Текст книги "Левит (СИ)"

Автор книги: Лев Кислюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Александр Ефимович, добрый день!

– И вам добрый, Михаил Борисович

– Борис Михайлович. Не могли бы вы меня принять сегодня или, в крайнем случае, завтра?

– А какой вопрос?

– Да вот тут я письмо получил за вашей подписью. Очень странное содержание.

– Это по поводу прекращения договора аренды?

– Да.

– А что же странного? Мэр лично принял решение о прекращении действия договора с вашей фирмой.

– А причина, причина какая?

– Причина? Вы подъезжайте завтра, часов в пять вечера. Сходим с вами к мэру, попробуем разобраться.

– ОК! Завтра буду.

Время было позднее. Вторая смена, на нашей СТО «Розенгольц», уже давно приступила к работе. В мой маленький кабинет протиснулся широкоплечий, зеленоглазый парень лет тридцати, мой партнер по бизнесу, заместитель и просто друг, Иван Плохов.

– Привет Михалыч!

– Здорово Иван

– Наташка говорит, что у нас какие-то неприятности?

– Письмецо пришло неприятное. На столе лежит, почитай.

– Михалыч! Да это не неприятности, это же полный………

– Ну, не так все страшно. Будем бороться. Поговорим в мэрии. Не поможет, подадим в суд.

– Судиться с властями!? Михалыч ты меня умиляешь!

– А что? Ты видел американские фильмы, там герои запросто судятся с властями штатов или даже с федеральной      властью.

– Ты же сам мне говорил, что все это только в кино. А в жизни там также как и у нас. Ты ж мне сам говорил!

– Вань, ну не нервничай, так уж сильно. Сейчас нужно не паниковать, а всем собраться и решать, что делать.

– А что мы решим, Михалыч! Мы все больше руками.

– Это ты Кате своей расскажи. К хорошим рукам всегда мозги полагаются!

– Мозги есть – опыта никакого. Давай так. Ты там ходи по начальству, включи соображалку на полную мощность, а нас в нужный момент подключай. С ребятами я поговорю. Как только будет нужно, только дай знать. Страх как не хочется уходить отсюда. Столько сил вбухали, столько денег затратили!

– Понял. Завтра я буду у мэра. Вы меня ждите, никуда не уходите.

– Хорошо.

– С этим все ясно. Ты лучше расскажи как дома дела?

– Да что дома! Сейчас самое главное – это здесь. Знаешь, я готов с оружием это место отстаивать!

Я подумал: «Если дела будут идти таким манером, то у народа не останется сил даже для гражданской войны». А вслух сказал:

– Надеюсь, до этого не дойдет. Вот уж не думал, что бывший морг кто-то будет отстаивать с оружием. Смешно. Постараемся все решить мирно.

– Михалыч, а Наташка не на шутку взволнована. Это она меня попросила зайти к тебе. Нравишься ты ей.

– Забудь, Иван! Молодая слишком.

– Так это разве плохо?!

– Когда слишком – это плохо. А у нас в России есть такая штука у женщин, не знаю, может быть, на генетическом уровне выработалось или как?

– Что ты имеешь в виду?

– Своеобразный «комплекс начальника». Любят у нас женщины начальников. А что ты хочешь? Когда-то охотников любили, мамонта могли добыть. Теперь «начальник» мамонта добудет быстрее, чем охотник.

– Не думал об этом…… Пожалуй что-то в этом есть….. наверное…..

– Да завтра.

Следующий день тянулся невообразимо долго. С утра шли довольные и недовольные клиенты. Поставщики предлагали все, что угодно, только не то, что нужно. Бухгалтер пыталась серьезно поговорить об очередных нововведениях в нашей отчетности – я слышал все, но решений принимать был не способен.

Внутренне готовился к встрече с главой города. Нужно постараться убедить его в нашей правоте! Даже думать не хотелось, что будет, если он мне откажет! А что собственно будет? С кем бы посоветоваться? Внезапно услужливая память подбросила мне имя – Татьяна! Да, Татьяна!

Год назад ко мне в кабинет пришла заплаканная женщина, средних лет. Высокая брюнетка, одета была не броско, но и не дешево. Жизнь научила разбираться в клиентах, и я поверил всему, что она рассказала.

