Текст книги "Невозможная девушка"

Автор книги: Лидия Канг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Именно таким она на всю жизнь запомнила Теодора – ничто в нем нельзя было описать одним словом, он сочетал в себе даже противоположное. Но ее первая мысль была: «Надо же, какой красавчик!» Вторая же: «Он должен отсюда уйти, и как можно скорее».

Она убрала от лица руку – крови на ней не было.

– Ничего, я в порядке, – сдавленно пробормотала она. – Спасибо за беспокойство. Хорошего вечера.

Она попыталась обойти его, но он пошел за ней.

– Я не могу уйти, не убедившись, что с вами все хорошо.

Он произнес это мягким, почти насмешливым голосом. Кора начала думать, что этот человек ей совсем не нравится.

– Я отлично себя чувствую, вы же видите. Прощайте, хорошего вам вечера.

– Должно быть, вечер действительно будет хорошим, ведь вы сказали это целых два раза. Из-за меня вы ударились своим прелестным личиком. Позвольте мне хотя бы извиниться.

– В этом нет необходимости.

Он не отставал от нее ни на шаг. Он был настолько близко, что мог бы, если бы захотел, без труда обхватить ее за талию. Ситуация требовала более резких слов.

– Я сказала, что в порядке. Прощайте.

– И снова здравствуйте! Я никуда не ухожу, мне с вами по пути.

Он показал рукой на кладбищенский пейзаж, серый, за исключением клетчатого охранника, который подозрительно за ними наблюдал.

– Понятно, – отрезала Кора. Но ей ничего не было понятно. Она знала только, что должна его игнорировать, но он продолжал следовать за ней по пятам. Может быть, он родственник Хичкока? Только так она могла объяснить тот факт, что ей никак не удавалось от него отделаться. Нужно не обращать на него внимания, тогда он скоро уйдет.

– Послушайте, а мы с вами не знакомы? Я где-то уже видел вас.

Он снова улыбнулся, и ей захотелось пуститься бежать. Она была вхожа во все слои общества: ей доводилось бывать в портовых салунах в роли Джейкоба и на закрытых выставках в музеях в роли Коры. Поэтому было совсем неудивительно, что он мог ее где-то видеть. Но работа требовала от нее сохранять анонимность. Лишь некоторые врачи в городе знали, чем она занимается. Если об этом прознают в высших кругах, она больше не сможет искать среди них людей с телесными аномалиями.

Бауэри-боя в клетчатом жилете, казалось, очень забавлял их разговор. Это разозлило ее еще больше. Ей нравилось держать себя в руках до и во время переговоров с охраной.

Кора повернулась к незнакомцу и раздраженно сказала:

– Сейчас же оставьте меня в покое – или я позову на помощь!

– Сомневаюсь, что вы это сделаете. Здесь нет ни полиции, ни сторожей. И, может быть, это вам нужно уйти.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Он выдержал ее взгляд, но потом перевел глаза на охранника.

Ах!

Он и не собирался с ней флиртовать и уж тем более проливать слезы по покойному. Это был ее конкурент.

Странно. Она знала всех резуррекционистов в городе. Этот человек был ей незнаком, да и одет он был слишком опрятно для такой работы. Платье Коры, конечно, тоже было не совсем подходящим для раскапывания могил, но ведь сейчас она пришла сюда не за этим. Кроме того, новые захоронения дальше Восемьдесят шестой улицы не проводились, поэтому похитители трупов работали в основном в северной части города.

Кора больше не удостоила его ни словом. Ей нужно было работать, а не тратить время на этого неизвестно откуда взявшегося типа. Она подошла к охраннику.

– Меня зовут Кора Ли. Я…

– Не тратьте на нее время. Я дам вам десять долларов, если сегодня ночью вы отлучитесь на часок.

Охранник и Кора не сговариваясь уставились на этого странного человека. За тело в лучшем случае можно было выручить двадцать долларов, и отдавать половину суммы охраннику не имело никакого смысла. Ему и так неплохо платила семья покойного. Бауэри-бой подозрительно оглядел незнакомца. Все это было похоже на ловушку. Наверняка этот тип не знает, зачем сюда пришла Кора. И он в любом случае не поймет это по их разговору.

Охранник вытянул вперед свою винтовку и направил ее ему в лицо.

– Это что еще за крендель?

Кора махнула на него рукой.

– Болван какой-то. Но он сейчас заткнется.

Она подошла к охраннику поближе. Конкурент, кажется, смутился.

– Слушай сюда: я тебе за жмурика отстегну чижики. В полночь придут мои парни. Мы без шуму, никто не просечет.

