Текст книги "Кольцо из клуба 'Архимед'"
Автор книги: Леонид Сапожников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– У тебя ноги или макароны? – рассердился лучший спортсмен.
– Хочешь, я вместо тебя подам? – предложил Жук, но Саша решился попробовать еще раз.
"Фр-р-р!" – зафырчал мяч, рассекая воздух. "Бум-м!" – ударил он Крушинского в лоб, как пушечное ядро. Лучший спортсмен зашатался и сел на землю.
Катя, выхватив из портфеля тимуровскую аптечку, поспешила ему на помощь.
– Зря время теряет,– ухмыльнулся Жук.–Он же не старик, на нем плюсик не заработаешь...
– Бежим, пока десятиклассники не очухались,– предложил Свистунов,– а то будет нам сейчас плюсик!..
Компания дала деру. В парадном, где жил Бунимович, дождались Катю.
– С Крушинским все в порядке – телесных повреждений нет. Только ведет себя странновато.
– Как? – испугался Саша.
– Говорит, что ты тайный марсианин и что тебя необходимо проверить.
Ромка присвистнул:
– Шарики за ролики заехали.
– Вернее, ум за разум,– поправил Максим Дрозд.–Наукой давно установлено, что жизни на Марсе нет.
– Если б тебе так влепили,– сказал Жук,– ты бы сразу забыл свою науку. Ох, и ударчик у Заи! Классный!
"Подлизывается",– догадался Заец.
– Хорошо, что Диктор не видел,– продолжал Жора.–Хочешь, Зая, ценный совет? Полдневника, где вызывают папу, покажи маме, а полдневника, где мамашу,– папе. И никто не придет to school *.
– Ну, Жук дает! – восхитился Ромка.–Хитрый, как змий!
– Мастер махлевания,– буркнула Колотыркина, глядя не на Жору, а на мусоропровод.
– Хочешь жить – крутись, как штопор! – смачно выговорил Жук.–Так мой father говорит...
Девять плюсиков
В квартире старика Бунимовича пахло пылью и лекарствами. Катя хотела открыть форточку, но хозяин испуганно замахал руками и стал рассказывать, как его просквозило в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году на именинах троюродного брата.
– Максим,– тихо сказала Катя,– ты пойдешь в аптеку. Свистунов заберет белье из прачечной, а Саша купит хлеб. Я в это время сделаю влажную уборку...
– Тирлим-пом-пом,– замурлыкал Жук, довольный, что о нем забыли.
– ...а Жора будет сидеть с Бунимовичем и слушать его воспоминания.
Петь Жуку расхотелось. Он изменился в лице:
– Ты что, Колотыркина, уморить меня хочешь? Я лучше с Сашей пойду!
– Ладно, катись.
– ...и с тех пор, как только сквозняк, начинает стрелять в пояснице,-закончил старик Бунимович.
На стене висела пожелтевшая фотография: бравые солдаты стоят навытяжку и рядом с каждым – велосипед.
– Кто это? – спросила Катя, протирая пыльную рамку.
– Самокатчики. Фото сделано в Могилеве в тысяча девятьсот шестнадцатом году, когда я служил вольноопределяющимся в самокатной роте...
– Так вы здесь тоже есть?
– А как же! Второй слева. Как сейчас помню, наш поручик...
– Вот это да! – перебил изумленный Максим.–Вы, значит, воевали в первую мировую?
– На велосипеде? – вытаращил глаза Жук.–Расскажите!
– Ну уж не-ет! – сказала Катя, подталкивая его к двери.–Отказался -теперь марш за хлебом!..
Хлебный магазин был закрыт на обед.
Саша посмотрел на старые мамины часики:
– Полчаса еще ждать.
– Тридцать шесть с половиной минут,– уточнил Жора, глянув на свои японские.–Слушай, не торчать же нам под дверью. Давай наделаем пока добрых дел!
– А как?
– Ты еще спрашиваешь! С твоей-то силой! Пошли, я буду показывать.
И Жора зашагал впереди, как начальник.
Возле соседнего дома стояла расстроенная старушка в очках и с палкой.
– Эй, бабушка, почему грустим? – спросил Жук.
– Лифт не работает. И когда починят – неизвестно. А ногами я по лестнице не дойду...
– Вам крупно повезло! Мой помощник поднимет вас на руках. Вам на какой этаж?
– На третий... Шутники вы, ребята.
Жук пошевелил губами, что-то высчитывая:
– На третий не понесем. Невыгодно. Вот если б вам на девятый!..
