Текст книги "Цыганка"

Автор книги: Лесли Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

И все же, несмотря на разочарования, трудности и тревоги, это, как и обещал Сэм, было невероятное путешествие через огромную страну. На каждом шагу их взорам открывались изумительные виды: горы с покрытыми снегом вершинами, обширные озера и сосновые леса, водопады и казавшиеся бесконечными прерии. Бет не могла поверить, что когда-то ее мир ограничивался Чёрч-стрит в Ливерпуле, а парк возле дома казался огромным.

Сегодня причиной ее унылого настроения была обычная усталость. Она устала от кочевой жизни, устала видеть, как парни радуются приближению очередного города, только чтобы спустя несколько дней разочарованно его покинуть. Она просто не могла заставить себя восторгаться Ванкувером, так как знала, что он ничем не отличается от остальных мест. Тео был уверен, что его мечты сбудутся именно здесь. Сейчас они вместе с Джеком стояли на смотровой площадке в конце вагона и, несомненно, строили планы о собственном игорном заведении.

Бет было известно о драке, завязавшейся между Тео и Джеком после того, как она потеряла ребенка, потому что она видела синяк на щеке Тео. Но все недоразумения между ними остались позади и эти двое стали лучшими друзьями, а Джек не раз показал, чего он стоит. Он был смышленым и выносливым, и ему не было равных, когда дело касалось физического труда. Джек помогал Тео и Сэму, если они уставали, а его крепкое телосложение отбивало у забияк всякое желание задирать его спутников.

Сейчас все трое стали более мускулистыми и подтянутыми, а загорелые лица только добавляли им привлекательности. Хотя Бет и не разделяла их мальчишеского восторга перед Ванкувером, она все равно радовалась возможности быть рядом с ними.

– Надеюсь, это подойдет? – Джек, нервничая, показывал Бет жилье, которое ему удалось найти для них в Гэс-тауне.

Они прибыли в Ванкувер посреди ночи и до утра дремали на вокзале. Пока остальные завтракали, Джек ушел и вернулся через час с новостью, что нашел жилье совсем рядом с вокзалом.

– Да, отлично, – ответила Бет. Она так устала, что ей было все равно. Две комнаты с покрытыми пятнами матрасами на кроватях, одиноким трехногим стулом, газовой печкой и умывальником в углу задней комнаты с видом на доки. Но им случалось останавливаться в местах и похуже.

– Это лучшее из всего, что мне удалось найти, – признался Джек. – Может, в других районах отыскалось бы жилье покомфортнее, но я слышал, что все салуны и игорные притоны находятся в Гэс-тауне. А это нам подходит. Думаю, здесь никто не будет против красивых скрипачек.

Бет тронула его забота, и она устало улыбнулась.

– Ты молодец, что нашел нам жилье, Джек. У тебя всегда все хорошо получается, что бы ты ни делал.

Затем по лестнице поднялись Сэм и Тео. Тео сморщил нос, а Сэм деланно улыбнулся.

– Ну почему мы всегда останавливаемся в таких ужасных комнатах? Хоть бы раз ты выбрал для нас что-нибудь более приличное.

Бет почувствовала, что должна их успокоить.

– Здание новое. Я даже заметила туалет и ванную, когда мы шли по лестнице. Вот увидите, после того как я здесь уберу, мы прекрасно устроимся.

– Ну, если тебе здесь нравится, тогда мы не возражаем, – сказал Тео, подходя к окну. – Отсюда хороший вид на гавань, и если Гэс-таун нам не понравится, мы всегда сможем уплыть куда-нибудь на одном из этих кораблей.

– Только не в северном направлении, – сказала Бет, открывая свой саквояж. – Хватит с меня снега и холода.

Бет проснулась от звуков банджо, на котором играли где-то рядом, Музыка была быстрой и зажигательной, она напомнила ей одного уличного музыканта, негра, который часто играл на банджо в Филадельфии. Это показалось Бет благоприятным знаком.

Все четверо легли одетыми на голые матрасы, чтобы немного передохнуть, но, вероятно, прошло несколько часов, потому что солнце уже опустилось и на улице начинало вечереть.

