Текст книги "Рыжее счастье (СИ)"

Автор книги: Леся Луна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13

– Итак, юная леди, на что жалобы? Предупреждаю сразу – на мелкого жаловаться бесполезно, он и нас всех достал. Поэтому мы только рады поскорее его сбагрить.

Андрей Платонов успевал и повеселить мой, пребывающий в бреду, мозг и одновременно ловко проводил осмотр.

Дима маячил за его спиной, лишь изредка закатывая глаза на слова старшего брата. Он то и дело пытался снова усесться возле моей кровати, но Андрей только сердито отсылал его подальше, дабы не мешался.

– Ну что могу сказать. По всем признакам обычное ОРВИ, в следствии переохлаждения организма или снижения иммунитета. Но анализы на всякий случай нужно сдать, Алиса, – Платонов-старший говорил еще что-то про лечение, рекомендации и прочее. Я уже мало что могла разобрать, потому-что наконец-то спокойно засыпала.

Пробуждение было достаточно бодрым и резким. Ровно до того момента, пока я не начала вспоминать последние события. Два представителя семьи Платоновых у меня в квартире, заботливые руки и неразборчивый шёпот Димы, мои просьбы оставить меня в покое и дать спокойно умереть. Боже, пожалуйста, пусть это всё окажется нелепым сном!

Я сидела зажмурившись, со скрещенными пальцами на руках и ногах. А что? Говорят весьма действенный способ!

За окном уже смеркалось, в клетке у окна мирно посапывал Алебастр, а привычные тени снова расползались по комнате. Очевидно я проспала весь день, но ни капли не жалела, ведь чувствовала себя сейчас относительно бодро. С лёгким головокружением и тяжёлой головой я всё-таки встаю с постели и аккуратно шагаю в сторону Алебастра. Глядя на питомца меня переполняют эмоции и я даю волю слезам. Я ведь совершенно про него забыла, а он тут один… Без еды, воды, ласки и внимания.

В таком состоянии меня и застал Платонов. Который, почему-то, всё еще находился в моей квартире.

Размазывая слёзы по лицу и тихонько всхлипывая я задерживаю взгляд на удивленном парне, который застыл истуканом в дверном проёме. Правда длится всё это пару секунд, а потом Платонов срывается с места и быстро пересекает комнату, аккуратно поддерживая меня за талию.

– Плохо, Алис? Может скорую, а? Андрей сказал если что сразу звонить. Пойдём, я помогу тебе дойти до кровати, – и тон этот его заботливый ещё! А я что? Я реву белугой уже не сдерживаясь и не боясь, что меня примут за истеричку.

– Не нужно…скорой. Я… а тут… Он же совсем оди-и-и-и-ин! А я…, – примерно такое объяснение пришлось выслушать Диме, пока мы сидели на моей кровати. Сидели в обнимку, кутаясь в объятиях друг друга.

– Глупенькая, ты ведь не думаешь, что я мог спокойно оставить Алебастра умирать от голода? – парень улыбается, демонстрируя мне свою ямочку и внутри меня наступает умиротворение.

Сколько мы так просидели я не знаю. Может час, а может минут десять. За окном окончательно стемнело, и комнату сейчас освещал лишь слабый лунный свет, пробивающийся сквозь окно. Я собиралась заговорить первой, попытаться пошутить и отпустить уже бедного Платонова домой. Но мне так не хотелось нарушать ту уютную тишину, что сейчас царила вокруг. Мне было хорошо в крепких объятиях парня, я таяла от его мимолетных прикосновений к моим волосам. Ведь завтра уже не будет волшебства, завтра мы снова станем Плановым и Потёмкиной, которые никак не совместимы на одной территории.

Первым заговорил Дима.

– Температуры вроде нет, и выглядишь ты немного бодрее, пчёлка. Так от чего тогда слёзы проливала?

Дима тихо посмеивается, никак не реагирую на мои попытки выбраться из его захвата. С тихим вздохом я снова откидываюсь на грудь парня, прекратив эти бесполезные трепыхания.

