Текст книги "Вяземская катастрофа"

Автор книги: Лев Лопуховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

В связи с трагической судьбой командира 17-й сд полковника Козлова П.С. (об этом рассказ впереди) рассмотрим подробнее обстоятельства прорыва ее обороны[126]126
  К 19 сентября 17-я ед была полностью укомплектована и насчитывала 11454 человека (в том числе рядовых – 9317). На вооружении состояло: винтовок и карабинов – 6416, автоматических винтовок – 1671, пулеметов станковых – 60, ручных – 143, 76-мм пушек – 16, 122-мм гаубиц – 8, зенитных орудий – 13, грузовых и других автомашин – 252, тракторов – 7, лошадей (легковых, артиллерийских, обозных) – 2836 [36].


[Закрыть]. Накануне немецкого наступления в дивизиях 33-й армии была проведена перегруппировка в целях создания вторых эшелонов. Так как полоса обороны осталась прежней, пришлось растянуть участки полков первого эшелона. Так, 1316-й стрелковый полк этой дивизии теперь оборонял участок шириной по фронту 15 км. Между 17-й и 173-й дивизиями был промежуток шириной 14 км, не занятый войсками. Для его прикрытия и обеспечения стыка с соседом слева был выделен один стрелковый батальон. Таким образом, к утру 3 октября дивизия, усиленная 876-м артполком ПТО, занимала рубеж по р. Снопоть и южнее протяженностью по фронту до 39 км.

Пропустив через себя отходящие на восток и понесшие большие потери части 53, 149 и 113-й сд 43-й армии, дивизия полковника Козлова подверглась мощному удару с воздуха и танковой атаке. Противник вклинился в оборону на левом фланге дивизии, захватив Ковалево и Латыши. К 20.00 3.10 контратакой он был выбит из этих населенных пунктов. В ходе боя было взято в плен 14 человек и подбито 4 вражеских танка. При этом из горящих немецких танков добыли штабные карты с обстановкой. Но в полосе соседней слева 173-й стрелковой дивизии к 17.00 3.10 противник силою до двух пехотных полков с танками прорвался в район Погребки (10 км западнее Кирова). В тылу 17-й сд 12 танков противника прорвались к аэродрому Мамоново (15 км северо-западнее Кирова), в районе Острая Слобода был высажен авиадесант. Несмотря на упорное сопротивление частей, к исходу 4 октября левый фланг 17-й сд был обойден, и она была практически окружена. Связи с армией не было. Позднее выяснилось, что командный пункт 33-й армии, расположенный в 60 км от линии фронта, еще в 18.00 3 октября подвергся нападению танковой группы противника. Очевидно, это был разведотряд противника.

Сохранилась лишь телефонная связь с соседней справа 60-й стрелковой дивизией генерал-майора Котельникова. Командиры соединений, не имея связи с командованием, вынуждены были принимать решение, исходя из своего понимания обстановки. Котельников, как старший по званию, опасаясь, что противник окончательно замкнет кольцо окружения, принял решение на отход. Для прикрытия выхода из боя и отхода от дивизий было выделено по одному полку. Арьергард 17-й сд в составе 1314-го стрелкового полка снялся с занимаемого рубежа в 2.30 ночи 5 октября.

К утру 5.10 к дивизии присоединилось несколько танков из частей 43-й армии. Однако попытка прорыва окружения с их помощью оказалась безуспешной. Полковник Козлов принял решение выходить из окружения группами по 150–200 человек, по возможности сохраняя связь между ними. К 12 октября остатки дивизии (558 человек) вышли из окружения в район Малоярославца и были направлены в Угодский Завод на переформирование. Ополченцы вынесли знамена-полков и следующее вооружение: винтовок – 141, ручных пулеметов – 57, автоматов – 2, а также 2 рации. Из окружения вывели и 12 автомашин. Дивизия, насчитывающая на 20 сентября 11 454 человека, за девять дней боев потеряла более 90 процентов личного состава. Остатки 60-й сд были выведены в район Тарутино, 149-й сд – в Наро-Фоминск, управление 33-й армии – в Вороново.

