Текст книги "Август: графство Осейдж"
Автор книги: Леттс Трейси
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
АЙВИ. Но у тебя все-таки рак.
ВАЙОЛЕТ. Айви, мне есть о чем сейчас волноваться, так что не приставай ко мне с курением.
АЙВИ. Я и не пристаю.
ВАЙОЛЕТ. Просто отстань.
АЙВИ. Тебе страшно?
ВАЙОЛЕТ. Конечно, мне страшно. И ты для меня такое утешение, детка. Слава богу, хоть одна из моих девочек осталась жить рядом с домом. В мое время семьи держались вместе.
АЙВИ. Это было совсем другое время.
ВАЙОЛЕТ. Еще бы! Ты звонила Мэтти Фэй?
АЙВИ. Тетя Мэтти уже здесь.
ВАЙОЛЕТ. Да я знаю, дуреха. Я спрашиваю: это ты ей позвонила?
АЙВИ. А я думала, ты.
ВАЙОЛЕТ. Ну, может быть. Уже не помню.
АЙВИ. Конечно, мама, у тебя голова сейчас занята совсем другим.
ВАЙОЛЕТ. Она думает, что может сюда являться и указывать, что и как мне делать.
АЙВИ. Не представляю, как дядя Чарли с ней уживается.
ВАЙОЛЕТ. Просто он курит травку .
АЙВИ. Он что ?
ВАЙОЛЕТ. Я говорю, он курит травку, и в больших количествах !
( Они смеются. )
АЙВИ. Травку ? Ты сказала травку ?
ВАЙОЛЕТ. А как еще это назвать?
АЙВИ. Ты что, Клэптоном увлеклась?
ВАЙОЛЕТ. Почему?
АЙВИ. Вон у тебя альбом Эрика Клэптона.
ВАЙОЛЕТ. Он у меня уже целую вечность.
АЙВИ. Никогда не видела.ВАЙОЛЕТ. Я люблю Клэптона. У него такой хороший ритм. Знаешь, я ведь не старая.
( Свет меркнет в столовой и переходит на переднюю веранду, когда там появляются Барбара и Билл с чемоданами в руках. Вайолет и Айви выходят, а Мэтти Фэй и Чарли во время следующего диалога появляются на пороге кухни с тарелками с яблочным пирогом в руках и направляются в столовую. )
БАРБАРА. Что Джин делает?
БИЛЛ. Курит.
БАРБАРА. Я была бы крайне признательна, если бы ты перестал ей в этом потакать.
БИЛЛ. Я не потакаю.
БАРБАРА. Ну, не знаю. Просто ты как-то странно произнес это « курит », будто гордишься тем, что наша четырнадцатилетняя дочь пристрастилась к сигаретам.
БИЛЛ. Ну что, ты готова?
БАРБАРА. Нет. Я не могу.БИЛЛ. Тогда давай подождем еще минутку.
( Стоят, всматриваясь в темноту, вдыхая ночной воздух. )
БАРБАРА. Черт, какая жара.
БИЛЛ. Эх ты, нытик!
БАРБАРА. Знаю! Я совсем изнежилась в Колорадо.
БИЛЛ. Вот поэтому-то мы и уехали отсюда.
БАРБАРА. Нет, не поэтому.
БИЛЛ. Как ты думаешь, твоя мать включила кондиционер?
БАРБАРА. Ты смеешься? Помнишь попугайчиков?
БИЛЛ. Каких попугайчиков?
БАРБАРА. Разве я тебе не рассказывала ту историю? Она купила себе попугайчика, уж не знаю зачем, а этот бедолага взял и сдох через пару дней. Тогда она поехала в магазин и устроила там скандал, и ей дали другого попугайчика. Этот умер всего через день. Она опять поехала в магазин, и ей дали третьего, который, естественно, тоже окочурился. Тогда кто-то из зоомагазина сам приехал посмотреть, что же такое делает эта серийная убийца попугаев, что они у нее мрут как мухи.
БИЛЛ. И что же?
БАРБАРА. Оказалось, это от жары! Они умирали от жары!
БИЛЛ. Невероятно!
БАРБАРА. И это тропические птицы! Они же должны хорошо переносить жару.
( Пауза. Она оглядывается вокруг. )
О чем они только думали?
БИЛЛ. Кто?
БАРБАРА. Те идиоты, что решили здесь осесть. Немцы, и голландцы, и ирландцы. Хотела бы я взглянуть на того дурака, которому пришло в голову воткнуть свой флаг в эту раскаленную пустошь. Я вот думаю: мы что, индейцев перерезали ради этого ?
БИЛЛ. Ну, геноцид никогда не кажется таким ужасным в тот момент, когда он совершается .
БАРБАРА. Значит, ты считаешь, что такие вещи можно оценивать только задним числом, спустя столетия?
БИЛЛ. Как бы там ни было, если ты хочешь, чтобы я тебе поведал о гнусной сущности Среднего Запада, то ты не у того спрашиваешь.
