355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лев Пучков » Испытание киллера » Текст книги (страница 1)
Испытание киллера
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 14:17

Текст книги "Испытание киллера"


Автор книги: Лев Пучков


Жанр:

   

Боевики


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Лев Пучков
Испытание киллера

Часть I

Глава 1

Судя по информации, содержащейся в исходных данных, этот дядечка наделен чрезвычайно высоким коэффициентом живучести. Знаете, есть такие, о которых говорят: «В огне не горит и в воде не тонет», – это как раз тот случай.

За время активного функционирования в области околокриминального бизнеса (а это что-то около четырех лет) его пытались завалить в общей сложности раз двенадцать; это лишь те данные, которые удалось зарегистрировать аналитикам ПРОФСОЮЗА.

Может быть, это какой-нибудь новоявленный Бэтмен новотопчинского разлива или прапраправнук Николы-чудотворца? Судите сами: четыре раза по нему работали снайперы – безрезультатно. Дважды нерадивые саперы рвали его авто. Ухайдакали двух водил и четырех телохранителей – КПД нуль. В первом случае клиент отделался легким сотрясением мозга и множественными мелкими ушибами, во втором вообще до машины не дошел – ни единой царапины!

Разок его пытались травить цианидом – промыл, сволота, желудок, и ни в одном глазу. Какие-то лихие автоматчики три раза делали из его машины решето. Итог весьма неутешительный: всего-навсего сквозное ранение плеча. А один раз вообще влупили по особняку сразу из четырех «стингеров» (где они их достали, ума не приложу!). Видимо, это был жест отчаяния, не иначе. Дядечка в этот момент как раз спустился в подвал сгонять партейку-другую в бильярд со своим приятелем. После взрыва он только известку из волос вытряхнул. Зенитчики домоделаные вынуждены были убираться несолоно хлебавши, под ураганным огнем тех охранников, что остались в живых. Одного оператора «стингера» в тот раз уложили наповал, однако это последствий не имело. Привязать труп стингерщика к кому-либо из недругов дядечки не получилось.

Вот такого рода информашка содержалась в исходных данных. Я с трудом могу предположить, какие конкретно товарищи желали дядечке смерти и что за умельцы пытались осуществить их замыслы. Но одно могу сказать точно: к ПРОФСОЮЗУ они не имеют никакого отношения.

Почему я в этом уверен? Извольте. Во-первых: у нас таких не держат. Все, кто работает на эту организацию, не могут позволить себе роскошь провалить акцию и не довести дело до конца. ПРОФСОЮЗ за такие штуки жестоко наказывает исполнителя: либо смерть, либо кое-что хуже, чем смерть.

Некоторые криво ухмыльнутся: что бывает хуже смерти? Бывает, бывает, не сомневайтесь! Я считаю, что лучше умереть, чем сидеть в инвалидной коляске со сломанным в двух местах позвоночником и 24 часа в сутки любоваться качественной видеозаписью похождений своей несовершеннолетней дочери в каком-нибудь пакистанском публичном доме предпоследнего разряда. Или еще что-нибудь в том же духе, но круче и заковыристее: ребята из Управления ПРОФСОЮЗА такие выдумщики, такие изобретатели!

Во-вторых: наша контора не желает, чтобы дядечка помер явно выраженной насильственной смертью. Иначе бы к нему послали парней убойной квалификации: снайперов, бойцов или саперов. Напротив, ПРОФСОЮЗУ нужно, чтобы дядечка почил естественной смертью. Но естественной смертью – ежели дело и далее так пойдет – дядечка помрет лет этак через тридцать-сорок. Уж больно живуч, скотобаза! А надо, чтобы он заплел ласты в экстренном порядке. Поэтому к дядечке послали Натуралиста.

Натуралист – это я. Прошу любить и жаловать. Только не надо думать, будто я препарирую лягушек тупым кухонным ножом и гоняюсь с драным сачком за бабочками по загаженным лужайкам пригородной зоны. Нет-нет – такими вещами мне заниматься недосуг.

Я убийца. Такой же мерзкий киллер, как и любой из бойцов, снайперов, саперов, вкалывающих на ПРОФСОЮЗ. Только в отличие от этих товарищей, которые могут изгаляться над своими жертвами как им заблагорассудится, я обязан работать иначе.

