Текст книги "Как пароход погубил город"

Автор книги: Лев Скрягин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 4. КАК УТОПИЛИ «УТОПИЮ»

В 1870 г., когда на прилавках книжных магазинов Парижа появились первые экземпляры "Двадцати тысяч лье под водой" Жюля Верна, ее автор бегал по городу и... скупал на свои деньги тираж книги. Великий фантаст прошлого века был раздосадован тем, что большая часть издания его романа попала в руки читателя. Что толкнуло Жюля Верна на столь странный поступок? Оказалось, он только что узнал об изобретении англичанином Уайтхедом "самодвижущейся мины" (сегодня мы называем ее "торпедой") и понял, что без этого нового оружия его "Наутилус" не может считаться совершенным кораблем.

 И хотя писатель оснастил подводный корабль капитана Немо техникой, опередившей научные достижения человечества на сотню лет, самым грозным оружием "Наутилуса" являлся таран – приспособление, изобретенное, как говорится, еще "до Рождества Христова".

 Мы не можем сейчас утверждать, кто именно изобрел таран и кем он был впервые применен. Геродот (около 484-425 гг. до н.э.) приписывает изобретение этого орудия древним грекам. Это же утверждает римский историк и писатель Плиний Младший (62 – около 114). Но дошедшее до нас изображение одного египетского корабля, относящегося к XV в. до н.э., свидетельствует, что задолго до греков тараны были уже на кораблях египетских фараонов.

 Морская тактика тех времен сводилась к нанесению таранного удара в борт корабля противника (это неминуемо приводило к затоплению последнего), а если маневр не удавался и удар получался скользящим, то выступавшие со скул корабля другие, меньшие по размерам тараны, ломали весла и руль вражеского корабля, лишая его возможности двигаться и управляться.

 Одним из самых крупных морских сражений прошлого, которое было выиграно благодаря использованию тарана, считается Саламинское. В 480 г. до н.э. греки заманили персидский флот в глубь Саламинской бухты, где их легкие на ходу подвижные галеры с таранами атаковали тяжелые неповоротливые корабли персов, не дав им даже возможности построиться в боевой порядок.

 Позже, с переходом от весел к парусу и с появлением артиллерии, таран как главное оружие корабля постепенно утратил свое значение.

 В XVII-XVIII вв. древнее грозное оружие морского боя практически было забыто. К нему вернулись в середине XIX в., когда паровая машина начала вытеснять паруса. К этому времени в военном кораблестроении развитие средств защиты от артиллерии – бронирование – опередило развитие средств нападения – артиллерии: самый крупный калибр морской артиллерии не мог пробивать бортовую броню кораблей. Именно это обстоятельство и привело к появлению так называемых "таранных броненосцев". Впервые они успешно были использованы во время гражданской войны в США (1861 – 1865). 8 марта 1862 г. таранный броненосец южан "Марримак" атаковал стоявшие на якоре у Ньюпорт-Ньюса под прикрытием береговых батарей корабли северян. Он произвел таранный удар в борт корвета "Комберленд", который затонул через 2 минуты. После этого команда "Марримака" захватила и сожгла 50-пушечный корабль "Конгресс".

 19 апреля 1863 г. судно-таран "Албемарл" в сражении на реке Роанок подводным тараном пустило на дно канонерку северян "Саутфилд", а спустя два года, во время войны между Бразилией и Парагваем, в морском бою 11 июня 1865 г. при Риочуэло бразильский паровой корвет-таран "Амазонас" отправил на дно большой военный корабль Парагвая "Маркес-де-Оленда".

 Поистине настоящим триумфом тарана в прошлом веке явилось морское сражение при Лиссе во время австро-итальянской войны.