БАРБАРА. Нет-нет, постой, здесь не Средний Запад. Понятно? Вот Мичиган – это Средний Запад, бог знает почему. А здесь – Равнины. Равнины – это некое состояние души, тоска. Вроде вируса. Как блюзы.БИЛЛ. «Привет, как дела?» – «Спасибо, ничего. Только, кажется, я подцепил что-то равнинное ».
( Оба смеются. Билл нежно касается ее шеи. )
БАРБАРА. Не надо.
( Она отстраняется. Оба отводят глаза. Наступает неловкая пауза. )
( О Джин. ) Ну, где она? Она что там, сигару докуривает? БИЛЛ. Вот она.
( На веранде появляется Джин с чемоданом в руках. )
Ты готова, малыш?
ДЖИН. Готова.БАРБАРА. Отлично. ( Целует Джин. ) Ты мое золото. А у меня прилив. Ну… с богом!
( Свет на прихожей, когда туда входят Барбара, Билл и Джин. )
Мама!
( Свет переходит на столовую. Мэтти Фэй и Чарли идут от столовой к прихожей. В течение следующего диалога все говорят очень быстро и почти одновременно; диапазон голосов – от очень громкого ( Мэтти Фэй ) до тихого ( Айви )).
...
Говорят одновременно
МЭТТИ ФЭЙ. Боже мой! Барбара!..
БАРБАРА. Тетя Мэтти…
МЭТТИ ФЭЙ. Дай я тебя обниму, дорогая! ( Барбара и Мэтти Фэй обнимаются. )
( Через плечо Барбары. ) Билл, привет! Господи, как ты похудел!
БИЛЛ. Привет, Мэтти Фэй.
МЭТТИ ФЭЙ. А это кто? Нет, вы только на нее взгляните! Иди сюда, солнышко, обними свою тетю Мэтти!
( Мэтти Фэй и Джин обнимаются. Билл и Чарли пожимают руки. )
БИЛЛ. Привет, Чарли.
ЧАРЛИ. Билл! Что-то ты исхудал, старик!
МЭТТИ ФЭЙ ( по-прежнему обращаясь к Джин ). Боже мой, как ты выросла! А грудь-то какая большая, просто невероятно! Вы только посмотрите! В последний раз, когда я тебя видела, ты была плоской, как мальчишка.
( Барбара и Чарли обнимаются. )
ЧАРЛИ. Здравствуй, милая.
БАРБАРА. Рада тебя видеть, дядя Чарли.
ЧАРЛИ. И я тоже.
МЭТТИ ФЭЙ. Нет, я просто в себя не могу прийти от этой девочки! Билл, пойди сюда, обними меня!
( Чарли легонько хлопает Джин по плечу и целует в висок. )
ЧАРЛИ. Рад тебя видеть, детка.
ДЖИН. Взаимно.ЧАРЛИ ( передразнивая ее ). «Взаимно!» Надеюсь, что взаимно.
( На лестнице появляется Вайолет, следом за ней Айви. Вайолет начинает плакать, бросается к Барбаре, стискивает ее. Айви наблюдает за всем со ступенек. )
БАРБАРА. Не надо, мама. Все хорошо, я здесь, я с тобой.
( Вайолет плачет. Остальные застывают в неловком молчании, уважая ее горе. )
Тихо, тихо, я уже здесь. БИЛЛ ( обращаясь к Чарли ). Что, никаких новостей?
...
Говорят одновременно
ЧАРЛИ. Нет.
МЭТТИ ФЭЙ. Ни-че-го.
БАРБАРА. Ну, не плачь, мама.
ВАЙОЛЕТ. Что я теперь буду делать? Что я буду делать?
БАРБАРА. Мы еще поговорим об этом. Ты уже видела Билла и Джин?
( Вайолет замечает остальных. )
ВАЙОЛЕТ. Здравствуй, Билл.
БИЛЛ. Здравствуйте, Вайолет.
( Они целуются. )
Как ужасно, что вам приходится через все это проходить.
( Вайолет обнимает его и плачет. )ВАЙОЛЕТ. Мне так страшно!
( Мэтти Фэй протягивает руку и поглаживает спину Вайолет. )
МЭТТИ ФЭЙ. Конечно, тебе страшно, дорогая.
ВАЙОЛЕТ. Ты стал слишком худой.
БИЛЛ. Нет, что вы.
ВАЙОЛЕТ. Я же вижу.
( Вайолет замечает Джин. )
Боже мой, вы только посмотрите на нее!
МЭТТИ ФЭЙ. Вот и я говорю, ее просто не узнать. Ты видела, какая у нее грудь?
ДЖИН. Давайте теперь все будем разглядывать мои сиськи.
МЭТТИ ФЭЙ. Просто они стали такими большими.
ЧАРЛИ. Мэтти Фэй!
( Вайолет обнимает Джин. )
ВАЙОЛЕТ. Ты стала просто красавицей! Спасибо, что приехала.
ДЖИН. Ну что ты, бабушка.
БАРБАРА. Айви, я тебя не заметила!
АЙВИ ( спускаясь по лестнице ). Здесь и без меня тесно.
БАРБАРА. Ты прекрасно выглядишь. Правда, Билл?
БИЛЛ. Конечно.
БАРБАРА. И волосы просто потрясающие!
