Текст книги "Тактика выжженной земли"

Автор книги: Лев Пучков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Не новость? Тогда вот это точно новость: в ближайшем будущем предателей-чиновников расстреливать за госизмену никто не будет. Мораторий и все такое прочее… Более того, посмотрите внимательно: в рядах этих самых предателей в последнее время все больше оккупантов. Деньги есть, упорства – выше крыши, лезут потихоньку во все щели, окапываются, укрепляются… Надо объяснять, чьи позиции они будут отстаивать и какую линию гнуть?

Далее. Наркотики – самое мощное оружие оккупантов. Не будем рассматривать экстази и кокаин (это преимущественно подарки от Запада и развеселых латиносов), сосредоточимся на том, от чего в основном гибнут наши люди. На опиатах и их производных.

В нашей стране опиатами традиционно торгуют таджики и азербайджанцы. В тесной связке. Таджики – оптовики, имеющие прямой доступ к производству, азербайджанцы – распространители, владельцы мощной и разветвленной дилерской сети. Еще торгуют цыгане – и от таджиков, и вообще всем подряд, но по сравнению с азербайджанским массивом это мелочь.

Для тех, кто не допер, объясняю, почему наркотики – это оружие.

Они им убивают наш генофонд, тут все просто. Видимо, мрем от водки не так быстро, как хотелось бы.

Мало того, это бинарное оружие. Средства, вырученные от продажи наркотиков, целиком идут на финансирование экспансии. Привезем к вам на эти деньги партию новых таджиков и азербайджанцев, захватим очередной русский рынок (если такой существует в природе!), подкупим еще с десяток высокопоставленных русских предателей, или, что гораздо лучше, протолкнем в их ряды очередного своего парня.

Здорово, правда? Вы покупаете нашу отраву и дохнете от этого, а мы на ваши деньги продолжаем латентный геноцид вашей нации. Удачи вам, братья-славяне…

Вот вам три аспекта.

Теперь давайте немного помечтаем.

Представим, что мы провели легализацию. По науке, по уму, грамотно и всесторонне, с полным контролем и тотальным охватом, а не абы как (как обычно у нас осуществляются все национальные проекты).

Тогда все вышеперечисленные аспекты аннулируются. Повсеместно работают клиники, наподобие нашей, наряду с квалифицированным медобслуживанием торчащего контингента проводится мощная профилактика, в минусе передозы, ВИЧ и иные сопутствующие заболевания, в плюсе – сто тысяч сохраненных жизней. Ну, пусть для начала не сто, а хотя бы половина – и то хлеб! Для вымирающей нации сейчас ценен каждый спасенный человечек.

Наркоман – больной, наркотики – медпрепарат, не имеющий к криминалу никакого отношения. Потому что им теперь торгует государство. Это в пределах законных норм, это легально, и потому вовсе не круто. Привлекательность для молодежи резко падает. Где тут, блин, протестная форма? Давайте, в противовес утраченному, запретим им быстро бегать на короткие дистанции. От этого ведь могут быть инсульты, травмы и все такое прочее! Вот увидите, начнут по ночам втихаря тусоваться на стадионах, бегать сотку со всем напряжением сил, тренироваться, делать ставки, родят подпольный тотализатор для этого дела, и так далее. Это кульно, это круто, это полный расколбас! Раскачанные менты-бегуны облавы делают, трейсеры (так величают себя экстремальные побегушники) от них валят по крышам и гаражам, через заборы сигают. Лепота! Прикинь, Саймон (перевод: Семен) вчерась Эванса (перевод: Иван) порвал на британский флаг. На две десятых обошел, мазефакер четов! Фотофиниш заглючил, судьи передрались – не сошлись во мнении. Короче, пропали мои триста евриков…

А если кто-то попробует торговать как-то «слева» (а будет ли смысл вообще?), Собакины моментом расстреляют. Пуля в голову – и трупик падает между машин. Дилер в шоке, стоит, разинув пасть. Гхм-кхм… Эмм…

Да, согласен – это негуманно.