– Какая разница? – удивился Саша.–Главное ж – помочь!
– Баран ты, Заец. Нам плюсики нужны. Тебе ж не хочется, чтобы нас нарисовали верхом на черепахе?
– Не хочется.
– Тогда делай, что говорю.
– Надо помочь,– заупрямился Саша.
– Ладно, будь по-твоему. Хватай бабушку и дуй вверх по лестнице, пока я не скажу: "Стоп!"
– Ой! С ума сошел! Уронишь! – заволновалась старушка, когда Саша подхватил ее на руки.
– Спокойно, бабуля, он и не таких поднимал. Заец, внимание – марш!..
Саша вбежал в парадное и помчался по ступенькам, как вихрь.
– Быстрее! – орал сзади Жук.
– Спаси... спаси...– пыталась выговорить старушка.
"Хочет сказать мне "спасибо",– догадался Саша.
– Спаси... Спасите!
– Стоп! – скомандовал Жук.–Девятый этаж. Прислони бабушку к стенке.
– Мерзавские морды! – невежливо выкрикнула старушка и замахнулась палкой.
Пришлось улепетывать.
– Нехорошо получилось,– сказал Саша на улице.
– Ты что, Зая? Все о'кэй! Запишем себе девять плюсиков за скоростной подъем старушки на девятый этаж.
– Так ей же надо было на третий...
– Пустяки! Спустится потихоньку: топ-топ. Спускаться ж легче, чем подниматься?
– Легче.
– А ты споришь. Делай, что говорю,– со мной не пропадешь!
Кулек с яйцами
Когда Саша и Жора принесли, наконец, хлеб, старик Бунимович рассказывал,
как под Пинском его верный боевой велосипед погиб от германского снаряда и ему выдали другой, системы изобретателя Карла Дрэ:
– Это был первый в мире двухколесный велосипед. Он имел руль, но педали отсутствовали.
– Как же он двигался? По инерции, как самокат? – спросил научник Максим.
– Совершенно верно! Чтобы ехать на нем, надо было предварительно разбежаться, толкая велосипед перед собой, а затем вскочить в седло. Я слышал, что Карла Дрэ за это легкомысленное изобретение уволили с должности лесничего. Но он стал впоследствии профессором механики и изобрел тележку для езды по рельсам. В честь Дрэ ее назвали дрэзиной.
– Дрезиной,– поправил Максим.
– Юноша, я знаю, что говорю! В мое время это слово произносили через "э". Не спорьте со старшими, пока не поживете на свете, как они...
После Бунимовича в тимуровском списке стояла бабушка Бебешко. Она жила в том парадном, где Жук и Заец заработали девять плюсиков. Там же проживал и Свистунов.
– Ребята,– сказал он,– есть одна сногсбивательная идея.
– Сногсшибательная,– поправил Максим.
– Неважно. Все читали про Тимура. Помните, как он и его команда помогали людям? Тайно, как волшебники! Их никто не видел! Так же интереснее, правда?
– Еще бы! – сказала Катя.
– Так вот: айда ко мне, возьмем яйца – у нас их навалом – и подбросим бабушке Бебешко!
"Сногсбивательная" идея всем понравилась. Пошли к Свистунову, открыли холодильник, отобрали в кулек десяток самых красивых яиц. Потом спустились на один этаж и позвонили в бабушкину дверь.
– Когда она спросит: "Кто там?" – шептал Ромка,– оставим яйца на коврике и убежим!
За дверью было тихо.
Позвонили еще раз – опять тишина.
– Нету дома,– огорчилась Катя.–Ничего не выйдет.
– Выйдет,– сказал Жук.–Все будет о'кэй!
Вернулись к Свистунову.
– Квартира Бебешко как раз под Ромкиной,– развивал свою мысль Жук.–Обвяжем одного веревкой, спустим его вместе с яйцами на Бебешкин балкон, а потом поднимем обратно.
– Ты что? – сказал Максим.–Это неоправданный риск.
– Еще как оправданный! За риск мы добавим себе плюсиков пять.
– Тебе, Жора, лишь бы плюсики. А о товарище ты подумал, что он может сорваться с четвертого этажа?
– Спокойно, Колотыркина! Заец не сорвется. Он сильный!
Все посмотрели на Сашу. Он видел, что Катя за него боится, и это ему было приятно.
– Я согласен. Обвязывайте меня!
Свистунов притащил из ванной длинную бельевую веревку, Сашу обвязали, как парашютиста, и вывели на балкон. Вот сейчас Колотыркина крикнет: "Нет! Ни за что!", бросится к нему и обнимет. Но она молчала. В ее широко открытых глазах боролись восхищение и страх.
