Текст книги "Нашествие феррофагов"

Автор книги: Лев Стекольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Стекольников Лев
Нашествие феррофагов

Лев Стекольников

Нашествие феррофагов

1. ТЕМНЫЙ ДЕНЬ

На безоблачном небе высоко стояло темно-красное солнце. Оно почти не грело. Обычный сельский пейзаж умеренных широт северного полушария казался незнакомым и чужим.

Лес глухо шумел, так шелестят деревья перед ненастьем.

Майкл Говард неторопливо шагал по полевой тропинке. Луга цвели, но венчики цветов раскрылись лишь наполовину. Жаворонки не пели, а только пугливо вскрикивали. Не видно было ни пестрых бабочек, ни мохнатых шмелей. Только толстые бражники с низким гудением качались над маленькими белыми рупорами полевых вьюнков.

– Силы небесные! – вздохнул Говард. – Пятнадцатое июля. Трудно поверить! Будто тянется поздний осенний вечер. Тянется и никак в ночь не перейдет.

Он сел на камень у самой речки и задумался.

– Скажите, вы догадливы? – прозвенел у него над ухом девичий голос.

Говард оглянулся. Девушка лет пятнадцати-шестнадцати, в коричневых джинсах, стриженная под мальчишку, смотрела на него насмешливо и выжидательно. Она держала купальный костюм и полотенце.

"Нет, я совсем не догадлив", – отвечая своим мыслям, подумал Говард и спросил:

– Я вам мешаю?

– Я хочу купаться.

– Извините, не знал, – он снял шляпу. Ветер пошевелил его тонкие седые волосы.

– О, – удивилась девушка, – а я вас знаю. Ваш портрет сегодня был в газетах. Простите, мистер Говард. Меня зовут Дженни. Дженни Джойс.

– Очень рад познакомиться, – Говард улыбнулся, – я уйду. Но разве не холодно теперь купаться?

– В воздухе холодно – значит, в воде тепло.

– Да, да! Как это я не сообразил, а еще называюсь ученым.

– Как жалко, мистер Говард, что вы не физик.

– Это почему же?

– Вы бы объяснили мне, что с нашей Землей происходит.

– Вскоре все узнают причину, – Говард посмотрел на красное дымное солнце, – наш институт этим сейчас тоже занимается... Вы тут купайтесь, а мне пора.

– Мне что-то расхотелось. Вам к большой дороге?

– Да.

– Нам по пути. Я вам не помешаю?

– Напротив. Буду рад.

Они пошли вдоль речки. Говард часто останавливался, наклонялся, разглядывая сонные венчики цветов, что-то записывал. Дженни болтала без умолку. Через десять минут Говард уже знал, что девушка живет в коттедже одна под присмотром старой тетки Энн, что скучища, что родители уехали на морские купания, что ее любимый киноартист Джон Брукс, что она никак не одобряет последнюю модель Форда, что... в заключение она попросила разрешения включить транзистор:

– Вам не помешает музыка, мистер Говард?

– Если не очень громко.

– О, я тихонько.

Под тихое мяуканье джаза они прошли с полкилометра. Уже на горизонте показалась красная башенка газолиновой колонки, когда музыка оборвалась и строгий голос произнес:

– Внимание! Внимание! Внимание!..

Говард вздрогнул и жестом попросил Дженни усилить звук.

– Граждане Соединенных Штатов!

В последние дни наблюдается резкое уменьшение солнечной радиации. При безоблачном небе стоят сумерки, получившие уже название "темные дни".

В связи с этим, небывалым еще в истории человечества явлением распространились слухи, что причиной ослабления солнечного света является якобы быстрое остывание дневного светила. Невежественные люди ждут наступления нового ледникового периода и даже конца света. Участились случаи умопомешательств и самоубийств, особенно в южных штатах.

Правительство Соединенных Штатов Америки, после консультации с виднейшими учеными астрономами я физиками, решительно опровергает эти слухи, как несостоятельные.

Причина уменьшения солнечной радиации заключается не в том, что Солнце "угасает", а в том, что наша планета в своем движении вокруг Солнца проходит сквозь облако газопылевой материи.