– Из меня непутёвая хозяйка. Я бросила моего Алебастрика практически на сутки, а он один, сидит в этой клетке такой потерянный и беспомощный… Извини, это так глупо, – устало потираю глаза и наконец решаюсь, – тебе наверное домой пора. Я уже в норме, справляюсь дальше сама. Если что позвоню Арсу, он отвезёт меня в больницу.

Тело Платонова заметно напрягается после моих слов. Он выпускает меня из объятий и садится прямо напротив.

– Значит Арсу, да? А ты в курсе, что у Цепенева есть девушка? – взглядом парня можно замораживать предметы, – или тебе так неприятна моя компания?!

– Причём тут Дашка? – да, из всей пламенной речи Димы меня зацепил только этот момент. – Подожди, ты что, думаешь что я и Арс…? Платонов, ты серьёзно?!

На мой истерический хохот парень лишь угрюмо поджимает губы, продолжая сверлить меня своим фирменным взглядом.

– Дим, да мы на горшках вместе сидели, я его с лопатки червями кормила! – взгляд Платонова вдруг замирает на моих губах, и мне немного страшно от этой резкой перемены настроения.

– Ты назвала меня по имени, пчёлка, – хрипло выдыхает парень, наклонившись ко мне вплотную, – и мне это дико нравится, Али-и-са.

– Не смей, Платонов, я же болею, я…

Мой тихий шёпот тонет в нежном поцелуе Димы. Он приподнимает меня и рывком усаживает к себе на колени. Невинный поцелуй длится пару секунд, а потом парню буквально срывает крышу. Жадные прикосновения и мои страстные ответы. Кровь словно обжигает мне вены, а тело горит, но уже не от температуры. Вовсе нет…

Наше безумие заканчивается резко и внезапно. Платонов первым остраняется и рванно выдыхает. Парень продолжает крепко сжимать меня в своих руках и пристально смотрит мне в глаза. Его взгляд завораживает. В карих глазах плещется дикий восторг и пьянящая радость. Нашу идиллию прерывает звонок моего телефона. Чёрт! Наверняка Рита!

Пока я безуспешно пытаюсь привести волосы в порядок и одной рукой натягиваю на себя толстовку, Дима, довольно развалившись на моей кровати, весело скалится, наблюдаю за моими попытками выглядеть прилично.

– Платонов, я тебя умоляю, сиди тихо и не отсвечивай! Иначе я тебя придушу! – звонок уже давно прекратился, и я готовлюсь срочно перезвонить Маргарите Вениаминовне, пока она не подняла на уши весь город.

– С тебя поцелуй, Потёмкина, и один совместный выезд на трассу.

– Ладно, хорошо, но только никаких телодвижений!

– И с этого момента я для тебя Дима. Не Платонов, не сурикат, а Дима. Можешь иногда называть меня "сладенький", – я не знаю, что меня выбешивает больше – заявление Платонова или его донельзя мечтательный и счастливый вид.

– Вы, молодой человек, наглеете! А теперь молчи, Платонов, сиди тихо и не смей меня подставлять, – я грозно машу парню пальчиком на что этот наглец начинает дико хохотать.

Ну и что мне с ним делать, а?! Издаю мученический вздох и наконец набираю номер Риты.

В течении следующих тридцати минут я рассказываю Рите о последних событиях, о наших весёлых репетициях и стоически пытаюсь не сорваться на смех от пантомим Платонова. В конечном итоге я просто ухожу на кухню и уже там спокойно продолжаю разговор.

Рита тоже делиться эмоциями, воодушевленно пересказывает мне их приключения с Мишей, а я ловлю свою улыбку в отражении на стёклах и продолжаю радоваться за тётю. После беседы с Ритой я остаюсь стоять возле окна и наблюдаю за ветками деревьев, что размеренно покачиваются от лёгкого ветерка.

Присутствие Платонова я чувствую скорее на уровне инстинктов. Меня будто окутывает теплом и счастьем. Парень останавливается практически за моей спиной, аккуратно раставляя руки на подоконник, по обе стороны от меня.

– Тебе легко с этим справляться?

– Ты о чём?

– Одиночество. Ты ведь всегда одна. У тебя есть родители, тётя, друзья… Но в такие моменты, как сегодня, ты остаёшься наедине с собой. – складывлось ощущение, что парень не просто задаёт вопрос, но и таким странным образом обнажает мне свою душу.