Разведотдел штаба 4-й полевой армии в вечернем донесении отметил:

«4 октября противник пытался новыми силами (3–4 дивизии) удержаться на рубеже р. Снопоть и восточнее по обе стороны шоссе, однако на остальных участках отходил на восток, не оказывая сильного сопротивления. В районе Ельни по-прежнему действуют крупные силы. Интенсивные и исключительно на восток нацеленные передвижения позволяют сделать вывод что противник в основном намерен отходить».

В распоряжении С.М. Буденного не было никаких новых сил, чтобы задержать продвижение противника в восточном и северо-восточном направлениях. К тому же появились данные о повороте крупных сил противника на север.

Положение в полосе Брянского фронта складывалось еще хуже. На левом крыле фронта соединения 2-й танковой группы Гудериана продолжали развивать наступление. Его танковые дивизии в первые два дня продвигались с темпом 60 км в сутки. И остановить их было нечем, и на орловском направлении быстро назревал кризис. К исходу 2 октября обстановка еще более обострилась. Соединения 2-й армии фон Вейхса, перейдя в наступление и используя успех 4-й танковой группы, стали развивать успех в направлении Жиздры. Стало ясно, что противник стремится охватить правый фланг 50-й армии и выйти в ее тыл. И.В. Сталин не был уверен, что Еременко и его штаб поняли всю серьезность создавшегося положения. Он уже знает, что противник с утра 2 октября перешел в наступление против Западного и Резервного фронтов, и торопит командование фронта, чтобы как можно скорее разгромить противника на орловском направлении. Начальник штаба фронта генерал Захаров, получив дополнительные указания Ставки, выраженные в категорической форме (чувствуется стиль Сталина), немедленно передает командующему фронтом:

«Весьма важно.

Через штаб 13 армии генерал-полковнику Еременко.

Ставка требует не позднее утра третьего перейти в наступление, удар наносить сосредоточенно. Не бить растопыренными пальцами.

А) Силами 307, 6 сд, если можно 137 из р-на лесов сев. Середина-Буда направление Хутор-Михайловский, Свесса.

Б) Из р-на Екатериновка (вост. Глухов 12 км) 2 гв. сд на север направление Эсмань, Свесса, оставив на месте 160 сд.

Приказано Вам передать, что необходимо разбить противника во что бы то ни стало и отогнать его за линию нашего фронта.

Приказание Ермакову о наступлении передано. Остатки его штаба и Ермаков в Сальске.

3.10.41 г.»[127]127
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 9. Д. 11. Л. 140.


[Закрыть].

НШ Захаров.

Стремительное продвижение моторизованных колонн противника в оперативную глубину оказались полной неожиданностью для советского командования. Начальник Генштаба, видя, что для локализации прорыва противника Брянский фронт выделяет недостаточные силы, решил вмешаться и лично переговорить с командованием фронта. Ниже приводится запись переговоров:

«Немедленно к аппарату генерал-майора Захарова просит маршал Шапошников. (Того на месте не оказалось, и к аппарату подошел полковник Долгов – направленец фронта на Генштаб).

Шапошников: Тов. Долгов, прошу ответить, известно ли вам, что противник 8.20 3.10 прорвал фронт на рубеже Зимницы, Милейково и овладел Яшная, ст. Бетлица, развивая наступление на Киров (карта 500 000)?

1) Непонятно, откуда ведет наступление 6 и 307 сд?

2) То же самое о наступлении Акименко. Дайте ориентировку.

3) Для удара одной 6 и 307 дивизий мало. Посмотрите, по-моему, можно вывести 137, передав ее участок соседям (137-я сд из 3-й армии. – Л.Л.).

4) Каковы резервы – 242 тбр?

5) Каково положение, которое вы даете, действительно принятое решение или Ваше предположение?

6) Карачев нужно чем-либо прикрыть, иначе противник займет у вас аэродром. Выделите хотя бы полк с батареей из 290.

7) Ввиду обострения положения у Вас на фронте приказываю под вашу личную ответственность доносить последние данные через каждые три часа.

Все силы, которые вы собрали для удара на направлениях, должны быть сосредоточены, чтобы не бить растопыренными пальцами. А бить нужно кулаком. Ко всему этому не нужно упускать время. Важно скорее поворачиваться в перегруппировках и не давать противнику возможности строить укрепления и зарывать танки.