ВАЙОЛЕТ. Она их выпрямила.
БАРАБАРА. Я вижу. Мне очень нравится.
( Айви и Джин машут друг другу. )
АЙВИ. Джин!ДЖИН. Привет, тетя.
( Вайолет тянет Барбару за собой в гостиную. Остальные идут за ними. )
ВАЙОЛЕТ. Барбара или ты, Билл, не важно кто. Я хочу, чтобы вы пересмотрели все вещи отца и помогли мне разобраться с документами.
...
Говорят одновременно
БАРБАРА. Конечно, мама, мы все сделаем, еще будет время.
АЙВИ. Я как раз хотела сама…
ВАЙОЛЕТ. Там такой беспорядок, я ничего не могу понять…
БИЛЛ. Конечно, Вайолет, я займусь этим.
БАРБАРА ( обращаясь к Чарли ). Вы в какой комнате остановились?
МЭТТИ ФЭЙ. Нет-нет, мы сегодня возвращаемся.
ВАЙОЛЕТ. Как, вы не останетесь?
МЭТТИ ФЭЙ. Нет, милая. Мы уезжали в такой спешке, что ни кем не договорились насчет чертовых собак.
ВАЙОЛЕТ. И вы хотите ехать сейчас? Полтора часа по темноте?
МЭТТИ ФЭЙ. Не то чтобы очень, учитывая, как Чарли водит машину. Но в любом случае тебе наверняка не терпится провести время с девочками.
ВАЙОЛЕТ. Может, кому-то можно позвонить насчет собак? А что Малыш Чарли? Он не может за ними присмотреть?
ЧАРЛИ. Да, это мысль…
МЭТТИ ФЭЙ. Нет, он не может. Так что нам придется вернуться.
ЧАРЛИ. Может, позвонить ему, Мэтти Фэй?
МЭТТИ ФЭЙ. Мы этот вопрос уже обсуждали.
ЧАРЛИ. Я знаю, но…
МЭТТИ ФЭЙ ( обращаясь к Вайолет ). Тебе и так нужно всех разместить. Все равно кроватей не хватило бы…
ВАЙОЛЕТ. Вы могли бы переночевать у Айви.
АЙВИ. ( Пауза. ) Конечно. У меня есть место.
МЭТТИ ФЭЙ ( обращаясь к Чарли ). Мы это уже обсуждали!
БАРБАРА. Сами решайте. Мама, Джин может ночевать в мансарде?
ВАЙОЛЕТ. Нет, там живет эта, как ее…
АЙВИ. Джонна.
БАРБАРА. Какая Джонна?
ВАЙОЛЕТ. Это индейская девушка, которая живет у меня в мансарде.
БАРБАРА. Кто-кто?
( Входит Джонна. )
ДЖОННА. Добрый вечер! Меня зовут Джонна. Добро пожаловать домой!Сцена 2
...
Барбара, Билл и Вайолет пьют кофе с пирогом в гостиной. Таблетки начинают оказывать на Вайолет действие.
В остальных частях дома: Джонна читает у себя в мансарде; Джин слушает iPod на площадке второго этажа .
ВАЙОЛЕТ. Это было в субботу. В субботу утром. Эта индейская девушка приготовила нам лепешки с соусом, мы немного поели, потом… он вышел в ту дверь, во-оон в ту. И все.
БАРБАРА. И это был последний раз, когда ты его видела.
ВАЙОЛЕТ. Я легла спать в субботу, встала в воскресенье утром… а Беверли все нет. Я не обратила внимания, думала, он просто ушел куда-то, чтобы как следует напиться.
БАРБАРА. Зачем? Как будто ему дома пить не давали. Если, конечно, ты ему еще не всю плешь проела.
ВАЙОЛЕТ. Да я в жизни ничего не говорила насчет выпивки, правда, никогда его не пилила.
БАРБАРА. Так я тебе и поверила.
ВАЙОЛЕТ. Барбара, я клянусь! Он мог напиваться до бесчус… бесчуй…
БАРБАРА. До бесчувствия, ты хочешь сказать.
БИЛЛ. Значит, в воскресенье от него по-прежнему ни слуху ни духу…
ВАЙОЛЕТ. Вот именно, в воскресенье тоже ничего. Я начала волноваться, естественно, и вот тогда вспомнила про нашу ячейку в банке. Сейф. Мы ведь держали там кучу наличных, кое-какие драгоценности, причем дорогие. У меня там даже лежало бриллиантовое кольцо, которое оценили в семь тысяч долларов…
БАРБАРА. Подожди, подожди, я что-то не улавливаю. При чем тут сейф?
ВАЙОЛЕТ. Конечно, догадываюсь, что ты сейчас станешь говорить. И тем не менее. Мы с твоим отцом когда-то договорились: если с одним из нас что-то случится, то другой пойдет и все оттуда заберет.
БАРБАРА. Зачем?
БИЛЛ. Затем что все это стало бы частью общего имущества , и потом пришлось бы черт знает сколько ждать, пока утвердят завещание .
ВАЙОЛЕТ. Вот-вот.
БАРБАРА. Не могу поверить! До чего же ты цинична!