Смерть моего клиента должна выглядеть естественной. Случайной. Натуральной. Отсюда и наименование категории: натуралист…

Недовольно поморщившись, я посмотрел на часы и перевел взгляд на неровную ленту шоссе, петляющую зигзагами меж холмов пригорода. Асфальтный зной, поднимавшийся над дорогой причудливыми прозрачными клубами, по мере удаления шоссе в сторону горизонта загустевал и превращался в синее сказочное марево, создавая ощущение нереальности происходящего.

Хотелось сидеть вот так часами, расслабившись в томной неге, и любоваться видом, открывающимся с холма. Работать не хотелось совсем. Эх, черт! Как же мне все это не нравится!

Я привык работать по сложившейся системе: получил исходные данные, определился со сроком исполнения, выдвинулся на место и разрабатывай объект как душа пожелает. Следи, изучай, собирай информацию, входи в контакт при необходимости, пока не сочинишь клиенту вполне приемлемую и симпатичную естественную кончину. Полная свобода творческой фантазии при условии строгой ответственности за результат.

В данном же случае все вышло совсем по-другому. Раненько утром меня разбудил звонок Диспетчера ПРОФСОЮЗА, который злорадным голосом (а может, показалось спросонок) сообщил, что есть работенка, – исходные данные в почтовом ящике.

Раздраженно выразившись в коротко загудевшую трубку, я вышел во двор, забрал из ящика светонепроницаемый конверт и уединился в летней кухне. Спустя минуту уже недоуменно хмыкал, читая убористый компьютерный текст, разместившийся на трех листах.

– У них там че – квартальный план горит?! – недовольно пробурчал я, перечитывая текст вторично и шаря на ощупь по подоконнику в поисках спичек. – Ну дают, деятели!

Прочитав исчезающий на глазах текст в третий раз, я на всякий случай сжег листки и задумался.

ПРОФСОЮЗ настаивал, чтобы я в течение часа с момента получения исходных данных убыл на рекогносцировку в район расположения 127-го шоссе, по которому от 16.00 до 17.00 будет проезжать клиент. Некто Роман Петрович Снегов. Именно с этого шоссе и именно в это время с 16.00 до 17.00 я должен скинуть товарища Снегова любым приглянувшимся мне способом. В общем, как хочу, так и скидываю. Единственно: все должно выглядеть совершенно случайно и совершенно естественно и… «желательно», чтобы товарищ Снегов в конечном итоге расшибся насмерть.

Ну, насчет естественно и случайно – понятно. Все как обычно. А вот что значит «желательно»?! Это что ж: ПРОФСОЮЗ предполагает, что акция может и не получиться? Вот так новости!

Вернувшись в дом, я быстренько накрутил промежуточный контактный телефон и сердито истребовал Диспетчера. Выслушав все вопросы, Диспетчер терпеливо попенял мне за тугодумство и подтвердил: все указано верно. Клиент имеет обыкновение перемещаться на «Мерседесе-600», который располагает недурственной системой защиты пассажиров. Так что не исключен вариант, что на сто процентов объем работ выполнить не удастся. И вообще – я что, забыл, что контактным телефоном можно пользоваться только в экстренном случае? Нечего дурацкие вопросы задавать – работать надо! Время идет…

Я еще раз посмотрел на часы: стрелки на циферблате «Ролекса» фиксировали 16 часов 12 минут. Пожалуй, пора приступать к непрерывному визуальному контролю за дальними подступами.

Вытащив из «бардачка» подзорную трубу – непременный аксессуар всех моих акций во благо ПРОФСОЮЗА, – я настроил ее на максимальную дальность и принялся наблюдать за северо-западной оконечностью шоссе. К месту будущего происшествия спускаться было пока рановато. Разумеется, было бы неплохо все приготовить заранее, не спеша, с чувством, толком, расстановкой. По шоссе через каждые полминуты в обе стороны проносится транспорт, и перерыва в систематическом движении не предвидится. А транспортом этим зачастую управляют весьма любопытные мужики, каждый второй из которых не поленится притормозить, чтобы в деталях ознакомиться с довольно необычным явлением, заготовленным мною для клиента.

