Текст книги "Агент Звездного корпуса"

Автор книги: Леонид Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 3

Впрочем, сначала следовало позаботиться о собственной безопасности.

Оставив авиетку на поляне, Михаил углубился в лес. Еще в воздухе он успел заметить, в какой стороне находится ведущее к городу шоссе, и теперь направлялся к нему.

Он шел по лесу и пытался прикинуть, где именно спрячется.

И наконец решил, что в городе. Вполне логично. Что делает умная лиса, когда охотники рыщут по лесу и раскапывают ее норы? Конечно, прячется у них дома, например в подвале. Если сумеет в него пробраться.

А у него иного выхода нет. Значит, сумеет.

Теперь нужно было решить, где именно. Город большой. Конечно, они с Хакой за год жизни на этой планете позаботились о нескольких квартирах, которые можно было использовать как укрытия. Вопрос в том, стоило ли это делать?

Преследовавшие его охотники были не глупы. Как рагниты, так и центурионы. Конечно, и те и другие в течение этого года следили за ними. Какие из квартир-убежищ им известны? Возможно, лишь одна или две. Возможно – все.

Ошибиться он не мог. Второго шанса ему не дадут. Стало быть, нужно признать, что появиться на одной из этих квартир будет чистой воды безумием.

Стоило ли тогда их готовить? Да, как ни странно. Теперь, когда он ускользнул от преследователей, его будут ждать именно на этих квартирах. Устроят, как положено, засады, расставят охотников, позаботятся о маскировке. А он не появится. Потому, что у него есть запасное убежище.

То самое, в котором ни он, ни Хака за все время пребывания на Абаузе не появились ни разу. Чтобы не засветить. Кстати, квартиры-убежища тоже были нужны. Не будь их, рагниты могли наткнуться на то, единственно «чистое». Не наткнулись. Поверили. Ну, вот сейчас пусть и ждут его там, куда он никогда не придет.

Причем о том, что ждать его на квартирах-убежищах бесполезно, центурионы вряд ли догадываются. А рагниты… Эти обязаны предусматривать и такой вариант.

Стало быть, сейчас кто-то из них занят поисками этого «чистого» убежища. И найдет. Дня через три-четыре, не раньше. Эти три-четыре дня являются его выигрышем во времени. Он должен их использовать на полную катушку и успеть улететь с планеты.

Михаил вздохнул и, пошарив по карманам, вытащил сигарету. Остановившись на секунду прикурить, он двинулся дальше.

Итак, на то, чтобы разобраться, что именно происходит, и узнать, почему убили Хаку, у него не более трех-четырех дней.

Не густо, совсем не густо. Но бывает и хуже. У него могло не оказаться этого времени и «чистого» убежища. Его, в конце концов, могли убить прямо там, в фойе гостиницы, или когда он возвращался на Абаузу.

А еще он мог утонуть в детском возрасте в реке, или погибнуть в результате взрыва подложенной террористом-рагнитом бомбы, или потом, уже после того, как вырос и стал агентом звездного корпуса, провалиться на первом же задании. Или на втором. Или на третьем.

Михаил хмыкнул и остановился. Еще раз затянувшись сигаретой, он огляделся.

До шоссе осталось шагов пятьдесят, не больше. Оно уже виднелось в просветы между деревьями.

Итак, теперь ему надо вернуться в город. Из которого он только что с таким трудом вырвался.

Забавно.

Однако оставаться в лесу не имело смысла. Чем быстрее он вернется в город, тем лучше.

Прикидывая дальнейшие действия своих врагов, Михаил понимал, что лес" вот-вот начнут прочесывать. Дороги, понятное дело, перекроют, в воздух поднимутся десятки авиеток центурионов, а по его следу пустят несколько вооруженных отрядов.

Он невольно поежился.

Еще полчаса – и ему придется пробиваться в город буквально с боем. Может, лучше уйти в глубь леса? Кроны деревьев скроют его от наблюдения с воздуха, какое-нибудь болотце поможет замести следы. Пройдет десять-двенадцать часов, может быть, сутки, и центурионы откажутся от поисков. Не станут же они искать его вечно?