ВАЙОЛЕТ. Я так и знала, что ты не одобришь …
БАРБАРА ( нетерпеливо ). Ладно, так что там с этой ячейкой?
ВАЙОЛЕТ. Мне надо было дождаться, пока в понедельник не откроется банк. И когда я все оттуда забрала, я позвонила в полицию и заявила, что он пропал. В понедельник утром.
БАРБАРА. И ты только сегодня – в четверг ! – мне позвонила?
ВАЙОЛЕТ. Я тебе не звонила.
БАРБАРА. Не важно. Ты попросила Айви. Пять дней спустя !
ВАЙОЛЕТ. Детка, я не хотела тебя тревожить…
БАРБАРА. Боже правый!
БИЛЛ. Вайолет, вы уверены, что между вами ничего такого не произошло, что могло бы его вынудить?..
ВАЙОЛЕТ. Ты хочешь сказать, ссора?
БИЛЛ. Ну да.
ВАЙОЛЕТ. Нет. Мы, конечно, часто ссорились… вы же сами знаете… но в этот раз он просто встал и ушел.
БАРБАРА. Может, ему захотелось немного от тебя отдохнуть.
ВАЙОЛЕТ. Как это мило с твоей стороны!
БАРБАРА. А что такого? Брак – это тяжкий труд.
БИЛЛ. Даже при самых благоприятных обстоятельствах.
БАРБАРА. Так ты говоришь, он ни слова не сказал? Ни тебе «Увидимся позже», ни «Пойду пройдусь»?
( Вайолет отрицательно трясет головой. )
Наш старый добрый непроницаемый папа!
ВАЙОЛЕТ. Да, что за человек?! За это я тогда… когда… тогда… в него и влюбилась! За загадочность. Мне это казалось таким сексуальным. В любой компании всегда было ясно, что он самый умный и что, если только он откроет рот, переспорит кого угодно. Но нет, он просто стоял и тихонько улыбался… и ни слова. Очень сексуально.
БАРБАРА. Ну да, только эта его загадочность – палка о двух концах.
БИЛЛ. А вы в нем ничего странного или необычного не заметили?
ВАЙОЛЕТ. Он нанял эту женщину, даже не спросив меня. Просто привел в дом и оставил тут жить. За несколько дней до того, как ушел.
БАРБАРА. Ты не хочешь, чтобы она тут жила, да?
ВАЙОЛЕТ. Просто не понимаю, зачем она здесь. Она же чужой человек. К тому же индианка .
БИЛЛ ( смеется ). Вы имеете что-то против индейцев, Вайолет?
ВАЙОЛЕТ. Ну, о чем мне говорить с индианкой ?
БАРБАРА. Их называют «коренные американцы», мама.
ВАЙОЛЕТ. Кто? Кто их так называет? Кто так решил?
БАРБАРА. Им нравится, когда их так называют.
ВАЙОЛЕТ. Они не более коренные, чем я.
БАРБАРА. Строго говоря, более.
ВАЙОЛЕТ. А что такого, если я буду говорить «индейцы»?
БАРБАРА. Ну почему так сложно называть людей, как им нравится?
ВАЙОЛЕТ. Тогда давайте и динозавров будем называть «коренные американцы».
БАРБАРА. Может, она и индианка, но она печет самые вкусные пироги с яблоками, что я когда-либо ела!
БИЛЛ. Потрясающий пирог, правда?
БАРБАРА. Пальчики оближешь!
ВАЙОЛЕТ. Так она кухарка? Он кухарку нанял? Тогда я совсем ничего не понимаю. Мы же ничего не едим.
БАРБАРА. Полезная диета!
ВАЙОЛЕТ. То есть мы едим сыр, разные соленья, может, бутерброды с ветчиной… Но даже не припомню, когда мы в последний раз зажигали плиту… наверное, уже несколько лет…
БАРБАРА. А теперь ты ешь лепешки с соусом. Разве не вкусно?
ВАЙОЛЕТ. Тебе-то легко говорить. Но ты скоро уедешь и никогда не вернешься.
БАРБАРА ( предупреждающе ). Мама!
ВАЙОЛЕТ. Вот скажи, когда ты в последний раз здесь была?..
БАРБАРА. Пожалуйста, не начинай…
ВАЙОЛЕТ…я даже не помню.
БАРБАРА. Я делаю все, что от меня требуется, мама: я звоню, я пишу письма, шлю подарки…
ВАЙОЛЕТ. Неправда, ты не пишешь …
БАРБАРА. Я всегда шлю подарки на день рождения и на День матери…
ВАЙОЛЕТ. Вот именно, что когда « требуется ».
БАРБАРА. Не надо меня цитировать!
БИЛЛ. Ну, довольно…
ВАЙОЛЕТ. Вы взрослые люди. Взрос-лы-е! И можете уезжать, куда хотите…
БАРБАРА. У меня море обязанностей, мама, моей дочери скоро в университет поступать…
ВАЙОЛЕТ. Неужели? Последний раз, когда я ее видела, она только в школу пошла.
БАРБАРА. Я не хочу сейчас об этом говорить.
ВАЙОЛЕТ. На вас двоих мне наплевать. Но я хочу хоть изредка видеть свою внучку.