Тео крепко спал, прижавшись к ее спине. Бет отодвинулась от него. Она неожиданно почувствовала себя полной сил и захотела сделать эту комнату похожей на дом.

Бет распаковала узел с постельным бельем, повесила свою одежду в шкаф и как раз передвигала стол поближе к окну, когда проснулся Тео.

– Это хороший знак, – сказал он, глядя, как она расстилает на столе клетчатую скатерть. – Значит, ты чувствуешь себя здесь как дома?

– Я чувствую себя как дома везде, где есть ты, – поддразнила его Бет. – А теперь убери свою ленивую тушу с кровати, я хочу привести ее в порядок.

Он выполнил ее просьбу, а затем подошел к Бет и обнял.

– Я доставил тебе столько неприятностей, – с раскаянием произнес Тео.

Это было еще очень мягко сказано, и будь Бет в дурном настроении, она бы выдала ему длинный список обид, начиная со стиля жизни профессионального игрока, который предполагал либо все, либо ничего. Сюда же относились его неожиданные отлучки, флирт с другими женщинами, а также такие черты, кап ненадежность и эгоизм. Но сейчас у нее не было настроения обвинять его.

– Ну, все не так уж плохо, – сказала Бет, обнимая его за шею и целуя. Тео с готовностью ответил на поцелуй, лаская ее язык своим и прижимаясь к Бет всем телом. К своему удивлению, она тоже почувствовала страсть.

С тех пор как Бет потеряла ребенка, она перестала испытывать к Тео желание. Она продолжала спать с ним, притворяясь, что все в порядке, чтобы не огорчать его, но каждый раз чувствовала себя несчастной и обманутой, потому что занятия любовью всегда играли для нее большую роль в их отношениях.

Тео опустился на стул и посадил ее на колени лицом к себе. Затем расстегнул лиф ее платья, высвободил груди и принялся целовать и ласкать их. Бет испытывала такое же удовольствие, как и прежде, а когда его рука забралась под юбки, она поняла, что на этот раз ей не придется притворяться.

В то время как Тео пальцами ласкал ее, распаляя до крайности, Сэм и Джек были рядом, в соседней комнате, и мысль о непристойности происходящего оказалась настолько возбуждающей, что Бет кончила еще до того, как Тео снял брюки и вошел в нее.

С улицы по-прежнему доносились звуки банджо. Бет запрокинула голову, страстно прижимаясь грудью к лицу Тео, наслаждаясь ощущением его внутри себя.

Он кончил с удовлетворенным рыком, вцепившись пальцами в ее ягодицы.

– Это лучше, чем выиграть тысячу долларов, – прошептал Тео, уткнувшись ей в плечо. – Как же я люблю тебя, Бет!

Было уже почти десять, когда все четверо отправились в город, чтобы поесть. Им пришлось мыться холодной водой, потому что она нагревалась, только когда в подвале топили печь. Но все чувствовали себя бодрыми, а Бет просто сияла после недавней близости и смеялась в ответ на любые шутки.

Она надела алое атласное платье, хотя оно немного помялось в саквояже.

– Я возьму с собой скрипку, – сообщила Бет, когда они выходили из дому. – Сегодня мне обязательно должно повезти.

Поужинав жареными цыплятами с картофелем в ближайшем ресторане, друзья отправились на центральную улицу Гэс-тауна.

Насколько они понимали, история Ванкувера началась здесь. В 1867 году это место представляло собой кучку деревянных лачуг и складов, теснившихся возле верфи. До тех пор пока сюда не приехал Джон Дейтон, известный как Болтливый Джек, и не открыл первый салун. Городские сановники хотели назвать этот район Грэнвилем, но для его обитателей он так и остался Гэс-тауном^[5].

После спокойных, тихих маленьких городков, в которых они останавливались уже несколько месяцев, Гэс-таун приятно удивил оживленностью, шумом и отсутствием ханжества.

