Текст книги "Ректор моего сердца (СИ)"
Автор книги: Лидия Миленина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 31
Каким бы ни был мужчина опытным, жестким, насмешливым… любым, но каждый из них испытывает трепет, когда женщина вот так вдруг убивает дистанцию, когда внезапно проявляет благодарность и доверие. Когда…
В тот момент, когда моя щека коснулась чуть шершавой ткани на груди Герата, я услышала, что он выдохнул. Не облегченно – с другим, более сильным и глубоким чувством.
Одна его рука бережно легла мне на затылок, смяла волосы, согрела, другой он обнял меня, и показалось, что спину прикрыли теплым пледом.
Какое-то время я еще продолжала шептать слова благодарности. Потом затихла. Усталые слезы медленно текли и не останавливались, наверное, намочили его рубашку.
– Ну что, так лучше, девочка? – услышала я вместе с тем, как большая горячая ладонь гладила мою голову, плечи. – Уже не так страшно? Может, мне и верно можно доверять?
Я подняла голову и улыбнулась.
– Спасибо вам. Что бы вы ни сделали потом, сейчас – спасибо! Но вот как можно доверять вам, если вы все время такой разный?! Впрочем, я, пожалуй… я… попробую… Довериться… Поймите только, я двадцать пять лет… – идиотские слезы снова потекли из глаз, и Герат с чуть насмешливым вздохом снова спрятал мою голову у себя на груди.
И вдруг что-то изменилось. Его тело напряглось, вытянулось в струну. Это не было напряжением желания от моей близости. Что-то злое, темное прошло по комнате, заставило меня содрогнуться.
– Только не сейчас! – прошептал он сквозь зубы, словно заговаривал змею. Быстро отстранил меня, подержал на плечи на расстоянии вытянутых рук, заглянул в глаза. – Вам лучше сейчас уйти, Илона, – вкрадчиво, но жестко сказал он.
– В чем дело? Вам плохо?! – я вцепилась в его руки. – Я что-то сделала не так?!
– Да нет же! – досадливо поморщился Герат. Крепче сжал мои плечи и развернул меня к двери. – Просто уйдите, Илона. Уйдите немедленно!
– Да в чем дело?! Может, я могу помочь?!
– Уходите отсюда! Прошу вас… Да уберетесь вы отсюда или нет?! – заорал он вдруг. – Убирайтесь немедленно!
Я в испуге и непонимании уставилась на него. Только что такой бархатный Герат теперь пылал гневом. Неужели это все же связано со мной, с моим лицом… Он не сразу, но узнал во мне знакомые черты? Разглядел их? Он знал моих родителей?
– Таросси ректор, я хотела бы…
– Убирайтесь немедленно! Прямо сейчас! Не желаю вас больше видеть… сегодня! – он крепко сжал руки на груди, глаза пылали – недобрые, как адская бездна. И, признаюсь, мне стало страшно. А еще показалось, что если я не уйду немедленно, то он просто даст мне пинка.
Мой собственный гнев поднялся из глубины:
– Да что вы себе позволяете!? – крикнула я на него, как он на меня. – Специально целуете, чтобы… узнать правду! А теперь… прогоняете, вышвыриваете меня! Да вы просто огненный паршивый манипулятор! – захотелось плюнуть, и я поспешила к выходу.
– Считайте так… – услышала я себе в спину. – И не забудьте накинуть вашу иллюзию…
Ах да… Иллюзию… Нельзя ходить по академии с лицом Астер Гайнори. Я небрежно накинула на лицо «Илону Гварди» ровно в тот момент, когда открыла дверь в коридор.
Какая разница, если у нас с Гератом опять что-то… что-то не то. Ну как можно доверять ему, если он то такой вкрадчивый и надежный, а то вдруг… извергается, как вулкан, по неизвестным причинам. Паршивец огненный! Обманщик!
Но он ведь говорил, что у этого есть причины. Я выдохнула. Кипение чуть улеглось.
Обессиленно прислонилась спиной к стене. Дурацкие слезы опять текли – теперь уже от обиды и непонимания. В момент, когда я была готова довериться ему, положить свое сердце и жизнь в его руки, он прогнал меня. Почему?