Передайте тов. Еременко, что необходимо разбить противника во что бы то ни стало и отбросить его за линию нашего фронта.

Все. До свидания.

2. 287 [сд] нужно направить теперь уже не на Севск, а на Комаричи и даже севернее. Все».

Служебная пометка: переговоры закончены в 2.20 3.10[128]128
  ЦАМО РФ. Ф. 361. Оп. 5. Д. 70. Л. 234.


[Закрыть].

При быстром развитии событий прежний порядок информации не устраивает Шапошникова. Он чувствует, что штаб фронта плохо знает обстановку и докладывает не все, и обеспокоен низкой оперативностью в осуществлении намеченных мероприятий. Поэтому ему приходится заниматься тактическими вопросами, дивизиями и полками, подталкивая Еременко смелее использовать силы с неатакованных участков его фронта. А фронт действительно потерял время, не усилив угрожаемое направление за счет пассивных участков. А такая возможность была. В результате успешных поисков разведчиков соседних 3-й и 13-й армий была добыта важная информация о немецкой 1-й кавалерийской дивизии, части которой оборонялись на западном берегу реки Судость от Почепа на севере до ее устья на юге. На этом участке фронта шириной 65–70 км она одна противостояла трем стрелковым дивизиям – двум из 3-й армии и 155-й сд 13-й. Для нанесения контрудара или усиления обороны на угрожаемом направлении можно было, оставив небольшое прикрытие, без особого риска использовать соединения 3-й армии. Более того, как сейчас стало ясно известно из содержания отчетных немецких карт, две вражеские дивизии – 167-я пехотная и 1-я кавалерийская – сковывали на фронте до 140 км силы шести дивизий 50, 3 и 13-й армий Брянского фронта.

В 3.153.10 штаб фронта отдает генералу Ермакову боевое распоряжение:

«1. Ставка требует немедленного (не позднее 8.00 3.10) перехода в наступление 2 гвардейской и 283 дивизиями, 150 и 121 тбр из района Екатериновка (12 км вост. Глухов) в направлении Эсмань, Свесса.

2. Немедленно донести, где гвардейские части (четыре дивизиона).

3. Обстановку доносить через каждые три часа»[129]129
  ЦАМО РФ. Ф. 361. Оп. 5. Д. 70. Л. 234.


[Закрыть].

К этому времени, согласно донесению генерала Ермакова, 283-я стрелковая дивизия и кавгруппа (остатки 21-й и 52-й кавалерийских дивизий) и 150-я танковая бригада вели бой в районе Марчихина Буда, восточнее Свесса. Он приказал этой группе с боем отходить в направлении Амонь (25 км севернее Рыльска). Ермакову было приказано повторно организовать наступление силами 2-й гвардейской стрелковой дивизии со 121-й танковой бригадой на Эсмань с целью перехватить коммуникации противника и тем самым содействовать его уничтожению. Дивизии, а вернее, ее остаткам, было приказано в ночь на 4.10 сосредоточить части в район Поповка, Харьковка, Крупец, передав занимаемый участок фронта 160-й стрелковой дивизии. Приказ о наступлении должен был последовать дополнительно.

Меры, принимаемые советским командованием в связи с постоянными перерывами связи и нарушенным управлением войсками, явно запаздывали. Войска, не приученные к быстрому маневру и уступающие противнику в подвижности, не успевали с подготовкой контрударов. Штаб 13-й армии 3.10 во второй половине дня (донесение принято в 15.00, передано на расшифровку в 17.00) доложил, что противник на правом фланге активности не проявляет, на левом фланге танками и пехотой занял Голубовка, Улица, Суземки. Командующий решил перегруппировать силы на левый фланг для нанесения удара в направлении Хутор-Михайловский – в тыл прорвавшемуся противнику. Он поставил соединениям следующие задачи:

– 298-й сд с двумя танками БТ с рассветом наступать на Середина-Буда и к исходу 3.10 занять его;

– 6-й сд с двумя танками КВ и двумя Т-34 к исходу дня овладеть и прочно закрепить рубеж Суземка, Улица, в дальнейшем развивать наступление на Зерново;

– 143-й сд уничтожить противника в Голубовка (18 км западнее Середина-Буда) и развивать наступление на северо-восток.

