. Олли подумала, что бабочка хочет вылететь из этой страшной комнаты и, пожалев её, распахнула окно. Поднялся сильный сквозняк, створки витрины распахнулись, лица слетели с подставок, закружились в вихре… В центре этой воздушной воронки неподвижно зависла Аврора. Она стояла вертикально без всякой опоры, крылышки её были простёрты вверх и светились голубоватым свечением. Бесстрастные лица некоторое время хаотично вращались вокруг неё, а затем попадали на коконы… Через мгновение оболочки коконов превратились в пыль, а на топчанах оказались истощённые до крайности люди. Некоторые из них смогли сесть, но у большинства и на это не было сил. Мигель приподнялся на лежанке с величайшим усилием. Бабочка, между тем, скрылась за окном. Олли видела, что людям срочно нужна пища – но где её взять? Внизу, в гостинице, есть кухня. Но дверь на лестницу была заперта снаружи, и там, за ней, были враги! В это мгновение в распахнутое окно влетело целое облако бабочек, их привела за собой Аврора. Комната наполнилась шелестом сотен крылышек. Каждая бабочка несла капельку нектара. В мгновение они наполнили нектаром белую фарфоровую чашу, стоящую на полке, и Кошечка напоила Мигеля. Затем эту чашу бабочки наполняли ещё и ещё, и Олли поила по очереди несчастных, погибавших в этом склепе. Прошло около часа. Наконец все пришли в себя и смогли подняться на ноги. Олли бросилась к Миранде. «Почему ты пыталась усыпить меня? Что за странную усыпальницу ты устроила на чердаке своей гостиницы?» Однако, хозяйка расплакалась.

– Это не я! Это не я усыпляла людей и забирала их лица! Посмотри на меня – и меня точно так же усыпила эта мерзкая женщина! Ты же видишь, что я едва держусь на ногах! Она пришла ко мне в гости в образе лучшей подруги, мы с ней ужинали, пили чай, потом она угостила меня каким-то красивым розовым напитком. И всё, я перестала существовать, стало невероятно холодно, и я только ощущала, как жизнь потихоньку уходит из меня…

Олли поняла, что разговаривала в гостинице совсем не с Мирандой, а с той женщиной, что позже вышла в мужском платье из потаённой комнаты на чердаке! Это она отнимала лица у тех, кого могла заманить в свои сети – и лица, и жизни! Кошечка взглянула на Мигеля. Вдруг боль сдавила её сердце, Кошечка осознала, что в последний раз вовсе не Мигель приходил к ней! В Доме была преступная женщина, выдающая себя за мужчину. И она приходила для того, чтобы напоить Симу отравой! Почему? Чем помешал ей поэт и спасатель Сима? Но времени на разговоры у неё не было – надо выбираться отсюда, как можно скорее. Олли осмотрелась и нашла в углу комнаты свёрнутую верёвочную лестницу. Это оказалась замечательная находка! Она тут же надёжно укрепила лестницу под подоконником и выбросила её за окно. Лестницы с избытком хватало для спуска на землю. Нисхождение начали незамедлительно. Последними вниз спустились Олли и Мигель. Вереница качающихся от слабости людей начала свой путь к свободе. Конечно, лучше всего было всем расположиться в помещении «Кружки и перинки» и вызвать подмогу, но что, если мучительница уже вернулась? Олли почувствовала, как в ней начинает подрагивать напряжённая мускулатура пантеры… Ну что ж, сильная кошка в ней была готова к сражению! Она попросила всех присесть и, крадучись, обогнула здание. У входа в «Кружку и перинку» не было никого! На двери висел огромный чёрный замок с коваными украшениями. Кошечка бросилась к крыльцу, под которым, как всем известно, всегда хранится запасной ключ от входной двери. Ещё мгновение, и дверь распахнулась! В помещениях было пусто!

– Скорее, идите, все идите сюда! – крикнула она. И возвращённые к жизни пленники потянулись на её зов. Первым делом, Олли растопила очаг и поставила на огонь огромный чайник – людей надо было согреть! Над крышей гостиницы поднялся медленный дым.

Миранда сказала ей, где хранятся варенья и мёд, в буфете нашлись свежие хлебы, в кладовой – густо пахнущий розовый окорок и призывно поблескивающие крутые спирали колбас. Олли смотрела, как жадно едят неожиданные постояльцы «Кружки и перинки», и слёзы сострадания душили её. На провалившихся щеках вернувшихся к жизни людей, наконец, появился румянец!

– Посмотри, – вдруг позвала её Миранда, – эта живодёрка у меня на стене скольких бабочек наколола на булавки! Я никогда бы не смогла такую «коллекцию» собрать – как можно эти летающие цветы лишать жизни! А она даже сачок здесь, под столешницей положила, чтобы всегда под руками был! И почему вдруг у неё такой странный к мотылькам интерес? А сегодня эти малютки нас нектаром поили, помогали придти в себя! Я сейчас же сниму со стены это кладбище!

Олли вышла во двор и кликнула Жабля. Она передала с ним записку для родителей Лёлика, где просила срочно прислать в гостиницу вооружённых защитников. И очень скоро в ограде постоялого двора расположился замечательный до зубов вооружённый наряд. Маленький городок загудел, обсуждая новости о «Кружке и перинке». Жителей Кисельных Берегов, которых освободила Олли, тут же увезли по домам обрадованные родственники, хоккеисты из команды Мигеля улетели на Жаблях. В общей радостно-разъездной суете никто не заметил, как от ограды гостиницы, прижимаясь к забору и прячась за любыми выступами, кралась съёжившаяся женщина в чёрном мужском одеянии. Она юркнула в ближайший переулок, и вскоре от углового дома на большой скорости отъехала двуколка и помчалась всё дальше и дальше, пока не покинула пределы города. И никто не услышал проклятий, которыми возница осыпала Олли, Арлекина и всех кисельнобережцев…

Олли и Мигель возвращались в Глиняный Дом. Им попался очень весёлый Жабль, который не летел кратчайшим путём, а совершал круги из удовольствия полетать и раскачивал своих пассажиров, желая их порадовать. Они держались за руки и разглядывали друг друга, потому что не виделись целую вечность, и говорили одновременно, и смеялись, падая и сталкиваясь на жаблевых виражах…

– Ты представляешь, Чау, оказывается, ангел-хранитель нашего Дома! Ведь если бы не она, эта пакостница отнесла бы свою чёрную бутылку Симе! Страшно подумать, что могло бы случиться! И что общего между Симой и мерзкой преступницей? – сказала Олли.

– Ты представляешь, я никогда не вернулся бы, если бы ты не пошла меня искать! – сказал Мигель, глядя на подругу и на Глиняный Дом, внезапно открывшийся им при очередном развороте Жабля…

Арлекин, пошатываясь, поднялся на крыльцо, вошёл в комнаты, с усилием разулся, аккуратно поставил запылённые сапоги в угол прихожей и облегчённо выдохнул:

– Шайба в воротах!

Потом разбросал руки и ноги в своём глубоком кресле и с блаженной улыбкой спросил у Олли чаю. Она повязала батистовый передник с оборками и поспешила к буфету – за его любимой голубой чашкой с белым барашком на зелёной лужайке.