Из салунов выходили люди с бокалами в руках, везде стояли ларьки, торговавшие всевозможными кушаньями, от печеного картофеля и хот-догов до лапши. Отовсюду лилась музыка, а по улицам, шатаясь, ходили пьяные матросы и пели песни.

Здесь можно было встретить мошенников, старавшихся вовлечь доверчивых прохожих в карточные игры, и проституток, стоявших в недвусмысленных позах возле дверей. Попрошайки, бродячие актеры и музыканты, уличные торговцы – все они вносили свою лепту во всеобщую сумятицу.

Джек остановился у очень оживленного салуна на углу Уотер-стрит.

– Давайте-ка попытаем удачи здесь, – с улыбкой предложил он. – Музыки не слышно, так, может, мы убедим их, что она им нужна!

Стоя у дверей с Тео, пока Сэм и Джек ходили за напитками, Бет задумалась о том, как изменились отношения в их компании с тех пор, как они покинули Филадельфию. В те времена благодаря сильному характеру, воспитанию и деньгам, которые имелись только у него, их бесспорным лидером был Тео. Сэм исполнял обязанности его первого помощника, а Джеку практически досталась роль слуги.

В Монреале, когда у Тео появилась привычка исчезать, Джеку и Сэму приходилось самостоятельно принимать решения. Но стоило Тео щелкнуть пальцами, как они сразу же с ним соглашались.

Однако после Монреаля все изменилось. Тео и Сэм оказались слишком изнеженными и утонченными, чтобы находить общий язык с грубыми и суровыми фермерами, лесорубами и строителями, с которыми приходилось иметь дело. Зато всем этим людям нравился Джек, в котором они видели своего человека.

Неожиданно именно Джек начал принимать решения, и Сэм с Тео его слушали. На некоторых работах они не продержались бы и дня, если бы не Джек, который помогал им и исправлял недочеты. Сэм скоро окреп, начал получать удовольствие, обучаясь новому, и гордился тем, что работает наравне с Джеком и другими мужчинами. Но Тео чувствовал себя как рыба, которую вытащили из воды. Он так и не сумел приспособиться и надеялся исключительно на свое обаяние. Бет часто слышала, как его пренебрежительно называли «английским джентльменом».

Интересно, теперь, когда они оказались в таком месте, где Тео чувствует себя как дома, станет ли он снова лидером?

Джек и Сэм вернулись с напитками. Оба широко улыбались.

– Мы спросили у хозяина заведения, можно ли тебе здесь сыграть, – объяснил Сэм, – и он ответил: «Если у вас хватит смелости». Так хватит ли у тебя смелости, сестренка?

Бет взяла стакан с ромом и, обведя взглядом переполненный салун, осушила его одним глотком.

– Попробуй остановить меня, – сказала она, улыбаясь. Тео подал ей футляр. Бет открыла его и вынула скрипку.

– Сколько денег мы должны будем отдать хозяину? – спросила она.

– Он не сказал, – ответил Джек. – Похоже, он сомневается, что мы вообще что-то получим. Я пройдусь со шляпой, и нам лучше поделиться с хозяином. Возможно, тогда он разрешит тебе приходить сюда постоянно.

Тео смотрел, как Бет со скрипкой под мышкой и смычком в руке пробирается сквозь толпу, направляясь к дальней стене салуна. В своем алом платье она была похожа на тонкий язычок пламени, а прямая спина и плечи свидетельствовали о том, что сегодня Бет твердо решила добиться успеха.

Она на миг исчезла из виду, и Тео встревожился, но почти сразу увидел, как Бет поднимается на стол прямо за высокими мужчинами, закрывавшими ему обзор.

Вскинув скрипку на плечо, она положила смычок на струны и заиграла «Китти О’Нейл».

Несколько долгих мгновений на музыку никто не обращал внимания. Почти все посетители стояли к Бет спиной. Тео затаил дыхание. Но постепенно мужчины начали оборачиваться, а на их лицах появлялись одобрительные улыбки.

Тео видел, что Бет хорошо чувствовала публику. Она улыбалась и встряхивала головой, ускоряя темп, пока не добилась внимания посетителей. А уж как его удержать, Бет хорошо знала.

