Текст книги "Цыганка"
Автор книги: Лесли Пирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)
Вода все поднималась, и беспокойство Бет усиливалось. Она видела, что в море барахтается все больше людей, а мешки с продовольствием продолжают рваться и их содержимое высыпается в воду. Платье почти высохло, а значит, Бет просидела здесь около часа. Но ее спутников нигде не было видно.
Только когда Бет уже начала паниковать, она вдруг заметила Джека, стоявшего на мелководье. Он тащил из воды нечто похожее на связку больших черных сосисок.
В который раз после отъезда из Монреаля Бет поразилась его изобретательности. Джек связал их непромокаемые мешки одной веревкой. Взглянув еще раз, она увидела Сэма, цепляющегося за один из мешков. Тео плыл позади.
– Жалеешь, что мы вообще сюда приехали? – спросил Джек вечером.
– Нет, – солгала Бет. – Но это как-то пугает. Мы совсем по-другому все себе представляли.
Было восемь часов вечера. К ним неоднократно подходили похожие на головорезов люди и пытались заставить заплатить за место для палатки, за дрова для костра и прочие вещи.
Парни не поддавались и наконец разбили палатку среди сотен других на расстоянии полумили от Скагуэя. Они сложили мешки вдоль стен палатки, чтобы надежнее закрепить ее и защититься от осеннего ветра. Джек разжег большой костер, на котором можно было высушить одежду и приготовить пищу.
Сейчас Бет, завернувшись в одеяло, прислонилась к одному из мешков и изо всех сил старалась не впасть в отчаяние.
Сэм уснул, а Тео выбрался в город разведать обстановку. Как им и говорили, в Скагуэе царило беззаконие. Город наводнили головорезы, мошенники, картежники и проститутки. Бет подозревала, что Тео вернется нескоро.
Было неприятно узнать, что они высадились в городе, кишащем ворами и бандитами, но гораздо более неприятной оказалась новость о том, что им придется остаться здесь до февраля.
Через горы вели два перевала. Перевал Уайт, который начинался в Скагуэе, считался более легким, потому что через него могли переправиться вьючные животные, но он также был гораздо длиннее Чилкутского перевала, находившегося приблизительно в двадцати милях отсюда, возле города Дайа.
Люди устремлялись к обоим перевалам уже сейчас, но Джек поговорил с индейцем, который зарабатывал на жизнь тем, что переносил вещи путешественников через перевал, и тот сказал, что присоединиться к ним сейчас было бы глупостью. По его словам, река Юкон должна была замерзнуть через месяц, задолго до того как они успели бы до нее добраться. Таким образом они оказались бы заперты в горах на всю зиму и могли погибнуть.
Джек сильно расстроился, но Тео перспектива остаться здесь до февраля, напротив, обрадовала. Для него Скагуэй был быстрорастущим городом, о котором он всегда мечтал. Тео без тени смущения заявил, что все, кто прибыл сюда на кораблях, в душе не лишены азарта, ведь именно он заставил их покинуть свои дома и работу ради погони за золотом. Поэтому эти люди были легкой добычей.
Сэму, похоже, было безразлично, задержатся они в городе или отправятся в путь, поэтому окончательное решение зависело от Бет. Скагуэй казался ей земным воплощением ада, но перспектива замерзнуть до смерти в горах была гораздо хуже, поэтому Бет решила остаться.
– Здесь нам будет не так уж плохо. Я построю хижину, – успокоил ее Джек. – Тут достаточно леса. Возможно, закончив нашу хижину, я смогу заработать на постройке жилья для других.
– Тогда завтра я достану скрипку, – сказала Бет. Она испытала огромное облегчение, убедившись, что морская вода не повредила инструмент. Мука и сахар отсырели, но, к счастью, другие припасы не пострадали.
– Жизнь здесь обойдется нам ужасно дорого. Ты видел, сколько стоит обед?
Везде уже открывались палатки, заменявшие салуны и рестораны. Бет прочла висевшие возле них меню: бобы с беконом стоили один доллар. В Ванкувере подобное блюдо обошлось бы им в несколько центов.
Джек кивнул.