Что все это значит?!
Я вздохнула. С тоской посмотрела на дверь в зал, где остался Герат. Один. Прогнал меня.
И побрела к себе в комнату. По пути меня останавливали знакомые и интересовались, что случилось у меня на «конкурсе». Я растерянно кивала, отвечала что-то невнятное о переменчивом настроении ректора. Пришла к себе и заперлась.
Жаль, у маленьких водных драконов нет крыльев. Иначе, они бы встречали меня, вылетев из бассейна. И было бы… легче, лучше. Это бы утешало.
У кого еще искать поддержки и утешения, как не у драконов? Просто вы, мои хорошие, слишком маленькие. Сейчас нужен настоящий, большой, сильный дракон…
Я села у бассейна. Смотреть на малышню успокаивало.
То, что происходило сейчас в воде, можно было назвать «драконьим буйством». Элементали решили, что принимать образ девушек теперь не актуально. И превращались в… драконов. Таких же маленьких, как их новые сожители, только полностью прозрачных, сделанных «из воды». И вся эта мелюзга гонялась друг за другом по бассейну, поднимая ворохи брызг. А настоящие дракончики рычали и пищали, делали сальто и ныряли, догоняя своих прозрачных «собратьев».
Как бы странно и грустно мне ни было, как бы ошарашена я ни была, мне стало смешно.
– Ну вы даете! – сказала я всей этой куче. – Еще объяснили бы мне, что делать… Как понимать ректора…
Дракончики – настоящие, из плоти и крови – высунули головки из воды и недоуменно ими покачивали. Ну да, откуда вам знать. Нужно и верно «посоветоваться» с тем, кто всегда молчит. Но молчание его красноречивее любых слов.
Я вздохнула, оглядела себя в зеркало. Да уж, все это время я была… привлекательна, наверно. Что с иллюзией, что без нее. Шикарные волосы, приоткрытые плечи, неплохая фигура… Неудивительно, что Герат решил снять магическое изменение внешности именно таким способом.
Впрочем, я и сейчас не могла поверить, что он целовал меня лишь ради снятия магии. Женское сердце не хотело в это верить. Хоть от ректора можно ожидать чего угодно…
Невысказанная правда комом застряла в горле. И там же притаилась обида. Ну почему?! Столько раз просил довериться ему. А когда я была готова… прогнал. Накричал и прогнал.
А что, если сейчас он спешит к королю, чтобы донести обо мне?
Сердце два раз громко ударило от ужаса. Нет. Не поверю в это. Не поверю. Не хочу. И просто не могу.
Я решительно встала, накинула на плечи плащ – под землей может быть прохладно, и пошла к выходу. За спиной раздались возмущенные всплески и сердитое ворчание. Крис и Керри подпрыгивали, чтобы забраться на борт бассейна. Со второй попытки это удалось, и теперь они сидели на бортике и просяще смотрели на меня.
Ах да… Наверное, уловили своей эмпатией, куда я собираюсь. И им теперь тоже нужно повидать «старшего собрата».
– Ладно! – сказала я и вернулась к бассейну. – Только сидеть тихо и не высовываться, пока не скажу! Ясно?
В крошечных глазках отразилось понимание.
Я взяла в каждую руку по дракончику. Немного помагичила. Сейчас в растерянном состоянии было сложно сосредоточиться, но должна же я обеспечить малышне нормальные условия: преобразование стихий, теперь воздух вокруг их тел будет превращаться в пар, и кожа малышей не будет сохнуть. Неизвестно ведь, сколько времени я проведу под землей.
И поместила каждого из них в карманы плаща. Где-то на уровне моих бедер тут же началось движение – дракончики устраивались поудобнее. А вообще, судя по отсутствию ворчливых звуков, в карманах хозяйки им понравилось.
Элементали в образе драконов поднимали над водой рогатые головы и с интересом наблюдали за происходящим. Небось тоже не отказались бы отправиться со мной, улыбнулась я.