Здесь в основном бывали портовые грузчики и моряки, некоторые из них уже были пьяны в стельку, но все они начали притопывать в такт и не сводили с Бет глаз. А она уносила их к далеким берегам с помощью своей музыки.

– Она еще никогда так не играла! – восхищенно выдохнул Джек. – Посмотри на ее лицо!

Тео не видел ничего, кроме лица Бет. Он не замечал ни мужчин, танцующих жигу рядом с ней, ни парочки проституток, с интересом глядевших на него из угла, ни даже стакана виски в собственной руке. Он видел это блаженное выражение на ее лице всего пару часов назад, когда они занимались любовью. Тео понимал, что должен ревновать, потому что музыка для нее значила не меньше. Но не мог. Он только почувствовал себя увереннее и значимее любого другого мужчины в салуне, ведь это была его девушка.

Через двадцать минут все проходившие мимо люди задерживались и прокладывали себе путь внутрь, пока салун не заполнился до отказа.

– Они не смогут их всех обслужить, – сказал Джек, толкая Сэма локтем. – Давай подойдем и поинтересуемся, не нужна ли им помощь.

Тео в очередной раз убедился, что Бет умеет прекрасно рассчитывать время. Как только парни добрались до барной стойки и предложили свои услуги, она закончила играть.

– Я сделаю небольшой перерыв! – воскликнула она. Купите себе выпить, и я скоро вернусь к вам.

В первую ночь они собрали больше тридцати долларов, а Орис Бикинг, владелец «Глобуса», с радостью разрешил Бет играть здесь четыре раза в неделю. Более того, он также взял Сэма с Джеком на работу в качестве барменов.

Ванкувер подходил им как нельзя лучше. Здесь люди были не такими степенными, как в прочих городах Канады, потому что до сих пор жили на так называемом фронтире^[6]. Было приятно пройтись по залитому солнцем берегу, поболтать с рыбаками и моряками и почувствовать себя здесь своими. Сэм с Джеком отыскали себе парочку бойких девиц из салуна. Тео играл в покер, а в воскресные вечера все они собирались вместе и строили планы насчет собственного салуна с карточными играми, музыкой и танцовщицами.

Испытав неопределенность и дискомфорт, которые преследовали их во время путешествий, все четверо были счастливы снова перейти к оседлому образу жизни. Речь никогда не заходила о переезде, только о поисках более просторного жилья.

16 июля Бет пошла на почту, чтобы отправить письмо Молли и семейству Лэнгворси. Она писала им письма практически из каждого города, в котором останавливалась, и теперь хотела, чтобы они узнали ее адрес и прислали ответ.

У здания почты собралась большая группа мужчин. Бет сначала показалось, что среди них вот-вот начнется драка, потому что все нервно ходили туда-сюда, размахивали руками и кричали. Но, подойдя ближе, она увидела, что причиной такого поведения была не злость, а восторг. Двое из них оказались портовыми грузчиками, знакомыми ей по «Глобусу», остальные, видимо, только что сошли на берег с корабля.

– Чему все так радуются? – спросила Бет, когда один из знакомых улыбнулся и помахал ей рукой.

– Золото, – ответил он с горящими глазами. – На Аляске нашли золото. Целые тонны. Мы собираемся отправиться туда на ближайшем корабле.

Бет рассмеялась. В эту историю ей верилось с трудом. Насколько ей было известно, Аляска круглый год покоилась под толстым слоем снега, а единственными людьми, отправлявшимися туда, были охотники за пушниной.

Она отправила письмо, купила хлеба, мяса и овощей и пошла домой.

Когда Бет проходила мимо лотка с газетами, ей в глаза бросился заголовок на передовице газеты: «Тонна золота». Рядом была фотография корабля, стоявшего на якоре в Сан-Франциско, на котором, видимо, и находилось это самое золото.

Купив газету, девушка прочитала о том, как в августе прошлого года мужчина по имени Джордж Кармак с двумя своими кузенами, Чарли Тэгишом и Джимом Скукумом, отыскали золото на Кроличьем ручье, одном из шести притоков реки Клондайк, протекающей в долине Юкона. Золото, найденное Кармаком, лежало между слоями породы, «словно сыр в сэндвиче».