Тогда он выберется из леса, тихо-мирно проберется на «чистое» убежище и начнет действовать. Вот только ему может не хватить времени. И тогда год пребывания на этой планете, а также смерть Хаки окажутся совершенно напрасными.

«Нет, – решил Брадо. – По крайней мере полчаса у меня есть. Попытаюсь пробиться в город именно сейчас. А в глубь леса я уйти еще успею. Потом, когда пойму, что в город не попасть. Но сначала надо хотя бы попытаться».

Он выкинул окурок и направился к росшим на окраине дороги кустам.

За пять минут мимо Михаила проехало не менее десятка мобилей. Ему предстояло не только выбрать тот, который доставит его в город, но и придумать, как его остановить. Причем в идеале он не должен был подвергаться досмотру стражей порядка.

«Ну, тут ты загнул, – сказал себе Михаил. – Для этого тебе здорово должно повезти. Просто очень здорово».

Кстати, если он и в самом деле хотел попасть в город, пора было начинать действовать.

За последующие три минуты мимо него не проехало ни одного мобиля. Зато неподалеку пролетела авиетка центурионов. Судя по всему, стражи порядка Михаила не заметили. Еще бы, его надежно скрывали кроны деревьев и ветки кустов. Но все-таки нужно было торопиться.

«Неужели придется уходить в лес?» – подумал Брадо.

И тут он увидел мобиль, который являлся воплощением всех его чаяний.

Кроме выращивания сельскохозяйственных культур, жители Абаузы занимались разведением животных, которых называли мегаскунсами. Эта планета являлась единственной во всей Галактике, где их разводили.

Мегаскунсы были здоровенными, очень злобными тварями. Мясо их совершенно не годилось в пищу, шкура не отличалась особенной красотой, из клыков нельзя было делать сувениры. Но несмотря на это, их разводили, и не без выгоды. Мегаскунсы обладали одним очень ценным качеством – запахом…

Да, да, они, полностью оправдывая свое прозвище, могли извергать совершенно жуткий, тошнотворный запах. Он был невыносим, но использовался для производства самых дорогих и прекрасных духов во всей Галактике. Выделяемую мегаскунсами мускусную жидкость в крохотных количествах смешивали с другими ингредиентами и получали духи, которые считала за счастье иметь у себя любая модница.

Традиционно разведением мегаскунсов занимались лэрдоиды, существа, напрочь лишенные чувства обоняния. Они жили на своих скунсовых фермах, почти их не покидая, поскольку это не имело никакого смысла. Стоило одному из занимавшихся разведением мегаскунсов лэрдоиду появиться в городе, как все живое бежало от него, словно от чумы. Еще бы, ведь обычные жители этой планеты отсутствием обоняния не страдали.

И все-таки кто-то должен был заниматься доставкой лэрдоидам всего необходимого для их существования, вести с ними расчеты и отвозить готовую продукцию, баллоны с мускусной жидкостью мегаскунсов на заводик, занимавшийся ее переработкой.

Конечно, такие индивидуумы находились. За довольно приличную плату. Их называли скунсовозами, хотя это название и не совсем точно отражало то, чем они занимались. По крайней мере, к самим мегаскунсам посредники лэрдоидов и не подходили. Они лишь имели дело с баллонами, содержащими мускусную жидкость.

Но суть не в том.

Запах мегаскунсов был настолько прилипчив и так мерзок, что стоило пролить в кузове мобиля всего несколько капель драгоценной мускусной жидкости, как многие и многие годы спустя любой заглянувший в него человек, едва вдохнув воздух, в ужасе бежал прочь.

Кстати, можно еще добавить, что лэрдоиды особой аккуратностью не отличались.

