Текст книги "GoodAsYou/Ничем не хуже тебя. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Лидиана Родригес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Может быть, в связи с тем, что тебе в срочном порядке нужно было приготовить все блюда Джейми Оливера?

– Тони, дело не в этом.

– Лили, твоя мама согласилась поехать в Испанию на сеансы к сеньору Родригесу. Твоя сестра осталась на время у вашего папы. Готовить тебе теперь не для кого, оставаться в своем городе я тоже не вижу смысла. Не бери обратный билет. У нас есть, где остаться, я снял номера в отеле, съемочная группа давно собрана, предложения актерам я уже выслал. Осталось только дописать сценарий, понимаешь?

Лили оторвалась от курицы в соусе и посмотрела на Тони. От него не убежишь, если он что-то вбил себе в голову, нужно действовать и делать то, что он говорит.

– Понимаю, Тони. Допишу, обещаю тебе, допишу.

– Прямо сегодня поговори с мамой, хочешь, я с ней сам поговорю?

– Я не ребенок, Тони!

– Очень сложно поверить. В общем, я жду от тебя дописанный сценарий в самые короткие сроки.

– Есть, сэр!

– Не передразнивай меня!

– А ты не…

– Лили, привет, можно тебя на минутку?

Джек Доссен стоит напротив Кабики и Альвареса с бокалом холодного шампанского в руках. На нем дорогая фирменная кофта спокойных тонов, классические брюки, его волосы коротко подстрижены и аккуратно уложены набок – рука Миранды. Он слегка кривит рот в добродушной улыбке. За эти несколько секунд Лили успевает заметить, что во взгляде Доссена больше нет той надменности и жестокости, какие были раньше. Он смотрит на них как на равных, он показывает, что между ними больше нет классового различия. «Еще бы, сукин ты сын, как только мне вручили премию Джордана, я стала птичкой твоего сорта» – думает про себя Кабика. Тони отвечает Доссену открытой и наглой улыбкой, Лили и это замечает, в очередной раз удивляясь выдержке и собственному достоинству своего друга.

– Да, конечно, чем я могу тебе помочь?

Доссен отводит Лили в сторону и, проверив, не слушает ли их кто-нибудь, находящийся поблизости, понижает голос до шепота.

– В общем, Лили, мне нужна твоя помощь.

– В чем дело, Джек?

– Я…я планирую приобрести дом. Небольшой такой, главное, чтобы там было удобно жить, чтобы он был за городом, но не очень далеко.

– А причем здесь я?

– Сначала я хотел взять с собой Мири, показывать ей все варианты, которые я присмотрел. Но потом я передумал, хочу сделать ей сюрприз. Ваши с ней вкусы на 90% одинаковы. Так что, если я возьму тебя с собой, я не прогадаю.

– Ну а что, если выбранное мною не понравится ей? Такая вероятность тоже есть, сам понимаешь.

– Понимаю, поэтому если Мири твой вариант не понравится, мы будем смотреть сами. Но что-то мне подсказывает, что она будет без ума от выбранного тобой дома.

– Джек, зачем ты смотришь для вас дом? Квартира у вас больше чем большая, места хватит десятку людей.

– Лили, я позвал тебя поговорить насчет дома, не более. Мое желание приобрести особняк – это мое дело, и касается оно пока только меня.

– Ты собираешься на ней жениться?

Доссен ошеломленно смотрит на Кабику, окидывающую его спокойным взглядом.

– Лили, это наше с ней дело.

– Она моя подруга, и это давно не секрет, что ты учишься на психолога, и что твой факультет славится опытами над людьми.

– Причем здесь…

– Я не договорила. Ты сам понимаешь, что люди думают про тебя и про твои намерения насчет нее. Я не знаю, о чем ты думаешь, Джек, и какие у тебя планы на Мири, но ты понимаешь, что брать меня с собой в поездку ради покупки дома – это очень серьезно?

– Лили, успокойся.

– Она мерит свадебные платья, Джек.

Последняя фраза Кабики повергает Доссена в шок.

– Она просматривает свадебные залы, наряды, говорит про церемонию все время, так что теперь, будь ты, Джек, спокойнее и постарайся ответить на мой вопрос. Есть ли смысл увеличивать все это до космических масштабов?