Звали её Татьяна Владимировна Сапожникова, адвокат. Собственная адвокатская контора, квартира в центре города, дочь-подросток, разведена. Муж ушел много лет назад, и ребенка она воспитала одна. Девочка получилась красивая и умненькая прекрасно училась и, после школы, собиралась поступать в юридический, как мама! Вот тут жизнь, как говорил, мой дед, «дала трещину».

Не дождавшись, дочь, домой с дискотеки, Татьяна сначала обзвонила всех её подруг – никто не знал где, в данный момент, находится девушка. Потом наступила очередь больниц.

Ладу обнаружили в городском парке в бессознательном состоянии. Все тело её было покрыто синяками и кровоподтеками. В травматологическом центре сделали все, что возможно, вывели девочку из комы, но она ничего не помнила, амнезия. То есть мать, она узнала, но как попала в парк и, кто на неё напал, забыла начисто.

Потрясенная Татьяна ехала из больницы на своем Фольксваген Пассат и, сделав левый поворот, протаранила самосвал ЗИЛ. В результате на ЗИЛе появились небольшие вмятины, а кузов Пассата был смят и изуродован. Подушка безопасности спасла Тане жизнь.

Все это она рассказала в моем кабинете, прерывая повествование приступами рыданий. Наташа несколько раз приносила воду, и Татьяна судорожными глотками выпивала полный стакан.

Кузов Фольксвагена мы рихтовали и красили несколько дней. Потом два дня собирали автомобиль, меняя разбитые агрегаты на новые. Долго думали с бухгалтером, как обойти наши официальные расценки и сделать цену пониже и решили заключить партнерский договор с «Адвокатской конторой» Сапожниковой.

Мы, как бы, ремонтируем по самым низким ценам автомобиль хозяйки конторы, а контора, в свою очередь, оказывает нам юридические услуги. В результате получилась вполне приемлемая цена. Правда юридические услуги нам так и не понадобились, но это не важно. Очень хотелось помочь хорошему человеку в беде. Вероятно, теперь её очередь помогать нам.

– Наташа, соедини меня с Сапожниковой!

– Это которая Фольксваген Пассат?

– Да.

– Одну минуту…… Борис Михайлович, Татьяна Владимировна на проводе.

– Привет, Таня, как жизнь?

– Все неплохо, Борис. Лада поправилась. Тебе от неё привет. У тебя как дела? Что-то случилось? Ведь ты просто так не позвонил бы?

– Тань, у нас неприятности. В городе появилась фирма «ЖАСМИН», ну ты знаешь, огромная продуктовая сеть. И, вот, этой фирме отдают наше здание.

– Вашу станцию?! Да ведь лучше вас в городе никто ремонт не делает! Они, что очумели?!

– Сегодня я иду к мэру по этому вопросу.

– Во сколько?

– В пять.

– Позвони мне после того, как вернешься.

– Хорошо. Возможно, нам понадобятся твоя профессиональная помощь.

– Для тебя, все, что угодно. Я хорошего не забываю.

– Договорились. Извини, что побеспокоил.

– Звони в любое время.

– Пока.

День тянулся непростительно долго, но время «Ч» наступило. Девятиэтажное здание городской мэрии находилось почти в географическом центре города, на площади Героев Павших за Революцию. В центре площади горел Вечный Огонь. Молодожены приезжали сюда перед регистрацией в ЗАГСе и возлагали цветы у небольшого газового факела в центре стальной пятиконечной звезды.

На одной стороне площади стояло старое здание детского театра, а для городской администрации было построено новое, специальное, высокое здание, полностью отвечающее высоким требованиям работающих в нем чиновников. Ну что ж, наверное, так и нужно, если мы хотим, чтоб городское хозяйство работало исправно и бесперебойно.

Я вышел из машины ровно в шестнадцать тридцать и по знакомым коридорам быстро добрался до кабинета вице мэра. Секретарша улыбнулась мне и кивнула на дверь.

– Вас ждут.

В большом и светлом кабинете было прохладно и пахло человеческим потом. Вероятно, закончилось одно из утомительных и долгих ежедневных совещаний.