БАРБАРА. Вот ты и видишь.
ВАЙОЛЕТ. Ты бы об отце подумала! Ведь ты ему сердце разбила, когда уехала отсюда.
БАРБАРА. Это чудовищно несправедливо!
БИЛЛ. Похоже, придется вас разнимать.
ВАЙОЛЕТ. Ты же знаешь, что была его любимицей. И не надо притворяться, что тебе об этом не известно!
БАРБАРА. Даже слышать об этом не хочу! Мне куда приятнее думать, что мои родители одинаково любили всех своих детей.
ВАЙОЛЕТ. Наверняка тебе также приятнее думать, что подарки на Рождество приносит Санта Клаус, но, увы, это не так. Если бы у тебя самой было несколько детей, ты бы поняла, что у родителей всегда бывают любимчики. Вот, например, у моей мамы любимицей была Мэтти Фэй. Ну и что? Я к этому привыкла. А у твоего отца любимицей была ты.
БАРБАРА. Отлично. Спасибо большое.
( Пауза. )
ВАЙОЛЕТ. Да, ты разбила его сердце…
БАРБАРА. А что мне было делать? В Колорадо Биллу предложили ставку вдвое больше, чем в университете Талсы…
БИЛЛ. Зачем вообще все это сейчас ворошить?
БАРБАРА. …они и мне были готовы предложить работу. И папа прекрасно понимал, что мы просто обязаны были принять то предложение. Думаешь, он сам не ухватился бы за такую возможность?
ВАЙОЛЕТ. Вот тут ты очень ошибаешься. Ничто не смогло бы заставить Беверли Уэстона уехать из Оклахомы. И не думай, что у него не было такой возможности, особенно после того как вышла его книга.
БИЛЛ. Не сомневаюсь.
ВАЙОЛЕТ. После того как был опубликован «Полевой жаворонок», он получал предложения отовсюду. Получше, чем из вашего Колорадо.
БАРБАРА. Теперь ты будешь поносить Колорадо.
ВАЙОЛЕТ. Для этого особой фантазии не требуется.
БИЛЛ. Барбара, ну престань!
БАРБАРА. Папина книга вышла сорок лет назад. С тех пор университетская среда изменилась просто до неузнаваемости, там же страшная конкуренция.
ВАЙОЛЕТ. Ты будешь мне рассказывать про университетскую среду !
БАРБАРА. И вообще папа тогда меня благословил, я даже не просила об этом.
ВАЙОЛЕТ. Это он тебе так сказал.
БАРБАРА. Ну конечно, сейчас ты мне откроешь, как дело обстояло на самом деле и какие гадости он говорил за моей спиной!
БИЛЛ. Довольно! Мы все немного перенервничали…
ВАЙОЛЕТ. Нет, отец никогда ничего не говорил за твоей спиной…
БИЛЛ. Вайолет, ну же…
ВАЙОЛЕТ. Он просто тогда сказал мне, что разочаровался в тебе, потому что ты «успокоилась на достигнутом».
БАРБАРА. Это что, выпад в адрес Билла? Папа не мог такого сказать…
ВАЙОЛЕТ. Твой отец всегда считал, что у тебя талант. Писательский талант.
БАРБАРА. Если он так и думал – хотя я в этом сомневаюсь, – он ошибался. В любом случае это не имеет значения. Это моя жизнь, и я могу с ней делать что хочу. Значит, он был разочарован, что я «успокоилась» и решила посвятить себя семье и учительской карьере? Так? Просто чушь собачья!
ВАЙОЛЕТ. Чушь собачья, чушь собачья. Давайте теперь все будем называть «чушь собачья». Билл, скажи «чушь собачья».
БИЛЛ. Чушь собачья!
( Билл выходит на кухню. )
БАРБАРА. Ты что, под кайфом?
ВАЙОЛЕТ. Что ты!
БАРБАРА. Нет, я серьезно: ты под кайфом? Ты приняла что-то?
ВАЙОЛЕТ. Просто для расслабления мышц.
БАРБАРА. Теперь послушай меня: я не намерена снова через все это с тобой проходить, ты поняла?
ВАЙОЛЕТ. Ты о чем?
БАРБАРА. О твоих проклятых таблетках.
ВАЙОЛЕТ. Они же просто для расслабления мышц…
БАРБАРА. Я серьезно говорю!
ВАЙОЛЕТ. Не понимаю, о чем ты.
БАРБАРА. Я о психиатрическом отделении… и о звонках в три часа ночи, что у тебя кто-то прячется в саду…
ВАЙОЛЕТ. Ты так все драматизируешь…
БАРБАРА. И о полиции, и обо всем остальном. Ты прекрасно знаешь , о чем я. К тому же эти чертовы таблетки стоят огромных денег…
ВАЙОЛЕТ. Перестань на меня кричать!
БАРБАРА…а потом ты будешь тратить еще больше, чтобы вылечиться!
ВАЙОЛЕТ. Это не одно и то же! В тот раз у меня не было причины.
БАРБАРА. Значит, теперь можно накачиваться всякой дрянью, потому что у тебя причина появилась?