– Тео будет потрясен, узнав цены на виски. Но ты можешь получить кое-что, продав кипу лент, которую привезла с собой. Некоторым девушкам в салунах не мешало бы приукрасить свою внешность.
– Значит, ты ходил туда, чтобы посмотреть на них?
– О да, и это довольно печальное зрелище, – фыркнул Джек. – Одну из них прозвали Грязношеей Мэри, а другую – Свинорылой Сэл! Только отчаявшийся мужчина рискнул бы иметь с ними дело.
– Значит, я могу быть спокойна за Тео, – улыбнулась Бет.
– Думаю, это нам надо беспокоиться, как бы тебя не увели, – поднял бровь Джек. – Учитывая то, что здесь всего тридцать женщин на пару тысяч мужчин, количество которых увеличивается с каждым днем, ты будешь пользоваться бешеной популярностью.
«Сегодня у нас играет знаменитая на весь мир Цыганская Королева из Англии!»
Бет рассмеялась при виде этой афиши, вывешенной перед салуном братьев Клэнси. По ее мнению, надпись имела такое же отношение к действительности, как их большая палатка – к настоящему салуну.
На второй день пребывания в городе Бет услышала, что братья Фрэнк и Джон Клэнси – самые влиятельные люди в Скагуэе, которые заправляют тут всем. Поэтому она отправилась прямо к ним.
Зная, что в городе кроме нее нет ни одной девушки-скрипачки и что цены на выпивку здесь заоблачные, Бет осмелилась попросить по двадцать пять долларов за каждую ночь плюс все, что посетители положат в шляпу. Она ожидала, что владельцы салуна согласятся только на то, что она оставляет себе все собранные деньги, но, к ее изумлению, они согласились платить и за каждое выступление.
Первая ночь увенчалась огромным успехом. Посетители положили в шляпу больше пятидесяти долларов, и Бет десять из них отдала бармену, чтобы заручиться его поддержкой. После выступления братья Клэнси, оба темноволосые, плотного сложения и с пышными усами, предложили ей с ними выпить. Тео, который должен был провести ее обратно к палатке, еще не появился, и Бет согласилась.
Фрэнк Клэнси представил ее высокому хорошо одетому бородатому мужчине в ковбойской шляпе.
– Это мистер Джефферсон Смит, более известный здесь как Мыльный, – сказал он.
– А я также известна как Бет Болтон, – ответила девушка, не удержавшись от кокетства. Ее новый сероглазый знакомый оказался очень привлекательным. – Но почему Мыльный? Вы никогда не моетесь или, наоборот, делаете это слишком часто?
– А какой из вариантов вам больше по душе? – спросил он, целуя ей руку.
Бет хихикнула. Его южный акцент оказался таким же приятным, как и его внешность.
– Что-то среднее, – ответила она. – Но в Скагуэе совсем нет удобств, так что мне придется привыкать иметь дело с людьми, знакомыми с мылом лишь понаслышке.
Она отчаянно надеялась, что сможет продержаться здесь до февраля. Грязь, постоянный собачий лай, драки, воровство и большое количество аферистов, готовых обобрать всех, кого удастся, а также отсутствие элементарных удобств превращали Скагуэй в ужасное место.
– Но у меня есть планы, – сказал Смит, улыбнувшись в ответ на шутку. – По поводу хороших улиц, отелей, магазинов, освещения, бань и даже церкви.
– Неужели? – удивилась Бет. – Значит, вы здесь главный?
– Что-то вроде того. – Его самоуверенность убедила Бет в том, что контроль над городом действительно принадлежит ему.
Некоторое время они разговаривали, в основном о ее приезде. Смит и сам пробыл здесь всего неделю и являлся партнером братьев Клэнси.
– Граф Кэдоган – это ваш муж? – спросил он.
Услышав титул, Бет растерялась. С тех пор как они прибыли в Монреаль, она всегда притворялась женой Тео, но выяснив, что он придумал себе титул, Бет не знала, кем она должна называться в этом случае – леди Кэдоган или графиней. Не в состоянии придумать ничего подходящего, она ответила, что это всего лишь ее хороший друг и что она приехала сюда вместе с братом и еще одним старым другом, Джеком Чайлдом.