Ни нашей планете, ни человечеству ничего не угрожает. По расчетам ученых. Земля выйдет из пылевого скопления через три-четыре дня. К такому же выводу пришли и астрономы зарубежных стран, в частности ученые Советского Союза.

Кратковременная задержка вегетации у растений не нанесет заметного ущерба фермерским хозяйствам. Урожай ожидается в пределах нормы...

Мы передавали Правительственное сообщение.

Зазвучал бодрый марш.

– Вот вам и ответ на все вопросы, Дженни.

– И нам ничего, ничего не грозит? – разочарованно спросила девушка.

– Думаю, что ничего.

– Но это скучно! – Дженни сделала гримаску. – Я думала, что вот сейчас начнутся всякие очаровательные ужасы, как в комиксах.

Говард засмеялся:

– Какая вы свирепая девица! Я боюсь с вами идти. Но вот, кстати, и ваш коттедж.

– О, я совсем не такая свирепая. Я не вампир и не буду, пить вашу кровь, мистер Говард... А можно мне зайти к вам в институт? В газетах пишут про вас так интересно!

– Что ж, заходите, – Говард протянул руку, прощаясь.

Дженни хотела еще что-то сказать, но тут трескучий вой и грохот разорвали тишину. Горящая длинная глыба пронеслась низко над лесом и рухнула в густой ивняк у самой речки. Сотрясение почвы было так велико, что Говард и Дженни не устояли на ногах и упали ничком в пыльную траву.

2. КОСМИЧЕСКИЙ ТРАЛ

Говард вскочил и протянул руку девушке:

– Вы невредимы, Дженни?

– А вы?.. Что это было, метеорит?

Они повернулись к кустарнику. Оттуда тянуло жженым металлом. Огромная глыба со скрежетом и хрустом переломилась надвое и развалилась вконец.

– Бог мой! – закричал Говард. – Да это... ну, да! Это наш космический трал. Двое суток прошло, как станции наблюдения его потеряли. Почему же он сошел с орбиты? – Говард вопросительно посмотрел на Дженни, как будто она могла ответить на его вопрос.

– Космический трал! Как интересно! – Дженни бросилась, было, напрямик к развалинам ракеты, но Говард схватил ее за руку.

– Стойте! Это опасно!

– А что в ней опасного? Там что... атомная бомба?

– Никаких бомб там нет, но она может быть опасной. Потом объясню, а сейчас, пока не набежали репортеры, надо срочно сообщить в мой институт. У вас в коттедже есть телефон?

– Есть.

– Бегите и... – Говард вырвал листок из записной книжки и написал несколько слов. – Позвоните поэтому номеру. Это мой секретарь. Тут все, что надо сообщить. Только никому ни слова. И тете Энн также.

– А вы?

– А я останусь здесь. К ракете нельзя допускать посторонних.

– Давайте я останусь, а вы пойдете звонить.

– Нет!

Это "нет" прозвучало так строго, что Дженни не решилась спорить.

На бегу она прочитала: "Институт космической биологии, Роберту Клайдону. Космический трал упал возле дороги Мадисон – Ньюривер, примерно в десяти километрах от Мадисона. Немедленно пришлите охрану и сотрудников с оборудованием. Говард".

Убедившись, что Дженни всерьез взялась за порученное дело, Говард осторожно подошел к зарослям ивняка. Пахнуло нестерпимым жаром. Ученый решил подобраться к остаткам ракеты со стороны реки. Ветер дул ему в спину и относил в сторону жар и гарь.

Раздался звон и хруст. Еще одна часть корпуса ракеты осела и рассыпалась...

– Да что она никак успокоиться не может, – удивился Говард, – уже прошло минут пятнадцать.

От стальной оболочки почти ничего не сохранилось, но медные и алюминиевые части приборов остались целыми. Все это озадачивало.

– Мистер Говард! Я позвонила. Все передала, как вы хотели, и никому, никому ничего не сказала, хотя очень хотелось. А теперь, мистер Говард, за то, что я звонила и никому ничего не разболтала, вы расскажете мне об этой ракете?

– Рассказывать почти нечего. Мы запустили этот трал, надеясь изловить частицы газопылевой материи. Правда, были противники этого опыта. Некоторые ученые считают, что в космосе носятся споры, способные вызвать на Земле эпидемии...

– И ваш трал изловил их?