ВАЙОЛЕТ. Но у меня же нет зависимости!
БАРБАРА. Не знаю, есть у тебя зависимость или нет. Я только говорю, что не собираюсь еще раз…
ВАЙОЛЕТ. Нет, нет, просто мне больно.
БАРБАРА. Во рту?
ВАЙОЛЕТ. Да, во рту. После химиотерапии все горит.
БАРБАРА. Тебе очень больно?
ВАЙОЛЕТ ( начинает плакать ). Да, очень, очень больно. Ведь у меня… рак. Во рту… И так горит… просто нестерпимо… и еще Беверли пропал, и ты на меня кричишь.
БАРБАРА. Да не кричу я на тебя.
( Возвращается Билл. )
ВАЙОЛЕТ. Ты не нашла времени приехать, когда я заболела раком, но стоило Беверли исчезнуть, как ты тут как тут…БАРБАРА. Прости, мама. Ты права… прости меня.
( Вайолет плачет. Барбара встает рядом с ней на колени и берет за руку. )
Знаешь, что я думаю? Я думаю, он просто взял бутылочку виски… и блок сигарет… пару шпионских книжек… и отправился куда-то на своей лодке, нашел где-нибудь тихое место, в тенечке, и ловит себе рыбу, читает и напивается. А может, еще и пописывает что-нибудь. Думаю, с ним все хорошо, правда. И еще я думаю, что он в любой момент может войти… вон в ту дверь.
( Свет гаснет в столовой и переходит вверх, на мансарду, где Джонна читает книгу. Джин убрала свой iPod и поднимается по лестнице. )
ДЖИН. Привет!
ДЖОННА. Привет.
ДЖИН. Я мешаю?
ДЖОННА. Нет. Тебе что-нибудь нужно?
ДЖИН. Нет, просто я подумала, может, ты захочешь со мной покурить.
ДЖОННА. Нет, спасибо.
ДЖИН. Ладно. Я не знала.
( Джин стоит и смотрит на Джонну. )
Я, может, мешаю?
ДЖОННА. Нет.
ДЖИН. Не возражаешь, если я тогда сама покурю?
ДЖОННА. Нет, только я…
ДЖИН. Потому что мне здесь больше некуда податься. Меня поместили прямо рядом с бабушкиной комнатой, так что, если я выйду, они сразу всполошатся…
ДЖОННА. Понятно…
ДЖИН. Родители не возражают. Так что тебе не влетит, если ты об этом беспокоишься.
ДЖОННА. Хорошо.ДЖИН. В общем, ты не против.
( Джонна кивает. Джин достает из кармана маленькую стеклянную трубку и комочек марихуаны в прозрачной обертке. Набивает трубку. )
Думаю, они бы не стали возражать. Но если бы они только знали, что я спрятала эту дурь под колпачком отцовского дезодоранта прямо перед рейсом, а потом сидела и потом обливалась от страха! Прямо как в том фильме – « Мария, полная милости »… ты, кстати, смотрела?
ДЖОННА. Не думаю.ДЖИН. В общем, я хочу сказать, они в целом не против, что я травкой балуюсь. Отец, по крайней мере. А мама как бы против, она считает, это вредно для здоровья. Но на самом деле, по-моему, это ее достает, потому что отец и сам покуривает, и она бесится. Вообще отец намного круче матери. Хотя нет. Не совсем. Он просто в этом смысле круче.
( Джин курит. Предлагает тлеющую трубку Джонне. )
( Задерживая дыхание. ) Точно не хочешь?
ДЖОННА. Точно.
ДЖИН. Нет, на самом деле он вовсе не круче. ( Выдыхает. ) Кстати, они с мамой только что разошлись.
ДЖОННА. Как жаль!
ДЖИН. Он трахает свою студентку; но если хочешь знать мое мнение, она жуткая зануда. Кому-то это, может, кажется очень круто, например придуркам, которые вместе с ним преподают на гуманитарном факультете. Потому что они там все трахают своих студенток или очень этого хотят. Прямо « Ло-ли-та »! То есть мне-то все равно, пусть спит с кем угодно, он же преподаватель, а преподаватели только со студентами и общаются, верно? Просто он с мамой повел себя как последнее говно. А теперь засада в том, что она меня стережет, как ястреб, – боится, что у меня на почве их развода случится срыв или еще что, и я тогда подсяду на героин или начну в школе палить во всех без разбора. Или, не дай бог, потеряю девственность. Уж не знаю почему, но после отцовских выкрутасов мать просто помешалась на этой теме. А у тебя парень есть?
ДЖОННА. Нет, сейчас нет.
ДЖИН. И у меня нет. Я встречалась с парнем, Джошем, почти год, но он дебил. А твои родители не развелись?
ДЖОННА. Они умерли.
ДЖИН. Ой, извини.
ДЖОННА. Ничего.
ДЖИН. Нет, правда, черт, извини. Я теперь себя чувствую как дура.
ДЖОННА. Все в порядке.
ДЖИН. А, ну ладно. У вас были нормальные отношения?
ДЖОННА. Да.
ДЖИН. Н-да, еще один дурацкий вопрос, молодец, Джин. Лучше не придумаешь. «У тебя нормальные отношения с твоими родителями?»