– Ну уж нет! Носить в кармане пригоршни воды я не буду! – заявила я им, развернулась и пошла к двери.
К счастью, уже поздно. Вряд ли по пути встречу знакомых и услышу вопрос, куда я держу ночью путь. С драконами в карманах.
Чтобы добраться до спуска на первый ярус академии (обычно его называли просто: «подземелье») нужно было пройти через весь водный корпус, через земной и воздушный, половину корпуса общей магии… В общем, далеко. В самом отдаленном углу, где-то между огненным корпусом и одним из выходов в центральный сад располагалась неприметная арка, обычно прикрытая каменной дверью.
За ней и начинался спуск в иной, поземный мир, который почти никто не посещал.
В том мире были огромные залы, бесконечные переходы, туннели и коридоры. Иногда можно было увидеть и пещеры с настоящими сталактитами и сталагмитами. Все это заливал призрачный магический свет, который в наше время никак не поддерживали. Он сохранился с доисторических времен, когда маги активно использовали помещения подземелья и даже держали в нем оборону от врагов государства.
Говорят, когда в древние времена, враги чуть не захватили столицу, тогдашний король Гайварда Максимиан четвертый заперся с приближенными именно здесь. Но простым боевым магам удалось отстоять столицу, и король со своими магистрами вышел на свет с позором, ведь он прятался, как крыса, пока другие сражались.
Так или иначе, но в древние времена подземелье академии, высеченное прямо в скалистой горе, считалось «последним оплотом» Гайварда. Сейчас же сюда почти никто не ходил. За время учебы студентам проводили одну или две экскурсии. Посещать подземелье самостоятельно строго-настрого запрещалось. Место, в сущности, опасное лишь тем, что можно заблудиться. Но все же…
Так, дверь при входе никогда не открывалась, если рядом оказывался адепт. И сколько мы не бились в студенческие времена – ничего не выходило.
Преподавателям по желанию сообщали магический код от подземелья. Но мало кто им пользовался. Смысл ходить туда? Разве что подумать, посидеть одному среди каменных стен.
Со мной же и тут все было не как с другими. В студенческие времена, когда мы с Кристаном и компанией развлечения ради приходили к двери и пытались подобрать код, ничего не выходило. Но однажды раз я пришла одна… и дверь сама собой распахнулась. Недолго думая, я спустилась вниз. И с тех пор нередко приходила в подземные чертоги академии.
Потому что именно здесь, в самом дальнем огромном зале лежал каменный дракон. Тот самый советчик, к которому я спешила в трудные минуты жизни.
Сейчас от меня тоже не потребовалось применять «код». Дверь гостеприимно открылась. Я вздохнула, сделала два шага вниз по лестнице, что уводила в глубь горы, и услышала, как каменная плита снова встала на место. А все вокруг осветил призрачный голубоватый свет.
В карманах послышалось шевеление. Я посмотрела вниз: Крис и Керри высунули любопытные мордочки.
– Я кому сказала не высовываться! – возмущенно прошептала я им. – А то вдруг ударю вас случайно об стену!
Единственной опасностью подземелья я считала возможность оступиться на длинной лестнице и кубарем полететь вниз.
Но в этот раз, как и во все предыдущие, спустилась я без происшествий. И уверенно пошла по коридорам вглубь. Идти примерно полчаса. Древний каменный дракон притаился далеко от входа.
Я прошла чуть меньше половины пути, когда кое-что необычное привлекло внимание. За очередным поворотом голубоватый свет прерывался. И, если присмотреться, казалось, что из щели на стене падает отсвет на противоположную стену.
«Это еще что такое!» – изумилась я. Стало немного тревожно. По идее, здесь никого не должно быть. Да и откуда такой свет!?
Я осторожно, придерживаясь за стенку, повернула. Да… Все было именно так. В стене почти полностью прикрытая каменная дверь, а в небольшую щелочку пробивается яркий свет.
Что это!? Изумилась. Раньше я не видела здесь никаких дверей – ни скрытых, ни обычных. Первым порывом было убежать. Не мое дело, если кто-то здесь колдует втайне от всех.