– Нет! Ни за что!
Это крикнул сам Заец, глянув с балкона вниз.
– Струсил? – спросил Жук.
Катины глаза моментально сузились.
– Сам ты струсил! – ответил Саша и заложил руки за спину, чтобы никто не видел, как он сдирает пластырь с кольца.
Вот КУК на храбром пальце. Саше теперь море по колено. Он перелез через перила и взял у Свистунова кулек с яйцами.
– Нет! Ни за что! – закричала наконец Колотыркина.
– Слишком поздно! – ответил Саша торжественно и гордо.–Если я погибну, не садись вместе с Гордеевым. Опускайте, ребята!
Он поплыл вниз, прижимая кулек к животу. Сверху капали горячие слезы Колотыркиной.
Вот и балкон третьего этажа. Саша до половины просунулся в открытую форточку, поставил кулек с яйцами на подоконник...
– Это ты, Мурка? – раздался голос.–Поспать не даешь. Где мои очки?
С кровати встала бабушка Бебешко. Это была та самая старушка, на
которой Жук и Заец заработали девять плюсиков.
Возвращение велосипеда
Бабушка Бебешко нацепила очки. Несколько секунд она и Заец ошарашенно смотрели друг на друга. Потом она крикнула: "Караул! Грабят!" – и Саша вылетел задним ходом из форточки.
– Опускайте меня!
– А где яйца? – глупо спросил Свистунов со своего балкона.
– Да опускайте же! Быстрей!
Приземлился он во дворе. Хотел освободиться от веревки, но не тут-то было: Максим Дрозд завязал узлы хитрым научным способом.
– Держи вора! – грянул сверху крик. Голос у бабушки был не хуже, чем у молочника.
Саша стал удирать от этого крика, не разбирая дороги. За ним, как длиннющий хвост, волочилась бельевая веревка.
Какой ужас, какой стыд! Его, Заеца, приняли за вора! "Опозорил нашу фамилию!" – скажет папа. А Диктор!.. А Элеонора!..
Саша бежал-бежал и остановился в глухом переулке. Вдруг кто-то сильно дернул его за хвост – вернее, за веревку.
– Ну, Заец, погоди!..
Это был хулиган Лапоть. Он сидел, растопырив ноги, на Сашином велосипеде и – по всему было видно – не собирался его отдавать.
– Так шо ты там вякал Бородавке? Шо покажешь мне, где раки зимуют? А ну, давай показывай, я хочу поглядеть!
И Лапоть привязал конец веревки к велосипеду.
– "Плохо дело",– подумал Саша, но даже глазом не моргнул: кольцо КУК было у него на указательном пальце. Он презрительно посмотрел на своего противника:
– Отдай велосипед по-хорошему!
– Ой, страшный! Ой, боюсь! – стал кривляться Лапоть. Он пригнулся к рулю, заработал педалями и потянул Сашу на веревке, как моторная лодка тянет водного лыжника.
Понеслись навстречу деревья, мусорные урны, промелькнула Луна-соседка с жирной болонкой. Рот у Луны был широко открыт, и оттуда выскакивали слова:
– Совсем!.. С ума!.. Посходили!..
Еще немного – и Саша упал бы на припорошенный снежком асфальт, но он сумел в последний миг надеть кольцо на средний палец. Куда делась его храбрость! Душа юркнула в пятки. Зато в теле возникла такая сила, что веревка натянулась, как струна, велосипед остановился, как вкопанный, и Лапоть кубарем вылетел из седла через руль.
Саша со всех ног побежал назад. Велосипед, радостно звякая, скакал за ним на привязи. Им вдогонку летел дикий вопль, сметая с деревьев последние листья:
– Ну, Заец, погоди-и-и!!!!
Место подвига – цирк
Дома никого не было. Саша поставил велосипед на место, отрезал веревку и сел думать думу. Дума была горькая. Он съел конфету "Мишка на севере", но это не помогло.
Удивительное дело: кольцо КУК второй день приносит ему одни неприятности! Бабушка Бебешко считает его злодеем. Директор школы срочно вызывает родителей. Сестра Элеонора перестала с ним разговаривать – не может простить, что он победил ее жениха...
Только раз кольцо сделало ему хорошо – помогло забрать велосипед. Да и то, если честно, разве он его забрал? Велосипед сам забрался у Лаптя. Случайно.