Охранник задумчиво кивнул. Он никак не ожидал, что такая леди говорит на жаргоне. Это была большая редкость, если не сказать странность, особенно к северу от Кэнел-стрит.

– Что ты ему сказала? – спросил молодой человек. – Мы с ним уже договорились про десять долларов.

Кора кивнула на конкурента, чья уверенность постепенно улетучивалась.

– Это жулик. Кинет тебя на бабки – увидишь их, когда рак на горе свистнет.

При этих словах охранник громко расхохотался. Кора ухмыльнулась.

– Здесь половина, вторую получишь потом.

– Как ты меня назвала? – возмутился незнакомец, но они пропустили его вопрос мимо ушей.

Скрепив уговор рукопожатием, Кора достала из ридикюля пригоршню монет и протянула их охраннику. Он приподнял шляпу.

– Ночью придет Джейкоб, мой брат. Возьмешь у него остальное.

– Джейкоб Ли?

Кора кивнула.

– А, я слышал о вас двоих.

Знакомое имя развеяло все его сомнения. Брат и сестра Ли пользовались отличной репутацией: они всегда были осторожны и платили без обмана.

Кора развернулась на каблуках и зашагала к выходу. На кладбище надвигались сумерки. На улице один за другим загорались газовые фонари, шипением и потрескиванием возвещавшие о наступлении вечера. Она слышала, как охранник что-то грубо сказал ее конкуренту, который уже бежал за ней как побитая собака.

Улыбнувшись, она села в ожидавший ее экипаж, но до того, как лошадь тронулась, молодой человек успел схватиться за вожжи. Извозчик рявкнул на него, и Коре пришлось высунуть голову из окна повозки.

– Что тебе нужно?

– Что ты сказала охраннику?

– Если не разбираешься, поищи себе другую работу.

– Ответь!

– Сначала отпусти вожжи.

– Хорошо.

Кора вздохнула.

– Я сказала ему, что ты кретин и мошенник и что дашь ему всего пять долларов. Позже придут мои люди, а ты больше не вздумай сюда соваться. С ними будет мой брат, а он не такой воспитанный, как я. Тебе лучше не попадаться им на глаза.

– Теодор.

– Что ты сказал?

– Меня зовут Теодор Флинт. Для тебя просто Тео. На случай, если тебе придет на ум еще какое-нибудь оскорбление.

Он отпустил вожжи, и лошадь резко тронулась. Кора упала на бархатные подушки. Она была рада, что наконец отвязалась от этого человека. Как только повозка повернула за угол, до нее донесся его смех.

– Кора Ли! Кажется, я в тебя влюбился!

Она обернулась и увидела посередине улицы Теодора Флинта. Он отвесил ей галантный поклон. Кора поняла, что так просто он ее в покое не оставит.

Глава вторая

Когда Кора проснулась, Лия мирно спала в соседней комнате. На часах была почти полночь. Храп Лии был настолько громким, что Кора ощущала вибрацию в своей подушке. В те ночи, когда приходилось работать, она спала урывками, по три-четыре часа. Это было достаточно тяжело, но все же терпимо.

Кора зажгла масляную лампу, и углы комнаты осветились ее слабым желтоватым сиянием. Она умыла лицо и посмотрела на себя в зеркало. Провела рукой по стриженым волосам, пригладила их на затылке. Подравнивать не было необходимости: волосы были достаточно короткие и, как и требовалось, в беспорядке. Кора сняла ночную рубашку и поежилась от холодного воздуха. Одежду Джейкоба Лия положила на стул в углу комнаты. Первыми Кора надела подштанники, доходившие ей до колен. Затем она утянула грудь длинным куском марли – под четырьмя слоями ее туловище выглядело абсолютно плоским. Конец мотка она перекинула через левое плечо и хорошенько закрепила его, так, чтобы марля не топорщилась и не стесняла движений.

Она сделала паузу и снова нащупала рукой свое таинственное второе сердце, биение которого повторяло пульс на запястье. За все время со дня ее рождения это второе сердце почти никак не проявляло себя. Один-единственный раз оно дало о себе знать. Тем вечером Кора внезапно пошатнулась, и изо рта у нее потекла пена. Она тогда не на шутку перепугалась. Шарлотта, к счастью, была рядом, а Александр хотел было бежать за доктором, но Шарлотта остановила его и напомнила, что ни в коем случае нельзя было допускать, чтобы девочку осматривал врач.

Тогда тринадцатилетнюю Кору била дрожь, она плакала и не знала, что будет с ее онемевшими левыми рукой и ногой и восстановится ли нарушенная речь. Но через несколько часов с ней уже снова все было в порядке. Больше такого никогда не случалось, но этот инцидент всегда напоминал Коре о том, что ее тело может в любой момент разрушить ее жизнь.