– Мне комфортно в этом состоянии, – пожимаю плечами в ответ, – да и тётя до недавнего времени была со мной рядом 24/7. Я не считаю себя одинокой, даже несмотря на то, что практически не вижу родителей в последнее время.

Пару минут мы просто молчим, а потом я решаю задать давно интересующие меня вопросы.

– Что насчёт тебя? Давай, Платонов, дай мне какую-нибудь скандальную историю. А то нечестно получается – ты меня изучил вдоль и поперёк, познакомился с Ритой, побывал на семейном торжестве и видел меня в бреду. А сам остаёшься для меня тёмной лошадкой.

Я не особо надеюсь услышать откровенный ответ, но Дима удивляет.

– Я всегда был скрытным и замкнутым ребёнком. Меня готовили к большому спорту с пяти лет. Бесконечные тренировки, сборы и соревнования. Мой отец ведь тоже в прошлом многого добился в спорте. Нет, я не жалуюсь, мне нравится то, чем я занимаюсь. Но иногда это утомляет. Постоянное напряжение и страх подвести родителей, ожидание и давление со стороны окружающих… В последнее время я часто подумываю оставить мотоцикл. Но я боюсь, – парень грустно усмехается, а у меня сердце разрывается от этой тоски на его лице, – я боюсь, представляешь, пчёлка?! Увидят ли они меня как личность? Будут ли также любить? Или я стану главным разочарованием отца за всю его жизнь?

– Тебя невозможно не любить, то есть, я не то хотела сказать…я…, – сокрушено закрываю лицо руками и тихо вздыхаю, – Они ведь твои родители и будут любить тебя в любом случае. Мне кажется вам просто нужно откровенно поговорить.

– А ты? – Дима берёт меня за плечи и разворачивает лицом к лицу, – Ты бы смогла меня полюбить?

Я просто потрясенно хлопаю ресницами, не представляя, что ему ответить. Платонов с минуту разглядывает моё ошеломленное лицо, а потом вдруг улыбается так открыто и радостно, что я наконец хоть немного могу выдохнуть.

– Ну и вопросики у тебя, Платонов! Ты же пошутил, да? Нет, ну если чисто теоретически и тебе просто нужно мнение со стороны, то конечно. Ты красивый молодой парень, спортсмен. У тебя потрясающая улыбка и, так уж и быть признаю, отменное чувство юмора… Чего ты скалишься, сурикатище?! Всё, Платонов, достал! Тебе с твоим противным характером только такую же сумасшедшую в спутницы нужно искать, ясно?! Чего ты машешь мне своей головушкой?!

– Это называется счастье, Потёмкина! Я ведь, кажется, уже нашёл эту сумасшедшую. Так и есть, я абсолютно точно её нашёл, – взгляд Платонова становится донельзя хитрющим и он нисколечки не стесняясь окидывает меня плотоядным взглядом с ног до головы.

– Вот свою сумасшедшую и будешь пожирать глазами, понял?! А от меня руки прочь! – я резво выбираюсь из объятий парня и невозмутимо отхожу на пару метров. Да мне даже не обидно совсем! – И вообще тебе же домой пора. Время уже десять, а ты целый день торчишь у меня.

Дмитрий, продолжая весело улыбаться, проходит мимо меня и направляется в противоположную от выхода сторону.

– Неа, не пора. Кто меня там ждёт? А тут Алебастр и моя сума… И моя коллега по актёрской деятельности, которая, к тому же, приболела. Разве могу я, порядочный и воспитанный человек, бросить девушку в беде? Конечно же, нет! Поэтому можешь радоваться, я останусь ночевать у тебя, – этот клоун уже покинул кухню и свою речь продолжал из соседней комнаты, – Предупреждаю сразу – не смей меня домогаться! Во-первых, ты болеешь. Во-вторых, моё сердце с недавнего времени занято, – через секунду сурикат снова появляется в дверном проёме, – хватит сопеть, пчёлка! Идём пить таблетки и в постель. Только учти – я сплю на диване. И даже не уговаривай лечь с тобой!

Весёлая, однако, ночь меня ждёт.