Как же дальше жить? Как идти завтра в школу? Диктор и на порог его не пустит без родителей. Придется все им рассказать. Но не сразу. Сначала, чтобы меньше ругали, он совершит какой-нибудь подвиг.
Саша представил свою фотографию в завтрашней газете и подпись: "Маленький герой". А еще лучше – пусть его покажут по телевизору. Прямо сегодня!
Он взял у мамы на тумбочке телевизионную программу: "19.00 – передача из цирка"... Вот то, что ему нужно! Цирк смотрят все – от бабушки Бебешко до Диктора.
До начала представления оставалось меньше часа. Саша пошел в прихожую одеваться и... столкнулся с Аней Кураго. Ее красивые глаза смотрели загадочно.
– Что на завтра по природоведению?
– Ты как сюда попала?
– Очень просто. Дверь была открыта.
– Ты что, по телефону не могла позвонить?
– У нас телефон испортился... А здорово ты Крушинского!
Саша махнул рукой:
– Э, пустяки!
– Он говорит, что ты марсианин... Куда это ты собираешься?
– В цирк.
– Неправда.
– Почему ты так решила?
– Детей вечером не пускают.
– Меня пустят.
– Это почему же?
– Меня Арбалетов пригласил.
– Тогда возьми меня с собой! – потребовала первая красавица.
Кольцо КУК наполняло Сашу храбростью.
– Я лучше возьму Колотыркину.
– Ах, так?!
Кураго схватила с полочки мамину любимую вазу:
– Если сейчас же не пригласишь меня – уроню!
Храбрость храбростью, а ваза вазой.
– Ладно,– вздохнул Саша.– Пошли.
Силачи в слезах
У входа в цирк висело объявление: "ТРЕБУЕТСЯ СЛОНОВОЖАТЫЙ".
Саша не подозревал, что есть на свете такая интересная профессия.
В цирке все профессии интересные. Даже контролер. Постоит у входа, поотрывает билеты – и смотрит себе представление...
Народу в зале было полным-полно. Саша с Аней еле нашли два свободных местечка. В проходе стоял дяденька с телевизионной камерой. Он навел ее на Кураго, и первая красавица помахала телезрителям рукой.
Грянул веселый марш. На арену выехал артист на высоченном одноколесном велосипеде. Он стал подбрасывать в воздух блюдца и ловить их на голову. Постепенно у него между лбом и макушкой вырос целый блюдечный столб. Но артисту показалось, что этого мало. Он забросил на верхнее блюдце стакан, а в него – чайную ложку и два кусочка сахара.
– Браво! – закричали зрители, хлопая в ладоши, а толстяк слева от Саши даже затопал от восторга.
Потом выступали гимнасты, клоуны, акробаты. Все было интересно и красиво, но Саша сидел безрадостный: он ждал случая совершить подвиг.
– Выступают знаменитые зарубежные атлеты братья Спагетти!
На арену с чугунным гулом выкатились здоровенные шары. Вслед за ними тяжело шагали три брата. Кулаки у каждого были больше головы, а тело раздувалось от мускулов.
Сначала Спагетти взяли по железной палке и поиграли огромными шарами в бильярд. Потом они стали бросать их друг другу с криками "хоп!" и "оля-ля!"
– Во где сила! – восклицал Сашин сосед.
– А ты бы так мог? – шепнула Кураго.
Загрохотал барабан, и десять униформистов с трудом вынесли на арену стальную цепь. Двое младших братьев натянули ее за концы, а старший объявил:
– Этто якорни цэп болсой-болсой корабэль. Я его бистро ломай!
Зал замер. Атлет сжал в кулачищах два звена и стал растягивать их, громко скрипя зубами. Глаза его от напряжения полезли на лоб и долезли до прически, похожей на сапожную щетку. Еще немного – и они выскочили бы из орбит, но, к счастью, якорная цепь лопнула.
Как ракеты, понеслись возгласы:
– Браво! Бис!
Атлет стал отдуваться и кланяться. На арену вышел сияющий Арбалетов и вручил ему букет роз.
– Этому коронному номеру рукоплескала вся Европа! – прокричал директор цирка.
А Спагетти громко спросил шутки ради:
– Кто желай повторай?
– Я желай!..
Все с удивлением посмотрели на Сашу. Дяденька в проходе крутнулся со своей камерой и поймал его в объектив.
– Тю! – разинул рот Сашин сосед. Аня Кураго с гордой улыбкой слала телезрителям воздушные поцелуи.
Братья Спагетти, не веря своим ушам, взглянули друг на друга, потом на Арбалетова. Директор цирка пожал плечами и сделал знак музыкантам.