 20 июня 1866 г. у острова Лисе в Адриатическом море встретились две эскадры. Итальянский адмирал барон Персано командовал эскадрой из двадцати судов, которые своей артиллерией превосходили австро-венгерскую эскадру из семи кораблей, возглавляемую адмиралом Вильямом Тегетгоффом. Последний держал свой флаг на броненосце "Фердинанд Макс" водоизмещением 5130 т, имевшем слабые по тому времени орудия, но мощный таран. Во время сражения Тегетгофф повел свой корабль на флагманский броненосец итальянцев "Ре де Италия" – новый корабль водоизмещением 5700 т, хорошо бронированный, вооруженный двумя 150-фунтовыми, шестнадцатью 100-фунтовыми и четырнадцатью 74-фунтовыми орудиями.

 Первый удар оказался скользящим в район кормы, и флагман итальянцев потерял управление. Под огнем "Ре де Италия" адмирал Тегетгофф вывел свой корабль на циркуляцию, развернулся и, развив ход более 11 узлов, ударил почти под прямым углом в середину борта итальянского флагмана. От этого удара "Ре де Италия" накренилась так, что весь правый борт ушел под воду до коечных стоек. "Фердинанд Макс" буквально "вылез" своей носовой частью на борт итальянского броненосца, разорвав его броню, деревянную обшивку и шпангоуты. Дав задний ход, флагман австрийцев выдернул свой нос из пробоины (ее площадь составляла около 30 м ²) и отошел назад. «Ре де Италия» наклонилась на левый борт и стала наполняться водой. Дав последний залп, броненосец ровно через 3 минуты перевернулся вверх килем и скрылся в волнах Адриатики почти со всей своей командой в 600 человек.

 После этого "Фердинанд Макс" бросился в атаку на другой итальянский броненосец "Полестро". От таранного удара на итальянском корабле возник пожар, который привел через несколько минут к мощному взрыву. Все это произвело такое сильное впечатление на итальянцев, что их эскадра в панике бросилась в бегство. Так с помощью тарана австрийцы выиграли это сражение, потеряв всего 38 убитых и 138 раненых.

 Победа адмирала Тегетгоффа при Лиссе окончательно упрочила позиции сторонников таранного удара: теперь уже морские стратеги не представляли себе броненосца без мощного, усиленного "стемтарана" или "шпирона". Но что удивительно – в десятках морских сражений, которые позже имели место в истории мировых войн, никому не удавалось повторить блестящий маневр Тегетгоффа.

 Фактически после потопления "Ре де Италия" в истории морских сражений имеются всего лишь два случая удачного применения тарана. Это таранный удар перуанского броненосца "Уаскар" в бою при Икике 21 мая 1879 г., нанесенный в борт чилийского парового корвета "Эсмеральда", который затонул, и потопление броненосца "Рио-де-Жанейро" шпироном крейсера "Республика" во время гражданской войны в Бразилии в 1893-1894 гг.

И хотя последующая история мирового военного флота насчитывает десятки случаев потопления таранами кораблей, все они без исключения произошли случайно и – что парадоксально – на дно были отправлены не вражеские суда, а корабли своей же эскадры или отряда.

Первый случай произошел в 1866 г. в Английском канале, близ Портсмута. 10 июля при тихой погоде, ясной ночью, перед рассветом, английский военный паровой шлюп "Амазонка", следуя полным ходом под управлением старшего вахтенного помощника капитана, налетел на английский грузовой пароход "Оспрей". Это судно водоизмещением 426 т, длиной 70 м шло восьми узловым ходом из Ливерпуля в Антверпен.

 Острый форштевень "Амазонки", изогнутый в виде лебединой шеи, приспособленный для нанесения удара в борт противника, буквально разрезал пароход пополам. "Оспрей" камнем пошел ко дну, с ним десять человек, считая четырех женщин и троих детей капитана Бартриджа. Спущенным на воду в течение каких-нибудь 5 минут с "Амазонки" вельботам удалось спасти 22 человека из 32, находившихся на пароходе. Удар был настолько силен, что шпирон "Амазонки" сломался и в подводной части корпуса открылась течь. Помпы корабля не успевали откачивать поступавшую внутрь трюма воду. Через 20 минут шлюп лег рядом с "Оспреем" на дно.