Но, по-моему, очень действенно…

Ну а с криминалом в этом случае вообще все понятно. Огромная армия оккупантов и их холуев из наших в этом случае остается без работы. И без дохода. Раз! И – на пенсию, ребята. Отдыхайте, мы тут как-нибудь сами…

Вот что такое легализация.

Вместо резюме по теме расскажу вам две короткие сказки про одно и то же, но с разными концами.

Сказка первая. Житейская.

Живете вы и ваши девяносто девять родственников в старом, огромном, благоустроенном доме. Это коммуналка, у вас не особо шикарно, но ничего, жить можно. Однако родственники ваши, к глубочайшему сожалению, довольно быстро умирают. А рожают не в пример медленнее. Отчего так? Да потому что неумеренно лакают огненную воду – как это ни прискорбно, большинство ваших родственников алкоголики, и от этого никуда не деться. Короче, убывает ваше народонаселение.

А ловкий пройдоха управдом (тоже вроде бы свой товарищ), задобренный подношениями, селит к вам на место каждого вашего умершего родственника по мусульманину. Ему, управдому, по тулумбасу, с кого взятки брать – лишь бы брать.

Ну, вроде бы ничего такого: ребята работящие, непьющие, берутся за любую грязную работу, которой ваши обленившиеся родовичи по обычаю чураются. А то, что иноверцы – ну и бог с ними, с басурманами, мы вообще по натуре своей народ веротерпимый.

Глядишь – их уже с десяток. Они формируются в определенную структуру, постепенно отчетливо вырисовывается не желающая ассимилироваться под ваш уклад ксения, или, что привычнее для слуха, диаспора. Ваша родня, как выясняется, мрет не так быстро, как хотелось бы, так они придумали потихоньку травить самых молодых и умных, которые в случае конфликта могут дать отпор или просто вольно мыслить не в том направлении.

Это, конечно, нехорошо, но за руку ведь никто не ловит, а так – одни слухи…

Потом в один прекрасный момент оказывается, что их уже пятьдесят.

Теперь вас поровну. Критическая точка пройдена: вы уже чисто физически не в состоянии выгнать их вон, даже если очень захотите. Потому что вас пятьдесят со стариками, женщинами и детьми, бойцовское сословие в минимуме, оно или спилось, или сдохло от наркоты, а их – пятьдесят крепких здоровых мужиков. В драке «стенка на стенку» вам, увы, уже не выстоять.

Чуть погодя, лет через пятнадцать-двадцать, их уже семьдесят, а вас всего тридцать…

И теперь уже вы метете полы и выносите мусор. А они вовсю рулят и решают, пускать вас на кухню или наказать за плохое поведение лишением обеда. Потому что их больше.

Ну и, закономерно, наступает момент, когда вас остается с десяток, а их уже девяносто. И тогда они вам ласково говорят, почесывая жесткую щетину вострым ножиком: а примите-ка вы ислам, болезные. Чтобы были как все, обрезанные по самое не могу. А то как-то нехорошо получается – все люди как люди, а вы какие-то не такие.

А не примете – придется с вами решать вопрос радикально…

Идиотская сказка? А вы бросьте пить дня на три и посмотрите с холодным вниманием вокруг. Пристально вглядитесь в детали. Не находите ничего похожего? А вы вообще в курсе, что у нас не так давно потребовали ввести пост вице-президента от мусульман?!

Сказка вторая. Скотская.

На огромном заливном лугу пасется здоровенное стадо коров. (Почему коров? Да просто такая навязчивая аллегория, Россия – добрая корова, которую сосут все, кому не лень.) А в заболоченной низине неподалеку обосновалась стая импортных волков, спустившихся с гор и прибежавших из далеких южных долин.

Волки эти потихоньку коровами обедают, но особо разгуляться им не дают: на лугу полно молодых здоровеньких бычков с острыми рогами, так что обеды – довольно рисковое занятие. И вообще, волчье житье в данной местности пока что особым комфортом не отличается. Логово в болоте, перемещаться приходится все время ползком – а то бычки заметят и на рога подымут; мясо на обед достается невкусное, потому как при таком положении дел удается грызть только больных и истощенных буренок.