Учитывая это обстоятельство, я на данном этапе сделал лишь то, что ни у кого любопытства не вызывает: у правой обочины воткнул в землю полутораметровый ивовый прут, а посреди мертвой клумбы, разделяющей встречные полосы, вбил проволочную скобку. И, загнав свою «Ниву» на холм у дороги, принялся ожидать появления клиента. От момента, когда я окончательно идентифицирую визуальные параметры клиента с реквизитами, указанными в исходных данных, до приближения его автомобиля к месту совершения акции пройдет что-то около четырех-пяти минут. За это время я успею сделать то, что необходимо, даже если буду перемещаться пешком.

На всем протяжении шоссе от Вознесеновки до городских окраин нет более симпатичного поворота, чем этот. Товарищ, который планировал шоссе, наверняка предполагал, что в один прекрасный денек кому-то понадобится скинуть кого-то именно в этом месте.

Судите сами: шоссе ныряет в пологую ложбину между холмами и плавно поворачивает влево. В самом начале поворота, метрах в четырех от правой обочины, начинается могучий овраг, примыкающий к дороге на протяжении километра. Ограждение? Ну, разумеется, вот оно: полосатая рельса на стойках тянется в метре от обочины и выглядит вполне надежно. Только ограждение моему делу не помеха. Расчеты показывают, что при правильном подборе материала и точном сопоставлении успех гарантирован на двести процентов. Аксессуары на месте: в багажнике и на заднем сиденье. Можно смело утверждать, что все в ажуре: акция почти завершилась (тьфу, тьфу, тьфу! – через левое плечо).

– Все тип-топ, Бакланов, все в норме, – пробормотал я, успокаивая себя. – Беспокоиться нечего – нет причин.

Беспокойство, однако, от этого не исчезло. Смутное недовольство, возникшее с утра по прочтении исходных данных, окрепло и сформировалось в полновесную безотчетную тревогу, которая стальной занозой впилась в сердце и не желала самоуничтожаться.

Мое шестое чувство, периодически просыпающееся где-то внутри в самые неожиданные моменты, настойчиво кричало: «Что-то не так!!! Тормози, Бакланов!!!» Только куда уж тормозить! Механизм запущен, все идет вроде бы и без моего участия, само собой. Я винтик. Маленькая деталь хорошо отлаженной машины уничтожения…

С северо-запада, где шоссе вытягивается в тонкую ниточку, показался «Мерседес-600». Вздрогнув, я натужно сглотнул и сильнее вдавил окуляр под бровь. Ну-ка, ну-ка… Спустя полминуты мне удалось рассмотреть номер машины и контуры лица мужика, сидевшего рядом с водителем. Это был товарищ Снегов.

– Ну, здравствуй, мой хороший, – пробормотал я, поворачивая ключ в замке зажигания. – Не забудь всем близким приветы. – И начал медленно спускаться с холма по заросшей густой травой грунтовке.

Уже выбравшись на шоссе, я вдруг обнаружил, что голова моя совсем не очистилась от мрачных раздумий. Напротив, смятение обуревало меня все сильнее и сильнее. А между тем до начала активных действий оставалось около трех-четырех минут. В этой жизни я много раз ходил рядом со Смертью и прекрасно знаю: если ты не сумел выбросить из головы все лишнее, лучше на операцию не идти! В противном случае ты либо кандидат в покойники, либо обгадишь дело на все сто процентов. Будучи молодым лейтенантом, я дважды негласно отстранялся от участия в операциях: оба раза ротный (дай бог ему здоровья!) точно улавливал, что я пребываю в сумеречном состоянии.

Сейчас, однако, иная ситуация. Провал акции неизбежно влечет за собой жестокое наказание (см. выше). А потому остается единственный выход: за две минуты поднапрячься и привести себя в состояние полного душевного равновесия.

Ритмично дыша по системе, я, как рекомендует Карнеги, принялся лихорадочно расчленять свою тревогу на составляющие, чтобы потом, по отдельности, их было легче проигнорировать к чертовой матери.