Глава 14

Звук отборной тарабарщины на непонятном диалекте и сильный грохот в районе входной двери становятся прекрасным будильником в это морозное утро.

Я мигом подскакиваю с постели и с грохочущим сердцем ищу хоть что-то отдалённо похожее на предмет самообороны. Им в итоге становится небольшая бита, которую я привезла со своих первых соревнований из России. Бита была сувениром, у основания вились завитки хохломы, а чуть выше была надпись, которая гласила "Палка Выручалка". Сувенир сувениром, а весила эта выручалочка достаточно. И вся моя надежда на спасение сейчас была в этой необычной штуковине.

На цыпочках крадусь навстречу судьбе, отчаянно пытаясь удержать биту в дрожащих руках и мысленно вспоминая гада Платонова. Он там значит в гостиной дрыхнет как сурок, а мне от грабителей отбиваться! Заманчивая перспектива, ничего не скажешь.

Отсчитывая про себя последние три секунды, которые я отвела для подготовки к атаке, с диким воплем "Шерше ля фам" выбегаю из-за угла и с закрытыми глазами несусь в сторону входной двери.

В ответ мне доносятся матерные проклятия и я с удивлением замечаю, что голос мне этот подозрительно знаком.

– Твою ж… Потёмкина, ты опять в бреду?! Какого лешего?

Бита со звонким грохотом ударяется об паркет и катится прямиком к ногам… Платонова. Он, к слову, растерянно потирает ушибленный лоб и сидит на полу, в обнимку с молоком и яблоками.

– Так я это, думала воры, – смущённо опускаю глаза в пол, усиленно сдерживая свой дикий смех.

– Я тут с утра продукты нам добывал, а она на меня с битой! Сумасшедшая! – Дима обиженно поджимает губы и я больше не могу себя сдерживать, – значит, шерше ля фам?

– Ага, – киваю в ответ и снова начинаю хохотать, – Платонов, ты мне одно скажи – ты почему по полу то ползал?

– Так пакет порвался, оттого и грохот был. Я продукты собрать хотел, а тут ты с битой несёшься. Опасная ты девушка, Алиса, но зато мне с тобой теперь ничего не страшно.

Изумительные запахи овсянки и яичницы постепенно заполняли всю кухню. В дело пошли продукты, добытые смелым самцом Платоновым. И молоко оказалось как нельзя кстати. Я терпеть не могла овсянку на воде. Сделав последний штрих в виде свежих ягод в кашу, я удовлетворено ставлю тарелку себе и чересчур притихшему парню. Платонов с изумлением таращится в блюдо, словно я ему не овсянку приготовила, а золотого телёнка на вертеле с трюфелями.

Усаживаюсь напротив парня и с удовольствием вдыхаю аромат свежего кофе. Пусть и простого, растворимого, но такого ароматного. Восхитительно!

Меня еще немного покачивало от слабости, но в целом состояние заметно улучшилось, а уж какой зверский аппетит проснулся – не передать словами! Поэтому ела я очень быстро, уже через две секунды после начала трапезы перестав смущаться парня.

И раз меня больше не знобило и не лихорадило, а репетиции временно приостановлены до третьего января, проводить время с пользой мне предстояло в книжном. Уже две недели мы с Ритой никак не можем разобрать новое поступление и навести порядок в помещении. Такими темпами весь наш бизнес поплывёт ко дну. Поэтому, доедая свой любимый шоколадный батончик, я аккуратно намекнула Платонову, что долго рассиживаться за завтраком не получится. Парень в ответ удивленно приподнял одну бровь, явно ожидая от меня пояснений.

– Работа, Платонов, ра-бо-о-та! Меня ожидает книжный. Так что, сейчас я быстро переодеваться, а потом даже смогу проводить тебя до остановки, в счёт оказанной помощи. Видишь, какая я добрая? А то всё "ведьма, злюка"

– Стоять! – от обманчиво тихого предостережения Димы я замерла, как вкопанная, так и не успев дойти до своей комнаты, – Алисонька, а не ты ли вчера бредила весь день с температурой под сорок? Нет, может я чего-то не помню, или путаю? Даже не думай, пчёлка. Никакой работы. Если вздумаешь сопротивляться – привяжу к кровати и буду наслаждаться этим зрелищем весь день. Лично я за второй вариант, но думаю ты пока ещё не дошла то такого уровня нашей близости.