Поэтому, приступая к работе, скунсовозы одевались в особые костюмы и носили на лице маски, снабженные респираторами. Заканчивая работу, они снимали всю эту амуницию, обрабатывали свое тело особыми составами, уничтожавшими всякие запахи, и только тогда могли появляться в обществе. И все-таки некоторые абаузианцы, обладающие от природы особо острым чувством обоняния, всерьез утверждали, что от них слегка попахивает.

Итак, Михаил увидел ехавший по направлению к городу мобиль, который нельзя было спутать ни с каким другим благодаря нарисованной на кабине эмблеме, представлявшей собой стилизованное изображение мегаскунса.

Это была удача.

Выждав нужный момент, Михаил выскочил на дорогу перед мобилем скунсовоза и отчаянно замахал руками. Ему нужно было, чтобы скунсовоз остановил свою машину.

И тот остановил. Очевидно, скунсовоз подумал, что к его услугам может прибегнуть только тот, кто попал в совершенно безвыходное положение.

Брадо подбежал к мобилю. Из кабины выглянул абаузианец, лицо которого закрывала плотная, прорезиненная полумаска, с респиратором.

– Что случилось? – спросил он.

Михаил хотел было выложить заранее придуманную легенду… и тут его буквально скрючило.

Запах! Его сверхчувствительный к запахам нос жгло как огнем. Хотелось забыть обо всем и бежать, бежать прочь… Только бы оказаться подальше от этой машины…

И все-таки Брадо выдержал. Чудовищным усилием заставив себя выпрямиться, он смахнул выступившие на глазах слезы и просипел:.

– Помогите! Мой товарищ наступил на хвост двухголовой змеи, и она его укусила. Дорога каждая секунда. Его надо немедленно доставить в город. Помогите мне его принести.

Прием был стар как сама жизнь, но сработал.

Скунсовоз молча вылез из мобиля и отправился вслед за Михаилом в лес.

Удалившись от дороги шагов на тридцать, Брадо повернулся к шедшему за ним по пятам скунсовозу и ткнул того пальцем в шею. Владелец так необходимой агенту звездного корпуса машины повалился на траву, не издав и звука.

Испытывая угрызения совести оттого, что ему пришлось поступить таким бесчестным образом с абаузианцем, не задумываясь бросившимся на помощь первому же попавшемуся незнакомцу, Михаил переоделся в одежду скунсовоза, забрал его документы и натянул полумаску.

Спрятав тело скунсовоза в кустах, Брадо двинулся к мобилю.

«Часа через два он очнется, – думал агент звездного корпуса. – Никакими опасными последствиями это приключение ему не грозит. А я… Да, теперь пробраться в город будет легче. Можно сказать, что я это уже сделал».

Так оно и оказалось.

По дороге в город Михаил миновал несколько только что выставленных кордонов, но центурионы, стараясь держаться подальше от мобиля, ограничивались лишь проверкой документов. Они даже ни разу не потребовали, чтобы он снял маску.

Кстати, она и в самом деле не пропускала запах мегаскунсов. Почти не пропускала. По крайней мере, надев ее, Михаил почувствовал себя гораздо лучше.

Оказавшись в городе, он остановился на одной из улиц и задумался.

Итак, он ускользнул от погони, ему удалось вернуться обратно в город. Теперь оставалось лишь добраться до убежища. Кстати, подъехать к нему на такой заметной машине равносильно самоубийству. Значит, настал момент избавиться от мобиля скунсовоза и от его одежды.

Вот только как это сделать?

Как только он снимет маску скунсовоза, первый же попавшийся прохожий узнает в нем землянина. То, что произошло в магазине сельскохозяйственных товаров, наверняка уже попало в галоновости. Риск, что его узнают, слишком огромен.

Ничего не оставалось, как обзавестись другой маской.

Немного поколесив по городу, Михаил углядел подходящий магазинчик. Судя по вывеске над входом, он торговал всякой мелочевкой. Еще вывеска обещала самые лучшие, самые дешевые, самые надежные товары.

Надо было торопиться.