– Добрый день, Александр Ефимович! Я не опоздал?

– Вы вовремя. Сейчас позвоним мэру. В принципе, я с ним утром разговаривал по вашему вопросу. Но время прошло. Тогда было одно настроение, теперь другое.

– А тогда было какое?

– Настроение? Ну, скажем так – нейтральное.

Степанов нажал кнопку селектора и сказал секретарю: «Мария, соедините меня с мэром!». Через несколько минут голос секретаря ответил:

– Александр Ефимович! Мэр просит вас зайти к нему.

– Но я с господином Розенгольцем.

– Нет, он хочет видеть вас одного.

Степанов испуганно посмотрел на меня и быстро вышел. Секретарь принесла мне чай с лимоном, но неопределенность ситуации давила на меня все сильнее. Вспомнилась служба с Армии, где таких ситуаций было вагон и маленькая тележка. Особенно в Афгане.

Кишлаки в долинах были расположены далеко друг от друга и, порой, далеко от рек. Для того, чтобы орошать свои поля и огороды местные рыли в каменистых склонах колодцы – кяризы. Вода была очень глубоко, соответственно, и колодцы были до пятидесяти метров. Рыли их всем миром. Земля была насыщена камнями. Иногда колодцы рыли двадцать лет, иногда пятьдесят. Межу вертикальными стволами кяризов были прорыты горизонтальные ходы. Можно было спуститься в кяриз кишлака Гуджарат, а выйти по горизонтальным ходам к кишлаку Ходжи Юсуфа. А между этими деревнями расстояние не меньше тридцати километров!

Моджахеды могли устроить нам засаду на горной дороге, внезапно исчезнуть и появиться у нас за спиной. Вот тогда приходилось по-настоящему худо. Хорошо если нас успевали спасти свои на вертушке или рядом проходила другая спецоперация и соседи бросались на выручку. По-всякому бывало.

Степанов пришел рассерженный и потный. Глянув на меня быстрым глазом, он сказал:

– Борис Михайлович, к сожалению, ничем не могу вам помочь! Честно пытался обрисовать «Хозяину» вашу ситуацию, но он отказал мне наотрез. Поверьте, я на вашей стороне, но мэр………

Степанов пожал плечами.

– Спачала предложил ему несколько аналогичных объектов. Все было категорически отметено. Мне приказано довести до вашего сведения, что единственное, на что может пойти городская администрация – это продлить вам время переезда. Не один месяц, а два.

– Но это не законно! У меня на руках договор!

– Судитесь!

– Предложите мне другие варианты размещения! Дайте льготы по оплате! Ведь вы же помните, этот морг никто не хотел брать!

– Помню. Ищите сами варианты! Моя служба уже голову сломала. Предлагайте вы!

– Займусь. Но, Александр Степанович – это произвол!

Не прощаясь, выбежал из кабинета и остановился. Мне нельзя было нервничать. Ещё во время службы в Армии, после серьезного ранения, меня предупредил об этом очень хороший психолог, или психиатр (никогда не мог, до конца понять, границ, разделяющих эти специальности). Сильные стрессы, говорил врач Семен Львович, тебе абсолютно противопоказаны. Оставалось только последовать его совету. Поставив машину в гараж, поплелся в свою холостяцкую, немного не ухоженную, но любимую мною, квартиру.

После развода я долго мыкался по съемным квартирам. Наконец финансы позволили купить сорока восьми метровую однушку. Какая это была радость! У нас женой (когда я был женат) жизнь не сложилась как-то сразу, поэтому у меня не было «чувства дома» в нашей совместной, трехкомнатной квартире в прекрасном кирпичном доме. А вот небольшая однокомнатная «студия» сразу полюбилась. Это была моя крыша над головой! Сюда я возвращался из тяжелых командировок. Здесь, и только здесь мог отдохнуть после любой самой неблагодарной работы. Сюда не ступала нога ни одной женщины. Я так решил для себя. Это только моё!