Когда об этом стало известно, старатели, находившиеся в этой местности, бросились туда, чтобы застолбить участки, и мгновенно разбогатели. Но весь остальной мир узнал об этом только сейчас, потому что с наступлением зимы река Юкон замерзала, прерывая всякое сообщение с внешним миром.

У Бет эта новость вызвала лишь легкий интерес, но по дороге домой слова «золото» и «Клондайк» доносились до нее со всех сторон.

Когда Бет вернулась, парни только проснулись, но рассказ о том, что она видела на улице, а также статья в газете зажгли их глаза азартом.

– А где именно находится этот Клондайк? – спросил Джек. – Это на Аляске?

– В газете говорилось о долине Юкона. Думаю, это где-то в Канаде, – сказал Тео и начал рыться в своем саквояже в поисках карты Северной Америки. Затем сдвинул в сторону стоявшие на столе тарелки и чашки и разложил карту.

– Это вот здесь, – объяснил он, указывая на область, лежавшую далеко на север от Ванкувера. – Мы могли бы туда поехать.

– Только не это, – решительно заявила Бет. – Когда мы переехали сюда, я говорила, что в случае необходимости согласна отправиться только на юг, туда, где тепло. Я не собираюсь бросаться сломя голову в местность, где царит вечная мерзлота.

– Но мы можем стать миллионерами, – сказал Сэм хриплым от волнения голосом.

– А еще мы можем умереть от голода и холода, что больше похоже на правду, – возразила Бет. – Разве ты не помнишь, что нам рассказывали в школе о Золотой лихорадке 49-го года? Только единицам удалось найти золото. Помнишь, что говорила мне Перл? Она была там, но разбогатела, готовя еду для старателей.

– Вот почему мы обязательно должны туда поехать, – сказал Тео с горящими глазами. – Это идеальное место для открытия собственного салуна!

– Вбей в их головы немного здравого смысла, – обратилась Бет к Джеку. – Это безумие. Нам здесь нравится, у нас прекрасно идут дела. Просто глупо оставлять все и срываться с места вместе с другими идиотами, которые бросились туда сломя голову.

– Полагаю, сначала мы должны узнать обо всем как можно больше, – ответил Джек, сохраняя нейтралитет. – Спокойно, тихо и обдуманно.

Но в тот день оставаться спокойными было решительно невозможно. Новость о золоте пронеслась по городу, словно опасная болезнь, заражая всех на своем пути. После полудня люди уже выстроились в длинные очереди за билетами на ближайший пароход до Скагуэя. По слухам, это был ближайший к месторождениям город на Аляске.

Владельцы магазинов пользовались моментом, вывешивая надписи «Покупайте снаряжение здесь». Сани, спрятанные в кладовые на лето, снова появились в продаже. Палатки, одежда и сапоги на меху, дорожные одеяла и галоши дожидались своих покупателей. На магазине вяленых продуктов висела табличка со списком товаров, которые можно было купить оптом.

Сэм с Тео сияли от восторга, и даже Бет немного волновалась, но Джек оставался на удивление спокойным. Он отправился поговорить с Фогги, стариком, который часто появлялся в салуне и в молодости охотился на пушного зверя на Аляске. Вернувшись через пару часов, чтобы вымыться и побриться перед уходом на работу, Джек пообещал Сэму и Тео рассказать им все утром.

Той ночью все разговоры в салуне велись только о золоте. Старожилы, промышлявшие в 49-м году старателями в Калифорнии, оказались в центре всеобщего внимания. Тех, кто разбирался в ездовых собаках, угощали выпивкой. И любой человек, хоть раз плававший на Аляску по проливу Хекате, пользовался уважением.

– Я изучил карту и поговорил со старым Фогги, – сказал Джек на следующее утро. – И составил приблизительный список вещей, которые могут нам понадобиться.

Тео просмотрел длинный список и взорвался смехом.