 Таран военных кораблей явился причиной величайших катастроф на море в мирное время. Созданные для войны мощные корабли погибали от тарана при случайных столкновениях со своими же кораблями. Так были отправлены на дно в 1875 г. английский броненосец "Вэнгуард", в 1877 г. французский броненосец "Королева Бланш", в 1878 г. германский броненосец "Гроссер Курфюстр", в 1893 г. английский броненосец "Виктория", в 1904 г. японский крейсер "Кассуча" и в 1916 г. английский крейсер "Элбинг". Число человеческих жертв каждой из этих катастроф исчислялось сотнями.

 Тараны броненосцев, не оправдав надежд военно-морских стратегов, явились крайней опасностью для мирных торговых кораблей. Исполинские подводные шипы даже неподвижных, стоявших в гаванях на якорях, броненосцев нередко оказывались причиной гибели пароходов, капитаны которых вели их слишком близко от форштевня, забыв о том, что перед их носом под водой выступает на несколько метров смертоносный шип.

 Одной из самых тяжелых катастроф пассажирского судна, вызванных ударом о таран военного корабля, считается гибель парохода "Утопия".

 "Утопия" была построена в Англии в 1874 г. фирмой "Дункан и компания". Его вместимость составляла 2730 рег. т, длина – 107,7 м, ширина – 10,7 м, высота борта – 8,2 м. Сначала это было грузовое судно, рассчитанное для трансатлантических перевозок. Но сразу же после спуска на воду его купила компания "Энкорлайн", специализировавшаяся в те годы в перевозке эмигрантов в Америку.

 Следует сказать, что с середины прошлого века конкуренция между судоходными монополиями капиталистических стран на путях Северной Атлантики резко усилилась. Армия безземельных крестьян и безработных из европейских городов, эмигранты, стремившиеся за океан в поисках лучшей доли, составляли в те годы огромный пассажирский поток. Достаточно сказать, что с 1850 по 1890 г. из Европы в Америку было перевезено более полутора миллионов человек.

 "Утопия" была типичным представителем класса "эмигрантского судна". Восемьдесят процентов так называемых "палубных пассажиров" размещались в специально переоборудованных твиндеках четырех трюмов. Жилые помещения пассажиров первого и второго классов находились в средней надстройке над главной палубой.

 12 марта 1891 г. "Утопия", приняв в Неаполе на борт более 800 эмигрантов, вышла рейсом на Нью-Йорк. По пути пароходу необходимо было зайти в Гибралтар, чтобы пополнить запас угля для перехода через океан. Плавание до мыса Европа прошло вполне благополучно, если не считать нескольких драк между эмигрантами из-за мест на твиндеках и обнаружения в трюме трех "зайцев".

 Вечером 17 марта "Утопия", обогнув мыс Европа, легла курсом на Гибралтар. Смеркалось, со стороны Атлантики дул свежий зюйд-вест, разводивший большую волну. Капитан Мак-Кич знал, что большая глубина на внешнем рейде не позволит стать судну на якорь, и решил выбрать место для стоянки у волнолома, ограждавшего внутреннюю гавань. Но из-за огней многочисленных судов, стоявших на Гибралтарском рейде, он слишком поздно понял, что место, где он намеревался отдать якорь, уже было занято другим судном. Им оказался английский броненосец "Ансон" – один из самых мощных военных кораблей Великобритании. Слева от него находился английский броненосец "Родней", по левому борту от которого на якоре стоял шведский корвет "Фрейя".

 Корма "Ансона" не позволяла "Утопии" подойти ближе к волнолому. Перед капитаном парохода возникла дилемма: или немедленно отдавать якорь, дав машине задний ход, или, дав передний ход, обойти "броненосец и искать другое якорное место. Капитан Мак-Кич, видимо, рассуждал так: отдавая якорь с полного заднего хода, он рискует (если якорь не заберет грунт) удариться кормой о волнолом. Если же он будет становиться на якорь при малом заднем ходе, то пароход может потерять управляемость и при сильном зюйд-весте навалиться на "Ансон". Как бы там ни было, он дал "Утопии" полный ход вперед и положил руль на правый борт.