– Может, и изловил, но от него почти ничего не осталось. Мы думали посадить ракету в заданном месте, а такой случайности не ожидали... Но вот уже едут. До свидания, мисс Дженни!

С воем развернулся на узкой дорожке вездеход. Десять человек соскочили на ходу и бросились к Говарду.

Дженни следила за ними с завистью. Они облачились в защитные комбинезоны, шлемы с толстыми стеклами и высокие сапоги.

– Отойдите-ка лучше, мисс! – сердито крикнули ей.

Дженни обиделась, резко отвернулась и подчеркнуто неторопливо зашагала к коттеджу.

3. ДЖЕННИ ВСТРЕЧАЕТ НЕОБЪЯСНИМОЕ

Прошло три дня, и предсказание ученых, астрономов и физиков, казалось, исполнилось. Небо опять заголубело, солнце начало греть по-летнему, зацвели липы, и в колосьях наливались зерна.

Сотрудники Института космической биологии тщательно, до последнего кусочка собрали остатки ракеты и увезли их с собой для исследования. Никто из соседей Дженни не подозревал о катастрофе с космическим тралом. Грохот, вспышки и треск приписали летней грозе и и на этом успокоились.

Даже своей лучшей подруге Бекки Борман Дженни не рассказала о своей встрече с Говардом. Это была ее тайна.

Гуляя, она всегда сворачивала в знакомый ивняк и долго стояла на черной изрытой земле, трогая голые полузасохшие ветки. Ей очень хотелось еще раз увидеть Говарда.

"Может, он возьмет меня секретарем! – мечтала Дженни. – Как это было бы замечательно отвечать по телефону: "Мистер Говард не может подойти. Он на приеме у президента... Что? Кто это говорит? Секретарь Дженни Джойс!"

Возвращаясь с купания, она неторопливо крутила педали велосипеда и вдруг заметила на пыльной дорожке красно-бурый матовый шарик. Размером он был с грецкий орех, и Дженни решила, что это шарик из подшипника. Она соскочила с велосипеда и протянула руку...

Что это? Шарик мгновенно уклонился от протянутых к нему пальцев и, обежав Дженни, подскочил и прилип к спицам переднего колеса. Пронесся тихий звон, и спицы стали распадаться одна за другой.

– А! – взвизгнула девушка и уронила велосипед.

Удивительный шарик бегал по спицам и словно слизывал их. Вот он перескочил на обод. Звон усилился. Никелировка отпадала легкой серебристой пылью, а обод колеса звенел под невидимым напильником.

Дженни не была трусихой, но она растерялась и изумилась.

– Перекупалась! Голову напекло! – шептала она и, подняв с дороги брошенную кем-то палку, пыталась ею сбить с велосипеда неведомого врага.

Не тут-то было! Шарик с непостижимой быстротой уклонялся от ударов и, ловко перебежав по цепи, набросился на заднее колесо.

Этого Дженни не вынесла. Она попятилась, закрыла лицо ладонями и пустилась бежать, оставив велосипед на съедение врагу...

Когда через два дня Дженни отважилась прийти на то место, где ей встретился таинственный шарик, она нашла посреди дороги только две покрышки и кожаное седло – все, что осталось от ее велосипеда.

4. НЕОБЪЯСНИМОЕ ПОЛУЧАЕТ ИМЯ

Ночной экспресс Мадисон – Вашингтон развил предельную скорость, как вдруг резкий толчок сбросил пассажиров с откидных кресел. Пронзительно завизжали тормоза – поезд остановился.

– Что случилось? Кто знает, что случилось? – спрашивали, поднимаясь на ноги, пассажиры.

Наспех накинув одежду, они вышли из вагона и, оступаясь в темноте, зашагали к локомотиву.

В ослепляюще белом свете прожекторов электровоза стоял путевой обходчик. Он молча указывал на поблескивающий в прямых лучах путь.

Было от чего сойти с ума! На протяжении ста – ста пятидесяти метров исчезли рельсы. Исчезли со всеми планками, костылями и гайками.

Остались лишь бетонные шпалы да куски ноздреватого шлака.

Удивление закрыло рты самым отчаянным крикунам.

Слышно было тихое сопение машины да хруст песка под сапогами подходивших людей.