ДЖОННА. Ну, не у всех же они хорошие.ДЖИН. Правда ведь? Я это и имела в виду.
( Джонна берет фотографию в рамке с прикроватной тумбочки и протягивает Джин. )
Вау! Это они?
ДЖОННА. М-гм. Это их свадебная фотография.ДЖИН. Как классно! И костюмы потрясающие.
( Джонна улыбается. Джин передает фотографию обратно и обходит комнату. )
Отличная комната. Прямо как в « Ночи охотника ». Раньше, когда мы сюда приезжали, это была моя комната.
ДЖОННА. Да? Извини.
ДЖИН. Нет-нет, я не к тому… Мне все равно. Это же просто комната. ( Пауза. ) А что ты читаешь?
ДЖОННА. Т. С. Элиота.
ДЖИН. Круто!
ДЖОННА. Мне твой дедушка дал.
ДЖИН. Дед чудак. Мама чуть в обморок не грохнулась, когда сегодня утром позвонила тетя Айви… просто жуть. Я ее такой никогда не видела. Никак не могла ее успокоить. Так чудно. Не то, что она так отреагировала, а чудно видеть собственную мать в шоке, понимаешь? У нас с ней правда нормальные отношения. А ты своих родителей когда-нибудь видела в таком шоке?
ДЖОННА. Это вообще-то было не в их характере.ДЖИН. Правда? Ну, ты представь себе, что в один прекрасный день какая-нибудь жуть случилась и у них просто крышу снесло, ну, прямо «Вау»!
( Джин протягивает руку и дотрагивается до бисерного мешочка в форме черепахи, висящего на шее у Джонны. )
Красивое ожерелье.
ДЖОННА. Спасибо.
ДЖИН. Сама сделала?
ДЖОННА. Нет, бабушка.
ДЖИН. Это черепаха, да?
ДЖОННА. Ага.
ДЖИН. Такое ощущение, что там внутри что-то есть.ДЖОННА. Там моя пуповина.
( Джин в ужасе отскакивает и вытирает руку о штанину. Джонна смеется. )
ДЖИН. Фу! Ты что, серьезно?
ДЖОННА. Конечно.
ДЖИН. Господи! А тебе не противно?
ДЖОННА. Она же чистая.
ДЖИН. А… зачем тебе… это? Что, так… полагается?
ДЖОННА. Это традиция нашего племени. Чейен.
ДЖИН. Значит, ты – чейен?
ДЖОННА ( кивает ). М-гм.
ДЖИН. Это ж прямо как в том фильме, как его… « Дорога на Пау-Вау ». Ты смотрела?
ДЖОННА. Когда у чейен рождается ребенок, его пуповину высушивают и зашивают в такой мешочек. Черепашки для девочек, ящерицы для мальчиков. Мы их потом всю жизнь носим.
ДЖИН. Круто!
ДЖОННА. Потому что, если мы их потеряем, наши души останутся неприкаянными, и, когда мы умрем, им придется искать нас по всей земле.ДЖИН. Только никому ни слова про то, что мама и папа расходятся, ладно? Они пока стараются это не афишировать.
Сцена 3
...
Барбара раскладывает диван-кровать в гостиной. Билл входит со стороны кабинета с книгой в руках.
БИЛЛ. Ты только посмотри, что я нашел! Это же потрясающе!
БАРБАРА. У нас дома есть экземпляры.
БИЛЛ. Я и забыл, что поэзию когда-то издавали в твердой обложке. Не помню, когда поэзию вообще издавали!
БАРБАРА. Я не смогу заснуть в этой жаре.
БИЛЛ. Интересно, сколько это сейчас стоит.
БАРБАРА. Уверена, что немного.
БИЛЛ. Как знать. Первое издание, твердый переплет, в отличном состоянии. Академическое издание, ммм!.. Премия Уоллеса Стивенса?! Ничего себе. Неужели правда?
БАРБАРА. М-гм.
БИЛЛ. В свое время эта книга наделала много шума.
БАРБАРА. Да какого там шума…
БИЛЛ. В узких кругах – наверняка.
БАРБАРА. Вот именно что в узких.
БИЛЛ ( читает из книги вслух ). «Посвящается моей Вайолет». Как трогательно… Господи, даже представить себе не могу, в каком стрессе он находился все последующие годы! Ведь каждое слово, что он писал, сравнивали с «Полевым жаворонком». Он, наверное, постоянно думал: а что они про это скажут, лучше это или хуже?..
БАРБАРА. Джин уже легла?
БИЛЛ. Только что выключила свет… Хотя, наверное, наступает момент, когда посылаешь все к чертовой матери и просто пишешь что хочешь, и плевать тебе на то, что скажут. То есть я не знаю, я…
БАРБАРА. Может, ты уже заткнешься?
БИЛЛ. А в чем дело?
БАРБАРА. У тебя же прямо слюни текут от зависти… Подумаешь, какие-то тридцать стихотворений, которые мой отец написал в шестидесятые годы! О чем ты? Ты только послушай себя!