Так-так, что там у нас? Срок и навязывание способа ликвидации? Ну, это можно смело проигнорировать. Не надо забывать, что в ПРОФСОЮЗЕ трудятся обычные люди. С присущими им слабостями и недостатками. Кто-то что-то забыл, кто-то где-то напутал, и вот – нате вам! Аврал! Как в обычной организации. Это даже радует: не монстры рулят ПРОФСОЮЗОМ, простые ребята из плоти и крови. Хорошо! Но ведь ранее таких авралов не случалось? Ну, не случалось. А сейчас вот случилось. И все, хватит об этом! Минус один фрагмент, потопали далее.

Далее: личность жертвы и район выполнения заказа. Хм… Да, это требует вдумчивого анализа. Все предыдущие акции я разрабатывал и осуществлял вне региона, в котором имею честь проживать. Для удобства перемещения и безболезненного выпадания из обычной жизни ПРОФСОЮЗ снабдил меня симпатичной «Нивой» в прекрасном техническом состоянии и не менее симпатичным алиби.

«Ниву» я по официальной версии вроде бы выиграл в карты при смутно прослеживающихся обстоятельствах (мой патрон, кстати, весьма заинтересовался этим фактом, так что пришлось, что называется, по ходу действия «лепить отмазки» и беспокоить Диспетчера по экстренному телефону). А для того чтобы не создавать в каждом конкретном случае одноразовое алиби, профсоюзные мыслители соорудили мне качественную легенду на все случаи жизни. В один прекрасный день у меня внезапно «прорезался» дар живописца, доселе крепко спавший где-то в глубине подсознания.

Вначале мои близкие немало удивлялись такому чуду, но вскоре все привыкли – люди ко всему привыкают. По истечении некоторого времени уже никого не удивляло, что я за счет выходных мог попросить недельку отгулов и умотать куда-нибудь к черту на кулички: впитывать в себя неповторимые образы живой природы. По окончании акции в условленном месте я изымал холст с недурственно выполненным пейзажем, в котором явственно чувствовалась рука мастера. Прибыв на хаус, я вставлял холст в раму и полуторадюймовым гвоздем прибивал картинку к стене в кабинете отца, где валялись пустые рамы, холсты, кисти, краски и прочая дребедень, создававшая иллюзию творческого беспорядка.

Алиби было на все сто. Никто почему-то не усомнился, что я художник настоящий. Шеф мой всячески потворствовал этому увлечению – я бы даже сказал, гордился моей творческой устремленностью, столь необычно посетившей меня уже в зрелом возрасте. Знал бы он, что за этим кроется!

Итак, сегодня я впервые выполнял акцию вблизи родного Новотопчинска. И совсем без легенды, поскольку сегодня был выходной – я мог шляться без присмотра где душа пожелает. Очень, очень странно. Если же приплюсовать к этому обстоятельству особенности личности клиента, возникал весомый повод для вдумчивых размышлений на тему: «К чему бы это?»

Господин Снегов, которого я лично не знал, но много о нем слышал, «держал» в области деревообрабатывающую промышленность во всех ее проявлениях и вполне справедливо был обзываем за глаза всеми, кто с ним соприкасался, «Папа Карло».

Помимо «папокарловской» деятельности, Снегов имел касательство к целому ряду направлений в криминальном бизнесе и дружил со многими солидными товарищами как из областной администрации, так и из новотопчинской братвы. Более того, старший сын Снегова являлся бригадиром бандитской группировки Кировского района, а младший пока тихо-мирно учился на юрфаке Новотопчинского университета.

Но не это главное. Снегов вот уже три года был одним из основных конкурентов моего патрона в сопредельной области бизнеса и наиболее явным претендентом на роль теневого хозяина области в случае, если бы с Доном вдруг что-то случилось (тьфу, тьфу, тьфу! – через левое плечо).

Нет-нет, своим существованием Снегов не угрожал безопасности Дона. Слишком неравное у них было положение: за последние два года мой патрон здорово поднялся и вылез далеко за рамки «папокарловского» разряда. Но Снегов имел на плечах уникальное мыслительное приспособление, и Дон сам признавал это.

– Если бы вдруг меня не стало, нашу фирму, да и область тоже, запросто мог бы прибрать к рукам Роман Петрович, – как-то в раздумье признался он мне. – Три-четыре заказа, один-два наезда – и привет…

Патрон мой просто так не болтает. Каждое его слово – капитал. Положение обязывает. Значит, Снегов еще тот фрукт.