 Как только пароход вышел на траверз боевой рубки броненосца, руль был переложен на левый борт. Таким образом Мак-Кич намеревался обойти с носа "Ансон" и встать на якорь перед волноломом с левого борта корвета "Фрейя". Но маневр капитана "Утопии" не удался. Мак-Кич не взял в расчет силу течения, усилившийся ветер и то, что под водой перед форштевнем броненосца на несколько метров вперед выступал смертоносный таран. Средняя часть "Утопии" находилась под прямым углом к форштевню "Ансона", и казалось, что еще каких-нибудь несколько секунд и пароход чисто обойдет броненосец... Но неожиданный порыв ветра навалил его левым бортом на подводный таран корабля. Борт "Утопии" даже не коснулся форштевня броненосца, но огромный острый шин "Ансона" пропорол обшивку парохода на протяжении 9 м, причем высота образовавшейся щели достигала, 5 м. Поскольку "Утопия" имела ход, шпирон броненосца сломал несколько шпангоутов, частично разрушил работавшую машину парохода и пробил водонепроницаемую переборку, отделявшую машинное отделение от третьего трюма. Вода каскадом устремилась в пробоину и начала затапливать машинное отделение и кормовой трюм. Чтобы предотвратить взрыв паровых котлов, механики стали гасить топки. Капитан Мак-Кич, поняв, что судно его обречено, отдал команду спустить на воду шлюпки и начал давать паровым гудком короткие сигналы, показывая тем самым, что судно терпит бедствие. В твиндеках и жилых помещениях парохода царила паника. Все трапы и люки были забиты людьми. Те, кто в момент удара находились на верхней палубе, бросились вниз, в твиндеки, чтобы спасти своих детей и жен. Последние же стремились выбраться из трюмов наверх. Пароход начал оседать в воду кормой и крениться на левый борт. Не прошло и 5 минут, как судно стало быстро валиться налево, крен составил 70 градусов и все шлюпки левого борта, забитые до отказа людьми, еще не вываленные за борт, оказались под водой.

 С каждой секундой корма парохода все больше и больше уходила под воду. Люди, ища спасения, бросились на нос корабля, но они не могли удержаться на почти отвесно накренившейся палубе и скатывались в воду. У шлюпок правого борта была давка, то здесь, то там вспыхивали драки за место.

 Прошло около 10 минут, и корма парохода села на грунт. Волны высотой метра в три стали перекатываться через полузатопленное судно. В поисках спасения люди лезли на ходовой мостик, карабкались на ванты мачт.

 С каждой минутой палуба "Утопии" все больше и больше уходила под воду. Душераздирающие крики обезумевшей толпы наполнили ночной воздух над Гибралтарским рейдом. Вода уже заливала палубные люки твиндеков, увлекая вниз всех, кто не успел за что-нибудь ухватиться. Все это происходило в полной темноте при сильном зюйд-весте, который при начавшемся дожде переходил в шторм.

 Почти все военные корабли и торговые суда, стоявшие на якоре в Гибралтарском проливе, спустили на воду катера, баркасы и вельботы. Но они не успели снять кого-либо с борта тонущей "Утопии", время ушло... Потеряв остатки плавучести, она через 20 минут почти полностью скрылась под водой и легла килем на дно залива недалеко от мола. Теперь из воды торчали лишь верхушка ходового мостика, дымовая труба и мачты. На поверхности воды среди плавающих деревянных обломков барахтались люди. Даже самые опытные и выносливые пловцы не смогли выбраться из этой массы обреченных, люди цеплялись друг за друга и тонули.

 Операция по спасению людей осложнялась усилившимся штормом. Он продолжался до 11 часов утра.