Но, наверное, шорох моих шагов услышали за дверью. Прежде чем я сообразила, что делать, каменная плита отъехала целиком, в коридоре стало светло.
Несколько мгновений глаза привыкали к освещению, а потом я резко увидела… И услышала.
– Погаси его, Илона! Погаси!
Глава 32
В дальнем конце каменной комнаты на коленях стоял Герат, сжав голову руками и покачиваясь из стороны в сторону. А вокруг него… словно ореол пламени. Не обычного, а того внутреннего, что живет в каждом из огненных. Его видно лишь магическим зрением.
Жар волнами расходился от Герата.
Весь страх, гнев, сомнения и обида, что терзали меня после нашей встречи, исчезли. Решительно, стараясь не обращать внимания на палящий кожу жар, я вошла в комнату.
Герат обернулся ко мне и смотрел со смесью гнева и… мольбы.
Он не ожидал меня здесь увидеть. Как и я – его или кого-то еще. Но, выходит, в этом подземелье есть еще один «завсегдатай».
С каждым шагом становилось все жарче. Казалось, у него в груди поселился вулкан, он толчками изрыгает потоки лавы, и они гейзером бьют наружу, растекаясь по комнате. Мимоходом положила руки в карманы, понижая температуру для маленьких драконов.
– Погаси его, Илона! Ты можешь… – то ли прохрипел, то ли прорычал Герат. И застонал, как от очень сильной боли.
Присела рядом с ним. В этот момент я не испытывала ни страха, ни сомнений. Просто действовала по наитию. Как будто всю жизнь знала, что делать в таких случаях.
Положила руку ему на плечо.
Наверное, рука была для него холодной, он ощутил разницу даже через одежду, раздался облегченный вздох, и горячая ладонь ректора накрыла мою, не желая отпускать.
– Вот так… – тихо и уверенно сказала я и пропустила через руку свою «воду». Внутреннюю водную силу – прохладную, чистую, журчащую, как лесной ручеек, бегущий по камням.
Показалось, что раздалось шипение, словно на раскаленные камни или в костер плеснули полведра воды. Жар Герата быстро, но плавно пошел на спад.
Он облегченно застонал, развернулся и откинулся спиной на стену, вытянул ноги. Запрокинул голову и закрыл глаза.
Я сидела на корточках рядом, положив одну ладонь ему на колено. Немного добавляла журчащих струй, но теперь лишь чуть-чуть. У меня не было цели целиком погасить его пламя. Лишь превратить его из извергающегося вулкана в ровно горящий костер.
– Так, хорошо. Хватит, – наконец произнес Герат. И я убрала руку.
Еще несколько минут мы сидели тихо. Он – с закрытыми глазами, запрокинув голову. Я – рядом, глядя на его изможденное лицо. Такое, как бывает у людей, переживших лихорадку.
Вот, значит, в чем дело… подумалось мне. Не самая страшная, но и не самая безобидная тайна.
Сострадание, почти жалость струились в моем сердце. Я придвинулась ближе, положила ладонь ему на лоб, остужая. Это должно быть приятно.
– Благодарю… – прошептал Герат. Наконец открыл глаза. Смотрел на меня задумчиво, со всполохами, плещущими на самом дне глаз.
– Для этого вам нужна водная, да? – с ноткой горечи произнесла я, подумав, что так же могла бы помочь и Керра, и даже эта крыса Ларисса. – Водная Великая для этого?
– Иди сюда, – вместо ответа сказал он, чуть подался вперед, обхватил меня за талию и… усадил себе на колени. Прижал к себе, крепко, жадно.
О Господи, пронеслось в голове, слишком интимно, слишком располагающая поза… Я попробовала отстраниться, но, конечно, не тут-то было. Герат держал меня, словно я была его величайшим сокровищем.
– Нет, не всякая водная, – прошептал он мне на ухо. От звучащей в голосе хрипотцы мурашки разбежались по нервам. – Только ты, – закопался рукой в мои волосы, прижал мое лицо к своей небритой щеке. Горячей, но без болезненного жара.