– Лондонцем? – спросил Смит. – Я видел его сегодня днем. Похоже, он действительно ловкий малый. Значит, вы под надежной защитой?
– Вы считаете, что она мне нужна, сэр? – насмешливо спросила Бет.
– Все леди нуждаются в защите, но такой прекрасной и очаровательной девушке, как вы, в этом забытом Богом городе она просто необходима.
Затем пришли Сэм с Джеком и повели Бет обратно в палатку. Они встретились с капитаном Муром, владельцем лесопилки, и договорились о покупке дерева, необходимого для постройки хижины.
– Вы знали, что Тео уверяет всех, будто он граф? – спросила Бет, пока они пробирались сквозь глубокую грязь.
– Он называл себя так еще в Монреале, – признался Сэм. – Это мелочь, сестренка, просто способ облегчить решение некоторых задач, На американцев это производит огромное впечатление.
– Что ж, он только что остался без жены, – ядовито заметила Бет. – Но я не думаю, что это его сильно беспокоит.
За последующие несколько недель Бет не раз хотелось бросить все и сесть на ближайший пароход до Ванкувера, даже если ей придется ехать одной. По утрам она просыпалась, чувствуя, что все тело онемело от холода, и зная, что ей снова придется пробираться через грязь, готовить на костре, не имея при этом никакой возможности хоть ненадолго уединиться. Все это казалось невыносимым.
С каждым днем прибывали новые корабли, привозя сотни людей, лошадей, собак и других животных. Ряды палаток простирались все дальше и дальше, появлялись горы срубленных деревьев, а грязи становилось все больше.
Невероятно высокие цены вызывали у Бет страх, что все деньги, заработанные у Клэнси, закончатся задолго до того, как они отправятся в путь к золотым приискам. Крысы, воры и медведи портили или таскали провизию. Из-за антисанитарии здесь процветали болезни, и ни одна ночь не обходилась без выстрелов и драк.
Бет стала чувствовать себя увереннее, когда Джек и Сэм закончили строить хижину. Хотя их жилье было очень тесным, но спасало от непогоды. В хижине был деревянный пол и замок на двери. Однажды Джек даже притащил литую железную печку, которую кто-то из неопытных путешественников собирался перенести через перевал, а Сэм нашел для Бет небольшую ванну.
Ежедневные выступления у Клэнси поднимали девушке настроение. Город рос и с каждым днем становился лучше. Здесь появилось немало капитальных строений, стало больше улиц. Бет надеялась, что к Рождеству Скагуэй приобретет более цивилизованный вид. Салун братьев Клэнси теперь был построен из дерева, в городе также появились отель и несколько других роскошных салунов. На втором этаже в большинстве из них располагались бордели. Здесь построили настоящие магазины и даже деревянные тротуары, по которым можно было ходить, не пачкаясь в грязи. В Скагуэй даже приехал фотограф и открыл свой салон.
За город можно было только радоваться, но Бет очень расстраивало поведение Тео. Он нашел растущий город своей мечты и неожиданно потерял интерес ко всему, кроме денег.
В Скагуэе собрались сотни таких, как он. Мыльный Смит и братья Клэнси ничем от них не отличались; им было известно о том, что состояние можно заработать и здесь. Теперь у Мыльного был собственный салун, известный как «Заведение Джеффа Смита», с пальмами в кадках и барной стойкой красного дерева, которую прислали из Портленда. Тут, как и в салуне братьев Клэнси, была задняя дверь, ведущая наверх, где в крохотных комнатушках работали девочки. Ничто в городе не происходило без ведома братьев Клэнси, все заведения платили им дань в противном случае они посылали туда своих головорезов.
Но с Бет братья Клэнси обращались как следи. Никто в Скагуэе не решился бы ее обокрасть или оскорбить, потому что девушка находилась под их защитой. Только Тео продолжал обращаться с ней как с личной служанкой и шлюхой.