 Последнего оставшегося в живых человека военные моряки обнаружили на верхушке торчавшей из воды дымовой трубы "Утопии". К нему подошел паровой катер и по ветру на длинном фалине спустил на воду двухвесельную шлюпку. Человек на трубе повис на вытянутых руках, зацепил ногой за борт шлюпки и спрыгнул в нее. Паровой катер начал буксировать это утлое суденышко с последним, как всем казалось, спасенным. Но волны опрокинули шлюпчонку и человек погиб. Когда "Утопия" покидала Неаполь, на ее борту находились 815 палубных пассажиров, из них 85 женщин и 67 детей, 3 пассажира первого класса, 3 безбилетных пассажира, а с 59 членами экипажа всего было 880 человек.

 Начавшееся в Гибралтаре спустя два дня после гибели парохода официальное расследование катастрофы показало, что спаслось 306 человек, утонуло – 574. В этот список не входят два моряка с английского крейсера "Имморталайт", которые погибли при спасении тонущих с "Утопии". Суд возложил вину за происшедшее полностью на капитана "Утопии" Мак-Кича (он был подобран с воды баркасом "Ансона"), который повел судно на якорное место, не выяснив, свободно ли оно, и пытался обогнуть броненосец "Ансон" на преступно близком расстоянии, не учтя действие ветра и течения. Хотя Мак-Кич прослужил в своей должности двадцать лет и не имел ни одной аварии, он был лишен капитанского звания и получил три года каторжных работ.

 "Утопия" лежала на грунте на глубине 13 м носом и 17 м кормой. Поскольку она затрудняла судоходство на внутреннем рейде Гибралтара, ее решено было поднять. Шотландский инженер Томас Армит соорудил оригинальной конструкции кессон, с помощью которого был осуществлен подъем парохода в течение четырех месяцев.

 То, что случилось с "Утопией", спустя девять лет произошло с английским лайнером "Персидский монарх", принадлежавшим судоходной фирме "Уилсонлайн". В сентябре 1900 г. он наткнулся на подводный таран стоявшего на якоре в заливе Сан-Франциско американского броненосца "Айова" и через 20 минут затонул. К счастью, дело обошлось без жертв.

 Говоря о катастрофе "Утопии", нельзя не сказать несколько слов о том, что ее необычным характером заинтересовался выдающийся русский ученый и флотоводец адмирал Степан Осипович Макаров. Известно, что он по приглашению Управления торговли Великобритании 11 января 1896 г. прочитал в Гонконге доклад, в котором изложил меры по уменьшению последствий в результате столкновения судов. Его доклад слушали многие известные в те годы кораблестроители, морские инженеры, капитаны торговых судов, судовладельцы и офицеры военно-морского флота. С.О. Макаров рассказал о предложенном им пластыре для подведения под пробоину корабля, о водонепроницаемых переборках и щитах для шпиронов военных кораблей, стоящих на рейде. Пластырь экспонировался на Всемирной венской выставке и получил всеобщее одобрение. В одной из своих статей о подводных таранах, опубликованной в "Морском Сборнике" № 7 за 1896 г., С.О. Макаров писал: "Если бы на таран был надет щит, то можно было предотвратить гибель людей. Столкновение ("Утопии" – Л. С.) произошло, когда судно почти не имело хода, его просто дрейфовало на нос броненосца, имевшего таран".

 У адмирала С.О. Макарова было еще одно оригинальное изобретение – бронебойный наконечник (так называемый "макаровский бронебойный колпак"), которое сделало броню пробиваемой. Это изобретение привело к тому, что средства нападения кораблей – артиллерия – взяли перевес над средствами их защиты – броней. "Макаровский колпак" и быстрое совершенствование минно-торпедного оружия скоро окончательно вытеснили возрожденное в середине прошлого века древнее оружие морского боя. Но еще на протяжении долгих лет, вплоть до начала первой мировой войны, кораблестроители почти всех стран в проектах дредноутов, линейных кораблей и крейсеров по традиции (а сила традиций на флоте очень велика) предусматривали таран как важнейший узел конструкции корпуса корабля. Позже в таранах стали помещать носовой подводный торпедный аппарат. Но ни в русско-японской, ни в испано-американской, ни в первой мировой войне никому, несмотря на неоднократные попытки, не удалось таранным ударом или выпущенной из шпирона торпедой отправить на дно хотя бы один корабль противника...