– Объясните… – попросила я, чтобы как-то нарушить близость. Я была к ней… не готова. Что, если сейчас он захочет меня… прямо тут на каменном полу. В его объятиях и так было слишком много от жажды обладания.
– Не сейчас. Подожди… – ответил Герат, прижимая меня к себе крепче.
Я всем телом чувствовала, что он ощущал облегчение после пережитого приступа, смешанное с жаждой меня. И мое собственное тело отвечало на это сладкой протяжной истомой. Пальцы, бродящие в моих волосах на затылке, стали какими-то хищными, он отстранил лицо, собираясь поцеловать.
И я была не в силах возражать…
Мгновение… и между нами все станет ясно. Потом я наверняка об этом пожалею. Сейчас, может быть, и не готова… но ведь хочу как никогда в жизни!
– Да что это такое!.. Мокрое! – вдруг раздраженно сказал он. Так, словно в самый неподходящий момент его укусил в нос комар.
Я резко посмотрела туда же, куда он, и инстинктивно вскочила. По бокам, там, где прежде его рубашка была заправлена в брюки, что-то мельтешило. Я заметила, как мелькнули и скрылись под рубашкой два маленьких хвостика.
Я не выдержала. Расхохоталась.
– Это водные драконы, таросси ректор! – сказала я. Наклонилась, приподняла его рубашку – Герат не возражал – и за хвосты извлекла драконов. Раздалось недовольное ворчание. Горячее тело ректора, видимо, оказалось чем-то привлекательным для них. А может, они хотели помочь мне снять «приступ».
– Ну вы даете, тарра Гварди! – беззлобно рассмеялся Герат. В смехе звучало облегчение, видимо, после приступа он ожидал более неприятных сюрпризов. – Хорошо хоть ваших мокрых элементалей не прихватили!
– Мне нужна была компания, таросси ректор, – заявила я рассудительным тоном и засунула драконов обратно в карманы. – Молодой девушке не следует одной ходить в подземелье, разве вы не знали?
– Да, кстати, что вы тут делали? – с интересом спросил Герат, подняв одну бровь.
– Я? – с наигранным безразличием пожала плечами. – Шла посидеть на хвосте дракона. Очень помогает после того, как тебя сначала выводят на чистую воду, а потом прогоняют разве что не пинком… в спину. Лучшая на свете медитация, – я помолчала, потом спросила. – Вы поэтому меня выгнали, из-за пламени в вас?
– Да, Илона, – Герат наконец поднялся на ноги. Бледный, с измученным лицом, но явно уже полный сил. – В начале… приступа мне сложно сдержать себя. Сила рвется наружу, могу ненароком подпалить кого-то или что-то, – он усмехнулся. – Лучше чтобы никого не было рядом, пока я не возьму себя в руки, не перенаправлю этот огонь внутрь себя.
Я вздрогнула. Еще не знала всех подробностей его «проклятия», но могла представить себе, каково это, когда твоя собственная сила сжирает тебя изнутри. Мстит за то, что ты не даешь ей свободным потоком устремиться наружу.
Хорошо еще, что моя сила так не взбесилась… Или пока не взбесилась.
– Объясните! – сказала я, и с удивлением заметила, что мой голос звучит не просяще, а почти властно.
Герат внимательно посмотрел на меня, сложил руки на груди и усмехнулся.
– Что, тарра Гварди, ощутили власть надо мной? О-о-о, – невесело рассмеялся он. – Я знаю, это окрыляющее чувство, когда ты один можешь помочь другому человеку! Это дает тебе власть над ним. А учитывая, что вы осознаете, насколько меня тянет лично к вам, то вы чувствуете еще более летящее чувство всевластия! Что скажете, тарра Гварди? Приятно держать в руках ниточки и дергать за них ректора?
– Что?! – переспросила я. Его слова звучали почти оскорбительно. Видимо, я должна была обидеться на эти рассуждения про чувство власти, на провокацию про «ниточки». Да какие ниточки! Это он играет, у него стратегия. А я по-прежнему всего лишь стараюсь выжить в той ситуации, в которую он меня поставил.