– Нам не нужно все это! Достаточно будет взять с собой палатку, одеяла, теплую одежду и немного провизии. Ледорубы, пилы, гвозди! Зачем они нам?

– Клондайк лежит в семи или восьми сотнях миль от Скагуэя, – спокойно сказал Джек. – Сначала нам придется перейти через горы, затем построить лодку, на которой мы проплывем остаток пути. Мы будем пробираться сквозь дикие земли, и там негде покупать снаряжение.

– Я могу охотиться, – сказал Тео, но самонадеянность в его голосе исчезла.

– Это будет трудно. – Джек посмотрел на Сэма, затем на Бет и снова перевел взгляд на Тео. – Действительно трудно. Труднее всего того, с чем мы сталкивались раньше. Мы городские жители и можем умереть в дороге от холода или даже от голода, если отправимся в это путешествие неподготовленными.

– Но другие путешественники нам помогут, разве нет? – спросил Сэм с дрожью в голосе.

– Мы не можем ни на кого рассчитывать, – твердо произнес Джек. – Вы видели, какое безумие творилось здесь прошлой ночью. Через неделю, когда эта новость распространится дальше, ситуация станет еще сложнее. Туда отовсюду ринутся люди. Нам нужно как можно скорее заказать билет на корабль до Скагуэя. Если, конечно, вы захотите поехать.

– А ты этого хочешь, Джек? – спросила Бет. У нее в животе поселилось странное чувство, и она никак не могла определить, страх это или восторг.

– Да, больше чем чего бы то ни было, – сказал он, улыбаясь. – Такой шанс выпадает раз в жизни, и я не хочу его терять.

Глава 25

Джек был прав. В течение недели Гэс-таун охватило полное безумие. Началась новая золотая лихорадка.

Газеты распространили новость о найденном золоте по всему миру, и на каждом поезде в Ванкувер приезжали сотни людей, отчаянно желающих добраться до Юкона. Они наводнили Гэс-таун, принеся с собой хаос, и наперегонки скупали снаряжение, провизию и билеты на любой корабль, который мог доставить их в Скагуэй. В Сиэтле дела приняли еще больший размах. Кроме того, пароходы, до отказа набитые пассажирами, регулярно выходили из Виктории, Портленда и Сан-Франциско.

Бет с ребятами поражались скорости, с которой предприимчивые торговцы Ванкувера сбывали снаряжение и провизию охваченным золотой лихорадкой людям. На магазинах на Кордова-стрит красовались огромные вывески, провозглашавшие их «поставщиками снаряжения для Клондайка». За ездовых собак запрашивали огромные суммы, буклеты со списками всего необходимого для путешествия продавались прежде, чем успевала высохнуть краска, Золотая лихорадка оказалась очень заразной. Банкиры отказывались от своих надежных рабочих мест, водители городского транспорта, полицейские, продавцы и журналисты бросали работу, некоторые фермеры даже оставляли неубранным урожай.

Другие темы для разговоров были забыты. Казалось, люди перестали болеть, рожать детей, жениться и даже умирать. Старики и молодежь, бедняки и богачи независимо от национальности хотели искать золото.

Люди побогаче могли добраться до Юкона в сравнительно комфортных условиях на пароходе до города Сент-Майкл, расположенного на берегу Берингова моря, а затем – до золотых месторождений на реке Юкон. Но этот путь был намного дольше наземного, начинавшегося в Скагуэе. Эдмонтонский маршрут рекламировали как путь для патриотов, но Джек, изучив карты, объявил его неподходящим, потому что он включал в себя переход через две горные цепи.

Именно Джек раздобыл билеты на пароход, и вскоре они могли бы продать их в четыре или пять раз дороже начальной цены. Прошел слух, что границу между Аляской и Канадой разрешают пересечь только тем путешественникам, которые везут с собой не меньше тонны провизии. Канадская конная полиция боялась голода.