Если рассматривать ликвидацию Снегова или же его долговременное изъятие из оборота именно в этом аспекте, невольно в голову лезут лишние вопросы. Или Роман Петрович насолил ПРОФСОЮЗУ в индивидуальном порядке, что, как мне кажется, маловероятно, или… или же ПРОФСОЮЗ желает таким вот странным образом упрочить положение моего патрона и произвести перераспределение сил в деловом мире Новотопчинска.

К чему бы это? Так-так, стоп! Надо же расчленять и игнорировать! Ага. А ну его в кузов, этого Снегова и район выполнения! Я под рукой, удобно. А личность клиента… ну, чего бы там ПРОФСОЮЗ ни замыслил, он работает в данный момент во благо моего шефа. Значит, это для меня вполне приемлемо. Необычно? Да черт с ним! Сказано: аврал. И нечего тут мудрствовать.

Вот и второй фрагментик проигнорировали – основной, хочу заметить, фрагментик. Поехали далее – времени немного осталось.

Последнее, что меня гложет, – нулевой вариант. В исходных данных каждого задания, в самом начале, профсоюзные операторы ставят номер варианта. До сего момента на листках с самоликвидирующимся шрифтом, которые я получал перед каждой акцией, стояло: «ВАР. № 1». Это значит, что клиента нужно аккуратно устранить в индивидуальном порядке, категорически избегая лишних жертв.

На титульном листке исходных данных на Снегова я с удивлением обнаружил: «ВАР. № 0». Значит, я имел право мочить всех, кто хоть чем-то являл собой опасность для выполнения задачи. Разумеется, я не собирался убивать кого-то лишнего и, поухмылявшись странностям этой акции, тут же забыл об этом. Однако уже через два с половиной часа я был вынужден воспользоваться условиями нулевого варианта.

Помимо спиннинга с пятидесятиметровой катушкой и полкуба керамзита, которые я раздобыл без особого труда, мне была нужна резиновая баба. Нет-нет, вовсе не для того, о чем некоторые из вас подумали, извращенцы этакие! Хотя в принципе это мое личное дело: кто как хочет, так и точит. Ну, естественно, в Новотопчинске приобретать сие изделие я поопасался, а потому, прошвырнувшись по районам, обнаружил в захолустном поселке с идиотским названием захудалый секс-шоп. И с ходу купил там первую подвернувшуюся под руку резиновую бабу.

В маленьком магазинчике, помимо меня, присутствовала еще одна клиентка: беззубая старушенция, которая копалась в куче презервативов разнообразной конфигурации и расцветки.

Продавец – рыхлый дядечка под пятьдесят с глумливой рожей – начал похабно шутить по поводу моего приобретения и напористо интересоваться, каким образом я собираюсь пользоваться этой дурацкой резиновой бабой.

К счастью, старушенция оказалась туговата на ухо: проигнорировав шутки рыхлого, она выудила из кучи гигантский отечественный кондом с головой крокодила Гены и, заявив, что внуку будет славненький шарик на день рождения, удалилась.

– А ты че из города сюда приперся? – поинтересовался рыхлый дядя, когда я уже было направился к выходу. – Че у вас там – нету резиновых баб, что ли?

Я притормозил и бросил через плечо:

– Почем знаешь, что я из города? Может, я из Вознесеновки?

– Из города, из города! – уверенно протараторил рыхлый. – На хера из Вознесеновки переться через весь город к нам, чтобы купить резиновую бабу? Ее можно и в городе купить! А раз к нам приперся, видать, чего-то тебе не хочется, чтобы про бабу кто-то знал! Скрываешь ты про бабу. Гы-гы! А?

– Ну уж, скажешь тоже, – неуверенно попытался возразить я, – просто вот ехал мимо – дай, думаю, загляну…

– И машина у тебя сухая! – не дал мне досказать рыхлый, победно сверкая глазами. – А в Вознесеновке с утра накрапывает – чай знаем! А?! – рыхлый довольно прищурился и шмыгнул носом.

Н-н-н-да… Шерлок Холмс херов. А мог бы жить да жить. Поразмыслив с десяток секунд, я зыркнул через стеклянную дверь, зафиксировал отсутствие нежелательных свидетелей и вернулся к прилавку.