– У меня уже куплено кольцо.

– Она его заметила.

–Черт.

– Спрячь его получше, Джек.

– Я не собирался посвящать кого-либо в свои планы, но, да, у меня очень серьезные намерения, и я не виноват, что я учусь на этом факультете.

– Она моя единственная подруга, Джек, ты меня тоже пойми, я бы первая этот разговор не затеяла, ты сам подошел ко мне с очень деловым предложением, я не дура, чтобы браться за такое без каких-либо гарантий, она мне не чужая.

– Я все понимаю.

– Значит, Мири не на пустом месте придумывает?

– Не на пустом.

На следующий день Лилиан Кабика и Джек Доссен ехали на его внедорожнике по трассе, ведущей за город. Миранда и Тони отправились вместе в кино, сопровождала их мама Лилиан – старания ревнивого Доссена, боящегося оставить Миранду одну с другим мужчиной. Кабика внимательно слушает Джека, рассказывающего про особняки, которые он уже посмотрел. Краем глаза она замечает, как он теребит пальцами по рулю – волнуется, как же для него это, наверное, важно. Лили вспоминает свои первые дни в университете, разговоры с воображаемым другом, то, как она описывала ему Доссена. Для нее он тогда был чем-то недосягаемым, студентом, с которым ей никогда не будет суждено ни поздороваться, ни пересечься на случайной вечеринке. Джек был представителем высшей касты, вход в которую таким как Лили был строго-настрого запрещен. События никогда не спрашивают, сколько нужно времени для того, чтобы они сбылись. Через год она сидит вместе с ним в его машине, чтобы подбирать дом для его будущей невесты – такой же приехавшей в штаты иностранной студентки.

– Тот, который я приберег напоследок – самый лучший. Внешним видом он почти не отличается от всех предыдущих. Но вот что мне в нем нравится: он очень добротно сделан, строители из Германии, все обустроено очень грамотно и удобно для жильцов. Дизайн очень красивый – ничего кричащего, вульгарного, все в спокойных темно-серых и светло-пастельных тонах. Имеется бассейн, собственный сад, от океана не так далеко, всего час езды, большой балкон, выходящий в этот самый сад.

– Сейчас посмотрим, уверена, он очень красивый.

– Лили, можно вопрос личного характера?

– Валяй.

– Мири тебе когда-либо жаловалась на меня?

– Ну, Джек. Ты сам понимаешь, что отношения не могут быть сто-процентными.

– Лили, вопрос: Мири тебе когда-либо жаловалась на меня?

Кабика удивленно уставилась на Доссена, устремившего взор на шоссе.

– Я не донесу на тебя, не бойся.

– Жаловалась и не раз. Самому можно было бы догадаться, Джек.

– Что она конкретно говорила?

– Ты слишком ревнивый.

– Это нормально, она моя…

– Ну не знаю, Джек. То, что описывала она.

– Что она описывала?

– Ты ей запрещаешь смотреть на людей, Джек!

– Такого не было.

– Было и не раз. Ты ее даже ко мне ревнуешь.

– Имею все основания.

– Правда? И какие же?

– Докажи мне, что ты не лесбиянка.

– Что? Ты в своем уме, Доссен?

– Тебе 22, и по твоим словам, у тебя ни разу не было парня, это, кстати, видно. Ты не общаешься с мужчинами.

– Но Тони…

– Тони исключение, по вам видно, что вы только друзья, он тебя не интересует, это можно понять сразу. Я давно за тобой наблюдал: ни единого косяка, поцелуя, секса по тайне, невинна, как божий одуванчик, в чем подвох, Лили? Предупреждаю сразу – если я узнаю, что ты хочешь Мири, я тебе шею сверну, и плевать я хотел на то, что ты девочка.

–Ты действительно псих, Джек.

Кабика начинает тихонько всхлипывать от смеха.

– Не вижу ничего смешного, думаю, ты сама понимаешь, что составлять мне конкуренцию…

– Думаю, ты сам понимаешь, как ты сейчас смешно смотришься со стороны, а если не понимаешь – очень жаль, потому что только полный придурок может иметь такие подозрения.