Но все это пролетело словно мимо моего сознания. Услышала лишь одно «насколько меня тянет лично к вам». Квинтэссенцию, единственно важное из всех его слов… Ведь не о простом физическом влечении он говорит?!
Герат не стал повторять. Теплее, с легкой насмешкой посмотрел на меня сверху вниз, и… проигнорировал вопрос. Протянул мне руку, как будто приглашал на танец.
– Пойдемте, разговаривать лучше сидя. Вы ведь хотите услышать объяснения, – усмешка.
Я вложила руку в его ладонь, и, словно отец дочку, он повел меня… к стене комнаты. Поводил над ней рукой, открылась еще одна каменная дверь. За ней был уютный кабинет со столом, диваном, несколькими магическими светильниками, загоревшимися при нашем появлении.
– Где мы? – изумилась я. До сегодняшнего дня мне в голову не приходило, то здесь есть какие-то помещения.
– Мои тайные личные апартаменты, – ответил Герат и отпустил мою руку. Сел на диван, откинулся, вытянул ноги. Похлопал рукой подле себя. – Присаживайся, Илона. Или, если моя близость слишком тебя волнует, вон там можно взять стул.
«Козлина огненный!» – подумала я, сжала кулаки и села на диван. На расстоянии, удобном для разговора, но не для объятий. Герат стрельнул на меня глазами и добродушно усмехнулся.
– Итак, Илона, – сказал он. – Или как тебя зовут на самом деле… Впрочем, сейчас речь обо мне. Ты все же вынуждаешь меня первым снять маску… – он откинул голову, прикрыл глаза. И начал говорить вот так – с закрытыми глазами. Словно воскрешал перед внутренним взором картинки прошлого. А может быть, так оно и было.
Глава 33
– Возможно, ты слышала, Илона, об эпидемии «проклятого пламени» или «огненной лихорадки», как называли этот недуг?
Я утвердительно кивнула.
– От нее погибали все. В том числе мои родители. Все, кроме таких вот огненных, как я. Считалось, что «пламя», сжигающее изнутри людей и магов, не трогает представителей своей стихии. Я сам ухаживал за родителями, когда они умирали. Ясно, что, не будь я огненным, то подцепил бы лихорадку, и умер от нее, как все остальные. Но я чувствовал себя прекрасно, даже когда хоронил отца и мать, – Герат приоткрыл глаза и невесело усмехнулся. – Так же прекрасно чувствовал я себя, и когда пришел в академию, когда поступил в нее и начал учебу. Даже удивительно прекрасно. Сила просто клокотала во мне. Меня называли сильным огненным, учили контролировать огонь, использовать его правильно… И у меня все получалось. Лишь однажды во время тренировок по боевой огненной магии… произошло то, что стало «первой ласточкой». Мой противник был слишком хорош и упорен, вероятно, я ощутил опасность, и моя сила – избыточная, слишком большая – вырвалась наружу. Я чуть не убил его… Получил выговор от заведующего за несдержанность (вообще-то вполне характерную для огненных) и вроде бы на этом все закончилось. Но я больше не мог быть спокоен. Я ощущал, что мой огонь сильнее, чем должен быть. Что пламени слишком много, и его природа как-то отличается от обычного внутреннего пламени огненных. И что эта сила растет во мне день ото дня. Знаете, Илона, у меня был пытливый ум. И я не намерен был сдаваться этому пламени. Я начал расследование…
– И выяснили, что это избыточное пламя как-то связано с болезнью «проклятого пламени»?