– Спасибо тебе, – наконец выговорил машинист, – не будь тебя, мы бы все утром завтракали в аду.

– Минуточку! – крикнул молодой человек в клетчатом костюме. – Это должно попасть в утренние газеты. Ваше имя?

– После, после, – сердито отстранил его начальник поезда, – сперва пусть он мне объяснит, как это произошло, а вы уже потом... Э-э, как вас? – тронул он за плечо обходчика.

– Меня зовут Смит, – чуть заикаясь, ответил обходчик, – Смит, с вашего позволения.

– Отлично, мистер Смит. Вы можете рассказать, кто украл рельсы? Вы заметили?

– С вашего позволения, их не украли, а... съели.

Ответ вызвал бурную реакцию у зрителей: кто многозначительно постучал себя по лбу, кто засмеялся, а кто и рассердился, решив, что обходчик вздумал поиздеваться над ними.

– Э, мистер Смит, вы не к месту шутите, – уже раздраженно сказал начальник поезда, – у нас нет времени для шуток, черт возьми! Надо телеграфировать в Мадисон, сообщить причину, вызвать путеукладчик. Ну, я жду!

– С вашего позволения, рельсы действительно съедены.

– Кто же, миллион чертей, съел их?

– Мыши.

– Мыши?

Кто захохотал, а кто еще больше рассердился:

– Говорите толком!

– Хватит дурачиться!

– А я не дурачусь, – робко возразил обходчик, – я расскажу, как было... С вашего разрешения, я вышел проверить путь, как мне положено. Минута в минуту. Хоть в инструкцию взгляните...

– Да скорее ты рассказывай! – крикнул кто-то.

– Я буду скорее рассказывать. С вашего разрешения, я услышал звон. Тихий звон, но явственный. Посветил фонарем. Вижу, – тут обходчик снова стал заикаться, – вижу... мыши обсели путь и рельсы грызут. Круглые такие, жирные. И не пугаются. С вашего разрешения, я на них кричать стал, фонарем замахнулся, а они продолжают грызть рельсы. Я их разводным ключом ударить хотел и... и, как во сне, никак по ним не попаду. Одна гадина прыгнула на ключ и... с вашего разрешения, сразу полключа съела...

– Да это бред какой-то! – закричал начальник поезда.

– Мыши грызли рельсы? Это замечательно! – выскочил из толпы толстый маленький человечек. – Мыши, мистер Смит, моя специальность. Это по моей части. Я зоолог Аллан Макферсон. Если есть такие мыши, то это великолепно!

– Чем же это замечательно? – удивился начальник поезда.

– Как же не замечательна – воскликнул зоолог. – Может, это новый вид грызунов я бы дал ему имя "мус феррофага", что значит "мышь железопожирающая"...

Начальник поезда с досадой отвернулся от ученого чудака и раздраженно спросил Смита:

– А дальше?

– С вашего позволения, я побежал остановить поезд... и, слава создателю, остановил.

– Я иду вызывать путеукладчик, – обратился к помощнику начальник поезда, – а вы сообщите пассажирам, что поезд задержится на... на три часа. Кто хочет дать телеграмму, – прошу за мной, на станцию.

– Я с вами, с вами, – заторопился толстый зоолог, – мне надо дать телеграмму. Я опаздываю...

В окно "Прием телеграмм" Макферсон сунул следующее сообщение:

"Мадисон. Институт космической биологии. Майклу Говарду.

Опаздываю на совещание связи задержкой экспресса. Открыл новый вид грызунов. Аллан Макферсон".

Нетерпеливо оттеснив плечом зоолога, молодой человек в клетчатом костюме тоже сунул в окошечко бланк с таким текстом:

"Мадисон. Редакция "Таймс". Джексону.

Экспресс Мадисон – Вашингтон атакован полчищами мышей. Уничтожены рельсы на протяжении полукилометра. Обходчик Смит лишился рассудка. Большинство пассажиров получило тяжелые травмы. Зоолог Аллан Макферсон определил грызунов, как новый для науки вид "мус феррофага". Ваш корреспондент Джон Фукс".

5. В ПОГОНЕ ЗА СЕНСАЦИЕЙ

Американские репортеры славятся на весь мир своей всепроникаемостью Джон Фукс не был исключением. Сенсацию он чуял, по его словам, за сто километров. Появление необыкновенных "мышей" его очень обрадовало. Тут определенно пахло сенсацией" а значит, и долларами...