Оркестр заиграл туш. Заец храбро вышел на арену совершать свой подвиг.
– Держай, бамбино! – ухмыльнулись братья Спагетти, протягивая ему тяжеленный кусок цепи. Саша сделал вид, что потирает ладони, и быстро надел кольцо КУК на средний палец.
Р-раз! – он легко подхватил цепь.
Два! – вскинул ее на грудь.
Три! – стал растягивать, как гармошку.
Четыре! – разорвал...
Он ждал бурных аплодисментов, но в зале стояла мертвая тишина. Потом кто-то пронзительно свистнул.
– Жулики! – заорал Сашин сосед.
– Обман! Надувательство! Цепь из пластилина! – поддержали его сердитые голоса из разных концов зала.
– Это недоразумение, граждане! – прокричал Арбалетов.–Цепь настоящая! Честное цирковое!
Он попытался ее поднять, чтобы показать, какая она тяжелая, но раздался дружный хохот: никто ему не верил.
– Мамма миа! – воскликнули братья Спагетти и, рыдая, ушли за кулисы.
Оркестр заиграл полечку, на арену выбежали клоуны, но Саша их не увидел: Арбалетов вел его к выходу.
– Запомните хорошенько этого мальчишку, товарищ контролер! И никогда не пускайте его в наш цирк, даже если он предъявит четыре билета!
– Что я такого сделал? – захныкал Саша.
Сорвал представление! Довел братьев Спагетти до слез! Где ты рос, где ты воспитывался?
– На Марсе! – уверенно ответил за Сашу чей-то голос.
"Кончай эти штучки!"
Антон Крушинский знал и уважал всех знаменитых силачей мира. О братьях Спагетти он говорил с восхищением: "Супермужики!" и носил оранжевую футболку с их портретами. Когда они приехали в город на гастроли, Антон не пропускал ни одного их выступления. Был он в цирке и в этот вечер.
Когда хилый четвероклашка разорвал якорную цепь, Крушинский не подумал, как другие зрители, что она пластилиновая. Теперь он был твердо уверен, что Заец – вовсе не Заец: под этой невзрачной маской скрывается пришелец из космоса. Антон пошел за Сашей, которого выводили из цирка, и брякнул за спиной директора:
– На Марсе!
Арбалетова будто током ударило, но он тут же взял себя в руки.
– Что за глупые шутки? – смерил он Крушинского взглядом.
– Какие шутки? Он мне сегодня мячом чуть голову не оторвал! А цепь? Вы-то знаете, что она настоящая! Земной пацан ее даже не приподнимет!
– Мда...–произнес Арбалетов и с опаской взглянул в Сашину сторону.–Где он, товарищ контролер? Вы почему его выпустили?
– Так вы ж приказали не впускать, а про не выпускать не было приказа!
– Просто цирк! – проворчал Арбалетов и ушел в свой кабинет, чтобы принять успокоительное лекарство.
А Крушинский побежал догонять Сашу. Он настиг его на остановке троллейбуса.
– Не торопись, есть разговор.
– Мне домой пора...
– Кончай эти штучки!
– Честно, пора.
– Знаю я, где твой дом! – с этими словами Крушинский ткнул пальцем в небо.
– Не марсианин я.
– Расскажи кому-нибудь другому! Пойдем в сторонку, поговорим...
– Ты чего к ребенку пристал? Милиционера позвать? – напустились на Крушинского две тетеньки.
Саша воспользовался случаем и шмыгнул в отходящий троллейбус.
Гость номер два
Семья Заецов не смотрела передачу из цирка: ей было в этот вечер не до того.
– Через полчаса придет ГвоздИков,– объявила дочь.–Возможно, я скоро буду Элеонора ГвоздИкова.
– А как же Соколюк? – ахнули родители.
– С ним кончено. После вчерашнего позора он мне мелок в глазах.
– Скажи хотя бы, кто этот Гвоздиков? Он тоже борется? – спросила мама.
– Нет, он не борется, но зато и не проигрывает младенцам. Он поэт.
– Что-то мы не знаем такого поэта,– осторожно сказал папа.
– Зато хорошо знаете его стихи. Их даже из окна видно.
Элеонора указала рукой в сторону крыши, над которой сияло:
ГОВОРИТ ВСЕМ ДЯДЯ ВАСЯ:
"ДЕНЬГИ Я ХРАНЮ В СБЕРКАССЕ"...
Когда Саша вернулся из цирка, поэта угощали компотом. У него были черные усики и черные глазки, похожие на чернослив.