Какова генеральная задача волков в данной ситуации? Обеспечить себе более комфортабельные условия существования и расширить ареал своего влияния. Хотя бы для того, чтобы оборудовать логово в сухом подлеске, рядом с лугом, и не нести большие потери при каждом акте добычи пищи.

Назначать генеральное сражение на лугу – самоубийство, коров на порядок больше, пробегутся разок по волчьей стае и затопчут к скотской матери, тут даже и рога не нужны.

Поскольку волки склонностью к суициду никогда не страдали (это один из самых живучих подвидов), они из своего болотца изучают коровье житье, находят в нем закономерности и приступают к маневрам.

Ничего тут особо стратегического нет, вся суть маневров состоит в доставке некоей особой травки a la дурман[2]2
  Дурман обыкновенный (Datura stramonium L.) – однолетнее растение из семейства пасленовых…..Взрослый крупнорогатый скот, как правило, не ест дурман, но молодняк – телки и бычки – иногда поедает листы и цветки, в результате чего происходит сильное отравление, чаще кончающееся смертью от паралича сердца. (…выписка из Сельскохозяйственной энциклопедии…)


[Закрыть] из региона произрастания и внедрении ее в коровий быт. Травка в небольшом количестве встречается повсеместно, но здесь ее совсем мало, и она какая-то слабенькая. А в далеких южных долинах ее полно, и до того она там забористая, что рога в кучу сводит.

Волки из далеких южных долин быстренько сгоняли до дому, переболтали с сородичами и моментом наладили канал поставки. Волки горные, более многочисленные, хитрые и проворные, в три приема навели мосты с некоторыми своекорыстными быками-ренегатами и организовали потребительский рынок.

И пошло дело. Бычки вовсю хряпают дурман – некоторые привыкают, а по большей части мрут как мухи. Глядишь, вскорости почти все младое скотопоголовье втянулось.

Волки только лапы потирают и хвостами крутят. Потихоньку оборудовали логово в сухом лесу, да не одно, а с запасом. На вырученные от продажи средства выписывают себе подкрепление – новые стаи из родных гор и далеких южных долин. Все больше их, ходят уже в рост, гордо и по-хозяйски, порой задирают понравившихся коров с краю стада средь бела дня. Потери при добыче, правда, бывают, но уже поменьше. Сидят, клыки точат да слюни пускают: вот ужо скоро все норовистые бычата перемрут, то-то погуляем! Останутся одни коровы да пара дряхлых быков на развод. Чтобы, значит, было кому потомство плодить, а то ведь если совсем обедать некем будет – тоже нехорошо…

И вдруг в один прекрасный день прибегают к вожакам разведчики и сообщают: у нас, аксакалы, для вас три новости.

Вожаки удивлены: это че за фигня такая вразрез с традициями? Обычно бывают две новости, одна хорошая, другая плохая.

Нет, тут три, и все плохие.

Ну давайте, вываливайте.

Первое. Крупнорогатые у нас больше траву не берут. У них, типа того, своя появилась откуда-то. Более того, взрослые особи придумали какую-то там хитрую дозировку, от которой бычата уже не мрут! Еще более того: их постепенно от этого дела отучают, переориентируют на васильки и ромашку.

В связи с этим вторая новость: скотопоголовье бойцовского класса сокращаться больше не будет. И посему наша мечта о том, что способные к сопротивлению особи вымрут и останутся одни податливые буренки, окончательно погибла.

Вот так ничего себе! А ну, все подъем, траву в зубы и бегом к стаду. Впаривать по любой цене, в убыток себе, если припрет – вообще задаром отдавать! Перебить ту цену, что установили крупнорогатые, завалить рынок товаром, бегом марш!

А все, уже не получится, уныло сообщили разведчики. Вот вам третья новость: крупнорогатые везде посадили волкодавов. Огромных, злобных, жутко клыкастых, отчаянно тупых и «никому ни кабельных». Ну, то есть совершенно неподкупных. Какие-то они аномально кровожадные, на подношения из сахарных косточек не реагируют совсем, питаются исключительно теплой волчатиной.