В холодильнике был только кефир и вареная колбаса. Завтра же заеду в магазин и наполню его едой и питьём на неделю. А может быть, пусть этот ЖАСМИН строит свой супермаркет?! Мэр получает свои долбаные «откаты»! Мы с ребятами попробуем найти другое место, другое недостроенное здание и, постепенно, разовьем опять наш любимый бизнес…………. А нас возьмут, и опять вышвырнут на улицу как шелудивых собак! Или не нас, а кого-нибудь другого вышвырнут. Да по какому праву эти мэры, вице-мэры и прочие решают нашу судьбу? Это ведь мы их выбрали, а не они нас. Или мы, выбрав их, одновременно разрешили себя грабить?! Нет. Мы наняли их на работу. Они нам служат. Но если ещё нас при этом грабят, то что-то в этом мире не так.

Давайте посмотрим с другой стороны. Мне есть, что терять? В общем-то, есть. Я здесь родился, все знают Борю Розенгольца, большинство уважает. Конечно, если меня задолбит эта выборная власть, то пожалеют не все. Некоторые скажут: «Так ему и надо, жидовской морде. Нечего высовываться и стараться быть лучше других. И не вспомнят, сколько я для этого работал. Но будут и те, что пожалеют. Кто? Мужики-совладельцы или Наташка, например? Могу я проиграть, если пойду ва-банк? Да запросто! И, скорее всего, проиграю. А если выиграю?

В моей голове было тесно от мыслей, спать не хотелось. А ведь так уже было в жизни. Точно, было! Когда мы с группой ходили «на караван» в Афгане. Моджахеды, уж не знаю как, заранее, знали состав отряда и его маршрут. На нас напали внезапно. Подорвали машину сопровождения и БТР, а потом методично расстреляли всех.

Но это я узнал уже потом, в госпитале. Почему-то меня не добили, а ребята с прилетевшей вертушки, были уверены, что все здесь «двухсотые». На этот раз повезло – оказался «трехсотым». Правда, этот караван все равно до места не дошел. Каким-то мистическим образом он исчез в красной каменистой пустыне. Исчез бесследно. Ни следов, ни останков людей, ни груза.

А вот группа охраны, уничтожившая наш отряд, была просто вырезана…….. неизвестно кем! Люди убиты, а их трупы выложены в ряд на скалистой гряде, вместе с оружием. Командование клялось, что не имеет отношения к этому. После определенных раздумий, наши стратеги пришли к выводу, что все это было выполнено конкурирующей группировкой. Такое бывало в крайне нестабильной стране, где пересекались интересы местных племен, клановых, национальных объединений и просто банд.

Постепенно усталость прикрыла мне глаза, и наглый звонок будильника оказался совсем не к месту.

Пять утра! Это ж надо проснуться так рано. И, главное, солнце светит в окна как оглашенное. Заснул вчера одетый: костюм, галстук. Естественно все измялось и требовало замены. Зашел в ванную и посмотрел в зеркало. Оказывается все неприятности (и приятности) пишутся на нашем лице. Из зеркала на меня смотрело усталое лицо не выспавшегося еврея. Впалые щеки, отросшая щетина, карие глаза и широкие темные брови. Я повернулся вправо, влево…. Напряг грудные мышцы, бицепсы…. С этим все в порядке.

Странное дело, люди мучают себя диетами, потеют в фитнесцентрах и все равно толстеют. Я же никогда не ограничивал себя в еде и не перебарщивал со спортом, а фигура как у мальчишки-боксера. Спасибо тебе Господи! Хоть здесь мне повезло. Спасибо деду и вообще предкам. Вероятно это свойство генетическое.

Оглядел комнату. На журнальном столике старинная шкатулка. В ней, то, что дед велел хранить как зеницу ока. Не драгоценности, какие у старого сапожника драгоценности? Просто металлические фигурки. Очень старинные. Мне они с детства нравились так сильно, что маленького шакала Анубиса (так назвал его дед) я просто носил с собой в кармане пиджака. Дед уверял меня, что все эти игрушки обладают чудесными свойствами. Каждая своим. Нужно просто сжать нужную фигурку в ладони и очень сильно захотеть……очень, очень!

Дед рассказывал мне и работал, работал и пел. Он был большой фантазер – мой дед. Светлая ему память.