– А про лыжи – тоже ваше? – спрашивал Сергей Борисович.–"Покупай же лыжи, каждый человек"?
– Мое! – с достоинством отвечал Гвоздиков, выплевывая вишневую косточку.
– А про пирожки с капустой?
– Тоже мое. Сочинил по заказу треста столовых.
– Папа, оставь человека в покое! Поговори лучше о грибах.
– Про грибы у меня тоже есть,– обрадовался гость.–"Выйдя летом на полянку, бойся бледную поганку!" Сочинил по заказу "Скорой помощи".
– А над чем вы сейчас работаете, товарищ Гвоздиков? – вежливо спросила мама.
– О, у меня острая тема: гвозди! В хозяйственном магазине их скопилось семнадцать тонн. Завмаг умоляет меня написать такие стихи, чтобы за гвоздями выстроилась очередь.
– Трудная тема,– сочувственно вздохнула Элеонора.–Пушкин бы не смог.
– А я смог,– скромно сказал поэт.–Вот послушайте. "Оборвется полка, вас не пощадя, если вы не купите крепкого гвоздя!" Ну, как?
– Украли рифму у Маршака,– ляпнул Саша.–И вообще вы, наверно, ГвОздиков.
Гость поперхнулся компотом.
– Негодяй! – вскричала будущая Гвоздикова, хватая брата за шиворот.
Кольцо КУК пульсировало на указательном пальце, поэтому силы были неравными. Элеонора выдернула Сашу из-за стола, протащила через прихожую и заперла в кладовке.
– Пускай сидит! Совсем обнаглел! Он систематически разбивает мою личную жизнь!..
Саша уткнулся носом в лыжи, но не заплакал: он чувствовал себя виноватым. Испортил всем настроение, обидел гостя. Может, ГвоздИков и не читал стихи Маршака, про подкову, которая пропала...
А братья Спагетти? Взял и выставил их бессовестными обманщиками. Теперь вся Европа перестанет им верить. Называется, "подвиг совершил"...
Да и потом, какой это подвиг – порвать цепь просто так, от нечего делать? Вот если б ею были прикованы друзья, попавшие в лапы врагов!.. Саша представил страшную тюрьму, о которой читал в книге "Граф Монте-Кристо". Он выламывает решетку, разрывает цепь и освобождает Колотыркину с пиратом. Пират на радостях лижет его в нос, а Колотыркина...
В прихожей зазвонил телефон.
– Алло! – сказал папа.–Здравствуй, Катя. Сашу? Он не может сейчас подойти. Он очень занят...
Спасатель
После ухода гостя Саша был выпущен из кладовки, отруган, устыжен, накормлен и отправлен в постель.
Он поднялся, когда все еще спали, спрятал портфель под кровать и на цыпочках выскользнул из квартиры. Сегодня он признается родителям во всем -и в том, что пропустил уроки, тоже. А признавшись, добавит: "Я искупил свою вину. Я спас прохожего, тонувшего в речке Нетихой".
Мама всплеснет руками. Папа воскликнет: "Ты прославил нашу фамилию!". "Как мне стыдно, что я таскала тебя за шиворот!" – скажет сестра. А директор Диктор попросит у него дневник и напишет в обеих половинках: "Родители срочно вызываются в школу в связи с подвигом сына".
Остановка была за малым: чтобы кто-то тонул. И притом не на глубине, а возле самого берега, чтобы Заец, не умеющий плавать, мог его спасти.
Саша долго бродил вдоль Нетихой, внимательно наблюдая за прохожими, но никто не собирался падать в речку. Была небольшая надежда на дяденьку, который делал зарядку на берегу, но когда он разделся и уверенно полез в ледяную воду, стало ясно: это "морж", который сам кого хочешь спасет...
По берегу ехал на велосипеде парень с большой брезентовой сумкой через плечо. Он рулил одной левой, а в правой держал ведерко. Может, этот свалится в речку? Но велосипедист остановился возле афишной тумбы и стал расклеивать афиши.
*****************************************************
Ц И Р К
БРАТЬЯ СПАГЕТТИ!!!
Последние выступления перед отъездом в Гонконг!
***********************************************
"В Гонконг – это хорошо,– порадовался за них Саша.–Туда, наверно, не дойдут сплетни, что цепь из пластилина".