Для контрудара силами трех дивизий удалось собрать шесть танков![130]130
  К 4 октября в соединениях насчитывалось (активных штыков): 132 сд – 1500 человек, 307 сд – 1200, 6 сд – 1200, 298 сд – около 1000. В 6-й стрелковой дивизии на вооружении имелось: 4 тыс, винтовок, 4 станковых и 13 ручных пулеметов, 4 зенитных, 2 миномета, одно 76-мм и 4-122-мм орудия. В 143-й стрелковой дивизии: 4 станковых и 9 ручных пулеметов, 1 – 50-мм, 2 – 82-мм и 3 – 120-мм миномета и одна 45-мм пушка.


[Закрыть]

Между тем противник принимает контрмеры по срыву возможного маневра силами, снятыми с неатакованных участков. Штаб 2-й танковой группы в 2.45 3 октября обратился в оперативный отдел штаба группы армий «Центр» с просьбой, чтобы 53-й армейский корпус 2-й армии немедленно продолжил наступление, чтобы воспрепятствовать снятию с фронта без помех русских войск для использования их в районе Брянска или перед северным флангом 2-й танковой группы. Немцы изготовились к его отражению, выставив заслоны. К тому же авиация врага господствовала в воздухе. 2 октября ВВС фронта смогли совершить всего 57 самолето-вылетов. Самолеты немецкого 2-го авиакорпуса Б. Лерцера, как правило, действовали большими группами по целям непосредственно на поле боя. Этим обеспечивалась наибольшая эффективность ударов и подавление немногочисленных наших средств ПВО. Пикировщики и истребители авиасоединения Фибига 2 октября выполнили соответственно 202 и 188 вылетов для ударов по тылам и коммуникациям Резервного и Брянского фронтов, доложив об уничтожении 22 танков (в том числе четырех тяжелых), трех нефтехранилищ и не менее 450 автомашин [35]. В результате противнику удалось отразить контратаки группы генерала Ермакова, вконец ослабленные части которой отошли на восток. Не имел успеха и недостаточно сильный контрудар 13-й армии в районе Хутор-Михайловский. К 4 октября соединения армии понесли большие потери в людях и в тяжелом оружии.

«Быстроходный Гейнц» не любил ждать: машина и бронеавтомобиль Гудериана переправляются по разрушенному мосту

3 октября танки 4-й тд 24-го тк Гудериана, продвинувшись за четыре дня на 200 с лишним километров, в 16.40 с ходу ворвались в Орел. Немецкие танки продвигались по улицам города рядом с трамваями, на которых местные жители ехали на работу. Начальник штаба Орловского округа успел лишь прокричать по телефону начальнику штаба фронта генералу Захарову: «В Орел ворвались немецкие танки! Штаб сейчас покидает город».

Орел находился за пределами района, отведенного Брянскому фронту. Ответственность за его оборону была возложена на Военный совет Орловского военного округа. О том, что противник 30 сентября прорвал оборону на левом крыле Брянского фронта, Еременко, по его словам, сообщил начальнику штаба округа (командующего войсками округа генерал-лейтенанта А.А. Тюрина в это время в городе не было). Начальник штаба округа ответил по телефону, что обстановка им понятна и что оборону Орла они организуют как следует. Он даже заверил Еременко, что Орел ни в коем случае не будет сдан врагу. В том, что штаб округа в полной мере был информирован об изменениях обстановки на орловском направлении в течение 1 и 2 октября, есть большие сомнения. Если бы в штабе округа знали о приближении противника, вряд ли танкам Гудериана удалось въехать в центр города рядом с трамваями. В городе имелись достаточные силы, чтобы хотя бы на короткое время задержать танки 4-й танковой дивизии, продвигающиеся по шоссе чуть ли не в походной колонне. Самолеты ВВС фронта непрерывно бомбили эти танки, но эффективность ударов была низкой в связи с пасмурной погодой. Известно, что с 18.00 3 октября связи с Орлом никакой не было. Туда в разное время высылали три группы командиров, но никто из них не вернулся. По некоторым данным, в 17.00 на юго-западной окраине Орла шел бой с группой танков (50–60 машин).