Когда родители погибли в авиакатастрофе, мне было одиннадцать лет. И так получилось, что никого родных, кроме деда у меня не оказалось. Пришлось ему, на старости лет, работать и в будни и в праздники, зарабатывая на жизнь себе и внуку. Правда, забот со мной у него было не много. Готовить еду я выучился быстро. Учился хорошо, особенно прилично шли точные науки.

Но и спорт мне нравился, позанимавшись по очереди дзюдо, боксом и кикбоксингом, я остановился на благородном волейболе. Иногда, мы с ребятами снимали спортзал и играли там с огромным удовольствием.

Спасть не хотелось, поэтому я очень тщательно побрился, умылся и приготовил себе завтрак. Яичница-глазунья из двух яиц, горячий кофе «арабика». Теперь можно было подумать о том, что делать дальше. В результате на работу я приехал в полной уверенности – нужно судиться с властями.

В конце концов! Мы не сделали ни одной ошибки, не нарушили ни одного условия договора! Пусть этот ЖАСМИН берет другой объект, другую территорию и строит там свой супер-гипер-маркет. Мы первые, и так грубо кидать нас – это просто абсурд. А ведь кто-то уже говорил мне, что абсурд – это реальность, доведенная до отчаяния. Святые слова!

Суд – это значит, мне срочно нужна Татьяна Сапожникова, только она могла решиться на такое «безнадежное» дело – выступить в суде против городских властей. Ровно в девять я попросил Наташу набрать её номер телефона. Попросив – оглянулся. Увидел неудовольствие на лице своего молодого секретаря. Красивая, волевая и не бедная владелица адвокатской конторы вызывала ревность у Натальи.

– Привет! Я уже сама собралась тебе звонить. Как прошла встреча?

– Никак.

– То есть?

– Наш мэр не захотел встретиться со мной. Через своего зама он передал, что вопрос о разрыве договора аренды с нашей фирмой решен и обсуждению не подлежит.

– Совсем рехнулся. Ну, что ж. Если разрешишь, я приеду через часок. Подготовь мне все документы по этому вопросу. Ну, договор, протокол согласования цены – все, что есть. Будем подавать иск.

– Жду тебя Таня! Ты моя последняя надежда!

– Не все так плохо. Некоторые фирмы и даже отельные физические лица в нашей стране выигрывают судебные дела у городских властей. Есть прецеденты.

– Здорово. Все будет готово. Значит, ты считаешь, что мы можем победить?

– Не забегай вперед. Спина – удобная мишень.

Едва я успел закончить разговор с Сапожниковой, как ко мне в кабинет ввалились все мои соучредители. Поздоровавшись, они расселись вокруг стола для заседаний. Первым заговорил самый спокойный и благоразумный Игорь Гусев. Высокий, смуглый, он был не похож на простого рабочего парня. Вероятно его далекая – далекая прабабушка согрешила с каким-то заезжим итальянским или французским гастарбайтером. В петровские времена их было предостаточно на Руси.

– Шеф, Ваня рассказал, что у нас плохие новости. А ты молчишь. Это значит, что все будет хорошо?

– Новости действительно плохие. Нас выселяют. Или, говоря другим языком, нам предложено освободить помещение.

– Этот морг, который мы превратили во «дворец»?

– Именно так.

– Мы что-то сделали не так. Нарушили какой-то пункт договора?

– Нет. Мы все делали так, как следовало. Игорек, не напирай на меня! Уверен, что Иван вам всем все подробно рассказал. Поэтому если есть вопросы по существу – задавайте.

– А что ты так нервничаешь? Неужели дела так плохи?

– Сейчас должна приехать Сапожникова, все вы ее знаете. Помните тот разбитый «Фольксваген»? Она берется представлять наши интересы в суде.

– В суде!? Это значит, что мэрия на нас положила!

– Именно так.

– Мужики! Нужно собирать манатки и думать каждому о себе.

– Ну, я думаю, что Михалыч ещё не все свои возможности исчерпал – в разговор вступил Ваня Плохов – о себе думать, конечно, надо, но вместе мы фирма «Розенгольц», а отдельно мы Ваня, Андрей, Толгат и Игорек. Вы мою мысль улавливаете?