И что, никак не подобраться к стаду? Всегда ведь есть какие-то пути, лазейки, тайные тропы…

Никак. Пробовали уже. Моментально рвут в клочья. Вот вечерком начнете считать своих курьеров, посмотрите. Выжили один-два, самые шустрые и проворные, и обратно они уже не пойдут ни за какие потроха. Потому что видели и знают: от всех остальных остались одни окровавленные серые уши.

Вожаки в ауте. Это что же такое получается? Получается, мы им теперь вроде как совсем без надобности?! И что нам сейчас, возвращаться несолоно хлебавши в родные горы и далекие южные долины?!! А мы ведь одну только траву, на манер парнокопытных, жрать не можем! Нам мясо надо! Мы же теперь все передохнем, мать вашу так!!! Вау-у-у-ууууу!!!

Вот такая сказка из серии «Акела промахнулся»…

В общем, правильная легализация – это здорово.

А сомнения вот по какому поводу.

Наркотики – это огромные деньги. Добывает эти деньги огромная армия. У этой армии, в отличие от тех, кто сейчас пробует ей противостоять в нашем локальном случае, прекрасные позиции и отличные перспективы. Они у нас тут давным-давно окопались, пристрелялись и заняли все господствующие высоты. Я не особо соображаю в стратегии и тактике, но по курсу военной кафедры помню, что для успешной наступательной операции соотношение между атакующими и теми, кто сидит в обороне, должно быть три к одному. Тогда есть шанс победить. То есть примерно так: двоих убьют, а третий успеет добежать до вражеской траншеи.

А тут, боюсь, такая пропорция не получается. И даже один на один не получается. А смотрится все так, будто взвод отчаянных хлопцев под руководством какого-то сумасшедшего пьяного лейтенанта пробует наобум взять штурмом глубоко эшелонированный район обороны мотострелкового полка.

Вот так мне это видится.

И еще… Понимаете, нет прецедентов. В истории нашей страны никому пока что не удавалось достичь в этом плане хоть каких-то успехов. Одни победные рапорты и жуткая закрытая статистика.

Вот маленький пример из соседней темы (в нашей, увы, вообще никаких примеров нет), которая зеркально похожа на нашу, только на порядок более глобальна.

Есть такой замечательный генерал Николаев. Я не знаю, нормальный он или маньяк, хорош ли как руководитель или полный бездарь, каков в быту и так далее – совершенно ничего не знаю об этом парне.

Но я горжусь, что являюсь его соотечественником. Я, в числе прочих миллионов патриотов Отчизны, снимаю шляпу перед этим былинным богатырем только лишь за один его поступок.

Будучи главой пограничной службы нашей страны, Николаев на сутки перекрыл доступ «левого» спирта через кавказскую границу. Отдельное спасибо отчаянным репортерам, которые посмели все это дело снять и показать нам с вами. Вообще, тогда еще присутствовало некое подобие свободной прессы: думаю, сейчас это было бы невозможно в принципе.

Мы с вами имели редчайшую в новейшей истории возможность лицезреть безразмерную колонну спиртовозов, застывшую у нашей границы в ожидании разрешения конфликта. И любой обыватель, даже слабенько владеющий арифметикой, мог на глазок прикинуть, какое неимоверно чудовищное количество отравы ежесуточно загоняют горячие кавказские парни в нашу коммуналку нелегальным порядком. Иными словами, нам явили товар лицом.

Генерала, ясен пень, мгновенно сняли. Почему сразу не убили – это уже чисто технический вопрос. Думаю, имел он крепкую поддержку на самом верхнем уровне, иначе бы просто так целые сутки не продержался. Однако никакая поддержка не смогла спасти его карьеру и уж тем более решить вопрос хотя бы даже насчет частичного ограничения ввоза в нашу страну «левого» спирта.

Но мы с вами это видели…

Господа и дамы, понятны ли масштабы бедствия? Очевиден ли объем работы, которой собираются заняться эти сумасшедшие «укамикадзенные» Собакины?