– Мне очень жаль, толстый, – сожалеюще произнес я, пристально глядя в глаза продавца. – Но ты слишком много внимания уделил моей скромной персоне. Заметил меня, запомнил мою машину. И самое главное – ты верно подметил, что мне нужно скрывать эту дурацкую резину…

Рыхлый бочком-бочком вдоль прилавка засеменил к выходу. Я медленно перемещался параллельно с ним. Округлив глаза, рыхлый испуганно вскрикнул:

– Да ты че, паря! Да это я так… шуткую я!

Выбравшись из-за прилавка, рыхлый набрал полную грудь воздуха, чтобы метнуться к двери и заорать что было силы. Я по-кошачьи прыгнул к нему и коротко двинул кулаком в живот. Утробно ойкнув, рыхлый с шумом выпустил воздух и широко разинул рот, чтобы сделать вдох. В этот момент я рубанул его ребром ладони в область левого предсердия. Мягким кулем рухнув на пол, рыхлый несколько раз дрыгнул ногами и затих.

– Извини, толстый, – прошептал я, щупая пульс на его шее. – Очень уж ты внимательный…

Пульс отсутствовал. Еще раз осмотрев через стеклянную дверь подступы к магазину, я забрал свое приобретение и выбрался на улицу. Спустя три минуты моя «Нива» пылила прочь от этого захолустного поселка, так некстати приютившего на одной из своих кривых улочек маленький и никому здесь не нужный секс-шоп…

Тяжко вздохнув, я посмотрел на часы. Через пару минут «мерс» товарища Снегова вынырнет из очередной ложбинки в двухстах метрах от поворота. Надо работать.

Подкатив машину к торчавшему рядом с правой обочиной прутику, я полюбовался на панораму могучего оврага. Неплохо, очень неплохо… Жаль, мусора нет внизу – какие-то энтузиасты поубирали все, травку по склону граблями расчесали. Если вдруг что, какого-нибудь дотошного «дознавателя» из братвы может заинтересовать растерзанная резиновая баба. Однако что-либо менять уже поздно. Время «Ч» неотвратимо приближается.

Надув бабу, я пропустил промчавшуюся мимо «Тойоту», отметив краем глаза, как ее слегка бросило вправо на повороте.

– Вот-вот, и я про то же, – пробормотал я, удовлетворенно хмыкнув, и быстро привязал бабу к пруту, вытравив через левое окно машины восьмиметровый отрезок лески.

– Можно, Снегов, – тихо прошептал я, глядя в зеркало заднего вида. Из соседней ложбины на холм выскочил «Мерседес-600».

Осторожно тронув машину с места, я начал понемногу набирать скорость, косясь в зеркало на стремительно приближающееся чудо немецкого автомобильного гения.

Катушка спиннинга мелодично потрескивала, раскручиваясь по мере движения все быстрее. Краем глаза я отметил, что моя резиновая баба, томно приторчавшая у прута, с такого расстояния выглядит совсем как настоящая. Этакая голенькая длинноножка с упругой попой и стоячими грудями, каким-то чудом вдруг возникшая на обочине. Воплощение эротических мечтаний дальнобойщика.

Выражения глаз сидящих в «мерсе» мужиков я видеть не мог, но мог отдать фрагмент своей задницы на отсечение, что в этот момент они все пялятся на мою красючку. Не может нормальный мужик спокойно проехать мимо столь завлекательного зрелища.

Когда между моей «Нивой» и «мерсом» осталось около 70 метров, я рванул веревку, удерживающую багажник в закрытом положении, и даванул на газ. Полкуба керамзита разлетелись по шоссе, прыгая, как шарики от пинг-понга.

Вращение катушки спиннинга прекратилось. Щелк! – тенькнул пружинный стопор.

Голая красотка стремительно прыгнула под колеса поравнявшегося с ней «Мерседеса-600». Резанул по ушам отчаянный скрип тормозов. От рывка булинь развязался, и леска свободно помчалась вслед за моей набирающей скорость машиной…

Что сказать? Спросите у любого автомобилиста, что будет с машиной, движущейся со скоростью 90 километров, водитель которой резко тормозит на повороте. Не забудьте при этом, что метров на тридцать по ходу торможения шоссе сплошь покрыто керамзитными катышками…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю