Текст книги "Мимолетная страсть"

Автор книги: Лесия Корнуолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11

– Доброе утро, Блэквуд. Не слишком ли вы рано встали? Даже и припомнить не могу, когда я в последнее время видел вас при дневном свете.

Услышав эту шутку, Финеас возвел глаза к небу, даже не пытаясь увидеть говорящего. Впрочем, незваный собеседник был прав. Еще и десяти утра нет, а Финеас давно на ногах, и все потому, что не может спать. Ясмина по-прежнему изводила его тело и дух.

– Вчера на балу мне не удалось с вами поздороваться. Ваша сестра, конечно, выглядела прелестно. Просто очаровательно.

Вот теперь он привлек внимание Финеаса – он перестал оглаживать шелковистую гриву исключительно красивой кобылы и взглянул на Гилберта Филдинга, старого приятеля, с которым они теперь почти не встречались. Гилберт, человек безупречной репутации, редко снисходил до посещения таких низменных заведений, в которых Финеас был завсегдатаем. Он всмотрелся в приятное лицо молодого человека и с радостью отметил, что не видит и следа похотливых намеков в сторону Миранды. Финеас немного расслабился, и его суровое лицо слегка смягчилось.

– Филдинг, – поздоровался он, погладив кобыле нос. Она негромко заржала в ответ и ткнулась мордой в его сюртук в поисках лакомства. Типичная женщина!

– Ищете себе лошадь? – поинтересовался Гилберт. Финеас вскинул бровь.

– Ради чего же еще человек встанет в такой безбожный час и притащится в «Тэттерсоллз»? – изумился он. – Подыскиваю подходящую кобылку для моей сестры. Клячи в конюшне тетушки чересчур степенны для Миранды.

Вчера вечером за ужином, кокетничая с кем-то из светских джентльменов, Миранда упомянула об этом. Утром тот прислал ей цветы, но Финеас решил сделать более широкий жест. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз делал сестре подарок. Сегодня Финеас встал так рано еще и потому, что пытался придумать, как уберечь Миранду от хищных претендентов на ее руку или хотя бы немного отвлечь ее.

Вторая проблема заключалась в том, что Ясмина так и не появилась на балу, и Финеас начинал подумывать, что она просто плод его воображения. Горькое сочетание неудовлетворенного желания и разочарования вновь вернуло на место раздражение.

– Могу я заметить, что эта очаровательная девочка исключительно подходит такой красавице, как леди Миранда? – произнес Гилберт, проведя рукой по бокам кобылы. Он смотрел на нее с искренним восхищением. Интересно, подумал Финеас, о кобыле он сейчас думает или о сестре?

Финеас кивнул тренеру. Тот пришпорил лошадку и поскакал по кругу, демонстрируя предполагаемому покупателю, на что она способна.

– А вас что сюда привело, Гил? – полюбопытствовал Финеас, опершись на забор и не отрывая глаз от кобылы.

– Пришел подыскать коня, подходящего армейскому капитану, – угрюмо ответил тот.

Его мрачная улыбка не проскользнула мимо внимания Финеаса.

– Ваш отец все же настоял на своем?

Гилберт вздохнул:

– Похоже на то. Он настаивает, чтобы я купил патент в армии. Не желает, чтобы второй сын вел бесполезную жизнь. Правда, да благословит Господь его сердце, дал мне временную отсрочку до конца сезона, чтобы я попытался найти себе богатую жену. – Молодой человек взглянул на небо, грозившее в любую минуту пролиться ледяным весенним дождем. – Я слышал, что в Испании хотя бы тепло.

– И что, никаких перспектив? – спросил Финеас.

Гилберт показал на лошадей.

– Вот этот серый жеребец мне нравится. Особенно нравятся настороженные глаза, словно он достаточно разумен и готов мгновенно помчаться прочь, если учует опасность. Заодно спасая и наездника.

– Вообще-то я имел в виду невест, – сказал Финеас.

Улыбка Гилберта исчезла.

– Еще нет. Впрочем, сезон только начался. К несчастью, в выборе невесты я еще более придирчив, чем в выборе коня.

– Хорошие зубы, сильные ноги, двадцать тысяч в год? – поддразнил его Финеас.

– Двадцать тысяч? Я и на три согласен, если мы будем уважать друг друга. Мне нужна жена, а не доход. Конечно, любить очень богатую жену просто, если она та самая женщина, вам не кажется? Взять, к примеру, леди Миранду. – Он бросил на Финеаса взгляд, то ли исполненный надежды, то ли поддразнивающий.

Губы Финеаса с горечью дернулись.

– Забудьте о ней, Филдинг. Каррингтон намерен выдать ее за титул, а у вас его нет.

Гилберт отвернулся, глядя, как кобыла перешла с шага на рысь. Она двигалась очень изящно, как дебютантка, гуляющая по Бонд-стрит перед восхищенной толпой джентльменов.

– Бедняга он, ее будущий муж. Любой, кто женится на Миранде, окажется в родстве с вами.

В словах Гилберта не было ни намека на злобу или оскорбление, он всего лишь пытался пошутить, чтобы сгладить неловкость.

Гилберт показал на дальний паддок.

– Думаю, я все же пойду и поближе взгляну на этого жеребца. Он мне нравится. А его окрас отлично будет смотреться с алым капитанским мундиром, вам не кажется? Нет смысла ждать до последнего, чтобы выбрать себе хорошую кавалерийскую лошадь.

Финеас смотрел ему вслед. Тот уходил, высоко подняв голову, и в каждом его шаге по грязной земле чувствовалась гордость. Гилберт хорошо понимал свой низкий статус второго сына и очень малую вероятность удачной женитьбы на девушке с деньгами, а он так бестактно напомнил ему об этом.

Финеас не хотел обидеть Филдинга. Он порядочный человек и, по правде сказать, нравился Финеасу. Гилберт иногда играл в карты, но не злоупотреблял ими. Не отказывался от спиртного, но, подвыпив, никогда не вел себя гадко и не буйствовал. К любой женщине, даже к служанкам и проституткам, он относился вежливо. В общем, был по-настоящему славным малым, хотя без титула и денег.

Финеас прищурился. Он полагал, что Гилберт обладает довольно привлекательной внешностью, но тут, конечно, судить может только женщина. Он мог бы стать неплохим мужем для порядочной женщины, а вот армейский офицер из него выйдет ужасный – Гилберт для этого слишком мягкий и вежливый.

Разумеется, можно поручить это дело Марианне, у нее получится. Она подыщет Гилберту подходящую леди или умрет, пытаясь. Финеас порылся в памяти, стараясь вспомнить хоть одну состоятельную женщину, которой требуется муж.

В голову мгновенно пришла Изабель Мейтленд. Она богата, еще молода и… Он нахмурился. Какая она? Привлекательная?

Финеас выкинул из головы ее образ (красивые глаза и острый язык) и поднял воротник пальто. Нет, Гилберту она не подходит.

Начинался дождь. А Финеас надеялся сегодня же утром доставить кобылу Миранде и пригласить ее покататься верхом в Гайд-парке. Прежняя Миранда поехала бы с ним, наплевав на плохую погоду, просто чтобы испытать лошадь. Миранда нынешняя скорее всего испугается, что ее новенькие сапожки для верховой езды (ручной работы) промокнут.

Если бы он смог подыскать для сестры мужчину вроде Гилберта Филдинга! Право же, какая жалость, что у него нет даже незначительного титула или особняка, или хотя бы небольшой собственной фермы.

Финеас кивнул запыхавшемуся груму, который подвел к нему кобылу. Красивые темные глаза животного кокетливо мигнули. Кобылка тряхнула золотистой гривой и выгнула свою сильную шею. Прирожденная кокетка, просто создана для Миранды.

– Я беру ее, – сказал Финеас.

Глава 12

– Какая жалость, что леди Миранды нет дома, – в третий раз повторила Онория и прищурилась на картину, висевшую над камином в гостиной леди Августы, прикидывая, сколько она может стоить. Изабель стиснула зубы, так невыносима ей была неприкрытая алчность в глазах свекрови. Онория уже успела оценить фарфоровые чашки – просто взяла изящную посудину в руки, посмотрела на свет и проверила клеймо мастера на донышке.

– Это Гейнсборо, – отрывисто бросила леди Августа, как сыщик с Боу-стрит следя взглядом за Онорией, шныряющей по наполненной сокровищами комнате. – Он был другом моего покойного супруга, и пейзаж этот написан в моем имении в Норфолке.

Изабель бросило в жар от этого откровенного упрека, но свекровь даже не смутилась.

– В самом деле? Скажите, леди Миранда унаследует у вас это место? – спросила Онория. Марианна от изумления поперхнулась чаем и глянула на Изабель смеющимися глазами. Но Изабель не видела ничего забавного в тупой прямоте свекрови и не решалась ответить на взгляд Марианны, когда Онория рядом. Никто не разделил веселья Марианны, и она снова посерьезнела. Августа надменно смотрела на наглую гостью, не отвечая на вопрос.

На каминной полке тикали часы, и только их тиканье нарушало напряженное неловкое молчание. Изабель сделала глоток чая. В тишине этот звук показался ей раскатом грома. Она аккуратно поставила чашку на блюдце; та задребезжала, как кимвал. Онория снова заговорила, в тихой комнате ее голос был особенно пронзительным. Изабель невольно подскочила.

– Лорд Чарлз тоже надеялся заглянуть к вам сегодня днем, но оказалось, что у него уже назначено другое дело.

Леди Августа выглядела утомленной. Марианна была готова расхохотаться, а Онория моргала, глядя на обеих с таким чванливым видом, что Изабель ждала, что сейчас свекровь лопнет.

Правду говоря, Чарлз не проявил вообще никакого интереса к этому чаепитию. Он всю ночь провел в клубе, домой явился, когда уже рассвело. Завалившись в постель, Чарлз наотрез отказался вставать и сопровождать их, хотя Джейн Кирк принесла ему в комнату множество записок от матери. Ближе к пяти часам Онория все же решила ехать без него и приказала заложить карету.

На самом деле Онорию в приглашении не указали, и теперь Изабель хотелось упасть на колени и умолять о прощении за то, что она навязала Марианне и леди Августе свою свекровь и Чарлза. Пусть Чарлз не присутствовал тут, Онория заполнила им все помещение, завладев разговором и рассказывая о нем истории, которые никто, кроме нее, интересными не считал.

– Чарлз сейчас с управляющим, проверяет счета по всей своей собственности в аббатстве Уотерфилд, в Эшдауне и Крейгхерсте, – не стесняясь, врала Онория. – Видите ли, он внес так много улучшений в эти имения! – Она наклонилась вперед и прошептала Августе: – В прошлом году он получил огромные доходы. Как я жалею, что он не мой первенец! Мой старший, Роберт, никогда не отличался крепким здоровьем, а главное разочарование в жизни… – она показала коровьими глазами на Изабель и снова уставилась на Августу, – …как раз и прикончило его в столь юном возрасте.

– В самом деле? – пробормотала Августа, надменно взглянув на нее.

Изабель пропустила привычное оскорбление мимо ушей, потому что Онория сказала нечто куда более важное. Аббатство Уотерфилд и Крейгхерст были ее имениями, унаследованными от дяди. Когда-нибудь они будут принадлежать Робину, но по завещанию Роберта управлял ими Чарлз. Всего неделю назад он сообщил ей, что вся ее собственность принесла убытки, и добавил, что соответственно ему придется урезать ее квартальное денежное содержание. И вдруг Онория бахвалится тем, что именно с этих земель получены огромные доходы. Разумеется, исключено, что ей позволят самой посмотреть бухгалтерские книги. От презрения и досады спина Изабель словно одеревенела.

– Да, в самом деле, – продолжала Онория, схватив с серебряного подноса еще одно пирожное с кремом. – Брак с Чарлзом будет блестящим, и его будущей жене очень, очень повезет. В Англии нет другого такого человека.

«Вот это, несомненно, правда», – думала Изабель, разглядывая красивых птиц, вышитых на восточном ковре.

– Я слышала, как мой муж говорил ровно то же самое про лорда Чарлза, леди Онория, – язвительно произнесла Марианна. Изабель метнула на нее короткий взгляд, но подруга смотрела на ее свекровь большими невинными глазами. – Я хочу сказать, что он уникален во многих смыслах этого слова.

Только Изабель расслышала в ее голосе откровенную насмешку. Уникально скучный. Уникально глупый. Уникально жадный. Она мысленно перечисляла все то, что Марианна наверняка думала.

– Думаю, мы уже пробыли здесь наши пятнадцать минут, Онория, – пробормотала Изабель. – Нам пора уходить.

– Чепуха! – отрезала Онория. – Мы приглашенные гости, Изабель, а не простые визитеры. Полагаю, мы вполне можем посидеть еще. Мне ведь так много нужно рассказать про Чарлза!

Изабель закусила губу, чтобы не закричать во весь голос.

– Да, посидите еще немного, Изабель, – предложила Марианна. – Может, мы с вами прогуляемся по саду? Вы не против, тетя Августа?

– Полагаю, раз уж это мой дом, я должна и дальше изображать хозяйку для твоей гостьи, – напрямик ответила Августа. – Пожалуй, нужно велеть принести свежий чай и еще пирожных. Смею заметить, для моего здоровья будет весьма полезно, когда в Корси-Хаусе закончится ремонт и ты со следующей недели начнешь развлекать своих знакомых там. А я наконец отдохну.

Марианна виновато улыбнулась и погладила двоюродную бабушку по руке.

– В Корси-Хаусе? – живо заинтересовалась Онория. Ее широко раскрытые глаза метнулись от Августы к Марианне.

– Да, леди Онория, – ответила Марианна. – Это лондонская резиденция моего мужа. В ней идет ремонт, и мы даже не надеялись, что он закончится так быстро, но через неделю мы уже можем туда переезжать, дав наконец покой тетушке.

– Понятно, – протянула Онория. Изабель буквально слышала, как в ее голове проворачивались несмазанные шестеренки. – А леди Миранда поедет с вами?

– Останется здесь, как и подобает, – резко сказала Августа, сердито сверкнув на гостью глазами. – Но разумеется, любые вопросы ухаживания и брачные предложения должны быть обращены к моему брату в Блэквуд-Хаусе.

– Блэквуд? – Улыбка Онории увяла, а голос дрогнул, словно у нее за спиной возник его призрак.

Собственно, так оно и было – он вошел вместе с лордом Уэстлейком.

– Добрый день, – сухо произнес Блэквуд. Онория, вскрикнув, подскочила на месте, повернулась и уставилась на него, прижав пухлую руку к груди, к тому месту, где находилось бы сердце, если бы оно у нее было.

Изабель отметила, что на перепуганный взгляд Онории он ответил лишь легким прищуром, а затем поклонился и посмотрел на нее. Скучающее и мучительно любезное выражение его красивого лица давало понять, что она последний человек на этой земле, кого он ожидал (или хотел) увидеть в гостиной своей двоюродной бабушки.

Марианна встала и поцеловала мужа, не обращая внимания на окружающих.

– Адам! Ты сегодня так рано! Как чудесно.

Блэквуд подошел к камину и облокотился на полку, в стороне от остальных. А может быть, просто выбрал себе место, чтобы как можно выгоднее покрасоваться перед ними.

Изабель пыталась сосредоточенно смотреть на свои пальцы, слегка дрожавшие, но не могла удержаться и время от времени взглядывала на него сквозь ресницы. Узкие сапоги слегка испачканы подсохшей грязью, будто он ездил верхом, коричневые бриджи, плотно облегающие ноги, темно-синий сюртук, кремовый в полоску жилет и белый галстук – безупречная мужская элегантность.

К тому времени как Изабель добралась до его лица, раскрасневшегося от резкого весеннего ветра, она сообразила, что Блэквуд внимательно следит, как она, словно гулящая девка, любуется его телом. Изабель вспыхнула, жаркая волна началась с кончиков пальцев на ногах и докатилась до корней волос. Его губы загадочно искривились – не улыбка, но и не гримаса, а глаза оставались непроницаемы. Внезапно в просторном салоне ей перестало не хватать воздуха.

– Ты, конечно, помнишь Изабель, Финеас, – говорила между тем Марианна.

– Конечно. Добрый день, графиня. – Он произнес это совершенно бесстрастно, продолжая при этом смотреть прямо ей в глаза.

Изабель почувствовала, что Онория, прищурившись, с подозрением наблюдает за ней, и охвативший ее жар сменился ледяным ужасом. Позже придется объяснять, откуда она знает Блэквуда. Допрос будет долгим и мучительным, а после него неминуем суровой выговор.

Изабель выпрямила спину и уставилась в янтарную глубину своего чая, чувствуя, как между грудями, словно обвиняющий палец, стекают холодные струйки пота. Под простым шерстяным платьем, под шелковым ласкающим бельем кожа пылала, остро осознавая его присутствие. Изабель сделала глоток и обожгла язык.

– Выпейте с нами чаю, – предложила Августа. Сердце Изабель упало на ковер. – Марианна с графиней собирались прогуляться по саду, а вы двое можете помочь мне развлекать леди Онорию.

– Ты знаешь, что там идет дождь, Марианна? – спросил Адам де Корси, садясь рядом с женой.

Марианна ослепительно улыбнулась мужу, и каждый уголок комнаты наполнился любовью. Изабель попыталась утопить свою тоску еще одним глотком чая и снова обожгла язык. Она поставила чашку, боясь окончательно себя изуродовать.

– Ну что ж, в таком случае мы останемся здесь, раз уж вы пришли. Я как раз рассказывала Изабель, что Корси-Хаус почти готов. Адам, я хочу устроить званый вечер, когда мы переедем. Можем разослать приглашения прямо сейчас, а на следующей неделе открыть дом грандиозным приемом. – Она отвернулась от нахмурившегося лица мужа и сияющими глазами посмотрела на Изабель. – Вы поможете мне все организовать, Изабель?