Скунсовоз мог очнуться не через два часа, а, например, через час. Если к тому же ему повезет и он быстро доберется до центурионов, то его мобиль перестанет быть надежным прикрытием и станет ловушкой. Так ли трудно, пусть даже и в большом городе, найти подобную машину?

Михаил направился к магазинчику.

Продавщица в черном, с блестками, балахоне стояла посреди зала и мерно двигала челюстями. Вид у нее был отстраненный, как будто она в этот момент решала проблемы галактического масштаба.

«Черта с два, – беззлобно подумал Брадо. – Скорее всего прикидывает, что ей надеть сегодня вечером на танцульки».

Как раз в этот момент девица посмотрела на него и от неожиданности едва не подавилась жвачкой.

Михаил усмехнулся.

Ну да, зрелище действительно удивительное. Скунсовоз в рабочем костюме отправился за покупками.

Интересно, смогут ли журналисты галоновостей узнать, каким образом он пробрался в город? Вряд ли. Центурионы совсем не заинтересованы в том, чтобы это стало достоянием всего города. Стало быть, девица поудивляется, поудивляется, а потом отправится на свои танцульки и напрочь забудет о его визите.

Если среди центурионов или рагнитов не найдется кто-то очень уж умный. Кто-то, кто попытается мысленно влезть в его шкуру и задаст себе очень простой вопрос. Каким образом землянин рассчитывает сделать так, чтобы никто в этом городе не обратил внимания на его слишком маленькие для местного жителя глаза?

Конечно, такой умник рано или поздно найдет этот магазинчик, расспросит любительницу жвачки, поймет, какую уловку придумал Михаил… и пойдет по ложному следу.

Почему? Да потому, что к этому времени у него будет уже другое обличье.

Девица наконец пришла в себя. Она нерешительно принюхалась. Потом недоверчиво покачала головой.

– Что-то желаете купить? – осведомилась она.

– Желаю, – промолвил Михаил. – Вот эти черные очки.

Он ткнул пальцем в витрину.

– Ах черные очки… Хорошо. Сейчас.

Девица хихикнула.

Похоже, скунсовоз, зачем-то покупающий здоровенные, закрывающие чуть ли не половину лица черные очки, показался ей забавным. Не исключено, она была из тех, довольно часто встречающихся девиц, которые хихикают все время и по любому поводу.

Она взяла с полки очки, вручила их Михаилу и, не удержавшись, хихикнула еще раз.

Михаил вытащил из кармана небольшую пачку денег. К счастью, переодеваясь в костюм скунсовоза, он не забыл их переложить. Вынув из пачки одну купюру, он отдал ее девушке. Та проворно отсчитала сдачу.

– Оставьте себе, – промолвил Брадо. – Э-э-э… на мороженое.

Девица хихикнула в третий раз и спросила:

– Что-нибудь еще?

– Конечно, – важно сказал Михаил. – Мне хотелось бы…

Он окинул витрину задумчивым взглядом.

– Может, вас заинтересует этот неплохой дорожный набор? Или вон тот складной нож? Или вот эти…

Девица осеклась. У нее в руках был флакончик мужского одеколона. Несколько запоздало сообразив, что предлагать его скунсовозу не совсем удобно, девица проворно спрятала одеколон, и уже хотела предложить что-то другое, но тут Михаил, стараясь, чтобы его голос звучал обиженно, сказал:

– Хватит. Пожалуй, очков с меня достаточно.

Его поджимало время. Надо было торопиться. Пусть девица думает, что он заходил для того, чтобы купить целую кучу вещей, и не сделал этого лишь из-за ее промаха. По крайней мере, после его ухода она будет ругать себя за совершенную глупость, а не размышлять о том, зачем скунсовозу понадобились черные очки.

Он вышел из магазинчика и, сев в мобиль, проехал еще одну улицу. Остановив машину недалеко от мрачного, с узкими, похожими на бойницы окнами дома, Брадо нажал одну из кнопок на пульте управления.