– Улавливать мы улавливаем, но как бы, не было, потом, поздно?

– Ребята, не будьте крысами! Корабль ещё не тонет. Михалыч, чего молчишь?

– Мужики! Я могу вам сказать только одно – буду бороться до последнего патрона. Вас это устроит?

– А хрен его знает! Это, смотря когда у тебя патроны кончаться!

– Это у кого тут патроны кончились? – весело спросила Татьяна Сапожникова, входя в кабинет – У вас Борис Михайлович?

Мои партнеры заулыбались, и стали неторопливо выходить из маленького помещения.

Таня неотразимо действовала на мужской персонал нашей фирмы. Уж не знаю, когда она успевала сделать такой качественный макияж и прическу, но мои ребята просто столбенели, глядя на неё. Так произошло и сейчас, её появление моментально вселило в них надежду на хороший исход дела. Усевшись прямо напротив меня, Таня спросила:

– Документы готовы?

– Сейчас принесут. Наташа, чашку кофе для меня и зеленый чай для Татьяны Владимировны!

– Не любит меня, Боря, твоя секретарша. Не сразу пустила к тебе. Сказала, что ты совещание проводишь. Не любит. Или тебя слишком любит?

– Оставь Татьяна, она девчонка совсем.

– Она может быть и девчонка, а ты лопух.

В это время Людмила принесла нужные документы, и наш разговор переключился на интересующую нас обоих тему. Татьяна утверждала, что выиграть такой процесс можно, хотя и очень трудно. Мы прошли с ней каждый пункт договора, каждую строчку протокола намерений. Она проверила все наши платежки, касающиеся помещения. Я сказал:

– Теперь, про оплату твоих услуг, Татьяна……

– Молчи, Борис, если хочешь, чтобы я вела это дело! Когда мне было очень-очень хреново, кто мне помог?

– Ну, это было естественно……

– А теперь я, естественно, помогу тебе. Нет, все текущие расходы по иску вы, конечно, оплатите, так требует закон, а остальное посмотрим потом. Устраивает?

– Хорошо, на первом этапе, мы договорились. Остальное решим потом, если дело выгорит.

– Вот и хорошо. Кстати, от Ладки тебе огромный привет. Документы я забираю и, пусть мне сделают полную доверенность на защиту интересов вашей фирмы в суде. Это обязательно. Все. Об остальном буду информировать. ОК?

– Хорошо. Буду ждать, Таня.

– Такие слова, да по другому бы поводу! Ладно, Боря, поехала.

И она умчалась, как ракета средней дальности. Оставив после себя только легкий запах умопомрачающих французских духов Turbulences.

На следующий день она опять приехала и попросила оплатить чек на госпошлину по принятию иска в судебное производство. Заседание планировалось провести через неделю. Казалось бы, все идет, так как нужно, но…..

Неделя прошла прекрасно. Ребята работали как никогда. Клиенты шли такой стойкой и постоянной толпой как будто знали, что над нами нависли административные тучи. Тем не менее, фирма ЖАСМИН осваивала строительную площадку около нашей станции. Пару дней я наблюдал из своего окна ударную работу геодезистов. Они расставляли свои буссоли, дальномеры, тахеометры, теодолиты и усердно размечали будущую строительную площадку.

Нас они как будто не замечали. В непосредственной близости от станции оформили склады сборного железобетона и привезли туда огромные фундаментные плиты, весом не менее двадцати или тридцати тонн. И разный другой железобетон.

Мы были уверены, что выиграем процесс, поэтому каждый день начинался в предвкушении радостных вестей. Работа шла отлично. Клиенты были довольны. Создавалось такое впечатление, что весь город решил обслужить свои автомобили у нас. Образовалась очередь, и пришлось открыть ещё один пост для проверки развала-схождения колёс. Мой верный заместитель Иван перестал говорить о грядущих неприятностях и уже дважды приходил с хорошими предложениями по улучшению нашей деятельности. Смущало только одно – Татьяна не звонила, но и время «Ч» ещё не пришло.