Гудериан по карте диктует радисту боевое распоряжение

В этот день Шапошников дважды вызывал командование Брянского фронта на переговоры по прямому проводу. Захаров в 20.00 3. 10 доложил, что уже двое суток не имеет связи с командующим фронтом (выделено мною. – Л.Л.). Через ВВС фронта стало известно, что он находится в районе Локоть. К нему для ориентировки выслан заместитель начальника оперативного отдела штаба фронта полковник Аргунов. Захаров попросил Ставку о подчинении фронту 194-й стрелковой-дивизии, два эшелона которой прибыли в Брянск. К 6 октября ожидалось прибытие 30 эшелонов этой дивизии.

Шапошников приказал немедленно установить связь с Еременко и передать тому, чтобы он имел обстановку на всем фронте. Маршал потребовал, чтобы армии Брянского фронта и группа Ермакова ежедневно в 8, 14 и 22 часа давали информацию по радио в Генштаб, независимо от того, что они будут посылать в штаб Брянского фронта. Когда, наконец, Еременко удалось вызвать на связь, Шапошников сориентировал его, где в тылу фронта выгружаются резервы (в это время на ст. Брасово было разгружено 11 эшелонов 287-й сд). Он подчеркнул:

«<…> теперь является важным не пропустить за танковыми дивизиями пехоту противника, а для этого надо сжать его у пятки.

И второе, не дать противнику захватывать пространство на карачевском направлении и не давать ему возможности просачиваться на север.

<…> Четвертое. С переменой Вашего КП в Хвастовичи Вы удаляетесь от Ваших войск и в особенности от группы Ермакова, 13-й и 3-й армий.

Пятое. Прошу внушить Вашему начальнику штаба необходимость пользоваться радио, по которому все донесения должны поступать в срок.

Шестое. При Вашем отъезде на фронт необходимо поддерживать связь с начальником штаба. Все» [131]131
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5. Д. 64. Л. 447, 448.


[Закрыть].

Начальнику Генштаба пришлось разъяснять командующему фронтом общеизвестные истины, без которых невозможно наладить управление войсками, как со стороны фронта, так и со стороны Ставки ВГК. Еременко доложил маршалу план отвода армий Брянского фронта на тыловой рубеж в связи с серьезным положением на фронте и возможностью оперативного окружения войск фронта. Однако полученный шифровкой ответ Ставки не смогли расшифровать, так как шифровальная машина штаба была уже вывезена в Хвастовичи.

Позднее Еременко так объяснит некоторые обстоятельства захвата Орла:

«Несмотря на то что за два дня до подхода противника к Орлу мною было приказано начальнику штаба Орловского военного округа организовать прочную противотанковую оборону Орла и, более того, мною в распоряжение штаба Орловского военного округа специально для обороны города был передан один гаубичный артполк, все же штаб Орловского военного округа обороны города не организовал.

Пять артполков с полным вооружением и несколько полков пехоты, находящихся в распоряжении штаба Орловского военного округа для обороны города, сопротивления немцам не оказали. В Орел без боя вошли 13–15 танков противника, а затем, несколько позднее, и мотопехота»[132]132
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 5.Д. 32.Л. 1-30 (Отчет Военного совета Брянского фронта о боевых действиях войск с 1 октября по 7 ноября 1941 г. Далее – Отчет Брянского фронта).


[Закрыть].

После прорыва фронта вряд ли удалось бы отстоять город даже при наличии пяти артиллерийских полков и имевшихся 10 тыс. бутылок с горючей смесью для борьбы с танками. Но задержать на некоторое время продвижение противника было возможно. Это позволило бы эвакуировать наиболее ценное имущество, вывести из строя важные оборонные объекты, прежде всего разрушить железнодорожный узел, угнать или уничтожить подвижной состав и т. д. И отсутствие должной информации отнюдь не снимает ответственности с командования округа, которое проявило беспечность и даже не организовало разведки в сторону фронта.