Стекла мобиля утратили прозрачность. Скинув маску и одежду скунсовоза, Михаил надел черные очки. Снова переложив деньги, он пошарил в кабине мобиля. Поиски увенчались находкой флакона с этикеткой «Суперон».

На это он и рассчитывал. Скунсовоз должен был иметь при себе что-то для уничтожения запаха. Специфика работы.

Обрызгав одежду «Супероном», Михаил вылез из мобиля, закрыл дверцу и, не оглядываясь, перешел на другую сторону улицы.

Ему опять повезло.

Не успел он поднять руку, как рядом затормозил мобиль-такси.

Еще через пять минут он приказал водителю мобиля остановиться возле большого, чем-то смахивающего на гигантские соты здания межгалактического сельскохозяйственного банка. Расплатившись, он вылез из такси и, когда оно уехало, стал ловить другое.

Второе такси отвезло его к большому магазину фирмы «Сурэн». На этот раз Михаил потратил десять минут на прогулку по магазину.

Некоторые покупатели на него косились. Все-таки черные очки вышли из моды с год назад. Но, похоже, никто в нем землянина не заподозрил.

Наконец, удовлетворенно хмыкнув, Михаил вышел на улицу. Остановив еще один мобиль, он сказал водителю, куда ехать. Немного поторговавшись, они договорились, и через пятнадцать минут Брадо был уже на окраине города.

Мобиль уехал.

Агент звездного корпуса огляделся.

Все верно, он находился там, куда и хотел попасть. Инопланетный район – словно бы город в городе. Живущий по своим неписаным законам, чуждый и наверняка непонятный коренным жителям планеты. Но только не Михаилу. Он-то уроженцем этой планеты не был, в подобных районах жил не раз, и подолгу.

Вообще, рано или поздно любая ведущая межзвездную торговлю планета такими районами обзаводилась. Конечно, не за один день.

Первые прибывающие на планету инопланетяне, как правило, бывают послами или представителями крупных торговых фирм. Эта публика предпочитает приобретать под посольства и представительства дорогие, роскошные особняки. Расчет тут простой. Чем роскошнее и огромнее особняк, тем больше уважения к планете, которую представляет его хозяин. Ни о каком инопланетном районе нет и разговора.

Но вот на планете в большом количестве появляется всякая мелочь пузатая. Представители небольших, очень небольших и просто микроскопических компаний, спекулянты, мошенники, простые и такие, на которых пробы ставить негде, исследователи, журналисты, рекламные агенты, коммивояжеры, скрывающиеся от правосудия преступники, миссионеры всевозможных, подчас просто удивительных религий и многие, многие другие.

Понятное дело, эта вторая волна инопланетян покупать себе особняки и роскошные сады не в состоянии. Иногда они приобретают небольшие домики, иногда их снимают, случается, если жилища, в которых обитают аборигены, им не подходят, они спешным порядком сооружают нечто временное. Все зависит от состояния финансов инопланетян и от того, сколько они рассчитывают жить на этой планете.

Впрочем, независимо от финансов и времени инопланетяне всегда стараются селиться поближе друг к другу. Из соображений безопасности, для удобства общения, просто потому, что испытывают недоверие к чужой планете и ее жителям, пока совершенно непонятным и потому, вполне возможно, опасным. Они привыкнут, а привыкнув, станут учить аборигенов обманывать, наставлять их на путь истинный, заключать с ними сделки… Но для этого должно пройти какое-то время.

А пока лучше поселиться поближе к другому инопланетянину, необычному и, может быть, не менее опасному, но более близкому, поскольку он тоже находится на чужой планете и, конечно, боится, конечно, так же не доверяет ее жителям.

Именно из недоверия и боязни и рождаются инопланетные районы.

Позднее гости с других планет селятся уже почти исключительно в них. Здесь проще найти жилье, можно встретить знакомых, здесь не так досаждают стражи порядка, а в случае возникновения щекотливой ситуации можно найти помощь. Как бы ни была разнообразна и необычна планета, в инопланетном районе ее столицы собраны частицы по крайней мере еще десятка других. И конечно, они гораздо интереснее.