Отсутствие информации навевало какое-то нервное спокойствие и веселость. Мы уже не думали о возможных бедах. О том, что суд ведь может быть и проигран. Нет! Простые радости от спокойной работы, достойной зарплаты и приятного общения с клиентами как-то сами собой затмили собой все.

Однажды вечером я засиделся на работе позже обычного. Накопились текущие вопросы, да и на перспективу хотелось немного подумать. Вышел из кабинета, совершенно усталый, часов в девять вечера и с удивлением узрел, что мой верный секретарь Наташа тоже сидит за рабочим столом и по-стахановски раскладывает документацию по папкам.

– Что случилось, Наташа? Неужели в течении дня не хватило времени?

Наташа подняла на меня свои большие серые глаза и лучезарно улыбнулась.

– Представьте себе, Борис Михайлович, не хватило. Но вы, же подвезете меня домой?

– Конечно. Ты не голодна? Как насчет поужинать с директором в каком-нибудь ресторанчике, где вкусно готовят?

– Ужасно голодна.

– Какую кухню предпочитает мадемуазель? Японскую, кавказскую, русскую или, например, итальянскую?

– Ну-у-у-у, русская, пожалуй, на ночь будет тяжеловата. Кавказская тоже. Пусть будет японская.

– Значит, будет японская. Поедем в ресторан, который открыли корейцы из Узбекистана, но готовят они там исключительно суши и сашими.

Мы выключили свет в офисе и тщательно закрыли двери. Ключи сдали ночному сторожу, дяде Ильгизу Габдулахатовичу и поехали в ресторан «Ким-сан». В меню, к радости, Наташи, оказались не только суши и роллы, но и очень горячие супы, острейшие салаты и многое другое. Моя спутница с восторгом выбрала себе яства, а потом и мне тоже помогла определить с ужином.

Оказывается, она уже бывала в «Ким-сан» и разбиралась в местной кухне. К тому же, Наташа прекрасно пользовалась палочками для еды. Это вообще большая редкость для России – так сказал нам хозяин ресторана, высокий, прекрасно одетый кореец по имени Василий Александрович. Он посоветовал нам смелее выбирать неизвестные блюда из меню, так как он специально не делает их слишком острыми, ориентируясь на российского едока. Да и неизвестных нам продуктов в блюдах с непонятными названиями нет совсем.

– А, что, корейцы больше не едят собак? – спросила Наташа.

– Может быть где-то, и едят, но в нашем ресторане нет. Мы давно живем в России и вкусы у нас соответствующие. Собаки и лошади – друзья человека, а друзей есть нельзя.

– А, коровы, бараны и свиньи не друзья человека?

– Это домашние животные. Они созданы специально для того, чтобы служить пищей. Скажите мне милая девушка, разве можно сравнить по уму собаку и свинью, и, уж тем более лошадь и барана?

– В ваших рассуждениях что-то есть – сказала задумчивая Наташа.

Мне тоже досталось от её любопытства. Она расспрашивала меня о моей прошлой жизни, детстве, юношестве. Я рассказал ей про своего любимого деда, про его уроки истории и жизни. Про то, как погибли наши родственники на Украине. Немцы объявили, что собирают евреев в специальные лагеря. Люди сами пошли туда и были уничтожены поголовно. Не знаю почему, вдруг мне захотелось рассказать ей об этом. Захотелось и все!

– Почему же они не сбежали, а сами пошли на смерть? – спросила девушка

– Когда-то, во время первой мировой войны, немцы уже приходили в Россию. И они тоже собирали евреев, но для того, чтобы защитить их от погромов. Когда они пришли во второй раз, это были уже совсем другие немцы. Нацисты! Но евреи в этом не разобрались и пошли сами на смерть. Правда, потом все-таки поняли свою ошибку. После этого не было у нацистов более жестоких врагов, чем евреи. В плен фрицев не брали. По всей прифронтовой полосе были десятки еврейских партизанских отрядов.

– И ваш дед воевал в одном из них?

– Нет, дед служил в полковой разведке. Он был специалистом по «языкам». Уходил один в свободный поиск и никогда не возвращался «пустым». Он говорил, левитам, сам Бог велел быть лучшими воинами.

– А кто это левиты?