Не знаю… Мне пока что все это кажется весьма утопичным. Впрочем, может быть, это просто мое состояние не способствует оптимистическому взгляду на проблему, а на самом деле не так уж все и плохо. Короче, поживем – увидим…

Глава третья
Управление «Л»

Привет. Я Андрей Горбенко, и мы уже знакомы. Так что особо разгоняться не буду, малость поплачусь в жилетку и сразу переедем к нашим баранам. Или к баронам – как вам будет приятнее.

Вот есть такой – Яша Белый. Сорока пяти лет от роду, небольшого роста, но такой весь из себя розовый, упитанный, красивый и важный.

У Яши особняк за двенадцать «лимонов» у. е. в ста километрах от Москвы, две яхты на Волге – за пару получается чуток дешевле особняка, целый парк дорогих престижных иномарок и очень нескромные счета в разных банках. По поводу счетов – это не из серии ОБС (одна бабка сказала), мы его разрабатываем, вся информация проверена и подтверждена.

Яша пользуется большим авторитетом, имеет солидные связи и огромное влияние, на местном уровне он всемогущ. Короче, почти что бог местечкового розлива. Местные силовики и ребята из юстиции почитают за честь разделить с ним трапезу, администрация частенько обращается с просьбами решить разные проблемы, местная общественность, игриво улыбаясь и податливо оттопыривая попку, величает его бизнес «нашим градообразующим предприятием».

Вопрос. За что человек удостоился такой чести? Какую пользу принес стране, чем таким занимается, что у него разве что птичьего молока нет, и все на руках носят?

Ответ. Яша Белый – двойной барон. Он цыган. Глава местной цыганской банды (другого определения от меня не дождетесь), или барон, как они любят себя величать. А еще Яша «держит» всю наркоторговлю в Торквелово и окрестностях. Если попросту, в обиходе – наркобарон.

То есть это тот самый человек, который целенаправленно убивает нашу молодежь и наносит колоссальный вред нашему генофонду, крестный отец всех торквеловских и черноярских даунов.

Блин… Нет, не поймите превратно, это не маразм – я давно в этой кухне, в курсе, что почем и кому на Руси жить хорошо…

Просто иногда находит. Е-мое, где логика?! Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?! Все все знают, сокрушенно разводят руками, по центральным каналам раз в год показывают эти особняки (тут в Торквелово целая улица такая – кстати, не падайте: улица называется «проспект Яши Белого») и рассказывают, чем занимаются их хозяева…

И – ни фига. Все остается на своих местах. Милиция, ФСКН, ФСБ, Совет безопасности и прочая и прочая… И Яша Белый. Почетный гражданин г. Торквелово, уважаемый человек, благодетель, меценат и попечитель учреждений среднего образования. На свои деньги построил школу – там все очень здорово, оборудовано по последнему слову техники, приглашены лучшие педагоги… и учатся одни цыганские дети – по телевизору недавно показывали, восторгались, как это все зашибись…

А вот, к примеру, есть еще Андрей Горбенко. Сирота, детдомовец, бывший погранец, нищий мент, все имущество – копеешная «шоха» и развалюха в Балашихе (и то бросил, и бог знает, удастся ли еще на той «шохе» поездить и в той развалюхе пожить).

И сейчас ситуация сложилась так, что этому Горбенко буквально все до одного места. То есть он так влетел по жизни, что все равно убьют – при любом раскладе, это лишь вопрос времени. Так что, сами понимаете, для него надуманных дилемм не существует, одним ублюдком больше, одним меньше – разницы буквально никакой.

Эй вы там, наверху! У нас по Руси ходят тысячи таких Горбенко. Тысячи! Намек понятен? Если нет, пригласите на собеседование, я прямо скажу, если вы такие тупые, сами не догадываетесь…

Уфф… Все, пар выпустил. Спасибо за терпение. Плавно переезжаем к теме.

– Девятый – Первому.

– На приеме Девятый.

– Что-то ты совсем заснул.

– Да не о чем докладывать. Все нормально.

– Что, совсем никого?

– Ну, минут пятнадцать назад два черных джипа проезжали. Но они даже не притормозили.

– А посетители?

– Нету посетителей. Час назад последние двое вышли, больше никого не впускают. Табличку повесили – «спецобслуживание».