А теперь послушаем генерал-полковника Еременко:

«Еще ночью 2 октября я докладывал Б.М. Шапошникову о наметке плана действий войск фронта. При переговорах присутствовали член Военного совета фронта П.И. Мазепов, начальник штаба фронта Г.Ф. Захаров, начальник политуправления фронта А.П. Пигурнов и недавно прибывший начальник оперативного отдела штаба Л.М. Сандалов. К исходу 2 октября мы установили уже направление главного удара противника, ибо он ясно обозначился продвижением в глубину нашей обороны. Я коротко ознакомил Бориса Михайловича с обстановкой, которая складывалась очень невыгодно для войск Брянского фронта, так как противник нанес охватывающие удары.

Теперь маневр врага был нами своевременно разгадан (на третьи сутки! Выделено мною. – Л.Л.), и сразу же был сформулирован замысел необходимых контрмероприятий. Об этом я и докладывал начальнику Генерального штаба, чтобы получить его одобрение, без которого мы не имели права осуществлять какие-либо принципиальные изменения в действиях войск. Наш план состоял в том, чтобы в случае выхода противника в наши тылы немедленно начать отвод войск и нанести удар по врагу, прикрываясь с фронта небольшими заслонами, используя для этого четвертую или третью часть войск, и выйти на новые рубежи, указанные Ставкой.

На это предложение Б.М. Шапошников с присущей ему вежливостью ответил, что в Ставке придерживаются другого мнения, что следует не маневрировать, а прочно удерживать занимаемые рубежи. Я знал, что возражать бесполезно. Нужно было принимать меры к удержанию занимаемых рубежей» [49].

Судя по тексту, разговор происходил до позорной сдачи Орла. Даже свидетели названы. И среди них начальник штаба генерал Захаров, который в 20.00 3.10 доложил Шапошникову, что в течение двух суток не имеет связи с командующим фронтом. Оказывается, на третий день наступления противника – к исходу 2 октября – Еременко стало ясно направление главного удара противника. Некоторым авторам мемуаров, как правило, всегда все ясно, но задним числом, а иногда даже до того, как произошли те или иные события.

Успешное продвижение войск Гудериана во многом объяснялось массированной поддержкой их действий силами 2-го воздушного флота. На орловском направлении действовало около 300 боевых самолетов. Господство противника в воздухе сводило на нет все усилия фронта по маневру силами с целью локализовать прорвавшуюся группировку противника. В этом отношении расчеты Гудериана полностью оправдались. В связи с этим следует признать, что в вермахте было хорошо налажено взаимодействие авиации с наземными войсками. В каждом объединении создавался штаб связи ВВС, принимающий заявки на бомбежку войск противника и передающий их непосредственно в поддерживающие эскадрильи. При управлении каждого корпуса и дивизий, действующих на главном направлении, находились офицеры ВВС, которые поддерживали непрерывную связь непосредственно с боевыми группами самолетов в воздухе[133]133
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12454. Д. 115. Л. 200.


[Закрыть].

4 октября 47-й моторизованный корпус противника занял Локоть в 45 км севернее Севска и развил наступление на направлении Навля, Брянск. Одновременно 18-я и 17-я танковые дивизии корпуса повернули на север на Карачев и ст. Свень, глубоко охватив войска Брянского фронта с востока. В результате крупные силы противника глубоко обошли с востока войска 13-й армии и вышли на тылы 3-й армии Я.Г. Крейзера. Севернее Брянска противник овладел Людиново и силами 13-го ак стал развивать наступление на Жиздру. Правофланговая 217-я стрелковая дивизия 50-й армии под давлением двух пехотных дивизий (258-я и 34-я пд) противника к 17.00 3 октября отошла на рубеж Будчино (25 км юго-западнее Кирова), р. Ветьма. В промежуток между нею и 279-й стрелковой дивизией была введена в бой 299-я сд. Но это мало что изменило. Стало ясно, что войска Гудериана стремятся соединиться восточнее Брянска с соединениями 2-й полевой армии и окружить основные силы Брянского фронта.

Начальник оперативного отдела штаба группы армий «Центр» уточнил задачу 2-й танковой группы: по достижении дороги Орел – Брянск во взаимодействии со 2-й армией уничтожить вражеские силы, стоящие перед ней, остальными силами, не требующимися для выполнения первой задачи, продвигаться дальше правым флангом вдоль р. Ока, чтобы достичь района восточнее Сухиничи[134]134
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 115. Л. 205, 206.


[Закрыть].