Она потянулась за обтягивающей плотной рубашкой, доходившей ей до локтей. Спереди на рубашке была шнуровка, поэтому сидела она плотно, как лайковая перчатка. Лия смастерила ее из двойного слоя парусины, с кожаными нашивками, имитирующими мышцы. В ней туловище Коры приобретало мужские, широкоплечие очертания. Если бы кому-нибудь вдруг вздумалось похлопать ее по плечу, он почувствовал бы твердые, крепкие мускулы.

Кора надела штаны, коричневую рубаху с высоким воротом, пристегнула подтяжки и накинула сверху старый шелковый жилет. Сунула ноги в грубые башмаки с пришитыми к подошве кожаными вставками и войлочными стельками с утолщением в полтора дюйма в пяточной части. Все эти приспособления, скрытые от посторонних глаз длинными штанинами, придавали ей почти два дюйма лишнего роста. Последним был длинный сюртук с множеством карманов.

На туалетном столике Кора отыскала баночку с углем и растопленным свиным салом. Сунув туда палец, она провела им по щекам, подбородку и над верхней губой. Взъерошила и затемнила брови. Втерла немного смеси в костяшки пальцев и под ногти, чтобы сделать свои руки похожими на мужские. Последний штрих Кора нанесла под глаза: Джейкобу тоже приходилось мало спать. Окунув щетку со свиным ворсом в густые чернила, она прошлась ею по верхней губе, скулам и подбородку. В темноте или при свете газовых фонарей будет казаться, что это отросшая щетина. Кусочек черного сургуча Кора прилепила себе на зуб. Погримасничала перед зеркалом – оскал получился устрашающий.

Один нож Кора пристегнула к правой ноге, а второй спрятала в кармане жилета. Деньги для охранника и ребят лежали в сюртуке, она добавила к ним еще несколько монет на случай, если после работы захочется зайти в игорный дом. Надела на голову черный цилиндр – и Джейкоб Ли был готов к работе.

Лия продолжала храпеть в своей комнате. Она не стала бы подниматься: Джейкоб, как бы то ни было, заставлял за себя беспокоиться гораздо меньше, чем Кора. Он смог бы заблаговременно распознать то, что представляло для него опасность. К Коре же опасность могла подкрасться незаметно – достаточно было того, чтобы слух о ней долетел до докторов и анатомов острова.

Громко топая, Кора спустилась по лестнице и вышла из дома. Она взглянула наверх и заметила, что при виде Джейкоба некоторые соседи задернули занавески. Они его недолюбливали: он выглядел и вел себя слишком грубо для этой части города. Но он выходил только ночью, а в дневные часы все видели только Кору с ее милой улыбкой, к тому же платила она регулярно – вот хозяин дома и терпел ее братца.

Тишину на улице нарушало потрескивание фонаря на углу. Прямо напротив дома Кору ждала крытая повозка. В ней сидели двое из ее банды: Том по кличке «Монах» и Отто, которого все называли «Котяра». Тома прозвали Монахом потому, что его жена, перед тем как сбежать от него в Калифорнию, вылила ему на голову кипящий суп. От ожога у него выпали волосы на макушке, что напоминало монашескую тонзуру. Отто был тощ как палка от метлы. Сзади на поясе он всегда носил отрезанный кошачий хвост – никто точно не знал, почему. Каждый выходной он выигрывал бешеные суммы на собачьих боях в «Крысиной норе» Кита Бернса, а по будням занимался расхищением могил.

Кора сплюнула на землю и понизила голос:

– Где остальные?

– Ждут на кладбище, – ответил Том.

Он зевнул, достал из кармана кусок мясного пирога и начал есть его, не предложив остальным. Самое время для завтрака.

– Атаманша сегодня не с нами? – спросил Отто, перемигнувшись с Томом. Кора уже давно привыкла к их похотливым замечаниям о ее красоте.

– Нет, – буркнула Кора. Она достала из кармана нож и стала ковыряться им в зубах. – Чур, на сестру глаз не класть! А кто не понял, я их тому этим ножом вырежу и сварю себе на завтрак.

Том и Отто притихли. Им не хотелось связываться с Джейкобом. Из-за одной сальной шуточки по поводу Коры их бывший коллега заработал себе шрам на пол-лица. Впоследствии он даже ослеп на один глаз оттого, что в рану попала инфекция. Ходили слухи, что после этого он уехал строить канал Эри с «более цивилизованными людьми».