– В древности была такая каста в еврейском народе. Она занималась только храмовой службой и вопросами войны и мира. Говорят, сам Моисей был из этой касты, или, вернее, из рода Левия. Но, в общем, это сложно и тебе не нужно. Главное, что дед был воином-левитом, Бог знает, в каком поколении. Все предки его воевали и так далее. Нет, в обычной жизни он был простым сапожником, но когда грозила опасность, тогда в нем просыпались все его могучие предки-левиты.

– Как интересно! А расскажите мне об этом как-нибудь в свободное время?

– Да я бы с удовольствие, но сам почти ничего об этом не знаю. Дед был молчун и рассказывал мало.

Мы болтали о ничего не значащих вещах. Вечер был теплым и, птицы распелись до умопомрачения. Я подвез Наташу к её подъезду, и она долго сидела у меня в машине, задавая смешные вопросы, пока не поняла, что я не буду напрашиваться на чашку кофе. И вообще, проявлять какой-то мужской интерес. Сказать по правде, мне ужасно хотелось проявить этот самый интерес, но я прекрасно знал, чем это может обернуться для нее, да и для меня.

У меня в памяти болтались десятки случаев романов начальников и секретарш и, ни один из них не закончился чем-то хорошим. Наташа мне ужасно нравилась, но мой возраст и близкое знакомство с её родителями блокировали любую попытку завести с ней более близкие отношения. И если бы она, хотя бы не работала у меня! Ладно, уж. Значит не судьба.

Шло время и наконец, мы дождались дня суда. Я не пошел на заседание – не хотел дергать себе и без того напряженные нервы. К тому же Татьяна Сапожникова не рекомендовала мне появляться в зале суда.

– У меня полная доверенность на ведение ваших дел. Не связывайте мне руки вашим присутствием – сказала она мне по телефону

Я, и мои партнеры тяжело переживали ожидание. Каждый из нас слонялся по территории, как будто других дел не было. Мы старались не смотреть друг на друга и уж конечно не делать, каких либо, прогнозов. Время тянулось крайне медленно. Я вообще находился в сомнамбулическом состоянии. На вопросы отвечал невпопад, документы не просматривал и не визировал. Боялся наделать ошибок. Мой заместитель Иван попробовал затеять со мной разговор, но я резко оборвал его. Удивленный, он осторожно обошел меня и, поднявшись в приемную, спросил у Наташи

– Что это с шефом?

– Ждет результат суда по нашему зданию.

– А что уже сегодня суд? Ну, дай Бог нам удачи!

После обеда позвонила Сапожникова

– Боря, ты стоишь или сидишь?

– Стою.

– Тогда сядь. Сел? Молодец. В общем, мы выиграли суд. Процесс шел довольно долго. У судьи были сомнения. Кому хочется ссориться с городским головой? Но закон есть закон, и я стою сейчас в канцелярии, а секретарь выписывает мне решение суда в нашу пользу. Юристы мэрии в шоке. Они уверены, что я крепко подмазала суд. Естественно, ничего подобного не было. Они будут подавать апелляцию, но это безнадежно. Ну, как тебе профессиональная работа конторы Сапожниковой?

– Таня, я в восторге! Мы, вся наша станция, твои должники!

– Вся станция меня не интересует, а вот Борух Моисеевич Розенгольц………. Этого старого, нерешительного еврея, пожалуй, стоит записать в должники. Один хороший ужин на двоих и долг погашен. Как ты к этому относишься?

– М-м-м. Конечно, Тань, даже не сомневайся, ужин – это для нас запросто. Но я думал, что наша фирма теперь должна твоей конторе приличные деньги…….

– Розенгольц, ты, что хочешь со мной поссориться? Какие деньги? Тебе опять напомнить, как ты ко мне отнесся, когда ни одна собака не хотела мне помочь? К тому же был всего лишь один суд. Пойдет апелляция и ещё неизвестно, сколько будет впереди судов. Советую дружить с Таней Сапожниковой!

– Уже дружу!

– Вот так то! Сейчас я переправлю копию решения судебным исполнителям и решение мэрии должны аннулировать. Как ты думаешь направить копию в ЖАСМИН?