Бет испытывала к Мыльному симпатию и ничего не могла с этим поделать, хотя и знала, что бОльшая часть городских мошенников и громил работают на него. Он флиртовал с ней, смешил и ободрял, когда Бет падала духом. Джефферсон получил свое прозвище благодаря афере с мылом. Он объявлял, что во многих брусках под оберткой спрятаны десятидолларовые банкноты, собирал толпу вокруг своего лотка и продавал меченый брусок своему человеку, который немедленно начинал кричать о том, что нашел деньги. После этого все бросались покупать мыло, но банкнот там больше не было.
Здесь Мыльный устроил аферу с телеграфом. В Аляску не вели телеграфные линии, но он построил на берегу небольшую будку и проложил кабель, уходящий в море, чтобы все казалось настоящим. Люди, желавшие отправить сообщение домой, платили по нескольку долларов и даже получали фальшивые ответы от жен и матерей, которые просили их выслать деньги на лечение ребенка или другого члена семьи.
По мнению Бет, это было слишком подло, как и афера с мылом, но, несмотря на свои недостатки, Мыльный следил за тем, чтобы все бродячие собаки в городе были накормлены, а также помогал деньгами неимущим, больным и вдовам.
Тео же, казалось, утратил все, что было в нем хорошего. Он притворялся графом, очаровывал людей и надувал любого, кто имел неосторожность сыграть с ним в карты. Бет знала, что он мошенничает, но Тео был достаточно умен и поступал так только с новичками. Однажды утром Бет видела, как один мужчина, плача, пытался продать свое снаряжение, чтобы купить билет домой. Прошлой ночью он играл с Тео и потерял все до последнего пенни.
Но ее расстраивала не только страсть Тео к игре и мошенничеству. Он словно забыл о том, что они одна команда. Со дня прибытия Сэм с Джеком в поте лица работали на лесопилке, затем строили хижину. Теперь они занялись строительством жилья для других людей. Бет также принимала участие в общем деле, играя по вечерам, готовя для всех еду и стирая.
Но Тео не делал ничего для других. Большую часть дня он проводил в постели, затем требовал чистую рубашку, чтобы выглядеть безупречно и в очередной раз втереться в доверие к какому-нибудь простаку. Он редко приходил послушать игру Бет, и домой ее обычно провожали Сэм или Джек. Ленты, которые она привезла с собой, исчезли, а затем она увидела знакомые зеленые ленты в волосах Грязношеей Мэри.
Но хуже всего было то, что Тео, по убеждению Бет, снабжал бордели девушками. Когда она в первый раз увидела его в компании двух молодых женщин, только что сошедших с парохода, то решила, что Тео просто ведет себя как джентльмен. Но этим же вечером она заметила тех девушек в недавно открывшемся салуне «Красная луковица». Судя по ярко накрашенным лицам, они пополнили ряды работавших здесь проституток.
Каждый день на кораблях сюда в числе других пассажиров Прибывало несколько десятков молодых женщин. Возможно, некоторые из них и были проститутками. Но не все. Многие оказывались деревенскими девушками, искавшими приключений. Тео встречал каждый корабль и всегда предлагал самым красивым пассажиркам помощь и жилье.
Казалось, он совсем разлюбил Бет и забыл о планах, которые они все вместе строили в Ванкувере.
Глава 26
– Вы действительно цыганка в душе, – прошептал Джефферсон, целуя руку Бет. – Я мог бы слушать вашу игру вечно, и она бы никогда мне не наскучила.
– Она бы наскучила мне, – улыбнулась Бет, поднимая бокал французского шампанского, которое он только что ей налил.
Был конец января, снег толстым слоем покрывал все вокруг, но они находились в «Заведении Джеффа Смита», принадлежавшем ему баре и игорном притоне для избранных. В печке жарко горел огонь, Бет чувствовала легкое опьянение, и ей нравилось, что рядом с ней привлекательный мужчина, старающийся ее соблазнить.
Джефферсон ухаживал за ней с декабря. Он подарил ей кресло-качалку, покупал конфеты и всегда приглашал выпить или пообедать вместе. Но сегодня Бет впервые оказалась с ним наедине. Обычно кроме них в салуне находились также его приятели.