Кора спрятала нож и запрыгнула в повозку. Она бросила взгляд на прикрытую тряпкой кучу инструментов. Там лежали деревянные лопаты (от них было меньше шума), топор, несколько сложенных простыней, железные прутья, чтобы ломать ими цепи, и хорошая пила. В углу весело покачивался на крючке маленький тусклый фонарик.

Том тронул вожжи, и они отправились в путь. Копыта застучали по мостовой Первой авеню, а в повозке завязался разговор о собачьих боях прошлой недели, о том, кто рискнет сразиться в кулачном бою со здоровяком ирландцем, которому нет равных уже целый месяц, и о том, в каком салуне будет лучше отметить ожидающее их удачное дельце. Когда повозка подъехала к кладбищу, Кора выпрыгнула из нее первой.

У ворот стояли и курили три человека. Двоих Кора узнала: одним из них был «Эльф» – здоровый парень, заядлый игрок в карты. У него были большие деформированные уши: раньше он был профессиональным борцом и после каждого боя его уши опухали все больше, пока не стали похожи на два ломтя сыра. Он почти ничего ими не слышал.

Вторым был «Герцог». Никто не знал, как на самом деле зовут этого черного парня, но он всегда держал свое слово и вообще вел себя с достоинством монаршей особы, поэтому никто его и не расспрашивал. Поговаривали, что он сбежал из Джорджии от рабовладельца. Герцог был честный парень и пытался заработать себе на хлеб.

За ним кто-то третий тушил под ногой окурок сигары. По его одежде было видно, что он не из их банды. Должно быть, это кто-нибудь из приятелей Эльфа – тот частенько приводил своих знакомых, которым нужны были деньги. «Надо сказать ему, чтобы прекратил», – подумала Кора. После вчерашней встречи с нежданным конкурентом она решила больше никого не принимать в команду.

Незнакомец поднял голову и поприветствовал подъехавших членов банды. Он разглядывал Джейкоба ухмыляясь.

Это был Теодор Флинт.

Герцог раскрыл было рот, чтобы представить его главарю.

– Джейкоб Ли, это…

– Что он здесь делает? – неожиданно для самой себя вскрикнула Кора. Ей едва удалось сохранить мужской тембр голоса.

– Это новенький. Но ему не нужно платить. Хочет набраться опыта. Готов бесплатно нам подсобить.

– Нет! Здесь вам, мать вашу, не школа.

Кора сверлила взглядом Флинта. Тот чувствовал, что обстановка накалилась, и молчал.

– Сестра меня о нем не предупреждала. Зато она рассказала об одном дятле, который хотел увести у нас из-под носа работу.

Флинт удивленно приподнял брови. Он не разобрал, что Джейкоб только что назвал его слабоумным.

Кора хотела убедиться, что Флинт ее не узнал. Джейкоб был совершенно необходим ей: без него ей пришлось бы отказаться от прибыльной работы и было бы некому защитить ее двойное сердце. Несмотря на то что доктор Грайер уже умер, нужно было соблюдать осторожность – возможно, слухи, которые он успел пустить о дочери китайского моряка с двумя сердцами, еще не улеглись.

Кора откашлялась, и в голосе Джейкоба зазвучали железные нотки.

– Сестра сказала, что его зовут Флинт.

– А, так это он и есть, – сказал Герцог и присвистнул: – Тогда все отменяется. Эй ты, давай-ка сваливай отсюда по-быстрому. Не то мы тя прямо тут и удавим, – он показал жестом петлю.

Флинт поднял руки.

– Подождите! Я совершил ошибку. Я не знал, что твоя сестра является членом банды. Я обещал ребятам, что, если возьмете меня к себе, сегодня же найду вам покупателя. За сорок долларов.

– За сорок?

Кора приподнялась на пятках. В этих ботинках она была почти одного роста с Теодором. Она могла в два счета засадить ему нож в горло. Сейчас она была мужчиной, и ей не нужно было отводить взгляд.

– Я знаю человека, который готов купить тело, – сказал Флинт.

Он тоже выпрямился, пытаясь выглядеть увереннее.

– Кто это?

– Он купит его только в том случае, если продавцом буду я.

Кора скрестила руки на груди.

– Я знаю всех покупателей в городе, и все они работают со мной и моей сестрой.

– Этого вы не знаете. Он в городе недавно. И он не станет жалеть денег за уникальные образцы. Поверьте, я не из полиции, просто хочу обучиться вашему ремеслу.

Том, Отто и Герцог напряглись в ожидании реакции главаря. Эльф лениво ковырял болячку на шее. Кора поняла, что он хочет остаться в стороне. Она на минуту задумалась о предложении Флинта. Если его загадочный покупатель так и не появится, она все равно сможет продать тело доктору Филлипсу или доктору Дженкинсу. В последнее время они платили за интересные экземпляры до тридцати долларов. Но сорок… Почему бы и нет?