Джек и Сэм носились по городу, скупая запасы: вяленую говядину, рис, сахар, кофе и яичный порошок. Палатка, теплые куртки, широкополые шляпы, высокие сапоги, перчатки, темные очки, спасающие от «снежной» слепоты, – список казался бесконечным, и они потратили все деньги, накопленные за последние месяцы. Но сладкоречивый Тео нашел способ обеспечить их деньгами. Он вертелся возле новоприбывших, уговаривал их сыграть с ним в карты и таким образом избавлял от части сбережений.

Дни проходили в поиске припасов и упаковке их в водонепроницаемые мешки из промасленной ткани. Бет каждую ночь играла на скрипке, срывая бурные аплодисменты, и уносила полную шляпу денег. Напитков, которые Сэм с Джеком наливали посетителям, хватило бы, чтобы наполнить целое море, а Тео играл в покер и выигрывал.

Наконец 15 августа они взошли на борт «Олбани», ветхого парохода, который уже давно не должен был выходить в море. Джек заказал каюту, но уже на борту им сказали, что большую часть кают снесли, чтобы освободить место для груза и пассажиров.

Бет и ее спутникам пришлось смириться, ведь в ответ на жалобы их, скорее всего, заставили бы сойти на берег. Поэтому друзья отыскали на палубе свободное место и уселись на нем в окружении своих вещей.

Когда пароход вышел из порта Ванкувера вместе с огромной флотилией других кораблей, пассажиры опьянели от восторга. Даже если бы на корабле было достаточно места, чтобы все могли лечь, никто не стал бы спать.

Только когда судно вошло в пролив Хекате с его великолепными девственными лесами, горными вершинами, покрытыми снегом, и туманными фьордами по обе стороны узкого русла, все начали осознавать, что им предстоит.

Впечатление от красоты окружающей природы нарушали всепроникающие запахи дыма, лошадиного навоза, рвоты и человеческого пота. Ездовые собаки выли не переставая, лошади лягались и ржали, а на пароходе было так тесно, что Бет с парнями не отваживались покидать занятое место, боясь его потерять, Сбившись в кучку и укрываясь брезентом от ледяного ветра или проливного дождя, они поняли, что условия по пути к золотым приискам будут становиться только хуже.

Большинство пассажиров, в отличие от Джека, не потрудились выяснить точное местоположение Клондайка и считали, что золотые месторождения находятся на расстоянии дневного перехода от Скагуэя. Мало кто знал, что им придется переходить через горы и строить: лодку, чтобы преодолеть последние 500 миль.

Некоторые везли очень странные вещи – велосипеды, поставленные на лыжи, или механические устройства для промывки золота, от которых не было никакого толку. Другие взяли с собой доски и бревна, которых хватило бы на постройку хижины, пианино или литую железную печь, но понятия не имели, как перенести все это через горы.

И все-таки, невзирая на ужасные условия на борту – приходилось по семь часов ждать, пока их накормят чем-нибудь жутким и почти несъедобным, не было возможности помыться, а при виде местных туалетов Бет начинало тошнить, – настроение у всех оставалось приподнятым благодаря праздничной атмосфере, царившей на пароходе. Все пассажиры радовались, словно дети, едущие на ярмарку.

Тут собрались самые разные люди. Хорошо одетые джентльмены вынуждены были соседствовать с грубыми моряками и лесорубами. Здесь встречались кричаще одетые накрашенные женщины, бывалые старатели, помнившие предыдущую лихорадку, и священники, которые, как оказалось, ехали с миссионерской миссией. Подавляющее большинство пассажиров были американцами или канадцами, но здесь также попадались немцы, шведы, венгры, мексиканцы и даже японцы. Всех объединяла мечта о том, чтобы вернуться домой богачами. Во время разговоров о золоте у людей загорались глаза, и неудобства не могли умерить их восторг.

– Завтра мы должны достичь Скагуэя, – сказал Джек, забираясь под брезент после двухчасового отсутствия. Шел девятый день плавания, и сейчас они находились в поразительно красивом канале Линн, в конце которого лежали Скагуэй и Дайа. На фоне вырастающих из бирюзовой воды и стремительно уходящих ввысь гор, припорошенных снегом, караван судов, плывущих по узкому коридору, казался игрушечным.