БИЛЛ. Неправда! Я искренне восхищаюсь этими стихами, а не завидую…
БАРБАРА. Зачитываешь вслух перечень его наград!
БИЛЛ. Да я просто полюбопытствовал, сколько это может сейчас стоить.
БАРБАРА. Отец больше ничего не написал по ряду причин. Но мнение критиков не было одной из них, как тебе ни трудно в это поверить. Я же знаю, как вся эта мишура важна для тебя.
БИЛЛ. Что ты цепляешься? Я же ничего не сделал!
БАРБАРА. Наверняка ты говоришь то же самое своей Сисси, чтобы потом она могла тебя пожалеть: «Ну что ты, Билли, милый, конечно, ты ничего не сделал».
БИЛЛ. А это-то тут при чем?
БАРБАРА. При том, что у тебя все признаки мужского климакса! Начиная с творческого кризиса и кончая тем, что ты спишь с девчонкой, которая еще скобку на зубах носит!
БИЛЛ. Послушай, я приехал ради тебя. Потому что хочу быть рядом в такой трудный момент. Но я не собираюсь становиться заложником ситуации и терпеть твои оскорбления…
БАРБАРА. Прости. Каким заложником, я же ничего такого не хотела. Тебе, наверное, лучше уехать.
БИЛЛ. Никуда я не поеду. Я прилетел в Оклахому ради тебя, так что ты тут со мной застряла. А ее зовут Синди.
БАРБАРА. Да знаю я ее дурацкое имя. Просто будь любезен, как-нибудь реагируй, когда я пытаюсь тебя унизить.
БИЛЛ. Да, твоя мать умеет тебя заводить!
БАРБАРА. Она не имеет к этому никакого отношения.
БИЛЛ. Это ты так думаешь. Ты из-за нее просто в ярости, а выливаешь все на меня…
БАРБАРА. Честное слово, Билл, если ты не прекратишь свой психоанализ, я не знаю, что с тобой сделаю!
БИЛЛ. Можешь не соглашаться с моими методами, но ты знаешь, что я прав.
БАРБАРА. С «твоими методами»! Спасибо, доктор, но мне не нужна помощь моей матери, чтобы испытывать ярость.
БИЛЛ. Ты хочешь ссориться? Тебе от этого легче станет? Хорошо, выбирай тему, так и быть. Только и у меня должен быть шанс.
БАРБАРА. Тему? Тема – это я! Речь – обо мне , ты, самовлюбленный сукин сын! Мне больно! Мне нужна помощь!
( Джин выходит из коридора на втором этаже, садится на ступеньки и слушает. )
БИЛЛ. Мне приходится быть самовлюбленным. Такое уж наше поколение.
БАРБАРА. Видишь, ты просто не в состоянии хоть на секунду отвлечься от себя и поговорить обо мне…
БИЛЛ. Ты обвиняешь меня в самовлюбленности, но когда я пытаюсь поговорить о тебе , ты не довольна «психоанализом»!
БАРБАРА. Неужели ты не видишь, как мне больно? Мы же с тобой двадцать три года спали в одной постели, а теперь я одна!
БИЛЛ. Но сейчас-то я здесь.
БАРБАРА. Ну почему мужчины всегда несут какую-то чушь? Как будто не существует ни прошлого, ни будущего.
БИЛЛ. Может, не будем превращать это в гендерную дискуссию?
БАРБАРА. Мужчины действительно верят, что есть только здесь и сейчас ? Ведь это идиотизм – избегать тем, о которых вы просто боитесь говорить вслух.
БИЛЛ. Я не склонен говорить о вещах, которые могут тебя ранить.
БАРБАРА. Каких, например?
БИЛЛ. Давай не будем.
БАРБАРА. Ну что, что? Скажи. Ты ведь понимаешь, теперь уже трудно ранить меня еще сильнее. Все уже произошло.
БИЛЛ. Думаю, ты заблуждаешься. Мне кажется, ты входишь в этот мазохистский транс и нарочно хочешь сделать себе еще больнее…
БАРБАРА. Что за бред ?!
БИЛЛ. Барбара, пожалуйста. У нас сейчас достаточно забот с твоими родителями. Давай не будем снова все это ворошить.
БАРБАРА. Снова ? А когда мы вообще это обсуждали? Ты выбил у меня почву из-под ног. Я до сих пор не знаю, что, собственно, произошло. Тебе стало со мной скучно, я на тебя давлю, ты испытываешь ко мне физическое отвращение? Или все дело просто в молодом теле? В тинейджерском сексе? Мне действительно важно знать.
БИЛЛ. Тебе сейчас это надо знать? В момент, когда пропал твой отец, а у матери крышу начисто снесло, и наша дочь спит в десяти шагах отсюда? Ты уверена, что этого хочешь?БАРБАРА. Нет. Ты прав. Сейчас я свернусь калачиком и постараюсь заснуть. Рядом с моим мужем.
( Она ложится поудобнее и накрывается простыней. )
БИЛЛ. Для того чтобы нам с тобой все выяснить, нужно время. И терпение. Когда твой отец вернется, мы оба будем в более подходящем состоянии для такого разговора. БАРБАРА. Мой отец мертв, Билл.