В ответ на тирраду Дмитрия я просто заторможенно хлопала ресницами, пребывая в шоке от наглости суриката и живенько представляя не совсем приличные картинки с участием Платонова. Самое удивительное – стыдно мне не было. Мои внутренние демоны лишь предвкушающе потирали ручками, рисуя в воображении загорелый торс Платонова и его дикий взгляд.

– Что, и никаких возражений? То есть, даже привязывать не придётся?! Алис, ну ты хоть возрази что ли, я ведь уже настроился.

Слова Платонова выводят меня из эротических мечтаний и я оценивающе разглядываю парня с ног до головы. Не иначе как снова бредить начала!

– А знаешь, Димочка, я останусь дома, но с одним условием, – моя улыбка сейчас скорее напоминала оскал, но не воспользоваться шансом было бы полнейшей глупостью.

***

Уже десять минут я ползала на коленях по всей квартире в поисках Алебастра. Выпустила погулять, пока убиралась в комнате, а он куда-то пропал. В поступках мистера Генриха Третьего я явственно ощущала обиду и нехватку внимания, по-другому побег крыски объяснить никак не могла.

От поисков питомца меня отвлекает входящий видеозвонок.

– Привет, Рита, привет, Миша. Безумно рада вас видеть, но увы, очень занята поисками Алебастрика.

– Усаживай свой хитрый зад на постель, Алиса и расскажи мне, когда это в нашем магазине успел появиться новый сотрудник.

Тётя Вика всё-таки сдала меня. И ведь просила же ничего не говорить Рите, так нет же, не прошло и часа!

А я что? Я ничего! Разве же могла я отказать другу, который вызвался помочь мне в эти трудные будни. В универе завал, квартира похожа на пристанище диких кабанов, а у меня горят сроки! До выступления рукой подать, а сценарий всё еще не отработан. И тут Дима Платонов, как дар природы, как благословение с небес, который решил выручить нерадивую Потёмкину и до самого предстоящего праздника вызвался заменять её в книжном. Про свою болезнь я, конечно же, умолчала. Ни к чему Рите лишний стресс.

– Это всё очень хорошо и я даже хочу поверить в этот отполированный сказочный мир Алисы Потёмкиной. Но напомни-ка мне, Алиса, когда это вы с Дмитрием друзьями стали?

Подозрение в моей наигранной дружбе с сурикатом прямо скажем задевало и обижало.

– Я что, не могу понравиться парню? Ох уж это недоверие, Маргарита Вениаминовна. Оно уничтожает всё то светлое, что осталось в моей душе. Корабль под названием "Надежда" разбился об айсберг сомнений и неоправданной подозрительности. Боль и тьма отныне навеки заполняют мою душу. И нет в ней больше места…

– Тут Мише сейчас скорую вызывать придётся, у него приступ неконтролируемого смеха, – Рита покачивает головой и задорно улыбается, глядя на супруга, который чуть ли не слезы уже вытирает. Такая я вот талантливая им досталась.

– Ну Ри-и-и-ит, не развалится твой любимый Димочка, тем более он сам вызвался мне помочь. Пусть тоже попробует себя в роли задорной пчёлки, не всё же мне одной!

– Вижу компания там у тебя весёлая, Алис. И я рада, что ты не грустишь наедине со своей крыской. Но если вдруг вы с Димой решите вопрос со своей мнимой дружбой до нашего возвращения – помни о контрацепции. Пчёлы это хорошо, когда их двое вообще отлично. Но ранее опыление нам пока не нужно, правда?

И подмигнув Маргарита Вениаминовна удаляется в закат, не забыв прихватить с собой мою отвисшую челюсть. Что за возмутительные намёки?!