– Сколько ты хочешь?

– Нисколько, я же сказал. Я уступлю вам тело в обмен на удовольствие поучиться у вас, джентльмены.

Услышав эти слова, парни разразились диким хохотом, а Эльф хлопнул Флинта по спине с такой силой, что тому пришлось сделать пару шагов вперед, чтобы не потерять равновесия.

– Соглашайся, Джейкоб. Бабки есть бабки. Сорок лучше, чем как обычно, разве не так? – сказал Герцог.

В его умных темных глазах Кора прочла скрытый смысл: увидим, что за покупатель, и Флинт нам больше не понадобится. Она едва заметно кивнула.

– А если он попробует нас надуть, я ему уши отрежу, – добавил Эльф. – Давненько я уже без трофея.

У него появилась странная привычка коллекционировать уши с тех пор, как его собственные стали непригодными. Он отреза́л их у каждого второго-третьего трупа, который им доставался, и складывал себе в карман. Ходил слух, что Галлус Мег – его любовница. Та самая Галлус Мег, которая в драке откусывала мужчинам уши и потом выставляла их, заспиртованные, в банках на стойке своего бара. Кора никогда не интересовалась, правда ли это, потому что ей не очень-то хотелось это знать.

– Так и быть, – согласилась Кора. – Но мы будем следить за тобой, слышишь? И нам уже давно пора браться за работу. Отто, не выпускай его из виду.

Кора принесла из фургона маленький фонарик и направилась к воротам – у нее был свой ключ. Они без шума отворили их (парни заранее смазали петли маслом). Далеко во мраке, у каменной стены, виднелся силуэт прикорнувшего под деревом охранника. Парни из банды притащили инструменты, стараясь не шуметь, и положили их на траву. Коре удалось-таки приучить их к осторожности.

Она бесшумно подошла к охраннику, который лежал с надвинутой на глаза шляпой, и тихонько пнула его ногой.

– Эй, мы пришли за обещанным.

– Не обращайте на меня внимания, – пробормотал он. – Не видите, я очень занят?

С этими словами он перевернулся на бок, стянул с себя шляпу и уснул сном младенца.

В нескольких футах от него под землей лежал Рэндольф Хичкок, и его ожидало нечто поинтереснее, чем торговля на бирже и блюда с горой устриц в лучших салунах. Кора почувствовала странное желание поговорить с ним, возможно, подсказанное ее вторым сердцем. «Я такая же, как и ты, – думала она. – И меня однажды может ждать та же участь».

– За работу, парни! – приказала Кора.

[Рэндольф Хичкок Третий]

Есть две вещи, о которых я сейчас жалею.

Когда человек задумывается об этом, бывает уже слишком поздно, но я был не из тех, кто планировал наперед. Моя дорогая Эмма сохранит все детали нашей совместной жизни в секрете. Я оставил ее одну не без скандала: нужно было умереть в ее объятьях, но, увы, я был в тот момент с другой.

Я даже не успел сказать Эмме, что любил ее. Да-да, я ее любил, но при жизни меня нельзя было назвать сентиментальным. Я жил сиюминутными наслаждениями, но они-то меня, кажется, и погубили. Смерть мне принес не сгусток крови, скопившейся в животе, о котором меня предупреждал врач. Нет! Я чувствую на своем остывшем языке горечь и должен был заметить ее раньше, когда пробовал тот пудинг за несколько часов до смерти.

Теперь уже это все неважно. Я в любом случае скоро оказался бы в могиле – какая разница, из-за чего. Вторая вещь, о которой я жалею, – это бездумная потеря времени. Все думают, что впереди еще целая вечность, что наступит завтра и заслонит собой вчерашние несчастья и ошибки и все можно будет начать сначала. Но завтра уже не наступит. По крайней мере, не для меня.

Эти люди пришли за мной. Один из них – девушка! Она переодета мужчиной, но сейчас я вижу людей насквозь.

Что ж, пусть эти варвары забирают мое тело – оно мне все равно уже ни к чему.

Девушка коснулась моего плеча. Какое нежное прикосновение. Оказывается, ей моя смерть небезразлична.

Наступит время – и для них тоже откроется невидимая дверь. Мне пришла пора войти в нее. Что там, за порогом, мне неизвестно. Не мне решать, куда ведут ступени – вверх или вниз. Больше от меня ничего не зависит.

О моя милая Эмма…

Я понимаю, что уже поздно, но прошу: прости.