Он вернулся к поезду и застал работы по восстановлению пути в полном разгаре. Обходчик Смит, измученный тяжелым разговором с комиссией по расследованию причины аварии, сидел на скамье перед своим домиком.

– Алло, мистер Смит! – хлопнул его по плечу репортер. – Знаете ли вы, кто к вам сейчас подошел?

Обходчик только глаза на него поднял, но ничего не ответил.

– Нет, это не я к вам подошел, – продолжал Фукс, – это подошла к вам слава! Слава, а может, и деньги, черт побери! Что же вы молчите? Сейчас мы с вами распишем наше ночное приключение так, что, читая новый номер "Таймса", мужчины полезут драться, а девицы закатят истерику... Говорите, куда ушли эти, как их назвал этот чудак Макферсон, феррофаги, кажется?

– С вашего позволения, – хрипло ответил наконец Смит, – с вашего позволения... идите вы ко всем чертям!

Но Фукс не был обидчивым. Если обижаться на ругань, то невозможно работать репортером. Фукс изобразил на лице что-то вроде веселой ухмылки и, как ни в чем не бывало, повторил вопрос.

Неизвестно, что ответил бы репортеру Смит, но в этот миг Фукс случайно поднял глаза, да так и замер с раскрытым ртом. Огромные опоры для проводов высокого напряжения, стоящие на горизонте, как подбоченившиеся гиганты, покосились и рухнули. Через несколько секунд долетел звенящий гулкий звук.

– Боже мой! – закричал Фукс. – Скорее туда! Это они! – И он с места развил такую скорость, что ему позавидовал бы любой спринтер...

"...Ваш корреспондент ведет репортаж с самого центра района, захваченного феррофагами. Вокруг меня валяются остатки железных конструкций. Слышен звенящий гул. Стальные балки усеяны этими таинственными существами. Часть их кружится вокруг меня. Пытаюсь оттолкнуть их палкой... Тысяча чертей! Они будто заколдованы! Я не могу их коснуться! Они мгновенно уклоняются от моих ударов. Вот два феррофага подбежали, или подкатились, не знаю, как точнее сказать, ко мне... Надеюсь, их не интересует мой кошелек... Они пожрали все железо. Куда они пойдут дальше? В руках у меня карта нашего штата. Внимание! Полчища феррофагов мчатся в направлении военного лагеря. Спешу за ними. Ждите новых потрясающих известий! Ваш корреспондент Джон Фукс".

6. КОГДА ТАНКИ БЕССИЛЬНЫ

В воинской части началось обеденное время. На испытательном полигоне, накрытые брезентом, отдыхали боевые машины. От остывающих двигателей пахло бензином, маслом и разогретым металлом.

Часовой медленно прохаживался взад-вперед под длинными хоботами орудий. Сильно парило, и его клонило ко сну.

"Будет гроза", – думал часовой, поглядывая то на белесое небо, то на пыльную траву, то на голую землю, разглаженную широкими гусеницами танков.

Он скосил глаза на ручные часы: двадцать минут до смены...

В следующую секунду он вздрогнул и выставил вперед автомат, как бы по команде "к бою".

От границ полигона, поблескивая на жарком солнце, к нему ползло что-то непонятное. Издали оно напоминало черную икру, если, конечно, каждую икринку увеличить во много-много раз. Такой зернистой массой надвигалось и ширилось, ползло плоскими волнами что-то бесшумное, внушающее безотчетный страх.

– Стой! Кто идет? – закричал часовой, хотя понимал, что криком не остановить противника. Это было положение, которого не предусмотрел ни один устав.

– Тревога! – часовой дал очередь из автомата сперва поверх, а потом прямо по подползающему чудовищу...

Чудовищу? Нет, это не чудовище. Часовой уже хорошо видел, что черная зернистая масса состоит из множества тускло блестевших, темно-бурых, почти черных шариков.

– Бей по ним! Давай еще! Бей! – кричал, подбегая к часовому, начальник караула.

Через минуту весь состав караула давал очередь за очередью.