– На следующей неделе мы только переедем, Марианна, – напомнил Уэстлейк. – Даже краска еще вряд ли высохнет. Что за прием ты предполагаешь? Надеюсь, небольшой обед в узком кругу?

– Ну уж нет! Грандиозный прием или…

– Бал-маскарад, – произнес вдруг Блэквуд.

Онория ахнула от ужаса, заглушив испуганный вздох Изабель. Она уставилась на Блэквуда, но тот устремил взгляд серых глаз на Уэстлейка, удивленно на него смотревшего.

– Маскарад? – переспросила Августа, нахмурившись, глядя на обоих джентльменов. – Никуда не годное развлечение: никогда не знаешь, с кем ты разговариваешь.

– В точности мои мысли, – вмешалась Онория. Она только что съела еще одно пирожное, и ее самый верхний подбородок был теперь испачкан кремом. – Я просто не переношу балы-маскарады. – Она театрально содрогнулась, отчего затряслась кушетка, а крем упал ей на грудь.

– Это будет сложно, а то и вовсе невозможно, – произнес Адам. – Поскольку бальный зал все еще задрапирован простынями.

Марианна звонко чмокнула его в щеку.

– Значит, будет двойное срывание масок! До чего ты умен, мой дорогой!

Изабель покосилась на Онорию. Ту ничуть не шокировало такое откровенное проявление чувств, она была занята тем, что пожирала взглядом пару серебряных подсвечников.

– А вы что думаете, Изабель? – спросила Марианна, и все взоры обратились на нее, пригвоздив к кушетке.

– Я? – Она судорожно соображала, подыскивая правильный ответ. – Ну, я слышала, что даже сам принц-регент любит балы-маскарады.

Вряд ли Онория обвинит ее в том, что она сказала чистую правду.

– Значит, вы придете? – обрадовалась Марианна.

– Я… – Лягушка в горле, узел в животе, пристальный взгляд Блэквуда не давали ей говорить.

– Разумеется, вы придете. – Онория так ткнула ее под ребра, что Изабель едва не свалилась с кушетки. – Вы же ходили на маскарад к Эвелин Реншоу, и ничего плохого с вами не случилось.

Изабель окатила волна ледяного ужаса.

– Вы были на маскараде леди Эвелин? – спросил Блэквуд.

Ее челюсть свело судорогой, а язык прилип к зубам, Изабель просто не могла ответить. К счастью, ее спасла Онория, снова вернувшаяся к разговорам о Чарлзе.

– А леди Миранда придет на ваш маскарад, графиня? Я уверена, Чарлз будет счастлив сопроводить туда Изабель. Он обожает балы-маскарады почти так же сильно, как я, – распиналась она, не соображая, что противоречит сама себе. Изабель снова уставилась в пол.

Она не слышала ответа Марианны, не замечала никого, кроме Блэквуда, и даже не глядя на него, знала, что взор его по-прежнему устремлен на нее. Боже милостивый, а если он наконец догадался, прямо сейчас, в гостиной своей двоюродной бабушки?! В присутствии Онории!

Изабель заставила себя поднять глаза, делая вид, что смотрит на часы у него за спиной, и мысленно умоляя Блэквуда не говорить ничего лишнего, но, судя по его взгляду, он ничего не понял, просто смотрел на нее с равнодушным интересом, как на некую диковину в музее.

Ужас Изабель преобразился, сжавшись до царапающей крошки раздражения. Она не знала, то ли громко застонать, настолько тупым оказался этот человек, то ли вслух расхохотаться.

– Когда состоится бал? – спросила Онория.

Марианна немного подумала.

– Полагаю, в следующий четверг. Тетушка, можно будет позаимствовать у вас несколько человек прислуги?

Августа вздохнула:

– Полагаю, это необходимо. Но вся эта идея кажется мне плохо продуманной, и лично я присутствовать не собираюсь. Я уверена, что на этот вечер у меня уже есть приглашение.

Марианна ласково улыбнулась, не обращая внимания на ее недовольство.

– Миранде потребуется дуэнья. Вы, как обычно, нарядитесь Минервой?

Августа с такой силой поставила чашку, что деликатный фарфор задребезжал.

– Разумеется. Неужели выбрасывать превосходный костюм?

Изабель в панике сглотнула, мечтая со всех ног убежать из гостиной. Онория потребует, чтобы она пошла на бал и дала возможность Чарлзу поухаживать за Мирандой. Ей придется провести вечер в углу, глядя, как Блэквуд очаровывает очередную жертву.

Изабель вспомнила его прикосновения, навеки запечатлевшиеся на коже, и тело ее затрепетало. Изабель задрожала и в эту минуту решила, что ненавидит его.