Величина инопланетного района почти напрямую зависит от объема торговли с другими мирами. На самых богатых планетах инопланетные районы бывают размером с небольшой город. На самых бедных в них едва-едва набирается пара десятков домов.

Инопланетный район Абаузы состоял из более чем двух сотен домов. Правда, за пять лет большой бойни примерно половина его жителей вернулась в свои родные миры. Теперь пустовавшие дома инопланетного района постепенно вновь заселялись, но очень медленно.

Может, причиной этого было то, что большая звездная бойня, собственно, закончилась ничем. Официально рагниты и содружество свободных планет под командой суперов заключили мир. На самом деле это было всего лишь перемирие, время, которое участники противостояния надеялись использовать, чтобы пополнить запасы оружия, боевых кораблей, подкопить силы для следующего раунда схватки.

Может, он начнется через полсотни лет, может, завтра. Все будет зависеть от того, кто из противников первым решит, что накопил достаточно ресурсов для победы. Или умудрится получить в свои руки новое сверхоружие. Или сумеет с помощью диверсии подорвать боеспособность врага. Как только равновесие сил будет нарушено, неизбежно начнется вторая большая звездная бойня.

Но пока есть время и его нужно использовать. Именно поэтому инопланетные районы на Абаузе и на многих других планетах вновь пополнялись жителями. Но очень медленно. Все-таки пять лет войны сделали свое дело. Межзвездные перелеты стали считать опасными. Для того чтобы ситуация изменилась, должно пройти еще несколько лет.

Именно так.

Михаил видел по крайней мере несколько домов, в которых никто не жил.

Вон тот, похожий на гриб-дождевик, и этот, имеющий форму цилиндра, и еще тот, с прозрачными стенами, наполненный доверху мутной, зеленоватой водой, словно гигантский аквариум. Полосатые столбики, к которым обычно крепилась табличка с именем хозяина и названием его родной планеты, перед этими домами были пусты.

За целый год жизни на Абаузе Брадо так и не умудрился заглянуть в инопланетный район. Но карту его внимательно изучил и запомнил. Судя по ней, нужный ему дом находился неподалеку от гриба-дождевика.

Кстати, это было неплохо. Чем меньше свидетелей, тем лучше.

Михаил шел быстро и уверенно, так, как должен идти человек, хорошо знающий инопланетный район, бывающий в нем не реже чем раз в неделю. Как известно, больше всего внимания к себе привлекают именно новички, плутающие с растерянными лицами по улицам, расспрашивающие встречных, как пройти к нужному им дому, мозолящие глаза старожилам.

Вот уж на кого Михаил не желал походить! Пусть даже в самом худшем случае ему придется немного поплутать, он не сбавит шаг, не утратит уверенного вида и тем более не станет спрашивать ни у кого дорогу. К счастью, плутать не пришлось. Агент звездного корпуса обогнул гриб-дождевик, узким переулком прошел мимо огороженной невысокими столбиками лужайки, на которой стоял крохотный, построенный из бревен и веток дом. Перед ним резвилась парочка странных пушистых существ, размером с кошку. Следующий дом был самым обыкновенным, каменным, с черепичной крышей и железными, чуть ли не насквозь проржавевшими водосточными трубами.

На полосатом столбике красовалась табличка:

«Профессор Зумар Бал. Экзобиолог. Планета Травалон».

Вот он, нужный ему дом. Убежище. Чистое. Оглядываться и раздумывать было некогда. Михаил углядел под табличкой черную кнопку и нажал ее.

– Кто там? – спустя несколько секунд послышалось из расположенного еще ниже динамика.

– Я к профессору Зумару Балу, – сказал Михаил.

– Это я. Что вам нужно?

– У меня к вам весьма срочное и важное дело.

– Тогда заходите.

Дверь в дом экзобиолога открылась. Входя, Михаил с трудом удержался от вздоха облегчения. Все, кажется, добрался.