– Именно, – сказал Герат. – На самом деле о том, что огонь этой болезни не поражает огненных магов, было известно лишь из древних летописей, сохранивших историю предыдущей эпидемии много тысяч лет назад. В мои времена было лишь три огненных на весь город, пораженный эпидемией. Я и еще двое. Один старый маг и мальчишка моего возраста. Я навел справки… Оказалось, что мальчишка спустя пару лет после эпидемии начал впадать в «буйство», сжигал все на своем пути. В итоге он погиб, оказывая сопротивление, когда его пытались арестовать полицейские маги, присланные из столицы. Я понял, что, не поступи я в академию, вероятно, моя судьба была бы такой же. Пожилой маг, по слухам, сидел у себя дома, занимался какими-то исследованиями. Я съездил к нему, уговорил поговорить со мной. И мэтр Грайнсор подтвердил мои подозрения. «Огненная лихорадка» поражала всех. Просто огненных магов она не убивала. Она «сливалась» с их внутренним пламенем, удесятеряла его. И огненный маг становился, если можно так сказать, «сверхогненным». Огонь в нем затмевал все остальное и стремился выбраться на волю. Я спросил у него, как это лечить. Но Грайнсор так же, как и я, не знал способа. Единственное – он сказал, что научился обращать это пламя внутрь себя. Сдерживаешь его, горишь сам, но зато не горят города вокруг тебя. Этот маг был очень стар… Спустя два месяца он умер, его нашли скрючившимся на полу, словно что-то терзало и жгло его изнутри перед смертью. Только я знал, что так и было на самом деле… Так, тарра Илона, уже в двадцать с небольшим я узнал, что болезнь, унесшая жизнь моих родителей, стала и моим «проклятием», – усмехнулся Герат и посмотрел на меня.
– Мне… я… я очень сочувствую вам! – искренне сказала я. Ужасало не столько то, что он уже рассказал. А то продолжение, что должно было быть у этой истории. Ведь узнал о своей «болезни» он в двадцать с небольшим. А сейчас Герату около четырех сотен лет. Примерно триста семьдесят лет пытки. – А что вы делали дальше? – тихо спросила я.
– Дальше?! – усмехнулся Герат. – Дальше все становилось хуже и хуже. Моя сила росла, и чем больше она была, тем сложнее было ее контролировать. Порой, увы, я ощущал… упоение этой силой. И тогда возникал главные риск поддаться ей, стать этаким огненным властелином… Но, по примеру старого мага, я научился обращать огонь внутрь. Это похоже на пытку. Да пытка это и есть… И он все равно всегда стремится вырваться наружу…
Мне захотелось положить ладонь на его руку. Но после порывов близости на полу и его высказывания о том, как меня волнует его близость, я не осмелилась. Только понимающе кивнула.
– Я искал способы излечиться или хотя бы улучшить свое состояние, – продолжил Герат, немного помолчав. – Ведь понимал, если о моей «болезни» узнают, я буду признан опасным для общества. В лучшем случае, окажусь в лаборатории… только не в роли экспериментатора, а в роли подопытного. Знал и то, что король Статир… не терпит в стране магов сильнее себя. Мне нужно было что-то… чтобы держать себя в руках. И я заметил, что облегчение приносят… женщины.
– Женщины? – удивилась я.
– Да, Илона, женщины. Стихийницы. Неважно, воздушная или водная. Временное объединение стихий, что происходит при физической близости. Ты ведь не девственница, Илона? Владеешь этим вопросом?
Я возблагодарила Бога, что не покраснела. Да и гнев на очередную его подначку был сильнее, чем смущение.
– В достаточной степени, таросси ректор, – ехидно ответила я.
Герат усмехнулся и продолжил:
– При объединении стихий, в те моменты, когда я мог владеть всеми стихиями, эта необузданная сила как бы… распределялась на четыре стихии, а не на одну. Это помогало, я становился уравновешенным. Заметив это, я начал… путаться с разными женщинами-стихийницами. С кем-то жил, с кем-то просто встречался. Но мой… хм… огненный нрав не давал заключить настоящего длительного союза, – усмешка. – И, конечно, эти эпизодические связи не решали проблему целиком. Когда мне было около сотни лет, все во мне пылало, билось, как лава в вулкане. Я понимал, что единственный шанс удержать себя в узде и не выдать – это заключить долговременный союз, по сути, брак с объединением стихий. Никого не любил, поэтому союз по расчету. И тут подвернулась Касадра и ее отбор… Женщина, которая была мне интересна по-настоящему. Так я мог получить все. И да, признаюсь, у Касадры хватало сил создавать равновесие. Все время, что мы были с ней близки и я владел всеми стихиями, моя жизнь была более чем терпимой. Это одна из причин, почему я благодарен Касадре, что бы там между нами ни было…
– Но разве воздушная не раздувала огонь лишь сильнее? – удивилась я.