Удивительно! Ни одна пуля не попала в многочисленных врагов. Похоже было, что шарики обладали мгновенной реакцией на опасность. Земля дымилась под ударами пуль, а феррофаги катились все ближе и ближе к танкам.

Один из солдат, бивший по ним в положении с колена, низко наклонил ствол, и в ту же секунду несколько шариков облепили его автомат. Солдат с криком отшатнулся – в его руках осталась только ложа.

– По машинам! – дал команду полковник. – Дави их гусеницами!

Грозно взревев, огромные машины тяжело разворачивались и шли, громыхая гусеницами, навстречу неведомому врагу.

Волны феррофагов, казалось, убыстрили свой бег. Головной танк врезался в набегающие полчища...

Пронесся странный тончайший звон – и суставчатые гусеницы спали с колес и растаяли под массой шариков, как будто они были из воска. Танк осел, закрутился на месте и начал разваливаться. Второй танк на большой скорости промчался по феррофагам, но и он потерял гусеницы, повалился набок и распался.

– Спасай танки! – дал команду полковник. – За мной! По дороге за реку, в лес!.. Может, эти дьяволы не умеют плавать!..

Танки выскочили за ворота полигона и на предельной скорости помчались по пыльной дороге.

Вначале показалось, что феррофаги не будут преследовать танкистов, но когда командирский танк взлетел на холм, полковник увидел, что черно-бурые полчища катятся за ними.

– Скорее, скорее, ребята! – торопил полковник.

Танки мчались, прыгая и раскачиваясь. Водители выжимали из машин все, что могли, – сорок, пятьдесят километров в час.

Поворот дороги, спуск к реке, громкий всплеск, шипение, и танки подминая кусты ивняка, перебрались на низменный левый берег.

Полковник навел бинокль на оставленный рубеж.

В хрустальном кругу, как круглые мыши, суетились феррофаги. Вот несколько шариков сунулись, было, к воде и... отпрянули. Как видно, вода им не понравилась.

– Остановились! Надолго ли или нет, но мы спасли танки, – и полковник вытер мокрое лицо...

"...Внимание! Внимание! Продолжаю репортаж из района, захваченного феррофагами. Вы уже знаете меня. Да, это опять я, Джон Фукс, иду по следам врагов.

Я нахожусь на территории военного лагеря возле танкового полигона. Наши храбрые парни замечательно сражались с полчищами врагов. Наши потери, насколько я понимаю, невелики. Догадываюсь, что часть отошла на другие, более выгодные позиции.

Провиантская часть не пострадала. Но склад оружия, оставленный по непонятным причинам открытым, полностью разгромлен. Правда, артиллерийские снаряды остались неповрежденными. Позволю себе сделать вывод: феррофаги едят лишь железо и сталь; медь, цинк, олово, серебро и другие металлы их не интересуют. Очень обрадован этим обстоятельством – мои никелевые монетки не привлекут феррофагов. Но можно ли поручиться за будущее? Господа, храните свои деньги в банках... Иду дальше по следам нашествия! Ждите новых сообщений. Ваш Джон Фукс".

7. СРАЖЕНИЕ С ФЕРРОФАГАМИ

– Алло! Алло! Это я, Джон Фукс, веду репортаж. Я нахожусь в самом центре предполагаемого поля сражения с феррофагами... Надо мной гудят провода высокого напряжения. Слышите? Их опоры одеты бетонной броней. Они неуязвимы для наших врагов.

Только что разведка донесла, что полчища феррофагов пересекли железную дорогу Мадисон – Чикаго и катятся к нам...

Здесь их отлично встретят! Вот они, наши боевые машины – плоды американского технического гения – самоходные электромагниты! Напоминаю, эти уникальные машины созданы по мысли Института космической биологии, а построены Институтом физических проблем...

Внимание! Внимание!.. Туман расходится, и я вижу грандиозные очертания двух машин. Я сказал, что они уникальны? Да, я не оговорился. Они полностью сделаны из сложного сплава, в котором нет железа. Уточняю: железо отсутствует, но есть в них два железных сердца: сердечник электромагнитов и двигатель машин. Но эти железные сердца глубоко запрятаны. Феррофагам до них не добраться. Мы будем давить их бронзовыми гусеницами и брать в плен мощными магнитами. Вот они, два медных шара! Совершенно фантастическая картина!