– Как ты меня назвала?

– Джек, возможно, именно мне предстоит крестить твоих будущих детей, хотя не будем о будущем, именно на моих плечах рыдала Мири, когда Меган приковала ее наручниками к батарее в раздевалке регбистов, именно со мной она спала на одной кровати, когда нам надо было готовиться к важным зачетам, именно со мной мерила нижнее белье перед первой ночью с тобой. Сам подумай, будь я настоящей лесбиянкой, воспользовалась бы я такой россыпью удобных моментов? Конечно, воспользовалась бы. А теперь ответь на следующий вопрос – она была девственницей, когда у вас был первый секс?

– Да.

– Тогда в чем твоя проблема?

Доссен молча смотрит в сторону приближающегося особняка. Припарковавшись около него, он оборачивается к Лили и улыбается одной из своих зверских и ехидных улыбок.

– Не люблю делиться тем, что принадлежит только мне. Но так как моя овца по уши в тебя влюблена и устроит мне третью мировую, если я разлучу вас, то так уж и быть, подругой невесты будешь ты, своих детей я тебе доверю только на крестины, если попытаешься пропихнуть их в мир кино, я тебя точно убью.

– С чего бы мне пропихивать их в мир кино, Джек?

– Давай начистоту, Лили, я не вижу с тобой в будущем мужчину. Ты слишком верная подруга. Таких, как правило, берут в качестве главных помощниц по воспитанию детей, а дальше начинается эра под названием «Помогла мне стать актрисой/актером мамина подруга, которая мне как родная тетя».

– Хочешь сказать, я буду способна на такое? Отнять детей у Мири и заняться их воспитанием?

– Хочу сказать, что ты это сделаешь, вероятность слишком высока.

– Джек, ты меня плохо знаешь.

– Я знаю, что ты обожаешь детей и мою девушку, еще я знаю, что сделаю все, чтобы ты нашла себе мужика, хотя это будет не так уж и просто.

– Ты сейчас рискуешь идти смотреть особняк в одиночестве.

– Что я такого сказал?

– Ты только что меня унизил.

– Нет. Внешность у тебя нормальная, хотя моя девушка красивее. Да дело даже не во внешности, дело в твоем характере, может, у тебя в детстве произошел сдвиг по фазе и тебя перестали интересовать мальчики.

– С чего ты взял, что меня не интересуют мальчики?!

– Ты мне еще про того футболиста расскажи.

– Расскажу, как только начну с ним встречаться.

– Ахахахха! Ты смешная, Лили.

– С какой радости вы все стали дружно искать мне мальчика? Я чувствую себя инвалидом, которому ищут ноги.

– Эй! Мне до лампочки – одна ты или нет, просто ты не отлипаешь от моей девушки, поэтому я должен быть начеку. Только и всего.

Лилиан и Джек стоят в просторной спальне нежно-персикового цвета. Прозрачные двери выходят в бассейн, от него начинается вид в бесконечность – лесную местность без границ. Кровать занимает почти всю комнату.

– Да, этот вариант определенно самый удобный для вас, – Кабика жует клубничную тянучку и ошарашенно мерит глазами размеры кровати.

– Как ты думаешь, ей понравится?

– Думаю, что определенно понравится, спальня точно понравится, это просто сказка.

Доссен широко улыбается, предоставив взору Лили все свои 32 белоснежных и идеальных зуба, он похож на школьника, который отлично ответил тему и получил первую пятерку после череды долгих двоек.

– Хочешь, сниму про вас с Мири видео?

– Нет, спасибо.

– Ну, это сейчас модно, снимать историю любви, то, как молодые познакомились.

– Ненавижу попсу.

– Это не попса, сладенькое на десерт, подарок для Нанды, она же девочка, не забывай.

– Не ем сладенькое, но спасибо.

– Ну, как хочешь.

– Хочу, чтобы ты ей помогла с приготовлениями, когда придет время.

– Я бы и без твоего намека помогла.

– Знаю, но я обязан дать тебе понять, что твоя помощь Мири мне очень важна. Я не баба, и не всегда догоняю, что ей нужно, временами мне с ней крайне сложно, так как она не говорит открыто, чего она хочет.

– Так со всеми, Джек.