Парень разгладил братьев Спагетти щеткой и смазал клеем из ведерка следующую афишу. Ловким движением прилепил ее к тумбе. Это оказался плакат с языками огня и клубами дыма:
ЕСЛИ ВАМ ДЕТЕЙ НЕ ЖАЛКО,
ОТПРАВЛЯЯСЬ НА БАЗАР,
ДАЙТЕ ДЕТЯМ ЗАЖИГАЛКУ,
ДЕТИ СДЕЛАЮТ ПОЖАР!
Подписи под стихами не было, но Заец догадался, кто автор. Он еще раз осмотрел речку без утопающих и перевел взгляд на окна домов: не горит ли где? Дошел, принюхиваясь, до самого вокзала – пахло чем угодно, только не дымом. Все жители города жалели детей и не давали им зажигалку.
На привокзальной площади Саша увидел вывеску: "ПИРОЖКИ" и вспомнил, что сегодня не завтракал.
Вот такие пирожки
Как только он вошел в пирожковую, в нос ударил запах вареного гороха, а в глаза бросились рекламные стихи, написанные Гвоздиковым по заказу треста столовых:
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ БЫТЬ РУМЯНЫМ
И СИЯТЬ, КАК ЛЮСТРА,
ЕШЬ В СТОЛОВЫХ РЕГУЛЯРНО
ПИРОЖКИ С КАПУСТОЙ.
В мутном зеркале над рукомойником отразилось чье-то бледное, осунувшееся лицо. "Мое!" – догадался Саша и понял, что надо немедленно съесть пирожок с капустой и засиять. Но чудо-пирожков не было. За стеклом автомата лежали продолговатые изделия из теста – такие же бледные, как Саша. Над щелью для монет светилась табличка:
ПИРОЖКИ РЫБНЫЕ – 20 КОП.
В помещении не было ни души, если не считать серого кота. Он сидел в углу рядом с нетронутым пирожком, который кто-то ему щедро бросил.
Заец нашел в кармане мелочь. Хотел уже опустить ее в автомат, как вдруг светящаяся табличка подмигнула и надпись на ней чуточку изменилась:
ПИРОЖКИ ГРЫБНЫЕ – 40 КОП.
Теперь бледные изделия за стеклом стоили вдвое дороже.
Заец удивился и посмотрел на кота: не объяснит ли он это превращение? Но серый кот не шелохнулся. Глаза у него были скучные и презрительные. "Ох, и надоело мне все это!" – говорил его взгляд.
На крыльце послышались голоса, дверь захлопала. Пирожковую наполнили люди с электрички. Они торопились в город и стремительно покупали "пирожки грыбные", не обращая внимания на их невзрачный вид. А уж странное название и подавно никого не смущало.
Саша оказался последним в очереди. Когда он приблизился к автомату, пирожковая снова опустела. Он отыскал в кармане пятьдесят копеек, но табличка. Подмигнув, стала прежней:
ПИРОЖКИ РЫБНЫЕ – 20 КОП.
Ну и автоматик! Получив, наконец, пирожок, Заец решил съесть его культурно – за столиком возле окна. Не меньше голода его мучило любопытство: что же все-таки в пирожке – рыба или грибы? Саша надкусил, пожевал и понял: внутри горох...
Стукнула дверь. Вошел плотный бородатый мужчина в кожаном пальто. На плече у него висела спортивная сумка с чем-то тяжелым. Купив пирожок, он стал за соседний столик, извлек из кармана бумажный кулечек и вынул из него двумя пальцами... сушеного таракана!
Заец разинул рот: что же дальше-то будет? Странный посетитель раскусил пирожок надвое, но есть не стал, а бережно затолкал таракана в одну из половинок.
– Без-зобразие! Где жалобная книга?! – заорал он и ударил по столику кулаком. Столик пошатнулся. Сидевший под ним кот нервно мяукнул и вскочил на подоконник.
Из двери с надписью "Вход строго запрещен" появился человек с быстрым взглядом:
– Что случилось? Почему шумим?
– Немедленно позовите заведующего!
– Я заведующий.
– Вот, полюбуйтесь, чем вы кормите честных людей!
Любоваться заведующий не захотел. Он увернулся от половинки пирожка с тараканом, которую совал ему под нос бородатый:
– Какая досадная случайность! Пройдемте, товарищ, ко мне в кабинет, разберемся.
Он бросил быстрый взгляд на кота, на Сашу и любезно распахнул перед бородатым дверь.
Хищник для коллекции
В кабинете заведующий усадил бородатого за стол и сам сел напротив.
– Я так понял, товарищ, что вы недовольны этим... пирожком рыбным.
– Это, по-вашему, рыба?