– Ну, понял. До связи…

Собакин едет на встречу с Яшей Белым. Пятница – «день гр. стакана» по местному летоисчислению, полдень.

Мы в обеспечении. С Собакиным в экипаже я и мои «руки» (опера из моего отделения – Виталий Белов и Витя Семенов, похожи друг на друга, как будто в самом деле близнецы). Плюс еще четверо оперов в двух машинах. Кроме того, неподалеку на трассе стоит микроавтобус с отделением Разуваева. Это резерв – на всякий случай.

То есть от ведомства, с представителем которого желает встретиться Яша Белый, присутствует один Собакин. Если вдруг что не срастется – все остальные вроде как и не при делах.

Вообще у нас за последнюю неделю уже наметилась определенная методика: Собакин прет паровозом, его направление генеральное, остальные наподобие состава, едут тихонько сзади, прячась за его широкой спиной. Типа того, что это он тут самый главный половой разбойник, по своей личной инициативе сурово любит всех, кто пасется на местном рынке.

Идея, в общем-то, простая, и особой оригинальностью не отличается: ошизевший начальник межрайонного отдела, со всепобеждающей грацией бульдозера прокладывающий себе путь вверх по карьерной лестнице. Неуправляемый, дурной, никакое начальство справиться не может (легенда – крепкая волосатая рука на самых верхах), семьи нет, бесстрашный, как пьяный самурай. Короче, полный камикадзе. Маленький эксперимент в рамках общей программы: что в условиях современной России может сделать на месте руководитель средней руки, если у него «железное очко», никто не пинает сверху, а на самого себя ему глубоко плевать.

Эксперимент, правда, не совсем «чистый». В природе, как правило, не бывает таких людей, которым буквально нечего терять – всегда можно откопать что-то такое, что даже самому распоследнему отморозку дороже его никчемной жизни. Ну а такого, чтобы начальство вообще отошло в сторону и опустило руки, – такого вообще не может быть в принципе. У нас повсюду – жесткая вертикаль кормления, так что в «реале» такого типа давно бы сняли, перевели, уволили, убили.

Но тут, видимо, решили чистотой пренебречь – то ли других вариантов нет, то ли еще по какой причине.

И все вроде неплохо: Управление в тени, на виду только злобный, вконец отвязавшийся Собакин…

Однако получается, что он и в самом деле камикадзе. Я тут про себя, любимого, горько и возвышенно грустил: вот он я, современный герой нашего времени, истребитель воров, положивший жизнь на алтарь служения Отечеству…

Но я-то в тени, спрятался, сижу тут, как в окопе, на охраняемом объекте, и никто не знает, куда вообще я делся.

А Собакина выставили на всеобщее обозрение. Как мишень в тире. Нате, любуйтесь, палите, кому не лень.

Думаю, надо иметь немалое мужество, чтобы добровольно подписаться на такой вот расклад. Я Собакина знаю мало, но уже лишь только за одно это он заслуживает самого глубокого уважения. Респект тебе, товарищ Собакин. Если тебя быстро убьют, я буду сильно расстроен…

– Первый – Девятому.

– Слушаю?

– Приехали.

– Конкретнее?

– Белый «Мерседес» заехал на стоянку. Объект и с ним двое – охрана, судя по всему, вышли, направляются ко входу. Так… Все – зашли.

– Больше никого?

– Никого.

– Хорошо. Мы сейчас подтянемся, смотри – не будет ли еще каких телодвижений…

Да, до настоящего момента мы ехали на встречу довольно вяло, а вернее будет сказать, просто стояли в укромном уголке неподалеку от назначенного места и выжидали. Собакин намеренно опаздывает (назначили на 13.00) – то ли хочет важной шишкой показаться, то ли таким образом выказывает отношение к объекту – не знаю, он не делился на этот счет.

– Так, хлопцы, все сидим на связи, ждем команды. В «Данко» едем вчетвером, нечего там толпу создавать…

Опера остались на месте, Собакин, я и «близнецы» поехали на встречу.

Встреча назначена в кафе цыганского театра «Данко», что размещается в старинном купеческом особняке на окраине Торквелово.