Командующий Брянским фронтом принял решение перегруппировать силы с целью не допустить обхода района Брянск с северо-востока. Для чего приказал усилить 50-ю армию к 22.00 4.10 1-м гв. минометным полком, а на угрожаемом направлении устроить завалы, заграждения на лесных дорогах, минировать переправы. В 2.00 4.10 Еременко поставил задачу войскам фронта на уничтожение танков мотомеханизированных войск противника в районах Жихов, Чернатское, Севск, Дмитриев-Льговский, Кромы, Орел. В 23.40 4.10 13-й армии было приказано обороняться, для чего готовить вторую оборонительную полосу. Одновременно силами 6-й сд наступать и занять Суземку. Задачи были поставлены, но только не ясно было, какими силами и средствами их выполнять.

Принимаемые фронтом меры были недостаточными, чтобы устранить угрозу окружения. Обстановка продолжала ухудшаться. 4 октября из штаба 50-й армии в 21.00 доложили, что 217-я стрелковая дивизия к исходу дня отходит в район Ольшаницы (20 км южнее Людиново. – Л.Л.), Волынский переезд, выс. 197.6. (Здесь заметно поредевшие части дивизии совместно с переброшенной на это направление 290-й стрелковой дивизией с 643-м кап приостановили наступление противника и сдерживали его в течение 5 и 6 октября. Л.Л.). 108-я танковая дивизия заняла Павловичи, но удержаться не смогла. К 6.00 5.10 она вышла в район Карачев для усиления обороны.

Командующий 3-й армией генерал Крейзер 5 октября запросил Еременко:

«В связи с создавшейся сложной обстановкой, возможностью изолированных действий, когда потребуется принимать исключительно самостоятельные решения, прошу сообщить намеченный вами общий план дальнейших действий»[135]135
  ЦАМО РФ. Ф. 202. Оп. 3996. Д. 4. Л. 31.


[Закрыть].

Странно, но, по словам Еременко, он с 5 октября как раз находился в 3-й армии. Отрывок из его книги:

«Следует особо отметить действия 42-й танковой бригады и 287-й стрелковой дивизии. Они показали чудеса храбрости и решительности в ходе контратак 3, 4 и 5 октября. Я и член Военного совета Мазепов находились в этих соединениях и помогали их командирам в организации боя. 5 октября танки противника все же вклинились в наши боевые порядки и прижали ВПУ (временный пункт управления) к болоту. Машины, на которых мы приехали, и рация застряли в трясине. Мы с членом Военного совета и офицерами оперативного отдела штаба оказались пешими и без связи. Обстановка же требовала немедленных переговоров с Москвой и принятия ряда других мер по упорядочению управления войсками и их перегруппировке. Переправившись вброд через реку и отыскав грузовую машину, добрались до г. Локоть, оттуда на самолете По-2 полетели в штаб фронта. Этот полет по прифронтовой полосе был далеко не безопасным, учитывая господство противника в воздухе и то, что в самолете, рассчитанном на одного пассажира, мы оказались вдвоем с Мазеповым. Добравшись до аэродрома под Брянском, к вечеру 5 октября мы вернулись на КП фронта в районе ст. Свень.

На КП фронта я выслушал доклад начальника штаба фронта Захарова об изменениях, которые произошли в положении фронта за время нашего отсутствия, и тут же доложил об обстановке в Генеральный штаб» [49].

Возможно, генерал Крейзер свой запрос отправил уже после того, как Еременко так поспешно покинул расположение его армии? Впрочем, приключения командующего фронтом на этом не закончились. И скоро он, но уже не по своей воле, снова окажется на командном пункте этой армии. Читатель, надеюсь, обратил внимание, как храбро и решительно на этот раз действовала 42-я танковая бригада под личным руководством командующего фронтом? Вот только не понятно, кто в течение двух суток руководил войсками фронта?