Сегодня они тоже были здесь, но уже давно разошлись, и даже Нейт Полак, бармен, отправился куда-то после того, как подбросил в печку дров.
– Вы все еще планируете в следующем месяце отправиться месторождениям золота? – спросил Джефферсон, взяв прядь ее волос и накручивая ее на палец.
– Сэм с Джеком ждут не дождутся этого момента, – ответила Бет. – Полагаю, я тоже пойду с ними.
– Такое путешествие не подходит для леди, – сказал он, качая головой.
– Я не слабее большинства мужчин, – улыбнулась она. – Кроме того, после того как все уйдут, Скагуэй превратится в город-призрак. Что я здесь буду делать?
– Как только погода наладится, сюда станет приходить еще больше кораблей. В этот город едут люди со всего мира, – сказал он. В серых глазах Джефферсона играли искорки, которые так ей нравились. – Здесь вы сможете заработать намного больше, чем в Доусоне. Вы можете погибнуть во время перехода. Даже индейцы считают его трудным.
– Мы планировали ехать туда с самого начала, – пожала она плечами.
– А как насчет Графа?
Бет опустила глаза. Как бы она ни злилась на Тео, она продолжала его любить. И мысль о разлуке с ним была для Бет невыносимой. Но он уже несколько месяцев не обращал на нее никакого внимания, и Бет знала, что не может рассчитывать на него.
– Он останется здесь, – сказала она с улыбкой, стараясь скрыть свою боль.
– Значит, он дурак, потому что без Джека, выручающего его из проблем, его здесь попросту убьют.
– Не может быть! – воскликнула Бет.
– Он зарвался. Многие отдали бы что угодно, лишь бы увидеть его мертвым.
– Но не вы? – встревожилась она.
Джефферсон задумчиво на нее посмотрел.
– Нет, мне Тео нравится, – наконец произнес он. – И к тому же он достаточно умен, чтобы не переходить мне дорогу. Однако ходят слухи, и я вижу, к чему все идет.
– А вы не пробовали поговорить с ним, предупредить?
– Он не станет меня слушать. Кроме того, почему вас так волнует его судьба? Вам ведь известно, что он почти каждую ночь проводит с Долли в «Красной луковице»?
Бет словно ножом ударили. До этого момента у нее были кое-какие подозрения, но она не была ни в чем уверена.
Пышная блондинка Долли пела и танцевала в «Красной луковице». Кроме того, она работала проституткой и, по слухам, брала по пятьдесят долларов за визит. В Скагуэе не было мужчины, который не хотел бы с ней переспать.
– Вы не знали? – спросил Джефферсон. Он обнял Бет и прижал ее к своей груди. – Мне жаль, если я причинил вам боль. Я не хотел.
Бет смахнула слезы.
– Я в порядке. В любом случае, я ожидала чего-то подобного. Полагаю, это еще одна причина, чтобы уйти отсюда.
– Знаете, я бы хотел, чтобы вы остались и стали моей девушкой. Я предоставлю вам прекрасное жилье с горничной и прочим. Я даже могу заставить Графа убраться из этого города.
Шампанское и бархатный южный акцент помогали Джефферсону преодолеть сопротивление Бет, и когда он приподнял ее подбородок, чтобы поцеловать в губы, она не отстранилась. Поцелуй оказался таким же приятным, как и сам Джефферсон, теплым и чувственным. Бет ощутила, как нарастает возбуждение.
Целуя ее, он легко пробежался пальцами по ее шее. Несмотря на внутренний голос, который подсказывал Бет, что, занявшись с Джефферсоном любовью, она совершит большую ошибку, девушке все равно хотелось это сделать. Он ценил ее, обращался с ней как с леди, и если Тео больше нравилась эта блондинистая шлюха, то пусть знает, что он тоже для Бет ничего не значит.
Рука Джефферсона заползла в лиф платья, обхватила грудь, его поцелуи стали более страстными.
– Давайте пройдем в мою комнату, – прошептал он. – Там нам будет удобно.
Не дожидаясь ее согласия, он поднял Бет на руки и пронес через заднюю дверь бара. В этой комнате тоже было тепло: там шилась небольшая печка. В отсветах горящего в ней огня можно было различить огромную резную кровать красного дерева, которая оказалась бы уместной в роскошном отеле. Она была накрыта красным стеганым одеялом.