– Да, но есть один человек, которому она рассказывает все, и так как, с этим человеком я знаком лично, не могу не воспользоваться моментом и попросить подать руку помощи, когда надо будет.

– Я ей всегда помогала и буду это делать до тех пор, пока длится наша с ней дружба.

– Никаких «пока». Даже не думай разрывать с ней связь.

– Разберись уже с тем, что ты от меня хочешь, пять минут назад в машине ты мне сказал, держаться от нее подальше.

– Это если я узнаю, что ты лесбиянка.

– А теперь ты угрожаешь мне и запрещаешь с ней расставаться.

– Это мои первые серьезные отношения и я не хочу налажать, если что-то пойдет не так.

– Ты – психолог, Джек, думай, теоретически, все в твоих руках.

Кабика подмигивает Джеку и кусает тянучку. Комичное выражение ее лица не оставляет равнодушным даже серьезного Доссена. Он хохочет и покачивает головой, окидывая Лили удивленным взглядом.

– Что там за футболист?

– Тебе ведь Мири рассказала?

– Да.

– Футболист как футболист, не твое дело.

– Я люблю футбол. Кстати, я заметил его лицо на заставке твоего телефона, похоже все серьезно, да, Лили?

– Отстань, Джек. Я согласилась осмотреть дом для Мири, не более.

– Достанешь мне билеты на матч, когда станешь его девушкой?

– Ты и без моей помощи сможешь обеспечить себе такое удовольствие.

– Ну а хотя бы футболку с его автографом?

– Как только, так сразу.

3

– Мама, ты точно уверена?

– Более чем, детка.

Лилиан Кабика сидит на кровати и смотрит, как ее мать собирает чемоданы с вещами. Через несколько часов она должна выехать в Испанию с сеньором Родригесом. Через эти же несколько часов Лили и Тони уезжают на съемки фильма.

–Лили, раньше я бы подумала о том, что скажут другие: моя семья, мои друзья. Но теперь, после развода с твоим папой, у меня нет друзей, да их и не было вообще, это я тоже узнала. Что подумает моя семья, сейчас мне и на это плевать, потому что всю свою молодость я прожила так, как было удобно моим старшим братьям, и теперь я осознаю, какую большую ошибку я допустила. Свои самые лучшие, молодые годы я потратила на других, на то, чтобы всем кроме меня было хорошо, удобно. Всю свою любовь и благодарность я отдала человеку, который этого вообще не понял. Теперь мне нужно срочно исправлять свои ошибки. Мне больше никогда не будет пятьдесят, а это немаленький возраст. Полвека я прожила как самая настоящая дура, настало время прожить остальные полвека как мудрая и опытная женщина, знающая себе цену. Единственное, о чем я тебя прошу, – женщина громко застегнула до конца чемодан, – пожалуйста, Лили, пойми меня. Понимания от твоей младшей сестры я пока не дождалась, и я знаю, почему: она еще маленькая, слишком маленькая, чтобы делить меня с кем-либо, она многого не понимает. Но ты уже взрослая девочка, ты встала на ноги, ты зарабатываешь деньги, ты меня очень хорошо знаешь и должна понять мои чувства. Мне нужна помощь, я думала, я смогу пережить это одна, я ошибалась. Я не могу отказаться от протянутой руки, возможно, умные люди объяснят мне, что дальше делать и как дальше с этим жить.

– Мамочка, я тебя понимаю.

– Я не бросаю ни тебя, ни твою сестру. Я посвятила всю свою жизнь вам двоим, просто дайте мне сейчас всего лишь две недели на попытку помочь самой себе, я это делаю для вас же. Я знаю, какая я стала после развода с твоим папой, я на вас все время кричу, я всем недовольна, меня ничего не устраивает, хотя вы золотые, ты, Лили – идеальная дочь, но до тех пор, пока я страдаю, я не смогу адекватно вести себя с окружающими, а больше всего получать будете вы, потому что вы живете вместе со мной.

– Мама, ты вовсе не злая.