Сообщение о внезапном захвате противником Орла прозвучало для советского командования как гром среди ясного неба. В руки врага попал важный административный центр, крупный узел железнодорожных и шоссейных дорог, ставший плацдармом для дальнейшего наступления немецких войск. Противник получил возможность использовать отличную шоссейную дорогу для снабжения своих войск. Оставление города во многом нарушило планы советского командования. В это время севернее Орла должны были сосредотачиваться части только что созданного 1-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием Д.Д. Лелюшенко. Корпус первоначально предназначался для разгрома группировки противника, вклинившейся в оборону Брянского фронта. В связи с падением Орла ему была поставлена новая задача – контрударом из района Мценска остановить дальнейшее продвижение танковых войск противника. И.В. Сталин при постановке задачи Лелюшенко провел красным карандашом линию вдоль реки Зуша и сказал: «Дальше Мценска противника не пускать, ни при каких обстоятельствах».

В состав корпуса должны были войти 5-я и б-я гвардейские стрелковые и 41-я кавалерийская дивизии, 4-я и 11-я танковые бригады и два артиллерийских полка. Кроме того, корпусу были приданы 36-й мотоциклетный полк, три гвардейских минометных дивизиона, Тульское артиллерийское училище и б-я резервная авиационная группа в составе четырех авиаполков. Ставкой были предприняты меры по обеспечению сосредоточения соединений 1-го гвардейского корпуса. Наркомату путей сообщения и комендантам станций были даны указания об ускорении продвижения к Туле и Калуге эшелонов корпуса, управления 49-й армии, 5-й гвардейской и 194-й стрелковой дивизий. В районы Орла и Мценска из Ярославля был срочно переброшен по воздуху 5-й воздушно-десантный корпус (10-я и 201-я воздушно-десантные бригады), которым командовал полковник С.С. Гурьев. Корпус намечалось высадить на аэродроме г. Орла, но в связи с захватом его противником место высадки своевременно изменили. Но одному из батальонов пришлось высаживаться на аэродроме под артобстрелом противника. В короткий срок примерно 5,5 тыс. десантников с их вооружением и боевой техникой были переброшены на дальность до 500 км. Десантники быстро организовали оборону в 5–6 км от северо-восточной окраины города по берегу р. Оптуха. Они удерживали рубеж до подхода 4-й танковой бригады полковника М.Е. Катукова.

Командир 4-й (с 11.11.1941 г. 1-й гвардейской) танковой бригады полковник М.Е. Катуков

Из воспоминаний командира 1-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Д.Д. Лелюшенко:

«В районе Орла оказался 132-й погранполк под командованием подполковника Пияшева, который пытался связаться со старшим командованием. Полку была поставлена задача: оседлать шоссе в восьми-десяти километрах северо-восточнее Орла и удерживать рубеж до подхода главных сил корпуса. Так как на вооружении пограничников имелись только винтовки и гранаты, то на усиление им из 36-го мотоциклетного полка были переданы два бронеавтомобиля БА-6, 12 мотоциклов с пулеметами и более 200 противотанковых мин.

В 21 час разведотряд противника в составе двух легких танков, шести бронетранспортеров и 15 мотоциклов противника атаковал позиции полка. Враг отступил, оставив на поле боя один танк, два бронетранспортера и восемь мотоциклов, а также до двух десятков убитых и раненых. Командир полка направил к нам восемь пленных, захваченных в этом бою. Из их показаний мы узнали, что в Орле находятся части 4-й танковой дивизии 24-го танкового корпуса 2-й танковой группы Гудериана. Эти сведения были очень кстати.

4 октября несколькими эшелонами в Мценск прибыла 4-я танковая бригада полковника М.Е. Катукова. <…> Сразу же после прибытия первых эшелонов бригады выделили из ее состава две сильные разведгруппы и поставили им задачу: выявить силы и намерения группировки противника, занявшей Орел. Первую группу, имевшую на вооружении 7 танков Т-34 и КВ, возглавил командир батальона капитан В.Г. Гусев. Она должна была внезапно ворваться в Орел, боем произвести разведку противника в городе и захватить пленных. Вторая разведывательная группа с восемью танками Т-34 под командованием командира танковой роты старшего лейтенанта А.Ф. Бурды получила задачу двигаться по маршруту Мценск, Домнино, Грачевка, ворваться в Орел с юго-восточной окраины, разведать силы противника и захватить пленных. 36-му мотоциклетному полку предстояло по-прежнему продолжать разведку на широком фронте по ранее указанным направлениям, своевременно разгадывая намерения противника и тщательно следя, чтобы он не обошел наши фланги.