– Не совсем так, Илона, – полуулыбнулся Герат. – Воздух дополняет огонь вовсе не потому, что раздувает его. Воздух может раздуть костер, а очень много воздуха – задуть его, небольшой ветерок поддерживает горение… Воздух играет с огнем, помогает горению или затуханию. И сам согревается или остывает от этого. Поэтому они дополняют друг друга. Но даже это здесь было не важно… Важен был лишь союз со стихийницей. Любой. Объединение стихий создавало равновесие.
– А потом вы его утратили? – осторожно предположила я.
– Да, Илона, а потом, коротко говоря, я его утратил, потому что Касадра состарилась, – он усмехнулся. – Знаешь, не только ты… большая часть академии мечтала узнать, как я «живу со старухой». Но дело, в первую очередь, не в физических аспектах, как можно было подумать. Магия и… дружба между людьми решает многое. Дело в том, что Касадра, старея, потеряла способность уравновешивать мой огонь. Сила моя росла, а сила Касадры угасала… Последние четыре десятка лет я снова оказался в режиме «пытки». Только пытка эта стала сильнее, – он недобро усмехнулся. Моя ладонь сама собой метнулась к его руке, коснулась со всем сочувствием, что я ощущала к нему сейчас.
Его сильные пальцы, словно манну небесную, сжали мои, прежде чем я отдернула руку.
– Да, она стала сильнее, – усмехнулся еще раз. – Потому что все годы с Касадрой сила уравновешивалась, шла на все стихии, но… постоянно росла. И случайные связи со стихийницами уже не приносили почти никакого облегчения.
– Поэтому вы так быстро устроили отбор?
– Да, Илона. Увы, но это так – мне нужна сильная Великая, которая уравновесит это пламя, как когда-то Касадра. А в идеале… мне нужна ты.
– Потому что я сильная водная и могу притушить ваше пламя? – спросила я. Он уже ответил раньше, когда я сидела у него на коленях на каменном полу. «Не всякая водная… Только ты», – эхом звучало у меня в ушах.
Но что он имел виду? Просто что я могу помочь благодаря своей большой водной силе? Какие-то другие мои особенности? Или личное… что его самого влечет ко мне?
Или… все это вместе?
– Нет, Илона, – он так и не выпустил мою ладонь, и я начала привыкать, что мы сидим на диване, держась за руки. – Дело не только в уровне твоей «силы». С тобой все с самого начала было весьма… странно. Скорее, я бы сказал, дело в «качестве твоей силы», в ее особенностях.
Ага, а я сама и чувства ко мне лично здесь не при чем, подумалось мне грустно. Получается… мне придется принять, что он хочет сделать меня Великой «по расчету», лишь с небольшой долей естественного физического влечения. Не более…
Только почему тогда его рука так крепко, горячо, жадно… и бережно при этом держит мою ладонь?
– И что это за особенности? – спросила я.
– Очень просто, Илона, – сказал Герат. – Природу этой особенности я не знаю. Но ты единственная, кто может погасить этот огонь.
– А… другие водные? – удивилась я. – Разве они не могут?
– Не могут, – невесело усмехнулся Герат. – Вода гасит внешний огонь. Если я зажгу обычное пламя и не буду поддерживать его магически, любая водная может плеснуть в него водой и погасить. Вот как ты сделала это на экзамене, – глаза лукаво блеснули. – Ты погасила пламя в моей руке. Но… одновременно я ощутил, что мое внутреннее пламя, разъедающее и сжигающее изнутри, словно зашипело, ослабло и уползло глубже. Я был шокирован тогда, признаюсь. И не скажу, что это были приятные ощущения…
– Но почему вы тогда… не… приблизили меня к себе, раз уже тогда поняли, что я могу помочь?! – воскликнула я. Вырвала руку, развернулась вполоборота и в гневном изумлении уставилась на Герата. – Унизить меня было важнее?! Интереснее?!