– Я злая, я знаю, какая я. Я это вижу по вашим глазам, когда вы смотрите на меня. Мне это неприятно, я не хочу, чтобы люди воспринимали меня такой. Я была другой, Лили, как же жаль, что ты меня не знала до встречи с твоим отцом, я была совершенно другой, он меня испортил, сделал из меня истеричку, посадил на таблетки, и вот теперь я пытаюсь выкарабкаться, возможно, если мне удастся, я смогу обеспечить вас лучшей жизнью, стать лучшей матерью.

– Но ты итак лучшая для меня.

– Детка, мне нужна помощь, и очень срочно. На самом деле маме очень плохо, очень очень плохо. И если я не помогу себе сейчас, дальше мне не сможет помочь никто.

– Я не держу тебя, я тебя никогда не держала.

– Я знаю. Поговори со своей сестрой, попытайся объяснить ей ситуацию.

– Да если бы она меня слушала, она же упрямая, мам, ты сама знаешь.

– И все же, попытайся, милая.

– Давай я помогу тебе вынести чемодан.

– Не надо, я сама, он слишком тяжелый, детка.

Кабика вырывает руку матери и упрямо берется за ручку чемодана. Она выходит с ним из номера отеля. Горничная, убирающая комнату, оставила ее открытой и громко включила радио. На весь коридор кричит голос Нормана Дексера – ведущего рубрики «Бороться и Добиваться» на радио «Страна А». Лили быстро идет по коридору, крепко держа огромный чемодан матери за ручку.

«Каждый в жизни играет некую роль, это нужно понять и принять. Кто-то создан, чтобы приносить вред, раздор, горе. Такие люди несчастны сами по себе, поэтому они сеют зло, он выливают свою боль на всех окружающих. Но есть и другие, которые дарят вам другое. Они видят во всем прекрасное, так как прекрасны сами по себе, внутри самих себя. Сегодня я бы хотел рассказать об особом типе людей, которые могут нести другим любовь, сами ее не имея. Они не страдают от того, что не влюблены, это не вызывает у них чувство неполноценности. Такие люди совершенно безобидны, они не будут завидовать вашему счастью, они будут только радоваться за вас. Данным экземплярам достаточно просто появиться в вашей жизни, общаться с вами, они могут пересечься с другими пару раз, но именно после встречи с ними, у вас начинается любовная полоса в жизни. Таких людей я называю «Случайными Амурами». Это абсолютные друзья, благодетели поневоле, те, за кем любовь не может угнаться, потому как она у них уже в кармане, но они ее дарят другим. Доставляет ли им одиночество неудобство или дискомфорт – нужно спрашивать у них самих. Я встречал таких, с некоторыми из них я общался очень близко, мы проводили бессонные ночи за чашками чая. Бесконечное количество ночей и ни одной грустной улыбки. Понимаете, о чем я? Таких людей всегда и во всем окружало внимание, они были вовлечены в водоворот дел и событий, которые касались не их самих, а их друзей. Стремление помочь близким, искренний интерес по отношению к их жизни – вот те немногие качества, которыми обладают эти необычные личности…»

Лилиан Кабика пулей летит по длинному коридору, неся в руках чемодан матери. Женщина еле поспевает за ней, стуча своими острыми каблуками, которые через несколько часов вступят на горячий и раскалённый испанский асфальт.

«Они могут вести вас, направлять, помочь плыть в нужном русле. Они словно течение, которому нужно поддастся и просто войти в него. Тихие, как река, не бунтари, не дебоширы, но скромные советчики и постоянные слушатели, люди отдающие и редко берущие взамен».

Кабика останавливается перед выходом из отеля, на улице ее маму ждет машина Джека Доссена, в которой сидят ее хозяин, Тони и Миранда Монше. Лили и ее мать усаживаются на заднее сидение и отъезжают в аэропорт.

Светло-серая полоса дороги волнуется, словно длинные волосы девушки на ветру. Доссен ведет машину с мыслями о реакции Миранды на новый дом, Тони нервно переделывает пучок, размышляя над съемками нового фильма, Миранда думает о Джеке, о том, как он красив и великолепен, о своей слепой любви к нему и о будущей свадьбе. Мысли Лили соединены с мыслями матери: первая надеется на полнейшее выздоровление мамы и новый путь в ее жизни, вторая думает о том, что же может выйти из сеансов психолога Родригеса.