Джефферсон ловко расстегнул крошечные пуговки на спинке платья и развязал завязки корсета. Это свидетельствовало о немалой практике в раздевании женщин, но совсем не уменьшило желания Бет.
Он оказался опытным любовником. Джефферсон не торопился, его прикосновения были властными, но ласковыми. Он шептал ей нежности и восхищался ее красотой.
Бет пришла в исступление еще до того, как он снял одежду. Когда она обняла его, то ощутила всем телом твердые мышцы без малейших признаков рыхлости, которую можно было бы ожидать у джентльмена с Юга.
Последний раз Бет занималась с Тео любовью несколько недель назад, и ту близость можно было сравнить с обедом на скорую руку, не способным утолить мучивший ее голод. Джефферсон предложил ей банкет, дразня ее, посасывая и облизывая, Когда он наконец вошел в нее, Бет дрожала от желания и была мокрой от пота.
– Вы превзошли все мои ожидания, мэм, – сказал он с лукавой улыбкой, опираясь на локти, но все еще не выходя из нее.
– Вы тоже, сэр, – ответила Бет и рассмеялась. – Полагаю, мы решили задачу о том, как согреться на Аляске.
– Что бы ни произошло в будущем, я всегда буду помнить эту ночь, – сказал он, наклоняясь для поцелуя.
Бет только улыбнулась, зная, что эти слова смягчат чувство вины, которое она ощутит утром.
– Надеюсь, я смогу убедить вас остаться, – сказал Джефферсон чуть позже, когда они лежали, обнявшись. – Из нас получилась бы отличная команда. А когда золотая лихорадка закончится, мы могли бы отправиться в другое место и отыскать другие возможности.
К облегчению Бет, вернувшись в полдень следующего дня в хижину, она никого там не застала. После уютного жилища Джефферсона хижина показалась ей угрюмой и бедно обставленной. Кроватями им служили простые мешки, набитые соломой. Тот из них, который Бет делила с Тео, оставался нетронутым с прошлого вечера. Значит, он снова не ночевал дома. На постелях Сэма и Джека остались вмятины от их тел, а одеяла, как обычно, лежали живописными грудами.
Ее брату и Джеку было известно о том, что она ушла выпить к Джефферсону, и судя по набитой дровами печке, они не сердились на нее за проведенную у него ночь. Тем не менее Бет испытывала неловкость. Для мужчин считалось нормальным ночевать у женщин, но если так поступала женщина, ее сразу же записывали в проститутки.
Бет приняла ванну у Джефферсона. Он все для нее приготовил и даже собственноручно вымыл ее. Бет села в подаренное им кресло-качалку, закрыла глаза, вспоминая испытанное наслаждение, и поняла, что ее совсем не волнует, что о ней подумают. Когда парни вернутся, она что-нибудь придумает. Джек и Сэм постоянно крутили романы с местными девушками. Почему она не могла поступить так же?
А что до Тео, то если ему это не понравится, пускай уходит к своей шлюхе Долли. Возможно, если он узнает, что она хороша только для одного и не умеет стирать, готовить и шить, то поймет, какое сокровище упустил.
Во второй половине дня дверь хижины с треском распахнулась, впуская внутрь ледяной ветер и метель.
Бет дремала в кресле-качалке. Она вздрогнула и проснулась. В дверях стоял красный от злости Тео.
– Как ты могла позволить этому ублюдку тебя трахнуть?! – закричал он на нее. – Ты выставила меня полным идиотом!
Бет знала, что рано или поздно придется во всем признаться, ведь слухи о ней и Джефферсоне рано или поздно дойдут до Тео. Но она не предполагала, что это случится так скоро.
Какое-то время она просто смотрела на него. Ее потрясло, что его больше волновало то, как отреагируют на эту новость люди, чем сам факт измены.
– Ты сам во всем виноват, – дерзко заявила Бет. – Ты уже несколько месяцев ведешь себя со мной как свинья. И все время проводишь с этой шлюхой в «Красной луковице».