– Я говорил с членом команды, который уже бывал здесь раньше. Он сказал, что в городе есть только крошечный причал и поэтому нам вместе с грузом придется добираться до берега вброд. Хорошо, что мы в старой одежде!

– Стирка ей не помешает, – хихикнула Бет. Они не переодевались ни разу за все плавание. – Но вдруг морская вода испортит вяленые продукты?

– Я больше беспокоюсь, как бы кто не украл наши вещи, – нахмурился Джек. – Могу поспорить, там будет полно воров. Бет, сначала я переправлю на берег тебя. Тео и Сэм останутся здесь, чтобы присмотреть за вещами, а затем мы постепенно доставим их к тебе на берег.

– Мы же можем просто заплатить кому-нибудь из матросов, чтобы он переправил нас на лодке? – спросил Тео.

Бет с Джеком удивленно переглянулись. Тео считал, что всегда можно кого-нибудь нанять для неприятной работы.

– Большинство из них тоже покинут пароход, – сказал Джек. – Думаю, с этих самых пор каждый думает только о себе.

Джек и на этот раз не ошибся. Когда они услышали скрип якорных цепей, а затем громкий всплеск, с которым якорь ушел на дно, до земли оставалось еще не меньше мили.

– Мы не ожидали, что до берега придется добираться вплавь! – испуганно воскликнула толстая матрона.

Несколько шлюпок с других кораблей переправляли людей и снаряжение, но на перевозку всех пассажиров им понадобилось бы не меньше недели. Команда парохода уже кричала, что сейчас как раз время отлива и если все не поторопятся добраться до берега, то могут не только потерять свое имущество, но и утонуть.

Перепуганных лошадей и других животных бесцеремонно сталкивали за борт. Глядя на это, люди тоже начали прыгать в воду.

Джек сложил верхнюю одежду Бет, ее сапоги и шаль в непромокаемый мешок и провел девушку вниз по трапу. Вода оказалась ледяной, и у Бет на миг перехватило дыхание, но Джек обхватил ее рукой, заставляя держать мешок над водой, и проплыл вместе с ней несколько ярдов, пока Бет не почувствовала под ногами дно и не пошла вброд к берегу.

– Это плохое начало, – сказала она, стуча зубами от холода.

– Солнце припекает, ты скоро высохнешь, – ободрил ее Джек. – Иди на берег и займи место для нашего багажа. Я вернусь на корабль.

Добравшись до берега, девушка разочарованно обвела взглядом открывшийся перед ней вид. Скагуэй представлял собой всего лишь скопление хижин и палаток, стоявших на болотистой местности, поэтому улицы города покрывала черная жидкая грязь. Со всех сторон его окружали горы, на вершинах некоторых из них лежал снег. Но развернувшаяся в море позади Бет сцена представляла собой еще более жалкое зрелище.

По меньшей мере тридцать кораблей стали на якорь и разом пытались избавиться от пассажиров и от груза. В море было полно лошадей, коз, собак, мулов и быков, плывущих к берегу. Хозяева изо всех сил старались поспевать за животными.

Стоял оглушительный шум. Местные жители на десятке лодок и примитивных плотах пытались договориться об условиях перевоза, крича изо всех сил. Пассажиры на кораблях отвечали им еще громче. Иногда товары, сбрасываемые в лодку, падали в море, и их хозяева орали и ругались. Животные выражали свой страх ржанием и лаем. От людей, барахтающихся в ледяной воде, доносились крики о помощи. Некоторые тюки с товарами разрывались. Бет видела, как вода вокруг мешка с мукой сделалась белой.

Кто-то закричал, что начинается прилив и всем следует поторопиться. Страх за парней неожиданно отвлек внимание Бет от промокшей одежды. Сэм не умел плавать, Тео, возможно, тоже, а «Олбани» находился слишком далеко, чтобы их можно было разглядеть с палубы.

Бет сняла нижние юбки, разложила их для просушки и придавила галькой. Затем снова надела сапоги. Куртку она решила не надевать, пока не высохнет платье.