После разговора с Ритой я бесконечно долго прокручивала в голове события последнего месяца. Наше столкновение с Димой в книжном, все последующие мелкие пакости друг для друга… А еще я не могла выбросить из мыслей его невероятные глаза, которые загадочно поблескивали в лунном свете вчерашней ночью. Невесомые прикосновения, нежные и вместе с тем до бесконечности надёжные объятия. Его поцелуи, которые выбивали почву из под ног и заставляли сердце отбивать бешенный ритм. Мне хотелось не выпускать Платонова из своей квартиры еще как минимум пару дней. Да что там, за эти дни я так привыкла к обществу парня, что сегодня просто не находила себе места в его отсутствии.

Наверное пора было признаться хотя бы себе – Дима давно уже занял место в моём сердце, устроил там свою очаровательную персону и в ближайшее время точно не планировал выселяться. Что с этим внезапным осознанием делать я пока не представляла. Варианты конечно были. Но чтобы просто взять и сказать парню о своих чувствах нужна огромная смелость, которую я давным давно похоронила на трассе в Летниках. Поэтому я решила действовать по проверенному Асей принципу. Оставлю всё как есть, а дальше будь что будет.

Сегодня о плохом самочувствии я практически не вспоминала, потому как его просто не было. Был ли это сбой организма в связи со стрессом, или я действительно немного простыла – оставалось только догадываться. Но от вчерашней лихорадки остались лишь отголоски и лёгкая боль в висках. Поэтому я со спокойной совестью осталась дома, хотя ещё утром планировала поехать в клинику и сдать анализы.

В течении дня мне приходил подробный отчёт об отдыхе Аси в Москве. Подруга была невероятно счастлива и визжала мне в телефон, словно, загнанная в капкан, трепетная лань. Когда мы сошлись на мнении, что переедем с нашим "общением" в сообщения, Рязанцева и там нашла способ выразить свою неуемную энергию. Миллион смайликов и восклицательных знаков, тьма эпитетов и вагон эмоций даже через экран мобильного телефона. И вся эта эйфория была связана с новыми отношениями моей любимой подруги.

Таисия Рязанцева была моим другом с самого детства, как только переехала в наш двор в возрасте четырёх лет. Мы сошлись довольно легко и быстро, сначала подравшись за игрушки и знатно поспорив, кто из нас умнее. Уже через пару месяцев родители Таисии снова сменили место жительства, но видимо для нас с Асей, именно так в последующем она попросила её называть, ниточка судьбы уже стала неразрывной.

В один из прекрасных летних дней мы с мамой как обычно отправились в гости к её лучшей подруге, Татьяне Цепеневой. В тот день я с радостью бежала в сторону уже знакомой песочницы, предвкушая, как буду снова доставать Арсения, но чуть не упала от неожиданности. Посреди двора ревела девочка, смутно похожая на мою недавнюю знакомую, а рядом с ней в растерянности бегал мой друг. Это уже потом выяснилось, что Ася упала с горки, а Арс не знал, что делать с ревущей белокурой девчонкой. А тогда у меня перевернулся весь мир, ведь до пятилетки не сразу дошло, как Таисия тут оказалась, и что она делает рядом с моим лучшим другом.

С того воскресного дня я стала частенько пропадать у Аси. Рязанцева и Цепенев теперь жили в одном подъезде, и поначалу даже бесили этим фактом. Мне ведь приходилось преодолевать тридцать минут езды на машине, если вдруг хотелось увидеть друзей. А они вот, живут себе рядышком и бед не знают. Однако наедине эти двое не могли спокойно существовать и минуты. Когда нас было трое – всё складывалось замечательно. Мы росли вместе, учились в одном классе, а с Арсом катали за одну команду. Подростковый возраст дался нам нелегко. Вспоминая тот период на душе до сих пор очень зябко и грустно.

Асе очень нравился Арсений, но парень словно совсем перестал замечать девушку. Я не знала как себя вести, ведь до 16 лет мы были неразрывно связаны. А в один из дней, приехав к Арсу в квартиру, я застала их ссору и убегающую Аську в слезах. Никаких объяснений в тот злополучный вечер я от них так и не добилась, но с того момента тема их отношений была для Рязанцевой табу.

Я знала, что у Аси до сих пор есть чувства к этому непрошибаемому ослу, да и Цепенев частенько бросал загадочные взгляды в сторону подруги. И было очень больно наблюдать, как эти двое намеренно отдаляются друг от друга, прикрываясь ширмой новых отношений.