– Я занимался бизнесом, – огрызнулся Тео. – Если мужчина хочет чего-то добиться, он должен прежде всего интересоваться своим делом.
– Знаю я, какого рода бывают дела в борделях, – возразила Бет, начиная злиться. – И я не собираюсь делить тебя со шлюхой, так что возвращайся туда, откуда пришел, и жди своей очереди, чтобы ее трахнуть.
Тео, кажется, удивился.
– Ты лживый, нечистый на руку мошенник, – продолжала она. – Рассказываешь людям, что ты граф! Обираешь их до нитки с помощью крапленых карт! Но с этим я еще могла бы смириться. Однако я не собираюсь жить с мужчиной, который меня совсем не ценит. Я всегда была рядом с тобой, но теперь этому пришел конец. Убирайся отсюда и никогда не возвращайся.
Тео медлил лишь несколько секунд, затем забрал свою одежду с полки в углу, запихнул ее в сумку и ушел, так громко хлопнув дверью, что вся хижина задрожала.
Бет заплакала. Она лила горькие слезы не потому, что сожалела о своей измене, а из-за их неудавшейся любви. Она пошла бы за Тео на край света и несмотря на сказанные слова все еще любила его.
Прошла неделя. Сегодня вечером Бет и Сэм остались в хижине. Снаружи было так холодно, что ресницы мгновенно покрывались инеем, а дыхание отдавалось болью в легких. Они растопили печку и сидели, возле нее, закутавшись в теплые одеяла.
Джек ушел повидаться с Арнольдами, которые приехали в Скагуэй в начале декабря. В этой семье было трое детей. Арнольды с самого начала плохо подготовились к путешествию, а приверженные с собой деньги скоро закончились. Они все еще жили в палатке, как и многие из приезжих, и один ребенок, девятилетняя Нэнси, умерла от воспаления легких сразу после Рождества.
Джек пытался найти для Сида Арнольда, отца семейства, работу. В Портленде тот работал цирюльником, но здесь в цирюльниках мало кто нуждался: почти все мужчины предпочитали носить густые бороды и усы. На лесопилке Сид продержался всего один день. У него просто не хватило сил для такой тяжелой работы, и он становился обузой везде, куда его устраивал Джек, Сейчас жена Сида и его младший сын заболели, и Джек занялся сбором средств, чтобы отправить всю семью домой на ближайшем корабле. Но Сид горел от золотой лихорадки так же, как его жена от высокой температуры. Он собирался отправиться к Чилкутскому перевалу, словно это могло решить все его проблемы.
– Думаешь, Джеку удастся его переубедить? – спросил Сэм.
Бет покачала головой. Она долго наблюдала за людьми, охваченными золотой лихорадкой, и поняла, что эта болезнь неизлечима. Большинство приехавших сюда не имели понятия о том, какое расстояние им придется преодолеть, чтобы добраться до Доусона. Они считали, будто город находится совсем рядом. Мало кто представлял себе, как холодно и опасно может быть в горах. БОльшая часть путешественников, отправившихся осенью к перевалам Чилкут и Уайт, вынуждены были вернуться и ждать здесь до весны.
Индейцы с Чилкутского перевала говорили о том, что многие путешественники погибли. От них остались только кости, дочиста объеденные птицами и животными.
– Возможно, нам придется посадить его жену и двух оставшихся детей на корабль и отправить их домой одних, – печально сказала Бет. – Думаю, в Портленде у них есть родственники, которые о них позаботятся. Если только Арнольды доживут до прихода корабля.
– Ты боишься идти через перевал? – спросил Сэм.
– Да, – призналась Бет. – Но мы так далеко забрались, что было бы обидно возвращаться.
– Без Тео все теперь будет не так.
– Да, ты прав, – вздохнула Бет. – Без него нам будет значительно проще.
Сэм некоторое время молчал, глядя на пламя. Бет знала, что они с Джеком скучали по Тео. Им не хватало его богатого воображения и веселости. Они знали о Долли, но надеялись, что ночь, которую Бет провела с Джефферсоном, заставит Тео одуматься.