– А что же это? Вы хотите сказать: "Горох"? Так ведь рыбу ловят на горох, вот он и попадает вместе с ней в пирожки. Случайно.
– Что ты мне уши трешь своим горохом? Ты видишь это животное?
Бородатый снова стал демонстрировать половинку пирожка.
– Таракан! – изумился заведующий.–И откуда он взялся? Я лично уничтожил их три года тому назад!
Он открыл папку с бумагами:
– Хотите, покажу справку?
Из папки выскочил прусак, промчался по расписанию электричек и скрылся в трещине телефонного аппарата.
Заведующий смутился, но только на миг.
– Зачем нам эти бумаги?! – вскричал он, убирая папку подальше.–Надо верить друг другу без всяких справок! Ты веришь мне, я – тебе... Ты же мне веришь?
– Где у тебя жалобная книга?
– Фу, что в ней хорошего? Давай лучше позавтракаем в честь нашего знакомства. Если откажешься – обидишь!
– Не обижу. А жалобную книгу все-таки мне дай – может, я еще напишу про таракана...
"Ну и тип!" – подумал заведующий.
"Ну и жулик!" – подумал бородатый.
Хозяин задернул штору, полез в холодильник и стало намазывать булки черной икрой. Убедившись, что кормить его собираются не пирожками, гость повеселел. Он осмотрел кабинет и остановил взгляд на коршуне, раскинувшем крылья на телевизоре в углу:
– ЧучелАми интересуешься?
– Коллекционирую! – ответил заведующий, протирая коньячную рюмку.
– Кого попало?
– Только хищников.
– Ох, и везучий же ты! Есть у меня заграничная птица филин. Нигде такую не купишь!
Бородатый открыл сумку и запустил в нее обе руки.
– Ух! Вижу двух!–крикнул рыжий Филин, сверкнув глазами.
Разоблачение
Тем временем Саша Заец бродил вокруг пирожковой и не мог отгадать загадку: какая польза бородатому от сушеного таракана? Во дворе он увидел задернутое шторой окно. Сквозь открытую форточку доносились знакомые голоса.
– Если он заграничный, почему не говорит по-иностранному? – спрашивал заведующий.
– Его вывезли оттудова, когда он был еще грудной,– отвечал бородатый.
– Хочу, чтобы говорил на разных языках мира!
– Это я тебе устрою. Пришлю домой мастера – золотые руки!
Саша ничегошеньки не понимал: он был уверен, что речь идет о таракане. Но чтобы таракан, да еще сушеный, умел говорить?!
– Ладно, даю сто рублей,– сказал заведующий.–Но только мелочью.
– Из автомата наворовал?
– Тебя не касается. Я же не спрашиваю, где ты украл этого рыжего.
– Так выпьем за то, чтобы никогда не спрашивать!
– И никогда не отвечать! В нашем деле это главное! – поддержал заведующий.
Звякнули рюмки.
"Ну и делишки! – подумал Саша.–Надо позвонить в милицию".
Он поспешил на площадь к телефону-автомату и набрал номер 02.
– Дежурный по городу слушает!
– Алло! – пробормотал Заец и... повесил трубку. А что он мог сказать? "Задержите преступника, который продает ворованного таракана?.."
Саша вернулся к пирожковой и стал наблюдать за дверью. Бородатый не заставил себя долго ждать. Он вышел на крыльцо, закурил папиросу и не спеша двинулся через площадь.
"Эх, узнать бы, о чем он думает!" – прошептал Саша, шагая следом.
А бородатый думал, что удачно продал рыжего филина. За тысячу гривенников. Лучше бы за десять червонцев, но ничего, обменяет в каком-нибудь киоске. Еще он думал, что вкусно и бесплатно позавтракал, а теперь можно вкусно и бесплатно пообедать. И так будет всегда, пока на свете есть тараканы.
Он вошел в диетическую столовую, взял бульон и направился к свободному столику. Достал из кармана кулечек, тряхнул его над тарелкой. "сейчас поднимет крик",– , взял бульон и направился к свободному столику. Достал из кармана кулечек, тряхнул его над тарелкой. "Сейчас поднимет крик",– подумал Саша и угадал.
– Без-зобразие! Где жалобная книга?!
– Что случилось, гражданин? – испугалась кассирша.
– Позовите заведующего!
В зал вышла женщина в белом халате:
– Слушаю вас. Чем вы недовольны?
– Полюбуйтесь, чем вы кормите порядочных людей! В бульоне таракан!
– Не может быть! –решительно сказала заведующая.–Тараканов у нас нет и в помине.