Для справки: этот городок не всегда имел такое скверное имечко и еще более скверную репутацию. До еврейского переворота здесь жили преимущественно тороватые купцы и ремесленники, известные по всей России своим мастерством. Город назывался Марьин Посад, помимо всего прочего славился своими монастырями, в которые ездили лечиться убогие со всей Руси, крестьянство окрестных деревень отличалось рачительностью и трудолюбием, а местные ярмарки бывали не хуже знаменитых нижегородских. Ловкие интернационалисты изничтожили крестьянство и купечество как класс, монахов расстреляли, монастыри перепрофилировали в тюрьмы, ремесленников забрали в Красную армию, а в окрестных деревнях стали сеять коноплю для нужд революции.

Значительно позже, уже в хрущевский период, город переименовали в честь товарища Торквемады, который вроде бы где-то когда-то чего-то выжигал огнем и выковыривал мечом. Я интересовался данным товарищем: оказывается, он не только слыл большим мастером массового отжига, но на досуге, между делом, был инициатором изгнания евреев из Испании.

Как видите, тот, кто так неласково обозвал этот городок, был большим циником.

В хрущевский же период сюда за каким-то трюфелем понаехала целая орда Будулаев. То ли здесь климат особый, то ли еще где – но только лишь сезонными наездами дело не кончилось: вся таборная массовка в конечном итоге прочно обосновалась и угнездилась в этом славном местечке.

Теперь в бывшем театре русской драмы размещается цыганский театр «Данко». Театральное кафе пользуется огромной популярностью, здесь по вечерам тусуется местная элита. А в дневное время почтенный горожанин Яша Белый принимает в нем гостей и встречается с нужными людьми.

Собакин – нужный человек. Глава межрайонного отдела ФСКН. С того момента как его назначили, Яша Белый искал случай встретиться с ним. До сего дня Собакин ловко уклонялся, а теперь вдруг сам «навел мосты» и предложил пересечься. Для чего, спрашивается? А я не в курсе – подробностей Собакин не раскрывал, просто сказал, что надо поехать, пообщаться. У нас не принято без повода проявлять любопытство: если по делу что-то надо, скажет.

Единственно, немного напрягает: если едем просто общаться, зачем прикрытие, да еще и резерв на трассе? Непонятно.

Впрочем, сейчас все узнаем…

* * *

Машину мы припарковали на стоянке, борт в борт с роскошным белоснежным фашистом, бликующим в лучах полуденного солнца всеми цветами радуги. Наша поношенная серая «Мазда» смотрелась рядом с этим красавцем как канализационная крыса у ног полярного медведя, но зрелищем насладиться было некому: разве что швейцару у входа.

– Так… Вы, хлопцы, берете охрану.

– В смысле, валим сразу, как заходим?

– В смысле: контроль – следите за каждым жестом. Товарищ непредсказуемый, так что подстраховаться не помешает… И вообще – посерьезнее.

– Понятно.

– За Яшей сам присмотрю. Стволы доставать только в самом крайнем случае. Прошу проявить выдержку…

– Че-то так стращаешь, будто к конченым отморозкам собрались. Яша – товарищ интеллигентный, кроме того, мы тут не на пустыре…

– Не, понятно, но… Короче, будьте готовы.

– К чему?

– Да увидите. Ко всему, короче.

– Однако заинтриговал!

– Ну все, потопали…

Швейцар у входа «прикинут по теме»: хромовые сапоги, плисовые шаровары, кумачовая атласная рубаха, кушак, кудри. Не в тему только цвет прически и национальность: парень явно славянских кровей, к тому же яркий блондин.

– Ну и как оно – в холуях у чернож?.. – походя уточнил Собакин, грузно поднимаясь на деревянное крыльцо с резными столбцами.

– Ничаво… – буркнул белый «цыган», поворачиваясь в профиль и пряча густо напудренный синяк под левым глазом.