Но вот ко мне приближается начальник операции Майкл Говард. Я подойду к нему.

– Алло, мистер Говард! Как поживаете? Вы выглядите на миллион долларов! Не скажете ли несколько слов нашим радиослушателям? Уверены ли вы в победе, мистер Говард?

– Далеко не уверен.

– О, мистер Говард шутит! Не так ли?

– К сожалению, не шучу. Мы имеем дело с совершенно необычными существами. От них можно ждать всяких неожиданностей... Но мне пора занять место у пульта управления. Феррофаги близко.

– Алло! Алло! Вот подходит мистер Аллан Макферсон. Что вы скажете о предстоящей битве?

– Я пользуюсь случаем, чтобы напомнить, что название нашим удивительным врагам придумал я. Я все еще считаю, что мы имеем дело с космическими мышами "мус феррофага". Эти мыши питаются железом и прилипнут к нашим магнитам, как мухи прилипают к липкой бумаге. И тогда я их классифицирую окончательно, разберу до последней косточки...

– Внимание! Показались феррофаги! Приготовиться!..

– Это в рупор оповещает нас мистер Говард... Да, да, я уже вижу их. Идут, как всегда, волнами. Вы слышите, как заревели машины? Бронзовые гусеницы пришли в движение. Медные шары повернулись навстречу феррофагам... волна феррофагов мчится им навстречу... Какой момент! Я вижу, как мистер Говард повернул рукоятку и увеличил до предела силу тока. Вы слышите мощное гудение?.. Машины ползут прямо в центр волны феррофагов, боже мой, как же их много! Они размножились за последние недели... Ура! Ура! Несколько шариков подпрыгнуло и прилипло к одному из медных шаров... Неужели победа? Да, да! Вот уже целая куча феррофагов висит, покачиваясь, на медных шарах... Они будто обессилели... Но что это? Они отскакивают, как горох от стенки, и откатываются прочь... Проклятье! Что произошло, мистер Говард?

– Я уже говорил, что надо быть готовым ко всяким неожиданностям. Притянутые к магнитам феррофаги переменили свой заряд и теперь отталкиваются от шаров. Они уступают нам дорогу, но не больше.

– Сейчас ученые соберутся на совещание... На этом разрешите закончить мой репортаж с поля сражения. До новой встречи! Ваш Джон Фукс.

8. ФЕРРОФАГИ ОСАЖДАЮТ МАДИСОН, МАДИСОН ОСАЖДАЕТ ГОВАРДА

Дюжие молодцы и крикливые девицы запрудили улицу. На шестах качались наспех написанные короткие фразы с многочисленными восклицательными знаками.

Автомобиль Говарда безнадежно застрял в пестрой толпе, как утлый челнок в Саргассовом море, – ни взад, ни вперед!

"...Русский агент! Происки Советов!.." – читал Говард, недоумевая, о ком это идет речь.

"Институт космической биологии – гнездо негров", – бросился ему в глаза огромный плакат. Тут только до него дошло, что вся эта свистопляска имеет к нему прямое отношение. Он возмутился и... испугался.

"Кто же у нас негр? – он перебрал в памяти сотрудников. – Что за чушь! Правда, у нас буфетчик негр и, кажется, один из мальчиков-лифтеров черный, но при чем тут я?" – и Говард не на шутку встревожился.

– Почему вы не вызовете наряд полиции? – обратился он к гиганту полицейскому, лениво оглядывающему проходящих.

– У нас свободная страна, сэр, – пробасил в ответ гигант, покачивая резиновой дубинкой, – каждый свободен высказывать все, что захочет, сэр.

– Но мне нужно в институт! Поймите, очень важное дело! Надо незамедлительно что-то делать с феррофагами!

– Пробирайтесь пешком, сэр! – полицейский козырнул и отвернулся от Говарда.

– Мистер Говард, – обратился к нему шофер, – наденьте-ка вот это... – и он передал ученому свою кожаную куртку и кепку с огромными очками, скрывающими пол-лица. – Теперь вас, пожалуй, не узнать, – одобрительно улыбнулся шофер. – Идите, да не забудьте громче кричать со всеми: "Бей Говарда, бей красного агента!.."