Однако хотя Тео стал для них словно брат, Бет они ценили еще больше. Поэтому парни даже не пытались поговорить с ним, а Тео, в свою очередь, и не пробовал их искать.
– А как же Мыльный? – нарушил молчание Сэм. – Ты испытываешь к нему какие-то чувства?
– Полагаю, это всего лишь страсть, – рассмеялась Бет. – Но с той ночи прошла уже неделя, а он так и не попытался снова со мной увидеться. Думаю, теперь, когда Тео вышел из игры, Джефферсон перестал считать меня ценным призом.
Сэм слегка улыбнулся.
– Может, оно и так, сестренка. Мыльный опасный человек. Мне он нравится, но он скользкий как угорь. Если хотя бы половина слухов о нем окажется правдой, этого будет достаточно, чтобы напугать кого угодно. Однажды ты найдешь себе хорошего, стоящего мужчину.
Бет протянула руку и погладила густую светлую бороду брата.
– Мы так изменились. Сомневаюсь, что Лэнгворси узнали бы нас сейчас. И дело не только во внешности. Ты можешь себе представить, чтобы мы вели подобные разговоры, живя в Ливерпуле? Помнишь, что мама сказала о страсти? Тогда я понятия не имела, что это такое.
– Я тоже, – улыбнулся Сэм. – Это стало одним из самых приятных открытий.
Они рассмеялись и начали говорить о том, как здорово жить без навязанных с детства условностей и как им повезло, что они оставались не только братом и сестрой, но и хорошими друзьями.
– А у тебя когда-нибудь была женщина, с которой тебе не хотелось расставаться? – спросила Бет.
– Мне проще перечислить тех, разлука с которыми меня только радовала, – пошутил Сэм. – Но я всегда встречаю девушек с изюминкой только перед самым отъездом. Взять, например, эту рыжую крошку, которая помогает своей матери печь пироги на Мэйн-стрит!
– Сару? – Бет не раз беседовала с этой девушкой. Сара была очень порядочной, никогда не ходила в салуны и не позволяла мужчинам лишнего. У нее было храброе сердце и очень привлекательная внешность.
– Да, Сару из Айдахо. Она мне действительно нравится. В ней есть что-то… – Его слова прервал звук выстрела. – Это совсем рядом! – воскликнул Сэм, сбрасывая одеяло и вскакивая на ноги.
Выстрелы были здесь обычным делом, как и драки на улицах и в салунах. Но не в этой части города.
– Не выходи на улицу, Сэм! – взмолилась Бет. – Ты же знаешь, как это бывает, когда несколько мужчин напьются и начинают выяснять отношения. Тебя могут ранить.
Ее брат заколебался.
– Я только открою дверь и посмотрю, что там происходит. Я ничем не рискую.
В дверь сразу же ворвалась метель. Сэм взял свою шубу и шляпу и быстро вышел из хижины, закрыв за собой дверь. Бет подошла к крошечному окну, пытаясь что-нибудь разглядеть. Но отсюда ей было видно только плечо брата и заснеженную землю. Крики на улице становились громче. Бет одолело любопытство, и она тоже оделась.
Увидев, что его сестра выходит из хижины, Сэм улыбнулся.
– Я так и думал, что ты не выдержишь! Давай подойдем поближе. Кажется, это на Стейт-стрит. Мы просто посмотрим и не будем вмешиваться.
Они поспешили на шум. Бет взяла Сэма за руку, чтобы не поскользнуться. Свернув за угол на Стейт-стрит, они наткнулись на толпу людей, собравшуюся вокруг лежащего на земле человека. Даже в тусклом свете фонарей была хорошо заметна кровь на снегу.
– Кто это сделал? – спросил Сэм у проходившего мимо мужчины.
– Не знаю, как его зовут. Полагаю, этого парня надули.
– А вы знаете, в кого стреляли? – спросила Бет.
– Да в того, кого все зовут Графом.
Глава 27
Сэм попытался ее удержать, но Бет вырвалась и протолкалась сквозь толпу, собравшуюся вокруг Тео. Сердце девушки колотилось от страха. Слова, сгоряча брошенные во время их последней встречи, были забыты.