– Ну-ну…

В кафе просторно и уютно. Небольшое фойе с гардеробом, две лестницы, справа и слева от входной арки (двери нет, только разноцветные висюльки), убегают на бельэтаж. Зал просторный, с высоченным потолком, аккурат по центру – сцена. Судя по всему, раньше это был зрительный зал. Получается, они тут все разломали и сделали три в одном: жрут, пьют и смотрят представление. А там, где сейчас бельэтаж, раньше был балкон с ложами.

По периметру бельэтажа – кабинеты, затянутые бархатными шторами. Один кабинет, справа по курсу (некогда – крайняя ложа), расшторен, как заходишь в арку, сразу бросается в глаза – там сидят трое: милицейский, прокурорский и какой-то товарищ в штатском.

Имеет место этакая предпраздничная суета, сдобренная всеобщим приподнятым настроением. Несколько столов посередке сдвинуты в ряд, бегают симпатичные официантки в ярких цыганских тряпках, таскают холодные закуски, по ходу дела хихикают и всем подряд строят глазки. С кухни доносится веселое переругивание поваров, в зале пахнет так вкусно, что хочется сразу же присесть к столу и чего-нибудь быстренько слопать. На сцене разминаются артисты, мужчинка микрофоны отлаживает, музыканты гитары настраивают.

Эх, гуляй, ромалы! Собакина, что ли, так встречают?! Здорово! И чего я не начальник всей местной Госкомдури? К нам приехал, к нам приехал…

Двое здоровенных мужчин в черных костюмах стоят справа от входа, едят нас глазами. Судя по физиям – цыгане, мал-мал курчавые, черноглазые. Костюмы просторные, непонятно, есть у них оружие или нет. А даже если и нет: непросто будет справиться. У нас, правда, один Собакин троих стоит – но ребята больно уж здоровы…

Так, а вот и Яша.

Яша страшно занят. Идет вдоль столов, берет одной рукой бутылки с напитками, придирчиво рассматривает, крутя во все стороны, в другой руке держит телефон и с кем-то деловито общается, умудряясь при этом периодически прерываться, чтобы отдать какие-то указания метрдотелю. Метрдотель, одетый не по форме (все в ярком, а он затянут в классический смокинг), почтительно шествует сзади, записывает за хозяином, прилежно склонив голову набок.

– А, Гриша! Здравствуй, дорогой. Ты извини, я тут немного в запутках с планами: у меня, оказывается, сегодня московское правительство гуляет. Сейчас быстренько все организую – потом с тобой… Минутку, ладно?

Ага, вот оно что… Это что – представление? Специально, чтобы поставить Собакина в стойло? Типа того, я звал, ты не ехал, теперь ты сам захотел, а я занят – и вообще, ваше место в кассе у биотуалета!

Если так – это круто. Это уже само по себе впечатляет: столько телодвижений, чтобы «посадить на понятия» злобного варяга, ворвавшегося в местную сонную благодать. Стой теперь, как дурак, посреди зала и осознавай, какой ты весь из себя никчемный. И по ходу дела строй перспективы, соображай, что с тобой могут сделать высокие покровители Яши, ежели вдруг поведешь себя как-нибудь неправильно.

– Да-да, я сказал – яхта уже готова… Нет, не стоит… Ну что ты как маленький! Я в курсе, что Юрий Владимирович любит футбол… Да, организую – какие проблемы, дорогой? Первый раз, что ли?… Хорошо, сделаю… Да нет, можешь даже не звонить больше – все будет…

Интересно… Остаться посмотреть – москвичи приедут или это одни понты? То, что местных вельмож подтянул для важности, – это дело житейское, люди свои… Но если, в самом деле, и москвичей приурочил специально для того, чтобы разом расставить все точки над где надо, – тут уж я не знаю… Глыба, матерый человечище!

– Уфф, вроде бы все. – Яша спрятал телефон, манерно оттопырив пальчик, промокнул и без того сухой лоб шелковым платочком. – Опаздывают – будут только через три часа. Устал я от них. Катаются, как к себе на дачу. С другой стороны – люди нужные, надо уважение оказывать… Ну что – пойдем, присядем…

Тут Яша дружески принял Собакина под локоток и широким жестом указал наверх – в сторону открытого кабинета на бельэтаже, где терпеливо ожидала троица местных вершителей судеб.