Помятый, но невредимый Говард протискался к самым дверям института. Но проникнуть за двери оказалось не просто: тройной ряд репортеров, вооруженных до зубов блицами и авторучками, кинокамерами и магнитофонами преградил ему путь.

– Стоп! Дожидайся с нами!

– Я Майкл Говард! – неосторожно признался ученый...

В тот же миг не меньше двадцати рук вцепились в него. Кожаная одежда была сорвана, засверкали блицы, зажужжали кинокамеры, зычные глотки заорали невпопад:

– Какое ваше мнение?..

– Правда ли, что...

– Что думает мистер?..

– Держит ли мистер Говард акции "Чилийская медь"?..

А в спину гремело с улицы:

– Феррофаги – диверсия красных!

– Говард – советский агент!

– Говарда на электрический стул!..

Говард сделал отчаянное усилие и рванулся к дверям. Мелькнуло изумленное и обрадованное лицо секретаря:

– О мистер Говард! Мы уже потеряли надежду увидеть вас!

В кабинете на большом письменном столе лежала карта США. Руководители института только что нанесли на нее последние данные о продвижении феррофагов. Говарду обрадовались, хотя каждый понимал, что присутствие его ничего не меняло. Мадисон находился в железном кольце. Волны феррофагов перерезали последнюю железную дорогу. Таинственные шарики не щадили и автомашины. Только авиация связывала город со страной.

– Пока не поймали ни одного феррофага, нечего и думать об отражении нашествия, – сказал Говард. – Надо изучить его. Что это – существо или вещество?

– Как поймать – вот в чем вопрос! – толстый Макферсон схватился за голову.

9. ДЖЕННИ ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ

– Э-э, мисс! Куда вы? Нельзя, нельзя! – секретарь загородил дорогу девушке с кожаной сумкой в руках. Такие сумки обыкновенно привешивают к велосипедной раме, в них хранятся детали для ремонта "на ходу".

– Мне к мистеру Говарду, – Дженни смотрела прямо в лицо секретарю.

– Мистер Говард никого не принимает. У него очень, очень важное совещание! Прошу вас, мисс, не настаивайте. У меня и так голова кругом идет.

– А я не уйду!

– Очень жаль. Тогда придется вас, как это ни жалко, выпроводить.

– Меня пригласил сам мистер Говард. Скажите ему – его ждет мисс Дженни Джойс.

Это было сказано так свободно, смело и уверенно, что секретарь заколебался:

– Гм... никогда не слышал о такой особе. Странно...

Он вошел в кабинет и, наклонясь к уху Говарда, прошептал несколько слов...

– Дженни Джойс? – удивился Говард.

– Да, длинная такая девица. Утверждает, что вы ее пригласили.

– Я? – Говард выглянул в приемную. – А, – тотчас воскликнул он, – да какая же это мисс Дженни Джойс! Это просто Дженни. Здравствуйте, милая девушка, я не забыл своего обещания, но сейчас! Вы понимаете, что сейчас не до того, чтобы водить вас по институту. Мы ломаем голову над чертовски трудной проблемой – как поймать феррофага.

– Как известно, – слышался из-за двери густой бас, – угол между направлениями распространения волны и магнитного поля соответствует нарушениям скорости движения среды и напряженности...

– Слышите, Дженни?

– Слышу, хотя ничего не понимаю... а вы понимаете?

Говард засмеялся:

– Не совсем. Это выступает физик, специалист по магнитной гидродинамике.

– В общем случае волн значительной амплитуды... – опять донеслось из-за двери.

– Вот что, Дженни, – решительно сказал Говард, – вы видите, вернее слышите, что нам не до вас. Приходите, когда мы отобьем нашествие. До свиданья, Дженни.

Но девушка, будто не замечая его протянутой руки, не уходила. "Теперь или никогда", – подумала она. Обойдя Говарда, она с независимым видом толкнула дверь в кабинет.

– Разрешите представить вам, господа, мою юную помощницу, мисс Дженни Джойс, – несколько смущенно представил ее Говард. – Это она телефонировала о падении космического трала. В благодарность за это я ей... гм... разрешил присутствовать сегодня на нашем заседании.

Ученые переглянулись, не понимая, всерьез или в шутку он предлагает этой тощей девице принять участие в совещании Кто-то засмеялся, а Макферсон счел нужным представиться: